История отечественной культурогенетики 79
дальнейшего протекания в более близких к современности эпохах, которыми позволительно
было заниматься только на базе марксизма-ленинизма.
Краткий ренессанс историко-генетических исследований вт. пол. 1960-х — начала 1970-х гг.
был слишком непродолжителен, хотя и ярок (Б. Ф. Поршнев, Ст. Лем, ак. А. П. Окладников,
Л. Н. Гумилев, В. М. Массон, М. М. Камшилов, ак. В. П. Алексеев, Л. С. Клейн, Вяч. Вс. Иванов
и др.). Однако биологическая генетика как раз в это время вырвалась настолько далеко впе-
ред, что с ней, к сожалению, было уже невозможно идти в ногу, как это было в значитель-
ной мере в 1920-х годах. Кроме того, у еще неоформившейся «генесиологической парадигмы»
появились более успешные в силу ряда обстоятельств «парадигмальные соперницы» (сис-
темный подход, кибернетика, а затем и синергетика), которые «перетягивали» потенциаль-
ных приверженцев генесиологического подхода (напр., Ст. Лем, Л. Н. Гумилев, Ю. М. Лотман,
Л. С. Клейн, Вяч. Вс. Иванов и др.).
В западной науке происходили примерно те же тенденции к сужению сферы применения
генетической методологии к изучению культуры, но по другим причинам. Отчасти это было
связано с тем, что после войны обозначились новые научные приоритеты, появились новые
подходы, сменилось поколение ученых, да и по большей части прервалась связь научной тра-
диции расширительного понимания генетизма как одного из проявлений историзма и осо-
бого рода процессуального мировидения.
Тем не менее, в трудах второй половины ХХ в. продолжает уточняться терминологичес-
кий аппарат и появляются первые попытки изучения собственно проблем культурогенеза и
этногенеза. Здесь следует обратить внимание на то, что к постановке культурогенетических
проблем отечественные ученые пришли, во многом отталкиваясь, как и в 1920-х гг., от кон-
кретно-исторических исследований процессов этногенеза, которые уцелели лишь в силу по-
литико-конъюнктурной востребованности14. И более того, даже получили в советской науке
1930–1970-х гг. довольно широкое распространение15. В числе первых, кто подошел к осозна-
нию научной важности постижения законов культурогенеза, был ак. А. П. Окладников (1908–
1981), возглавлявший одно время Институт истории материальной культуры АН и являвший-
ся одним из наиболее знаменитых последователей школы Н. Я. Марра. В 1973 г., характеризуя
состояние исследований данной области в мировой науке, Окладников констатировал общую
неразработанность методологии изучения процессов культурогенеза. Со своей стороны, в
этом направлении им был выдвинут целый ряд весьма конструктивных предложений, став-
ших первоначальными ориентирами для последующих исканий многих отечественных уче-
ных (ак. В. П. Алексеев, ак. А. П. Деревянко, Л. Н. Гумилев, В. М. Массон, Л. С. Клейн, В. Е. Ла-
ричев и др.). В частности, в одной из своих статей А. П. Окладников обращал внимание на то,
что «понятие культурогенеза охватывает, разумеется, все стороны культуры, как духовной, так
14 Шнирельман В. А. Злоключения одной науки: этногенетические исследования и сталинская наци-
ональная политика // Этнографическое обозрение. 1993. С. 52–68. № 3; Уяма Т. Марризм без Марра:
возникновение советской этногенетики // Новая волна в изучении этнополитической истории Вол-
го-Уральского региона: Сб.ст. / Под ред. К. Муцузато. Sapporo: Slavic Research Center, Hokkaido Univer-
sity, 2003. С. 23–51.
15 Кучумов И. От науки к мифу: теории этногенеза как практика этницизма // Новая волна. С. 60–104.