Тишкин А.А., Дашковский П.К. Социальная структура и система мировоззрений населения Алтая скифской эпохи

Подождите немного. Документ загружается.

161

ных с возможностью продолжения исследований по территориаль-

но-хронологическому разграничению памятников пазырыкской

культуры и прежде всего с выделением ее локальных вариантов

(Тишкин, Дашковский, 2003а). Надо отметить, что в настоящее вре-

мя разработаны методологические основы и терминологический ап-

парат для такого рода анализа и исторических реконструкций, на

которых следует остановиться более подробно.

Процессы формирования в рамках той или иной культуры/ци-

вилизации особых локальных очагов (историко-культурных регио-

нов, областей и т.п.) на философско-методологическом уровне изу-

чались такими известными мыслителями, как А. Тойнби (1996),

Ш. Эйзенштадт (1998), Э. Шилз (1998), Б.С. Ерасов, Г.А. Аванесова

(1998) и др. Данная проблема решалась учеными, как правило, в

русле рассмотрения взаимодействий центра культуры/цивилизации

и ее окраин. Исследователи указывали на динамизм периферии и ее

двойственную природу. Это выражается в том, что, с одной сторо-

ны, центр доминирует над периферией и задает модель для ее со-

циокультурного развития, а с другой стороны, периферия может

при определенных условиях воздействовать на центр, заменить его

или даже отделиться (Шилз, 1998, с. 174). Указанные положения

важно учитывать при выявлении контактных зон, установлении

границ археологических культур, этнокультурных общностей,

культурно-исторических регионов и т.п. Определенный опыт ана-

лиза конкретной ситуации такого плана уже демонстрировался на

материалах предгорий Алтая скифской эпохи (Тишкин, 1988, 1989,

1996; Кирюшин, Тишкин, 1997; Абдулганеев, Тишкин, 1999; и др.).

В контексте методологического обоснования выделения ло-

кальных вариантов можно отметить недавние теоретические разра-

ботки С.И. Дегтярева (2001), который предложил интерпретировать

археологическую культуру как репрезентацию локальной культуры

прошлого в системе ее материально-вещественных фрагментов. Не-

смотря на то, что исследователь анализировал несколько иную про-

блематику, тем не менее целесообразно обратить внимание на те ос-

новные характеристики локальной культуры, которые им трактуются

как ее базовые классы ценностей. К числу последних относятся: осо-

бенности физического существования субъекта; специфика природ-

но-географической среды; собственный социальный опыт субъекта,

выражающийся в производственной деятельности и опредмеченный

в ее результатах (орудия и средства труда) (Там же, с. 152).

162

В русском языке слово «локальный» определяется как «мест-

ный, не общий» (Даль, 1994, с. 264) или «местный, не выходящий

за определенные пределы» (Ожегов, 1989, с. 266). В отечественной

археологии внимание различным локальным явлениям уделяли та-

кие исследователи, как Л.С. Клейн (1990; 1991), В.М. Массон

(1976; 1996), В.Ф. Генинг (1983; 1989) В.С. Ольховский (1991) и

некоторые другие. Так, В.М. Массон отводит рассматриваемой ка-

тегории важное место в трехуровневой иерархической системе:

локальный вариант – культура – культурная общность. При этом

отмечается, что в рамках одной археологической культуры между

отдельными ее локальными вариантами должно наблюдаться 100–

50% совпадение сочетаемости типов (жилищ, керамики, инвентаря и

т.п.) (Массон, 1996, с. 27). Другой ученый Л.С. Клейн (1990, с. 92)

первоначально предложил рассматривать категорию «локальный

вариант» как «…вариант археологической культуры, отличающий-

ся от других ее вариантов не только типологически, но и террито-

риально – по ареалу, причем его ареал почти не дает взаимоналоже-

ний с другими, синхронными». Немного позднее он добавил, что

анализируемое понятие относительное, «…а отношение – симмет-

ричное: если некоторый вариант выступает локальным по отноше-

нию к другому или другим, то и они оказываются локальными»

(Клейн, 1991, с. 392).

