Василенко И.А. Политические переговоры
Подождите немного. Документ загружается.
присматриваться, проявляя осторожность и недоверие.
При определенных обстоятельствах, заметив, что партнер по
переговорам выбрал именно вас в качестве своего «дальнего друга», можно
отнестись к этому вполне доброжелательно и в результате выиграть время,
чтобы основательно подготовиться к будущим столкновениям с «дальним
врагом», а иногда попробовать обратить оружие противника против него
самого.
Однако если в результате подобных переговоров с «дальним прицелом»
вас ждет неминуемое столкновение с врагом вашего союзника, на которое вы
не рассчитывали, безучастно наблюдать за происходящим не следует —
лучше отказаться от такой «дальней дружбы». Можно изолировать
противника завязыванием многосторонних отношений с другими
политическими партнерами на переговорах, а иногда достаточно во
всеуслышание заявить о коварной интриге, в которую вас пытаются вовлечь,
и тем самым расстроить козни.
Особое внимание следует обратить также на то, что стратегия нападения
на ближнего врага на переговорах является весьма тонкой: речь идет не
столько о прямых нападках на его политические позиции, сколько о
разрушении политических замыслов оппонента и ослаблении его связей с
союзниками. Сунь-цзы самой желанной победой над неприятелем считал ту,
которая достигнута без видимых сражений: «Тот, кто умеет вести войну,
покоряет чужую армию, не сражаясь; берет чужие крепости, не осаждая их;
сокрушает чужое государство, не применяя долго свое войско. Он
обязательно будет спорить за власть над Поднебесным миром, сохраняя все в
целости. Поэтому можно вести войну, не притупляя оружия, и иметь выгоду
из того, что все сохраняется в целости. Это и есть правило нападения
средствами стратегии».
Таким образом, на политических переговорах свою власть расширяют,
привлекая дальних и управляя ближними. Но интерпретаторы китайских
стратагем советуют прибегать к такой тактике только во время конфликтов,
поскольку при мирном течении политических событий выказывать такое
коварство по отношению к «ближним» и «дальним» — значит прослыть
безнадежным интриганом. В мирное время китайские стратагемщики
советуют придерживаться другого правила: «Близкий сосед лучше дальнего
родственника», — поскольку прочные добрососедские отношения являются
самым лучшим политическим капиталом.
Интересно, что современные интерпретаторы китайских стратагем
советуют обратить внимание на особую пользу, которую приносят враги.
Известная китайская пословица гласит: «Враг — для того, чтобы отвести
беду, а отсутствие врага беду навлекает». Именно оппоненты заставляют нас
на политических переговорах «держать форму», быть бдительными и
рассчитывать каждый ход. Следовательно, важно не столько ненавидеть
своих врагов, сколько ценить их критику. Именно поэтому китайские
стратагемы предупреждают от частого прибегания к «стратагеме дальней
дружбы»: не следует уничтожать всех врагов, как нельзя избегать критики,
ведь наши оппоненты первыми указывают нам на наши ошибки.
5.6. Двадцать четвертая стратагема:
«Потребовать прохода, чтобы напасть на Го»
Название стратагемы восходит к китайской легенде о военном походе
VII в. до н.э., когда ловкий китайский полководец попросил удел Юй
предоставить его войскам проход для нападения на удел Го, однако затем
использовал предоставленный проход не только для нападения на Го, но и
для захвата Юй. Таким образом, основная идея двадцать четвертой
стратагемы состоит в том, чтобы, соблазнив политического оппонента некоей
целью, затем реализовать совершенно другую, утаиваемую от него цель,
которой он не предполагал. Этот стратагемный прием часто называют
«двухступенчатой стратагемой» или «стратагемой двух целей».
Китайская пословица: «Если губы погибнут, то и зубы замерзнут» —
также отражает квинтэссенцию «стратагемы двух целей». В политической
истории немало ярких примеров ее использования. Известно, что к такому
стратегическому приему любил прибегать прусский «железный канцлер» О.
Бисмарк, который воевал сначала в союзе с Австрией, а затем против нее,
значительно расширив во второй половине XIX в. прусские владения.
Многие европейские аналитики считают, что США во время Второй мировой
войны воспользовались этой стратагемой, чтобы укрепиться в Европе и
достичь мирового лидерства.
