Зинченко В.Г. Методы изучения литературы. Системный подход

Подождите немного. Документ загружается.

ность, однако, непрерывно образуется в нашем взаимодействии

с преданием. Она не изначально заданная предпосылка — мы

сами порождаем ее, поскольку мы, понимая, участвуем в свер-

шении предания и тем самым определяем его дальнейшие пути.

Круг понимания, таким образом, вообще не является «методо-

логическим» кругом, он описывает онтологический

структур-

ный момент понимания»

Вывод, сделанный Гадамером применительно к системе «ли-

тература», означает, что процесс понимания протекает в рамках

подсистемы «произведение—читатель—традиция». Справедли-

вость этого толкования слов Гадамера подтверждается тем, что

«во-первых, он последовательно воздерживается от всяких сужде-

ний о тексте, отсылающем к какой-либо действительности, кро-

ме самого текста (будь действительность социально-политичес-

кая или культурно-историческая)», и что «во-вторых, он налага-

ет запрет на сведение смысла текста к его замыслу, то есть как

раз на то, на что в конечном итоге была направлена традицион-

но-герменевтическая стратегия»

Ограничивая поле действий «читателя»-интерпретатора под-

системой «произведение—читатель—традиция», Гадамер устано-

вил пределы, в которых применимы методы, выработанные гер-

меневтикой. Элемент «читатель» присутствует и в подсистеме

«читатель—произведение—реальность», но в ней объектом по-

нимания служат отношения между разнородными предметами —

«произведением» (не реально существующим, исправленным или

поврежденным текстом!) и реальностью. О применении прави-

ла целого и части здесь не может быть речи. Иное дело подсис-

тема «произведение—читатель—традиция», где традиция — «это

сохранение того, что есть, сохранение, осуществляющееся при

любых исторических обстоятельствах», а сохранение «суть акт ра-

зума, отличающийся, правда, своей незаметностью»

. Здесь речь

Онтология — философское учение о бытии, его основных принципах,

структуре и закономерностях.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. — М.,

1988. С. 348.

Малахов B.C. Философская герменевтика Г.Г. Гадамера // Гадамер Г.Г.

Актуальность прекрасного. — М., 1991. С. 328.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. — М.,

1988. С. 334.

МЕТОД ЛИТЕРАТУРНОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ

139

идет о предметах однородных, и герменевтическое правило ока-

зывается применимым.

Между элементами подсистемы «произведение-читатель-

традиция» существуют прямые и обратные связи, которые обра-

зуют замкнутый круг:

произведение читатель традиция

Присутствие такого круга в подсистеме «произведение—чита-

тель—традиция» свидетельствует о том, что не применение пра-

вила целого и части порождает круг понимания, а, напротив, на-

личие круга понимания позволяет использовать правило целого и ча-

сти. Замкнутость круга понимания является предпосылкой бес-

конечности процесса интерпретации, если речь идет о тексте ли-

тературного произведения.

Мысль Гадамера о том, что «подлинный смысл текста или

художественного произведения никогда не может быть исчерпан

полностью» и что «приближение к нему — бесконечный процесс»

соответствует принципу множественности описаний каждой сис-

темы. Этот принцип исключает возможность дать одно единствен-

но верное описание, которое стало бы конечной точкой в про-

цессе интерпретации литературного произведения, но допускает

возможность существования множества одинаково верных, хотя

и не исчерпывающих описаний: смысл системы «произведение»

сам оказывается системой, как только мы начинаем описывать его

аспекты (уровни) в конкретном литературном произведении.

Сделав теорию понимания более строгой, Гадамер «реабили-

тировал» правило целого и части, лежащее в основе герменевти-

ческого метода. Но в свете новой теории понимания правило по-

требовало существенного дополнения, которое философ назвал

«предвосхищением совершенства», или «презумпцией совершен-

ства», «доступно пониманию лишь действительно совершенное

единство смысла»: «Мы всегда подходим к тексту с такой пред-

посылкой. И лишь если предпосылка не подтверждается, то есть

если текст не становится понятным, мы ставим ее под вопрос.

Например, мы начинаем сомневаться в надежности традиции,

Гадамер Х.-Г. Истина и ... С. 334.

140 Т е м а

пытаемся исправить текст и т.д.»

Иначе говоря, правило целого

и части можно применить лишь в том случае, если смысл про-

изведения действительно представляет собою целое. Усматривая

в смысле систему, нужно будет признать, что «презумпция со-

вершенства» предполагает целостность этой системы как усло-

вие понимания и интерпретации. Это означает принципиальную

несводимость смысла целого к сумме смыслов составляющих его

частей и невыводимость из смысла частей смысла целого и за-

висимость смыслов частей от их места в смысле целого и их от-

ношения к этому смыслу. В связи с этим важно заметить, что

«понимание текста всегда предопределено забегающим вперед дви-

жением предпониманш»

. С точки зрения системного подхода,

круг понимания — это движение от предпонимания целого к по-

ниманию целого и от понимания части к новому шагу в предпо-

нимании целого.

