Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки 2001

Подождите немного. Документ загружается.

178 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

становится научной только тогда, когда высказанные на ее основе

гипотетические предположения оправдываются на практике»

Наконец, Ю.Б.Фогельсон в 2001 году утверждает, что «для пра-

вовой теории достаточно решать задачи, встающие перед судом»

При этом исследователь исходит из убеждения, что «любые теории

и юридические конструкции, которые позволяют эффективно раз-

решать проблемы, встающие перед судом, позволяют решать и лю-

бые другие проблемы. И наоборот, правовые теории, не позволяю-

щие решать проблемы в суде, никому не нужны»

. Правда, автор

оговаривается, что основную задачу правовой теории нельзя сводить

к предсказанию судебных решений. В то же время это не мешает

ему сделать вывод: «Правовая теория должна быть ориентирована

на решение проблем, возникающих в суде»

Все высказанные точки зрения имеют свои основания и резоны,

однако понимание смысла и назначения юридической науки, крите-

риев теоретического знания только в рамках и относительно юри-

дической практики является, на наш взгляд, чрезмерным упроще-

нием проблемы. Разработка форм институциональной организации

современной науки, ориентированных на учет практической вост-

ребованности результатов исследований, не означает, что смыслы

познания лежат только в области практической реализации, а ре-

зультаты научных исследований имеют ценность только при условии

их практической значимости. Такое, по сути дела инструментальное,

понимание привело бы к недооценке роли науки, ее значения как

фактора культуры.

С методологической точки зрения важно соотнести теорию и

практику не организационно, а, прежде всего, категориально. На

данное обстоятельство справедливо указывает, в частности,

В.И.Леушин

. Однако содержательная углубленность исследования

привела автора и в этом плане к некоторым, на наш взгляд, излишне

категоричным оценкам соотношения науки и практики в пользу при-

оритета последней. Так, небезосновательно указывая на нацелен-

ность науки непосредственно или в конечном счете на нужды прак-

'Леушин В.И. Указ. соч. С. 118.

Фогельсон Ю.Б. Указ. соч. С. 19.

Там же. С. 20.

Там же.

См.-.Леушин В.И. Указ. соч. С. 8.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 179

тики, В.И.Леушин заключает: «Исследования, не имеющие прак-

тической ценности, нельзя считать научными»

Данная оценка представляется излишне сильной. Тем более,

что справедливо отмечая критериальную относительность практики,

автор фактически сам проблематизирует высказанные оценки. Их

излишняя однозначность становится еще более понятной, если при-

нимать во внимание, что наука принадлежит, как известно, миру

культуры

, а практика социальна

'. В этом смысле, критерии науч-

ности теории лежат не в пространстве практики, а в пространстве

самой науки

. Ситуация не меняется и в аспекте истины. Если

руководствоваться постулатом о практике как критерии истины, то

и в его рамках «неистинная» теория не означает - ненаучная теория.

Кроме того, как уже отмечалось, в рамках любой науки сосущест-

вуют как истинные положения, так и гипотетичные. Однако недо-

казанность гипотезы или невоспринимаемость концепции сегодняш-

ней практикой вряд ли является достаточным основанием для отказа

ей в научном статусе.

Таким образом, можно довольно определенно зафиксировать,

что относиться к научным исследованиям, к научным знаниям толь-

ко в рамке их практической значимости - значит не только подме-

нять проблему ее аспектом, но и не принимать во внимание природу

самой науки. Движение ориентиров современного научного сознания

от идеала социальной независимости

к применимости данных нау-

ки и отношение к науке как к «непосредственной производительной

Там же. С. 118.

См., напр.: Филатов В.П. Указ. соч. С. НО.; Швырев В.С.

Научное

познание как деятельность. С. 21.

' «Общественная жизнь является по существу практической», - писал

К.Маркс. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т.З. С.З.

К таковым относят, как правило, теоретико-понятийный характер, про

веряемость, системность и др. См., напр.: Чудинов Э.М. Указ. соч. С. 57.

По этому вопросу см. также: Лекторский В.А. Научное и вненаучное

мышление: скользящая граница. С. 46 и след.

Такой идеал, кстати, принадлежит не такой уж давней истории. Отме

чая отсутствие практической направленности науки как факта научного соз

нания и методологической рефлексии первой половины XX века, В.А.Звиг-

лянич приводит весьма яркое высказывание Ч.Сноу, характеризовавшего

самосознание ученых Кембриджа 30-х годов: «Больше всего мы гордились

тем, что наша научная деятельность ни при каких мыслимых обстоятельствах

не может иметь практического смысла». См.: Звиглянич В.А. Указ. соч. С. 162.

180 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

силе», следует понимать не как характеристику, не как свойство

научного познания, а как сложившееся в обществе практическое

отношение к науке, т.е. обращение практики к науке за средст-

вами решения собственных задач. В этом смысле можно сказать,

что теоретическая наука создает некоторый арсенал средств (по-

нятия, теории, модели, а прикладные науки - рекомендации, разра-

ботки, методики и т.д.), которые практика, в соответствии с собствен-

ными тенденциями, ценностями и целями воспринимает или не вос-

принимает.

При таком рассмотрении вопроса мы уходим от двух крайнос-

тей: первая - рассмотрение юридической практики как производной

от науки, своеобразной эманации научного знания. Применительно

к теории права, такой взгляд не является в отечественной литературе

распространенным и особого рассмотрения не требует. Вторая -

обсуждаемое отношение, что научное знание должно получить не-

посредственное применение в юридической практике, обладать прак-

тической значимостью. В принципе, как отмечалось, такое отно-

шение имеет свои резоны. Вопрос только в том, как понимать прак-

тическое применение и практическую значимость положений юри-

дической науки. Ответ на него в первую очередь зависит от подхода

к пониманию юридической практики.

