Юровская Е.Е., Кривогуз И.М. Новая история стран Европы и Америки. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

ные так называемые Гемпдонские клубы быстро пустили корни, наблюдатели определяли

число их членов в 100 тыс. Успешно шел сбор подписей под петицией с изложением требо-

ваний радикалов. В январе 1817 г. в лондонской таверне «Корона и якорь» состоялось засе-

дание радикальных клубов, и вскоре их уполномоченные под приветственные крики много-

тысячной толпы, окружившей Вестминстер, внесли в здание парламента петицию в виде

длинного списка, развернув ее и держа над головами. Правительство ответило введением Ак-

та о мятежных обществах, деятельность которых была запрещена.

Предпринятый радикалами Ноттингема поход на Лондон (июнь 1817 г.) в наивной надеж-

де, что к ним присоединятся массы недовольных, а солдаты откажутся стрелять в них, прова-

лился. Их плохо вооруженная (вплоть до вил) группа была быстро рассеяна драгунами. Три

руководителя были повешены в Дерби, другие поплатились каторгой и тюремным заключе-

нием.

Движение протеста проявлялось в многотысячных митингах, проводимых вечером и даже

ночью; при мерцании света факелов звучали речи ораторов, требовавших допустить народ к

власти с помощью парламентской реформы. Приписывать этим собраниям антиконституци-

онный характер было невозможно, бороться с ними - трудно. Мятежный дух не исчезал.

Шахтеры из Стаффордшира, толкая вручную тележки с углем, явились в Лондон в надежде,

что принц-регент поможет им. Ткачам из Манчестера добраться до столицы не удалось - их

рассеяли солдаты у Дерби. Луддиты в слепой ярости ломали машины. В августе 1819 г. шес-

тидесятитысячное собрание с требованием дешевого хлеба и парламентской реформы состо-

ялось в Манчестере. Люди пришли на Поле Св. Петра в праздничной одежде, с семьями. На-

пуганные величием и размахом движения судьи вызвали в помощь полиции войска. Гусары

ринулись в конном строю на толпу, ОРУДУЯ шашками; 11 человек были убиты, 400 ранены.

Парламент в испуге принял «шесть актов для затыкания рта» (включая запрет на собрания с

числом участников свыше 50, на «частные» военные учения, введение гербового сбора на

листовки, разрешение судебным властям производить обыски в поисках оружия). В феврале

1820 г. был раскрыт «заговор на улице Като» с целью убийства членов кабинета во время их

совместного обеда. Пятеро заговорщиков поплатились жизнью, пятерых других отправили

на пожизненную каторгу.

В том же 1820 году правительство ожидало потрясение совсем иного рода, едва его не сва-

лившее,- бракоразводный процесс первого лица в государстве. И до той поры августейшая

семья, казалось, делала все возможное, чтобы дискредитировать институт монархии. Сам Ге-

орг III под конец жизни впал в безумие и уединился в Букингемском дворце. Его сыновья со-

перничали друг с другом в пьянстве, мотовстве и картежных играх; цивильного листа им не

хватало, все были в долгах; в довершение всего они смущали ревнителей нравственности

вольными союзами с дамами не вполне добродетельными. Пример подавал старший, Георг, с

1810 г. являвшийся принцем-регентом, а через десять лет вступивший на престол. Смолоду

стройный и красивый, нареченный сикофантами «первым джентльменом Европы», он, пре-

даваясь обжорству и неумеренному потреблению спиртного, в зрелые годы растолстел, об-

рюзг и стал служить постоянной мишенью карикатуристам.

Георг не в состоянии был скрыть глубокой антипатии к британской конституционной

практике, завидовал абсолютным монархам и однажды в беседе с русским послом Х.А. Ли-

веном выразил глубокое огорчение в связи с тем, что его предки допустили создание такого

«вредоносного» учреждения, как парламент.

Но ко всему этому правительство Ливерпула притерпелось. После своего воцарения Георг,

однако, обрушил на него удар, от которого правительство закачалось и чуть было не рухну-

ло. Дело в том, что брак короля был несчастлив, и он жил в разлуке с женой, принцессой Ка-

ролиной, переселившейся на континент. Когда же супруг из регента превратился в монарха,

Каролина явилась в Лондон, чтобы занять полагавшееся ей место на троне. Георг, к ужасу

министров, вздумал начать (в парламенте) бракоразводный процесс, для чего жену следовало

обвинить в неверности (хотя сам он в открытую жил с фаворитками). Большего подарка для

жаждавшей власти оппозиции было трудно придумать. В обеих палатах зазвучали речи о

святости семейного очага. Некоторые министры, в том числе Каннинг, вышли в отставку. На

короля набросились журналисты самой низкой пробы и карикатуристы; правительственное

большинство в парламенте сократилось до угрожающего уровня, и кабинет сдался. Георга

уговорили взять назад свое ходатайство, а Каролину - вернуться на континент, где она вскоре

и умерла.

Самое долгое правительство. Лорд Ливерпул и его коллеги вздохнули с облегчением;

жизнь и впрямь повернулась к ним своими светлыми сторонами. Промышленность вышла из

послевоенного кризиса. Кабинет продолжал управлять страной еще семь лет, поставив ре-

корд долгожительства (1812-1827 ), не превзойденный по сию пору. Сам премьер-министр не

обладал качествами выдающегося государственного мужа, но он имел свойство объединять

яркие натуры, несмотря на их политические расхождения и личную неприязнь, и помогать

им претворять в жизнь свои замыслы. Из «гнезда» этого кабинета выпорхнули Джордж Кан-

нинг, Роберт Каслри, Джон Пальмерстон и Роберт Пил.

