Аргунова В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ

Подождите немного. Документ загружается.

100

Глава II

Воображаемая мифом жизнь устроена по законам красоты.

Прекрасное, красота, в античном мифе оказывается активным,

беспокойным началом. Оно, воплощаясь в олимпийских богах,

является принципом космической жизни. Гармоничность бытия

богов осуществляется только при условии их приобщения ко

всему миру, окружающему Олимп, — и к земле, и к царству

мертвых. Боги переживают страдания, мучаются от боли и люб-

ви,

но они же хохочут неудержимым смехом за пиршественными

столами, знаменуя неистощимую полноту блаженства. Красота

проявляется и в героических подвигах, и в труде, который можно

назвать вдохновенным искусством. Древними греками вообще не

разделялись искусство и ремесло. Расчлененные в Новое время,

они тысячелетиями были едины, именуясь одним словом — «тех-

не». Каждая вещь, вышедшая из рук ремесленника, была не только

полезна, но и прекрасна. Так было и в жизни, и в мифе.

Вся греческая культура пронизана идеей калокагатии, т. е.

гармонии внешних и внутренних достоинств. Доброта, ласка,

радость наряду с высокими подвигами, страстями, страданиями

героев — привилегия классической мифологии. Это то, чего не

хватает в архаике, что ей было абсолютно чуждо и что облаго-

родило и подняло в собственных глазах человека, способного на

суровое мужество и сострадание к себе.

В основе владычества Зевса Олимпийского лежит принцип

разумных установлений, а не войны, не стихийного своеволия.

Благодаря союзу с Фемидой он сосредоточил в своих руках пра-

восудие, идею справедливости, добросовестное исполнение зако-

нов и, что крайне важно, мирную жизнь в пределах неба и земли.

Появление на свет многочисленных детей Зевса имеет конструк-

тивные цели. Наследники Зевса рождены для великих задач, они

приходят в жизнь, исполняя возвышенные помыслы своего отца,

утверждая новые разумные отношения, борясь со всякой ирра-

циональностью и очищая землю от разрушительных сил. Красота

мира создается богами в страшной борьбе с архаическими и дис-

гармоническими чудовищами. Прекрасные олимпийские боги

Исторические и

цивилизационные

типы социальной справедливости 101

жестоко расправляются со всеми, кто покушается на нарушение

гармонии установленной ими власти

В древнеиндийской мифологии, ведических текстах (в

«Ригведе»), принцип упорядоченности мира обозначен термином

«рита». Благодаря рите солнце перемещается по эклиптике, ме-

няются времена года, рассвет рассеивает ночную тьму. Она изо-

бражается иногда в виде колесницы, которой управляют боги.

Самое распространенное ее название «Путь солнца». Торжество

риты зависело и от жертвенных действий людей. Таким образом,

связывались воедино природные силы и культовые действия лю-

дей,

что привело в дальнейшем к двузначности термина «рита»:

это и вселенская закономерность, и мораль. Рита превращается

в принцип, регулирующий в равной мере перемещение светил и

события и состояния человеческой жизни — рождения и смерти,

счастья и несчастья.

В «Ригведе» рита остается безличным принципом. Но у нее

есть носитель и защитник, одно из главных божеств ведического

пантеона — Варуна. Он не только надзирает за космическим

порядком, но и исполняет роль морального судьи. В дальнейшем

рита стала отождествляться с сатьей (правдой, правдивостью,

честностью), включившей в себя принципы поведения, соответ-

ствовавшие нормам ведийского общества: верность долгу, храб-

рость, трудолюбие и т. д. Нравственный аспект риты выражен

здесь очень отчетливо, считается, что раздумье о рите уничтожа-

ет грехи. Соблюдение ее законов равнозначно совершению доб-

рых дел, воздержанию от лжи и лицемерия.

Власть риты распространяется и над богами. Варуна и его

постоянный спутник Митра защищают все живое с помощью

закона (дхармы), который ассоциируется с ритой. Одинаковая

подчиненность людей и небожителей единой вселенской безлич-

ной силе является кардинальной идеей древнеиндийского миро-

См.

