Зеленин Д.К. Избранные труды. Том 2. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки

Подождите немного. Документ загружается.

стр.

ляет погрести умершего в воде, в земле (разрядка наша. — Е. Л.), в дере-

ве, в железе или же в огне, но еще назначает, в какую сторону обратить, дать

трупу лежачее, сидячее или другое положение, и, как только все указания по

лучены,

семья спешит приготовлениями к похоронам, которые скоро и закан-

чиваются без всякой торжественности» (Житецкий 1893, с. 29).

124

Зороастр

- греческая форма древиемранского имени Заратуштра, иранского

пророка,

основателя зороастризма — религиозного учения, возникшего ок.

3500

лет

в степях, населенных праиндоиранцами. М. Бойс пишет о способе по-

гребения у древних иранцев следующее:

«Начинал

со времени средневековья тру-

пы

оставляли на особых похоронных башнях, но в древности (по-видимому, еще

авестийское время) их бросали на оголенном горном склоне или же в пустын-

ном, каменистом

месте.

Для верующих было важно, чтобы выброшенное на по-

жирание птицам и зверям, не соприкасалось с благой землей, водой или растени-

ями.

После того, как кости очищались на ветру и под лучами солнца, их собира-

ли

и захоранивали в землю, где они должны были дожидаться Дня Суда. Такой

похоронный обряд, возможно, имел своей первоначальной целью... быстрое

уничтожение оскверняющей плоти и освобождение души, чтобы она могла

под-

няться к небу» (М. Бойс. Зороастрийцы..., с. 57).

Сойоты (или сойопы) — совр. название

тувинцы,

народ, относящийся к

тюркской языковой группе. По вере — буддисты-ламаисты.

126

^ Обычай «сажать на

лубок»

дряхлых стариков, отвозить их в глухие овраги и

там оставлять на голодную смерть, по мнению О. А.

Ода

ко

вой,

является отго-

лоском

представлений о пережитом веке (см. примеч. 29 к главе первой), о

том, что «зажившиеся» на

этом

свете

старики, изжившие свой век, могут

«зае-

дать»

чужой век, отнимать часть жизни и жизненной силы у других. Более от

четливо

эти представления

существуют

болгар,

которые считают, что глубо

кий

старик

может

превратиться в вампира.

128

Богатыри дарят не самих коней, а

лишь

по волоску от своих коней; эти волоски

превращаются в коней, если выбросить их из кармана (Зеленин 1915, с. 38, 39).

Глава

четвертая

130

В Москве было несколько убогих домов. Один из старейших находился при цер-

кви

Иоанна Воина на Божедомке, которая была построена на

месте

Крестовозд-

виженского (или Воздвиженского) монастыря. Присутствие убогого дома отрази-

лось

и в названиях близлежащих улиц: Божедомский переулок (ныне ул. Деле-

гатская)

и Новобожедомская улица (ныне ул. Достоевского). На

месте

убогого

дома до недавнего времени находилась гостиница дома Советской

Армии.

Убогие

дома существовали также при церкви

Никол

ал

Божедомского на Звонарях (цер-

ковь

сохранилась) на углу Рождественки и Неглинного пер., при церкви Спаса

Нерукотворного

Образа на Убогих домах (или, как ее еще называли по приделу,

Пятницы

на Божедомке) в Чертольском пер. на

месте

школы № 29. Убогий дом

Кстр

там находился в начале

XVII

в. Убогие дома существовали при церкви Успения

Пресвятой

Богоматери на

Могильцах

(церковь сохранилась) на углу ул. Танее-

вых и ул. Островского (быв. Мертвый

пер.);

при Покровском монастыре на

Убо-

гих домах (у совр. Абельмановской заставы). Монастырь был основан в 1635 г.

царем

Михаилом

Федоровичем,

«пожаловавшим

землю на

месте

существовавше-

го там Божьего дом», куда в Покров день и на 7-й неделе Пасхи совершался

крестный ход для отправления соборной панихиды по умершим внезапной или

насильственной смертью» (Православные монастыри Российской империи. М.,

1908, с. 417). Кроме Покровского монастыря в качестве божедомских

ИМ.

Снегирев упоминает также св. Андрониев (или Андронниковский) монас-

тырь,

который стал божедомским в

XVII

в., а также Андреевский и Варсонофь-

евский монастыри (Снегирев 1899, с. 8). Вероятно, имеются в виду Андреевский

монастырь в Пленницах на Замоскворечьи за Калужскими воротами (ныне

пл.