Достаточно обстоятельно рассматриваемая проблема реша-

лась В.С. Ольховским на основе изучения памятников скифского

времени Северного Причерноморья. Исследователь полагал, что

археологические источники позволяют выделять не только локаль-

ные варианты, но также локальные группы и локальные зоны.

В этой связи отмечается, что локальные группы памятников, оче-

видно, могут отражать этнокультурные различия населения. Терри-

ториально близкие и существенно сходные локальные зоны состав-

ляют локальный вариант культуры. Важно, на наш взгляд, отметить

мнение В.С. Ольховского (1991, с. 170) о том, что локальным вари-

антом можно считать крупную (более 100 памятников) локальную

зону с ярко выраженным своеобразием, которая представляет собой

достаточно динамичное явление, способное как к в внутреннему

саморазвитию, так и к взаимодействию с различными локальными

вариантами культуры на уровне интеграции или дезинтеграции.

Приведенный спектр подходов к определению необходимой

дефиниции позволяет нам сделать следующие выводы. Во-первых,

163

локальный вариант является составной частью археологической

культуры. Во-вторых, он занимает определенную территорию и

существует в конкретный хронологический отрезок. В-третьих,

локальный вариант обладает набором специфичных, свойственных

только ему, социокультурных характеристик, представленных в

различных археологических источниках. В-четвертых, формирова-

ние локальных вариантов обусловлено динамикой существования

культуры как за счет органичного внутреннего саморазвития, так и

при взаимодействии в контактных зонах с другими аналогичными

по сути явлениями. И, наконец, в-пятых, локальный вариант при

определенных условиях может трансформироваться в самостоя-

тельную культуру (Тишкин, Дашковский, 2003, с. 167).

Проблема выделения локальных вариантов пазырыкской куль-

туры Алтая связана с пониманием общей этнокультурной ситуации в

этом регионе в скифскую эпоху. Эта тема уже неоднократно стано-

вилась объектом специального рассмотрения (Суразаков, 1989а;

Тишкин, 1994а; Марсадолов, 1996а; Шульга, 1999а; Дашковский,

2001г; и др.). Основное внимание исследователи уделяли, как прави-

ло, вопросам хронологии и периодизации пазырыкской культуры,

выделению различных типов погребений. В меньшей степени архео-

логи касались проблем этно- и культурогенеза, а также анализа про-

цессов взаимодействия в контактных зонах носителей пазырыкской

культуры с представителями других археологических культур из

сопредельных районов Тувы, Восточного Казахстана, Северо-

Западной Монголии и Китая. На интуитивном уровне осознавалась

необходимость и возможность выделения локальных вариантов па-

зырыкской культуры (Киреев, 1991, с. 120). Это выразилось, в част-

ности, в стремлении части археологов систематизировать накоплен-

ный фактический материал и на основе имеющихся теоретических

разработок строить концепцию этнокультурного развития населения

Алтая в скифскую эпоху (Могильников, 1983б; 1986а; Суразаков,

1983, 1989; Шульгаа, 1986, 1999; Марсадолов, 2000г; и др.). При

этом важно отметить, что иногда ученые одну и ту же источниковую

базу (например, памятники кара-кобинского типа) пытались интер-

претировать как отдельную археологическую культуру, как само-

стоятельную группу памятников, как локальный вариант и как тип

погребений. Кроме того, некоторые исследователи были склонны

рассматривать в качестве «северного» локального варианта неболь-

шую группу памятников, расположенных в зоне взаимодействия но-

164

сителей двух археологических культур, в данном случае быстрян-

ской и пазырыкской (Киреев, 1992, с. 52). В результате таких подхо-

дов происходило смешение набора признаков, которые свойственны

собственно каждому явлению в отдельности.

