Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов

Подождите немного. Документ загружается.

От

редакционной

коллегии

проблем политической

социальной истории Монголии

средние века

и но-

вое время,

также истории монголоведения

СССР;

наконец,

в-третьих,

статья, конечно

же,

отражает взгляды

самого авто-

ра, которому

его

глубочайшая, искренняя, совсем

не

конъюнктурная,

есте-

ственная

для его

революционного прошлого

всей жизни

науке привер-

женность марксизму совсем

не

помешала стать выдающимся ученым

внести крупный вклад

разработку проблем феодализма, социальной эволю-

ции

кочевых обществ

политической истории монголов.

Мы

отказались

от

какой-либо

редакционной правки

по

существу

написанного И.Я.Златкиным

этой статье

как

неэтичной

некорректной, хотя, естественно, некоторые

высказанные

им

положения

могут

восприниматься критически,

могут

пока-

заться или являются

настоящее время достаточно спорными.

Это касается прежде всего степени феодализации монгольского общества

эпохи Чингис-хана

и его

преемников

XIII-XIV вв.,

также общей характе-

ристики

способов производства, социальных отношений среди кочевников

оценки роли Чингис-хана.

Следует

подчеркнуть,

что в

науке,

в том

числе

монголоведении,

как во

времена И.Я.Златкина,

так и

сейчас, продолжаются, прямо

или

косвенно,

спо-

ры вокруг концепции «кочевого феодализма» БЛ.Владимирцова, привержен-

цем которой являлся ИЛ.Златкин. Часть современных ученых

как в

России,

так

и в

Монголии

других

странах

теми

или

иными модификациями

при-

держиваются идей

целом адекватного

земледельцами социально-эконо-

мического развития кочевых обществ

при

всем

их

своеобразии, примата

соб-

ственности

на

землю

как

основы классового расслоения кочевников

других

постулатов формационной теории.

Другая часть ученых,

а их

становится

все

больше,

основу развития

кочевых обществ ставят цивилизационные факторы

—

этнокультурные связи

отношения, государственность,

а не так

называемые общие закономерно-

сти исторического процесса, рассматривают собственность

на

скот

землю

диалектическом единстве

как

основу стратификации,

а не

феодализации

монгольского общества,

его

исторической эволюции.

Нет

единства

и в

оценках роли Чингис-хана

мировой истории.

Свидетельством всего этого являются,

примеру, последние работы

рос-

сийских

востоковедов Е.И.Кычанова, Т.Д.Скрынниковой, В.В.Трепавлова

монгольских историков Ш.Нацагдоржа «Основной путь монгольского феода-

лизма»

«Жизнеописание Чингис-хана»

, Ч.Далая «Великое монгольское

го-

сударство»

«История Монголии.

1260-1388»

также западных исследова-

телей П.Рачневского «Чингисхан.

Его

жизнь

деяния»

, М.Роззаби «Китай

Внутренняя Азия

с 1399 г. до

современности»

, Т.Оллсен «Монгольский

Кычанов.

Жизнь Темучжина; он же. Чингис-хан; он же. Кочевые государства;

Скрын-

никова.

Харизма и власть;

Трепавлов.

Государственный строй.

Нацагдорж.

Монголын

феодализм

ын

үндсэн

зам нал;

он

же.

Чингисхааны цадиг.

Далай.

Их Монгол улс

1206-1260;

он

же.

История Монголии

1260-1388.

Rachnevsky.

Cinggis Khan.

Rossaby.

China and Inner Asia.

От

редакционной

коллегии

империализм.

Политика Великого хана Мунке в Китае, России и исламских

странах»

А.Сандерса «Словарь по истории Монголии»

, коллективный

труд

немецких востоковедов «Монголы. Очерки их истории и

культуры»

под

редакцией М.Вайерса

и т.д.

В этих условиях позиции ИЛ.Златкина по спорным проблемам, отражен-

ные

в его

статье

и во многих из более чем 100 произведений, вышедших

из-под его пера, имеют полное основание быть представленными в издании

Данный

том под редакцией И.Я.Златкина подготовила к печати Г.И.Сле-

сарчук. Примечания составлены И.Я.Златкиным при участии Г.И.Слесарчук.

