Алеврас Н.Н., Гришина Н.В., Краснова Ю.В. (ред.) История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVIII-XXI веков

Подождите немного. Документ загружается.

481

Андреева Т. А. Оппозиционная уральская печать...

газеты, ее политический профиль. И вообще, с учетом неразвитости и слабой

дифференциации партийно-политических институтов в стране, возникает во-

прос о когнитивных возможностях комплексного изучения легальной прессы

(за исключением, видимо, ведомственной). Можно лишь говорить о неизбежно-

длительном существовании плюрализма в оценках ее идейно-политической

ориентации.

Примечания

Дейли Дж. Пресса и государство в России (1906–1917 гг.) // Вопр. истории. 2001.

№ 10. С. 25.

Русская журналистика в документах : история надзора. М., 2003. С. 215–220, 222–

226; Цензура в России в к. XIX – нач. XX в. М., 2003. С. 28.

ГАРФ. ДП. 4 д-во. 1908. Д. 47. Ч. 8. Л. 1.

ГАРФ. ДП-ОО. 1906. Д. 9. Ч. 8. Л. 32; Развитие газетного дела в Пермской губернии.

Историческая справка. СПб. 1907. С. 9.

ЦГИА. Ф. 776. Оп. 22. Д. 209а. Л. 64; ГАРФ. Ф. 102. ДП-ОО. 1912. Д. 5. Ч. 56. Л. 79.

Махонина С. Я. История русской журналистики (1905–1914). М., 2002. С. 28–29.

ЦГИА. Ф. 776, 1909. Оп. 22. Д. 209-а. Л. 64, 151, 211.

Там же; Статистический ежегодник России. 1913 г. СПб. Раздел 3. С. 8, 10, 14.

Статистический ежегодник России. 1915. Пг., 1916. Раздел 5. С. 10.

Свобода печати при обновленном строе. СПб., 1912. С. 232, 234, 337; Дейли Дж.

Указ. соч. С. 30–31.

Кошко И. Ф. Воспоминания губернатора. Пермь. (1911–1914). Екатеринбург, 2007.

С. 114.

Волков И. А. По газетному морю. Иваново-Вознесенск, 1925. С. 46.

Голос Приуралья. 1911. 27 янв.

Урал. жизнь. 1910. 25, 27 апр.; 1911. 11, 14 дек.

См.: Андреева Т. А. Думская тематика в легальной уральской дореволюционной

прессе // Культура Урала в XVI–XX вв. : исторический опыт и современность : мате-

риалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург, 2008.

Уфим. вестн. 1910. 9 нояб.; Минцлов С. Р. Дебри жизни. Дневник. 1905–1915 гг. Сиб.

изд. Берлин, Б/г. С. 10.

ГАРФ. Ф. 102. ДП. 4 д-во. 1911. Д. 81. Ч. 8. Л. 1.

Оренбург. край. 1913. № 79, 86; Оренбург. газета. 1913. 4 дек.

ГАРФ. Ф. 102. ДП. 4 д-во. 1907. Д. 47. Ч. 9. С. 30; Д. 81. Ч. 9. С. 2; ДП-ОО. 1912. Д. 5.

Ч. 110. Л. 9; ГАПО. Ф. 65. Оп. 1. Д. 407. Л. 27.

ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 185. Л. 119.

ГАРФ. Ф. 102. ДП. 4 д-во. 1907. Д. 47. Ч. 8. С. 41; 1910. Д. 47. Ч. 8. Л. 1–5; ГАОО.

Ф. 21. Оп. 2. Д. 403. Л. 33; Оп. 5. Д. 60. Л. 4.

ГАРФ. Ф. 102. ДП-ОО. 1911. Д. 56. Ч. 1. Л. 31; 1912. Д. 5. Ч. 5. Л. 65; 1913. Д. 5. Ч. 56.

Л. 15.

ГАРФ. Ф. 102. ДП. 4 д-во. 1908. Д. 47. Ч. 8. Л. 13; 1910. Д. 47. Ч. 8. Л. 13; ЦГИА.

Ф. 776. 1908. Оп. 21. Ч. 2. Д. 126. Л. 32–33 об.

ГАОО. Ф. 21. Оп. 2. Д. 380. Л. 72, 75.

ГАРФ. Ф. 102. 4 д-во. 1907. Д. 81. Ч. 8. Л. 1.

482

Образы истории...