Прежде всего, в данном контексте юридическая практика не

может ограничиваться функционированием соответствующих ор-

ганов государства и деятельностью юристов, т.е. должна пони-

маться как социальная, базирующаяся на интеллектуальной, ду-

ховной основе общества, а не узкопрофессиональная

. Отсюда,

юридической практикой следует считать только такую деятельность

в сфере права, такую юридическую действительность, которая со-

ответствует идеалам права, правовым принципам и ценностям. Толь-

ко при этом условии юридическая практика может выступать как

воспроизводство права, а значит, и общества, ибо право, с этих по-

зиций, обеспечивает воспроизводство общества (точнее - задает

условия его воспроизводства через институты и отношения).

«Критерием истинности общетеоретических правовых положений

не может быть только юридическая, государственно-правовая практика, сама

представляющая только форму (не всегда адекватную) социального содер-

жания. Поэтому критерием юридической науки, в том числе общей теории,

является вся общественная практика...» ЯвичЛ.С. Общая теория права. Л.,

1976. С. 15-16.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 181

С таких позиций, роль юридической науки состоит не столько в

служении задачам конкретной практической деятельности, сколько

в обеспечении профессионального и культурного уровня юридической

сферы общества и развития юридической практики в соответствии

с целями и ценностями общественного развития. Следовательно,

практически значимыми и применимыми допустимо считать любые

научные исследования, способные прямо или косвенно, в данный

момент или в перспективе, в форме конкретных рекомендаций и

разработок или теоретических принципов, положений и конструкций

повлиять на правовую действительность, юридическую деятель-

ность и юридическое мышление, конкретные юридические инсти-

туты. При таком понимании, перефразируя известное высказывание,

можно образно сказать, что оценка практической значимости ре-

зультатов научного познания права слишком серьезное дело, что-

бы доверять его сиюминутным представлениям и интересам кон-

кретной юридической практики. Вопрос же действительной реали-

зации научного знания в юридической практике - это вопрос гос-

подствующей правовой идеологии, правовой традиции, типа правовой

системы и т.д. С этой точки зрения, реализация результатов научного

исследования - это действительно вопрос практики, причем не

профессиональной, асоциально-правовой, как компоненты общест-

венно-исторической практики. Оценить же принципиальную практи-

ческую значимость и применимость собственных результатов спо-

собна сама наука. В этом смысле, научная и практическая значи-

мость таких результатов не определяется их реальным воплощением

в практику хотя бы потому, что не существует механизмов гаран-

тированного отбора юридической практикой среди конкурирующих

научных положений наиболее обоснованных и состоятельных. Какие

из теорий действительно востребуются практикой, во многом

зависит от состояния самой практики, от общей социокультурной

ситуации. Однако такая невостребованность не является критерием

научности или истинности юридического теоретического иссле-

дования. По этому поводу весьма интересно следующее замечание

Гегеля: «Планы и теории могут претендовать на реальность в той

мере, в какой они осуществимы, значимость их (выделено мной -

Н.Т.) не меняется от того, обрели ли они свое воплощение в

реальности или нет»

Гегель. Конституция Германии. С.76.

182 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

Относительно высказываемого представления можно предви-

деть, например, приблизительно такое возражение: «Безусловно,

нельзя помыслить гарантии востребованности юридической прак-

тикой только корректных научных теорий и истинных научных юри-

дических знаний, однако такие теории и знания, безусловно, начинают

доминировать в историческом процессе, на исторических отрезках

времени. Таким образом, в конечном итоге, научная объективность,

истинность научного знания пробивают себе дорогу в практику».

Возражение небезосновательно, но проблема здесь в том, что на

исторических отрезках времени пробивают себе дорогу не иссле-

довательские результаты, а концепции и парадигмы, научные тра-

диции. Кроме того, принципиальная специфика социальных наук в

том, что здесь реальность не противостоит исследователю

. В

социальных областях, по сути дела, ученый вынужден познавать

не столько «противоположенный» (как в естественных науках)

объект, сколько собственную деятельность. Не случайно в литера-

туре широко распространено представление о социальных науках

как науках рефлексивных. В этом смысле юриспруденция, видимо,

закономерно должна быть одной из самых методологизированных

социальных наук.

Таким образом, включенность исследователя права в иссле-

дуемую действительность предопределяет, при изменениях соот-

ветствующих практик на основе востребованных теорий, изменение

и предмета исследования, и самого субъекта исследования. Для

юриспруденции это не только изменение идеологии, ценностных ори-

ентации, утверждение в образовательных системах соответствую-

щих концепций, но и влияние на научное сознание через установле-

ние соответствующих моделей и конструкций в позитивном праве,

легальные интерпретации и правоприменительные решения. Все это

неизбежно ведет к изменениям и самого исследователя, его фило-

софской ориентации, методологической оснащенности и парадиг-

Так, по мнению В.А.Звиглянича, при социокультурном подходе поз-

нание и категориальное мышление: «изначально входят в структуру объек-

тивных зависимостей внешнего мира, соотносятся с системой культурно-

исторических объектов». Звиглянич В.А. Указ. соч. С. 22. См. также: Кор-

шунов А.М., Мантанов В.В. Указ. соч. С. 73,335; Крымский СБ. Логико-

гносеологический анализ универсальных категорий //Логико-гносеологи-

ческие исследования категориальной структуры мышления. Киев, 1980. С. 5

и след.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 183

мальной направленности. Такие изменения исследователя неизбежно

ведут к практической деактуализации конкретных результатов ис-

следований и, в этом смысле, утраты ими практических перспектив

(однако, как уже отмечалось, теоретическая ценность деактуали-

зированных положений от этого не уменьшается). Словом, возмож-

ность воплощения в юридическую практику научных положений,

без их востребованности самой практикой, явно не велика. Такой,

условно говоря, консерватизм юридической практики является, ви-

димо, необходимым ее качеством, поскольку обеспечение стабиль-

ности, устойчивости общества, прочного правопорядка возможно

только такой системой, которая сама весьма устойчива и эманси-

пирована от прямых идеологических, политических и, в том числе,

научных влияний.