X. фон Зенгер, комментируя использование этой стратагемы
американцами, подчеркивает: во Второй мировой войне Великобритания
(«Юй») после военных успехов Германии («Го») согласилась на
американскую помощь. В результате США предстали решающей силой в
войне и взяли на себя ведущую роль в создании союза, противостоящего
державам «Оси». Первоочередная цель США состояла в разгроме Германии
(«Го»). С осени 1942 г. США начали вести сухопутные военные действия в
Северной Африке и Италии, а после вторжения в Нормандию 6 июня 1944 г.
— и во Франции («Юй»). В конечном счете США стали единственной
державой, которая вышла из Второй мировой войны еще более окрепшей
экономически, что позволило ей для защиты от Советского Союза создать
блок НАТО, поскольку европейские «страны-победительницы» оказались
столь ослабленными, что в одиночку не могли противостоять «новому врагу»
на Востоке.
Вывод, к которому приходит X. фон Зенгер, весьма примечателен:
«Вследствие дважды оказанной Соединенными Штатами по просьбе
влиятельнейших европейских стран военной помощи, в Первой мировой
войне, а затем и во Второй мировой войне, не стало самостоятельных,
самолично справляющихся со своими трудностями европейских государств.
Не только Го (Германия), но в итоге и Юй (Франция с Англией и другие
страны Западной Европы) оказались под крылышком заправляющей делами
НАТО Америки».
Таким образом, на политических переговорах привлечение союзников
яркой целью ближайшей выгоды может служить лишь прикрытием для
реализации долгосрочной скрытой цели, которая в результате разрушит все
их малые ближайшие приобретения. Поэтому необходимо тщательно
анализировать все поступающие «выгодные» предложения, помня о том, что
«бесплатный сыр бывает только в мышеловке».
В качестве примера можно привести выдвинутую американским
президентом ТВ. Вильсоном в конце Первой мировой войны
привлекательную для многих стран идею «права народов на
самоопределение», которая получила широкое распространение в Европе.
Вильсон добился нужного для союзников широкого пропагандистского
эффекта: лозунг самоопределения народов нашел отклик у слабых и малых
европейских государств — Польши, Чехословакии и Румынии, — которые
выступили на стороне Антанты против Германии. В действительности же
Вильсона очень мало заботило претворение в жизнь права народов на
самоопределение: его целью было вызвать распад Австро-Венгрии, чтобы
устранить с политической сцены серьезного соперника. Поэтому после
окончания войны, на переговорах во время Версальской конференции, лозунг
самоопределения народов был отодвинут в сторону и забыт: в результате
малые народы Европы так и не сумели воспользоваться «правом на
самоопределение».
В завершение анализа стратагем на многосторонних переговорах
следует отметить, что они открывают широкое поле для сложных,
комбинированных интеллектуальных уловок: если нельзя наступать открыто,
можно устранить опору политических оппонентов, внеся разлад в стан их
политических союзников. При этом необходимо умело играть на каждом
противоречии политических оппонентов и в то же время самим сохранять
уверенный вид, чтобы привлечь союзников и отпугнуть врагов.
Стратагемный анализ многосторонних переговоров учит: если
оппоненты слабы, надо предпринимать решительные действия для победы
над ними; если наступление против отдаленного противника вести трудно,
лучше заключить с ним временный союз. При этом с ближними соседями,
особенно если они слабее и находятся в конфликте с третьими лицами, надо
дружить, привлекать на свою сторону, попутно ослабляя их позиции.
Глава 6
Стратагемы совместных действий с третьей стороной
Разум столь же хитер, сколь могуществен.
Хитрость состоит вообще в
опосредствующей деятельности, которая,
дав объектам действовать друг на друга
соответственно их природе и истощать себя
в этом воздействии, не вмешиваясь вместе с
тем непосредственно в этот процесс, все же
осуществляет лишь свою собственную цель.
В этом смысле можно сказать, что
божественное Провидение ведет себя по
отношению к миру и его процессу как
Абсолютная Хитрость.
Г.В.Ф. Гегель
6.1. Двадцать пятая стратагема:
«Выкрасть балку и подменить колонны, не передвигая дома»
Весьма красноречивое название двадцать пятой стратагемы сразу
указывает на суть приема: выкрасть балку и подменить колонны гнилыми
подпорками, чтобы разрушить дом изнутри, без внешних усилий.
