Золоева Л., Порьяз А. Мировая культура: Древняя Греция. Древний Рим
Подождите немного. Документ загружается.
Вдохновленный пророчеством, царь пошел на Персию войной.
Война закончилась полным поражением Креза, а сам он чуть было не
погиб. На его вопрос, почему Аполлон так жестоко обманул Креза,
дельфийские жрецы ответили, что пророчество сбылось совершенно
точно и, перейдя через Галис, Крез действительно разрушил великое
царство - только не персидское, а свое собственное.
[Илл. – Пифия на треножнике, с лавровой ветвью и чашей вина в
руках во время прорицания. С рисунка на килике. Стр. 521]
Так оракул Аполлона подтверждал свою правоту даже в самых
сомнительных случаях. Впрочем, люди обращались к оракулу не только
по поводу государственных дел, но и с любым сколько-нибудь важным
для них вопросом. В Додоне при археологических раскопках было
обнаружено несколько свинцовых табличек с вопросами к оракулу,
среди которых немало таких: стоит ли покупать дом и землю в городе,
нужно ли заняться овцеводством. Один человек желал знать, родит ли
ему жена ребенка, а другой - от него ли дитя, которым беременна некая
Анила.
Большим влиянием пользовались в Греции не только провидцы,
но и так называемые торговцы оракулами. Они за деньги
распространяли в народе предсказания, анонимные или приписываемые
какому-нибудь оракулу. Люди заучивали их наизусть и передавали из
уст в уста.
Еще одним способом заглянуть в будущее древние греки считали
сновидения. Даже серьезные философы не оспаривали мнения о вещем
значении знаменательных снов, объясняя их “вещность” тем, что душа
спящего, не связанная путами тела, обретает свое божественное
естество. И наша утешительная пословица: “страшен сон, да милостив
Бог” тоже была известна древним грекам. Если человеку приснился
страшный сон, он утром рассказывал его Солнцу, очищая себя
солнечными лучами, и молился Аполлону, чтобы бог исполнил сон
лишь настолько, насколько тот благоприятен, а враждебную
направленность сна обратил бы на врагов. Свидетельством серьезного
отношения греков к сновидениям является сохранившийся “сонник”
Артемидора, обстоятельный и интересный толкователь самых
различных сновидений.
Важным элементом греческой религии были праздники в честь
богов. В каждом городе они были свои, справлялись в разное время, но
везде в Греции их было много. Жители города Тарента даже хвастались,
что у них праздников больше, чем дней в году. Жители Афин
довольствовались 50 праздниками, занимавшими в общей сложности
около 100 дней в году. Главными из них были три: Панафинеи в честь
Афины, Анфистерии и Дионисии в честь Диониса и Элевсинии в честь
Деметры.
[Илл. – Панафинеи. С рисунка на амфоре. VI в. до н.э. Стр. 484
верхн.]
Панафинеи справлялись в июле, сразу после жатвы. Как и на
остальных греческих праздниках, на Панафинеях зрителями считались
боги, а все граждане были участниками шествий и состязаний. Шествие
направлялось поблагодарить Афину за удачный год и накинуть на ее
статую новое покрывало, которое избранные жребием афинские
девушки ткали целый год. Состязания, включавшие бег, скачки, борьбу,
прыжки, начинались с факельного бега: от алтаря Любви в пригородной
роще бегуны эстафетой доставляли факел в храм Афины на Акрополе.
Традиция возводила обряд факельного бега к титану Прометею,
похитившему огонь у богов и подарившего его людям.
[Илл. – Панафинеи. Рельеф с Парфенона. Стр. 484 нижн.]
В феврале справлялись Анфистерии – праздник провода зимы, а в
марте Дионисии – встреча весны. На этих праздниках шествия
изображали прибытие Диониса в Афины из заморских стран.
На праздниках в честь Диониса устраивались весьма необычные
состязания. На Анфистериях состязались в выпивке: вскрывали молодое
вино, раздавали участникам большие кружки. По сигналу трубы все
начинали пить, и тот, кто допивал первым, получал в награду мех с
вином. А состязания на Дионисиях положили начало театру: на круглой
площадке вокруг Дионисова алтаря пять дней подряд соревновались
хоры. В первый день состязались поэты, во второй – сочинители
комедии, а в третий, четвертый и пятый – трагики.
В сентябре справлялись Элевсинии. Это был таинственный
праздник, на котором совершалось посвящение в Элевсинские таинства,
или по-гречески – «мистерии». Элевсинские таинства были таинствами
возрождающегося хлеба: как погруженное в борозду земли зерно не
погибнет, а прорастет новым колосом, так воскреснет и душа
погребенного в земле человека.
Учение элевсинских жрецов нашло свое отражение в мифе о
богине земли Деметре и ее дочери Персефоне. Подземный бог Аид
похитил Персефону и унес ее с собой в подземное царство. После
долгих скитаний в поисках дочери мать удалилась в город Элевсин,
расположенный в Аттике недалеко от Афин, заперлась там в храме, и во
всем мире земля перестала плодоносить. Тогда боги сжалились над
Деметрой, и Персефоне было позволено одну часть года проводить с
матерью на земле, другую – с мужем в подземном царстве.