Гагарина),

который просуществовал до 1764 г., и Вознесенский-Варсоно-

фьевский монастырь на Рву, упраздненный также в 1764 г. (находился

между

Рождественкой и Сретенкой), см.: В. В.

Зверинский.

Материал

для историко-то-

пографического исследования о православных монастырях в Российской импе-

рии

с библиографическим указателем, т. 1—3. СПб.,

1892—1897,

т. 2, № 729;

т. 3, № 1371). Из не упомянутых Зелениным убогих домов в других городах Рос-

сии можно назвать скудельницы при Афанасьевской Убогих домов мужской пус-

тыни в г. Любиме Ярославской губ. (последнее упоминание — в 1735 г.) и при

Божедомском Ильинском монастыре в г. Курске (В. В.

Зверинский.

Матери-

ал...,

т. 3, № 1388, 1439).

Важно

заметить, что категории покойников, подлежащих захоронению в убо-

гих домах,

лишь

отчасти совпадали с кругом заложных покойников в народном

понимании. Патриарх Филарет в грамоте о похоронных пошлинах 1619 г. пи-

шет: «...похороняти тех людей, над которыми учинится скорая смерть: куском

подавится, или кого ножем зарежет, или с дерева убьется, или

утонет

искупа-

ючися или отравною смертью умрет, а не сам себя отравит, и тех у церкви Бо-

жей похоронити», и далее предписыватся хоронить без отпевания тех,

«кото-

рые

вина обопьются, или зарежутся или с качелей убьются или, купаючись,

утонут, или сами себя отравят, или иное какое дурно сами над собой учинят»

(Снегирев

1899, с 8).

132

Обычай бросать друг в друга яйцами или, в качестве замещения яиц, глиняны-

ми шариками, очевидно,

имеет

еще более древние корни и

лишь

внешне связан с

могилой

воинов, «падших в

сече

с новгородскими выходцами». День накануне

Петрова

поста, т. е. ближайшее воскресенье после Троицы, называвшийся в Си-

бири

«Яичное

заговенье», в других

местах

России носил название

«Русального

за

говенья*-.

Б. А. Успенский объясняет существовавший в

этот

день обычай бросать

друг в друга яйца следующим образом: «В

этот

день женщины бросали яйца в

мужчин, а мужчины в женщин, причем

этому

бросанью придавался какой-то та-

инственный и непристойный смысл... По-видимому, с яйцом связывалась симво-

лика

коитуса. Этому

соответствует

совместное

купание мужчин и женщин в

этот

день и вообще, снятие тех запретов, которые являются обычными в другое вре-

стр.

мя»

(Б. А. Успенский. Филологические разыскания в области славянских древ-

ностей. М., 1983, с. 74).

«Яишным

заговеньем» называлось это воскресенье и в

Кадниковском у. Вологодской губ.,

*где

главными в

этот

день были игры в

яйца»

(М.

М. Громыко. Традиционные нормы поведения и формы общения русских

крестьян XIX в. М., 1986, с. 197). См. также примеч. 9 к главе шестой

133

^ В указанном Зелениным номере такого сообщения нет. Источник сообщения

выявить не удалось. — Примеч. Т. Агапкиной.

134

Троицкие поминальные дни (чаще всего в субботу

перед

Троицей) в некоторых

районах Полесья до сих пор связаны с поминовением заложных покойников, о

чем свидетельствуют современные полевые записи: «Пэрэд Трбйицею у

суботу

вешальникиу

и топлэникиу поминали, на могылкы ходылы; пьють горилку, йи-

дять и йим (самоубийцам — Е. Л.) залышають»

(Овручский

р-н Житомирской

обл.);

«Топленников,

давленников паминають на Траецкие

деды

— самые

глав-

ные»

(Гомельский р-н Гомельской

обл.).

Самоубийц поминают на Троицу и в

Малоярославском

р-не Калужской обл. В Радуничные поминальные дни (втор-

ник Фоминой недели) могло также происходить поминовение заложных покой-

ников:

*У каго тапленик буу з радзицелей, дак на радуничные

дзеды

несуць тэе

блюдзечко <с остатками поминального ужина> на воду... а етым (утопленни-

кам.

— Е. Л.) уже на воду» (Мозырский р-н Гомельской

обл.).