Иносказательные значения этого стратагемного приема на политических
переговорах весьма многообразны. Так, речь может идти о том, чтобы:
•лишить какое-то политическое действие или мероприятие его сути,
оставив одну видимость или фасад;
•стремиться выжать все возможное, «все соки» из какого-то
политического действия или политического партнера и лишить его силы,
оставив сам объект внешне невредимым;
•не изменяя внешнего вида какой-то политической идеи или
политического союза, тайком изменить их содержание (суть). Целью в этом
случае будет тайное переиначивание, переделка, искажение политической
идеи или идеологии;
•с помощью внешних усилий, например шумной пиаровской акции, ввести
в заблуждение относительно того, что на самом деле замышляется
инициаторами переговоров. Другими словами, «упаковка» мероприятия
может не соответствовать его содержанию. Поэтому иногда данную
стратагему называют «стратагемой перелицовки» или «стратагемой
обманной упаковки».
На многосторонних политических переговорах этот стратагемный прием
используется достаточно часто, чтобы ввести в заблуждение или ослабить
политических оппонентов во время дискуссии. Сохраняя приверженность
внешним формам и соглашениям, высказанным политическим лозунгам и
принципам, можно исподволь менять их содержание, внося все новые и
новые акценты в процессе политической дискуссии. Иногда при обсуждении
на переговорах из какой-то политической идеи выхватывается только одна ее
часть, которую можно использовать для обоснования собственной позиции, с
тем чтобы затем оспаривать доводы противника, который сам выдвинул эту
идею.
Известно, что знатоком античной риторики был древнегреческий
философ Сократ, который часто в споре вводил некое слово или фразу с
определенным значением в поддержку требуемому высказыванию, а затем
незаметно подменял это значение таким образом, чтобы данное
высказывание предстало противоречием или обрело совершенно иной смысл.
Сегодня политическая лексика весьма многозначна: «свобода», «равенство»,
«братство», «демократия», «мир» и «война» — этим словам политики
придают самые разные значения, порой даже противоположные, что весьма
опасно и чревато возникновением противоречий во время переговоров.
Сравнив хотя бы смысл слова «демократия» в понимании Генерального
секретаря КПК Цзян Цзэминя, который утверждает, что «без демократии
невозможен ни социализм, ни модернизация в Китае», и американского
президента Дж. Буша, который хочет утвердить «ценности американской
демократии» во всем мире.
Нередко западные политические понятия переносятся в иную
культурную или идеологическую среду и наполняются там отчасти иным
содержанием. Например, китайское слово «миньчжу» — в сегодняшнем
переводе «демократия» — древнего происхождения и изначально означало
«правитель народа», но под влиянием западного значения обновило свой
смысл и стало означать «народоправие». Причем надо иметь в виду, что
понятие «народ» у китайцев охватывает не всех граждан Китая, а лишь
верноподданных. Поэтому слово «демократия» в приведенной выше цитате
Цзян Цзэминя употреблено в достаточно ограниченном смысле.
Лингвисты хорошо знают, что слово в словаре и выражаемое им понятие
— разные вещи. Слово — это внешняя языковая оболочка, например
«демократия» или «миньчжу», а понятие — невидимое, скрытое за этой
оболочкой духовное содержимое. Именно данное обстоятельство создает
основу для использования «стратагемы перелицовки» на политических
переговорах.
Конфуций предупреждал, что упадок порядка начинается со смешения
понятий. Поэтому во время политической дискуссии надо быть особенно
внимательными, не допускать подмены или смешения понятий,
фальсификации терминологии и особенно злостного передергивания
понятий, чтобы против вас оппоненты не смогли использовать «стратагему
перелицовки». Высказывания должны быть четкими и сопровождаться
разъяснениями, чтобы никто не смог истолковать их иначе. Любая
двусмысленность на переговорах порождает соблазн использования
«стратагемы перелицовки», и если ваши слова политические оппоненты как-
то извратили, нельзя оставлять это без внимания: важно сразу же исправить
положение, высказав свою точку зрения предельно прозрачно, разоблачая
ложные истолкования.