Персефона (Кора) — богиня мертвых и плодородия, царица
подземного царства.
В царстве Аида Персефона познала тайны подземного мира и
открыла их матери. Мать и дочь знают, как можно обеспечить себе
“лучшую участь” на том свете. Из любви к людям они раскрыли часть
своего знания, но только тем, кто посвящен в тайное учение жрецов
Деметры и Коры. На Элевсиниях и совершалось это посвящение. В
Элевсин стекались толпы народа со всей Эллады – мужчины и
женщины, богатые и бедные, свободные и рабы. Из Афин шла
процессия и несла закрытый короб, в котором хранились священные
предметы (какие именно – неизвестно, элевсинские мистерии сохранили
свои тайны даже после гибели языческого мира). В ходе праздненств
совершались жертвоприношения, устраивались ночные хороводы и
пляски, посвященные постились, а потом пили “кикеон” – питье
Деметры из вина с тертым сыром, крупой и кореньями. После этого
входили в храм, где перед ними раскрывали заветный короб,
показывали и объясняли священные мистерии, затем каждый
новопосвященный должен был произнести слова: “Я постился, я пил
кикеон, я взял из короба, я сделал то, что сделал, я положил обратно в
короб”. С этого момента человек считался посвященным.
[Илл. – Похищение Персефоны. Фреска из Пантикапея (Керчь)
Стр. 188]
Обряды элевсинских мистерий тщательно сохранялись и
передавались из поколения в поколение от самой седой древности.
Особого элевсинского религиозного учения не было. Были лишь
некоторые незамысловатые представления о жизни и смерти,
символически выраженные в образе нового колоска, прорастающего из
старого зерна. На основе этого древнего аграрного культа выросла
надежда на бессмертие и вера в вечную жизнь – но не отдельного
человека, а вырастающих одно из другого поколений.
Вообще таинств, или мистерий, в Греции было много, но главным
после Элевсинских таинств Деметры были орфические таинства
Диониса. Культ бога плодородия и виноделия, культ буйных сил и
бурных страстей был несовместим со всегдашним исконно греческим
чувством меры и предела. Этот культ проник в Грецию из соседней
Фракии. Характерной чертой новых таинств было исступление
(ekstasis), в которое участников мистерии приводила оглушительная
музыка тимпанов, кимвалов, флейт, и головокружительная
“оргаистическая” пляска.
[Илл. – Дионис на пантере. Мозаика IV в. до н.э. Стр. 493]
Чарам дионисова исступления больше всего были подвержены
женщины. Поэтому вакханки (другое имя бога Диониса - Вакх, по-
латыни Бахус) составляли главную свиту бога. В своих “небридах”
(ланьих шкурах), перепоясанных живыми змеями, с венками из плюща
поверх распущенных волос – они до сих пор остаются символами
прекрасной дикости и необузданности, дремлющих в душе человека.
Впрочем, довольно быстро после своего возникновения
дионисизм в Греции, усмиренный светлой религией Аполлона, был
заключен в благочестивые рамки гражданского культа. Праздники
Диониса были приурочены к рабочему календарю виноградаря: кроме
уже упомянутых Анфистерий и Великих Дионисий, были еще Сельские,
или Малые Дионисии (в декабре), Линеи (в январе) и Осхофории -
праздники, связанные с различными стадиями брожения молодого вина.
________________________________________________________
_
Накануне экзамена
Искусство Древней Греции
Крито-микенский период
Если сравнить текст микенских глиняных табличек с
содержанием поэм Гомера, станет понятно, сколь глубокая пропасть
отделяет микенский мир эпохи расцвета (XIY-XIII вв. до н.э.) от
гомеровской Греции YIII в. до н.э., пропасть, в которую в течение
нескольких веков обрушивались роскошные дворцы, в которой исчезла
великая цивилизация. По остроумному замечанию чешского ученого А.
Бартонека: «Гомер имел довольно хорошее представление о том, что за
несколько веков до него на территории материковой Греции
существовала цивилизация, с которой не могла равняться его
собственная эпоха, однако подлинного могущества микенских
властителей и великолепие их дворцов он доже не мог вообразить».
[Илл. – Кносский дворец. Часть западного фасада центрального
двора. Реконструкция. Стр. 378]
Самым грандиозным и величественным из этих дворцов по праву
считается Кносский дворец на Крите. Сложный и запутанный план
этого сооружения наводит на мысль о лабиринте. Строители дворца с
явным пренебрежением относились к симметрии, единообразию стиля и
жесткой нивелировке почвы: помещения дворца, расположенные на
разных уровнях, соединялись широкими лестницами; чередование
открытых дворов и затемненных переходов, живая игра тени и света,
длинные коридоры, ведущие в узкие кладовые, просторность тронных
залов и неожиданные повороты маршрутов - все это воплощало
определенную архитектурную эстетику, отличавшуюся свободной
живописностью. Самой замечательной деталью Кносского дворца, его
«визитной карточкой» запечатленной на Львиных воротах в Микенах,
считается расширяющаяся к верху колонна, капитель которой повторяет
по очертаниям основание традиционной колонны. Такая необычная
конструкция производит впечатление прочной опоры, весьма
необходимой в таком поистине воздушном сооружении, каким был
дворец кносских правителей.