На Карпатах

(Верховинский

р-н Ивано-Франковской обл.) на Рождественский вечер обяза-

тельным считается поминовение самоубийц По местным поверьям, самоубий

цы куют град на Черногоре (гора на границе Ивано-Франковской и Закарпат-

ской областей), а потом в тучах переносят его по всей земле. Чтобы град ле-

том не бил посевы, на Рождество откладывали в отдельную тарелку по ложке

от всех блюд и ставили ее на подоконник или под стол. При

этом,

называя по

имени самоубийц данного села, приглашали их на ужин.

135

Великая

Русь

— топоним, обозначающий территорию исконного проживания

русских, в отличие от Малой

(Украина)

и Белой Руси (Белоруссия). Подобный

принцип называния отдельных территорий восточного славянства был весьма по-

пулярен

до рубежа веков. Ср. у Зеленина также:

Холмская

Русь

(ныне Хелмское

воеводство в

Польше);

у польского этнографа О. Кольберга топонимы типа: Bus

Czerwona

(территория украинского Предкарпатья,

Галиция),

Rus

Karpacka

(территория украинских Карпат) и под.

(Ср.

точку зрения О. Н. Трубачева на проблему коррелирующих прилагатель-

ных

малый

великий

в составе названий территорий, не усматривающего в

них оценочного (великодержавного) звучания. О. Н.

Трубачев.

Ранние сла-

вянские этнонимы — свидетели миграции славян // Вопросы языкознания,

1974. № 6; О. Н.

Трубачев.

Этногенез и культура древнейших славян.

Линг-

вистические исследования. М., 1991, с 3, 151. — Примеч. ред.)

136

Имеется в виду: в

середине

XVII

в. Патриарх антиохийский

карий

III посе-

тил первый раз Россию для участия в московском Соборе 1656 г., а второй

раз - для участия в Соборе 1666 г., осудившем патриарха Никона.

стр.

137

Обычай

устраивать ритуальные игры при покойнике, безусловно, объясняется

не потребностью покойных в веселье. Смеховые и эротические элементы в похо-

ронном ритуале могут трактоваться, с одной стороны, как продуцирующие, при-

званные

«восстановить»

жизнь в

месте,

отмеченном смертью, создать

«противо-

вес»

смерти. С другой стороны, ритуальный

смех

может

рассматриваться как

своеобразное

«профилактическое»

средство, предохраняющее от возврата смерти

этот

дом. Насыщенные смеховыми и эротическими элементами игры при по-

койнике'существовали

до последнего времени у гуцулов. В ночь

перед

похорона-

ми в хате, где лежал покойник, собиралась молодежь и устраивала ритуальные

бесчинства, иногда кощунственные с точки зрения морали, но уходящие своими

корнями

в глубокую древность (примеры подобных игр у гуцулов см.: В. Гна

тюк. Похороню звичш й обряди// ЕтноГрафйчний збфник.

BIB,

1912,

т. 31/32). Ср., например,

«шутки»,

связанные с мнимым оживлением умершего:

привязывали

к рукам и ногам покойного нитки и незаметно за них дергали.

139

® Вопрос о свисте как обереге от нечистой силы далеко не однозначен. С одной

стороны, существуют многочисленные свидетельства того, что нечистая сила не

выносит свиста: не любит свиста водяной (Витебская,

Архангельская

обл.),

ле-

ший

гневается, если его потревожить свистом

(Архангельская

обл.).

Но, с дру-

гой

стороны, свист часто приписывается самой нечистой силе. Отсюда — пов-

семестный запрет свистеть в

доме,

чтобы не накликать нечистого; по мнению

крестьян

Черниговской обл., от свиста в

доме

«изводится хозяйство».

Глава

пятая

142

Ф. И. Буслаев по

этому

поводу пишет:

«Понятие

свете

глубоко лежит в на-

звании

Русалок и в веровании в эти существа. Хотя они живут в воде, но

свет

был

начальной их стихиею. Речное название Руса, откуда

Русалка

через окор-

му рус ло

ведет

свое происхождение от слова

русый,

распространившегося не

только

на север, где находим фин rus (красный, рыжий), но и на юг, так,

что у сербов

руса

постоянный

эпитет

головы: „и русу му осиече

главу"»

(Бус-

лаев

1848, с. 15).

настоящее время в науке принята теория, выдвинутая Ф.