Предстояло сделать немало в области внутреннего законодательства. Законы в Англии жи-

вут столетия и подчас сильно устаревают. В просвещенном XIX веке уголовное право носило

на себе отпечаток свирепых обычаев средневековья. Так, обычным наказанием за кражу (да-

же куска мяса) являлась смертная казнь. Присяжные часто оправдывали явного преступника,

ибо не хотели отправлять на виселицу человека, похитившего носовой платок. Сэр Р. Пил,

будучи в свое время министром внутренних дел, провел через парламент ряд актов, смягчав-

ших драконовский характер уголовного права (смерть за более чем сто видов преступлений

заменялась иным наказанием), он же добился смягчения ужасающего тюремного режима.

Тюрьмы Лондона и еще 17 городов были переданы в ведение мировых судей; их персона-

лу, ранее жившему за счет поборов с заключенных, было определено жалование; созданы

женские отделения с надзирательницами; в местах заключения появились священники и вра-

чи, а их обитатели получили возможность получить начальное образование и религиозное

воспитание. Пилу принадлежит также заслуга учреждения в Лондоне (вместо ленивых и по-

датливых на взятку стражников) регулярной полиции (отсюда и кличка констеблей - Бобби).

Позднее полицией обзавелась и провинция.

В 1819 г. кабинет лорда Ливерпула сделал пусть очень маленький, но все же несомненный

шаг в области социального законодательства: не без влияния знаменитого впоследствии уто-

пического социалиста Роберта Оуэна парламент своим актом запретил принимать на работу

детей в возрасте до 9 лет; для лиц до 16 лет рабочий день был снижен до 10,5 часов. Наблю-

дать за исполнением закона было поручено мировым судьям, но те смотрели сквозь пальцы

на многочисленные нарушения, так что акт оказался малоэффективным.

Тот же Р. Оуэн как владелец хлопчатобумажной фабрики в Нью-Ланарке демонстрировал,

что вовсе не обязательно выжимать все соки из ткачей для процветания предпринимателя: он

ограничил рабочий день десятью с половиной часами, открыл при фабрике школу и даже

детский сад, построил для персонала образцовую деревню и достиг высокой производитель-

ности труда рационализацией и гуманизацией производства. Фабрика Оуэна привлекала ши-

рокое внимание общественности, чего нельзя сказать о его социалистических идеях, увлек-

ших лишь энтузиастов (Оуэн представлял будущее «рациональное общество» состоящим из

самоуправляющихся общин, и достигалось оно исключительно мирными средствами).

Виконт Роберт Каслри, в ведении которого была внешняя политика, активно участвовал в

урегулировании европейских дел, внося свою лепту в утверждение принципа легитимизма;

он отказался, однако, поддержать написанный Александром I Манифест о создании Священ-

ного союза. Британские правящие сферы не усматривали для себя угрозы в переходе той или

иной страны от абсолютистской формы правления к либерально-конституционной и не соби-

рались препятствовать этому процессу вооруженной рукой. Принцу-регенту Георгу, рвавше-

муся в Священный союз, пришлось ограничиться письмом, в котором он восторженно одоб-

рил его похвальные принципы. Подавление революционного движения в Италии и Испании

вызвало у кабинета чувство беспокойства, тем более что радикальная общественность «до-

ма» предавала анафеме континентальных деспотов.

В августе 1822 г. Каслри, давно проявлявший признаки невменяемости, оставленный дома

без присмотра, зарезался перочинным ножом. Ему на смену пришел Джордж Каннинг, один

из самых ярких государственных мужей в британской истории.

Сын неудачливого бизнесмена и провинциальной актрисы, Каннинг не принадлежал к

аристократии; ему не было написано на роду стать министром. Но в страдную пору наполе-

оновских войн появилась нужда в талантливой молодежи. Питт заметил юношу, и тот - блес-

тящий оратор - быстро продвинулся по служебной лестнице. Не будучи связан с «диплома-

тией конгрессов», он мыслил шире и масштабнее Каслри. Каннинг пошел на такой шаг, как

признание независимости восставших против испанской короны латиноамериканских госу-

дарств. Континентальная реакция была повергнута в оцепенение, герцог Веллингтон горест-

но воскликнул: «Мы ныне слывем в Европе за якобинский клуб!» О столь важном решении

полагалось объявить в тронной речи. Это оказалось превыше душевных сил короля Георга

IV. Он объявил, что потерял вставную челюсть, а посему выступать лично не сможет - него-

же, чтобы с высоты престола раздавалось невнятное, шепелявое бормотанье. Речь была зачи-

тана.

Сам Каннинг с пафосом заявил, что вызвал к жизни Новый Свет. Все же следует сказать и

о земных побуждениях, подвигнувших кабинет на столь значительный шаг, а они занимали

не последнее место в инициативе Каннинга. Лендлорды хотели избежать парламентской ре-

формы, означавшей посягательство на их власть в стране. А открытие и завоевание новых

внешних рынков должно было отвлечь внимание промышленников и финансистов от дел до-

машних и повернуть его к заморским предприятиям. Напор в пользу реформы несколько ос-

лабел. Центральная и Южная Америка превратилась в поле британской предпринимательс-

кой деятельности.



Парламентская реформа 1832 г.



В 1829 г. произошло уравнение в политических правах католиков и членов многочислен-

ных христианских сект, до того не имевших доступа в парламент. Лишение их этого осново-

полагающего права осуществлялось ранее, можно сказать, по-английски - не прямым запре-

том, а с помощью формулы принесения присяги членом парламента, приемлемой лишь для

последователей англиканской церкви. В феврале 1828 г. в нижнюю палату было внесено

предложение об изменении пресловутой формулы. Премьер-министром был тогда герцог

Веллингтон, в политике олицетворявший традиции консерватизма. Но давление снизу было

значительным, особенно со стороны католиков-ирландцев. Веллингтон встал перед выбором

- или уступить, или удалиться в отставку, передав власть (впервые за сорок лет!) вигам. Он

предпочел первое (апрель 1829 г.).

