Золотарев В.А. Второй фронт против Третьего рейха

Подождите немного. Документ загружается.

141

чить войну. Говорилось даже, что заговорщики хоте-

ли сделать Роммеля президентом Германии.

Были, правда, и в самой ФРГ более трезвые голоса,

даже среди людей, близких к Роммелю. Генерал-лей-

тенант Кирхгейм, воевавший вместе с Роммелем, пи-

сал прямо: «Его личность стала символом солдатской

чести благодаря пропаганде сначала Геббельса, затем

Монтгомери и, наконец, когда он отравился, — про-

паганде бывших противников».

Еще большую ясность в «легенду о Роммеле» вне-

сла книга английского историка Давида Ирвинга, вы-

шедшая в 1978 г. Ирвинг — историк со склонностью к

сенсационным выводам, а иногда и просто беспардон-

ной лжи (например, в своей книге о Гитлере, вышед-

шей раньше, он повторил нацистские утверждения о

неосведомленности «фюрера» о массовых убийствах

евреев в Германии).

Однако в его книге о Роммеле (580 с.) приведены

кое-какие оригинальные материалы — он проникает

в дом Роммеля, беседует с его вдовой, больше того,

получает то, чего не видели историки войны до него, —

1000 писем, написанных Роммелем жене за 30 лет, его

военный дневник, считавшийся ранее утерянным.

И до Ирвинга было ясно, что против «легенды о

Роммеле» работала вся его биография. Это был во

многом крайне типичный путь немецких генералов:

сын школьного учителя (Ирвинг почему-то именует

его отца ректором) становится кадетом в пехоте —

отец резонно считает эту карьеру более перспективной

в кайзеровской Германии, затем — младшим лейтенан-

том, удачливым участником Первой мировой войны.

Благодаря своей книге о боевых действиях конницы

Роммель, уже полковник, был замечен и приближен

Гитлером, стал командиром его охраны при поездках

в оккупированные Судеты и во время войны с Польшей.

Наступают другие времена — эпоха танков, — и Ром-

мель становится командиром танковой дивизии. В 1939 г.

142

он уже генерал-майор. Стремительный бросок к Ла-

Маншу (1940 г.) приносит его дивизии славу «диви-

зии-призрака». Успехи Роммеля вновь привлекают вни-

мание фюрера. Гитлер решил, что с ним легче иметь

дело, чем с офицерами-аристократами традиционной

прусской школы, и вознаградил его серией повыше-

ний, которые должны были быстро поднять его на са-

мый высокий уровень. В 1941 г. он — генерал-лейте-

нант, командующий войсками в Ливии. Умелыми

маневрами и обманом противника, личной смелостью

и показным демократизмом он завоевывает здесь сла-

ву «лисы пустыни». После захвата Тобрука в июне 1942 г.

Гитлер присваивает ему звание фельдмаршала, и «гер-

манская пропагандистская машина, стремясь компен-

сировать регресс на русском фронте, начала поднимать

его до уровня непобедимого героя».

И весь этот путь, поддерживаемый фюрером, Ром-

мель прошел с бесконечной верой в него. Здесь на-

ходки и аргументация Ирвинга кажутся вполне убе-

дительными: ведь даже открытки своим друзьям он

подписывал «Хайль Гитлер!», везде в своих странстви-

ях отмечая «симпатии к новой Германии». «Долго быть

с фюрером, — писал он домой, — это доверие — бóль-

шая радость для меня, чем мое генеральское звание».

И далее совсем уж верноподданически: «Фюрер знает

точно, что правильно для нас».

Анализируя письма и дневники Роммеля уже после

его отнюдь не триумфального возвращения из Афри-

ки, Ирвинг и тут отмечает сохранение этой слепой

веры. Роммель мог расходиться с Гитлером в оценке

ситуации после открытия Второго фронта, мог при-

зывать сначала к отгаданному контрудару, а потом —

к отводу на линию Сены, но вера не терялась никогда.