На относительную независимость юридической практики от

науки справедливо указывает В.И.Леушин, который пишет: «Прак-

тика в отличие от науки обладает самостоятельностью, то есть

может функционировать, не прибегая к помощи науки»

. Правда,

основания такой независимости автор видит в способности законо-

дателя, правоприменителя, субъекта правоотношения самостоя-

тельно добывать истину. Познавательный потенциал юридической

практики не стоит переоценивать, на что указывает и сам В.И.Ле-

ушин

. А вот с утверждением о способности юридической практики

функционировать, не прибегая к помощи науки, видимо, следует сог-

ласиться. Для функционирования юридической практики, очевидно,

достаточно познавательного обеспечения в форме организационно-

задачной, профессиональной рефлексии. Подкрепленная цеховым

обучением профессии, такая юридическая практика, видимо, спо-

собна самовоспроизводиться даже без тенденции к вырождению.

Другой вопрос - насколько способна юридическая практика без

участия науки развиваться? Если изменения юридической практики

не отождествлять с ее развитием, которое, как известно, предпола-

гает наличие цели и идеального плана действительности, т.е. тео-

рии, философии и т.д., то ответ, скорее всего, должен быть отрица-

тельным.

С этой точки зрения целесообразно различать функционирова-

ние и развитие юридической практики. Можно предположить, что в

плане функционирования юридическая практика самодостаточна,

"Леушин В.И. Указ. соч. С. 131.

См.: там же.

184 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

а вот потенциал ее развития без теории, в частности без прогности-

ческой функции науки, видимо, весьма невелик. И не с этим ли об-

стоятельством связан кризис права современной европейской ци-

вилизации, обсуждаемый, как говорилось, в западной литературе.

Допустимо предположить, что развитие юридической практики осу-

ществляется на собственной основе, но за счет привлечения к ре-

шению своих задач средств, продуцируемых юридической наукой и

прежде всего общей и отраслевыми теориями. И в этом смысле

можно говорить об особом «содержательном управлении» юриди-

ческой практикой со стороны правовой науки, осуществляемом пу-

тем разработки корректных, эффективных теорий, продуцирования

истинных знаний. И чем глубже теории, чем больше они приближа-

ются к истине, тем выше вероятность их востребованности прак-

тикой и тем выше «управленческий потенциал» юридической науки.

Изложенное позволяет утверждать, что относиться к юриди-

ческой практике как высшему основанию, цели и критерию юриди-

ческих исследований - значит недопустимо упрощать проблему.

Очевидно, что правоведение должно иметь и несоциологические

критерии оценки юридических теорий. Это означает необходимость

обращения к гносеологическому аспекту вопроса, традиционно

представленного как проблема научной истины.

В целом, внимание к вопросам истины традиционно для юрис-

пруденции.

Пожалуй, наиболее обстоятельно они обсуждаются предста-

вителями процессуального права, прежде всего в рамках теории

доказательств

См., напр.: Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в

советском праве. М., 1950; Строгович М.С. Материальная истина и

судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955;

Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968;

Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки уголовного процесса. М,

1960; Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960;

АрсеньевВ.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств в

советском уголовном процессе. М., 1964; Мухин ИИ. Объективная истина и

некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении

правосудия. Изд-во ЛГУ, 1971; Иванов О.В. Принцип объективной истины в

советском гражданском процессе. М, 1973; Коз Ц.М. Проблемы

доказывания в суде первой инстанции (цели доказывания). Саратов, 1978;

Горский Г.Ф., КокоревЛ.Д., Элышнд П.С. Проблемы доказательств в

советском уголовном процессе. Воронеж, 1978; Пьяное НА. Принцип

объективной истины в советском арбитражном процессе: В Сб:

3.3. Правоведение и юридическая практика... 185

В связи с проблемами квалификации преступлений, вопросов

установления истины касаются исследователи, работающие в сфере

уголовного права

Теоретики права, по сути дела, следуют тем же направлениям

и наиболее развернуто исследуют проблему истины в юриспруден-

ции в связи с вопросами применения и толкования права

. Правда,

в последние годы более широкие теоретические рамки исследова-

ния данной проблематики заданы, в частности, А.Ф.Черданцевым,

обратившимся к логико-семиотическим аспектам юридической нау-

ки и практики

Наконец, следует назвать весьма интересное, хотя и не полу-

чившее достаточного признания научным юридическим сообщест-

вом, направление исследований, сторонники которого ставят вопрос

об истинностной оценке норм позитивного права

Значительно меньше повезло проблемам истины в научном поз-

нании права. Разумеется, отношение к результатам проводимых ис-

следований как истинным или «неистинным» неявно присутствует

практически во всех работах правоведов, однако данный план, пов-

семестно декларируемый, в содержании работ скорее подразуме-

Конституция СССР и вопросы развития правового регулирования социалис-

тических отношений. Иркутск, 1980; Курс советского гражданского процес-

суального права. Т. 1 .М., 1981. Треушников М.К. Доказательства и доказы-

вание в советском гражданском процессе. М, 1982; Курс советского уго-

ловного процесса. Общая часть. М., 1989.

См., напр.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации

преступлений. М., 1972; Куриное Б.А. Научные основы квалификации

преступлений. М., 1976; Наумов А.В. Новиченко А.С. Законы логики при

квалификации преступлений. М., 1978 и др.