Алеврас Н. Н., Андреева Т. А. Журналисты дореволюционного Урала на рубеже

20–30-х гг. XX в. : переоценка профессионального опыта и личностных отношений //

Культура и интеллигенция меняющихся регионов России : ХХ век. Интеллектуальный

диалог : ХХI в. Россия – Сибирь – Казахстан // Материалы Всерос. науч.-практ. конф.

с междунар. участием : в 2 ч. Омск, 2006.

Никитин К. Из истории екатеринбургской журналистики (1902–1914) // Север. Азия.

1928. № 4; Из истории екатеринбургской журналистики (дополнения и поправки к ста-

тье Никитина К.) // Север. Азия. 1929. № 4. С. 85, 86.

Мурашов П. Столица Урала в 1906–1908 гг. // Каторга и ссылка. 1930. № 4. С. 62;

ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 1933. Л. 69.

ОГАЧО. Ф. 627. Оп. 1. Д. 205. Л. 1.

ОГАЧО. Ф. 627. Оп. 1. Д. 182. Л. 131.

ЦДООСО. Ф. 6002. Оп. 1. Д. 356. Л. 5.

См.: Рябухин Е. И. Революционная деятельность большевиков Урала в борьбе за

укрепление нелегальной партии пролетариата и упрочение ее связей с массами (1907–

1914 гг.) : в 3 ч. Саратов, 1968, 1972, 1973, 1974.

Есин Б. И. Русская газета и газетное дело в России. М., 1981. С. 24.

Махонина С. Я. Указ. соч. С. 29, 54, 56.

См.: Нарский И. В. Русская провинциальная партийность : политические объедине-

ния на Урале до 1917 г. : в 2 ч. Челябинск, 1995.

См.: Сафонов Д. А. Периодика Оренбургского края. Вып. 1. Первые сто лет. Орен-

бург, 2004; Зимина Н. П. «Церковь – это душа нашего народа…» Страницы жизни

Александра Ницы. М., 2008.

См.: Пухов Д. : 1) О политической направленности газеты «Пермский край» в 1910–

1912 гг. // Орел шестого легиона. Вып. 2 : тез. докл. науч.-практ. конф. УрГУ. Екате-

ринбург, 2000. С. 137–138; 2) Демократическая пресса Урала в условиях Первой миро-

вой войны (июль 1914 – февраль 1917). По материалам Вятской и Пермской губерний

// Документ. Архив. История. Современность : сб. науч. тр. Вып. 11. Екатеринбург,

2010.

483

Любчанская Т. В. История материальной культуры...

Т. В. Любчанская

(Челябинский государственный университет, г. Челябинск)

ИСТОРИЯ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ В ГАЗЕТЕ «ПРАВДА»

(1930–1940 ГОДЫ)

Дискуссии о периодизации развития археологии в СССР в первые после-

революционные десятилетия

заставили нас обратиться к нетрадиционному

для историографов археологии источнику – средствам массовой информации.

Первоначально поставленная задача была проста – просмотреть центральное

издание СССР – газету «Правда», провести статистику публикаций об архео-

логии. Однако уже в начале работы стало очевидным, что фиксировать надо

не только количество сообщений, но и их географию, освещение или неосве-

щение международных контактов советских археологов, появление на страни-

цах печати программных заявлений и научных статей. Целесообразно также

учитывать публикации о новых изданиях по истории материальной культуры,

формировании новых институций в археологии – экспедиций, лабораторий,

академических структур.

В результате можем сказать: наибольшее количество сообщений об исто-

рии материальной культуры (40) в газете «Правда» приходится на 1934 г. По

археологии СССР – 19, большая часть этих сообщений (17) приходится на

период с мая по октябрь (при этом май – 1, июнь – 1, август – 7, сентябрь

– 4, октябрь – 4). В основном освещаются раскопки в национальных райо-

нах (15). Семь сообщений затрагивают международные контакты советских

археологов. Газета отмечает разнообразные формы таких контактов. Так, 20

мая «Правда» пишет об издании научного сборника советских археологов,

этнографов и фольклористов на английском языке, подчеркивая, что он «был

принят с большим воодушевлением среди английских специалистов» и со-

общает о планах его издания на французском и немецком языках. 7 сентя-

бря появилась публикация о письме генерал-губернатора Смирны (Турция) с

просьбой об обмене предметами археологии для пополнения музеев. 12 октя-

бря в большой статье освещается приезд в СССР американского археолога

Филда, говорится о планах совместного археологического обследования ряда

484

Образы истории...

объектов. 26 октября в газете представлено интервью с американским док-

тором антропологии Хрулицкой.