Миклошичем,

сог-

ласно

которой в основе имени мифологического персонажа

русалка

лежит

латин-

ское наименование античного праздника роз

rosalia,

посвященного душам умер-

ших

(Fr. Miklosich. Die christliche Terminologie der slavichen Sprachen // Denk-

schriften der

Akademie.

Wien,

1876, Bd.

XXIV,

S- 25, 26; он же. Die Rusalien, ein

Beitrag

zur slavichen Sprachen // Denkschriften der Akademie.

Wien,

1876,

Bd.

XXIV,

S. 25, 26; он же. Die Rusalien, ein Beitrag zur slavischen Mythologie //

Sitzungsberichte der Akademie

Wien.

Philosophisch-historische Klasse, 1884,

Bd.

LXV1,

H. Ill, S. 386- 405)

143

^ По свидетельству О. А. Черепановой, былички о русалке известны на Русском

Севере,

хотя

«образ

этот

развернут не

полностью».

На большей части территории

Русского

Севера русалка связана с водой.

Былички

о ней просты и стереотипны:

стр.

она

сидит

на

прибрежном камне

расчесывает свои длинные волосы. Ей

может

приписываться пророчество дурного, которое обычно выражается фразой:

«Год

от

году

хуже».

Она

может

защекотать, заманить

воду

(О. А.

Черепанова.

Мифологическая

лексика...,

1983, с. 34, 35).

Слово

русалка

не

известно также

на

большей части украинских Карпат. Судя

по

данным Карпатского диалектологического атласа (Карпатский диалектологиче-

ский атлас. М., 1968), термины

Русалъе

(праздник

на

Троицкой неделе)

и Ру

сальная

пятница

известны только

на

западе Закарпатской области (территория

проживания русинов)

и на юге

Черновицкой области,

где

расположены молдав-

ские села. Поверья

русалках,

также термины

русалка

как обозначение мифо

логического персонажа,

Русальная

пятница

как

обозначение праздника,

за-

фиксировалы

также

в с.

Новоселица Межгорского р-на Закарпатской обл.

дру-

гих

местах

украинских Карпат слово

русалка

местными жителями воспринима-

ется

как чуждое, привнесенное извне или книжное,

место

русалки

мифологи-

ческой

системе

Карпат занимают другие женские мифологические персонажи.

Снегирев пишет: «...видали

его

(водяного.

— Е. Л.) в

виде

голой бабы, кото-

рал

сидя

на

коряге, расчесывала гребнем волосы,

из

которых бежала неудер-

жимой струею вода» (Снегирев

1839, с 12).

Слово

шут

как эвфемистическое название черта зафиксировано,

частности,

во Владимирской

Смоленской областях.

Название русалки

хитка,

вероятнее происходит

от

глагола

хшпаться

'ка-

чаться'.

У персов

турок

этот

мифологический персонаж называется

«ал»,

киргизов

—

«Ал-басты».

Для того, чтобь- обезопасить себя, нужно воткнуть

полы

«Ал-бас-

ты»

железную иглу (Гордлевский

1914, с. 4).

Очевидно,

следует

осторожностью

говорить

том,

что

слово Лобаста всегда обозначает именно русалку. Рогожин,

на

которого ссылается Зеленин, пишет:

«О

русалках

леших народ (казаки

Тер-

ской

обл. — Е. Л.) не

имеет

никаких представлений,

ио

наподобие русалки

представляет

Лобасту»

(Рогожин

1893, с. 63).

Видимо,

данном случае

недоста-

точно оснований

для

отождествления русалки

лобастой,

последнюю

следует

признать самостоятельным мио^ологическим персонажем.

Сверено

по

«Описанию рукописей...» (Зеленин,

3, с.

ПОЗ).

См.

примеч.

36 к

первой главе.

источнике говорится

мужчинах, которых русалки уносят

свое царство,

но

не упоминается

том, что

эти

люди становятся русалками (А. С.

1861. с 379).

данном случае Соловьев ссылается

на

работу

Ф. И.

Буслаева «О влиянии

христианства

на

славянский

язык»

(Буслаев

1848, с. 15, 20).

«...спускали

воду...»

данном

месте

Веселовского ссылка

на

Афанасьева

(Афанасьев

1868, с. 124, 125).

стр.