Статья «Борис Яковлевич Владимирцов — историк» написана И.Я.Златки-

ным,

биографическая справка — Г.И.Слесарчук. Техническая работа по

тому,

включая составление библиографии и указателей, проделана Г.И.Слесарчук

при

участии И.Н.Намсараевой. Компьютерный набор текстов на тибетском и

старописьменном монгольском языках осуществлен А.Д.Цендиной.

Редакционная

коллегия не может не выразить дань уважения и

глубокую

признательность монгольским коллегам академикам Б.Ширендыбу, Ш.Бире,

Ш.Нацагдоржу, российским историкам С.Г.Кляшторному, Е.И.Кычанову,

Л.А.Березному, О.ф.Акимушкину, Б.И.Кузнецову, С.Д.Дылыкову, Г.Д.Сан-

жееву,

высказавшим ряд интересных соображений относительно вводной

статьи «Борис Яковлевич Владимирцов — историк», многими из которых

автор воспользовался. Редколлегия благодарна монгольскому филологу

Х.Далхаджаву,

С.Д.Дылыкову, В.С.Дылыковой, Ф.А.Салимзяновой, которые

внесли в машинописные копии тексты на восточных языках.

Редакционная

коллегия признательна З.К.Касьяненко и Л.А.Карабаевой

за предоставленные для публикации материалы из санкт-петербургских архи-

вов,

а также всем коллегам, оказавшим помощь при подготовке сочинений

Б.Я.Владимирцова к изданию.

Allsen.

The Mongolian Imperialism.

Sanders.

Historical Dictionary of Mongolia.

Die Mongolen.

Объяснение

позиции

редколлегии

по

поводу

опубликования

статьи

И.Я.Златкина

напи-

сано

М.И.Гольманом.

АКАДЕМИК Б.Я.ВЛАДИМИРЦОВ

(Биографическая справка)

Борис

Яковлевич Владимирцов родился 20 июля 1884 г. в г.Калуге

семье инженера-технолога

Начальное образование Б.Я.Владимирцов получил дома, а затем продол-

жил в Калужской, Владимирской и Каменец-Подольской гимназиях. В 1904 г.,

после окончания гимназии в г. Каменец-Подольске, Б.Я.Владимирцов посту-

пил

на факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета по

китайско-маньчжурскому разряду. Последующие два учебных

года,

1905/06-й

1906/07-й,

он учился в Париже, где слушал лекции и посещал занятия

Школе живых восточных языков, в Сорбонне и

Collège

France.

Осенью

1906 г. Б.Я.Владимирцов вернулся в Санкт-Петербургский университет и

поступил на вновь открывшееся монголо-маньчжуро-татарское отделение

факультета восточных языков, которое и окончил в 1909 г. с дипломом

степени. Б.Я.Владимирцов получил широкую подготовку не только в облас-

ти монголистики, но и по смежным специальностям. Монголистикой он за-

нимался

у В.Л.Котвича и А.Д.Руднева, «широкое знакомство с турецким

миром получил от В.В.Радлова и

В.В.Бартольда»,

слушал лекции по исто-

рии

русского языка у А.А.Шахматова, по философии — у А.И.Введенского

Ф.И.Щербатского, по сравнительному языкознанию — у И.А.Бодуэна де

Куртенэ

Еще в стенах университета началась научно-исследовательская деятель-

ность Б.Я.Владимирцова. В 1907 г.,

будучи

студентом, он был командирован

калмыкам Астраханской и Ставропольской губерний, а летом 1908 г. на-

правлен Русским комитетом по изучению Средней и Восточной Азии к дер-

бетам Кобдоского округа в Западную Монголию для сбора лингвистических

материалов. Отчет Б.Я.Владимирцова о командировке к дербетам этого окру-

га летом 1908 г. положил начало его научным публикациям

. Сочетание лин-

гвистических наблюдений с историко-этнографическими было присуще и

всем дальнейшим работам ученого.