Большое внимание газеты в этом году уделяется различным формам ака-

демической работы: 31 марта появляется статья Г. Анбора «Академия исто-

рии материальной культуры»; 29 июня сообщается о переезде АН СССР из

Петербурга в Москву с подробным описанием перевозимых лабораторий; 16

декабря публикуется материал о присвоении ученой степени доктора обще-

ственных наук ряду ученых, в том числе в области археологии и этнографии.

Целый ряд сообщений посвящен информации о новых изданиях: 16 августа – о

сборнике к 50-летней годовщине выхода «Происхождения семьи, частной соб-

ственности и государства» Ф. Энгельса; 13 декабря – о сборнике «Экспедиции

АН СССР»; 14 декабря – о 53 новых научных трудах АН СССР; 15 декабря – о

новых книгах, в т. ч. «Государственная академия материальной культуры».

Очевидно, что такое количество публикаций связано с реформой структур Ака-

демии Наук и появлением постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б) «О препода-

вании гражданской истории в школе». 1934 г. Г. С. Лебедев выделяет в качестве

своеобразного рубежа в археологии, так как, на его взгляд, в дисциплинарной от-

расли «соответственно изменялся (с присущей времени резкостью) спектр задач,

стоящих перед археологией»

. Очень хорошо заметно это изменение в указанной

статье Г. Анбора. Фразеология автора отражает лексику и идейно-политическую

атмосферу данного времени: «Академия является детищем Октябрьской рево-

люции, единственным учреждением в мире, где под руководством ее бессменно-

го председателя Н. Я. Марра, на основе марксистско-ленинской методологии, с

привлечением всех видов источников (вещественных, этнографических, лингви-

стических и письменных) изучаются проблемы прошлого, имеющие вместе с тем

актуальное политическое значение. В СССР революционная практика пролета-

риата, строящего социализм, органически связана с революционной теорией». В

статье присутствует борьба с «буржуазными» учеными как дореволюционными

российскими, так и с зарубежными: «Буржуазное существо археологических ис-

следований являющихся, по выражению дореволюционных археологов, “наукой

для богатых”, заключалось в том, что вещественные памятники изучались в от-

рыве от истории общества, их создавшего, а сами памятники истолковывались

идеалистически, в духе реакционной расовой теории, поддерживая и внедряя

идеи великодержавного шовинизма и местного национализма». «Попытки объ-

яснить научно гибель античного общества идеологам буржуазии не удались.

Наивная теория варварского завоевания, как она была еще изложена классиче-

ским историком буржуазии Моммзеном, сменилась упадочной концепцией ци-

клизма Эд. Мейера и его учеников, согласно которой гибель античного обще-

ства явилась закономерным процессом культурного вырождения. А маститый

фашистский историк М. Ростовцев, кивая на Октябрьскую революцию, объявил

причиной заката античной цивилизации “пролетарскую революцию”».

Обвинения в фашизме щедро раздаются по всей статье и отражают со-

циальный заказ науке истории материальной культуры. Заказ времени четко

485

Любчанская Т. В. История материальной культуры...

сформулирован как основная задача Академии: «Именно эта задача – кон-

кретного показа исторического развития общества, процесса материального

производства, классовой борьбы с живыми ее участниками, их идеологии на

каждом качественно новом этапе – является основной задачей Академии в об-

ласти изучения древнего мира и средних веков». Естественно, автор не забыл

ни революцию рабов (считая эту формулировку И. В. Сталина гениальной),

ни яфетическую теорию Н. Я. Марра (которая не просто новое учение о язы-

ке, а «борьба за марксизм-ленинизм в языкознании»), ни о вкладе Академии в

новое изучение истории («в связи с коренными недостатками в преподавании

истории в средней и высшей школах, о которых говорил товарищ Сталин, Ака-

демией подготовлено в настоящее время 5 учебников для вузов по истории до-

капиталистических обществ»)

Актуальность древней истории, археологии подчеркивается неоднократно,

поскольку «изучение “исчезнувших формаций” <…> важно не только для объ-

яснения прошлого, но, главным образом, для того, чтобы, зная прошлое, можно

было изменить настоящее и строить будущее»

Ни до 1934 г., ни после такого количества сообщений об археологии в «Прав-

де» нет, в целом, статистику можно отразить в таблице:

1930 1931 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938 1939 1940

Всего - - 6 13 40 5 3 6 9 5 12

Информация

о раскопках в

СССР

- - 3 11 19 5 2 4 8 4 12

Международ-

ная информа-

ция

- - 3 2 7 - 1 - - - -

Информация

о новых

изданиях

- - - - 6 - - 2 - - -

Информация

об ученых

- - - - 2 - - - - - -

Информация

об археологи-

ческих

структурах

- - - - 6 - - - 1 1 -

В целом в 1930-е гг. наибольшее количество сообщений касается разного

рода археологической деятельности в национальных районах СССР, лидера-

ми являются Казахстан – 9, Украина – 8, Узбекистан – 6; Белоруссия – 5. Эта

тема постоянно вызывала интерес, прежде всего интересными находками раз-

личных эпох, позволяющими связать археологические памятники с событиями

всемирной истории.

