Антонова С.М. Глаголы говорения - динамическая модель языковой картины мира: опыт когнитивной интерпретации

Подождите немного. Документ загружается.

141

раскричаться, расскандалиться, ругать, ругаться, разблажить-

ся, хайкнуть, хаманить, шумнутъ (всего 56 лексем).

Степень отчётливости эксплицирована в лексемах: (не) вы-

говаривать, заговориться, проговаривать, балаболить, бармить,

бормотать, бунчать, бурмить, буровить, буторить, гукать, дик-

товать, доложить, забормотать, залопотать, загнусить, за-

галдеть, загорготать, загудеть, замычать, замяркать, набуро-

вить, пробормотать, пришепётывать (всего 27 лексем).

«Количество» говорения — один из самых судимых парамет-

ров для диалектной ономасиологии и семасиологии речевого дей-

ствия: насказать, посказать, порассказать, присказать; бала-

кать,балендрясы разводить, балякать, болт ать, выгаркивать,

гундеть, гуторить, догорготаться, догаркатъся, заболтать,

загалдеть, загорготать, загудеть, заедать, запричитать , за-

литься, загалдеть, зареветь, заругать, набуробить, поругать,

пополоскать, попричитывать, посодомиться, пощунять, прибра-

ниват, присвистнуть, причётывать, разблажиться, рокотать,

рявкать, рявкнуть, свистеть (всего 53 лексемы).

Дефекты произношения и речи отражаются в лексемах: без-

гол осить, гнусеть, горготать, загорготать, закартавлявиться,

кл охтать, немтовать, пришепётывать, шваркотать, чёкать

(всего 17 лексем).

Внутренняя форма глагольных лексем, именующих говоре-

ние в диалекте, таким образом, выявляет значимость аномально-

го акустического рисунка речи (чрезмерные громкость или тихость

голоса), приближающую говорение к звукам живой природы и

одухотворяемых её сил (гром, буря), причём концептуализирует-

ся как негативное всякая аномалия акустической нормы, даж е если

это избыточная... приятность звучания (ворковать, журчать). Но

особенно судимы наивным языковым сознанием количественные

характеристики звучания — его временная интенсивность, коли-

чество эмоции, энергетиче ская напряжённость , степень импера-

тивности, воплощающиеся в акустических параметрах звучания,

в силу чего практически все собственно акустиче ские характери-

стики получают «мерную» оценку, утверждающую представле-

ние народа об имплицированном речевом поведении как норме

народного ритора.

Содержательная характеристика речевого события экспли-

цируется в глаголах, связанных с манифест ационным, информа-

ционным, коммуникативным и императивным аспектами. При

этом диалект, как видно из таблицы, уступает КЛЯ особенно в

представлении манифе стационного содержания речи: 374 лексе-

мы против 653 лексем в КЛЯ. Зато диалектная ономасиология

142

необыкновенно чутка к императивной стороне речевого действия,

номинативным характеристикам речи: число текстовых реализа-

ций дискретных единиц для экспликации наивной лингвопрагма-

тики в диалекте превышает на 40-50 процентов число соответ-

ствующих реализаций единиц КЛЯ. Причем диапазон

содержательного варьирования речевого события, релевантный

для диа лекта, не менее широк, чем в художественном тексте, где

глаголы говорения обладают максимальной функциональной раз-

ветвлённостью и представленностью. Так, только представлен-

ность императивных характеристик речевого действия в диалект-

ной системе обнаруживается в 488 глагольных лексемах в говорах

Среднего Приобья, каждая из которых коннотативно более нагру-

жена, чем любая из номем в КЛЯ. Вот некоторые из этих дискрет-

ных единиц диалектной номинативной системы: алюсничать,

базлать, базланить, байкать, бить, болтать, вербовать, вино-

ватить, врать, выпроситъся, выстрамить, выхлопотать, выш-

корнуть, вышучивать, вякать, вянькать, гадить, горготать,

диковать, дражнить, жалиться, забушевать, задачить, зазе-

вать, заедать, заткнуть глотку, зрявкнуть, крутиля давать, кле-

ветить, мамкать, мозги канифолить, мыркаться, намекнуть,

облапошить , обстрамить, отругиваться, ошуравить, покос-

тить, пополоскать, пощунять, пристыжать, распекать, туры-

катъ, хаманить, цыскнуть.