Эмансипация католиков не привела к социальному миру - слишком очевидны были изъ-

яны государственной структуры и чересчур велики силы, стремившиеся их реформировать.

Ирландцы во главе с О'Коннеллом вступили в борьбу за отмену унии с Англией и восстанов-

ление в Дублине своего парламента (движение рипилеров).

Оставалась весьма архаичной избирательная система. Округа застыли незыблемо, как бы-

ли скроены в начале XVII в. при короле Якове I. Единого избирательного ценза не существо-

вало; в деревнях голосовали «свободные землевладельцы» с доходом свыше 40 шиллингов в

год; в городах царила полная разноголосица, но важно было овладеть собственностью. Сис-

тема игнорировала воистину гигантские демографические изменения предшествовавших

двух веков. Индустриальный гигант Бирмингем вообще был лишен представительства; про-

мышленный Йоркшир был представлен двумя депутатами - ровно столько, сколько посылал

в нижнюю палату обезлюдевший Олд Сарум; одна деревня была поглощена океаном, еще од-

на исчезла с лица земли, и место ее заняло болото, поросшее вереском. Всеми этими «гнилы-

ми» и «карманными» местечками распоряжались лендлорды, набиравшие здесь свои «коман-

ды». Всего в голосовании участвовали 160 тыс. человек на 16 млн. населения. Зачастую мес-

то просто продавалось, что было нетрудно при десятке-другом избирателей, и даже сущест-

вовала такса: такие округа делились на «дешевые» и «дорогие».

Три течения слились в мощный поток с требованием реформ. Для «низов» зло выступало в

виде ненавистных хлебных законов, означавших дороговизну продовольствия, а за этим сто-

ял парламент с его неправедным представительством. Обретшая силу промышленная буржу-

азия не удовлетворялась прибылями от заокеанских рынков и требовала доступа к реальной

власти. Для нее снижение цен на хлеб открывало перспективу уменьшения заработной пла-

ты. А во главе движения встали радикалы, сторонники демократизации конституционных

норм. В роли идеолога выступал Ричард Кобден, убежденный сторонник свободы торговли,

которую он считал ключом к благосостоянию. Перед самыми всеобщими выборами, пришед-

шимися на, осень 1830 г., пришла весть о революции во Франции, вдохновившая реформато-

ров.

Премьер, герцог Веллингтон, с порога отметал всякую возможность изменения избира-

тельного закона как покушение на британскую конституцию, являвшуюся, по его словам,

верхом совершенства, доступным человеческой природе. Кабинет подал в отставку, и новый

король Вильям (Вильгельм) IV поручил формирование правительства лидеру вигов Чарлзу

Грею, более доступному новым веяниям. Он был готов потесниться и допустить нуворишей

к власти, отнюдь не выпуская ее из рук правящей элиты. Будучи, по собственным словам,

«аристократом по натуре и положению», он хотел с помощью реформы «обеспечить проч-

ную почву для сопротивления дальнейшим инновациям». Предвидя ожесточенное противо-

действие палаты лордов, он заручился обещанием короля возвести в пэры столько людей,

сколько потребуется для создания послушного правительству большинства в верхней палате.

Напуганные перспективой «инфляции» на пэров, лорды сдались. И все же потребовались

еще одни выборы, чтобы билль прошел и стал законом. Итоги двухлетней борьбы: 56 «гни-

лых» местечек потеряли право на представительство; еще 31 округ из двухместного стал од-

номестным; округа были перекроены к выгоде для промышленных центров, но очень непос-

ледовательно. Непременным условием права на участие в выборах являлось наличие опреде-

ленного имущества, хотя ценз, по английскому обычаю, был определен крайне запутанно.

Весть о принятии 7 июня 1832 г. закона вызвала в стране ликование: созывались митинги,

устраивались пикники, возжигались фейерверки. Но радость для многих оказалась преждев-

ременной, хотя акт и добавил к спискам избирателей более двухсот тысяч человек. И все же

в выборах участвовала лишь /6 часть взрослого мужского населения. Тайного голосования не

предусматривалось, а это означало, что в массе небольших сельских округов сквайр и при-

ходский священник по-прежнему имели решающее слово. Сохранилось много «карманных»

местечек.

Первые акты нового парламента были благоприятными: отмена рабства в Британской им-

перии и, благодаря энергии филантропа лорда Шефтсбери, принятие первого действенного

«фабричного закона», предусматривавшего сокращение рабочего дня для детей 9-12 лет на

текстильных предприятиях до 48 часов в неделю, а юношей и девушек до 18 лет -68 часами.

Таковы тогда были представления о гуманности.

Грея на посту премьера сменил виконт Вильям Мелборн. Добившаяся участия (не более

того!) в управлении городская буржуазия «отблагодарила» поддержавшие ее низы Законом о

бедных 1834 г., круто изменившим существовавшие прежде формы призрения. По уходив-

шим в средние века обычаям, узаконенным во второй половине XVI в. королевой Елизаветой

I, каждый приход должен был содержать своих сирых и убогих, выделяя для этого соответст-

вующие средства. Уже давно лендлорды, фермеры и промышленники выражали недовольст-

во чрезмерной расточительностью и обременительностью для них прежних правил. Приня-

тый акт разрешил предоставлять помощь на дому лишь престарелым и больным. Всех ос-

тальных надлежало помещать в работные дома, что больше походило на тюремное заключе-

ние. Открыто провозглашаемый принцип сводился к тому, чтобы обитателям названных уч-

реждений было так плохо, что лишь отчаяние могло заставить переступить их порог. В ра-

ботных домах жен разлучали с мужьями, а родителей - с детьми; добропорядочные, но впав-

шие в бедность граждане, случалось, помещались вместе с уголовниками, замужние женщи-

ны - с проститутками. Все это дополнялось изнурительным и бессмысленным (нарочно!)