Свидетельства насчет связи Роммеля с участника-

ми заговора 20 июля довольно противоречивы, и лишь

творцы «легенды о Роммеле» говорили о его прямом

участии; реальным, видимо, было знание о готовящемся

143

заговоре, вполне реальным — стремление покончить

с войной на западе и сосредоточить все силы на восто-

ке. Вдова Роммеля говорила на этот счет вполне чет-

ко: «Я должна еще раз твердо заявить, что мой муж не

участвовал в подготовке и осуществлении 20 июля, как

солдат он отказался избрать этот путь. В течение все-

го своего жизненного пути он всегда был солдатом и

никогда политиком». Оставляя в стороне необходимое

для верхушки вермахта «оправданием — мол солдат,

не политик, только выполнял приказы», важно отме-

тить другое отрицание сколько-нибудь активного уча-

стия в событиях 20 июля.

Но еще важнее иные свидетельства, самые авто-

ритетные — непосредственных участников событий

20 июля и их биографов. Г. Гизевиус — он остался в

живых — не мог забыть «бесхарактерность» Ромме-

ля, этого «убежденнейшего нациста среди гитлеровс-

ких фельдмаршалов», а биограф К. Герделера — Рим-

мер — считает, что «оппозиция» Роммеля в июле 1944 г.

коренным образом отличалась от установок Герделера

или Бека. Те были расстреляны, а Роммель похоронен

с почестями.

Выводы Ирвинга, отнюдь не отрицающего полко-

водческого мастерства Роммеля, мало в чем расходят-

ся с такими оценками: фельдмаршал, по сути, до кон-

ца был с Гитлером. Вот почему книга Ирвинга была

крайне отрицательно встречена творцами мифа об «оп-

позиционере» Роммеле. Генерал Шпейдель назвал ее

фальшивой и вводящей в заблуждение. Другие крити-

ки называли Ирвинга «ревизионистом из Англии».

Роммель не вернулся на Западный фронт. Рунд-

штедт был снят Гитлером через три недели после вы-

садки союзников и заменен Г. фон Клюге. Но Клюге

пробыл на этом посту недолго. Роммель, по оценке

Д. Мейсона, «не боялся публичного суда, но был уве-

рен, что его убьют по дороге в Берлин». Клюге, види-

мо, рассматривал и такой вариант.

144

Д. Эйзенхауэр писал: «В то время мы понимали, что

непосредственным поводом для этой второй переста-

новки в руководстве явилось убеждение, что фон Клю-

ге участвовал в заговоре 20 июля против Гитлера».

Чехарда командующих на западе — деталь, но де-

таль примечательная. Гитлеровская военная машина

еще функционировала, еще шли бои в «живых изгоро-

дях» Нормандии, но машина работала уже с перебоя-

ми на последнем пределе.

А в эти дни, выполняя союзнические обязательства,

Красная Армия 10 июня перешла в наступление в Ка-

релии, а 23 июня начала грандиозную операцию «Баг-

ратион» в Белоруссии. «1-й, 2-й, 3-й Белорусские и 1-й

Прибалтийский фронты в двух сражениях в общей

сложности разбили около 70 дивизий противника, из

коих 30 дивизий были окружены, пленены или унич-

тожены. В ходе наступления войск 1-го Украинского

фронта на Львовско-Сандомирском направлении было

разгромлено более 30 дивизий и уничтожено 8 ди-

визий.

В летнюю кампанию 1944 г. советские войска про-

вели семь крупных операций по окружению и разгро-

му немецких группировок. Это было значительно боль-

ше, чем в предыдущих кампаниях. Наиболее крупными

операциями с решительными целями являлись Бело-

русская, Ясско-Кишиневская и Львовско-Сандомир-

ская, где было разгромлено до 127 дивизий противни-

ка. В результате оборонительный фронт немецких

войск был разбит на 2200-километровом протяжении,

от Западной Двины до Черноморья. Наши войска про-

двинулись вперед на отдельных направлениях до 700 км.