Все аспекты речевого действия в наивной картине мира со-

пряжены с акустической характеристикой действия и измерены

ею, поскольку речевое событие в диалекте спонтанно, диа логич-

но и всегда существует только в устной форме. Вероятно, поэто-

му акустическая характеристика речевого действия окрашивает и

само содержание речи, превращаясь в качественный атрибут пос-

леднего. Слепки с различных моделей речевого действия (науч-

ной, концептуальной, наивной, риторической, художественной)

запечатлевает собою не только слово системное, но и текстовое,

воплощающее континуальную часть языкового сознания народа.

Так, для диалектного дискурса основную роль текстообразовате-

ля играет доминантный глагол, формирующий дискурс как экс-

пликацию сво ей семантической и синтаксической валентности.

Художе ственный же текст стремит ся к преодолению вездесущ-

ности доминанты, что приводит к большей функциональной на-

грузке менее многозначных периферийных глаголов, актуализу-

ющих отдельные аспекты говорения или характеристики в

пределах аспекта. Вероятно, поэтому художественный дискурс —

нарратив — представляет речево е событие глазами рефлектиру-

ющей личности как разъятое аналитическим ножом постмодер-

143

нистского сознания: каждый параметр речевого действия пред-

ставляется обнажаемым, парадоксально, саркастически оценоч-

ным, дисгармоничным. Возможно, самыми яркими текстовыми

экспликациями такого речевого события являются рассказы В.То-

каревой «День без вранья», «Самый счастливый день», «Скажи

мне что-нибудь на своём языке» и рассказ Д. Рубиной «Возвраще-

ние к пройденному»: глаголы, именующие честное речевое пове-

дение, выступают в роли образующих дискурс целого текста у

В.Токаревой и задают пространственно-временную и событийную

оси развития авторской мысли, а в рассказе Д.Рубиной 76 пери-

ферийных глаг о льных лек сем в 136 контек стных реализациях (про-

тив 30 реализаций говорить/сказать) вскрывают аномалии дис-

гармоничного речевого поведения нашего современника. Эти

художественные экспликации положения дел с риторическим иде-

алом конца XX века перекликаются с теоретическими высказы-

ваниями мэтров риторики пост советского общества. «Язык —

центр этической системы <...> Единственная возможность чест-

но посмотреть в лицо истории — язык <...> Этическая задача язы-

ка — не лгать, не лжесвидетельствовать», — говорил Ю.В.Рож-

дественский на III Международной конференции преподавателей

риторики в МГУ в 1998 году, призывая риторов идти в понима-

нии речевого события за языком, за языковыми экспликациями

народного сознания и осознания речевого идеала, а не оправды-

вать риторические фетиши современности, идущие от СМИ и по-

литического дискурса. И в этом смысле опасения че стных фило-

софов лингвистического и риторического знания могут казаться

беспочвенными, если учитывать защищённость народного созна-

ния от разрушающих концептов, кроющуюся в наивной картине

мира, закреплённой языковым сознанием и сознанием диалекто-

носителя.

Таким образом, эстетиче ский код эпохи, риторическая мо-

дель речевого действия по-разному в оплощённая в наивной диа-

лектной и художественной картинах мира, определяет дискурсив-

ное развитие речевого действия и в КЛЯ, и в Д. Причём ближе к

классическому русскому риторическому идеалу оказывается наив-

ное диалектное моделирование речевого действия, что должно

спо собствовать более интенсивному обращению когнитологов,

лингвокультурологов и риторов к диалектному источнику знания

о языковой картине мира и о концептуальном моделировании.

Такое приближение науки к языковым основам общества позво-

ляет выявлять единицы участия национального сознания в по-

стро ении дискурса и языко вой модели мира, в чём убеждает даже

рассмот рение того фрагмент а языковой модели мира, который,

144

Acпекты речевого действия

Глагольная

лексема

Реализа-

ция в

КЛЯ/Д

Акусти-

ческий

Мани-

феста-

цион

Инфор-

мацион.