трудом и скудной пищей. Пауперам запрещалось покидать свои узилища (иначе их не назо-

вешь!). Во время приема пищи не допускались разговоры; запрещалось курение. Эти мрач-

ные заведения были окрещены Бастилиями и возбуждали чувство негодования у гуманно

настроенной общественности. Подлинно обвинительным актом против них является роман

Чарлза Диккенса «Оливер Твист», герой которого имел несчастье очутиться в таком учреж-

дении для детей.

В 1835 г. тори прорвались (ненадолго) к власти. Этот малозначительный эпизод был зна-

менателен тем, что сэр Р. Пил обратился к своим избирателям с Тамвортским манифестом, с

которого, как принято считать, началась история современной консервативной партии, пре-

емницы тори. Пил, выходец из среды промышленной буржуазии, высказывался за то, чтобы

«соединять твердую приверженность установленному правопорядку с исправлением явных

злоупотреблений и устранением (причин) для недовольства». Так в стоячей воде торизма по-

явилась свежая реформаторская струя, обеспечившая партии продление жизни.

Завершение промышленной революции. Промышленная революция завершилась под стук

паровозных колес. В 1825 г. Дж. Стефенсон провел пассажирский состав между Стоктоном и

Дарлингтоном. Ревнители старины и поклонники дилижанса были в ужасе, предрекая чуть

ли не конец света: отравленная дымом земля перестанет приносить урожаи, звери и птицы

повыведутся, и не на кого даже будет охотиться благородным джентльменам. Но пыхтящее и

чадящее чудовище уверенно прокладывало себе дорогу в жизнь. В 1830 г. линия протяжен-

ностью в 100 км связала текстильный Манчестер с портовым Ливерпулем. А дальше стро-

ительство пошло даже не семимильными, а стомильными шагами: к 1850 г. Англия покры-

лась сетью железных дорог, их общая протяженность достигла 50 тыс. км.

Железнодорожная лихорадка дала толчок металлургии, машиностроению, горнорудному и

строительному делу. Выплавка чугуна за двадцатилетие выросла втрое и перевалила за 2

млн. т при значительном совершенствовании технологического процесса. Те же железные

дороги породили паровозе- и вагоностроение. Однако не произошло ничего похожего на са-

мопожирающий процесс гипертрофированного развития тяжелой индустрии. И по товарной

продукции, и по числу занятых первое место продолжала занимать текстильная промышлен-

ность (1050 тыс. рабочих в 1850 г. по сравнению с 220 тыс. в угледобыче), прежде всего

хлопчатобумажная, изделия которой составляли 70% британского экспорта. Но в середине

века машинное производство, включая машиностроение, одержало победу во всех основных

отраслях. Промышленный переворот был завершен. Англия превратилась в мастерскую ми-

ра, с ее изделиями никто не мог конкурировать на равных. Хотя экспорт отставал по темпам

роста - сказывалась таможенная огороженность традиционных европейских рынков,- но

цифры роста выглядели все же внушительно: 45 млн. ф. ст. в 1830 г. и 70 млн. ф. ст. в 1850 г.,

причем вывозилась почти исключительно промышленная продукция. Лондон стал мировым

торговым и финансовым центром.

Быстро менялась демографическая ситуация: уже в 40-х годах в индустрии и коммерции

было занято 42% самодеятельного населения, а в сельском хозяйстве - всего 28%. Двухмил-

лионный Лондон превратился в город-гигант; за ним следовали не древние Йорк и Кентербе-

ри, а молодые Манчестер, Бирмингем, Глазго.

Деревня и ремесло выбрасывали на рынок труда все новые и новые массы людей, а усло-

вия производства, его раздробленность на множество простейших операций позволяли пред-

принимателям широко прибегать к неквалифицированному труду, особенно женщин и детей

(из-за его дешевизны). Громадные и все растущие доходы и теоретически, и практически де-

лали вполне возможным повышение заработной платы, но индустриальная буржуазия не бы-

ла к этому готова ни идейно, ни нравственно. Над ней довлели представления эпохи первона-

чального накопления капитала, пережитки кальвинистски-пресвитерианских представлений

о богоугодности преуспеяния в делах, не отягощаемых мыслью о греховности низведения

ближнего своего до нищенского состояния. В понятие о конституционных свободах входила

и свобода найма, не связывавшая работодателя какими-либо обязательствами по отношению

к нанимаемым; на последних распространялся закон о хозяевах и слугах, ставивший их в не-

равноправное положение.

В июне 1839 г. Джон Рассел заявил в парламенте, что процветание страны проистекает из

свободы - слова, коммерции, политики, религии. Рабочие же беспорядки он приписывал аги-

тации «зачинщиков», «волнующих население разнузданными революционными речами, при-

зывающих к неповиновению властям и закону». Понадобились жестокие для правящих сфер

уроки чартизма, голода 40-х годов в Ирландии и подъема рабочего движения, чтобы побу-

дить их вступить на тот путь, который/заслужил британской буржуазии репутацию самой

благоразумной и предусмотрительной в мире.



