Унежев К.X. Культура адыгов (черкесов) и балкарцев

Подождите немного. Документ загружается.

М. О. Косвеном в 1931 г. У различных народов Кавказа

патронимия имеет свои особые, притом разнообразные

наименования. Таковы описательные выражения осетин-

ское и картлийское - «от одного огня (очага) разошед-

шиеся», хевсурское - «из одного огня вышедшие», адыг-

ское - «от одного огня разделившиеся», кумыкское -

«отошедшие от одного очага», абхазское - «разделившие

между собой дом». Кроме этого у некоторых народов Кав-

каза патронимия обозначается и своим специальным

термином: у адыгейцев - «хабль», у кабардинцев -

«льэпкъ». У ряда кавказских народов употребляется для

обозначения патронимии большое число различных ино-

язычных терминов, обозначающих в соответствующих

языках родственную группу вообще или патронимию в

частности. Таковы иранские термины: тохум или ту-

хум - «семья» (балкарцы, кумыки, аварцы, таты); араб-

ские: тайфа или тайпа - «часть» (ногайцы, чеченцы, ип-

гуши, кумыки, аварцы и др.).

Патронимия народов Кавказа состояла либо из боль-

ших, либо малых, либо тех и других одновременно семей.

«У балкарцев патронимия состояла еще в недавнем про-

шлом из больших и малых семей, - пишет М. О. Кос-

вен, - но в позднейшее время больших семей не встреча-

лось. Число семей в одной патронимии могло быть от

трех-пяти до нескольких десятков. На кавказском мате-

риале хорошо прослеживается процесс разрастания и раз-

ветвления самой патронимии. Отдельные семьи, входив-

шие в патронимию, размножались, разрастались, сегмен-

тировались, или делились, и в результате давали начало

патронимиям. Таким образом, в составе данной патрони-

мии возникали новые, молодые патронимии. Вновь обра-

зовавшиеся патронимии жили по общему правилу, со-

храняя свое единство, компактно, вместе с тем и не отде-

лялись от старой патронимии, помогая одна другой и пр.

Лишь в позднее времена, и то эпизодически, отделялись

и переселялись на свободные места, не теряя все же свя-

зи со своими сородичами. В результате на Кавказе встре-

чаются патронимии различного размера и различного со-

става: меньшие и большие, состоящие сами из несколь-

ких патронимий.

Патронимия на Кавказе в прошлом обычно занима-

ла отдельное селение. До недавнего еще времени были

патронимические кварталы - «хьэблэ», «тохум». С тече-

нием времени кварталы теряли свой исключительно пат-

202

ронимический характер и в данном квартале оказыва-

лись две или несколько разных патронимии

. До начала

XX в. на Северном Кавказе существовали как малая, так

и большая семья. В большой семье хозяйство велось со-

обща под руководством старшего («тхьэмадэ», «табада»).

Численность большой семьи колебалась от 20 до 60 чело-

век. Как отмечает проф. Мамбетов Г. X., в XIX в. чаще

стали встречаться семейные разделы, особенно после от-

мены крепостного права (1867), когда уже стали преоб-

ладать малые семьи, состоящие из двух поколений - ро-

дителей и их детей. Так, по семейным спискам 1886 г. в

селении Жанхотово Большой Кабарды большие семьи

составляли 22 %, в Безенгиевском и Урусбиевском об-

ществах Балкарии - по 39. Сохранение больших семей

объяснялось малоземельем, бытованием пережитков нат-

риархально-родовых отношений, сохранением натураль-

ного хозяйства *. Между членами семьи было разделе-

ние труда. Как правило, мужчины занимались земледе-

лием и скотоводством, на женщинах лежала вся работа

по дому и значительная часть домашних промыслов, под-

ростки же помогали взрослым. В малой семье женщина

чаще должна была участвовать в земледельческих рабо-

тах: в уходе за посевами и уборке урожая, подростки

раньше втягивались в крестьянский труд.

Старший мужчина - глава семьи - был не только

распорядителем хозяйственной деятельности, но и хозя-

ином почти всего имущества семьи. Даже в большой

семье, мало что сохранившей от своей былой демократи-

ческой организации, к концу XIX - началу XX в. стар-

ший распоряжался семейной собственностью, сдавая в

аренду землю, продавая скот и т. д. Всецело под властью

главы семьи находились и дети. Даже взрослые сыно-

вья должны были беспрекословно подчиняться и вести

себя с ним подчеркнуто почтительно: не спорить, не за-

говаривать первыми, в его присутствии не сидеть, не по-

казываться в небрежном виде. В случае развода родите-

лей дети, как правило, оставались с отцом.

Таким образом, у адыгов и балкарцев уже в XIX в.,

особенно в результате усилившихся в пореформенное

время процессов разложения натурального хозяйства,

Косвен М.О. Семейная община и патронимия. М., 1963.

С. 186-190.

Мамбетов Г. X. Традиционная культура кабардинцев и бал-

карцев. Нальчик, 1997. С. 154,155.

203

получила преобладание малая, или нуклеарная, семья.