См.: НедбайлоП.К Применение советских правовых норм. М., 1960;

Алексеев С. С. Проблемы теории права. Т. 2. Свердловск, 1973;Дюрягин И.Я.

Применение норм советского права. Свердловск, 1973; Его же. Об истин

ности содержания правоприменительного акта. Сов. гос-во и право. 1975.

№ 2.; Бро Ю.Н. Проблемы применения советского права. Иркутск, 1980;

Вопленко Н.Н. Социалистическая законность и применение права. Саратов,

1983; Черданцее А. Ф. Вопросы толкования советского права. Свердловск,

1972; Его лее. Толкование советского права. М., 1979.

См.: Черданцее А. Ф. Логико-языковые феномены в праве, юриди

ческой науке и практике.

См.: Бабаев В.К. Указ. соч.; Баранов В.М. Истинность как

свойство

норм советского права//Нормы советского права. Саратов, 1987; Его же.

Истинность норм советского права. Саратов, 1989.

186 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

вается, нежели целевым образом обсуждается. Контекстуальные

замечания по вопросу, в режиме «попутно сказанного», дело обыч-

ное. Попытки же специального теоретического осмысления право-

ведами истины как проблемы юридической науки, юридического

исследования, к сожалению, весьма эпизодичны

. Недостаточное

внимание отечественных правоведов к вопросам истины в право-

ведении, как специально теоретически выделенной проблематике,

может объясняться или ее неактуальностью для юриспруденции в

силу некоторых гносеологических особенностей последней, или, что

вероятнее, доминировавшей в нашей науке методологической ус-

тановкой. Основу такой установки и в отношении проблемы истины

в юридическом исследовании задавало, в том числе, упоминавшееся

господство в отечественном правоведении нормативного отношения

к разработкам, осуществлявшимся в данной области официальной

философией, и восприятием ее положений как методологических

установок, гарантирующих истинность любого научного знания, по-

лучаемого на их основе

С точки зрения сегодняшних задач нашей юриспруденции по-

добное отношение к данному кругу вопросов уже вряд ли является

удовлетворительным. Принципиальное расширение социокультур-

ного контекста современного правоведения требует от юристов фун-

даментального самоопределения, в первую очередь в рамках фи-

лософии и методологии юриспруденции, где сегодня неизбежно воз-

никает целый класс проблем, связанных со значением истины в юри-

дических исследованиях и, в более широком плане, - с оценкой юри-

дических теорий и знаний. В частности, это отмечавшаяся «склон-

ность» современного правоведения к реализации различных спосо-

бов познания права, в которых критерии оценки знаний не всегда

совпадают.

В истории познания было выработано достаточно много под-

ходов к пониманию истины, соответствующих определенной гносе-

См., напр.: Чечет ДМ. Квопросу о критерии истинности выводов юриди-

чеснэйнг&чм//Советское гск^дарсгао и право. 1965.№2; ЧернобепьГ.Т. Проблема

истинности и научной достоверности в правоведении // Методологические

проблемы советской юридической науки. М., 1980; Исаков В.Б. Неэмпири

ческие критерии истинности в юридической науке // Методология советского

правоведения. Свердловск, 1978

В качестве фактора здесь, очевидно, могут рассматриваться и тради

ции догматической юриспруденции.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 187

алогической установке, типу рациональности и общей духовно-ин-

теллектуальной ситуации эпохи. Однако, большинство из сущест-

вующих трактовок истины, так или иначе, связаны с идеей отноше-

ния действительности и нашего знания о ней. В зависимости от

понимания этого отношения, представлений о его возможности и

способов их обоснования и строятся основные концепции истины

В их числе называются:

• корреспондентская концепция, которой придерживается ряд

гносеологических теорий, определяющих истину через соответствие

(согласование) знаний с действительностью;

• когерентная концепция, рассматривающая истину как свойство

непротиворечивости, «самосогласованности» знания;

• прагматическая концепция, относящаяся к истине как полез-

ности знания, его эффективности для решения практических задач;

• конвенционализм, считающий, что вопрос истины-это вопрос

соглашения о ее трактовке

В философской литературе обсуждаются и иные концеп-

ции

. Однако для нашего исследования оправданнно ограничиться

теми из них, которые так или иначе находили отражение в юриди-

ческой литературе.

Принято считать, что в истории познания исследование проблем ис

тины начинается с постановки вопроса в античной философии о соответствии

действительности. В частности, указывается на платоновский диалог «Кра-

тил»: «В таком случае тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы

они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, лжет?» Платон.

Кратил//Соч.:ВЗт. Т. 1.М., 1968. С. 417. В качестве классической трактовки

термина «истина» обычно называется утверждение Аристотеля, в соот

ветствии с которым «говорить о сущем, что его нет, или о не-сущем, что

оно есть, - значит говорить ложное; а говорить, что сущее есть и не-сущее

не есть, - значит говорить истинное». Аристотель. Метафизика. С. 141. В

дальнейшем А.Тарский приведет данное высказывание Аристотеля к

следующему виду: «Истинность предложения состоит в его согласии с реаль

ностью (или в соответствии с ней)». ТарскийЛ. Семантическая концепция

истины и основания семантики // Аналитическая философия: становление

и развитие. М., 1998. С. 93.

См.: Чудинов Э.М. Указ. соч. С. 11 и след.; Лакатос И. Указ. соч.

С. 462 и след.

См., напр.: Поппер К Факты, нормы и истина: дальнейшая критика

релятивизма II ПопперК. Открытое общество и его враги. Т. 2. М., 1992.

188 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

Здесь нужно заметить, что, несмотря на достаточно большое

разнообразие научных задач, для решения которых в правоведении

востребовано понятие истины, подавляющее большинство известных

автору исследований основывалось на концепции истины, нахо-

дящейся в рамках доминировавшей в нашей науке теории отражения.