Известно, например, что во время политических дискуссий на
переговорах часто под лозунгом о всеобщем оппоненты отстаивают свои
особенные взгляды и представления. Обращения к «мировой
общественности», стремление говорить «от лица всего прогрессивного
человечества» являются типичным стратагемным приемом политической
риторики в духе «стратагемы перелицовки». При этом могут преследоваться
самые разные политические цели:
•драматизация политической ситуации: «весь мир напряженно ждет
решения этого вопроса...»;
•запугивание политических оппонентов: «все прогрессивное человечество
осуждает такие политические действия...»;
•упрощение политической ситуации: «этого хотят все народы...»;
•приукрашивание политической ситуации: «весь мир будет
приветствовать...»;
•причесывание под свою гребенку взглядов лидеров разных политических
партий и организаций: «все политические силы Америки выступают за...».
X. фон Зенгер, комментируя использование двадцать пятой стратагемы
во время политических дискуссий в международных организациях, отмечает,
что рассуждения о правах человека западных политиков часто весьма далеки
от всеобъемлющей концепции ООН по правам человека, которая включает
гражданские, социальные, экономические, культурные и личные права.
Большинство западных политиков предпочитают говорить лишь об
«основополагающих» правах человека, подразумевая под ними лишь малую
толику из всей их совокупности:
право на жизнь (Всеобщая декларация прав человека, ст. 3), право на
свободу от пыток (ст. 5) и рабства (ст. 4), а также право на защиту от
произвольного лишения свободы (ст. 9). Несмотря на подобные ограничения,
они, как правило, при этом утверждают, что выступают за права человека как
таковые, хотя на самом деле совершенно очевидно пытаются исключить из
обсуждения право на труд (Всеобщая декларация прав человека, ст. 23),
право на выбор местожительства (ст. 13.1), право на пищу (ст. 25.1), право на
развитие (принято резолюцией 41/128 Генеральной Ассамблеи ООН
4декабря 1986 г. 146 голосами «за» при 1 (США) — «против» и 8
воздержавшихся), а также многочисленные общие права вроде права народов
на мир (принято резолюцией 39/11 Генеральной Ассамблеи ООН 12 ноября
1984 г. 92 голосами «за» при 34 воздержавшихся).
Несомненно, все это свидетельствует о том, что западные политики,
обращаясь к вопросу о правах человека на политических переговорах явно
используют «стратагему перелицовки». Очевидно, что за этим стоят
определенные политические цели и экономическая подоплека:
осуществление некоторых из «перелицованных» прав человека вроде права
на развитие потребует слишком больших инвестиций, на которые западные
страны сегодня не готовы.
Стратагемный прием, который можно еще назвать «часть вместо
целого», бывает весьма эффективным оружием на политических
переговорах. Известно несколько аналогичных риторических приемов,
которые также могут использоваться в качестве «стратагемы перилицовки»:
«целое вместо целого» (полная подмена понятий), «целое вместо части»
(частичная подмена понятий), «часть вместо части» (полная подмена части
понятия).
Необходимо иметь в виду, что юридическое истолкование договора или
каких-то принятых совместно документов на переговорах тоже может быть
попыткой применить «стратагему перелицовки». Хотя сам текст договора
остается неизменным, можно изменить его содержание новым
истолкованием буквы закона или основных его положений. Дело в том, что
участники переговоров обычно сознательно выбирают многозначные слова
для заключительных документов из опасений, как бы точные формулировки
«не разбудили спящую собаку». Но и без этих опасений у всякого слова —
достаточно широкая область употребления, и лишь немногие слова обладают
твердой однозначностью. Поэтому после завершения переговоров может
произойти реинтерпретация принятых совместно документов в нужную для
ваших оппонентов сторону. Чтобы этого не случилось, необходимо
интерпретировать все документы переговоров уже на пресс-конференции,
сразу после их официального завершения, чтобы исключить последующее
перетолкование.
Помимо сферы политической риторики, возможен и такой стратагемный
ход с использованием идеи «перелицовки» на переговорах: раскол рядов
политических оппонентов. Стоит удалить из делегации политических
оппонентов на переговорах их ключевые фигуры — и делегация развалится,
не сможет проводить единую политику. Поэтому обманным маневром можно
потребовать исключить из состава делегации наиболее серьезных
противников, расколов тем самым оппозиционные ряды.
Таким образом, сфера применения «стратагемы перелицовки» на
политических переговорах весьма широка — от политической риторики до
изменения состава делегации.