Существовавшая наряду с ней большая, или патриархаль-

ная семья сохранилась преимущественно в горных райо-

нах, несколько меньше испытавших на себя влияние ка-

питалистических отношений. Это касается в основном

Балкарии. В дореволюционном прошлом и у адыгов, и у

балкарцев имелось немало семей переходного от больше-

оемейного - к малосемейному типу

По мнению А. И. Мусукаева и А. И. Першица, боль-

шую семью и семейную общину следует различать как

две различные исторические формы семьи, отличающи-

еся друг от друга теми чертами, которыми обычно харак-

теризуются деспотическая семья и демократическая

семья, причем последняя форма семьи является истори-

чески более ранней. Низшие самостоятельные структур-

ные единицы сельской общины - большие семьи («унэ-

зэшзэхэс»- у каб., «уллу-юй» - у балк.) представляли

собой патриархальные родственные и хозяйственные

коллективы, которые состояли из ближайших родст-

венников двух, трех, а иногда четырех поколений по нис-

ходящей и боковым линиям, характеризовались коллек-

тивной собственностью, общим производством и потреб-

лением при соответственно деспотическом, демократи-

ческом или смешанном управлении. В процессе развития

семьи действовал так называемый семейный цикл. Ма-

лые семьи разрастались и превращались в расширенные

большие, т.е., разросшись еще больше и достигнув опре-

деленного порога, снова дробились на малые и т.д. По-

этому большие и малые семьи, как правило, всегда сосед-

ствовали друг с другом. Все же в старину, с ее натураль-

ным хозяйством и патриархальным укладом жизни,

действительно было больше расширенных больших, а в

новое время стало больше малых семей

Как отмечал В. К. Гарданов, у всех адыгов, уже в пер-

вой половине XIX в. средний размер семьи составлял от

5-6 до 8-9 человек, что указывает на преобладание ма-

лых семей. Эту же мысль подчеркивала Я. С. Смирнова.

Это не означает, что в этот период и позже не было у

Новое и традиционное в культуре и быте кабардинцев и бал-

карцев. Нальчик, 1986. С. 111,112.

Мусукаев А. И. и Першиц А. И. Народные традиции кабар-

динцев и балкарцев. Нальчик, 1992. С.13.

204

адыгов и балкарцев больших семей, но их было значи-

тельно меньше

Брак у адыгов и балкарцев был и есть экзогамный,

т. е. категорически запрещается брак между родствен-

никами как по отцовской, так и по материнской линии

до седьмого колена. При заключении брака рассматри-

вались не только родственные отношения до седьмого

колена, но учитывались также молочные и другие фор-

мы искусственного родства. Непосредственное отноше-

ние к экзогамии имеет, на наш взгляд, сохранившееся в

адыгском языке известное выражение - «Л1эужьыр

бжьиблк1э мауэ» или «ЛIужьыр блык1э мауэ» (Кровная

наследственность передается до седьмого поколения).

Хотя предки адыгов и балкарцев не были знакомы с за-

конами генетики, они предполагали, что кровное родство

распространяется именно до седьмого поколения. «По-

всеместно сохранившиеся нормы экзогамии запрещали

браки между родственниками любых или по крайней ме-

ре очень многих степенях родства,- отмечает Я. С. Смир-

нова, - однофамильцами и членами возводящих себя к

общему предку фамилий. Препятствием к браку было

также родство по усыновлению и побратимству»

. Кроме

кровного родства, при заключении брака у адыгов и бал-

карцев имел место и ряд других брачных запретов. Как

было отмечено, нельзя было вступать в брак, находясь в

молочном родстве, т. е. молодым, которые вскормлены

грудью одной матери. В этой связи Б. А. Ланге писал:

«Отношения духовного родства устанавливаются также

вследствие вскормленного грудью чужого ребенка».

Молочное родство совпадало у адыгов и балкарцев

также с усыновлением. Обряд усыновления заключался

в следующем: усыновляемый прикасался губами к об-

наженной груди старшей женщины в той семье, которая

усыновляла. «Этого было достаточно, - указывала

Т. Т. Шикова, - чтобы возникли родственные взаимоот-

ношения между фамилией усыновивших и усыновлен-

ными, категорически исключившие брачные отношения

Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов (XVIII -

первая половина XIX в.) М., 1967. С. 38. Смирнова Я. С. Семья и

семейный быт народов Северного Кавказа. Вторая половина XIX -

XX вв. М., 1983. С. 24, 25.

Смирнова Я. С. Семья и семейный быт// Сб.: культура и быт

народов Северного Кавказа. М., 1968. С. 190.

205

между ними»'. Запрещался брак между семьями аталы-

ка и воспитанника. Не одобрялось вступление в брак

между ближайшими соседями. В прошлом запрещал-

ся брак между представителями различных сословий.

Иоганн Бларамберг отмечал, что ни у одной нации не

развито так чувство дворянской гордости, как у черкесов,

и потому там никогда не бывает случаев неравного бра-

ка: князь женится только на дочери князя, а рожденные

вне брака дети никогда не могут унаследовать прерога-

тивы их отцов, если, как минимум, они не женятся на

законных княжнах; в этом случае они становятся кня-

зьями третьего ранга. Князь, который женится на дво-

рянке, покрывает себя меньшим позором, чем князь, ко-

торый выдает свою дочь замуж за дворянина Адыги и

балкарцы почти всегда соблюдали порядок старшинства

в браке, т. е. старший брат или старшая сестра должны

были вступать в брак раньше, чем младшие их братья и

сестры. Если нарушался этот обычай, сын мог быть из-

гнан из семьи, и потерять права не получение части иму-

щества родителей. Особенно осуждался выход замуж

младшей сестры раньше старшей, т. к. это, по представ-

лению адыгов и балкарцев, унижало последнюю. В та-

ких случаях виновную младшую дочь родители могли

проклясть, отказаться от регистрации ее брака и, конеч-

но, от получения калыма. Нельзя было вступать в брак,

если в семье был траур, пока он не кончится. Брак

запрещался также между семьями, находившимися в со-

стоянии кровной вражды. Общественным мнением не

одобрялся брак между представителями различных ре-

лигиозных верований и разных национальностей. Наро-

ды Северного Кавказа с особым предубеждением отно-

сились к смешанным бракам, особенно женщин: здесь

сказывалось то обстоятельство, что «при патрилокальном

поселении такие браки вели к утрате данной народно-

стью как самой женщины, так и рожденных ею детей», -

отмечает Я. С. Смирнова.

Строго запрещалась добрачная половая жизнь. Осо-

бенно общественное мнение было строго в этом отноше-

нии к девушке. Ее просто не брали в жены. Адыгам и

Шикова Т. Т. Об условиях и формах заключения брака у ка-

бардинсцсв в дореволюционном прошлом. Ученые записки

КЕНИИ. Т. 16. С. 131.

Бларамберг Иоганн. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.

