
1 84 М. Ямпольский. Физиология символического. Книга 1
нервной системе в медицине XVII—XVIII веков. Отсюда же
и открытие понятия чувствительность, становящегося крае-
угольным камнем морали и философии XVIII столетия. Чув-
ствительность — это выражение дистанцированности мозга от
органов, с которыми он связан с помощью нервов.
Дистанцирование, проникающее внутрь организма, ставит
на повестку дня не просто анатомические исследования, став-
шие популярными еще во времена Ренессанса, но вивисекцию,
которая только и позволяет изучать разные формы связей
между органами, будь то в формах кровообращения или раз-
дражимости нервов. Галлер создал теорию нервной возбуди-
мости в лаборатории, оборудованной самыми изощренными
аппаратами пыток для экспериментальных животных.
Гарвей, открывший механизмы кровообращения и опло-
дотворения, подверг вивисекции бесчисленное множество
животных. Только в 1628 году с 1 сентября по 20 ноября он
подверг вивисекции сотни оленей, чтобы проследить разви-
тие плода после оплодотворения. Опыты типа гарвеевских
несомненно подготавливают формы чувствительности (а вер-
нее, бесчувственности), знакомые нам по писаниям маркиза
де Сада. Чувствительность полностью удаляется из мира ла-
боратории, работающей над чувствительностью и тайнами
сердца. Приведу характерный фрагмент из Гарвея:
Прежде всего, когда грудь живого животного вскрыта и груд-
ная сумка, непосредственно окружающая сердце, разрезана
или удалена, становится видно, как орган то движется, то
покоится; бывают моменты, когда он движется, и моменты,
когда он неподвижен.
Вещи эти более очевидны в холодных животных, таких как
жабы, лягушки, змеи, небольшие рыбы, крабы, креветки,
улитки и ракушки. Они становятся особенно отчетливыми в
теплокровных животных, таких как собака и свинья, если за
ними внимательно наблюдать, когда сердце их начинает сла-
беть, двигаться медленнее и затем умирать: движения в та-
0
ком случае становятся медленнее и реже, паузы длиннее, и,
таким образом, становится легче увидеть и понять, каковы эти
движения в действительности и как они происходят. В мо-
мент паузы, как и в момент смерти, сердце
—
мягко, дрябло,
измученно, оно лежит, как если бы отдыхало
160
.
Не только орган, в котором локализована функция, дис-
танцирован от периферии тела, но и наблюдатель, вниматель-
но его изучающий, дистанцирован от чудовищного зрелища.