Очевидные методологические противоречия и нестыковки ис-

ходных теоретических построений с реальными археологическими

источниками привели ученых к единому мнению о том, что на тер-

ритории Алтая в VI–II вв. до н.э. существовала одна пазырыкская

культура, которая при этом включала в себя различные этнокультур-

ные элементы. В дальнейшем исследователи сосредоточились на

анализе особенностей развития пазырыкской культуры в отдельных

районах Алтая и на рассмотрении составляющих ее элементов. В

такой ситуации представляется не случайным появление в конце 90-

х гг. XX в. работ, в которых указывалось на возможность выделения

локальных вариантов пазырыкской культуры. Так, еще в 1998 г. на-

ми по сути дела впервые непосредственно высказана идея о том, что

в районе нижнего и частично среднего течения р. Катунь выделяется

локальный вариант пазырыкской культуры (Дашковский, 1998б;

Тишкин, Дашковский, 1998г, с. 18). Это мнение встретило поддерж-

ку (Миронов, 1999, с. 41–42; 2000), так как, начиная со 2-й половины

90-х гг. XX в., многие исследователи отмечали значительное своеоб-

разие памятников скифского времени этого района (Кирюшин, 1989;

Кирюшин, Степанова, Тишкин, 1997; Степанова, 1999, 2000; Куба-

рев, 2001; Кирюшин, Степанова, 1999, 2000, 2001, с. 291–293; Ки-

рюшин, Степанова, Тишкин, 2003; и др.), но принципиально вопрос о

выделении локального варианта не ставился. Кроме того, не было тео-

ретического и практического обоснования обозначенного явления.

Изученные памятники на указанной территории обладают

следующими отличительными характеристиками. Отмечается не-

высокий процент (14,6%) погребений человека с сопроводи-

тельным захоронением лошади (Тишкин, Дашковский, 1998г,

с. 17). Демонстрируется разнообразие внутримогильных конструк-

ций (каменные ящики и обкладки могильной ямы, деревянные сру-

бы упрощенной конструкции и рамы) (Тишкин, Дашковский,

1997б; Степанова, 1999, с. 509; 2000; Кирюшин, Степанова, Тиш-

кин, 2003). Во многих случаях зафиксированы ориентации курган-

ных цепочек не только традиционно по линии Ю–С, но и по-разному

относительно р. Катунь: перпендикулярно или параллельно ее бе-

регу (Кирюшин, Степанова, Тишкин, 1997, с. 102). Характерны

также неустойчивые показатели ориентации и положения умерших

165

людей в могиле. Кроме «классического» пазырыкского варианта

(положение погребенного скорченно на правом боку головой на

восток), зафиксировано довольно значительное число погребений,

в которых умершие лежали на спине как с подогнутыми, так и с

вытянутыми ногами. При этом они были ориентированы в различ-

ных направлениях (Тишкин, Дашковский, 1998в, с. 79–81). Опре-

деленные отличия наблюдаются при анализе вещевого комплекса

(Степанова, 1999, с. 511; Кубарев, 2001, с. 122; Кирюшин, Степано-

ва, Тишкин, 2003; и др.), в частности, керамики. Несмотря на то,

что по своей форме, технике изготовления и характеру росписей

она тяготеет к пазырыкской, тем не менее по ряду показателей (со-

суды с ушками, большой процент баночной посуды; сосуды с дву-

мя отверстиями и др.) можно проследить влияние большереченской

культуры и более западных культур сако-савроматского облика

(Кубарев, 2001, с. 122). Некоторые исследователи считают особен-

ностями памятников указанного района отсутствие в погребениях

деревянной посуды (хотя она могла просто не сохраниться), частая

встречаемость в них крюков, заколок и напротив – небольшое чис-

ло обнаруженных серег (Степанова, 1999, с. 511). Кроме того, спе-

цифичной чертой погребального обряда, не характерной для пазы-

рыкской культуры, является отсутствие в ряде случаев (в том числе

в неграбленых погребениях) керамической посуды в захоронениях

мужчин (Кубарев, 2001, с. 121).