206

балкарцам были свойственны твердые нравственные ус-

тои. Ш. Ногмов отмечал, что адыги славились своим це-

ломудрием. «Мужчина, соблазнивший девушку и отка-

завшийся на ней жениться, мог быть убит, и в лучшем

случае отделаться крупным штрафом за бесчестье или

изгнанием», - отмечают А. И. Мусукаев и А. И. Пер-

шиц. Та же участь ждала того, кто вступал в интимные

отношения с чужой женой. Еще более строгие требова-

ния предъявлялись к противоположному полу. Девуш-

ку, уличенную в добрачной связи, никто не брал замуж, а

если эта связь не получала огласки, то после первой же

брачной ночи ее отсылали к родителям, а те, еще в сере-

дине XIX в., убивали ее или продавали в рабство. Хуже

всего приходилось неверным женам. По адыгским

адатам, мужья были вправе делать с ними, что хотели,

например, убить или изувечить и отослать обратно до-

мой. Немецкий путешественник К. Кох писал еще в

1840-х гг.: «Иногда муж отрезает преступной жене нос

или уши, выбривает ей волосы на голове, обрезает рукава

ее одежды и в таком виде отправляет ее обратно к роди-

телям». По шариату, неверную жену полагалось предать

мучительной смерти: зарыть живой в землю, побить кам-

нями, сбросить со скалы. Таким образом, у адыгов и бал-

карцев половая жизнь до брака и вне брака была почти

невозможна.

Запрещался брак между несовершеннолетними. По-

этому брачный возраст у адыгов и балкарцев для муж-

чин - от 20 до 25 лет, у девушек - от 18 до 26 лет. Карл

Кох писал, что неестественный обычай женить детей до

достижения ими зрелости не встречается у черкесов, зато

бывают случаи, когда молодые вступают в брак только па

тридцатом году жизни. Обычно же молодые люди всту-

пают в брак в возрасте от двадцати до двадцати четырех

лет. Этой причиной можно объяснить, почему черкес-

ский народ, несмотря на чужеземное вмешательство, со-

хранил в течение тысячелетий свой облик. Этому далее

способствовало в немалой степени и то, что у черкесов не

распространены браки между родственниками. Молодо-

му человеку не разрешается жениться даже на девушке

из того же клана, так как все члены этого клана рассмат-

риваются как родственники

В прошлом адыги и балкарцы, как и другие народы

' Культура адыгов (По свидетельствам европейских авторов)/

Сост. X. М. Казанов. Нальчик, 1993. С. 156, 157.

207

Северного Кавказа, платили калым («уасэ» - адыг., «ка-

лым» - балк.) за девушку. Калым у адыгов и балкарцев

был в прошлом большим. Так, в начале XX в. в средних

крестьянских семьях у адыгов - 600 рублей, у балкар-

цев - 400 рублей, одна лошадь и несколько голов круп-

ного рогатого скота. Иоганн Бларамберг, говоря о калы-

ме у черкесов, писал, что приданое, по-татарски «калым»,

или, как здесь говорят, «баш», достигает у князей

200 рублей серебром и выплачивается либо деньгами, либо

пленниками, крепостными, оружием или скотом. При-

даное невесты зависит от отца, который определяет, ка-

ким оно будет по своему усмотрению и передает жени-

ху вместе с невестой; однако, главный подарок, который

считается частью приданого, делается после рождения

первого ребенка; одновременно с подарками отец моло-

дой женщины вручает ей повязку и покрывало, состав-

ляющие неотъемлемую часть наряда замужней женщи-

ны. Далее он приводит целый список калыма за неве-

сту. Цена за певесту составляет у князей и дворян от

30 «башей» и около 18 «башей» у простого народа. Вот

какова цена для князей и дворян: 1) мальчик; 2) одна

кольчуга; 3) шлем; 4) боевые перчатки и налокотники;

5) одна шашка; б) восемь быков; 7) конь, равный по сто-

имости, как минимум, двум быкам; 8) обычная лошадь.

Эти первые восемь «башей» являются обязательными и

требуются неукоснительно; что касается остальных двад-

цати двух, то их обычно выплачивают в виде двадцати

быков, ружья и пистолета.

Главные «баши» для простолюдинов следующие:

1) лучший конь; 2) ружье с серебряной насечкой; 3) два

быка; 4) двадцать баранов и десять коз; 5) медный котел,

стоимостью не менее двух быков; 6) обычная лошадь.

Остальные «баши» могут быть заменены и выплачены в

виде рогатого скота в возрасте не менее трех лет; одна

голова скота в этом случае приравниваемся к одному

«башу»

Существовало несколько форм заключения брака.

Основной формой создания семьи являлся брак, заклю-

чаемый по соглашению между родителями невесты и

жениха на определенных условиях, основанных на обыч-

ном праве адыгов и балкарцев. Следующий брак - по

системе «нареченных», известный у адыгов под наиме-

Бларамберг Иоганн . Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.

С. 87-89.

208

нованием «гущэкъуапэ ибзэ». Эта форма брака у адыгов

уходит своими корнями в глубь тысячелетий. Об этом

упоминается, например, в нартском эпосе. Вот что сказа-

но по этому поводу в нартском сказании «Как Мале-

чипх была обручена и как ее нареченный женился на

другой»: «Малеч, бездетная жена Жагиши, на старости

лет, ночью, родила девочку, которой дали имя Малечипх,

что означает: дочь Малеч. В ту >Ке ночь в семье нарта

Унаджа («унэж»), - кстати, без ложной скромности от-

метим - это указывает на то, что род Унежевых, автора

данной работы, уходит своими корнями к нартскому эпосу

и его фамилия является одной из древнейших у адыгов

(К. У), - жившего по соседству, родился мальчик. Его на-

звали Унаджоко. По нартским обычаям мальчик и де-

вочка, родившиеся в одну ночь, должны были стать му-

жем и женой, когда наступит их совершеннолетие. По-

этому на углах колыбелек («гущэ»), в которых лежали

маленькие Малечипх и Унаджоко («унэжикъуэ».- К. У.),

нарты вырезали знак обручения. Малеч и Жагиша жили

бедно, а родители Унаджоко (Унэжикъуэ) - побогаче...»