159

Символика

бороны в славянских поверьях основывается на ее форме и техноло-

гии изготовления. Этимологическая общность праслав. Ьогпа 'борона' и Ъогпа

'оборона,

защита, преграда' как семантически единого слова подкрепляется и

внеязыковыми факторами: наличие зубьев ставит борону в такой ряд традицион-

ных оберегов, имеющих зубчатую форму, как

вилы,

грабли,

гребень и др.: *Пэ-

рэд Юрием в вэчэри

пэрэд

двэрыма ста

вилы

борону до стины

<хлева>,

щоб видь-

ма не зашла,

казалы,

як прыйде, то покы зубкы <у бороны> пошчытае, то вже не

мае часу доиты» (с. Грабово, Любомильский р-н, Волынская обл. — ПА, 1989).

Оберегом

от ведьм является

обход

села с бороной на голове в купальскую ночь

(Гродненская

обл.),

а также круг из борон, которым ограждали себя участники

петровского обряда,

караулившие

солнце (ю.-рус.). Будучи охранительным

сред-

ством, борона также принадлежит к числу предметов, которые служат медиато-

рами

между

этим

и потусторонним миром (как, например, хомут, труба, окно и

пр.).

Считалось, что через борону можно увидеть домового, лешего, ведьму и пр.

При

этом

важно, что в подобных случаях сам человек остается невидимым для

нечистой силы. Количество зубьев в бороне также

может

иметь магическое зна-

чение. Считается, что демоны или не могут считать вообще или считают только

четные числа (ср. херсонское поверье, что ведьме положено число восемь, поэто-

му, чтобы защитить от нее коров, в хлев ставят борону с семью или девятью зу-

бьями).

Поскольку считается, что нечистая сила не

может

овладеть чем-либо,

что измеряно (ср. современное гуцульское поверье о том, что ведьмы не в со-

стоянии отобрать молоко у колхозных коров, поскольку после отела их молоко

взвешивается), поэтому и русалка бессильна

перед

человеком, знающим

коли-

чество зубьев в бороне, которые она сама сосчитать не может.

1 о

163

Потоки — при водной мельнице:

канал,

по которому

течет

вода, мельничный

лоток

(Гринченко, 2, с. 378).

167

Никита Моисеев — крестьянин деревни Хамелсвки Жиздринского у.

Калуж-

ской губ. — его ответы на программу Этнографического отдела РГО были по-

ложены

в основу настоящей статьи Харузина.

168

У Будде тексты даны в транскрипции, которая снята Зелениным.

176

См. посвященные этой проблеме работы Л. Н. Виноградовой: Мифологический

аспект полесской

«русальной»

традиции..., с.

88—135;

Цветочное имя русалки:

Славянские

поверья о цветении растений (в печати). Л. Н. Виноградова пишет:

«Разнобой

ответов на вопрос „живет ли русалка в лесу" мог зависеть от того, что

при

опросе не акцентировалось внимание на календарных сроках: имелся ли в

виду троицко-русальный период (когда они появлялись в жите, в лесу) или ос-

тальное

время года (когда они оставались в

воде)»

(Л. Н. Виноградова.

Мифо-

логический

аспект..., с. 98). Вопрос о местах обитания русалок решается с уче-

том славянских представлений о сезонности их пребывания на земле. Постоян-

ным

местом

обитания русалок осенью и зимой считался

«тот»

свет,

небо, кладби-

ще,

могилы. Появление русалок на земле, согласно полесским верованиям, про-

исходило исключительно в троицкий период, а точнее — во время цветения зла-

стр.

новых: «Росвуки появляюцца литом, як жито красуе». Время исчезновения руса-

лок

связывалось в Полесье со временем созревания злаков и огородных культур:

«Тыи

нядёли прайдуть, як жыто асы не идя, стане паспевать, — русауки

уходят

лес,

у балота, у гроб, на свае место» (с. Картушино Стародубского р-на Брянской

обл.

—

ПА).

Сопоставление славянских поверий о русалке с представлениями о

близкородственных женских демонах у других народов позволило Л. Н. Виногра-

довой сделать вывод о том, что «весь комплекс верований о приходе русалок на

землю из загробного мира в период наивысшей вегетации растений и возвраще-

нии обратно после

этого

времени сохраняет следы архаических культов сезонных

божеств, известных в земледельческих цивилизациях Средиземноморья»

(Л.

Н. Виноградова. Цветочное имя

русалки...).