Международная информация пропадает окончательно после 1936 г., хотя в

1932–1936 гг. газета обращала внимание на необходимость развития науки с

486

Образы истории...

учетом мирового опыта, но призывала не забывать, что «наука не интернацио-

нальна, но классова»

Информация об организации экспедиций уменьшается количественно (по

одной публикации в 1937 и 1938 гг.), но давалась она сотрудниками Академии

истории материальной культуры (М. И. Артамоновым, С. Бибиковым

), кото-

рые тщательно и подробно описывали проведенные экспедиции, с указанием

археологических памятников, сроков и результатов работы. Особое внимание

в это время обращается на исследование памятников каменного века, прежде

всего, палеолита. В 1930-е гг. восприятие этих памятников напрямую связа-

но с понятием коммуны: «Интересные результаты дали раскопки поселений

древне-каменного века в Костенках – близ Воронежа, в Тимановке – под Брян-

ском, в Гагарине – близ Липецка и в Мальте – близ Иркутска. Обнаруженные

в этих местах жилища дают представление о хозяйстве и быте первобытных

охотничьих коммун»

Начиная с 1937 г., газета обращает внимание не только непосредственно на

раскопки, но и на систему хранения археологических экспонатов

, а также на

научное осмысление полученных материалов

. В 1937 г. 12 апреля опублико-

вана большая подборка материалов, связанных с юбилеем Чарльза Дарвина,

а 23 ноября подробно рассмотрен первый выпуск журнала «Вестник древней

истории» и археологическое приложение к нему.

Таким образом, материалы по археологии и древней истории фактически

каждый год присутствуют на страницах центрального издания СССР, но наи-

большее количество публикаций по этой теме все-таки приходится на 1934 г.

Отражение развития археологии в 1930-е гг. в «Правде» мы рассматривали

с точки зрения экзистенциального направления философии. Для философов

этого направления важны такие позиции, как качественность бытия и возмож-

ность самопознании экзистенции в пограничной ситуации отдельного индиви-

да. На наш взгляд, экзистенцией обладают и различные социальные институты

и явления, в том числе наука. Очевидно, что любая наука возможна только как

существование явлений науки – выпуска интеллектуальной продукции (статей,

книг, диссертаций и т. п.) – всего того, что придает качественность ее бытия.

В то же время любая наука переживает кризисные моменты – пограничные

ситуации, когда решается вопрос: будет ли она развиваться дальше или будет

вырождаться (вопрос о жизни и смерти науки). В такие моменты идет обостре-

ние внутренней рефлексии науки, в том числе, определение актуальных задач и

путей их решения. Можно сказать, чем глубже кризис, тем сильнее рефлексия.

Она выступает в качестве пружины, дающей возможность выпрыгнуть из про-

пасти (качественный скачок, научная революция).

Поиски путей выхода из кризиса приводят к тому, что ученые пытаются

максимально привлечь культурное богатство общества. Тогда наука выходит за

рамки внутренних интересов, а частнонаучные явления становятся явлениями

культуры и политики. Неизбежным результатом становится широкое обсужде-

ние проблем (и достижений) этой науки. Таким образом, возросшая публич-

487

Любчанская Т. В. История материальной культуры...

ность явлений той или иной науки в обществе становится своего рода индика-

тором кризиса (проблемной ситуации – по В. Ф. Генингу

) отдельной области

исследований или целого комплекса направлений.

Публикации газеты «Правда» в 1934 г., когда внимание общества было при-

ковано к проблемам науки вообще и археологии в частности, подтверждают

взгляд на это время как рубежный этап в истории данной научной отрасли.

Именно в это время определился дальнейший путь развития археологии как

составной части марксистского гуманитарного знания.

Примечания

См.: Оконникова Т. И. Научные традиции в археологии Прикамья (60-е гг. ХIХ в. –

конец 40-х гг. ХХ в.). Ижевск, 2002. С. 32–37.

