Зеленин Д.К. Избранные труды. Том 2. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки

Подождите немного. Документ загружается.

на вику (крышка дижи) и тереть женщине нога об ногу

—

значит

содей-

ствовать размножению русалок [Иванов П. 1893, с. 67].

«Русалками

становятся утопленницы и дети, родившиеся неживыми

ИЛИ

умершие некрещеными: эти последние называются еще и

мавкамш

[Чубинский

1872, т. 3, с. 186].

«Русалки

- это утонувшие во время ку-

панья

девушки (Остерский

у.).

Мавки

(или лоскотницы. — Д. 3.) —

это уворованные дьяволом

дети»

([там же, т. 1, с. 207] — Проскуров-

ский

у.)

•

«В числе русалок есть и лоскотухи: это души девушек, умер-

ших зимою, весною или

летом.

Они являются на полях и до смерти за-

лоскочуют

попадающихся навстречу

дивчат

и парубков» ([там же, т. 3,

с. 187] — Староконстантиновский у.).

«В

Духов и Троицын день (русалки.

—

Д. 3.) просят себе св. креще-

ния; многие слышали

голос

и слова песни:

Мене

маты

народыла,

Нехрещену положыла...

Тогда

истинный христианин должен

сказать:

„Иван да Марья? хрещаю те-

бе

во имя Отца и Сына и св. Духа!

* Душа некрещеного младенца перено-

сится в рай; но если до семилетнего

возраста

никто не нашелся вымолвить

эти слова,

младенец

превращается

в русалку. Утопленницы тоже

превра-

щаются в русалок; но их можно отличить по длинным зеленым волосам, с

которых беспрерывно струится

вода»

[Маркевич 1860, с. 81, 82].

малорусов Чигиринского у. Киевской губ.

русалки

— обрученные

девицы, умершие прежде венчания; лоскотки и

мавки

— некрещеные

дети [Podbereski 1880, s. 6].

<Дети,

умершие некрещеными, превращаются в

русалок»

(Изюм-

скийу. Харьковской

губ.)

«Русалки или Мавки»,

«это,

по мнению мало-

роса, дети, умершие некрещеными»

[

Афанасьев-Чужбинский 1856, с. 65].

Русалки

у нас

—

это умершие дети, преждевременно родившиеся, недоно-

ски, вьшидыши, которых

«маты

звергла»

[Барвинок 1889, с. 65]. «В Ма-

лороссии

вера,

что в русалках обитают души некрещеных младенцев,

весьма

сильна»

[Русальная неделя, 1893, с. 270]. «По мнению валков-

ских (Харьковской губ.) простолюдинов, русалки не что другое, как де-

ти,

умершие без св. крещения»

АГО, XLIV,

20, с 16.

АГО, XL1V,

15, 1 — Голяховский из г. Валок, 1870 г.

Гораздо

реже, в виде исключения, встречаются три следующих воз

зрения, из которых одно считает русалок оборотнями женщин,

превра

щенных Богом в

наказание

за грехи; другое причисляет к русалкам покой

пиков, умерших в определенное время года, а именно

—

во время русаль

ских праздников; третье

—

отожествляет русалок с фараонами. Это по

следнее

мнение, равно как и первое, носит ярко выраженный книжно

христианский оттенок, и их необходимо признать сравнительно новыми.

Второе

же мнение, совершенно беспочвенное, является, по-видимому,

простою

попыткою

связать

самое происхождение русалок с временем ру

салъских праздников. Но оно получает глубокий смысл, если предполо

жить, что

наши

свидетельства в данном случае не полны, что тут пропуще

но:

умирают от

русалок.

Тем лицам, коих защекотали русалки (а это

случается

именно на Троицкой

неделе),

вполне естественно делаться ру

салками же, т. е. быть принятыми в общество русалок, ср.: [А. С.

1861,

с. 379]

. «Не креститься бы тебе, человече! жить бы тебе со

мной

на веселии до конца

дней!»

[Тургенев 1888, с. 98] — так сказала

русалка перекрестившемуся Гавриле, коего она звала к себе.