177

В южнорусской

зоне

известен

«страшный»

тип русалки по материалам Архива

РГО:

«голые,

с растрепанными волосами... садятся на борону и загоняют ло-

шадь»,

обнажены, лица синие, бледные, волосы распущены» (цит. по:

Л.

Н. Виноградова. Мифологический аспект..., с. 96).

179

По ряду материалов Полесского архива

«страшный»

тип русалки фиксируется

преимущественно в

зоне

Пинского Полесья и Гомельской обл.

182

Поверья о русалках в образе полуженщины-полурыбы

существуют

на юге

Брян-

ской, востоке Гомельской, западе Житомирской, севере Ровенской и востоке Во-

лынской

областей. Карту распространения верований о подобных русалках в По-

лесье см.:

Л.

Н. Виноградова. Мифологический аспект..., с. 134.

188

^° Верования о том, что души умерших питаются паром, известны достаточно ши-

роко.

В Полесье в поминальные дни специально пекли хлеб и ломали горячую бу-

ханку,

чтобы

«пара

йшла».

В настоящие дии для

этой

же цели ставят чугунок с

горячей картошкой (с. Плехов Черниговский р-н, Черниговская

обл.).

Поверье о

русалке,

питающейся паром, отражено в следующей полесской быличке:

«Вот

на

калодках

гулялы,

и русалки шли ваукаю, девки и парабки

гулялы,

таде

учу

ли,

шо русауки и

дуть

и усе русалок

баллыся,

и давай текать, усе паутекали, а диучы-

на

адна нэ утекла и аны ее

заласкаталы.

У чэрэду утром люди рано жэнуть и ана

сыдыть, от, жоута, нэжыва луды

на

и усэ. Ну, маты е забрала сваю дочку у хату и

знае, шо ж вона русаука... ее нэ ховалы, а цэлый год вона була у хате. У хате она

при

людях нэ ела. При

семье

нэчого нэ пранымалася, як токи ваиы пахаваюца,

на

двор повэходят и поставят ей страну, там кашу наварять, чи борш, шоб

пара

идэ то вона устае и хапае ротом тую пару. Нахапалась, нахалалась се, значить

вана

наелася, и обратно, села там у залэчку, чи то там сэдыть, чи лежыть и усэ.

так цэлый год. А

таде

ужэ на Троицу год, и вана у ладки заляпала... и кажэ:

„Наши,

наши идуть".

Устала

и пашла з русалкамы» (с. Дягова, Мейский р-н.

Черниговская

обл. — запись Е. Какорииой).

190

^ У Добровольского в

тексте:

«...в

этот

день они (русалки. — Е. Л.) выходят из

своих жилищ, плещутся в полночь на поверхности воды...» (Добровольский

1903. с 474).

стр.

191

У Чубинского в

тексте

—

мемозины

(Чубинский 1872, с. 209).

Представление о благотворном влиянии русалок на урожай зафиксировано и в

некоторых других источниках:

«Русалки

седзяць

у жыци, як ено рясуе, — ето

Бог

их иосылае иильноваць, штоб них то не тоукся да не трусиу каласкоу, бо

не

наллюцца»

(Cz.

Pietkiewicz.

Kultura duchowna Polesia Rzeczyckiego.

Warsza-

wa,

1938, s. 186). «У жити русалки грають, танцують, шоб цвило, шоб урожаи

быу — то оны гуляють» (с. Поворск Ковельского р-на Волынской обл. — ПА,

запись А. Топоркова). Однако современные полевые материалы констатируют

также и вред, причиняемый русалками житу: «Як жыто вытоптано, по зелено-

му жыту желтые кольца бывают: ето они

(русалки)

ево высушивают» (с. Бос-

тынь Лунинецкого р-на, Брестской обл.; Полевые материалы А. Б. Страхова).

Это сообщение Шейна подтверждается современными полевыми записями,

которые, так же как и у Шейна, локализованы Пинским Полесьем и западны-

ми р-нами Гомельской обл.:

«Русалка

доугая' кошматал, рубаха на ем. с тоука-

чом <в

руках>,

может

истолочь...» (Столинский р-н Брестской обл. — ПА, за-

пись О.

Сан

ни

новой),

«...у ее (у русалки. — Е. Л.) жалезна ступа и товкач.

Возьме у залезну ступу да потоуче» (там же).

Белшный -• бел. большой, огромный'.