В летней кампании 1944 г. в наступательных операциях

приняли участие все 12 фронтов. Северный, Балтийс-

кий и Черноморский флоты, все озерные и речные фло-

тилии.

Известный советский писатель Илья Эренбург 20 ию-

ня 1944 г. писал: «Американские корреспонденты

145

удивленно отмечают, что среди пленных немцев — под-

ростки и пожилые. Это не потому, что немки двадцать

пять лет тому назад не рожали сыновей. Это потому,

что двадцатипятилетние немцы убиты в России». А 17

июля 1944 г. 57 тысяч пленных немцев были проведе-

ны под конвоем по улицам Москвы.

Через «живые изгороди Нормандии»

Создав к исходу 12 июня в результате успеха десант-

ных операций плацдарм на французском берегу про-

тяженностью 80 км по фронту и 13—18 км в глубину,

союзники вели в течение последующих шести недель

тяжелую борьбу за расширение плацдарма, обеспече-

ние транспортировки и сосредоточения крупных груп-

пировок войск для создания решительного превосход-

ства в силах и средствах на восточном и южном

направлениях. Этот процесс затянулся дольше, чем

предполагалось, главным образом вследствие плохих

метеоусловий, которые неоднократно прерывали дви-

жение через Ла-Манш транспортных судов с людски-

ми и материальными ресурсами. Только к концу июня

плацдарм союзников достиг 100 км по фронту и от 20

до 40 км в глубину; на плацдарме было оборудовано

23 аэродрома; численность англо-американских войск

составляла 875 тыс. человек.

Противник упорно сражался, пытаясь предотвратить

расширение прибрежных плацдармов, но ему не уда-

валось сосредоточить достаточно сил, чтобы создать

серьезную угрозу контрнаступления. Поэтому, хотя

операции и развивались с отставанием от графика, со-

юзники все же сумели накопить такие силы, которые

впоследствии позволили им не только наверстать упу-

щенное время, но и превзойти намеченные ранее тем-

пы наступления.

Прежде всего англо-американским войскам необ-

ходимо было увеличить глубину узких прибрежных

146

плацдармов так, чтобы предохранить береговую по-

лосу от артиллерийского огня противника, дав тем

самым возможность беспрепятственно накапливать

свои силы. Надо было также захватить порт Шербур,

необходимый для обеспечения подвоза крупных запа-

сов материальных средств, в которых нуждались вой-

ска, для проведения дальнейших операций.

Затем, по мере наращивания группировок своих сил,

союзникам потребовалось пространство для такого

расположения войск, при котором можно было, ис-

пользуя возможности маневра и свое превосходство,

нанести противнику решающий удар. Для этого надо

было овладеть г. Кан, создать плацдармы на р. Орн и

Одон, устранить угрозу возможного вклинивания про-

тивника между занятыми союзниками районами к за-

паду и востоку от р. Вир, а также занять всю южную

часть полуострова Котантен.

В этой обстановке противник возлагал все свои на-

дежды на тактику Роммеля, заключавшуюся в сосре-

доточении всех сил на удержании береговых укреп-

лений. Когда же выяснилось, что береговые

укрепления не в состоянии предотвратить захват и

расширение союзниками плацдармов, то у немцев

не оказалось никакого другого способа борьбы с со-

здавшейся угрозой. Влияние Рундштедта, пытавше-

гося исправить ошибки своего подчиненного, стало

сказываться только после первых двух-трех недель

кампании, когда немцы предприняли отчаянные по-

пытки создать в глубине территории подвижную тан-

ковую ударную группу. Однако было уже поздно. Гит-

леровцы вынуждены были, ввиду недостатка пехоты,

использовать свои танковые части в чисто оборони-

тельных целях. Поскольку танковые силы были за-

действованы на оборону, немцы, находясь под посто-

янным нажимом англо-американских войск, не имели

возможности отвести их для более активного исполь-

зования вплоть до начала августа, когда прорыв аме-

147

риканских дивизий на западном фланге уже решил

судьбу 7-й германской армии.