а)

«Русалки

булы

колысь жйнки, та за их грихи Бог

наказав

их и

прогнав у

лиса»

[Иванов В. 1898, с. 849].

б)

По воззрению малорусов Сосницкого у. Черниговской

губ.,

«русал

ки

—

не иное что, как люди,

умершие

на

Зеленой

(т. е. на Троицкой.

—

Д.

3.)

неделе,

женщины и мужчины» [Базилевич 1853, с. 326]. То же и в

Козелецкому.

этой

губ.:

«русалки—

люди, умершие в

праздник

Святой

Троицы»

в)

«По словам мужчин (Купянского

у.),

когда войско Фарао

и а потонуло в Чермном море, все утонувшие обратились

—

мужчины в

водяных, а женщины и дети в русалок, и партиями разбрелись по морю

и по рекам. Вид они имеют: верхняя часть тела до пупа человечья, а

нижняя

— рыбья. Они иногда останавливают на море корабли и на ре

ках лодки и спрашивают: скоро ли будет страшный суд? продолжают ли

дети носить под

праздник

Рождества Христова „вечерю" своему крест

ному

отцу и своей крестной матери? Получив на первый вопрос утвер

дительньгй,

а на второй отрицательный ответ, радуются; в противном

же случае с досады топят

даже

корабли»

[Иванов П. 1893, с. 68].

Таким образом, громадное большинство наших источников при

знают русалок заложными покойниками. Но только

*°)

АГО,

XLVI,

10 — рукопись В. Максимовича о с. Держановке, 1849 г.

41 -42

один белорусский наблюдатель (Богуславский и*.* с. Юриновки Новгород

Северского

у.)

прямо отожествляет русалок с

«людьми,

умершими ненату-

ральною

смертью».

Все же прочие свидетельства 1гричисляют к русалкам

лишь

некоторые, немногие

разряды

заложных покойников. Чаше всего го

во

рится о детях

—

умерших прежде крещения, мертворожденных и выки-

дышах (27 свидетельств из общего числа 43; 13 малор., 7

белор.

и 7 вели-

кор.)-

Затем

следуют утопленницы

—

девицы и женщины (17 свидетельств:

8 великор., 2

белор.

и 7

малор.);

проклятые родителями дети (4: 2 вели

кор. и 2

белор.).

к ним же нужно прибавить и пропавших без вести ливеи-

ских девиц: женщины-самоубийцы вообще (3 великор. и I

малор.):

удав-

ленницы (2 великор.); умершие в молодости девицы (2

малор.).

Всего,

та-

ким образом, 7 групп, в подсчет коих не вошли 4 свидетел1»ства совсем

особого

рода (3 малор. и 1 великор.).

§ 42. Народное русское воззрение по вопросу о происхождении ру

салок

(свидетельства о чем мы в большом обилии привели только что

выше, § 41) весьма ясное и определенное: русалки суть женщины н де-

ти, умершие преждевременно несчастною смертью. Но и с с л с д о в а

тел

ей наших такое разрешение вопроса не удовлетворило, и они

иска

ли

иного.

1849 году наш знаменитый историк, С. М. Соловьев, писал: «Русалки

вовсе не суть речные или

какие

бы то пи

было

нимфы; имя их не происхо-

дит от русла, но от русый (светлый, ясный); русалки суть не что

шин»,

как

души

умерших,

выходящие весною насладиться оживленною природою.

Народ теперь верит, что русалки суть души младенцев, умерших без кре

щения; но когда все славяне умирали некрещеными, то души их все

должны

были становиться русалками?... Русальные игры суть игры в

честь мертвых... Кроме русалок, души умерших, мертвецы, были извест-

ны еще под именем Навъя* [Соловьев

J87G,

с. 30. 37, 10]

Мнение

нашего знаменитого

этнографа

Л. II. Афанасьева весьма

близко

к приведенному взгляду историка Соловьева.

«Русские

поселяне

убеждены,

что русалки суть души младенцев, умерших некрещеными, а

также

утопленниц, удавленниц и вообще женщин и девиц, самопроиз-

вольно

лишивших себя жизни, следовательно, души неудостоенных по

гребении.

Но когда все были язычники и не знали ни крещения, ни

христианского погребения, тогда

всякая

душа

сопричислялась к

русал

нам.