Будде все тексты даны в транскрипции, которая снята Зелениным.

201

Железные, шиловатые груди русалок, очевидно, не инновация, как считает

Зеленин, а весьма архаическая черта. Подобная деталь встречается и в совре-

менных полевых записях:

«Русалки

э железными цыцками, паймадоть и застре-

кочуть...»

«Русалка,

вроде женшчына старая, старуха, такое «изорванное усе

<на

ней>... Вроде убивае цыцкаю большой. Цыцка зализная» (Ветковский р-н

Гомельской

обл. — ПА).

ЗОЯ

Потерча,

потерчук

— вероятно, от (по)терятъ {М. Фасмер. Этимологиче-

ский словарь русского языка. М., 1987, т. 3, с. 344).

213/214

2У

Сверено по

«Описанию

рукописей...» (Зеленин, 3, с. 1103). См. примеч. 36 к

первой главе.

220

^ В Полесье

известен

полудзенник

— миологически

персонаж, появляющий-

ся в полдень в

виде

страшного человека. Полудзенники происходят из людей,

«умерших

нечистой смертью» (Э. В. Померанцева. Мнозологические персонажи

в русском 4юльклоре. М., 1975, с. 151). Ср. также полесские названия водяно-

го

полудённик

поудзенъ

(с. Великое

Поле,

Петриковский р-н Гомельской

обл.

—

ПА).

221

Ссылка

на статью С. К. Кузнецова (Общинные порядки у вотяков Мамадыш-

ского

уезда

// ЭО

1892, № 2, с. 35) приводится в статье Н. С. Трубецкого.

Мысль

о влиянии славянских поверий о полуднице на черемисскую и вотят-

скую миологию принадлежит Н. С. Трубецкому, а не С. К. Кузнецову.

К стр.

231

32 R

тексте источника

эта

фраза заканчивается

так:

«людей ваших мучить рода

человеческого*.

33 Одним

из

возможных источников поверья

двенадцати трясавицах Мансветов

считает одно византийское сказание, приводимое

Алляцием

в его

трактате «De

quorundam

graecorum opinationibus»,

где

речь

идет

злой ведьме, истребляющей

детей.

Чтобы лишить

ее

возможности вредить людям, нужно назвать двенадцать

с половиной

ее

имен:

yvKv

—

ее

собственное имя,

цшодэа

—

безрассудная',

Ръ-

$>v— 'высасывающая', ца-уцаой— 'бледная, белая*,

л FT aim.

a— 'летящая'.

лсХаую.

—

'морская',

POQSOVCL

—

производное

от 'мул,

осел, вьючное живот-

ное

CZJIXETV

—

'ненасытная', x

Ц•

•Qa

lalVC,

—

'змея, ползающая

по

земле'.

avapag6axaiva

—

'приводящая

оцепенение, морозящая*.

ijn)XQ

aoafixQia

—

'вытягивающая душу',

nai6onvixTQia —

'удушающая

детей'

и,

наконец, полуимя

сгтоГуа

— 'стрига*.

233

Возражал Зеленину, Данилов пишет:

«...автор

напрасно привлекает

для

объ-

яснения народных воззрений

на

русалок „народные поверья"

лихорадках,

до

черях

Ирода,

т. к. эти

поверья

—

книжного происхождения

идут

от

извест-

ной

славянской письменности молитвы Сисиния

семи Трясавицах, дочерях

Ирода,

приписывавшиеся номоканоном попу Иерсмие,

на

самом

же

деле вос-

точного происхождения». Заметка

В. В.

Данилова появилась

ответ

на

статью

Д.

К.

Зеленина «К вопросу

русалках»

(Данилов 1912).

Глаза

шестая

235

Зеленин неточно передает смысл статьи.

тексте источника следующее:

«Иг-

рают

яйца большей частью взрослые парни

пожилые крестьяне,

дети

же

только

играют

на

лужку, боясь даже

разбить,

не

только проиграть кому-ли-

бо»

(Шустиков

1895, с. 93).

238

См.

примеч.

2 к

первой главе.

3 Здесь, вероятно, ошибка.

тексте

«Описания

рукописей...»

действительнос-

ти следующее:

«Накануне

родительского

дня, т. е.

вторника

на

Фоминой

неде-

ле,

топят

баню...»

(Зеленин.

3, с. 1050)

Фомина неделя

—

следующая после

пасхальной.