об этом:

Тахо-ГодиА.

А.,

Лосев

А.

Ф. Греческая культура в ми-

фах, символах

терминах. СПб., 1999.

102

Глава II

воззрения. Рита выступает как источник торжества принципа

праведного поведения, символ всеобщей упорядоченности и гар-

монии. Она переходит в позднейшие индийские религиозные

системы — индуизм и буддизм. Место риты здесь занимает закон

кармы, утверждающий зависимость каждого существа от совер-

шенных ранее поступков

В мире мифа возможно многое. Там даже две параллельные

прямые могли бы встретиться, не переставая быть параллельны-

ми.

Необходимо лишь желание, для которого нет предела и не-

возможного. Логика чудесного в мифе произвольно играет кате-

гориями времени, пространства, количеством, качеством, при-

чинностью. Алогичность мифического мира имеет в своей основе

логический закон in falso Veritas — «в обмане истина». В нем все

предрешено, а действия героев развиваются так, как если бы ни-

чего не было предрешено

Подобно природному космосу устроен и социальный мир.

Социальная гармония подразумевала наличие строгого порядка,

согласно которому индивид в такой же степени подчинен социу-

му, как весь социум универсальным космическим законам. Такое

положение дел представляется людям той эпохи подлинно спра-

ведливым, поэтому не случайно в античной философии спра-

ведливость становится понятием онтологии, а не только этики

и политики.

Дифференциация социального пространства формирующе-

гося доиндустриального общества была достаточно простой и

жесткой. В античной культуре основной критерий равенства/не-

равенства сводился к критерию свободный/раб. Древнеиндийское

общество было разделено на варны (касты). В древнем Китае

особое положение занимали представители государственного

аппарата. Социальное пространство, на котором действовали

критерии социального равенства и снимались ограничители сво-

боды,

было достаточно узким.

Бонгард-Левин

Г.

М.,

Герасимов

А.

В. Мудрецы и философы древ-

ней Индии. М., 1975. С. 21—23.

ГолосовкерЯ. Э. Указ. соч. С. 35.

Исторические и цивилизационные типы социальной справедливости

103

Рассмотрим для примера одно из самых «демократических»

устройств той эпохи — афинский полис времени своего расцвета

(V век до н. э.). Принципы равенства там распространялись лишь

на членов полиса — граждан. Античные рабовладельческие де-

мократии не исходили из принципа равенства всех людей, они, в

сущности, были замкнутыми аристократиями, поскольку по от-

ношению к коренным гражданам все жители других городов

считались людьми низшего порядка. Гравданину предоставля-

лись значительные льготы (политические, правовые, материаль-

ные, морально-религиозные и т. п.), выгодно отличавшие его от

остальных лиц, проживающих в полисе. Стать гражданином мог

не каждый проживавший на территории полиса. Полноправным

гражданином считался лишь тот, чьи родители были коренными

афинянами. По достижении 18-летнего возраста молодой человек

признавался граждански и политически совершеннолетним и

заносился в качестве самостоятельного члена гражданской общи-

ны в общинную книгу того дема, к которому принадлежал его

отец.

Процедура принятия гражданства даже коренным афиняни-

ном была довольно скрупулезна. Стать афинским гражданином

также можно было путем усыновления и с согласия народа, но

такая милость оказывалась редко. Пожалованный гражданин, т. е.

ставший таковым в силу определенного законодательного акта,

не пользовался всей совокупностью прав. Становились гражда-

нами с 20 лет, но и переставали ими быть, когда старость мешала

заниматься общественными обязанностями

Правовой статус гражданина выступал основой сплоченно-

сти и солидарности членов полиса. Он был предпосылкой права

владения земельным участком. Верховное право контроля и рас-

поряжения землей находилось в руках гражданской общины.

Предоставление надела означало обеспечение «прожиточного

минимума», т. е. у граждан была известная экономическая неза-

висимость. По мнению авторитетного историка античности

С.