Базовым постулатом данной теории является, как известно,

отношение к знанию как отражению объективной реальности

. От-

сюда, истина трактуется в объективном смысле и определяется «как

содержание человеческих знаний, которое соответствует объек-

тивному миру, т.е. воспроизводит его»

Раскрывая материалистическую теорию познания как мето-

дологическую основу юридической науки, А.Ф.Черданцев воспро-

изводит данный постулат в следующей формулировке: «Содержание

знаний объективно определяется существованием реального, неза-

висимого от сознания человека внешнего мира»

'. Если попытаться

выразить основной смысл наиболее последовательно реализуемой в

нашей литературе концепции, то можно сказать, что под истиной, как

правило, понимается объективное (верное) соответствие юри-

дической теории, юридического знания правовой действительности

Что дает право говорить о ней как о строящейся на принципе

соответствия и в этом смысле корреспондентской

При методологическом обсуждении истины на первый план вы-

ходит проблема критериев, т.е. вопросы условий, средств и методов

ее достижения. С этих позиций обращают внимание на особенности

отношения к истине в различных типах рациональности. Принципи-

«Всякое знание, независимо оттого, каков его объект, есть отражение

объективной реальности». Коршунов А.М., Мантанов В.В. Указ. соч.

С. 69-70.

Чудите Э.М. Указ соч. С. 39.

Черданцев А. Ф. Теория государства и права. С. 27.

Под соответствием, в данном контексте, понимается адекватное от

ражение субъектом окружающего мира. См., напр.: Коршунов А.М., Ман

танов В.В. Указ. соч. С. 68 и след.

В философской литературе обращается внимание, что причисление

теории истины к корреспондентской теории (теории соответствия), строго

говоря, не всегда раскрывает ее сущность. Поэтому в рамках диалектико-

материалистического подхода следует указать на соответствие в смысле

воспроизведения действительности. См.: Чудинов Э.М. Указ. соч. С. 37.

Однако для целей нашего исследования такая строгость различения не яв

ляется необходимой.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 189

альное отношение к познанию, истине в античной рациональности и

научной рациональности Нового времени мы уже рассмотрели выше.

Напомним только, что истина в античной рациональности дос-

тигается рассуждениями

, осуществляемыми по установленным

правилам (в современном понимании - логики) и в рамках опреде-

ленных метафизических полагают, как начал

. Для рациональности

Нового времени, научного позитивизма истинным является уже такое

знание, которое исключает всякие метафизические полагания

может быть проверенно на соответствие объекту экспериментальным

путем. Именно эксперимент, а не правила рассуждения, начинает

рассматриваться в качестве основного механизма проверки тех или

иных положений на истинность в науке Нового времени

«В самом деле, цель умозрительного знания - истина, а цель знания

касающегося деятельности - дело». Аристотель. Метафизика. С. 94.

«Поэтому и начала вечно существующего всегда должны быть наибо

лее истинными: они ведь истинны не временами и причина их бытия не в чем-

то другом, а, наоборот, они сами причина бытия всего остального; так что в

какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и истине». Там же. С. 95.

В связи с этим имеет смысл упомянуть, что, указывая на изменения,

происходящие в европейской науке после Декарта и Лейбница, Э.Гуссерль

отмечает все большую формализацию науки, утрату естественно-научными

понятиями их «интуитивного качественного содержания», как раз харак

терного для эпохи Аристотеля. Согласно Гуссерлю, исходные мыслительные

процедуры (связываемые автором как раз с первоначальными полагания-

ми), придающие теории смысл, в этот период, фактически, наукой исключа

ются. См.: Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная фе

номенология. С. 550 и след.

Нужно упомянуть, что обладающее определенной спецификой по

нимание истины возникает в средневековой схоластике, воспринявшей арис

тотелевские правила рассуждения, но ограничившей их догматами веры и

«идеологизировавшие» в этом плане истину и истинность. В данном случае,

доминирующим основанием истины уже рассматривается построенная на

авторитете система конвенционализированных постулатов, обеспечивающих

построение определенной практики. «В период Средневековья знания, в

том числе знания о природе, предопределялись господствующей традицией

и обосновывались ссылками на авторитеты, истинность учений которых

даже не могла быть поставлена под сомнение. Вследствие этого все иссле

дования того времени находились в узких рамках более или менее стандарт

ных интерпретаций незыблемых исходных оснований. Существовавшие об

разцы познавательной деятельности рассматривались как необходимые, все

общие и неизменные». Ворожнов В.П., Москаленко А. Т., Шубина М.П.

Гносеологическая природа и методологическая функция научной теории.

Новосибирск, 1990. С. 41.

190 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

Считается, что данное отношение к истине является до сегод-

няшнего дня основой наиболее распространенной и реализуемой

практически во всех областях науки концепции истины. Разумеется,

она претерпела различные модификации, главным образом, в рабо-

тах неопозитивистов, однако базовая идея соответствия знания

объекту, трактуемая методологически, в том числе и в рамках от-

ношения объекта исследования и предмета науки, остается в ос-

новном непоколебимой

. Надо сказать, что отдельные отношения

к данной концепции сохранены, в том числе и в различных вариантах

современных когерентных, семантических и даже прагматических

теорий истины

. И, как уже говорилось, с поправкой на базовые

постулаты марксизма основные смыслы данной концепции разво-

рачивалась и представителями материалистической диалектики, в

основном в рамках теории отражения.