Эта форма брака, уходящая в глубокую древность, бы-

товала между кунаками, близкими друзьями, принадле-

жащими к разным родам. В первые же дни после рож-

дения родители в присутствии близких родственников и

друзей обручали младенцев с обязательным условием

их женитьбы по достижении ими совершеннолетнего

возраста. Само обручение обставлялось как торжество.

До совершеннолетия детей будущие родственники посе-

щали друг друга, девочке преподносились различные по-

дарки.

Следующей формой брака было похищение невесты,

так называемый брак уводом. Этот брак существовал в

трех принципиально различных видах. Первым из них

было настоящее насильственное умыкание, совершавше-

еся без согласия как самой девушки, так и ее семьи. К

нему прибегали по разным причинам: в отместку за

неудачное сватовство, чтобы породниться с богатой или

знатной семьей, но чаще всего, чтобы, поставив родню

девушки перед свершившимся фактом, заставить ее

уменьшить калым, как отмечает Я. С. Смирнова *. Но та-

кие формы брака были редки и часто заканчивались кро-

Нарты. М., 1957. С. 377.

* Смирнова Я. С. Семья и семейный быт //Культура и быт на-

родов Северного Кавказа. М., 1968. С. 193.

U Заказ >6 244

209

вопролитием. Второй разновидностью брака уводом было

похищение девушки с ее согласия. К нему прибегали

приглянувшиеся друг другу молодые люди, когда они не

рассчитывали на согласие родителей или, опять-таки, ког-

да жених не имел возможности внести полный калым.

Наконец, третьей и вместе с тем наиболее распростра-

ненной разновидностью было фиктивное похищение, со-

вершавшееся по взаимной договоренности между жени-

хом, невестой и ее семьей.

Однако наиболее распространенной формой заключе-

ния брака был брак по сговору («лъыхъук1э къэшэн»).

Оформлявшая его обрядность начиналась сватовством, во

время которого стороны предварительно договаривались

о размерах калыма и сроках его уплаты. Увоз невесты у

адыгов и балкарцев сопровождался пиршеством и раз-

личными церемониями - обрядом ее вывоза из роди-

тельского дома, инсценированными попытками задержать

поезжан, которым приходилось откупаться подарками

и т. д. Наконец, невесту, доставляли в дом жениха, где

происходили основные свадебные торжества, которые дли-

лись несколько дней.

У адыгов и балкарцев существовали и левиратный, и

сороратный браки.

Левиратный брак - это брак брата с женой умерше-

го брата. По обычаю вдова могла выйти замуж за брата

умершего мужа, если он изъявлял на то свое желание.

Это объяснялось экономической целесообразностью и

полезностью для воспитания осиротевших детей. Если

никто из братьев умершего не желал вступить в брак со

своей снохой, то ей разрешали вернуться домой и устра-

ивать свою личную жизнь по своему усмотрению. Но де-

ти, как правило, оставались в доме умершего отца. Поэто-

му чаще всего вдова не уходила к своим родителям и

жила в семье бывшего мужа со своими детьми, особенно

если она не была в молодом возрасте.

По обычаю допускался брак с сестрой умершей жены

(сороратный брак), но обязательно с ее согласия. Это де-

лалось в тех случаях, если остались малолетние дети, а, по

мнению адыгов и балкарцев, родная тетя могла лучше

всех других быть им второй матерью. Однако следует

отметить, что и левират, и сорорат были редким явлени-

ем в жизни адыгов и балкарцев, а в настоящее время

этот обычай почти забыт.

210

§ 2. Брачный выбор. Сватовство

Испокон веков адыги и балкарцы к брачному выбору,

т. е. выбору невесты и жениха, подходили очень серьез-

но. Кроме вышеперечисленных брачных запретов, учи-

тывали и многие другие моменты, прежде чем остано-

вить свой выбор на той или иной личности в качестве

жениха или невесты.

Родители жениха, прежде чем начать процесс сва-

товства, тщательно интересовались семьей девушки-изб-

ранницы их сына. Здесь учитывалось все: от нравствен-

ного облика девушки и ее родителей до общественного

мнения об этой семье. Бывало часто, что невесту для же-

ниха находили его родители или ближайшие родствен-

ники и друзья. Жених, в свою очередь, старался прислу-

шиваться к их совету, в том случае, если у него не было

невесты, с которой он мог быть знакомым до этого

момента. И когда он выбирал себе какую-нибудь девуш-

ку, начинался процесс сватовства («пьыхъун», «келечи

ийну»). После того как была найдена подходящая кан-

дидатура невесты, к ее родителям посылали сватов из бли-

жайших родственников жениха. При согласии родите-

лей девушки для жениха организовывали «хъыджэбза-

плъэ»; «къызкъарау». Это в случае, если молодые люди

до этого не были знакомы. Жених в сопровождении двух-

трех молодых людей из числа родственников или друзей

отправлялся в дом родителей невесты или какого-ни-

будь родственника и знакомился с ней. По достижении

согласия между женихом и невестой, ее сторона отправ-

ляла двух-трех мужчин к родителям жениха для того,

чтобы познакомиться поближе с их хозяйством и бытом.

«Этот обычай, соблюдавшийся и при некоторых других

формах брака, - отмечает X. Думанов, - назывался «унап-

лъэ», что буквально означает «смотреть дом». Визитеры

осматривали дом, хозяйственные постройки, знакомились

с родителями и родственниками жениха»

Визиты родственников жениха в дом невесты повто-

рялись 2-3 раза. Считалось плохим тоном со стороны

родителей невесты соглашаться на выдачу своей дочери

замуж с первого раза. А Иоганн Бларамберг отмечает,

что у черкесов, когда молодой человек намерен женить-

ся, он сообщает об этом своим родителям и друзьям.

Думанов X. М. Социальная структура кабардинцев в нормах

адата. Нальчик, 1990. С. 95, 96.