6.2. Двадцать шестая стратагема:
«Грозить софоре, указывая на тутовое дерево»
Название двадцать шестой стратагемы выражает идею косвенного
нападения: когда грозят «софоре» (акации), но указывают при этом на
«тутовое дерево» (шелковицу). Такой прием на многосторонних переговорах
возможен, когда по каким-то причинам не хотят нападать прямо на кого-то
из политических партнеров и потому выбирают путь косвенной критики:
внешне критикуют партнера А, имея при этом в виду партнера В, который
его во всем поддерживает.
Интересно, что в названии стратагемы имеет значение и иерархия
указанных деревьев: с древности софора была окружена в Китае ореолом
высшей власти государства, поскольку это дерево со своими раскидистыми
ветвями и чудесными цветками является олицетворением древней китайской
цивилизации; напротив, тутовое дерево всегда было тесно связано с
хозяйственной жизнью простого народа, поскольку из его плодов готовятся
различные снадобья, а листья служат пищей гусеницам шелкопряда. Поэтому
софора и тутовое дерево символизируют в Китае различные общественные
слои: высших сановников и простолюдинов. И когда нельзя прямо
критиковать сановное лицо, прибегают к косвенной критике.
Известные поговорки: «Кошку бьют, а невестке наветки дают», «Бить
собаку в назидание льву» — иносказательно рекомендуют наказывать более
слабого в присутствии сильного, чтобы тот извлек для себя необходимый
урок. Критика окольным путем, тонкий намек, косвенное оскорбление,
обвинение или нападение могут быть весьма эффективными в практике
политических переговоров. Часто этот стратагемный прием называют
«стратагемой косвенного нападения», «стратагемой боя с тенью»,
«стратагемой громоотвода».
На политических переговорах возможны два основных пути
использования этой стратагемы: в духе «школы злословия» и в духе
«неуязвимого инакомыслия». В первом случае основной целью является
один из политических партнеров, которого критикуют косвенно. Прием
«косвенного злословия» может быть эффективным в случаях, когда:
•сильная позиция политического партнера по переговорам не допускает
прямых выпадов как небезопасных, но при этом есть необходимость
высказать критические замечания;
•политические оппоненты способны исправить допущенные ошибки,
услышав о них, но прямая критика уязвила бы их самолюбие, поэтому
необходимо дать им возможность «сохранить лицо»;
•политический оппонент не выносит критики в свой адрес, воспринимает
ее негодующе, так что заставить его прислушаться может лишь облеченная в
мягкую форму косвенная критика;
•условия политических переговоров и политические обстоятельства не
позволяют критиковать открыто.
Обычно политики охотнее используют не грубую, а мягкую,
«облагороженную» форму порицания политических оппонентов. Но
возможны и исключения: вспомним хотя бы знаменитое выступление Н.С.
Хрущева на заседании ООН, когда он стучал ботинком по трибуне. Но если
при грубом порицании мечут гром и молнии, бьют по столу, то при мягком
порицании «губы становятся стрелами, а язык — лезвием». Это и есть
«искусство злословия».
Другой способ использования «стратагемы косвенного нападения»
развивает «искусство неуязвимого инакомыслия», когда необходимо
критиковать не столько политического оппонента, сколько дать знать более
широкой политической аудитории о своем несогласии с какими-то
вопросами. С этой целью можно эффективно использовать связи с
общественностью на политических переговорах, допустив нужную «утечку»
информации по принципу: «Как стало известно из информированных
источников...» Критикуемый политический оппонент как раз и не должен
ведать о критике, гораздо важнее создать общественное мнение, которое
косвенно повлияет на его позицию.
С помощью такого стратагемного приема можно избежать прямых
столкновений и открытых дискуссий на политических переговорах, сохранив
мирную дружелюбную атмосферу сотрудничества. Помимо этого в духе
«стратагемы косвенного нападения» можно осторожно открыть «горькую
правду» как партнерам по переговорам, так и общественности, осторожно
сообщив неприятные известия в виде непосредственного послания, которое
наподобие русской матрешки скрывает в себе другое, зашифрованное
послание. Классическим тому примером могут служить знаменитые
«Персидские письма» французского философа Ш. Монтескье, где под видом
восточной деспотии критике подвергалась абсолютная монархия Людовика
XIV.