&то древнее верование удержано на|юдною памятью за детьми и

утопленницами — во первых, потому, что самые души олицетворялись

малютками, а во-вторых, потому, что русалки признавались обитатель-

ницами вод. Девицы. бросающиеся с горя и отчаяния в воду, подхваты

itiihiTai

русалками и поступают в

с|Н'Ду

этих водяных

нимг[),

подобно тп

му

как v литовцев

такие

утопленницы превращаются в ундин.

Младен-

цев мертворожденных или скончавшихся без крещения русалки похиша

ют из могильных ям и уносят в свои воды: они крадут их даже из-по [

порога избы... И многие другие черты указывают па отождествление ру-

салок с душами

усопших*»

[Афанасьев 1869. с. 241, 242|.

мнениями А. II. Афанасьева мы вообще не считаемся, поскольку мы

не .грилнаем той мш]юлогической теории, страстным представителем

К(п*о

|юй

был названный этнограф. По весьма близкие взгляды на русалок были

высказаны

также

и новейшими русскими этнографами, и притом

наиболс»

видными п|>еД1Тавите.чями

«теории

.адиметвований», равно отвергающей

ушфологичеекуютеорию

Афанасьева и его единомышленников.

Академик А. Н. Весеювский, посадивший русалкам целый отдел к

своих «Разысканиях в области русского духовного стихам | Весе.юв< кий

1889, с. 260—2861, в таких словах излагал спой взгляд на русалок

«Анализ

русских суеверий приводит к заключению, что весенние руса

лнн,

главным образом номинальный обряд, русалки =

manes...

Покой

пиков хориный в языческую пору на горах, в лесах, на распутьях,

спускали в воду

, оттого галицкие

мавки

= русалки .федставляются

живущими на горных вершинах, как наши русалки любят

качаться

па

ветвях дерева». Их преобладающий ныне водный характер можно

было

бы

объяснить позднейшим обособлением их

типа:

«горные

русалки, пап

ример должны были исчезнуть в местности, где горы были редкостью

(редки.

—

Д. 3.)» (Веселовский 1885, с. 7, 8|.

Приведя эти слова, видный ученик А. Н. Всселовского, Е. В.

Анич-

ков продолжает:

«Такое

воззрение на н]юисхождсние народных поверий

русалках в настоящее время, если не ошибаюсь, может считаться

(можно

считать — Д. 3.) общепризнанным. На души умерших,

которых чествовали во время русалий, перешло

название

праздника,

они стали русалками» [Аничков 1903, с. 3031.

Таким образом, народному воззрению на русалок как на заложных по

кой ниц и детей (§ 41) наши ученые исследователи противопоставили свою

собственную

теорию о русалках как о душах умерших предков и

народный взгляд о принадлежности русалок к нечистой силе объясняют

позднейшею переработкою и перелицовкою в народном сознании образа

русалок

|там же, с. 304].

Научная этнография не придавала никакого значения преждев-ремен

ностн и обстоятельствам смерти покойника. Все умершие объединялись в

одни

разряд

«предков^ (manes).

«Между

мертвыми различий не делалось

цфюстелъ де-Куланж 1006. с. 16] —

сказано

это о древнегреческом

культе

мертвых)

—

это утверждение

издавна

считалось аксиомою научной

этнографии.

Мы

пришли к иаме|>ению пересмотреть вопрос о происхождении руса-

лок

после того и под влиянием

того,

как нам выяснилось существование

двух совершенно различных, по народным верованьям,

разрядов

умерших:

а)

предков и б) заложных. С нашей точки зрения, общенародное свиде-

тельство

о происхождении русалок от умерших неестественною смертью

имеет глубокий смысл и заслуживает полного доверия. Но так как научная

этнография всегда стояла на противоположной точке зрения, то нам

придется еще доказать, что изложенное выше (§41) народное воззре-

ние о происхождении русалок не есть «переработка и перелицовка»

древнейших взглядов, а сохранение старины.