После

окончания факультета восточных языков Б.Я.Владимирцов был

оставлен при университете на кафедре монгольской и калмыцкой словес-

ности,

а в 1911 г., после сдачи им соответствующих экзаменов, ему была

присвоена степень магистра монгольской и калмыцкой словесности. Летом

СПбОА

РАН, ф. 780, оп. 2, ед. хр. 1, 2, л. 1-2. В

статье

Шастиной

«Борис

Яковлевич

Владимирцов»

местом

рождения

ошибочно

указан

г.

Каменец-Подольск

(с. 5).

СПбОА

РАН. Там же, л. 14.

ИРКСА,

СПб., 1909, № 9, с. 47-60.

Наст,

том, с. 51-60.

Академик

Б.Я.Владимирцов.

Биографическая

справка

1911

г.

Б.Я.Владимирцов вторично ездил

Кобдоский округ

для

продол-

жения

ранее начатых лингвистических работ

изучения языков местных

этнографических групп байтов

хотонов.

По

возвращении

Петербург

он

1912 г.

вновь

был

командирован

для

научных занятий

Западную Европу

сроком

на

один

год. В

Париже

он

совершенствовался

области общего

язы-

кознания

А.Мейе, занимался историей фольклорной литературы

Ж.Бедье,

прослушал курс лекций П.Пеллио

об

организации Монгольской империи

по

новым,

ранее неизвестным китайским источникам, одновременно занимаясь

ним же

монгольской

уйгурской эпиграфикой

. Помимо посещения лекций

других

занятий Б.Я.Владимирцов составил каталог монгольских книг

и ру-

кописей

Парижской Национальной библиотеке,

позже, находясь

Лондо-

не,

и в

Британском музее.

После

возвращения из-за границы БЛ.Владимирцов

в 1913 г. на два

года

уехал в

Монголию. Срок командировки

был

потом продлен

еще на пол-

года.

Он

объездил

на

этот

раз всю

Западную Монголию

северную часть

Центральной

Монголии, посетил хошуны дербетов

байтов, собрал боль-

шую коллекцию монгольских

ойратских книг, материалы

по

халхаско-

западному говору,

по

наречию

хотогойту,

эпические материалы

материалы

шаманстве

Длительные поездки

по

стране вместе

монголами, знакомство

с их бы-

том

жизнью дали Б.Я.Владимирцову прекрасное знание языка, литературы,

фольклора

этнографии монгольского народа. «Неутомимый

экспедициях

странствиях,

—

писал

о нем

академик В.М.Алексеев,

— из

которых многие

были рискованны донельзя,

он

кочевал

своей юрте вместе

окрестными

номадами

и,

исходив таким образом

всю

Монголию, сумел сродниться

с мон-

голами

получить

на

почве своего редкостного характера особый

дар

пони-

мания

восточного человека

внимания

нему,

что

чрезвычайно ценилось

знавшими

его

монголами»

. Г.Н.Румянцев отмечал,

что

близкое знакомство

Б.Я.Владимирцова

жизнью монгольского народа

на

основе личных наблю-

дений

значительно облегчило

ему

понимание многих важных событий

прошлом монголов

Возвратившись

из

Монголии, Б.Я.Владимирцов прочел

сентябре

1915 г.

на

кафедре монгольской

калмыцкой словесности Петербургского универси-

тета

две

пробные лекции

на

темы: «Состояние письменности

литературы

у ойратских племен Северо-Западной Монголии»

«Обзор племен

наречий

Северо-Западной Монголии», после чего

был

утвержден

звании приват-

доцента.

Первая

лекция, которую прочел Б.Я.Владимирцов перед студентами,

на-

зывалась

«О

причинах изменения монгольского языка»

этого времени

на-

Письмо к В.М.Алексееву от 6.XI.1912. СПбОА РАН, ф. 820, оп. 3, д.

106,

л.

21-21об.

ГИА ЛО, ф. 14, оп. 3, д.

15828,

л. 79; д.