В последние десятилетия в русле герменевтики получила раз-

витие «рецептивная эстетика», разработанная в трудах Г.Р.

Яусса (1921-1997) и В. Изера

В «рецептивной эстетике» на первый план выдвигается подсис-

тема «произведение—читатель». Причем адресат художественной ин-

формации, литературная публика, не являются для Г.Р. Яусса

пассивной величиной. «Смысл и форму» произведения он выводит

из тех материалов, которые дает история «понимания» этого текста

читателями. Это тем более важно, что мало кто из писателей созна-

тельно адресует свои сочинения профессиональным филологам.

«Рецептивная эстетика» нацелена в первую очередь на изу-

чение предшествующего «литературного опыта» (Erfahrung) чи-

тателя. При этом «рецепция» произведения, его «воздействие»

на публику соотносятся с литературными «ожиданиями» чита-

телей в момент его появления, с их «предпониманием» жанра,

формы и тематики произведения на фоне предшествующей ли-

тературной традиции. Большое значение имеет и восприятие

поэтического языка на фоне «практического» языка данной эпо~

Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. — М., 1991. С. 78.

Там же... С. 78.

Hans Robert JaaR. Literal urgeschiciite als Provokation. — Fr.a.M., 1970. S. 169—

195: См. также: Нефедов Н.Т. Литературная герменевтика // Нефедов П.Т.

История зарубежной критики и литературоведения. — М., 1988. С. 218—220.

МЕТОД ЛИТЕРАТУРНОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ 141

хи. Очевидно, что с герменевтикой Яусса связывают категории

«предпонимания» и «ожидания». К теориям русских формалис-

тов восходит противопоставление поэтического и практическо-

го языка. При этом художественные свойства текста, его «лите-

ратурность» (P.O. Якобсон) изучаются не прямо, а опосредован-

но. Их реконструируют исходя из воздействия произведения на

читателей. Ставится вопрос об изучении «социологии читатель-

ского вкуса». Очевидно, что анализ подсистемы «произведение-

читатель» находится на пересечении герменевтики, формально-

го, социологического и психологического подходов. Симпатии

и антипатии читателей — не что иное, как их психологические

установки, выведенные вовне и явленные в серии отрицатель-

ных и положительных реакций на произведение литературы.

По мнению Г.Р. Яусса, «рецептивная эстетика» позволяет дать

синхронную характеристику данного момента развития в литературе.

Следующий шаг в разработке «рецептивной эстетики» совер-

шает Вольфганг Изер, исследовавший диалог автора и читателя

При этом ученый выдвигает мысль о наличии читателей двух ти-

пов — «имплицитного» и «эксплицитного», внешнего читателя.

«Эксплицитный читатель», как и конкретный биографический

автор, занимает крайнее положение в цепи «автор—произведение—

читатель» и мало интересует классическую герменевтику. Конге-

ниальный автору читатель не может быть читателем массовым.

«Имплицитный читатель» представляет собой реконструкцию

читательской роли внутри текста. Заложенная в структуре текста

точка зрения (Blickpimkt), ориентирована на возможности чита-

теля и его горизонт, направленность его видения. Концепция

«имплицитного читателя» проясняет, как осуществляется про-

цесс «переноса» (Ubertragungsvorgang) представлений о структу-

ре текста в сознание читателя. «Имплицитный читатель» — част-

ная модель, входящая в модель моделей, которой является кате-

гория «художественный мир»

Wolfgang her. Der Akt des Lesens. — Mtinchen. 1994. S. 66—67.

Рецептивная эстетика в современном отечественном литературоведении

нередко подвергается острой критике, хотя самые последовательные ее оппонен

ты не могут не признать, что «...отмахиваться от рецептивной эстетики нельзя.

Она уже проникла в русскую литературоведческую мысль». См. Ковалев Ю.

Спустимся на землю // Вопросы литературы. Май—июнь. 1998. С. 57.