Комму-

никатив

Номи-

натив-

ный

Импе-

ратив-

ный

I. Доминанта ЛСГ и её дериваты

Вс его по I части 99/109 51/75 42/44 43/67 32/29 11/28 43/65

Из них лексем в

соотнесённости с

аспектами гово-

рения:

– общерусских:

– литературных:

– диалектн ых:

– пушкинских:

63 (–4)

II. Глаголы говорения, деривационно не связанные с доминантой ЛСГ

Вс его по II части

лексем и их со-

отнесённостей с

аспектами в Л/Д: 964/663 449/316 653/330 538/269 137/116 372/252 615/423

Из ни х лексем в

соотнесённости с

асп ек т ами гово -

рени я:

– общерусских

– литературных

– диалектн ых

– пушкинских

330

634

333

755(-61)

142

307

174

158

495

172

140

398

129

284

164

451

259

Итого по ЛСГ 1063

772 500/391 695/374 581/336 169/145 383/280 658/488

Из них лексем в

соотнесённости с

аспектами гово-

рения:

– общерусских

– литературных

– диалектн ых

– пушкинских

405

658

367

818(-65)

182

318

209

182

513

192

172

409

164

106

287

184

199

459

289

на поверхностном уровне более всего представляя синхронный

срез языка, в функциональном проявлении, в глубинной с еманти-

ке и онтологии хранит память о национальном этическом и эсте-

тиче ском идеале человека говорящего, сформированном ещё в

период первых русских риторик.

Таблица 2

Глаголы ЛСГ говорения в лексик о-семантической соотнесённости

с аспектами речевого действия в литера турном язык е и в диалекте

145

2.1.1. Денотативное

пространство ЛСГ глаголов

говорения

Бог дал имена единичным объектам, Твор-

цом и Владыкой которых он является. Но, со-

творив человека, Бог сказал: «Да владычеству-

ют они над рыбами морскими, и над птицами

небесными, и над скотом, и над всеми гадами,

пресмыкающимися по земле» (Бытие 1, 26). И,

образовав из земли всех животных полевых и

всех птиц небесных, Господь Бог «привел их к

человеку, чтобы вид еть, как назовет их, и что-

бы, как наречет человек всякую душу живую,

так и было имя ей» (Бытие 2, 19). Тот, кто

нарекает имя, властвует.

Господь нарёк имена земле, небесной твер-

ди, морскому простору и светилам. Он властву-

ет в космосе. Человек дал имена животным и

растениям, он властвует в животном и рас-

тительном мире, уничтожая его. Имя как бы

устанавливает отношения подчинения между

тем, кто его нарёк, и наречённым.

Н.Д.Арутюнова

Кто-то с кем-то говорит — в этом суть

акта коммуникации. Данным свои свойством

акт говорения противостоит анонимности

системы: слово имеет место там, гд е субъект

может в акте дискурса и благодаря его свое-

образной требовательности овладеть систе-

мой знаков, которые язык имеет в распоряже-

нии; эта система остаётся потенциальной,

поскольку она не завершена, не реализована,

используется кем-то и в то же время адресу-

ется кому-то другому. Субъективность акта

говорения является вместе с тем интерсубъ-

ективностью.

Поль Рикёр

Составляя представление о системе реалем глаголов речи,

мы руководствовались научным понятием речевой деятельности

[Выготский 1956; Кацнельсон I972; Леонтьев 1976], опытом лек-

146

сикографиче ского представления глаголов говорения, закреплён-

ным в словарных дефинициях, данными языкового сознания диа-

лектоносителей, отражёнными в метатекстах, реальными контек-

стами, в которых функционируют глаголы говорения, а т акже

использовал и опыт познания и интерпретации элементов этой

предсистемы учёными, осуществлявшими классификацию груп-

пы с учётом денотативного фактора (в первую очередь, это рабо-

ты В.П.Бахтиной, Т.П.Ломтева, Л.М.Васильева, Г.В.Степановой,

А.В.Величко, З.В.Ничман).

Экст ралингвистическая действительность, именуемая гово-

рением, включает три основных элемента:

• субъект, или первый участник действия: говорящий, или

адре сант;

• второй участник действия: или объект действия, или слу-

шатель, или адресат речи, или второй участник, или свидетель

проце сс а говорения;

• само действие «го ворения», включающее его объект, тему,

предмет, качественно-количественные характеристики.