15829,

л. 146; см.: ЖС отд. этногр.

ИРГО,

год 25,

вып. 1,1916, с.

27-32.

Алексеев.

Наука о Востоке, с. 46.

Румянцев.

Труды

Б.Я.Владимирцова, с. 61.

Письмо к А.В.Бурдукову от 15.XII.1915. См.: Бурдуков. В старой и новой Монголии,

с.

347.

Академик

Б.Я.Владимирцов.

Биографическая

справка

чинается его педагогическая работа в университете, продолжавшаяся до кон-

ца

жизни. В декабре 1918 г. ему было присвоено звание профессора.

Одновременно с преподаванием на восточном факультете Б.Я.Владимир-

цов

начал работу в Азиатском

музее

Академии наук, где «занимался описа-

нием

монгольских и ойратских рукописей, привел в порядок все коллекции...

поставил ярлыки и

т.п.»

В 1917 г. Б.Я.Владимирцов был приглашен калмыками Большедербетов-

ского

улуса

Ставропольской губернии читать лекции по грамматике калмыц-

кого языка и по истории монгольской и калмыцкой литературы. В июне

Б.Я.Владимирцов сначала выехал для этой цели в Башанту (Ставропольская

губ.), а затем читал лекции в Астрахани

Борис

Яковлевич встретил Октябрьскую революцию сочувственно.

Академик Н.Я.Марр, в частности, писал: «Не должно быть забыто, что, когда

1918 г. на первом послеоктябрьском совещании по университетским делам

Москве вузовско-академический мир резко раскололся и две стороны вста-

ли

в положение

двух

непримиримых противоречий, Борис Яковлевич Влади-

мирцов

решительно и четко, выдержанно, до конца стоял в рядах стороны

малочисленной,

отстаивавшей переорганизацию, перестройку вузов по требо-

ванию новой общественности»

1 ]

Научная деятельность ученого развернулась в послереволюционные го-

ды. Он по-прежнему преподает на восточном факультете, работает в создан-

ном

после революции Петроградском Географическом институте, где читает

лекции

по

«общему

языковедению». Б.Я.Владимирцов увлекается тибетским

языком

и буддизмом, пишет ряд статей и книг, посвященных этим вопросам,

такие как «Монгольский сборник рассказов из Pancatantra», читает лекцию

«Буддизм в Тибете и Монголии», пишет книгу «Монголо-ойратский героиче-

ский

эпос», публикует переводы былин Парчена и Сиддикюр и др.

. В 1922 г.

Берлине им была опубликована книга «Чингис-хан»

, переведенная на

английский

язык, а Б.Я.Владимирцов получил приглашение стать членом

Американской академии политических и социальных наук в Филадельфии

Б.Я.Владимирцов был одним из основателей Ленинградского института

живых восточных языков им. А.С.Енукидзе, где руководил монгольским

отделением и вел семинар по подготовке монголоведческих кадров из тру-

дящейся

молодежи Бурятии, Калмыкии и Монголии. За большие заслуги

области развития монголоведения и подготовки кадров для Монголии

Б.Я.Владимирцов был избран в 1924 г. почетным членом Ученого комитета

Монголии

Там же.

Письмо

А.В.Бурдукову

от

12.IX.1917.

См.:

Бурдуков.

старой

новой

Монголии,

с. 362.

СПбОА

РАН, ф. 800, оп. 1, ед. хр. 575, л. 11.

Письмо

А.В.Бурдукову

от

5.VII.1920,

с. 364.

Берлин-Пб.-М.,

изд-во

Гржебина,

1922.

См.:

Алексеев.

Наука

Востоке,

с. 46;

письмо

Л.Н.Владимирцовой

от 1.IV. 1932.—

ф.

Ученого

комитета

МНР, кн. 17, № 1361, л.

5-5об.

Советско-монгольские

отношения.

Т. I, док. № 74, с. 92.

Академик

Б.Я.

Владимирцов.