В то же время, в XX веке процесс бурного развития гуманитар-

ных наук привел к представлениям о неудовлетворительности тра-

диционного понимания истины как «полного соответствия знания и

действительности»

для познания человека и общества. Поэтому

в философии и гуманитарных науках зародилось новое отношение к

истине, ставящее во главу угла роль идеалов и ценностей общества

в процессе познания вообще и научного исследования в частности

Это стало одним из критериев рассмотрения их соотношения с нау-

ками естественными, по которому «различие между естественными

и общественными науками основано, скорее, на предпосылках поз-

нания, чем на его внутренней логике: социальное знание, в отличие

от естественно-научного, характеризуется несравнимо большей

При этом «важно не смешивать вопрос реального поиска и обнару

жения истины (то есть эпистемологический или методологический вопрос)

с вопросом о том, что мы имеем в виду или что мы намереваемся сказать,

когда говорим об истине или соответствии фактам (логическая или онтоло

гическая проблема истины)». Поппер К Факты, нормы и истина: дальнейшая

критика релятивизма. С. 443.

См. подробно: ЧудиновЭ.М. Указ. соч.

Коршунов А.М., Мантанов В.В. Указ. соч. С. 96.

См., напр.: Риккерт Г. Указ. соч.; Парсонс Т. Структура социального

действия. М, 2000; ВеберМ. «Объективность» социально-научного и соци

ально-политического познания // Избранные произведения. М., 1990;

Звигля-

нич В.А. Указ. соч.; Коршунов АМ., Мантанов В.В. Указ. соч.; Филатов

В.П.

Указ. соч.; Швырев В.С. Теоретическое и эмпирическое в научном позна

нии.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 191

ролью ценностных предпосылок»

. Именно с позиций такого

отношения осуществляется и наиболее непримиримая критика

классической теории истины вплоть до ее отрицания и утверждения

о бессмысленности самого понятия истины в научном познании

Наконец, особо следует упомянуть о герменевтической тради-

ции в познании. Отказавшись от дедуктивной методологии и заняв-

шая оппозицию научному сознанию, познающему мир через подве-

дение конкретных фактов под общие законы, герменевтика факти-

чески деактуализировала проблему истины, заменив ее на идеал

точности понимания конкретных явлений, рассматриваемых как уни-

кальные. Поэтому, используя в познании нормы и правила герме-

невтики, о научном исследовании можно говорить только условно,

нестрого понимая научное познание как любую специально органи-

зованную интеллектуальную деятельность.

В принципе, можно считать, что, несмотря на разнообразие под-

ходов и концепций, наиболее распространенным продолжает оста-

ваться понимание истины как соответствия действительности и зна-

ний о ней, действующее в том числе и в юриспруденции. Однако в

отношении к данному идеалу истины со стороны правоведов можно

усмотреть определенное своеобразие, если исходить из вышеизло-

женного представления о становлении юридической науки

. Учи-

тывая, что современная юридическая мысль существует в форме

философии права, правовой теории и юридической догмы, допустимо

предположить, что и в исследовательской практике юристов продол-

жает ощущаться влияние собственно античного идеала истины

(пользование интуитивно-чувственными полаганиями, нестрогое от-

ношение к методам исследования и свободная форма предъявления

результатов). В то же время, и гносеологический идеал позитивной

науки, предполагающий точный метод исследовательской работы,

строгую форму изложения и экспериментальную проверку получен-

ных результатов, так или иначе воспринят правоведением. Таким

образом, создается впечатление, что современное правоведение

соединяет отношения к вопросам истины, присущие различным ра-

циональностям. По гносеологической установке, юриспруденция бе-

Коршунов А.М., Мантанов В.В. Указ. соч. С. 61. Далее авторы прямо

противопоставляют ценностно-смысловую интерпретацию знания и эмпи

рическую концепцию истины. С. 94.

См.: Коршунов А.М., Мантанов В.В. Указ. соч. С. 85 - 86.

См.: 2. 3 настоящей работы.

192 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

зусловно тяготеет к идеалу истины, присущему европейской науке

Нового времени, а по своей методологической организации во мно-

гом реализует установки античной рациональности. Данное пред-

положение выглядит достаточно спорным, однако имеет основания

для фиксации, по крайней мере в качестве проблемного методоло-

гического вопроса.

Вместе с тем следует обратить внимание на одно существен-

ное обстоятельство. Декларируя референтный идеал истины как

гносеологический идеал и методологический постулат, конкретные

правовые исследования зачастую реально расширяют рамки пони-

мания истины в юриспруденции за счет иных концепций

Последовательное теоретическое отношение отечественных

юристов к реализуемой концепции истины, особенно в отраслевых

исследованиях, может быть объяснено не только необходимостью

находиться в рамках официальной парадигмы, но и определенным

удобством такого понимания истины для решения конкретных прак-

тических задач, в частности с точки зрения действующей концепции

правоприменения. Информационная модель применения права,

представляющая, по сути, интеллектуальное решение на основе со-

поставления информации о конкретных обстоятельствах и нормы

права, иного отношения к истине и не требует. А вот при выходе за

пределы данной теоретической модели правоприменения, рассмот-

рение истины как информационного соответствия событий, норм и

суждений о них уже оценивается многими исследователями как

недостаточное. Так, на взгляд В.Н.Кудрявцева, решение вопроса о

квалификации деяния должно включаться в установление истины

по уголовному делу

. В процессуальной литературе пишется, что

одной из особенностей установления истины в уголовном судопро-

изводстве является познание фактических обстоятельств в их со-

циально-политической и юридической оценке, а дать «такую оценку

Так, в теории права на истину в ином аспекте - как на средство

мировоззренческой активности-обратил внимание В.М.Баранов. См.: Ба

ранов В.М. Истинность норм советского права. С. 16. С когерентной кон

цепцией истины сопрягается ряд идей В.Б.Исакова. См.: Исаков В.Б. Неэм

пирические критерии истинности в юридической науке. С. 50. Прагмати

ческие позиции обозначаетЮБ.Фогельсон. См.: ФогеяьсонЮ.Б. Указ. соч. С. 20.