Лебедев Г. С. История отечественной археологии. 1700–1971. СПб., 1992. С. 430.

Анбор Г. Академия истории материальной культуры // Правда. 1934. № 89 (31 марта).

С. 2.

См., например: Келлер, Заводовский, Презент. Путь советской науки // Правда. 1933.

№ 115 (26 апр.). С. 2.

Артамонов М. И. Археологические исследования в СССР // Правда. 1938. № 37

(7 февр.). С. 4; Бибиков С. Археологические раскопки 1937 г. // Правда. 1937. № 353

(25 дек.). С. 4.

Артамонов М. И. Археологические исследования в СССР // Правда. 1938. № 37

(7 февр.). С. 4.

Палеонтологический музей // Правда. 1937. № 254 (14 сент.). С. 6; Гибнут ценности

ХII в. // Правда. 1938. № 19 (19 янв.); Новые приобретения исторического музея //

Правда. 1939. № 347 (17 дек.); Новые залы исторического музея // Правда. 1940. № 187

(7 июля). С. 4; Документы по истории Бессарабии // Правда. 1940. № 191 (11 июля).

С. 6.

Нераскрытые сокровища // Правда. 1937. № 179 (1 июля). С. 4; Изучение истории на-

родов Севера // Правда. 1940. № 153 (3 июня). С. 2.

Генинг В. Ф. Структура археологического познания (проблемы социально-

исторического исследования). Киев : Наук. думка, 1989. С. 88.

488

Образы истории...

О. С. Поршнева

(Уральский федеральный университет, г. Екатеринбург)

ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ ИЗУЧЕНИЯ

ОБРАЗОВ СОЮЗНИКОВ В СОЗНАНИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА

В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В последние два десятилетия в отечественной историографии особую попу-

лярность приобрели подходы имагологии, изучающей образы-представления о

«другом», формирующиеся в процессе взаимодействия народов, государств и

культур

. Актуализация данного исследовательского направления в новейшее

время во многом определяется интенсификацией межкультурных контактов в

условиях глобализации, порождающей проблему понимания мотивов поведе-

ния людей, принадлежащих к другим цивилизациям

Впервые в нашей стране идеи имагологии были применены Л. А. Заком

в исследовании внешнеполитических стереотипов. Автор проанализировал

основные теоретические принципы западной имагологии («имеджинологии»)

и показал возможности их применения в изучении международных отноше-

ний. К сфере имагологии он относил проблемы формирования образа государ-

ства и влияния внешнеполитических стереотипов на отношения государств,

сознательное конструирование образов и их использование в дипломатической

практике. Л. А. Зак подчеркивал как утилитарный подход представителей има-

гологии к исследованию проблем международных отношений, использование

ее выводов внешнеполитическими ведомствами западных государств, так и ее

особое теоретическое значение и ценность, так как «она вычленяет важный

аспект этих отношений, ускользающий почти целиком при иных исследова-

тельских подходах»

. В частности, он впервые в отечественной историогра-

фии обратил внимание на возможность использования концептуальных идей

имагологии при изучении влияния на внешнюю политику государства обще-

ственного мнения, устойчивых представлений, сложившихся у населения и по-

литических кругов.

Одним из первых собственно исторических исследований, выполненных на

конкретно-историческом материале опубликованных источников, была работа

489

Поршнева О. С. Историография и источники...

Н. А. Ерофеева, посвященная представлениям об Англии и англичанах в Рос-

сии во второй четверти XIX в.

Автор пришел к важному выводу: «…к сере-

дине XIX в. об Англии и англичанах в России было известно уже так много,

<…> возникли условия, которые позволяли без особого труда составить себе

довольно отчетливое представление как о стране в целом – ее экономической и

политической жизни, ее культуре и быте, – так и о народе – его специфически

национальных чертах. Представления, которые прежде господствовали в умах

лишь немногих наиболее информированных людей, теперь получили гораздо

более широкое распространение»

. Особо ценной в методологическом отно-

шении представляется идея Н. А. Ерофеева, примененная в исследовании, о

двустороннем характере образов «других», отражающих как черты восприни-

маемого народа и государства (объекта), так и, в не меньшей мере, черты соб-

ственной культуры носителя изучаемых представлений (субъекта), проекцией

которой в значительной степени является образ «чужого»

В поздний советский и постсоветский периоды преодоление теоретической

разобщенности отечественной и зарубежной научной традиции, методологи-

ческие поиски российских исследователей, возможности нового осмысления

источников благотворно сказались на изучении в России истории взаимово-

сприятия народов, социумов и культур. Активизации научных разработок спо-

собствовали конференции и семинары, проводившиеся в академических ин-

ститутах и крупнейших вузах страны.