211

Для этого он собирает их всех вместе; они делают ему

подарки оружием, лошадьми, быками и прочими предме-

тами. Созванные молодым человеком его друзья направ-

ляются к дому той, которой он добивается, чтобы сооб-

щить о намерениях молодого человека отцу и братьям

девушки; они обговаривают с родственниками условия, и

жених таким образом может заполучить свою избран-

ницу сразу же после уплаты «баша» (калыма - «уасэ»).

Если жених не в состоянии сразу уплатить весь «баш»,

он может выплатить его постепенно после женитьбы

У адыгов и балкарцев имели место различные приемы, с

помощью которых показывали сватам свое отношение к

сватанию.

Б. А. Ланге писал о балкарских сватах: «Что касает-

ся брака, то он заключается путем свободного уговора с

родителями невесты, причем предварительные перего-

воры поручаются кому-либо из родственников жениха.

Сначала собираются сведения о семействе, к которому

принадлежит невеста, и если, по справкам, окажется, что

семейство это удовлетворяет условиям обычая, т. е. хоро-

шего происхождения - равного с желающим свататься,

имеет достаточное состояние, то приступают к сватов-

ству. Родственник, которому поручены переговоры, от-

правляется к родителям невесты и, смотря по обстоя-

тельствам или прямо, объявляет им о цели своего приез-

да или дает знать о ней намеками. Тогда собираются все

родственники девушки и сообща решают, принять или

отклонить предложение. Если и жених, в свою очередь,

удовлетворяет всем требованиям обычая, то родственни-

ки дают свое согласие на брак, но не решают вопроса

окончательно»

. Имея все нужные сведения друг о друге,

обе стороны готовились к переговорам о браке. Во главе

сватов назначали близкого к жениху человека, уважае-

мого, красноречивого. В. Я. Тепцов в этой связи отме-

чал: «Когда у жениха все готово для брака, он выбирает

из среды своих ближайших родственник^ доверенных

лиц. Самым почетным доверенным считается дядя по

матери»

. О роли дяди невесты по матери свидетельству-

ет и Б. В. Миллер

Бларамберг Иоганн . Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.

С. 87,88.

Ланге Б. А. Балкаркя и балкарцы//Кавказ. 1903. № 301.

' Тепцов В. Я. По истокам Кубани и Терека// Сборник мате-

риалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1892.

Вып. 19.

Миллер Б. В. Карачае-этногрлфическое обозрение. 1899. №1,2.

212

«В число сватов жениха входили родственники, - пи-

шет М. Кудаев, - близкие знакомые, соседи и родствен-

ники невесты, если они жили в его селении (последние

могли оказать помощь сватам жениха). Первое посеще-

ние сватов предполагало знакомство с родителями и род-

ственниками невесты. Их принимали по закону госте-

приимства как самых дорогих и почетных гостей - у

очага, где горел огонь. Очаг считался в доме святым мес-

том, и прием у очага означает, что сватам оказывается

высокая честь. Хозяйка дома ставила у очага три полена,

давая этим понять сватам, что переговоры одним посе-

щением не кончаются, что им придется посетить дом

невесты три раза. Если родная тетя невесты по отцу ка-

салась рукой железного очажного треножника, это зна-

чило, что родители невесты должны посоветоваться с род-

ственниками и с ней. Поставленный у очага чистый чу-

гун говорил: пока ничего ответить не можем. Очажные

щипцы в вертикальном положении показывали, что ро-

дители хотят спросить согласия невесты на брак. Шам-

пур в вертикальном положении - отказ от брака. Полное

ведро воды - нужен совет со старшей сестрой, которая

замужем далеко. Ложки на деревянном подносе - мы

еще не готовы дать ответ. Чашка на сковороде - скоро

дадим ответ. Железная лопаточка на золе - не торопите

нас с ответом. Когда шли переговоры сватов с родней

невесты, в очаге постоянно поддерживали огонь. Тушить

огонь, когда шли переговоры, считалось большим оскор-

блением для сватов. Огромное значение во время пере-

говоров имели пища и напитки. Горячую пищу для сва-

тов у балкарцев готовила невеста. Это был для нее свое-

образный экзамен. Хозяева дома старались подать гостям

самую лучшую пищу. Если на стол подавалось парное

молоко, сваты должны были понять, что невеста еще очень

молода. Кипяченое молоко - не достигла брачного возра-

ста. Айран - у невесты старшая сестра еще не вышла

замуж, а по обычаю младшей не полагалось раньше нее

выходить замуж. Густой айран - старший брат не женат,

по обычаю балкарцев она также не могла выйти замуж

до тех пор, пока он не женится. Айран с грибками - в

доме много меленьких детей, родители ухаживать за ними

не в состоянии, и поэтому она выйти замуж пока не мо-

жет. Айран, приготовленный в маслобойке, - невеста от-

казывается от брака. Масло на столе - невеста богатая.

Сыр - невесту сватает много женихов. Яйцо в сметане -

родители невесты хотят узнать поподробнее о женихе.

При первом посещении сваты преподносили невесте по-

дарки - платок, кольцо, серьги, бусы, и т. д. Если подар-

ки принимали, это значило, что переговоры будут про-

должаться. О времени второго посещения сватов родите-

ли невесты сами сообщали родителям жениха. Если перед

старшим из сватов ставили отдельно один кусочек пече-

ни, это значило, что им надо посетить дом невесты еще

один раз. Поданный в отдельной тарелке кусочек жаре-

ного легкого заключал в себе вопрос о материальном по-

ложении жениха. Колбаса из желудка («жёрме») - се-

мья жениха среднего достатка. Колбасой из печени («сох-

та») давали знать, что переговоры будут идти успешно.

Колбасой из мяса - просят большой калым. Шашлыки

означали: надо сделать много подарков. Три ребра бара-

на - ждем ответа при третьем посещении. Если сторона

невесты хотела дать знать, что исход будет удачным, то

на стол подавалась вареная курица. Половина курицы

или индюка - надо платить половину калыма.