142

Т е м а 12

Философская герменевтика Гадамера сыграла большую роль

в превращении герменевтики, в частности — литературной гер-

меневтики, из искусства в науку. Литературоведческая герменев-

тика использует те же процедуры и в том же порядке, что и гер-

меневтика как метод понимания в философии: «а) выдвижение не-

которой гипотезы, в которой содержится предчувствие или пред-

понимание смысла текста как целого; б) интерпретация исходя

из этого смысла отдельных его фрагментов, т.е. движение от

целого к его частям; в) корректировка целостного смысла исхо-

дя из анализа отдельных фрагментов текста, т.е. обратное дви-

жение от частей к целому. В свою очередь, обогащенное пони-

мание целого позволяет по-новому переосмыслить и понять ча-

сти целого; иначе говоря, круг не только замыкается, но и мно-

гократно повторяется»

В России западный опыт соединяется с русской философс-

кой и лингвистической традицией. Именно в этом направлении

развивалась мысль выдающегося философа, этнопсихолога и

лингвиста, предвосхитившего ряд идей семантики и семиотики

XX века, Густава Густавовича Шпета (1879—1940(7); точная дата

и место смерти неизвестны). Осужденный вместе с талантливы-

ми филологами и переводчиками А. Г. Габричевским, М.А. Пет-

ровским, Б.И. Ярхо, Г.Г. Шпет погиб в сталинских лагерях.

Подобно многим другим русским философам рубежа XIX—

XX веков, Г.Г. Шпет пережил в молодости увлечение марксиз-

мом, в котором его привлекал социально-исторический подход

к действительности. От марксизма взгляды Г.Г. Шпета эволюци-

онировали в сторону феноменологии, «...вскрывающей механизм

человеческого сознания во всех сферах его деятельности — в фило-

софии, в искусстве, религии»

В философии Г.Г Шпет исходил из «абсолютной реальности»

идеального. Он верил в «абсолютную реальность (курсив — Г.Ш.)

потустороннего», полагая, что «разумный дух» становится реаль-

ным лишь через воплощение идеального в действительности. При

этом заряд идеального проникает в действительность, превращая

ее в «духовную историческую реальность». Историю он пони-

Коршунов A.M., Мантатов В.В. Диалектика социального познания. — М.,

1988. С. 328-329.

Пастернак Е.В. Г.Г. Шпет // Шпет Г.Г. Сочинения. - М.,1989. С. 3-4.

МЕТОД ЛИТЕРАТУРНОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ 143

мал как «непрерывное движение». Она представлялась ему осу-

ществленной, но в то же время «осуществляющейся» и «подле-

жащей осуществлению» реальностью

«Злым делом» считал философ попытки «осуществлять ис-

торию», опираясь на частное и частичное уразумение ее смысла.

По мнению Г.Г. Шпета, такое вторжение в развитие означало

бы его «прекращение», поскольку история живет собственным

«свободным и непосредственным творчеством». Одно только лишь

«поучение» можно извлечь из ее хода: нельзя, чтобы какое-то мне-

ние выступало как бесспорное «знание», «стесняя свободу всех

остальных». В этом и заключается, по мнению Г.Г, Шпета, «чис-

тота» философии. Эта мысль имеет универсальный характер. Она

касается науки, искусства и самой жизни.

Эта ключевая идея лежит в основе понимания Г.Г. Шпетом

герменевтики. В пределе философия и герменевтика для него —

синонимы. Последняя связана с «принципиальной проблемой

понимания», то есть с уразумением «самого духа». К этим воп-

росам ученый обращается во всех основных работах — книге «Яв-

ление и смысл» (1914), серии очерков «Герменевтика и ее про-

блемы» (1918), а также знаменитых «Эстетических фрагментах»

(1922). При этом очень важным для Г.Г. Шпета является анализ

«семасиологических проблем».

Г.Г. Шпета сближает с учеными ОПОЯЗа протест против

психологизма. Комментируя труды немецкого исследователя

Э. Шпрангера, он подчеркивает знаковый характер произведе-

ния. Выраженный знаками «внутренний смысл» произведения,

первоначально возникает в душе поэта, однако, в дальнейшем

«отрешается» от него. «Отрешенная связь» свидетельствует о на-

личии собственной жизни произведения. «Понимание» при этом

не сводится к индивидуальной психологии автора. Оно включа-

Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. Литературно-

теоретические исследования / Под ред. А.В. Михайлова. — М., 1992. С. 279. Эту

мысль развил позднее И. Пригожий, указав на «точки бифуркации» — «точки

нестабильности», вокруг которых происходят «неисчислимые пертурбации».

Пройдя «точку бифуркации», макроскопическая система может перейти в новое

состояние. См.: Prigogin Ilya. Stengers Isabelle. La nouvelle alliance: Metamorphose

de la science. — Paris, 1986. P. 229. См. также: Лотман Ю.М. В точке поворота //

Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии / Вступ. статья МЛ. Гаспарова. — СПб., 1996.

С. 676-680.