провозгласил создание дивана для разбора судебных дел и раскладки налогов. В свою очередь,
патриарх предложил назначить от на-
380
селения каждой мукатаа вакилей, которые надзирали бы за тем, чтобы власть мукатааджиев была
«справедливой и благоразумной». И то и другое было неприемлемо для друзской знати. Попытки
Бешира Касема подвергнуть наиболее строптивых друзских шейхов репрессиям только осложнили
положение. Друз-ские шейхи обратились за поддержкой к британским агентам, наводнившим ли-
ванское побережье после объединенных англо-турецких военных действий и потерпевшим провал в
попытке опереться на маронитскую верхушку, оставшуюся верной своим давним связям с Францией.
Тайные встречи английских агентов с шейхами Джумблат, признанными лидерами друзов,
завершились заключением соглашения и даже, как сообщали некоторые источники, поставкой друзам
оружия. Впрочем, марониты, в свою очередь, получали оружие от французов.
В этой ситуации, и без того взрывоопасной, османские власти выдвинули Горному Ливану
чрезвычайно завышенные налоговые требования, предусматривавшие распространение на эту страну
общеимперского налогообложения, а также ввели во всех сирийских вилайетах действие англо-
турецкого торгового договора 1838 г., к которому присоединился и ряд других держав. По новому
договору заметно повышались импортные и экспортные пошлины, что ударяло по интересам
ливанского населения, потреблявшего привозное зерно и экспортировавшего основной продукт своего
хозяйства— шелк-сырец, цены на который теперь понизились.
Все население Горного Ливана было охвачено движением протеста против турецких требований.
Повсюду проходили собрания и составлялись петиции. Османским властям пришлось стать на путь
переговоров с Беширом Касемом и ливанской элитой, в ходе которых они были принуждены пойти на
уступки, достигнув, однако, раскола между христианской и друзской знатью (последняя тайно
согласилась на турецкие требования в обмен на предоставление ей налоговых привилегий). Это
усугубило традиционное противостояние двух религиозных общин. В конечном счете, вследствие
недальновидных, или даже сознательных, политических ходов всех участников событий, в том числе и
представителей европейских держав, в стране усилилась конфессиональная солидарность, и соци-т
ально-политический кризис впервые в истории Ливана вылился в кровавые друз-ско-маронитские
столкновения.
Поводом для конфликта стал отказ маронитов Дейр-эль-Камара в октябре 1841 г. допустить в город
друзскую знать (с вооруженной свитой) для переговоров с эмиром Беширом Касемом о распределении
налогов. Месяца за полтора до этого обычная драка из-за убитой куропатки между христианином и
друзом переросла в вооруженную стычку. Друзские шейхи использовали этот инцидент для воору-
женной расправы над непокорными горожанами, и в день совещания на маронитов Дейр-эль-Камара
внезапно напали вооруженные друзы, расправляясь с мужским населением, грабя и поджигая торговые
лавки, склады, жилые дома.
Дальнейшие события уже развивались стихийно, перекинувшись на селения Центрального и Южного
Ливана, когда марониты, повинуясь призыву своего патриарха к священной войне, выступили на
защиту единоверцев. О размахе драматических событий свидетельствовали их последствия: с обеих
сторон погибло около полутора тысяч человек, пострадало более 70 селений, не считая Дейр-эль-
Камара и Захлы, было сожжено и разрушено 4400 домов, разграблено имущество
381
на 60 млн. пиастров. Наибольшие потери понесли христиане. Только в ноябре, когда перевес сил на
стороне друзов стал неоспоримым, турки по требованию держав ввели войска в Ливан. 16 января 1842
г. военный министр Порты Муста-фа-паша, прибывший в Бейрут с дополнительными войсками, собрал
друзскую и маронитскую знать и объявил об отстранении от власти рода Шихаб и назначении
правителем ливанских гор офицера турецкой армии, австрийца по происхождению, Омар-паши.
Рассматривая назначение Омар-паши как нарушение ливанской автономии, послы европейских держав
в Стамбуле заявили протест, за которым последовали переговоры о политическом устройстве Ливана
между представителями держав и Портой, продолжавшиеся в Стамбуле до 1844 г. и перенесенные в
Бейрут в специально созданную международную комиссию. Ливанский вопрос приобрел
международный характер.
К середине 1842 г. недовольство турецким правлением стало шириться среди христианского и
друзского населения, однако вражда между конфессиями после событий 1841 г. не позволила
объединить усилия. Осенью 1842 г. против Омар-паши восстали только друзы, требуя возвращения к
власти эмиров Шихаб и восстановления ливанского самоуправления. Несмотря на поражение
восстания, турки под давлением держав согласились на восстановление автономии Ливана, но с
изменением его политического устройства. Порта восприняла идею австрийского канцлера Меттерниха
о разделе страны на две каймакамии — друзскую и маронитскую. Это решение утвердило принцип
конфессионализма в политическом устройстве Ливана, сохраняющийся по сию пору.