Наше дальнейшее изложение должно доказать, что все решительно

данные русской народной мифологии и соответствующих народных об-

рядов могут быть поняты и объяснены только при предположении, что

русалки не души умерших предков, а нечистые покойницы и дети, пре-

ждевременно скончавшиеся неестественною смертью и. вследствие само-

го

рода этой своей смерти, попавшие в полную власть представителям

нечистой силы. Русалки и живут совсем не там, где обитают умершие

предки

(«родители»),

и к людям относятся совсем иначе, и занимаются

совершенно иными делами, и вид их совершенно иной, и отношение к

ним

народа

особое.

Названные же исследователи отвергали простой и

ясный взгляд

народа

на русалок как на заложных покойниц только по-

тому,

что им не

было

известно о существовании

особого

разряда

нечис-

тых,

«заложных»

покойников, — того

разряда,

о котором мы под|юбно

говорили

в первой главе этой своей статьи.

§ 43. Здесь мы приведем полностью и буквально несколько имею-

щихся в наших источниках свидетельств, которые описывают

природу и свойства русалок подробнее других.

Цель

наша

при этом двойная: а)

дать

читателям возможность ближе и

наг-

ляднее ознакомиться с мифологическим образом русалок и б) сводом

возможно большего количества данных о русалках облегчить будущим

исследователям дальнейшее изучение этого мифологического образа; нас

же в данном случае

занимает

главным образом только один вопрос — о

принадлежности русалок к заложным покойницам

№

После

смерти одесского

1фотоиерея

Николая Ивановича

Соколо-

ва были

напечатаны

его «воспоминания и автобиография». Детство свое

°*

Сколов провел в Орловской губ., главным образом в с. Спасском

Мцен-

ского

у. (в первой половине XIX в.). По воспоминаниям своего детства ав-

тор рисует

также

и местное народное воззрение на русалок.

Троицын день завивали венки, угощались в

лесу,

кумились в вен

ках, стоя под аркою связанных ветвей, но

«спешили

оставить лес до за

ката

солнца потому, что с ночи Троицына дня на целую неделю

лесом

овладевали

русалки.

Это

— молодые существа женского пола, ходят

голые,

без обуви и

без

покрова на

голове.

Тело

у них

белое

как снег; лицо светлое, как

восходящая луна; волосы красновато-светлые и длинными локонами

расстилаются по плечам. Они легки, как пух, быстро перебегают от де-

рева

к дереву, перескакивают с ветви на ветвь и,

качаясь

на ветвях,

чистым и нежным

голосом

альта зовут подруг:

„Кума,

кума! приходи!"

Девок и молодых женщин не любят и, когда увидят какую в

лесу,

нала

дают на нее, срывают одежду и ветвями прогоняют из леса. Но мужчин

с хохотом окружают, рвут одежды, пока совершенно не сделают

голы

ми,

потом сзади хватают под мышки, щекотанием приводят их в хохот

и щекотят до тех пор. пока они не падают в обморок. Тогда, осыпая их

поцелуями,

берут на руки и невидимками приносят в дом и полагают на

их постели, а женатого — к жене под бок. Стариков же и старух русал

ки не любят и прячутся; им доводится слышать только голоса русалок и

видеть, как ветви колеблются под ними, когда они качаются.

Одному

из отважных молодых людей сильно захотелось видеть руса-

лок.

Чтобы избежать щекотания их, ему посоветовали обратиться напе

ред к знахарю. Вот какой рецепт дал ему знахарь:

„Когда

настанет ночь

и все лягут спать, и ты ляжь на своей постели и не спи, пока все не

заснут. Когда все захрапят, ты поднимись, разденься догола и надень

два креста: один на грудь, другой на спину. Русалки оттого нападают

сзади, а не спереди, что боятся креста на груди: а как у тебя будет ви-

сеть крест и на спине, и притом ты будешь гол, то они будут играть с

тобой,

но до тебя не коснутся". Парень строго выполнил наставления

знахаря. Он лег первый и притворился спящим; когда

полегло

все се-

мейство и заснуло, он — долой с себя рубашку, надел два креста, так

что

один висел на груди, другой — на спине, и шмыг из дому - через

огород,

конопляник, ниву — духом перелетел в лес. Смотрит: множество

русалок!