Чартизм



В Англии в 30-е годы XIX в. была предпринята первая серьезная попытка выделения про-

летариата из общедемократического потока и сплочения его в организацию со своей прог-

раммой и требованиями. В 1836 г. почти одновременно возникли Лондонская ассоциация ра-

бочих и Большой Северный союз (Лидс). Обе организации объявили своей целью преобразо-

вание политического строя страны в интересах трудящихся с помощью парламентской ре-

формы. Выдвинулись вожди - столяр Вильям Ловетт, журналисты Фергюс О'Коннор,

Джеймс О'Брайен и Джулиан Гарни. Была составлена программа, получившая название На-

родной хартии, включавшая шесть пунктов: всеобщее избирательное право для мужчин; тай-

ное голосование; создание равных по численности избирательных округов; отмена имущест-

венного ценза для кандидатов; выплата членам палаты общин жалованья и ежегодное пере-

избрание палаты. Воплощение в жизнь Народной хартии распахнуло бы двери палаты общин

для «низов». На многочисленных митингах изложенные в Хартии требования получали под-

держку, сотни тысяч людей подписывали ее текст. Лидеры чартистов так сформулировали

народу цель: «Политическая власть - наше средство, благоденствие - наша цель». Промыш-

ленный спад 1838 г. способствовал агитации чартистов. Популярный оратор, священник

Стивене говорил: «Всеобщее избирательное право есть, в конечном счете, вопрос ножа и

вилки, вопрос о хлебе и сыре».

В феврале 1839 г. в Лондоне собрался первый чартистский конвент, обсудивший методы и

формы борьбы за достижение Хартии. Среди делегатов возникли разногласия: одни (Ф.

О'Коннор, Дж. О' Брайен) стояли за петиционную кампанию; другие (во главе с Дж. Гарни)

полагали: «Есть лишь один способ добиться Хартии. Этот способ - восстание». 6 мая свитки

Хартии, содержащие 1250 тыс. подписей, на громадных носилках были доставлены в парла-

мент. Палата общин не спешила и только 12 июля приступила к обсуждению петиции. Внес

ее радикально настроенный банкир В. Аттвуд, который сказал: «Великая петиция, не име-

ющая прецедентов в парламентской истории Англии, порождена страданиями, обидами, неп-

равдами, несчастьями трудящихся классов народа - не только рабочих, но и торговцев, пред-

принимателей, ремесленников, фермеров...» Действительно, Хартия заключала в себе мощ-

ный заряд общедемократических ценностей, и пролетариат, выступив ее инициатором, шел в

авангарде. Акт о бедных Аттвуд сравнил со злодеяниями из времен норманнского завоева-

ния. Он, Аттвуд,- законопослушный подданный короны; никогда он слова не молвил попе-

рек властей предержащих; он просит лишь, чтобы труженики могли жить своим трудом.

Присутствовавшие не вняли его призыву и отвергли Хартию.

Молодой заднескамеечник, будущий знаменитый лидер консерваторов Бенджамин Дизра-

эли, хотя и поддержал большинство, выступил с речью, по-своему знаменательной: «Ему не

стыдно заявить, что, как бы он ни осуждал Хартию, он сочувствует чартистам». Они состав-

ляют немалую часть его избирателей, и «никто не может сомневаться в том, что они трудятся

в тяжелых условиях». Правительство не должно игнорировать недовольство миллиона с чет-

вертью своих соотечественников, зло надо лечить.

Через несколько лет тот же Дизраэли, уже как писатель, выпустил роман с характерным

заголовком «Сибилла, или Две нации», в котором яркими красками описал изысканную рос-

кошь знати и убогое существование обитателей трущоб. Так наиболее проницательная часть

правящей элиты осознала, что отметать с порога требования чартистов нельзя. Семена в поч-

ву реформ были брошены.

Между тем разочарованный. чартистский конвент, перебравшийся в Бирмингем, дебатиро-

вал вопрос - что же делать дальше? Небольшим большинством голосов на 12 августа была

назначена всеобщая стачка. Масса оказалась не подготовленной к ней ни идейно, ни органи-

зационно. В назначенный день в стране прошли митинги, демонстрации и лишь кое-где за-

бастовки. Правительство ответило арестами «зачинщиков», конвент разошелся, почти все

лидеры оказались за решеткой. С целью освобождения одного из них, Винсента, заключен-

ного в тюрьме Ньюпорта в Южном Уэльсе, решено было предпринять вооруженную акцию.

Отряд рабочих предпринял нападение на тюрьму, но был рассеян войсками и полицией.

Накал событий привел к размежеванию в чартистских рядах; последние представители ра-

дикалов покинули их. В июле 1840 г. в Манчестере была организационно оформлена Наци-

ональная чартистская ассоциация с регулярными взносами и ячейками («классами») по де-

сять человек. Новая петиция (3,3 млн. подписей) была отвергнута парламентом в мае 1842 г.

В ответ в Манчестере, во всем Ланкашире и соседних графствах, Шотландии, Уэльсе и Лон-

доне прокатилась волна стачек; но долго продержаться рабочие не могли, нужда заставила

их вернуться на фабрики и заводы. Начался разброд среди лидеров. Ловетт предложил сосре-

доточиться на образовательных целях. О'Коннор выдвинул популярный лозунг возврата ра-

бочих на землю. План оказался несбыточным из-за нехватки средств; Земельное общество

О'Коннора обанкротилось, сам он разорился. Часть рабочих сосредоточилась на деятельнос-

ти потребительской кооперации. В 1844 г. группа энтузиастов основала в городе Рочдейл

(Рочдейлские пионеры) кооперативную лавку, развернувшую успешную торговлю по прием-

лемым ценам, и кооперативное движение стало разрастаться, как снежный ком.

Третий и последний подъем чартизма пришелся на 1847-1848 гг. и развивался в иных ус-

ловиях - отмены хлебных законов, подешевления продовольствия и вместе с ним и жизни.