Биографическая

справка

Б.Я.Владимирцов сотрудничал

редакции «Всемирная

литература»

опубликовал

журнале

«Восток»

целый

ряд

статей

по

монголистике

Он вел

тому

же

большую общественную работу:

был

секретарем Коллегии восто-

коведов

при

Азиатском музее, секретарем Восточного отделения

РАО, чле-

ном

Восточной секции ИЛЯЗВ, основанного

в 1921 г.,

членом редакционной

коллегии экспертов Восточного отдела издательства «Всемирная литература»,

секретарем Группы востоковедения

ОГН,

периодически исполнял обязан-

ности

директора Азиатского музея, Института буддийской культуры;

был

избран

членом Комиссии

при АН

СССР

по

исследованию Монгольской

Танну-Тувинской народных республик

Бурят-Монгольской АССР

выпол-

нял

различные организационные поручения

АН

СССР

1923 г.

Б.Я.Владимирцов

был

избран членом-корреспондентом

АН

СССР,

в 1929 г. — ее

действительным членом.

1925 г.,

после десятилетнего перерыва, Б.Я.Владимирцов отправился

Монгольскую Народную Республику,

где

совершил поездку

район Малого

Хентея

Керулена, проведя этнолого-лингвистическое обследование этого

района,

собрал коллекцию рукописей, записал свыше

100

монгольских песен

пр.

В 1926 г. он

посетил Улан-Батор,

затем

Пекин.

Результаты этих поез-

док

были опубликованы Б.Я.Владимирцовым

статье «Этнолого-лингвисти-

ческйе исследования

Урге,

Ургинском

Кентейском районах»

, «Надписи

на

скалах халхаского Цокту-тайджи»

других

небольших статьях.

В 1928 г.

Б.Я.Владимирцов сдал

печать первую часть большой работы «Сравни-

тельная грамматика монгольского языка

халхаского наречия. Введение

фонетика», которая вышла

в 1929 г. и

которая «знаменует собой целую эпоху

монгольском языкознании».

предисловии

этому изданию Б.Я.Влади-

мирцов

писал: «Надеюсь,

что в

ближайшее время

мне

удастся напечатать

продолжение настоящей работы, посвященное морфологии, синтаксису

и се-

мантике»

. Однако Борис Яковлевич изменил свои планы. Вместо морфоло-

гии

синтаксиса

января

1930 г. он

занялся исследованием общественного

строя монголов.

Еще

в 1910 г.,

после первых поездок

Монголию,

своем дневнике

он

сделал запись

необходимости дать историю монголов, обрисовать

их

обще-

ственный

строй.

В 1918 г.

Б.Я.Владимирцов предложил

для

чтения

в уни-

верситете курс лекций «Монголия

монголы,

их

духовная

материальная

культура»,

котором,

по

свидетельству академика В.М.Алексеева, лектор

рассматривал Монголию главным образом

точки зрения «условий человече-

ского существования,

со

стороны влияния этой страны

на

материальную

духовную

жизнь тамошнего человека».

лекциях рассматривалась история

создания

монголами мировой империи,

их

«попытка сочетать

культуру

с ко-

Из

лирики

Миларайбы (кн. I, 1922 г.), рецензии на сборник индийских сказок (кн. 2,

1923

г.); Тибетские театральные представления (кн. 3, 1923 г.).

Азиатский музей, с. 216;

СПбОА

РАН, ф.

780,

оп. 2, ед. хр. 17, л. 1; ед. хр. 16, л. 6;

ед.

хр. 12 и др.

Северная Монголия. Т. 2. Л.,

1927,

с. 1-42.

ИАН

СССР.

Т. 20 и

21, 1927,

с.

1253-1280

215-240.

Владимирцов.

Сравнительная грамматика, с. IX.

Академик

Б.Я.Владимирцов.

Биографическая

справка

чевым бытом»,

что

привело

«к

созданию крайне оригинального, никогда

не

бывалого вида культуры,

как

материальной,

так и

духовной»

Некоторые

из

перечисленных проблем нашли отражение

ранних работах Владимирцова,

поиски

продолжались, накапливался огромный фактический материал

по со-

циально-экономической,

политической

культурной истории Монголии.