При третьем посещении дома невесты сватов прини-

мали также радушно, но с новыми испытаниями. Если

подавался на стол серый хлеб, это означало, что жених

очень молодой; хлеб, покрошенный в айран - жених очень

старый, без зубов. Хатлама - отказ от переговоров. Одна-

ко следует отметить, что обычаи подачи пищи, связан-

ные со сватовством, в каждом селении Балкарии имели

свои особенности»

У адыгов в прошлом брак официально оформлялся в

доме родителей невесты задолго до ее перевоза в дом

жениха или его родителей. Брачный контракт («нэчыхь»,

«некях») составлялся муллой в присутствии свидетелей

обеих сторон, которые его и подписывали. Мулле полага-

лась плата за оформление брака, с конца XIX в., по приго-

вору общественного схода, - 5 рублей за оформление бра-

ка девушки и 2 рубля за оформление брака вдовы U

Следует отметить, что адыги и балкарцы после при-

нятия ими ислама, начали оформлять брачный контракт

письменно. Слово «нэчыхь», от арабского «наках», - брач-

ный контракт, который предусматривал долю выкупа-

калыма в пользу жены на случай развода против ее воли

или же смерти мужа. Кроме «наках», который становил-

Кудаев М. Ч. Карачаево-балкарский свадебный обряд.

Нальчик, 1988. С. 34-38.

Мафедзев Сараби. Адыги. Нальчик. 2000. С. 148.

214

ся собственностью жены, в брачный контракт («дэфтэр»)

включали полный комплект одежды невесты, нагрудные

украшения («щ1ы1у»), женский пояс, украшенный дра-

гоценными металлами (золото, серебро), - все это род-

ственники жениха преподносили будущей невестке. У

адыгов в брачном контракте оговаривалось, к примеру,

какова будет одежда невесты, чем и как она будет укра-

шена.

У адыгов и балкарцев были свои специальные тосты,

посвященные каждому знаменательному событию в их

жизни. Обряду «нэчыхьытх» у адыгов посвящен такой

хох:

Невестка пусть будет доброй.

Пятки благословенные она тут оставит.

Носком счастливым она к ним ступит,

Новую семью прославит

Она в согласии со всеми,

Кроткий нрав - ее украшение.

Своих родных она воз радует,

А куда пошла - ей в радость,

Пусть приумножит их добро.

Хабзэ для нее - не тягость и не угодничество.

Она мастерица на все руки.

Младшие ею любимы.

По старшим она скучает.

Она, как клей, для дружбы в доме.

Ее ум и мысли прекрасны,

В большом и малом она пример.

Трудолюбива, заботлива.

Малых она нежит,

Взрослых ласкает.

Своих детей не делит,

Свекор ею доволен.

Для свекрови она опора.

Дела у нее спорятся.

Новое приумножает.

Хох! - говорю я,

Пусть такой она станет

Девушка после оформления брака могла оставаться

дома у своих родителей несколько месяцев, год, а то и

больше.

Таким образом, к вопросу выбора невесты и жениха

адыги и балкарцы подходили исключительно серьезно.

Новое и традиционное в культуре и быте кабардинцев и бал-

карцев. Нальчик, 1988. С. 135.

215

Тщательно взвешивали все плюсы и минусы как со сто-

роны жениха, так и со стороны невесты. Во избежание

ошибок в брачном выборе переговоры шли долго и брак

оформляли не сразу. Процесс сватовства длился не одну

неделю. Поэтому семьи были крепкими, в них царила

атмосфера взаимоуважения и любви. И разводы были

редкими.

§ 3. Свадебные обряды

Как справедливо отмечает С. Мафедзев, пока есть че-

ловек, пока существует семья, свадьба бессмертна, ибо

она - основа жизни рода, начало новой семьи, часть бы-

тия. Более того, свадьба - это один из основных ритуалов

в любой национальной культуре. Своеобразное зеркало,

в котором отражаются многие стороны этнической сути

народа, его истории. Свадебные ритуалы, обряды - ре-

зультат поиска не одного поколения, на них - зарубки

далекого прошлого, отметины социальных, экономиче-

ских, информационных препятствий, через которые про-

шел народ. О том свидетельствует каждый эпизод, каж-

дая деталь свадебного обряда. Прежде чем сделаться ча-

стью обычая, он имел реальную, магическую или же

религиозную основу

. У адыгов «нэчыхь* ттх» и «уасэ-

1ых» были самостоятельными обрядами. 3 настоящее

время то, что в Большой Кабарде называют «нэчыхьытх»,

в Малой Кабарде известно как «уасэ1ых» (поездка за

калымом). В первом случае церемония происходила в

доме невесты, а во втором - в доме жениха.

Как было отмечено выше, после оформления брака

невеста еще некоторое время находилась в доме своих

родителей. За этот период ей готовили приданое, подар-

ки для близких родственников жениха. Но главное - в

этот период не очень пожилые ее родственницы и сосед-

ки готовили невесту к будущей семейной жизни. У ады-

гов этот период называется «жэщщыс» - ночные поси-

делки. Невесту учили правилам поведения в новой се-

мье, объясняли, какие обычаи «избегания» существуют

между членами семьи. Учили также ее всем правилам

интимной жизни, начиная с первой брачной ночи и т. д.

Были свои законы, обычаи, которые регулировали от-

ношения между родителями жениха и невесты или дру-

Мафедзев Сараби. Адыги. Нальчик, 2000. С. 148.

216

гие непредвиденные случаи после оформления брака,

но - пока девушка оставалась в доме своих родителей.

Например, JI. Я. Люлье отмечал, что у черкесов, если в то

время, пока невеста остается еще в родительском доме,

она будет кем-нибудь похищена, то жених вправе пре-

следовать похитителя и обязан ему мстить. Подобное ос-

корбление относится к числу самых нестерпимых обид:

в этом случае требование чести обязывает всякого ре-

шаться на самые крайние меры для получения удовлет-

ворения. Ссоры такого рода по большей части сопровож-

даются кровавыми последствиями. Если родители неве-

сты из каких-нибудь личных выгод содействовали ее

похищению и это бывало доказано, то они лишались калы-

ма, а невеста принадлежала по праву первому жениху.