Всколыхнули рабочих вести о революции в Европе. Руководители чартистов утверждали,

что им удалось собрать под новой петицией 5 млн. подписей. На день внесения ее в парла-

мент (10 апреля 1848 г.) была назначена грандиозная манифестация. Правительство спешно

провело закон об охране короны, стянуло в столицу сильные отряды войск, объявило набор

специальных констеблей (в число которых записался принц Луи Наполеон Бонапарт, буду-

щий император французов) и запретило шествие к зданию Вестминстера. О'Коннор обратил-

ся к участникам многолюдного митинга с просьбой не бросать открытого вызова властям.

Его послушались, толпа разошлась.

Это было воспринято как признак слабости. Палата вновь отвергла петицию; движение

пошло на убыль. Нельзя, однако, считать запреты и репрессии основной и даже значитель-

ной причиной спада. Великобритания вступила в полосу серьезных социальных реформ. В

либеральной партии все громче звучал голос Вильяма Юарта Гладстона. Б. Дизраэли возгла-

вил группировку «молодых тори». В верхней палате трудился знаменитый филантроп лорд

Шефтсбери. Под несомненным влиянием чартизма окрепли тред-юнионы. В правящих кру-

гах росло убеждение, что от принципа невмешательства государства в социальную жизнь на-

до отказаться и, хочешь - не хочешь, законодательно обозначить пределы эксплуатации.

Чартизм не исчез без следа. Он продолжал существовать до 1854 г. в лице Союза братских

демократов во главе с Эрнестом Джонсом, членом которого состоял молодой Ф. Энгельс.

Это была классовая организация, провозгласившая социализм своей целью. Но ее теорети-

ческое созревание сопровождалось сокращенностью числа приверженцев; массы отдавали

предпочтение тред-юнионистскому движению. Вера в возможность улучшения своей участи

в рамках существующего строя не была поколеблена; напротив, деятельность парламента

способствовала ее упрочению. И в дальнейшем революционная струя в общественном дви-

жении Англии, существовавшая в виде социалистических обществ, а позднее и партий, в ши-

рокий поток не превратилась, а воплощение в жизнь социалистических идей мыслилось ре-

формистским путем.

В парламенте обе партии, виги и тори, не могли игнорировать подступавшие со всех сто-

рон социальные проблемы: и в той, и в другой реформаторы противостояли традиционалис-

там, так что отдельные группировки по своим взглядам стояли ближе к единомышленникам

в рядах «соперника», нежели к «собственным» ретроградам. Минули времена бесспорного

долголетнего преобладания (а значит, и правительственной монополии) той или другой (ви-

ги-1715-1770; тори -1770-1830). Теперь правительство часто опиралось на крошечное боль-

шинство, а то и вовсе его не имело.

Гораздо чаще, нежели раньше, стали образовываться так называемые королевские комис-

сии по обследованию жизни и труда тех или иных слоев населения; в них сотрудничали

представители обеих партий, а доклады комиссий, публикуемые в виде Синих книг, откры-

вали перед общественностью такие ужасы, что прятать их под сукно было просто невозмож-

но. При смене правительств нередко случалось так! что новый кабинет доводил до конца

(правда, обычно в несколько видоизмененном виде) итоги расследований и законопроекты,

начатые его предшественником. Понятие соперничества стало постепенно уступать предс-

тавлению о партнерстве в одном деле. На оппозицию стали смотреть как на поставщика аль-

тернативных идей, постепенно и все чаще ее стали именовать, по аналогии с правительством,

«оппозицией его (ее) величества». Позднее этот термин приобрел значение конституционно-

го, ее лидер превратился в важную фигуру государственной иерархии, а взгляды оппозиции

стали рассматриваться как вклад в копилку государственных идей.

В 1835 г. было покончено с сохранившимся со средневековья хаосом в местном самоуп-

равлении. По акту о муниципальной реформе возникли избираемые налогоплательщиками

муниципальные советы, которые постепенно взяли в свои руки контроль за жилищным стро-

ительством, мощением и уборкой улиц, их освещением, отоплением домов, снабжением га-

зом и водой, полицейской службой.

В 30-40-е годы королевские комиссии дважды выступали с отчетами об условиях труда на

фабриках и шахтах, потрясших общественность: малыши 7-8 лет работали в духоте текстиль-

ных предприятий с 6 утра до 8.30 вечера; были помещены рисунки, изображавшие женщин и

детей в лохмотьях, которые ползком толкали вагонетки с углем, ибо высота штреков не поз-

воляла им выпрямиться. Одновременно с урегулированием продолжительности рабочего дня

детей и подростков (1833) был введен институт фабричных инспекторов, несколько обуздав-

ший особо рьяных «потовыжимателей». Через десять лет был запрещен труд женщин и детей

под землей. В 1847 г. вступил в силу акт, вводивший 58-часовую неделю для женщин и под-

ростков на всех производствах. Неторопливо шел прогресс социального законодательства,

но все же оно отвоевывало все новые позиции.



Начало Викторианской эпохи



В 1837 г. престол заняла девятнадцатилетняя Виктория, мужская ветвь Ганноверского до-

ма оборвалась. Кто бы мог подумать тогда, что ей суждено долгое 65-летнее царствование?

Что в историю войдут понятия «Викторианская Англия» (и никому в голову не придет гово-

рить о Гладстоновской Англии - по имени самого знаменитого ее деятеля), «викторианская

эпоха», «викторианская мораль» и даже «викторианская архитектура», причем не только в

Британии, но и в Канаде, Австралии, Индии и даже в Соединенных Штатах? Что маленькая,

молчаливая и в старости обрюзгшая и тучная женщина станет символом истории Англии в

пору наивысшего подъема ее могущества?