Имеющиеся особенности памятников VI–II вв. до н.э. нижнего и

частично среднего течения р. Катунь сформировались в результате

сложного процесса взаимодействия древних племен горных районов

Алтая и предгорно-равнинной его части.

Располагая в настоящее время фактическими материалами, а

также соответствующими философско-методологическими положе-

ниями и теоретическими разработками по археологии, можно выде-

лить локальный вариант пазырыкской культуры, название которому

целесообразнее обозначить как «тыткескенский» по наиболее хорошо

изученному экспедициями АГУ курганному могильнику Тыткескень-

VI (Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003). Дальнейшие исследования в

этом направлении позволят на качественно ином уровне решать во-

просы этнокультурного и культурно-хронологического развития ко-

чевников Горного Алтая скифской эпохи.

Надо отметить, что в Юго-Восточном Алтае, на границе с Ту-

вой, также выделяется группа объектов интересующего нас време-

ни с определенным своеобразием в погребальном обряде (внутри-

166

могильная конструкция, как правило, в виде квадратного сруба,

положение умершего человека скорченно на левом боку с ориента-

цией головой преимущественно на запад; редко встречается сопро-

водительное захоронение лошади и др. (Тишкин, Дашковский,

1998в, с. 80). Эти данные обусловлены взаимодействием племен

пазырыкской культуры Горного Алтая и саглынской культуры Ту-

вы. При этом, очевидно, такие контакты между представителями

двух культур носили как мирный, так и военный характер. Об этом,

в частности, свидетельствуют захоронения «рабов»-мужчин в за-

полнении могильных ям «саглынцев» и «пазырыкцев», которые

были захвачены во время военных действий и похоронены вместе

со своими «владельцами» (Кубарев, 1987, с. 30; Грач, 1980, с. 48).

С другой стороны, известны случаи расположения на типично па-

зырыкском некрополе в одной курганной цепочке погребений

«саглынцев» (Савинов, 1986, с. 11; Кубарев, 1987, с. 29–30; 1991,

с. 39; Тишкин, Дашковский, 1998в, с. 80). По мнению С.А. Васюти-

на (1999, с. 34), в лице таких «саглынцев» нужно видеть не пред-

ставителей социальной инородческой периферии (так как сохраня-

ются традиции саглынского погребального обряда даже в пределах

пазырыкской курганной цепочки), а полноправных участников по-

стоянных или сезонных производственных групп – аилов.

В то же время надо отметить, что, несмотря на контакты «саг-

лынцев» и «пазырыкцев» на этой территории Горного Алтая, в си-

лу определенных культурно-исторических причин не произошло

формирование локального варианта пазырыкской культуры (Тиш-

кин, Дашковский, 2003). Этот регион оставался в значительной ме-

ре зоной локализации памятников «пазырыкцев», а также районом

взаимодействия с народами сопредельных территорий Монголии,

Казахстана, Тувы и Китая. Об этом, кроме указанных случаев, в

частности, свидетельствует обнаружение памятников в Юго-

Восточном Алтае, вероятно, выходцев с Монголии (курган №17

памятника Юстыд-XII) (Кубарев, 1991, с. 34), Китая (могильник

Кызыл-Таш) (Соенов, Эбель, 1998а, с. 88–92), Казахстана (курган

№1 на Кызыл-Джаре-V, курган №5 Яконура, курган №1 на Агафо-

новом Логе-I, курган №3 Кара-Кобы-II) (Грязнов, 1940, с. 17–18;

Алтарева, 1989; Деревянко, Агаджанян, Барышников и др., 1998,

с. 98–99; Могильников, 1994, с. 37–39).