Все элементы ситуации говорения имеют специфические

черты, определённым образом взаимодействуют друг с другом, а

их денотативные признаки и соотношения между ними образуют

внеязыковую ситуацию говорения, которая по-разному фикси-

руется средствами языка. Релевантные для языка её элементы

представляются в виде отдельных сем, семем, лексем, приглаго ль-

ных позиций, а сами глагольные лексемы, обозначающие говоре-

ние, противопост авляются и наборами этих сем, и своей синтаг-

матикой, и типами моделируемых ими синтаксических

конструкций. Так, например, говорящий и адресат речи могут быть

объединены общим активным участием в действии. В таком слу-

чае они поочерёдно меняются ролями, т.е. субъект речи становит-

ся адресатом, а адрес ат — субъектом. Такая смена происходит пе-

риодически в течение всего речевого проце сса. Поэтому здесь

правомернее говорить о на личии не субъекта и адресата, а о мно-

жественно сти субъектов-соучастников, о симметричности отно-

шений между ними [Ломтев 1976, с. 223]. Язык располагает осо-

быми средствами для передачи этих отношений — лексемами

(обсуждать, беседовать, разговаривать, балакать, гутарить),

моделями предложений (трёхместная модель, в которой «исход-

ное лицо информационного отношения обозначается формой име-

нительного падежа имени, последующее лицо того же отноше-

ния — предложным сочетанием с + творительный падеж имени,

147

а предмет информации обозначается локативной формой» [Лом-

тев 1976, с. 229]. Есть у этого типа отношений и конкретное жи-

вое речевое воплощение: С вами сегодня невозможно серьёзно

разговаривать — сказала Вера Павл овна и поправила волосы

(Ток.).

При несиммет ричных отношениях субъект и адре сат не ме-

няются ролями в процессе общения: Я поздоровался с Шурочкой

и рассказал ей свой сон (Ток.). Несимметричные отношения мо-

гут быть дифференцированы в зависимости от характера субор-

динации между субъектом и адре сатом, степени их близости, от-

ношения друг к другу, а также в зависимости от цели

коммуникации, от того другого действия, которое осуществляет-

ся посредством говорения. Например, субъект может повел е вать

адресатом, умолять его о чём-либо, поощрять к как ому-то по-

ступку и пр.

Произне сение членораздельных звуков речи представляет

собою такой процесс, который имеет ряд объективных призна-

ков, способных получать специа льное языковое и речево е выра-

жение. Процесс говорения осуществляется на как ом-то языке и

имеет потому определённые диалектные, профессиональные, жар-

гонные и др. о собенности. К числу объективных признаков отно-

сятся и акустико-физиологические данные о голосе говорящего:

высота, сила, тембр, отчётливость и темп произнесения, особен-

ности «выговора» отдельных звуков (дикция). С помощью речи

выражаются определённые чувства участников речи, речь сопро-

вождается мимикой, жестами, какими-то действиями говорящих.

Кроме того, речевое действие может быть оценено с пози-

ций разных его участников и свидетелей. Иными словами, оно

может быть охарактеризовано и с точки зрения его цели, и с точ-

ки зрения способа осуществления. Речевое действие содержатель-

но, объектно и предметно. Объектом речи может выступать лю-

бая реальность и нереальное, фантастичное, тоже: говорить можно

о чём угодно. Содержанием речи может быть утверждение и от-

рицание, ответ и вопрос, просьба и отказ, предложение, сообще-

ние и побуждение к действию, жалоба и похвала, угроза и благо-

дарность, привет ствие и т.д .

Описанная картина речевой деятельности воплощается в язы-

ке и в речи конст рукциями с глаголом речи в качестве предиката,

причём, как правило, в редуцированном виде. В зависимости от

характера конкретной пропозиционной структ уры, а также от того,

что является в ней актуальным, говорящий избирает соответству-

148

ющий предикат и его окружение, отвечающее задачам коммуни-

кации и с емантике предиката. Тем самым сложнейший денотат

является какой-то из сторон речевого действия. В связи с этой

о собенностью языкового представления предсистемы речевого

действия находится вопрос о многоаспектности речи. В науке уже

сложилась традиция многоаспектного рассмотрения речевого про-

це сса и выделения в нём трёх аспектов: акустического (звуково-

го), информационного (экспрессивного по терминологии Васи-

льева [1981, с. 33]) и коммуникативного [Степанова Г.В. 1971].

Наши наблюдения над семантикой и функционированием ядер-

ных и периферийных глаголов го ворения показали, что и для ре-

чевого действия, и для самой объективной действительно сти, и

для способов предста вления этого действия в языке (лексико-се-

мантических и конструктивных) релевантно выделение ещё трёх

аспектов речи — манифестационного, императивного и номи-

нативного — в соответствии с представлением о речевой деятель-

ности как деятельности, связанной с языком, мышлением, обще-

нием, эмоциональной с ферой жизни человека.

В акустическом аспекте реализуется звуковая сторона ре-

чевой деятельности; номинативный аспект представляет речь

как средство актуализации знако вого характера языка и спо соб-

ности единиц языка называть; в манифестационном аспекте

обнаруживает ся свойство речи выражать мысли и чувства гово-

рящего; речь как средство общения обнаруживает себя в комму-

никативном, информационном и императивном аспект ах с

одной из сторон общения как такового, передачи информации или

воздействия говорящего на слушателя (см. схему 3).