Вступив на трон неопытной девочкой, Виктория быстро усвоила парламентские традиции

и конституционные обычаи под руководством лорда Мелборна, симпатизировавшего юной

монархине. Постепенно и все жестче начали проявляться черты ее характера - упорство и

властность. Она высоко ставила королевские прерогативы и никому не позволяла посягать

на них. Случилось, например, такое: самоуверенный лорд Джон Пальмерстон поспешил

признать монархический Переворот Луи Наполеона Бонапарта, предварительно не информи-

ровав об этом, как то надлежало, королеву,- и навсегда расстался с печатями Форин-оффис.

Она не фрондировала с парламентом и не посягала на его полномочия, как то бывало с ее де-

дом и дядей, Георгом III и Георгом IV, не раз со вздохом назначала на высший пост в госу-

дарстве лично ей неприятного Гладстона; но все премьер-министры начинали письма к ней

словами: «Смиренно исполняя свой долг» - и делали свои доклады стоя.

Она сама выбрала себе супруга - принца Альберта Саксен-Кобург-Готского - и стала мно-

годетной матерью образцовой английской семьи. Принц-супруг скончался, и Виктория сорок

лет носила по нему траур. Королева служила символом гражданских и семейных добродете-

лей. Строгость викторианских обычаев и даже моды (не только зимой, но и летом, в жару,

джентльмены не смели снять сюртук и скинуть жилет) вошли в поговорку. Виктория подня-

ла престиж института монархии, пошатнувшийся при ее дяде Георге IV. Ее образ постепенно

стал ассоциироваться с величием и могуществом империи.

За свою долгую жизнь Виктория породнилась чуть ли не со всеми правящими домами Ев-

ропы. Царица Александра Федоровна, которую в нашей литературе много лет ожесточенно

поносили, именуя ее немкой, была внучкой Виктории и англичанкой по воспитанию. Развет-

вленные монархические связи служили удобным средством дипломатических контактов,

когда официальные каналы по тем или иным причинам представлялись неудобными.

При рождении принцесса была наречена именем Александрины-Виктории (в честь импе-

ратора Александра I, реноме которого было весьма высоко в посленаполеоновское время). В

последний раз оно прозвучало при коронации. Затем королева вычеркнула его из своей биог-

рафии. Это было естественно: Виктория считала Россию извечным соперником Великобри-

тании, была одним из инициаторов Крымской войны и толкала правительство на конфликт с

Россией в 1877-1878 гг. Она, несомненно, оказывала влияние на антирусскую направлен-

ность британской внешней политики.

Но пока что до этого было далеко. В 1837 г. Британия с симпатией взирала на хрупкую де-

вочку, волею судеб ставшую главой нации. На трон она взошла в разгар острого политичес-

кого кризиса, развернувшегося вокруг вопроса о внешней торговле. Хлебные законы посто-

янно удерживали цены на продовольствие на высоком уровне, от чего страдала любая семья,

не относившаяся к состоятельным. Требуя их отмены, радикалы во главе с талантливыми

публицистами и экономистами Ричардом Кобденом (1809-1865) и Джоном Брайтом (1811-

1889) нашли понимание у масс. Проблема ставилась шире: введение свободы торговли, ибо

мастерской мира нечего было опасаться конкуренции зарубежных товаров; Англия была за-

интересована в том, чтобы партнеры на основе принципа взаимного благоприятствования от-

казались от возведенных ими таможенных барьеров, надеясь затопить мир потоком своих то-

варов. Против, по понятным соображениям, выступала «сельская Англия», боявшаяся прито-

ка в страну дешевого хлеба с континента и спада сельскохозяйственного производства.

Правительство не могло уже игнорировать развернутую фритредерами кампанию. Лорд

Мелборн, будучи премьер-министром, решил разобраться в составленной в течение веков и

собранной по кусочкам системе таможенных сборов. Созданная для этого комиссия, изрядно

потрудившись, обнаружила 80 действовавших парламентских актов о таможенных сборах и

до 500 видов товаров, ими облагавшихся; из них 10 приносили 80% дохода, а остальные - ме-

лочь, иногда смехотворную. Так, среднегодовой сбор от ввоза стеклянных глаз для кукол

(существовал и такой!) составлял один шиллинг 3,5 пенса, т. е. меньше тогдашнего россий-

ского полтинника. И вот парламент - медленным шагом, робким зигзагом, в борении фритре-

деров и протекционистов - принялся реформировать таможенную систему. Два правительст-

ва пали, будучи не в силах решить эту задачу.

Решительный шаг сделал сэр Р. Пил, понимавший, что на кон поставлено само существо-

вание консервативной партии: упорство в отстаивании хлебных законов закрывало перед

нею ворота в будущее. Еще один довод говорил в пользу реформы. В 1845 г. дожди залили

поля в Англии, урожай выдался жалкий. Еще хуже сложились дела в Ирландии; болезнь кар-

тофеля, основной пищи ирландцев, свела почти на нет его сборы. На Изумрудном острове

воцарился голод; несчастные его обитатели питались кореньями и травой; тысячами они

умирали и сотнями тысяч в полном отчаянии отправлялись за океан. Благотворительность

давала крохи требуемого. Лишь подвоз продовольствия с континента мог спасти обезлюдев-

шую наполовину Ирландию. Цепляться за хлебные законы значило обрекать на голодную

смерть все новые тысячи. И Пил решился: в июне 1846 г. парламент принял акт об их отме-

не. Но сэр Роберт сломал на этом свою карьеру: он провел закон голосами либералов и ир-

ландцев против большинства членов своей консервативной партии. Консерваторы после это-

го раскололись, Пил ушел в отставку, а через четыре года во время верховой прогулки ло-

шадь сбросила его с седла, да так неудачно, что он скончался.

В 1849 г. были отменены Навигационные акты, некогда защищавшие британский торго-

вый флот от иностранной конкуренции. Теперь он в защите не нуждался и сам претендовал

на роль морского извозчика.