Л. Утченко, значение понятий «гражданин», «гражданство» в

Волкова

С.

В.

Античный полис: Из истории политико-правовых

идей.

СПб., 2002. С. 56—59.

104

Глава II

том, что благодаря им в истории общества впервые утвердилось

представление об определенных правах

Однако полного равенства не существовало и среди граж-

дан. Политические права, военные обязанности дифференциро-

вались в зависимости от размера их земельного участка. Жители

полиса знали свои права, вытекающие из имущественного поло-

жения и происхождения, и не стремились к всеобщему равенству

во всем. Таков был закон, а древний грек не мог не то что проти-

вопоставить себя общине, но даже помыслить об этом. Благо

отдельно взятого человека по своей природе то же, что и благо

города-государства, только последнее еще более «прекрасно и

божественно», т. к. оно из частного перерастает в социальное

Древние греки понимали индивида в модусе государства, а не

государство в модусе индивида. Во имя соблюдения общегосу-

дарственного интереса по отношению к гражданам государство

могло применять различные меры наказания: изгнать из полиса

на десять лет, привлечь к судебной ответственности не только

за преступления, но и за недостаток любви к государству, т. е. за

отсутствие гражданских добродетелей, и пр.

Практически вся жизнь гражданина протекала на глазах его

общины. Афинский гражданин, хотел он того или нет, втягивался

в общественно-политическую жизнь своего государства. Все чле-

ны полиса несли военную службу, участвовали в собрании, обла-

дали правом голосования и произнесения речей. Сплочению кол-

лектива способствовало участие в общегосударственных празд-

нествах — торжественных шествиях, жертвоприношениях, состя-

заниях, общественных трапезах

Совокупность гражданских прав составляла честь граждан.

Привилегиями гражданской чести было право занимать должно-

УтченкоС.Л.

Политические учения Древнего Рима. М., 1977.

С.

28,

29.

Реале

Дж.,

Антисери

Д.

Западная философия от истоков до наших

дней. СПб.,

1994.

Т.

Античность. С. 159.

Волкова

В.

Указ. соч. С. 66—67.

Исторические и цивтизационные типы социальной справедливости

105

ста, быть судьями, принимать участие в выборах должностных

лиц,

вступать в брак с афинянками, владеть недвижимостью,

совершать общественные жертвоприношения. Однако эти поли-

тические права признавались не потому, что считались свойства-

ми любого человека, но потому, что вытекали из представлений

об особых свойствах свободных людей, а не рабов и не варваров.

Об этом откровенно писали в своих трудах многие античные

мыслители, в том числе и Аристотель, воспевший полисную сис-

тему. Справедливость полисной жизни заключалась в следовании

благу государства, отстаивании разумных решений, исполнении

общественных законов. Гражданин и полис неравноправны, как

неравны в своих правах отец и сын, господин и подчиненное ему

лицо

Понимание справедливости и следование ей являются

добродетелью, присущей лишь свободным членам общества.

Античный полис, подразумевающий единство культа и полити-

ки,

религии и государства, государства и общества, вызывает

к жизни всеохватывающую морализацию и универсализацию

общества

По мере того как происходит размывание границ полиса,

возрастает роль демоса, падает авторитет и влияние аристокра-

тии,

сфера равенства расширятся. Софисты провозгласили идею о

том,

что добродетель не дается от рождения и не зависит от бла-

городства крови, но основывается только на знании. Они разру-

шили старую социальную схему, которая делала культуру дос-

тупной лишь для избранных слоев, открыв возможности куль-

турного проникновения и в другие пласты общества. Софистов

укоряли в бродяжничестве, в неуважении к родному городу, при-

вязанность к которому была для греков того времени этической

догмой. Однако, с другой стороны, они раздвинули границы по-

лиса и стали носителями панэллинистического начала. Софисты

провозгласили свободу духа в противовес традиции, продемонст-

Нерсесянц

В.

С. Сократ. М., 1977. С. 53.

Козловски

П.

Общество и государство: неизбежный дуализм. М.,

1998.

С.