С другой стороны, были защищены права невесты и

ее родителей, к примеру, отказаться от невесты без при-

чины и без основательного повода значит, нанести оскорб-

ление и ей самой, и ее семейству. При этом часть калы-

ма («уасэ».- К. У.), обыкновенно выплачиваемая предва-

рительно женихом, не возвращается, более того, в виде

пени за отказ, он обязан был дополнить к этой части

столько, чтобы составилась половина условленного калы-

ма

. Но самые главные свадебные обряды начинались с

поездки сторонников жениха за невестой, ее привоза («ны-

сэшэ», «гашу джанги», «келин»). Эта часть свадебных

обрядов считалась одним из самых главных, ответствен-

ных элементов свадьбы адыгов и балкарцев. К самой же

свадьбе обе стороны готовились с особой тщательностью.

Заранее оговаривались все детали. Готовились нацио-

нальные блюда, предназначенные именно для этого об-

ряда. Снаряжали специальную повозку, на которой долж-

ны были привести невесту. Ее сопровождали всадники,

число которых иногда доходило до 100 человек. Быть в

числе сопровождающих повозку было высокой честью

для каждого молодого человека. Туда отбирали отлич-

ных наездников, ловких, обладающих хорошими знания-

ми адыгэ хабзэ, тау адет. Всадники («фызышэ шу») не

только сопровождали свадебный кортеж: им приходи-

лось преодолевать всевозможные препятствия и испыта-

ния, которым они могли подвергаться со стороны пред-

ставителей невесты по пути следования домой. Поэтому

они должны были хорошо стрелять по движущейся ми-

Люлье Л. Я. Черкесия. Историко-этнографические статьи.

Краснодар, 1997. С. 45.

217

шени и на полном скаку, вести борьбу как с конными,

так и с пешими противниками, уметь петь песни, обла-

дать красноречием, чувством юмора и т. д. Тщательно

распределялись обязанности каждого члена свадебной

процессии. Назначали тамаду, который отвечал за прове-

дение этого важного мероприятия.

О предстоящей свадьбе, ее сроках заранее сообщалось

всем родственникам, соседям, друзьям жениха и невес-

ты. По пути за невестой молодые люди пели свадебные

песни («фызышэ уэрэд», «той жыр»), развлекались. Во

дворе родителей невесты участникам свадебной процес-

сии чинили самые разнообразные препятствия. Замеча-

тельный знаток адыгской культуры Хан-Гирей писал по

этому поводу: «Брат или ближайший родственник всту-

пающего в супружество с многочисленными друзьями

являются в дом невесты, где проводят несколько суток

до сделки относительно платежа выкупа, причем при-

глашенные друзья жениха каждый что-нибудь платит

за него. В продолжение этого времени нет шуток уда-

лых и веселых, которым не подвергали бы приехавших

за невестою. Всякую ночь молодежь собирается в дом,

где расположены гости, и там проводят в шуме, играх и

шалостях. Надетое снимают, обыкновенно отдавая им

взамен свое самое изношенное, почему и приезжающие за

невестою нередко одеваются в изношенные же одежды.

Перед самым отъездом один из числа приехавших

за невестою должен, войдя в тот дом, где она находится,

окруженная многочисленными женщинами, коснуться

ее платья («Гэщхьэубыд».- К. У.), до чего тут находящая-

ся толпа женщин старается не допускать, в чем и неред-

ко успевают, и в таком случае делают подарки («1эщхьэу-

быдып1щ1э».- К. У.) пожилым женщинам, которые при

этом случае, так сказать, располагают церемонию. Но по

обычаю нужно было заплатить выкуп за вставания неве-

сты («гъэтэджыпщЬ».- К. У.). Преодолей эти «препят-

ствия», молодой человек доводил невесту до порога, по-

том он брал ее на руки, выносил и сажал в арбу»

Это называлось «выводом невесты». Тут же выноси-

ли знамя невесты («келинни байрагъы»), которое пред-

ставляло собой большую палку, на одном конце которой

прикреплялся большой платок, несколько разноцветных

платочков и лент, две перчатки, символизирующие, по

мнению адыгов и балкарцев, пожелание молодоженам

Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978. С. 289.

218

крепкой любви и много детей. Молодежь со стороны не-

весты стремилась отнять это знамя у дружка жениха, у

которого оно находилось. В свою очередь, знамя зорко

охраняли все сторонники жениха. Если его все же уда-

валось отнять у них, это считалось большим позором и

приходилось платить за него выкуп немалого размера.

«У балкарцев с дружками жениха верхом на лоша-

дях ехали и женщины. Нередко и сам жених, а также

певцы, танцоры и музыканты. По обычаю балкарцев, от-

ветственный за перевоз невесты делал подарки ее роди-

телям. Доверенный жениха, прежде чем вывести невес-

ту, должен был три раза обводить ее вокруг очага, в кото-

ром в обязательном порядке поддерживался огонь. Затем

всадники со стороны жениха, встав в круг, - отмечал

Г. X. Мамбетов, - исполняли вокруг очага танец «Тека-

на»

Когда свадебная процессия трогалась в путь, моло-

дежь закрывала ворота дома родителей невесты и не

выпускала гостей, пока последние не выплачивали вы-

куп за нее («куабжэ дэнэ»). По пути следования домой

свадебной процессии устраивали различные препятствия

и не пропускали ее до тех пор, пока опять не выплатят

выкуп. Свадебная процессия останавливалась на грани-

це населенных пунктов, и там молодежь устраивала

спортивные состязания. Они соревновались в стрельбе,

джигитовке, играли в игру «пы1эзэф1эхь» (снятие друг у

друга шапок гостей и представителей невесты). Навстре-

чу свадебному поезду выезжала большая группа молоде-

жи на лошадях и подводе с напитками и различными

блюдами для приема невесты. Все это сопровождалось

играми, пением, скачками, джигитовкой. Словом, устраи-

вали настоящий праздник веселья, шуток...