Одни качаются по ветвям, другие водят хороводы, иные поют,

хохочут.

Они все были

голые.

Тела

их были белы как снег; лица сияли,

как полная луна; волосы светло-огненные кудрями падали по плечам.

Парень остолбенел от страха и восторга.

Долго

он любовался красотою

русалок,

грациозными движениями, приятными и звонкими голосами и

неподдельным

восторгом и веселием их. Вдруг русалки затихли и стали не-

подвижны. Они почуяли дух человека и, взглянув в ту сторону, где стоял

парень, вдруг бросились к нему с хохотом и рукоплесканиями и окружили

его.

Каждая хотела обнимать и целовать парня, но руки и губы не

прикаса

лись

к нему. Каждая забегала

и старалась схватить под мышки, что-

бы

щекотанием расположить его к хохоту и веселью; но опять руки их

не прикасались к парню. Тогда парень ободрился; он сам начал играть с

ними, старался схватить которую-нибудь, но руки его не прикасались к

ней. Он пел и плясал с русалками целую ночь. К утру они заманили

парня

в кусты — на густую и высокую траву и стали качаться по траве.

Им

последовал и парень. Но вдруг крест, висевший на спине, спал с не-

го.

Русалки схватили его сзади под мышки и начали щекотать. Он

хохо-

тал до тех пор, пока не упал замертво. Тогда чуялось ему, что русалки

положили

его на ветви и понесли его молча. Вьшесли из

лесу;

вот несут

его

через ниву, конопляник, двор, внесли в избу и, надев на него ру-

башку и порты, кладут на постелю. Затем уходят и уносят ветви. Пар-

ню

все еще слышался вдали хохот и песни русалок. Наконец он заснул

глубоким

сном. Его едва мог разбудить отец криком: „Покуда ты бу-

дешь дрыхнуть? вставай! уж солнце взошло!" Об этой ночи

парня

у ру-

салок

знали и рассказывали не только жители нашего села, но и жители

соседних

сел. Если бы сделать об этом событии повальный обыск, то

подтвердили бы не только крестьяне, но и помещики их.

После

Семицкой

недели

лесу

уже не бывает русалок. Одни гово-

рят, что они поднимаются вверх и живут на облаках; другие думают,

что

они скрываются под

землею

и спят там остальное время года; а

иные думают, будто они переселяются в

реки.

Но последнее мнение ни-

кем не принимается в Орловской губернии: каждому известно, что в во-

де рек живет Водяной, который принимает в свои объятия всякого

утопленника и задерживает его, не

давая

ему жить на воздухе... Говори-

ли

еще, будто русалки, оставив лес,

долго

еще остаются на

нивах

и без-

молвно

катаются в волнах нивы. Но это ложь: на полях есть Полевош

[Соколов

Н. 1906, с. 294].

№

«Пошел

он (плотник Гаврила. — Д. 3.) раз<...> в лес по оре-

хи

<...>

да и заблудился

<...>

не может найти дороги; а уж ночь на дворе.

Вот,

и присел он под дерево. Задремал и слышит вдруг: кто-то его зовет.

Смотрит— никого. Он опять задремал,

—

опять зовут. Он опять глядит,

глядит:

а перед ним на ветке

русалка

сидит, качается и его к себе зовет,

а сама помирает со смеху, смеется. А месяц-то светил сильно, все вид

Но.

Вот, зовет она его, и

такая

сама вся светленькая, беленькая сидит

на ьетке, словно плотичка

какая

или пескарь

<...>

Гаврила-то плотник так

и обмер

<...>

а она

знай

хохочет да его все к себе

этак

рукой зовет. Уж Гав

рила

было

и встал, послушался

было

русалки

<...>

да, знать, Господь его

надоумил:

положил-таки на себя крест. А уж как ему

было

трудно крест-то

класть <...> рука iipocro как

каменная,

не ворочается <...> как положил

он

крест <...> русалочка-то и смеяться перестала, да вдруг как запла-

чет <...> Плачет она, глаза волосами утирает, а волоса у нее зеленые,

что

твоя конопля...