Помимо недостатка в пехоте важнейшей причиной

поражения противника в Нормандии явилась реальная

угроза району Па-де-Кале со стороны союзников. Эта

угроза сослужила союзникам большую службу уже

тем, что ввела противника в заблуждение относитель-

но истинных целей приготовлений и районов вторже-

ния. Она сохранялась и после 6 июня, что весьма эф-

фективно сказывалось на сковывании 15-й германской

армии в районе восточнее р. Сены в то время, как со-

юзники накапливали силы к западу от этого района.

Скованность 15-й армии принесла союзникам огром-

ные выгоды как во вовремя высадки десанта, так и

в операциях двух последующих месяцев. Если бы 15-я

германская армия была введена в сражение в июне или

июле, то она, имея численное превосходство, могла бы

разгромить высадившиеся к тому времени англо-аме-

риканские дивизии. Однако она оставалась в без-

действии в течение всего критического периода кам-

пании, и лишь когда прорыв уже совершился, ее

пехотные дивизии были брошены на запад через р.

Сену, но было слишком поздно: это уже не могло по-

влиять на развитие событий.

Из других районов Франции в Нормандию перебра-

сывались некоторые подкрепления, но это происходи-

ло с такой медлительностью, что накопление сил про-

тивника в районе боев в течение первых шести недель

кампании составляло в среднем всего около полуди-

визии в сутки. К 16 июня противник сумел ввести в бой

четыре своих танковых дивизии, а к 19 июня были под-

ведены еще шесть ближайших пехотных дивизий. Фа-

шистское командование не смогло сколько-нибудь

значительно усилить группировку своих войск главным

образом из-за начавшегося в июне наступления Крас-

ной Армии в Белоруссии и на Украине, которое осу-

ществлялось по договоренности с союзниками о под-

148

держке их действий в Нормандии мощным ударом на

советско-германском фронте. Американский дипломат

Ч. Болен писал: «Советы честно выполнили свои обя-

зательства в соответствии с договоренностью и нача-

ли свое наступление тогда, когда оно оказало реаль-

ную помощь союзникам». Но лишь в начале июля,

когда масштаб операций союзников уже определился,

подкрепления противника стали прибывать из более

отдаленных районов. Их переброска была скована ак-

тивными действиями союзной авиации и французских

сил Сопротивления. Несмотря на то что железнодо-

рожные пути восстанавливались сравнительно быстро,

длительная бомбежка союзниками узлов и сортировоч-

ных станций привела к заметному снижению пропуск-

ной способности железнодорожной сети Северо-Вос-

точной Франции и Бельгии. Ко дню высадки было

уничтожено 27 % железнодорожных депо и мастер-

ских, 13 % общего числа паровозов и 8 % прочего по-

движного состава. Все мосты через р. Сену ниже Па-

рижа, кроме двух, были повреждены бомбардировочной

авиацией союзников перед днем высадки. В последую-

щие недели были разрушены и эти два ранее уцелев-

ших моста, а также важнейшие железнодорожные и

шоссейные мосты через р. Луару.

Таким образом, район боевых действий в Норман-

дии был фактически изолирован, если не считать до-

рог, которые вели к нему через проход Париж—Орле-

ан между двумя реками. В этом районе железные и

шоссейные дороги оказались перегруженными и ста-

ли удобным объектом для диверсий и бомбоштурмо-

вых ударов. В первые же дни после высадки десанта

тактическая авиация провела серию массированных

ударов по узловым железнодорожным станциям вдоль

тыловой границы тактической зоны обороны, вслед-

ствие чего далее определенного рубежа движение по-

ездов противника в дневное время стало невозможным.