16.

106

Глава II

рировав тем самым неограниченную веру в разум. По этой при-

чине они получили название греческих просветителей. Они раз-

рушили старый образ человека, но новый почему-то не появился.

Они говорили о природе, о человеке как биологической, живот-

ной натуре, умалчивая о его духовной природе

Однако полис как форма социального общежития был об-

речен. Античная культура не смогла породить принципиально

новых идей, помогающих человеку освоить и принять новые

социальные реалии. Греческая мысль оставалась космоцентрич-

ной.

Как бы ни были высоко ценимы заслуги и величие людей,

они всегда органично вписывались в космоцентричную картину

мира. Реальностью, превышающей Космос, человек никогда не

был.

Аристотель писал: «Есть много других вещей, по природе

более божественных (совершенных), чем человек, они пребы-

вают среди видимого: например, звезды, из которых образован

универсум»

. Исчезновение полиса — Космоса греков — дела-

ло людей незащищенными. Не было надежды и на божествен-

ную защиту, поскольку богов в политеистических религиях не

интересуют судьбы конкретных людей. Провидение греков не

обладало личностным началом. Оно совпадало с судьбой, ро-

ком,

который есть не что иное, как рациональный аспект необ-

ходимости, при помощи которой логос управляет созданным им

миром

«Космическая» гармония греков исчерпала себя. Она не не-

сла больше подлинное знание о реальном и должном устройстве

социума, не способствовала социальному диалогу. Но идея гар-

монии осталась. Только теперь она наполняется чисто духовным

содержанием. Духовная религиозная индивидуальная гармония

предполагает доминирование воли над желаниями, веры над ра-

зумом, духа над телом. Мировые религии дали человеку то, чего

ему так не хватало для нормальной жизни: сострадание и защиту.

Реале Дж.,

Антисери

А.

Указ. соч. С. 62.

Цит

по:

Там же. Т. 2. Средневековье. СИ.

Там же. С. 12.

Исторические и цивилизационные типы социальной справедливости

107

«Великой заслугой традиционных религиозных мировоззрений

(которую, естественно, следует отличать от их роли в легитима-

ции специфических систем господства и эксплуатации), — отме-

чает Б. Андерсон, — была их озабоченность человеком-в-космо-

се,

человеком как родовым существом и хрупкостью человече-

ской жизни. Необычайная жизнеспособность буддизма, христиан-

ства или ислама на протяжении многих тысячелетий и в десятках

самых разнообразных общественных формаций свидетельствует

об их творческой отзывчивости ко всеподавляющему бремени

человеческих страданий»

«Равенство в духе», т. е. способность всех людей, незави-

симо от их происхождения, места жительства, социального по-

ложения, к практически бесконечному самосовершенствованию,

открывает путь к единению и взаимопониманию не только в

замкнутом локальном пространстве, но и в более широких мас-

штабах, помогает снять все нарастающую остроту социальных

противоречий. В любви к Богу связываются в единое целое лю-

бовь к себе и любовь к ближнему, снимается антиномия индиви-

дуальной и социальной природы. Во всеохватывающем порядке

любви (ordo amoris) не может существовать никакого противоре-

чия между своим и чужим интересом, поскольку устремления и

интересы индивидов объединяются в любви к Богу. По словам

П. Козловски, «религиозный индивидуализм содержит вместе с

тем сильную объединяющую мысль, которая, в свою очередь,

также вытекает из специфической религиозной основополагаю-

щей идеи. Она состоит не только в том, что заповеди следовать в

своем стремлении к святости Богу присущ альтруистический

характер. Она заключается в конечном счете в том, что устрем-

ленные в святом порыве к Богу обретают в нем, в Боге, общую

цель. Так, отправляясь от той же основной идеи, абсолютный

индивидуализм приходит к столь же абсолютному утверждению

сообщества людей, объединенных любовью к Богу»

Андерсон

Б.

Указ. соч. С. 34.

Козловски

П.

Указ. соч. С. 73.