„Чего

ты, лесное зелье, плачешь?" <...> „Не крес-

титься бы тебе, человече, жить бы тебе со мной на веселии до конца

дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился; да не я одна уби

ваться

буду:

убивайся же и ты до конца дней". Тут она пропала, а Гав

риле

тотчас и понятственно стало, как ему из

лесу

<...> вытти

<...>.

только

с тех пор вот он все невеселый ходит.

—

Да как же это может

этакая

лесная

нечисть христианскую душу

испортить?!

Защекотать она его хотела. Это ихнее

дело,

этих русалок-то.

ведь вот и здесь должны быть русалки? — Нет, здесь место чи

стое,

вольное. Одно:

река

близко»

[Тургенев 1888, с. 97, 98J.

№

3. В Калужской губ. <<к русалкам относят женщин, наложивших

на себя руки. Получив в свое владение подобную женскую душу, глав

ный начальник злых духов дает повеление

варить

ее в котле, с разны

ми снадобьями и зельями, отчет женщина делается необыкновенною

красавицею и вечно юною; они живут обыкновенно в реках, а с Трой

цьша дня до Петрова странствуют по земле, витают в лесах, избирая се-

бе

приютом старые деревья, особенно дубы; качаются на древесных су-

чьях или разматывают пряжу, похищая ее у поселянок, которые ложат

ся спать без молитвы. Воображение народа рисует русалок нагими и с

распущенными волосами. Русалки

ненавидят

женщин и прельщают

мужчин. Ни один мужчина не может устоять против ослепительной их

красоты и при первом взгляде влюбляется.

Лет

80 тому

один крестьянин был очарован прелестями русал

ки. Страсть его продолжалась

более

десяти лет. Ни один знахарь не мог

исцелить его. Однажды, когда топилась печь, парень увидел в огне

предмет своей любви. Вообразив, что его возлюбленная горит, и желая

ее

спасти, он бросился в топившуюся печь и погиб.

Шестая

неделя после Пасхи, т. е. неделя перед Троицыным днем,

известна под именем русальской. По преданию, она получила свое на

звание

оттого, что русалки посвящают ее своим

забавам

и увеселениям,

празднуют свои свадьбы, качаются на деревьях, плавают, кружатся и

поют

свои песни.

Только

исключительно в продолжение этой недели ру-

салки видимы для человека. В это-то время они и стараются заманить в

свои сети парней, с которыми потом и проводят часы полдня и

полуно-

чи»

[Попроцкий 1864, с. 158, 159].

№

«Кроме

леших, в наших (Чернского у. Тульской губ.)

лесах

водятся еще русалки, но их теперь стало меньше и не так стали они

опасны для человека... Русалки в

лесу

или качаются на ветвях березы,

или

сидят под деревом с корзинками в руках, в которых носят ягоды,

орехи,

бублики, калачи, и этим заманивают к себе маленьких ребят и

защекочивают, а потом и радуются. Во время цветения хлеба русалки

гуляют

во ржи. Похожи они на девушек, красивы станом и лицом, с

распущенными длинными зелеными волосами и одежды не имеют.

Чтобы

избавиться от русалок, надо очертить круг около себя и закрес-

тить или же взять кочергу и на ней подъехать к ним. В первом случае они

не переступят за1грещенной черты и не схватят стоящего в кругу; во вто-

ром

—

они разбегутся от того человека, который подъезжает к ним на ко-

черге,

так как они подумают, что к ним едет ведьма, которой они боятся.

Вальком

(рубелем),

отмахиваясь наотмашь, можно избавиться от руса-

лок,

или сказать, сколько клевцов

(зубьев)

в бороне, — и они тоже от-

ступятся

. Опасны бывают русалки в Русальную неделю. Они водятся

не только в

лесу

и ржи, но и в

воде»

[Колчин

1899, с. 25].

№

5. В г. Симбирске молодая

вдова-красавица

Марина сильно

влю-

билась

красавца

Ивана Курчавого и, в день свадьбы его с другою не-

вестою,

Волгу

бросилась.

«Искали

и неводом и снастями — не могли

найти.