См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М,

1972. С.51.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 193

- значит тоже отразить действительность»

. В «содержание объек-

тивной истины по уголовному делу» включают также вид и характер

наказания, предусматриваемый санкцией юридической нормы

. В

общетеоретическом плане фиксировалось, что «предметом истин-

ных суждений при применении юридических норм являются все фак-

ты объективной действительности, связанные с юридическим де-

лом. Понятие же объективной действительности охватывает не

только сами по себе голые факты, но и их социально-правовое зна-

чение»

. Таким образом, несмотря на идеологическую верность

«объективной истине», легко заметить, что, постулируемая в юри-

дической литературе как методологическая установка, корреспон-

дентская концепция истины в процессе исследования серьезно раз-

мывается ценностными элементами, задаваемыми, в частности,

социально-правовым и социально-политическим контекстами. Сле-

довательно, даже относительно юридической практики идеал истины

как соответствия знания действительности, в натуралистической

трактовке рассматривается как явно недостаточный. Не менее оп-

ределенно это наблюдается и в плане теоретической юриспруденции.

Однако прежде чем приступить к обоснованию данного тезиса, сле-

дует сделать ряд предварительных замечаний.

Следует напомнить, что натуралистическое понимание истины

в естественных науках сегодня претерпело серьезные изменения и

приобрело весьма сложное системное представление. Это связано

с рядом методологических проблем, которые не смогли получить

решения в рамках классического понимания. Прежде всего, это

проблема действительности или реальности. В классическом по-

нимании, соответствие мысли реальности трактовалось как то, что

утверждаемое мыслью имеет место «на самом деле». Однако, фи-

лософские рефлексии XVIII - XIX веков (у Канта - «вещь в себе»,

у Маркса - «общественно-историческая практика») и развитие науки

в XIX - XX веках привели к необходимости переосмысления пер-

воначальной идеи. Поскольку метафизические полагания и априор-

ные знания не могли быть встроены в сложившееся научное созна-

ние, то появляются различения реальности («как она есть») и фактов

Горский Г.Ф., КокоревЛ.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств

в советском уголовном процессе. С. 61.

См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. М.. 1966

С.96.

Алексеев С.С. Общая теория права. Курс в двух томах. Т. 2. С. 323.

194 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

как концептуализированной формы данной реальности

. С этой точ-

ки зрения «то, что ученые обычно называют фактом, представляет

собой не элемент объективного мира, а определенный вид нашего

знания о нем. Соответствие некоторого теоретического предложения

эмпирическому факту - это отношение, которое реализуется в рам-

ках системы знаний»

При таком различении действительность «сама по себе», т.е.

как фрагмент реальности, и действительность в концептуализиро-

ванной форме (вещи, их свойства, события и т.д.) связаны познава-

тельным процессом. При этом утверждения по поводу действитель-

ности не относятся к ее концептуализированной форме, а представ-

ляют самостоятельный план, и отношения истинности рассматри-

вается именно между «утверждением» о действительности и дейст-

вительностью «как она есть»

Не составляет труда заметить, что данное теоретическое предс-

тавление истины непринужденно работает в рамках изложенного в

предыдущих параграфах различения объекта и предмета юриди-

ческой науки и отношения юридического знания к правовой дейст-

вительности. Сильной стороной данной концепции является также

ее универсальность. Дело в том, что в таком варианте понятие ис-

тины оказывается применимым не только к высказываниям отно-

сительно реальных объектов, т.е. к тому, что часто называется

«объективной реальностью», но и к объектам другой природы, в

частности, мыслимым. Это особенно важно именно для юриспру-

денции, во многом опирающейся на систему особого рода конст-

рукций, не имеющих референтов в реальности. В этом смысле,

утверждения: «в действующей Конституции (основном законе)

Российской Федерации 137 статей»; «в состав правонарушения вклю-

чается: субъект, объект, субъективная и объективная сторона» -

«Неверное мышление неизбежно и непроизвольно фабрикует не

верные факты, следовательно, производит искажение и ложь». Маркс К.,

Энгельс Ф. Соч., т. 1. С. 180.

Чудинов Э.М. Указ. соч. С. 39.

В юридической литературе на данное обстоятельство указывает

А.Ф.Черданцев. Отмечая двойное значение термина «факт» в юриспруден-

ции («факт» - как реальное событие и «факт» - как знание об этом событии),

автор обращает внимание на то, что юридическое значение имеет не реаль-

ное обстоятельство, а знание о нем. См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые

феномены в праве... С. 41,75 и след.

См. подробно: Чудинов Э.М. Указ. соч. С. 41 -43.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 195

суть одинаково истинные утверждения. Несмотря на различие

референтов данных предложений, в первом случае это объект

«реального мира», а во втором - идеальная конструкция; и то и

другое может рассматриваться как действительность.

Изложенное выше позволяет утверждать, что корреспондентс-

кая концепция истины сохраняет свое значение в юриспруденции,

по крайней мере в рамках отношения к фактам. В этом смысле,

оправданно активное обращение к ней, например, процессуальных

дисциплин, любых исследований в рамках юридического позити-

визма. Однако что касается ее применимости к оценке теорети-

ческих, а тем более философских, методологических исследований

права, то здесь ситуация гораздо сложнее.

Строго говоря, изложенные концептуальные схемы истины аб-

солютно корректны только для оценки отношения «высказывание -

предмет высказывания». Такое отношение считается типичным для

практического знания, сводящегося к «констатации явлений и корре-

ляций между ними»

. В отличие от него научное знание обладает как

минимум двумя характеристиками, говорящими о его особом статусе.