Эта «запретная» линия первоначально проходила через

149

Понбо, Фужер, Майенн, Алансон, Дре и Эфре, а в даль-

нейшем передвигалась сообразно с ходом боев.

Атаки союзников с воздуха на вражеские комму-

никации привели к тому, что немцы вынуждены были

подвозить подкрепления окружным путем по дезор-

ганизованной железнодорожной сети и то лишь до Во-

сточной Франции, где выгружать их и направлять

дальше на фронт по шоссейным дорогам. Но автомо-

бильные перевозки затруднялись острой нехваткой

горючего, не говоря уже об уязвимости автоколонн с

воздуха. В течение первых шести месяцев 1944 г. про-

изводство горючего в Германии снизилось по меньшей

мере на 40 % в результате бомбардировок заводов си-

лами стратегической авиации, и это послужило при-

чиной затруднений, которые испытывали подкрепле-

ния и обозы противника на пути в Нормандию. Целые

дивизии передвигались на захваченных велосипедах, а

большая часть грузов — гужевым транспортом. Тяже-

лое же вооружение приходилось перевозить по желез-

ной дороге, причем обычно оно прибывало на место

значительно позднее личного состава. Так, например,

275-й пехотной дивизии потребовалась неделя, чтобы

выдвинуться на 240 км на запад. Она начала свой путь

по железной дороге, но ее остановила бомбардировка.

Затем французы захватили лошадей, которых немцы

собрали для перевозки частей дивизии гужевым транс-

портом, и в конце концов она прибыла к месту назна-

чения в пешем порядке, причем движение было воз-

можно только ночью, ввиду опасности ударов с

воздуха в дневное время.

9-я и 10-я танковые дивизии СС потратили на пере-

движение из Восточной Франции в Нормандию вре-

мени больше всяких норм. Личный состав 16-й авиа-

полевой дивизии, следующей из Гааги по железной

дороге 18 июня, вынужден был сделать большой крюк

по Голландии, Бельгии, Рейнской области, Восточной

Франции и в конце концов прибыл на фронт 3 июля. В

150

результате подкрепления прибывали в Нормандию раз-

розненными частями. Их немедленно посылали в

бой, несмотря на усталость и неорганизованность

войск. К середине июня немцы подтянули в этот район

буквально все, что имели на территории Западной Ев-

ропы: из Бретани, Юго-Западной и Западной Франции,

Голландии, Польши и Норвегии. Лишь 15-я армия все

еще ожидала в районе Па-де-Кале нового вторжения

союзников, которое так и не состоялось.

Тем временем англо-американская авиация по-

прежнему имела полное превосходство в воздухе над

полем боя и над всей оккупированной нацистами За-

падной Европой. При хорошей погоде обычно бо-

лее 1000 тяжелых бомбардировщиков США днем и

свыше 1000 тяжелых бомбардировщиков Великобри-

тании ночью выполняли стратегические задачи. Их пер-

воочередными объектами были немецкие нефтепере-

гонные заводы синтетического жидкого топлива и

склады. По просьбе Эйзенхауэра они использовались

также и против тактических объектов, связанных с

нормандским фронтом. Однако преобладавшая плохая

погода препятствовала полному использованию воз-

можностей авиации, и поэтому ее действия неоднок-

ратно сокращались или же вовсе отменялись. При хо-

рошей погоде ВВС союзников совершали до 4000

самолето-вылетов в день, при неблагоприятных усло-

виях число полетов, как правило, уменьшалось в 2—3

раза. В течение первой недели кампании тактическая

авиация совершила около 35000 вылетов для оказания

непосредственной поддержки наземным войскам, а в

последующие недели своими непрерывными ударами

по объектам в глубине дезорганизовывала работу тыла

противника, что несомненно способствовало успеху

прорыва в конце июля. В связи с этим генерал-фельд-

маршал Рундштедт доносил в ставку Гитлера, что со-

юзническая тактическая авиация господствовала не

только над главным районом боя, но и на подступах