семей. В Новой Англии работницами текстильных фабрик были дочери окрестных ферме-
ров, которым требовались деньги на приданое. Ферму наследовали, как правило, старшие
сыновья, а младшие, если не довольствовались положением семейных работников, отделя-
лись и также начинали зарабатывать. Это отвечало старинной пуританской традиции, когда
молодым людям следовало быть у кого-нибудь в услужении и лишь потом, в зрелом возрас-
те, стать собственниками.
Труд в промышленности обычно бывал временным - на несколько лет или даже на год, ес-
ли его целью было накопление определенной суммы денег. Чернорабочие, например, полу-
чали один доллар в день. Американское общество, в котором отсутствовали сословные пред-
рассудки и существовала масса возможностей заработать, отличалось высокой «мобильнос-
тью вверх»: дети, как правило, стремились превзойти родителей. Если глава семьи был чер-
норабочим или фермером, ее младшие члены редко наследовали профессию отца, старались
получить образование, найти престижную работу. Этому способствовала иммиграция: приез-
жавшая в незнакомую страну беднота нанималась на тяжелые и неквалифицированные рабо-
ты, давая возможность уроженцам США продвинуться «вверх».
Общество в США было очень подвижным - мало кто «просидел на одном месте» всю
жизнь и не перепробовал множество занятий. Хорошо знавший американскую действитель-
ность русский ученый и путешественник А. Лакиер писал в 1859 г.: «Американец вовсе не
привязан к одному какому-нибудь занятию: сегодня земледелец, завтра он чиновник, потом
купец, мореплаватель, и это не потому, чтобы он был непостоянен, а потому, что достаточно
ловок... чтобы приучиться к любому занятию, которое он избирает или по охоте, или потому,
что нет другого. Наконец он останавливается на одном, которое ему покажется всего при-
быльнее». Крупнейшие американские предприниматели выходили из «низов». Так, железно-
дорожный и сталелитейный магнат второй половины XIX в. Эндрю Карнеги, прибывший в
США из Шотландии, начал свою деловую карьеру с простого служащего на железной доро-
ге, а в 12 лет был подсобным рабочим на текстильной фабрике.
Рабовладельческие штаты Юга представляли собой особый мир, в котором главенствовали
плантаторы-рабовладельцы. Выращивание табака не обеспечило бы им такого богатства, мо-
гущества и влияния на всю жизнь страны, какое они получили, начав в конце XVIII в. разве-
дение хлопка. Хлопок стал сырьем для бурно развивавшейся текстильной промышленности
Англии, а затем США и требовался в огромном количестве. В 1793 г. была решена важная
техническая проблема очистки хлопка от семян с помощью несложного станка - «джина».
Благодаря этому изобретению производительность плантаций выросла в сотни и тысячи раз.
Американский плантатор использовал самую архаическую форму эксплуатации, имел не-
ограниченную власть над рабами, жил жизнью помещика-аристократа, именовал себя «джен-
тльменом», но в остальном являлся капиталистическим предпринимателем. Собственность
на землю и рабов была частной, в нее вкладывался капитал. Все, что производилось рабом, за
вычетом издержек на его содержание, присваивалось хозяином в виде прибавочного продук-
та. Высокий и устойчивый спрос на хлопок, наличие свободных земель, благоприятный кли-
мат, возможность эксплуатировать рабов с минимальными издержками и применение самых
простых орудий труда сделали плантационное хозяйство Юга США, само по себе примитив-
ное и не способное к какому-либо прогрессу, производительным и рентабельным.
Помимо хлопковых плантаций, на Юге существовали табачные, рисовые и сахарные (са-
хар вываривали из тростника), труд на которых был столь же тяжелым. Рабовладение дефор-
мировало экономику южных штатов, тормозило развитие промышленности, основанной на
свободном найме рабочих. Вместо нее появлялись предприятия, где трудились рабы. Но это
не решало проблему индустриализации, так как плантационное хозяйство не могло высво-
бождать рабов в сколько-нибудь крупном масштабе, и каждый трудоспособный черный был
на счету. Их стоимость непрерывно росла, и после запрета на ввоз в 1808 г. рабов «разводи-
ли», как скот, на продажу.
Южное общество сверху донизу было заражено расистскими предрассудками. Те виды ра-
бот, которые выполняли черные, считались недостойными белого человека, даже бедняка.
Труд по найму слабо развивался и из-за того, что белые не желали трудиться бок о бок с ра-
бами. В силу низких издержек на рабов их труд конкурировал с вольнонаемным. Парадок-
сальность ситуации в США заключалась в том, что система рабства, с одной стороны, сдер-