Еще

1925 г.,

исследуя Хентейский район, Б.Я.Владимирцов осмотрел местность,

где протекали первые годы Чингис-хана, местность, связанную

возникнове-

нием

монгольской державы

в XII в. Два

десятилетия, прошедшие

от

первой

записи

необходимости приступить

написанию «Общественного строя»

до

фактического

его

начала,

дают

отчетливое представление

творческих иска-

ниях

ученого.

Вдова Бориса Яковлевича Лидия Николаевна

кратком предисловии

этой книге

так

описывала работу

мужа:

«Сама книга

—

„Общественный

строй монголов"

—

совсем готова,

все

продумано,

все

построено... Обладая

необыкновенной

памятью, Борис Яковлевич делал только небольшие замет-

ки

—

никаких черновиков. Упорно

много работая, собирая материал,

про-

думывая долго,

он

писал быстро. Часть

3-я к 1

сентября должна быть закон-

чена». Утром

августа

1931 г.

Борис Яковлевич сделал последнюю запись

своем дневнике: «Болела голова, писал».

А еще

через несколько часов

его

не

стало.

Он

умер

возрасте

47 лет в

расцвете творческих сил. Последняя

ра-

бота ученого «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феода-

лизм» вышла

свет

уже

после смерти автора,

в 1934 г.

Борис

Яковлевич

был не

только большим ученым,

но и

прекрасным

пе-

дагогом.

Его

лекции отличались тонким анализом источников, критическим

ним

подходом, обилием фактического материала. Несмотря

на

свою

заня-

тость,

он

много времени

внимания

уделял

ученикам, брал

их в

экспедиции,

где

под его

руководством

они

получали навыки полевых исследований. Такие

качества Б.Я.Владимирцова

—

ученого,

как

широта мысли, редкая работо-

способность

образованность, исключительное критическое

чутье,

изуми-

тельная память, гармонировали

с его

«житейским обликом».

Он был

челове-

ком

скромным, сдержанным

немногословным.

В.М.Алексеев

статье «Памяти академика Б.Я.Владимирцова» писал:

«От

нас

отошел крупный ученый,

отошел преждевременно,

ибо он

только

что начал развивать свои неистощимые фонды

добираться

до

крупных

син-

тетических произведений.

Это был

ученый, вечно стремившийся

самооб-

новлению

и к

эволюции, весь

росте

стремительном энтузиазме. Однако,

несмотря

на

свою явно преждевременную смерть,

он

исполнил перед наукой

свой долг полностью. Наука дала

ему им

самим выбранных наставников,

она

же получила

от

него сильное движение вперед

и в его

лице приобрела

на-

ставника

для

всех

будущих

его

последователей»

Алексеев.

Наука о Востоке, с. 261.

Там же, с. 47.

БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ ВЛАДИМИРЦОВ — ИСТОРИК

Б.Я.Владимирцов прожил недолгую жизнь. Его творческая биография

насчитывает всего 22

года:

она началась в 1909 г., когда вышла в свет его

первая научная работа, и закончилась в 1931 г. Он умер, оставив на рабочем

столе недописанными заключительные разделы главного

труда

своей жиз-

ни

— «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм».

Прошло

более 50 лет после кончины Б.Я.Владимирцова — срок доста-

точный,

чтобы объективно разобраться в его научном наследии, отделить

нем правильное, наукой в дальнейшем подтвержденное, от неправильного и

неподтвержденного, определить, что из этого наследия навечно вошло в со-

кровищницу

науки, каково то место в истории науки, которое должно этому

ученому по праву принадлежать. До сих пор его научное наследие такому

анализу не было подвергнуто, что объясняется, вероятно, сложностью задачи,

поскольку творчество Б.Я.Владимирцова представляет собой синтез ряда

наук — истории, этнографии, литературоведения, языкознания.