Во время политических переговоров и в период их подготовки могут
широко демонстрироваться художественные фильмы или театральные
спектакли, содержащие скрытую критику каких-то политических событий
или деятелей, с целью определенным образом взбудоражить общественность
и подготовить ее к восприятию повестки дня политических переговоров. У
китайцев есть пословица: «Использовать древность для критики
современности». Этот тонкий прием позволяет практически безнаказанно
критиковать политических оппонентов, их политическую позицию, избегая
непосредственных столкновений, что иногда принципиально важно в
большой политике.
6.3. Двадцать седьмая стратагема:
«Притворяться глупцом, не теряя головы»
Не только в Китае, но и в России говорят «валять дурака» или «валять
ваньку» о ситуации, когда разыгрывают глупца, не теряя при этом рассудка.
Притворные бестолковость, непонятливость, глупость, неведение, болезнь,
неумение способны психологически создать атмосферу снисходительности и
благоприятствования в сложной ситуации. Иногда целью бывает сознательно
принизить свою роль, поскромничать, чтобы дать политическим оппонентам
почувствовать себя «хозяевами положения». Поэтому двадцать седьмая
стратагема называется «стратагемой умаления» или «стратагемой плута».
На политических переговорах прием умаления может состоять в том,
чтобы не подавать виду о своих истинных планах: «Лучше сделать вид, что
ничего не знаешь и не хочешь ничего делать, чем делать вид, что владеешь
знанием, и действовать безрассудно». Вынашивая тайно свои планы, можно
воспользоваться эффектом неожиданного наступления в нужный момент:
оно застанет политических оппонентов врасплох — и они не смогут быстро
объединиться, чтобы дать отпор вашим планам. Однако при этом следует не
только строго хранить тайну от противника, но и как можно меньше
распространяться о ней среди своих: «Первоосновой всякой стратагемы
является хитрость, залогом ее успеха — соблюдение тайны, а пагубой —
преждевременное ее раскрытие». Таким образом, «стратагема умаления»
позволяет выиграть время, усыпить бдительность политических оппонентов,
которые, наблюдая пассивность и неведение, могут потерять осторожность.
Иногда на многосторонних переговорах в случае угрозы быть втянутым
в спор двух серьезных политических оппонентов важно вести себя
сдержанно, демонстрируя незнание вопроса, чтобы спорящие противники
утратили интерес к несведущему партнеру. Тем самым можно рассчитывать,
что вас оставят в покое, и избежать невыгодной ссоры с влиятельными
политическими партнерами.
Данная стратагема пригодится на переговорах и в том случае, если ваши
партнеры потребуют решительных политических действий, а это не входит в
ваши планы: притворяясь несведущим и недостаточно подготовленным,
можно выиграть время и уклониться от ненужных политических поступков.
Иногда на переговорах, напротив, важно всячески потакать замыслам
политических оппонентов, но в действительности строить совсем другие
планы, чтобы в решающий момент приступить к их реализации. Это
соответствует китайской мудрости: «Идти навстречу пожеланиям
противника, но в действительности противодействовать его намерениям».
Особенно опасно на политических переговорах самим стать жертвой
«стратагемы умаления». Сунь-цзы предупреждал: «Кто... легкомысленно
относится к противнику, непременно сам станет его добычей». Поэтому,
наблюдая демонстративную скромность ваших политических оппонентов,
следует быть начеку: за ней могут скрываться самые коварные замыслы.
Сунь-цзы и здесь оставил ценный совет: «Если речи противника смиренны, а
боевые приготовления он наращивает, это значит, что он готовит
наступление... Если же противник, не понеся урона, просит мира, это значит,
что у него есть тайные замыслы».
X. фон Зенгер, комментируя использование этой стратагемы в
политической практике, приводит в пример чилийского генерала А.
Пиночета, который, использовав в своей политической карьере «стратагему
умаления», превратился из скромного генерала в могущественного
диктатора. Известно, что перед своими соратниками Пиночет до поры до
времени разыгрывал аполитичного вояку, лояльного и скромного службиста.
Таким знал его С. Альенде — старый социалист, в 1970 г. неожиданно
ставший президентом Чили при поддержке блока Народного единства, куда
входили коммунисты, социалисты, буржуазные радикалы и левые католики.
В августе 1973 г. Альенде сам назначил Пиночета главнокомандующим
сухопутными войсками, и почти три года тот выдавал себя за верного слугу