Нашим современникам обрисованные выше социальные акты, вероятно, могут предста-

виться недостаточно масштабными: жизнь «человека с улицы» оставалась тяжелой, а его

труд - изнурительным. Но все познается в сравнении. Популярный журнал «Панч» («Пет-

рушка») поместил рисунок: счастливая семья сидит вокруг стола; у отца, матери и детей в

руках - по куску долгожданного дешевого хлеба!

Промышленный подъем сменялся спадом; не раз пролетариат поднимался на широкие и

длительные стачечные акции, порой добиваясь улучшения жизни; случались даже голодные

бунты. Но столбовой дорогой британского рабочего движения стали организация и борьба за

усовершенствование существующего строя. В 1851 г. возникло Объединенное общество ме-

хаников, в 1863 г.- Национальный союз горняков (помимо десятков более мелких тред-юни-

онов). В 1860 г. столичные профсоюзы объединились в Лондонский совет тред-юнионов. Ра-

бочие организации участвовали в политических акциях большого размаха; во время Граж-

данской войны в США они, проявляя солидарность с северянами, выступали против благоп-

риятной южанам политики правительства.

О создании собственной политической партии британские трудящиеся тогда не помышля-

ли. В ореоле защитников интересов народа перед ними выступало радикальное крыло либе-

ралов. Проведение парламентской реформы 1832 г., кампания за отмену хлебных законов,

движение за свободу торговли, ряд конкретных актов социального законодательства - все это

способствовало длительному воздействию либералов на городские низы.

Сложнее обстояло дело у консерваторов. Реформаторам-тори, сознававшим необходи-

мость расширения избирательной базы партии, приходилось все время оглядываться на пра-

воверных в собственных рядах. Преобразования следовало проводить не только «по возмож-

ности» (что делали и либералы), но и облекая их в приемлемые для традиционалистов одеж-

ды. Этот процесс связан с именем Дизраэли.. Он возглавил группу «Молодая Англия», состо-

явшую, за исключением его самого, сплошь из потомков аристократических родов. Обновле-

ние они усматривали в возврате к старым и добрым нравам; дворянство должно вспомнить о

своих обязанностях по отношению к массам, доведенным до крайности безродной олигархи-

ей нуворишей, наглым, напористым и бесцеремонным капиталом, восстановить обществен-

ную гармонию, царившую (будто бы!) в «доброй, веселой, старой Англии». Престиж короны

следует возвысить, с тем чтобы она могла защитить народ от посягательств лишенных созна-

ния своего долга перед обществом толстосумов.

История засвидетельствовала: консервативная идея, означающая сочетание ценностей ста-

рого с восприятием нововведений, оказалась живучей и способной к развитию. Основой

взглядов Б. Дизраэли являлась формула: обладание собственностью любого рода связано с

ответственностью и обязанностями перед обществом. Он мыслил это в виде иерархии сот-

рудничества: корона - церковь («учитель нации») - аристократия - средние классы - народ.

Без сотрудничества правительство превращается в полицейскую машину, а народ - в толпу.

Филантропы относились к народу с благосклонной жалостью, а жалость унижает; соци-

алисты противопоставляли класс классу; консервативные реформаторы утверждали единство

общества, в котором каждая его часть имеет право на уважение, на участие в благах и власти

(хотя и твердили о естественном праве элиты на. руководство), и нельзя сказать, чтобы выра-

ботанная ими схема не находила отклика в рабочей среде.

Дела внешние и колониальные. В 1830 г. Форин-оффис впервые возглавил виконт Генри

Джон Пальмерстон, с именем которого британская внешняя политика была связана в после-

дующие 35 лет даже тогда, когда он официальных постов не занимал. Он с редким в анналах

дипломатии напором и настойчивостью осуществлял традиционный британский курс на сох-

ранение равновесия в Европе, противодействуя возвышению то Франции, то России, что поз-

воляло Британии без помех «править морями», утверждать свою торговую гегемонию и ко-

лониальное владычество. Поскольку Европой управляли легитимные монархи, лорд Джон с

этим мирился, но не понимал их упрямого стремления противодействовать проведению са-

мых скромных конституционных преобразований и советовал, особенно перед революцией

1848 г., пойти, пока не поздно, на уступки верноподданным. Реформа во избежание револю-

ции - таким было его кредо.

Принципы внешней политики Англии он сформулировал весьма четко: «У нас нет ни веч-

ных союзников, ни постоянных друзей, но вечны и постоянны наши интересы, и защищать

их - наш долг». Союзники тоже призваны служить этим интересам: «Мы должны... использо-

вать другие правительства, когда мы этого хотим и они проявляют готовность служить нам,

но никогда не идти у них в кильватере, вести их за собой, когда и куда мы сможем, но никог-

да и ни за кем не следовать...»

Сразу же по вступлении в должность Пальмерстону пришлось заняться сложным бельгий-

ским вопросом: в 1830 г. бельгийцы восстали и объявили о своем отделении от Нидерландов.

Следовало обеспечить должную степень влияния в новом государстве. Лорд Джон направил

в голландские воды эскадру, чтобы король Вильгельм I не вздумал искать реванша, и очень

удачно пристроил на бельгийский престол члена английского королевского дома принца Ле-

опольда Саксен-Ко-бургского. Но тут французские Орлеаны вздумали предъявлять претен-

зии, настаивая на компенсациях, и до короля Луи Филиппа дошли прямо-таки неординарные

в устах дипломата слова Падьмерстона: «Франция не получит ничего, ни одной виноградной

лозы, ни одной капустной грядки...»

Ни на год не затихали англо-русские противоречия, в значительной степени определявшие

конфигурацию сил на международной арене. Сам Пальмерстон свидетельствовал: «Великий

враг Англии - Россия; это проистекает не из личных чувств, а потому, что ее намерения и це-