[Илл. – Львиные ворота. Микены. 14 в. до н.э. Стр. 444]
[Илл. – Большая врезка со стр. 376 – 377. Кносский дворец.
Внешний вид. Внутреннее убранство. Настенные росписи и скульптуры
из раскопок во дворце.]
В развалинах дворца и в других местах на Крите были найдены
сосуды редкой красоты с тонким изысканным рисунком,
изображениями растений и животных. Стиль, в котором выполнены эти
сосуды, традиционно называют “камарес” - по названию современной
деревни, вблизи которой впервые были обнаружены подобного рода
изделия из камня и драгоценных металлов, оружие, печати и другие
прекрасные изделия критских ремесленников - свидетельства
мастерства многих и многих, приписанных легендами одному Дедалу.
Кроме того, в раскопках было обнаружено множество высоких
глиняных сосудов до метра высотой, служивших для хранения масла и
зерна.
[Илл. – Большая врезка стр. 396 – 397. Скульптуры с Кносса.
Фресковая живопись из Кносского дворца. Сосуды стиля “камарес”.]
Замечательным памятником критского искусства является
живопись на стенах - фрески, неплохо сохранившиеся во многих залах
дворцов. Сюжеты фресок самые разнообразные: сцены охоты и мирной
жизни, религиозные шествия, игры с быком; различные изображения
животных: удоды, куропатки, львы, зайцы, кошка, охотящаяся за
птицами, рыбы, плавающие в море. Особым изяществом отличаются
фрески, изображающие знаменитых «придворных дам в голубом» - их
пышные туалеты, грациозные позы, необычные прически переданы в
очень изысканной манере.
Не менее интересна фреска в тронном зале: на ней представлены
два бескрылых грифона, белые полосы вверху и внизу фрески, должно
быть, символизируют скалистый пейзаж, дополненный стеблями
папируса, увенчанными цветами.
Дворцовые комнаты были самого различного предназначения:
одни использовались как жилые помещения, другие предназначались
для парадных приемов, третьи отводились под кладовые. В этом
необычном здании были обнаружены ванные комнаты и водопровод.
Между тем, даже много позднее, в V в. до н.э. - в период наивысшего
рассвета греческой культуры - греки не знали ни канализации, ни ванн,
и водопровод был лишь в немногих городах.
К памятникам того же времени относятся микенский акрополь и
невдалеке от него - шахтовые гробницы, названные так из-за того, что
добраться до них можно было, лишь прорыв колодцы-шахты.
Первое, что бросается в глаза при сравнении Микен с
архитектурой Крита, это оборонительные сооружения: древние Микены
были обнесены стеной, сложенной из неотесанных камней огромных
размеров; такую кладку стен принято называть «циклопической». В
ширину сохранившиеся стены достигают 6 метров.
[Илл. – Галерея в крепостной стене Тиринфа. XIV – XIII вв. до н.э.
Стр. 631]
Центром микенского дворца было большое помещение —
мегарон — с четырьмя колоннами, сужающимися кверху и с очагом
посередине зала. Мегарон и очаг были неизменным элементом и других
дворцов - в Тиринфе и на Пилосе; это позволило многим современным
ученым предположить, что строители и обитатели этих дворцов пришли
в Грецию с севера. Стены дворца покрыты штукатуркой, с
сохранившимися кое-где фресками. Под мощеным полом двора
обнаружены приспособления для отвода воды, а неподалеку от дворца -
остатки подземного водопровода.
Мегарон — один из древнейших типов жилого помещения,
восходящий к эгейской культуре.
Тиринф, Пилос — древнегреческие города к югу от Микен.
Микенский акрополь находился в очень живописном месте - на
возвышенности, окруженной просторными равнинами, холмами с
оливковыми рощами. Попасть на акрополь можно было через
знаменитые Львиные ворота: широкий пролет ворот венчает
треугольный рельеф с изображением двух львиц, поставивших передние
лапы на пьедестал колонны, точно такой, как в Кносском дворце - этом
древнейшем образце греческой скульптуры.
Недалеко от ворот археологами были обнаружены гробницы
ахейских вождей с огромным количеством драгоценностей, серебряных
и золотых кубков, диадемы, кинжалы, маски, золотые бляшки,
украшавшие одежду. Интересной находкой являются маски, сделанные
с лиц умерших вождей: это, конечно, еще не портреты, и все же они
передают некоторые индивидуальные черты, а кроме того, говорят о
том, каким почетом и уважением были окружены ахейские вожди.
Ахейцы — у Гомера этим словом обозначаются вообще все
греки, независимо от их происхождения.