Анализ погребального обряда пазырыкской культуры дает

возможность обозначить в его структуре общие, особенные и еди-

167

ничные признаки. Как уже сказано, современный уровень методо-

логических разработок и результаты археологических исследова-

ний позволяют выделить тыткескенский локальный вариант пазы-

рыкской культуры (Тишкин, Дашковский, 2003а) в районе среднего

и частично нижнего течения Катуни. Учитывая, что не вся терри-

тория Алтая изучена равномерно на предмет выявления памятни-

ков VI–II вв. до н.э., теоретически существуют предпосылки для

дальнейшего выявления локальных вариантов, особенно в районах

Западного и Северо-Западного Алтая (Усть-Канский, Усть-Коксин-

ский районы Республики Алтай, Чарышский, Краснощековский

районы Алтайского края). Кроме того, имеющиеся разнообразные

источники свидетельствуют о достаточно интенсивных контактах

«пазырыкцев» с народами, проживавшими на сопредельных терри-

ториях Центральной Азии.

Важно особо обратить внимание на отсутствие прямой гене-

тической преемственности между основным кругом памятником

раннескифского времени, относящихся к бийкенской культуре, и

объектами пазырыкского периода Горного Алтая. Это обстоятель-

ство, вероятно, можно объяснить тем, что в начале VI в. на терри-

торию Горного Алтая переместилась крупная группа ироноязыч-

ных племен. Одни исследователи склонны видеть в этих племенах

саков Восточного Казахстана, другие – юечжей, третьи – предста-

вителей культуры тумулусов Гордиона (Турция). Вероятно, в

процессе формирования пазырыкской культуры приняло опреде-

ленное участие местное население раннескифского времени

(«бийкенцы» и «майэмирцы»), подвергшееся непосредственному

всестороннему воздействию пришедших племен. Упадок этой

культуры связан с военной экспансией хунну, в результате чего

часть «пазырыкцев» (юечжей) переместилась в Среднюю Азию, а

другая часть, возможно, приняла участие в формировании новой

булан-кобинской культуры.

Таким образом, имеющиеся источники наглядно свидетельст-

вуют о сложности этнокультурного развития племен Алтая и о

функционировании здесь на протяжении длительного периода – с

конца IX по III–II вв. до н.э. двух самостоятельных археологиче-

ских культур – бийкенской и пазырыкской. Среди наиболее пер-

спективных тем, требующих дальнейшего изучения, можно указать

на необходимость выявления «прародины пазырыкцев», разработ-

ки окончательно внутренней периодизации этой культуры, что свя-

168

зано с дискуссией об «омоложении»/«удревнении» памятников

скифской эпохи. Отдельной проблемой остается выделение ло-

кальных вариантов указанных культур. В сложившейся ситуации

наиболее перспективным представляется комплексный подход в

изучении древностей раннего железного века на более широкой

источниковой основе, а не только на материалах «элитных» курга-

нов. Следует особый упор сделать на естественно-научные методы

датирования и создание абсолютной дендрохронологической шка-

лы евразийских степей. Для окончательного решения вопросов эт-

нокультурного разграничения целесообразно провести археологи-

ческие раскопки в слабоизученных районах Горного Алтая (Усть-

Канский, Усть-Коксинский) и на выявленных поселениях, на что

уже ранее указывалось (Кирюшин, Тишкин, 1999). Особо следует

обратить внимание на материалы раскопок из соседних и ближай-

ших к ним регионов. Анализ всей совокупности источников, в том

числе и с сопредельных территорий, позволит значительно продви-

нуться в реконструкции культурно-исторических процессов,

протекавших в Южной Сибири в скифское время.

169

…определить положение человека или какого-либо

социального явления в социальном пространстве

означает определить его (их) отношение к другим

людям и другим социальным явлениям…

П. Сорокин

Глава IV

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА КОЧЕВНИКОВ

ГОРНОГО АЛТАЯ СКИФСКОЙ ЭПОХИ

4.1. Общая характеристика половозрастных групп

Результаты анализа основных элементов погребального обря-

да кочевников Горного Алтая VI–II вв. до н.э. по материалам всей

совокупности погребений людей различных половозрастных групп

позволяют сделать некоторые предварительные выводы (приложе-

ние IV). Для расширения информационного поля и обобщений

привлечены выводы об особенностях погребального обряда нома-

дов, представленные в предыдущей главе.