Прежде всего, наука претендует на фиксацию закономерностей

и формулирование законов. В этом смысле собственно научное зна-

ние всегда теоретично

. Как отмечает А.Ф.Черданцев, научные

факты являются фактами в том числе и потому, что «в процессе

научного объяснения объектов, фиксируемых ими, подводятся под

научные законы»

. В этом смысле и то, что традиционно называ-

ется эмпирическими фактами, также является научным только в

силу его теоретической интерпретации. Так, относясь к значению

для юридической науки выводов, построенных на простых количест-

венных фиксациях, получаемых в результате опросов, авторы кол-

лективной монографии «Эффективность правовых норм» справед-

ливо отмечают: «Однако познавательная ценность подобных вы-

водов проблематична, поскольку в настоящее время социология не

Там же, С. 52.

Д.А.Керимов отмечает, что даже начальный этап научного исследо

вания нельзя представлять как «чисто" чувственное восприятие по той прос

той причине, что в процессе мыслительной обработки эмпирического ма

териала неизбежно вклинивается весь ранее накопленный теоретический

опыт освоения мира, и в частности политико-правовой реальности». Кери

мов Д.А. Философские основания политико-правовых исследований. С. 88.

Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены... С. 81.

196 Глава 3. Проблемы предмета правоведения

располагает надежными процедурами, которые давали бы возмож-

ность на основании осознанных оценок и намерений, вербально вы-

раженных ориентации выявить интернализированные ценностные

ориентации личности и отделить их от декларативных»

. Другими

словами, фиксируется отсутствие теоретических средств для пе-

ревода конкретных данных в статус эмпирических научных фактов.

Другой значимой в данном контексте характеристикой научного

знания является его предметность. Научное знание не только имеет

теоретическую форму, но и «организовано» в рамках предмета науки,

который строится в соответствии с определенной философской кар-

тиной мира, методами исследовательской работы, категориальным

строем науки и т.д. «Категориальный строй мышления представляет

собой некоторое интеллектуальное «поле», в рамках которого только

и возможно становление и оформление знания»

. Поэтому оправ-

данно утверждать, что при смене категориальных систем науки ме-

няется и научное знание (как представление сущности явлений) и,

следовательно, меняется отношение к их истинности. Подтверж-

дение данной мысли легко увидеть в современной отечественной

юриспруденции, далеко не просто переживающей свое категориаль-

ное обновление. Что, кстати говоря, значительно раздвигает рамки

проблемы критериев истинности современного научного знания о

праве.

Задача осложняется и тем обстоятельством, что истинностной

оценки требует не только собственно научное знание, а научная те-

ория как таковая, в рамках которой мыслимо сосуществование «ис-

тинных» и «неистинных» положений. Что, по сути, исключает воз-

можность ее оценки в рамках классической концепции. Не случайно,

столкнувшись с данной проблематикой, большинство методологов

науки стали отказываться от классического идеала истины и пред-

лагать альтернативные способы соотнесения научных теорий с ре-

альностью. Это и «правдоподобие» К.Поппера, и «вероятностность»

Р.Карнапа, и релятивизм П.Фейерабенда, и т.д.

В этом смысле,

может показаться, что проблема истины относительно научного поз-

нания, в ее классическом варианте, как бы утратила свою акту-

Эффективность норм права. М, 1980. С. 180 -181.

Коршунов Л.М., Мантанов В.В. Указ. соч. С. 88.

Эти же обстоятельства инициируют обращение к неэмпирическим

критериям истины. Об их значении для правоведения см.: Исаков В.Б. Не

эмпирические критерии истинности в юридической науке. С. 48 и след.

3.3. Правоведение и юридическая практика... 197

альность. Особенно это характерно для «внутринаучных» исследо-

ваний. В современных естественных науках проблема истины во

многом «снимается» за счет отождествления с вопросами метода,

экспериментальной проверки теоретических моделей. Гуманитар-

ные же области, не имеющие возможности отождествить метод с

истинностью теоретического знания, нередко склоняются к герме-

невтической методологии или прагматическим ориентациям. В пос-

леднем направлении, как показывалось, движется и современное

правоведение.

Уже обсуждалось, что вопроса гносеологических критериев

оценки правовых теорий, юридического знания это не снимает, а

только свидетельствует о его фундаментальной трудности.

Для юридической науки данные трудности наиболее отчетливо

проявляются в следующих аспектах.

Единицей оперирования в классической концепции истины яв-

ляется не некоторое суждение, а отношение данного суждения к

некоторому предмету или явлению. В этом смысле, когда мы оце-

ниваем некоторое суждение как истинное, мы оцениваем его на со-

ответствие действительности. Такое соответствие следует отли-

чать от логического значения суждения. В пространстве логики ха-

рактеристика суждения как истинного или ложного в плане его соот-

ветствия действительности не существует, поскольку вопрос об ис-

тинности (ложности) посылок выходит за ее рамки. Истинность же

в логике - это просто соответствие осуществляемых операций су-

ществующим в ней правилам рассуждения. В силу этого, методо-

логически не очень корректна, например, аргументация научной ис-

тинности положений их логическими характеристиками. В частности,

обосновывая правомерность рассмотрения юридических норм как

суждений и оценки их в этом плане как истинных или ложных,

В.МБаранов наделяет их, с точки зрения модальной логики, качест-

вами дескриптивного и прескриптивного суждения, что и поз-воляет, с

точки зрения автора, оценивать их как истинные или ложные

Правомерность такой интерпретации достаточно проблематич-

на, что развернуто показано, например, А.Ф.Черданцевым

. Од-

См.: Баранов В.М. Истинность норм советского права. С. 50 и след.

См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены... С. 25 и след.

Правда, А.Ф.Черданцев строит свою аргументацию больше в пространстве

семантики и теории права. Соглашаясь с мнением автора в содержательном

плане, полезно упомянуть, что любые логики как искусственно создаваемые