240

православном каноническом календаре

имеют

место

недели двух типов:

не-

дели,

которых

счет

ведется

от

воскресенья

— это

недели пасхального цикла

от Пасхи

до

Троицы, которые «называются

нумеруются

соответствии

с на-

званием или номером предшествующего воскресенья, откуда следует,

что

воск-

ресенье принадлежит именно этой неделе

начинает

ее. -

Напротив, недели

Троицкого

цикла (отсчитываемые

от

Троицы)

своей нумерации

названиях

соответствуют номеру

названию (если

оно

есть) воскресенью, которое следу-

ет

за

данной неделей» (С.

М.

Толстая.

соотношению христианского

и на-

родного календаря

славян:

счет

оценка дней недели

Языки культуры

проблемы

пергводимости. М..

1987, с. 157).

стр.

240

У Карамзина следующее:

«скончался

(Владимир)

мая в 10 Русальная недели в

понедельник (Троицын день был тогда мал 16)» (Карамзин 1818, т 3.

примеч.

Ю).

Здесь

Снегирев ссылается на Н. М. Карамзина, который пишет: «неделя от

седмицы Св. Отец до Троицына дня называлась у нас в старину

Русальною»

(Карамзин

1818, т. I, с. 84).

242

Сверено по «Описанию рукописей...» (Зеленин, 3, с. ПОЗ). См. примеч. 36 к

первой главе.

244/247

^ Имеется в виду следующий источник: Малороссийские и червонорусские на-

родные думы и песни, собранные П. Лукашевичем. СПб., 1836.

Заговенье

перед

Петровым постом могло называться также

«Яичным

загове-

ньем»

(см. примеч. 2 к четвертой

главе).

По свидетельству А.

Балова,

в Поше-

хонском у. Ярославской губ. в

этот

день, который

здесь

называется

«Крапив-

ным заговеньем», парни и девушки жгут друг друга крапивой. Крапива в

сла-

вянских верованиях является не только универсальным оберегом (благодаря

своему свойству жечь,

жалить),

но и растением, наделенным символикой

пло-

дородия. Ср. выражение

«скакать

крапиву»

— о блудодеянии, слова

крапива,

крапивник

в значении 'незаконнорожденный', что связано с обычаем подкиды-

вать

внебрачных

детей

в крапиву. В связи с

этим

можно предположить, что

взаимное стегание крапивой в заговенье

перед

Петровым постом

стоит

одном

семантическом ряду с обычаем кидать в

этот

день друг в друга яйцами и объе-

диняется с ним общей символикой оплодотворения. Это предположение вовсе

не

отменяет

мысли Зеленина об апотропеическом (или, точнее, очиститель-

ном)

использовании крапивы в

этот

день.

248

Ср. карпатское поверье о

десятой

пятнице: «...девьять чэтвергиу ничо нэ ро-

бим, дэвьять чэтвергиу,

десята

пьятница.

<Нельзя>

мастыты, прясты, не пек-

ли.

Сьвяткуем ми чэтверги, пьятницу. Шоб град нэ буу, нэ побиу...» (Росоша-

ны,

Кельменецкий р-н, Черновицкая обл. — КА, запись М. Толстой).

Образ Параскевы Пятницы в восточнославянской народной культуре вобрал в

себя многие черты

Мокоши.

женского божества периода славянского язычества

(см.:

В. Н. Топоров. Об

одном

способе сохранения традиции во времени: имя

собственное в мифологическом аспекте // Проблемы славянской этнографии. Л.,

1979. с. 148, 149). Что касается причисления Пятницы к русалкам, то это мож-

но считать позднейшей контаминацией, которая произошла в результате разру-

шения мифологических представлений об

этих

персонажах. Интересно в

этом

от-

ношении сообщение из Полесья, в котором Пятница также смешивается с русал-

кой:

*У пьятницу не

прали

(не

пряли.

— Е. Л.): пьятница присница, жонка та-

ка.

Ходи така жонка, перекидаецца на собаку, на вовцах, якась русалка, волоса

длинные,

аж по земле, да людину гильгае (вероятно, от укр.

гилънути

'ударить,

хватить'. — Е. Л.), аж задушить — так

лякаюць.

шоб не

прали

у пьятницу и на

дэды»

(Рокитлнский р-н Ровенской обл. — ПА, запись А. Архипова и Н. Якубо-