Автор

этих строк видит свою

задачу

в том, чтобы рассмотреть ту часть

наследия Б.Я.Владимирцова, которая относится к проблемам истории коче-

вых монгольских и немонгольских народов. Но

даже

такая, сравнительно

ограниченная

задача представляет определенные трудности, поскольку не

всегда

ясно,

к какому жанру научной литературы можно и должно отнести то

или

иное его произведение. В качестве примера укажем на «Монголо-

ойратский

героический эпос», где изложению собственно эпического мате-

риала предшествует очерк истории монгольских народов, или «Этнолого-

лингвистические исследования в

Урге,

Ургинском и Кентейском районах»,

где лингвистические сюжеты многократно чередуются с этнографическими;

то же время собственно исторические его работы были, как правило, насы-

щены

данными из области этнографии и языкознания. Особенностью творче-

ского метода Б.Я.Владимирцова вообще было то, что он ко всем проблемам

монголоведения подходил как историк, рассматривающий явления граждан-

ской

и культурной истории всесторонне, в их диалектических взаимосвязях и

исторической эволюции. Видимо, эту особенность творческого метода учено-

го имел в виду академик С.Ф.Ольденбург, когда писал: «Если спросить, чем

был более всего Б.Я.Владимирцов как специалист-монголовед, то правильнее

всего было бы, вероятно, ответить, что он прежде всего был историком»

Вот почему окончательное решение вопроса о месте Б.Я.Владимирцова

мировом монголоведении станет, вероятно, возможным

тогда,

когда все его

Ольденбург.

Борис Яковлевич Владимирцов, с. 668.

Борис

Яковлевич

Владимирцов

—

историк

наследие,

все его

труды

будут

рассмотрены

не

порознь

даже

не по

отдель-

ным

жанрам,

а в

целом,

в их

органическом единстве,

как

нечто нераздельное.

В данном очерке автор пытается ответить

на

вопрос,

что

нового внес

Б.Я.Владимирцов

науку

об

историческом прошлом Монголии, опыт исто-

рии

которой позволяет проследить путь, пройденный кочевым народом

от

эпохи первобытно-общинных отношений

до

победы социализма, миновав

рабовладельческую

капиталистическую стадии развития.

Но для

ответа

на

поставленный вопрос необходимо представить себе уровень научных знаний

монголах,

кочевых народах вообще,

ко

времени Б.Я.Владимирцова.

Ближайшим

крупнейшим

его

предшественником

качестве историка

Монголии

монголов

был

академик В.В.Бартольд, творчество

научное

на-

следие которого достаточно изучены. Общеизвестно,

что его

труды

по

исто-

рии

культуре

народов Передней, Средней, Центральной Азии составляют

одну

из

самых ярких страниц

истории отечественного

и,

можно смело

ска-

зать, мирового востоковедения.

Его

творчество вобрало

себя

все

лучшее,

что было создано поколениями ученых

XVIII,

XIX и

начала

XX в.

Как

же

В.В.Бартольд представлял себе средневековую историю монголов

закономерности развития кочевых народов вообще?

суммарном виде

его

взгляды

по

этим вопросам

могут

быть сведены

следующим главным поло-

жениям.

1. Кочевым народам свойственно более

или

менее значительное имуще-

ственное неравенство,

ведущее

классовой борьбе

между

богатыми

и бед-

ными.

обычных условиях

у них

складывается свой общественный строй,

но

им

неизвестен строй государственный, военное

политическое могущество

создается

у них

«...под

влиянием, вероятно, классовой борьбы...

Без

момента

обострения классовой борьбы

даже

условиях кочевого быта

нет

почвы

для

возникновения

сильной правительственной власти».

Для

устойчивости коче-

вой

империи необходимо, чтобы

ее

глава путем набегов

или

завоеваний

до-

ставлял подданным богатства оседлых стран

2. Империя,

по

понятиям кочевников, является собственностью

не

только

самого хана,

но и

всего ханского рода,

силу чего каждый член рода имеет

право

на

соответствующую часть этой собственности. Именно поэтому

Чин-

гис-хан

еще при

жизни выделил

трех

своих старших сыновей, назначив

каж-

дому

удел

виде определенного количества кочевых

улусов

достаточное

пространство земли

для

ведения скотоводческого хозяйства

Взгляд

на

государство

как на

собственность ханского рода

вытекающая

из

такового взгляда удельная система

неизбежными смутами...