Методологические и конкретно-исторические проблемы имагологии в со-

временной историографии на материале российской истории активно разра-

батываются А. С. Сенявским, Е. С. Сенявской

, А. В. Голубевым

, другими ис-

следователями. Так, А. С. Сенявский и Е. С. Сенявская обосновывают научную

значимость и концептуальные подходы к изучению проблемы применительно

к истории России XX в. Они отмечают, что «без учета психологических и со-

циокультурных факторов взаимодействия с чужими социумами невозможно

адекватное научное осмысление новейшей отечественной истории, как воен-

ной, так и “гражданской”»

. Это, как указывают исследователи, определяет-

ся особой ролью войн в истории России XX в., в том числе в трансформации

массового сознания, формировании как временных, так и весьма устойчивых

социально-психологических, социокультурных и идеологических категорий и

стереотипов, влиявших на периоды мирного развития

Важные теоретические положения были разработаны авторами коллектив-

ной монографии «Россия и Запад/ Формирование внешнеполитических стерео-

типов в сознании российского общества первой половины XX века»

. В част-

ности, показаны причины и механизмы отторжения русским сознанием Запада

как чуждого мира, истоки формирования образа Запада в России как враждеб-

ного «иного», процессы демифологизации «другого» и ценностной эволюции

как проявлений культурной динамики в модернизирующемся российском об-

ществе, их влияние на становление систем представлений о других странах

и народах

. Авторы монографии рассматривают важную в методологическом

490

Образы истории...

отношении проблему стереотипа как феномена общественного сознания

, в

котором фиксируется схематизированное представление этноса или социаль-

ной группы о внешнем мире в целом и его составных частях, отдельных сто-

ронах жизни людей внешнего мира

. Исследуются источники формирования

этнических, внешнеполитических стереотипов, стереотипов мышления и их

роль в восприятии «Другого» и диалоге культур в истории

В 1990-е гг. появились первые публикации, посвященные образу «чужого»

в конкретно-историческом контексте назревания и протекания Первой миро-

вой войны, написанные в жанре исторической имагологии или близких мето-

дологических подходов, в частности, исторической антропологии и военно-

исторической антропологии

. В начале 2000-х гг. вышли в свет монографи-

ческие исследования, в которых рассматривается проблема восприятия рос-

сийским обществом противников и союзников своего государства в условиях

войны и мира

. В современных исследованиях убедительно показана множе-

ственность образов западных государств и народов, формировавшихся в конце

XIX – начале XX в. в рамках рационального и элитарного дискурсов

, в то же

время проблема становления и эволюции образов западных стран-союзников

России в массовом сознании общества накануне и в годы Первой мировой во-

йны изучена до сих пор недостаточно.

Значительное количество статей и некоторые разделы в монографических

исследованиях, вышедших в последние годы, посвящены представлениям об

Англии, Франции и США в России во второй половине XIX в. и на рубеже

XIX–XX вв.

Анализ А. Б. Давидсоном основных тенденций формирования

и эволюции образа Британии в России в контексте российско-британских от-

ношений XIX и XX вв. позволил обосновать тезис о резком усилении симпа-

тий к Великобритании накануне и в годы Первой мировой войны в условиях

союзнического взаимодействия. Оно было ознаменовано развитием культур-

ных контактов двух народов, способствовавших лучшему взаимопониманию

и преодолению негативных стереотипов

. И. С. Рыбаченок, Е. Н. Проскурина

говорят о большом интересе к опыту Франции в России в последней трети

XIX в. и на рубеже XIX–XX вв., характерных чертах формирующегося образа

союзницы

. Е. Ю. Сергеев анализирует представления российской военной и

дипломатической элиты накануне Первой мировой войны, показывая истори-

ческий и интеллектуальный контексты систем представлений о потенциаль-

ных и реальных союзниках России, источники, мотивы и формы элитарного

дискурса

Значимую роль в исследовании социальных и культурных процессов перио-

да мировой войны играет концепция тотальной войны, позволяющая изучить

опыт национальных мобилизаций, компонентом которого было взаимодей-

ствие правительств и обществ в обосновании и поддержании легитимности

войны, конструировании образов противников и союзников своего государ-

ства

. Исследователи обращают внимание на важность довоенного и особенно

военного опыта в ускорении формирования в России нации и национального