После

пошли

слухи,

что Марина оборотилась русалкой да по ве-

черам и выходит на берет. Сядет на огрудок

(груду

мелких камней. —

Д. 3.) или на конец плота и все моет

голову

да расчесывает свои косы,

а сама смотрит на избу, где живет Иван Курчавый с молодой женой;

потом

вдруг застонет да заохает жалобно

iipe

жал

об

но

и бросится в воду

со

всего маху. Многие ее видели, даже слышали, как она горько плачет

и поет заунывно, тихо — индо за сердце берет: „Ах ты Ванюшка, ты

мой

батюшка! Ты меня разлюбил, ты меня погубил! Неглядный ты мой!

Дорогой

ты мой!"

...И

Иван Курчавый слышал, что Марина от любви к нему утонилась

Волге,

стала русалкой и живет в страшном омуте, где и в

бурю,

и в

тиху

погоду вода как в котле кипит, белый вал ходит. Ну, будто бы Ма-

рина-Русалка с каким-то седым стариком в этом валу и появляются и

лодки опрокидывают. Рыбаки поговаривали, что видели иногда Мари-

ну-Русалку

на песках, против Симбирска. Плывет кажется лебедь, тихо;

выйдет на песок, взмахнет да ударит крыльями и 1гревратится в

краса

вицу бабу и развалится на песке, как мертвая. Вечерком многих пут

ла <...> Иван Курчавый начал все тосковать и повадился в полночь

один-одинешенек на бударке ездить к омуту, с гуслями, да играть разны

песенки. Сам то заплачет, то засвишет <...> то как леший захохочет, то

затянет заунывную песню <...> Ну, слышь, Марина-Русалка вынырнет

из воды, бросится в лодку к Ивану Курчавому и

давай

е ним миловать

ся да обниматься и хохотать, да так страшно! Ездил, ездил Иван Курча

вый в полночь на омут, да так и след его 1Гростыл: ни его, ни бандуры

не нашли, только весла да лодка у берега... Раз он ночью к ней прихо

дил

(к своей жене. — Д. 3.) и сказал: „Не тужи обо мне, женушка!

Мне

с Мариной жить на дне Волги-матушки весело: меня полюбил Во

дяной Волнок... Заиграю — он распляшется, со всеми женами

русалка

ми... Обещался наградить меня на этом свете: отпустигь вместе с Мари

ною,

моей полюбовницей"» [Садовников 1884, с. 387, 388].

№

6. Во Владимирской губ.

«русалки

или шутовки рисуются в об-

разе женщин или девушек: „совсем как женщина, только в лице

краски

(румянца)

нет да руки тощие и холодные; космы

(волосы)

больно

длин

ные,

титины

(груди)

большущие". Видят их часто в прудах, озерах и

проточных водах, как они балахтаются, стоя по пояс в воде или на

столько,

что

„только

что греха не видать". Здесь они обыкновенно „чо

шутся", т. е. гребенкой волосы чешуг, чаще спереди

назад;

от волос

сыплются

иногда блестки, падающие

назад;

в воде же они „водой намы

ваются", т. е. моют лицо руками. Один из крестьян рассказывал, что

видел русалку, как она в воде перед зеркалом „мбдилась" (нрихораши

валась.

—

Д. 3.), другой — как она рыбу да

рака

ела. Нагие они выхо

дят из воды и на берег; здесь они прогуливаются, разговаривают меж;г>

собою,

смеются, шутят.

Постоянное

пребывание русалок в воде и особенно в холодное время,

очевидно,

надоедает им, или, вернее, они

зябнут

там, так как очевид

цы рассказывают, что видят их в банях, как они там моются: ржуг

(смеются),

шутят и парятся; видят их

также

в овинах, когда там

хлеб

сушат; один старик рассказывает:

„гляжу,

а она пришла вся во

льду,

да

легла

на теплину". Видят их

также

и одетыми в обыкновенные одеж

ды,

и тогда они занимаются обыкновенно мойкой

белья,

например

вальком

белье

колотят. Не нравится

также

русалкам и п)>ебывание Р

наготе или, как их видят иногда, в одних рваных сарафаншиках

(сарафанах. — Д. 3.); желание одеться заставляет их ходить ночью в

бани, где бабы иногда оставляют на гребнях мочки, чтобы упрясть