«вели

и не

могли

не

вести

упадку державы»

3. Отношения

между

кочевыми

оседлыми народами всегда

везде

имели более

или

менее одинаковый характер; кочевники больше нуждались

Бартольд.

Улугбек и его время, с.

27-28;

он же. Связь общественного быта с хозяйст-

венным

укладом, с.

471,

и в ряде других произведений.

Бартольд.

Туркестан, с.

368-369;

он же. Очерки истории Семиречья, с.

58-60;

он же.

История

Туркестана, с.

146-147;

он же. История культурной жизни Туркестана, с.

258-259,

в других работах.

Бартольд.

Туркестан, с. 369.

Борис

Яковлевич

Владимирцов

—

историк

товарах культурных стран,

чем

обитатели последних

товарах кочевых ско-

товодов. «При благоприятных условиях кочевники, вместо приобретения

то-

варов путем торговли, старались захватить

их

силой; мирные торговые

сно-

шения

уступали место набегам

завоевательным походам»

Еще в

средние века была замечена противоположность характеров

тюркских народных масс

тюркских государей. Есть основание полагать,

«...что

здесь действовали

те же

психологические причины, которыми опре-

деляется резкая разница

между

психикой толпы

психикой индивидуума

отроческом возрасте»

. Самым слабым местом

имперской системе

Чингис-хана было стремление совместить несовместимое

—

кочевой

быт и

умственную

культуру;

это

стремление

явилось

конечном счете причиной

крушения

всей системы

5. Едва

ли

справедливо мнение, согласно которому монгольское завоева-

ние

Передней Азии имело

для

стран этого региона более губительные

по-

следствия,

чем

великое переселение народов

— для

стран Западной Европы.

Известно,

что в

Персии через

40 лет

после

ее

завоевания монголами были

осуществлены меры

по

упорядочению финансового хозяйства

. Монгольские

завоевания,

хотя

сопровождались разграблением культурных стран, приве-

ли

соприкосновение разные народы

разнообразные культурные элемен-

ты

. Прочное политическое объединение кочевых народов возможно лишь

при

условии обширных завоеваний

культурных,

т.е.

оседлых странах

Ограничимся этим. Приведенные высказывания, взятые нами

основном

из

работ В.В.Бартольда периода

1915-1929

гг.,

дают

достаточно полное пред-

ставление

сильных

слабых сторонах

его

исторического мышления,

в ко-

тором

мы

видим вершину тогдашней науки

монголах,

кочевых народах

вообще.

сильным сторонам

мы

должны отнести понимание

им

важности

социально-экономических

факторов, имущественного расслоения, порождав-

шего «сословные»

(или

«классовые») антагонизмы

«классовую»

борьбу

между

богатыми

бедными кочевниками, решающей роли этой «классовой»

борьбы

процессе становления

у них

государства

государственной власти,

а также жизненной

для них

важности налаженного обмена продуктов кочево-

го скотоводческого производства

на

земледельческие

промышленные това-

ры оседлых

(«культурных»

— по

терминологии В.В.Бартольда) стран.

Эти

положения

он

настойчиво

последовательно проводил

своих

трудах

тече-

ние

всей своей творческой жизни.

Приведенные

высказывания свидетельствуют вместе

с тем о

слабостях,

свойственных историческим взглядам В.В.Бартольда. Наиболее важными

из

них

являются: идеалистическое истолкование факторов, порождающих

удельную

систему

связанные

с ней

междоусобные войны; преувеличение

роли религии

формировании этического

вообще идеологического облика;

Бартольд.

История турецко-монгольских народов,

с. 196.

Бартольд.

Туркестан,

с. 368.

Там же, с. 529.

Бартольд.

Персидская надпись,

с. 320.

Бартольд.

Туркестанский край,

с. 237.

Бартольд.

История культурной жизни Туркестана,

с. 270.