Адыги не везли невесту сразу в дом родителей же-

ниха, а помещали у его родственников или ближайших

друзей. Поселение новобрачной в «чужом доме», по мне-

нию Хан-Гирея, называется «тейша». А. Ш. Ногмов на-

зывал это «тейшаием», кабардинцы - «тейша» называли

«ехьэл1э» («нысэр ирахьэл1ащ» - невесту поместили к

ним). Невесту помещали в чужом доме и при умыкании

девушки. В «чужом доме» невесту всячески развлекали,

там устраивали игры, танцы, - словом, молодежь и здесь

веселилась. И в тейше, и в доме родителей жениха при

Мамбетов Г. X. Традиционная культура кабардинцев и бал-

карцев. Нальчик, 1997. С. 167, 168.

219

невесте находился «жэмхэгъасэ» (представитель рода

невесты, который сопровождал ее). Слово «жэмхэгъасэ»,

на наш взгляд, имеет переписное значение. Человек, ко-

торый выполняет роль помощника невесты в ее адапта-

ции в новой семье. Все другие переводы этого слова бе-

зосновательны.

Таким образом, невесту сначала помещали в «чужой

дом» и держали там до ввода в дом жениха, т. е. до

завершения свадьбы.

Хан-Гирей о свадьбе черкесов писал так: «Ежели дом,

назначенный для первоначального пребывания невесты,

находится не в том же ауле, то она едет обыкновенно на

арбе, запряженной парой коней или волов. Тут конные

толпы едут впереди и сзади невесты, напевая протяж-

ные веселые песни, нарочно для подобных случаев сло-

женные, и беспрестанно стреляя из ружей и пистолетов,

и если кто встретится с свадебным поездом, то обыкно-

венно к нему пристает; в противном случае молодежь

забавляется над неучтивыми путниками: простреливает

у них шапки, сбрасывает с седла, срывает одежду и

прочее. Во все время поезда продолжается пение и стрель-

ба. Невесту редко привозят прямо в дом жениха, а на-

значают дом приятеля, в дверях которого останавливает-

ся весь поезд: невесту вводят в покои, а ее сопровожда-

ющие разъезжаются, сделав еще несколько выстрелов,

направленных обыкновенно в трубу этого дома»

. В мо-

мент приближения свадебной процессии к населенному

пункту жениха навстречу выходили молодые люди и,

после того как участники «нысашэ» поели «пехьэжьэ»

(им навстречу присылали угощение родители жениха),

начиналась игра «шуралъэс» (конные и пешие), по-за-

падно-адыгски - «къурагъзау» - война с палками. Цель

молодых людей, которые встречали свадебный поезд, -

добраться до повозки, где сидит невеста А сорвать с нее

(повозки) красную накидку. Ради этого происходила

ожесточенная борьба. Всадники нападали на пеших, не-

щадно били друг друга. Словом, эта игра напоминала на-

стоящую войну конных с пешими.

К прибытию свадебной процессии к дому, куда долж-

ны были поместить невесту, жених должен был нахо-

диться в доме своего приятеля, и оттуда он посещал по

ночам свою невесту до полного завершения свадьбы. По

этому поводу Хан-Гирей пишет, что, муж новобрачной

Хан-Гиреи. Записки о Черкссии. Нальчик, 1978. С. 289, 290.

220

удаляется в дом своего приятеля и оттуда посещает мо-

лодую супругу следующим образом: по захождении солн-

ца он в сопровождении одного молодого человека отправ-

ляется к ней; там обыкновенно перед его приходом ни-

кого постороннего не бывает, молодая жена стоит у

постели в безмолвии, пока сопровождающий не удалится

из комнаты. Молодые супруги расстаются еще до вос-

хождения солнца

А Жак-Виктор-Эдуард Тебу де Мариньи о черкесских

свадьбах писал, что невесту устраивают в комнате, пред-

назначенной для супругов; «там она в одиночестве тер-

пеливо ждет свое будущее, поддерживая огонь в очаге,

который им заменяет свечи. Только после того как все в

доме заснут, приятель идет в лес за женихом, чтобы при-

вести его к невесте. Прежде чем отдаться божественным

радостям, которые их объединят, молодой супруг разреза-

ет кинжалом корсет, который его супруга носит с пяти

или шести лет: он сделан из сафьяна и снабжен двумя

деревянными планками, которые накладываются на гру-

ди и из-за сильного давления мешают грудям разви-

ваться. Корсет также очень тесно сжимал бюст от клю-

чиц до живота. Они его носят на себе даже ночью и

снимают его только тогда, когда он износится. Таким

образом, получается, что черкешенка в день замужества

имеет такую же талию, что была у нее в возрасте шести

лет». Автор далее отмечает, что обычай не видеть жен

проистекает не из презрения черкесов к прекрасному

полу, я думаю - наоборот, он изначально возник с целью

продлить царство любви между супругами путем созда-

ния тех же трудностей, которые испытывают любовни-

ки, жаждущие друг друга, и благодаря которым их ил-

люзии сохраняются столь долго

При посещении невесты родственниками и друзья-

ми жениха были свои условности. Например, за вход в

помещение, где находилась невеста, необходимо было сде-

лать определенный подарок. Это называлось «техьэпш1э»

(«кёрлюч»). Свадьба продолжалась несколько недель, и

самым распространенным и обязательным пожелани-

ем семьи жениха было: «Гуф1эгъуэ к1ыхь тхьэм фхуищ1»

(Да будет ваша радость продолжительной). Исключитель-

но важную роль на свадьбе играл джэгуак1уэ, которого

Хан-Гирей. Записки о Черкссии. Нальчик. 1978. С. 289, 290.

* Тебу де Мариньи Жак-Виктор-Эдуард. Путешествие в Чер-

кесию// АБКИЕА. Нальчик, 1974. С. 297.

221