108

Глава II

В средние века социальная география радикально измени-

лась по сравнению с предшествующим периодом. Осваиваются

новые территории, растет численность городов, возникают, а за-

тем дробятся крупные государственные образования. Стабильным

выступал мир «государственно» образованной Церкви.

Мировые религии не просто заглушают страдания, но от-

крывают путь спасения, доступный каждому. Для его обретения

необходима обусловленная волей связанность с Богом и благо-

честивая вера, которую апостол Павел называл послушанием

сердца. Вверяя себя свободному послушанию Богу, человек вовсе

не боится потерять свою свободу и достоинство. Как раз напро-

тив,

он верит в то, что в союзе с Богом он только и сможет обрес-

ти подлинную свободу от внешней необходимости и сопротив-

ляющегося его воле мира. Любовь к себе, а не к Богу является для

человека злом. Это равно справедливо в отношении к индивиду

и к человеку общественному. Августин Аврелий выразил эту

мысль в рассуждении о «граде земном» и «граде небесном». Две

разновидности любви порождают два града. Любовь к себе,

вплоть до презрения к Богу, рождает земной град. Люди, которые

живут в Боге, вместе образуют град небесный. Оба града имеют

своих посланников на небе: ангелов восставших и тех, кто сохра-

нил верность Богу. На земле они разнятся как потомки Каина и

Авеля. Гражданин земного царства выглядит повелителем и гос-

подином мира, гражданин небесного града — пилигримом, стран-

ником. Впрочем, первый правдою самою обречен на вечное про-

клятие, второй — на спасение во веки вечные

Личностное провидение, уравнивающее всех членов сооб-

щества, в официальных религиозных социальных доктринах

представало в качестве идей провидения социального устройства.

Общество трактовалось как легитимная религиозная иерархия.

Это были вдеи формальной справедливости, поддерживающие

существовавшие формы господства и социального неравенства. В

Августин

Аврелий.

Творения: Соч. СПб.; Киев, 1998. Т. 3. О граде

Божием. С. 3—4.

Исторические и

цивилизационные

типы социальной справедливости 109

разных регионах отношения государства и церкви складывались

по-разному. Тем не менее церковь, являясь крупным землевла-

дельцем, защищала и охраняла сложившийся экономический и

социальный порядок.

Итак, в доиндустриальном обществе, где в ведущих миро-

воззренческих формах преобладали иррациональные способы

создания общей и социальной картины мира, социальная спра-

ведливость обретает образ гармонии. Гармония предстает симво-

лом данной ценности. Символ — это явленность сущности идеи,

ее смысловая цельность. Сущность обнаруживает себя, «соотно-

сясь с внешним себе алогически-становящимся или ставшим ино-

бытием, конструируется как бы заново, заново перестраивается.

На ней появляется новый рисунок, видны более глубокие и менее

глубокие моменты, появляется перспектива и рельеф. Эйдос пре-

вращается в изваяние, столь же смысловое и сущное, что и рань-

ше,

но уже гораздо более богатое, тонко отделанное и живое», —

писал А. Ф. Лосев

Общественное сознание той эпохи уже выделило основные

составляющие мира: природу, социум и индивида. Эти части

были неравноправны и неравнозначны. Человек долгое время

осознавал себя существом не столько духовным, сколько природ-

ным,

не свободным в своих социальных действиях, а зависимым.

Поэтому объяснение соединения составляющих мир элементов в

единое целое строилось на основе естественно наблюдаемых

событий. Окружающий мир представал как мир естественных

закономерностей: общество подчинено природе, а человек —

обществу. Постепенно по мере кристаллизации духовной сущно-

сти человека место природы как доминирующей интегрирующей

силы занимает понятие Бога как духовной сущности мира. Прин-

цип гармонии предполагает наличие априорного знания о подоб-

ном устройстве. Оно не подлежит критическому рациональному

осмыслению, но реализуется через добровольное принятие его

человеком, что гарантирует стабильность и прочность общего

устройства мироздания и социального порядка.

Лосев

Л.

Ф. Философия имени. М., 1990. С. 98.