Все выделенные нами стороны речевого действия не случай-

но названы аспектами: мы ищем сегменты действительности, ре-

левантные для языкового воплощения, а для уровня семантичес-

кого представления ситуации говорения аспект говорения и есть

категория семантическая (по терминологии В.Г.Гака [1972, с. 369]).

Каждый из аспектов говорения характеризуется своим типом от-

ношений элементов (участников [Ломтев 1976, с. 218-239]) вне-

языковой ситуации.

Для выделения акустического аспекта релевантны именно

формы о существления речевого действия — акустико-физиоло-

гические характеристики речи: темп речи, её тембр, высота голо-

са, степень громкости, отчётливость, о собенности артикулирова-

ния отдельных фонем, свойственные отдельному человеку или

языковому коллективу, и пр. Содержательная же сторона действия

149

исключается из числа релевантных признаков этого аспекта. Аб-

солютно не важны такие элементы предсистемы, как адресат, тема

речи, хотя и не исключаются вовсе, могут быть в условиях осуще-

ствления речевого события, но эксплицируемой гранью говоре-

ния при этом будет только самый факт наличия воспринимающей

стороны — акустиче ски записывающей и способной к иденти-

фикации звуковых сигналов и красок эмоции, экспре ссии и физи-

ческого бытия человека говорящего — речевого события. Напри-

мер: Никогда я не видел человека более расплющенного, чем этот

жалкий Голубцов. Он пробормотал, что летает на бензине толь-

Схема 3

Система аспектов речевого действия

Номинативный

К оммуникативный

Информационный

Акустический

Манифеста-

ционный

Императив-

ный

150

ко фирмы Нобеля; я его успокоил, что у меня Нобель; он протяв-

кал, что нужно ещё проверить, какой сегодня ветер. Сколько

баллов (?!)... Я его успокоил, что ветра никакого нет. Тогда он

прохрюкал , что для полёта нужно специальное разрешение

(Аверч.). Здесь при всех глаголах речи есть конструкция, переда-

ющая содержание чужой речи. Однако сама лексическая актуали-

зация акустического аспекта в глаголе настолько сильна, что вос-

принимается ка к коммуникативно значимая именно звуковая

сторона речевого действия. Зато при глаголах, семантически экс-

плицирующих эту сторону речи, обозначение содержания с по-

мощью придаточного изъяснительного препят ствует актуализа-

ции звукового аспекта, выдвигая в положение коммуникативно

значимой содержательную сторону речевого процесс а. Акусти-

ческая же сема «гаснет»: Мирра с отчаянием вновь полезла в тол-

пу, а ей устало и ворчливо говорили, что она не из этой четвёр-

ки, и снова отодвигали туда, где никаких четвёрок не было, а

была она одна (Вас.). В целом же косвенная речь, как наиболее

яркий показатель содержательности речи, не совместим с глаго-

лами, именующими акустическую сторону речи. При таких гла-

голах возможна лишь прямая речь как синкретиче ский спо соб

представления и содержания, и формы речи. Собственно потому

ПР и сочетается с глаголами акустической характеристики, что

является своеобразным актуализатором семы ‘форма речи’, о чём

свидетельствует и невозможность трансформации такой ПР в КР:

«Ты сломала Вячику крылья. Он сдался. Делай с ним, что хочешь.

Он на всё согласен. Только вернись», — проговорил Вячик несо-

кращённый вариант (Ток.); И ещё кто-то проговорил хрипловато

и весело: «Ох, и ясное небо, полетят они!... В самый раз!» (Бонд.).

Акустической стороной говорение связано со звучанием во-

обще. Отс юда всевозможные ассоциативные акустико-физиоло-

гические характеристики-сравнения человеческой речи со звука-

ми живого и неживого мира: с треском, шумом, грохотом, пением

птиц, криком животных и др. Диапазон акустических характери-

стик речевого действия определяется признаком ‘звуки речи’, т.е.

членораздельные, несущие определенную информацию, содержа-

тельные. Именно этим признаком противопоставляется речь че-

ловека звучанию окружающего мира. Поэтому субъектом речево-

го действия может быть только человек. Например:— Продайте

мне свой билет, — брякнул вдруг над самым моим ухом Беловзо-

ров... (Тург.). — Ср.: брякнуть ведром; При этом он постоянно

мурлычет какую-нибудь смешную песенку, составленную из пер-