Прежде всего в ходе такого анализа получены дополнитель-

ные подтверждения того, что ориентация умершего относительно

сторон горизонта и особенности его положения в могиле являются

признаками культурно-хронологического, а не социального харак-

тера. Судя по данным одиночных погребений, не менее 70% чело-

век были уложены скорченно на правый бок и ориентированы го-

ловой на восток или юго-восток, что соответствует «классическим

канонам» погребального обряда пазырыкской культуры. Иные за-

фиксированные традиции ориентации и трупоположения умерших

людей обусловлены территориально-хронологическими факторами,

взаимодействием с племенами сопредельных территорий Тувы,

Казахстана, Монголии, Китая, а также инокультурными захороне-

ниями и другими обстоятельствами аналогичного характера.

К культурно диагностирующим признакам можно отнести и

помещение в могилу мясной пищи, состоящей преимущественно из

частей туши (обычно курдюк) овцы и значительно реже – лошади.

Такой показатель отмечен у 60% погребенных. Другая черта погре-

бального обряда – помещение под голову умершего подушки из

камня, дерева или кожи, набитой травой, обнаружена только в моги-

лах примерно 15% похороненных людей разных половозрастных

170

групп. Это, вероятно, можно объяснить в определенной степени тем,

что такие вещи часто могли изготовляться из дерева или кожи и по-

этому в большинстве случаев они плохо сохранялись. Не исключен и

субъективный момент, когда отдельные исследователи могли не ин-

терпретировать камни, находящиеся под головой умершего или воз-

ле нее, как «каменные подушки». Кроме того, не стоит сбрасывать со

счетов и территориально-хронологический аспект, поскольку в от-

дельных районах Горного Алтая, особенно тяготеющих к пред-

горьям, или в контактных зонах и культурно-исторических коридо-

рах, расположенных вдоль русла крупных рек (Катунь, Чарыш и

др.), этот признак при раскопках курганов встречается реже или

вообще отсутствует. В конечном итоге на основе имеющихся дан-

ных следует заключить, что этот показатель также не является со-

циально маркирующим элементом.

Из всей совокупности черт погребального обряда пазырык-

ской культуры к числу признаков, отражающих особенности поло-

возрастной и социальной структуры общества можно отнести сле-

дующие: параметры погребального сооружения и его конструктив-

ные особенности, количество и состав инвентаря, наличие или от-

сутствие сопроводительных захоронений лошадей. Исходя из этих

критериев дадим общую характеристику основным половозраст-

ным группам: дети, взрослые женщины, взрослые мужчины. При

этом важно еще обратить внимание на то, что имеющиеся материалы

позволяют выделить определенные наборы эталонных показателей,

выражающих стандарт погребального обряда для каждой такой

группы умерших людей. Н.П. Матвеева (2000, с. 138) на основе изу-

чения саргатской культуры предложила относить к стандартным по-

гребениям те, которые имеют признаки, характерные для большин-

ства, т.е. встречаются в более 55% захоронений. Учитывая особенно-

сти источниковой базы по погребениям пазырыкского времени Гор-

ного Алтая, представляется возможным причислять к указанному

кругу те захоронения людей, которые имеют черты, выявленные не

менее чем у 50% погребений. Выделение стандартных показателей

дает дополнительную информацию для установления половозраст-

ной структуры социума. В то же время для реконструкции социаль-

ной стратификации номадов такой методический прием малопер-

спективен. Это связано с тем, что различные социальные аспекты

погребений как раз и проявляются в отходе от общепринятых эта-

лонных характеристик обряда для каждой половозрастной группы.