Спиркин А.Г. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

§ 2. Проблема познаваемости мира и философский скептицизм 387

дено узнать химический состав Солнца. Но не успели высохнуть

чернила, которыми были начертаны эти скептические слова, как

с помощью спектрального анализа был определен состав Солнца.

Некоторые представители науки XIX в. уверенно считали атомы

не более, чем мысленной функцией, хотя и удобной для теорети-

ческих конструкций, но не реальной сущностью. Но пробил час,

и Э. Резерфорд, войдя в лабораторию, мог воскликнуть: «Теперь

я знаю, как выглядит атом!», а еще через полвека была выявлена

твердо установленная пространственная химическая структура

генов

. «Великое чудо в прогрессе науки, — пишет Л. де Бройль, —

состоит в том, что перед нами открывается соответствие мелсду

нашей мыслью и действительностью, определенная возможность

ощущать с помощью ресурсов нашего разума и правил нашего ра-

зума глубокие связи, существующие между явлениями»

Но и сегодня диапазон философских доктрин, не чуждых аг-

ностическим выводам, довольно широк — от неопозитивизма до

феноменологии, экзистенциализма, прагматизма и др. Их агнос-

тицизм обусловлен не только причинами гносеологического по-

рядка, внутренней логикой, но в определенной степени и тради-

цией, восходящей к философии Д. Юма и И. Канта.

Суть кантовского агностицизма, как принято считать, состоит

в следующем: то, чем вещь является для нас (феномен), и то, что

она представляет сама по себе (ноумен), принципиально различны.

И сколько бы мы ни проникали в глубь явлений, наше знание все

же будет отличаться от вещей, каковы они суть сами по себе. Это

разделение мира на доступные познанию «явления» и непознавае-

мые «вещи сами по себе» исключает возможность постижения

сути вещей. Каковы предметы на самом деле, мы не знаем и знать

не можем: нельзя сравнить то. что находится в сознании, с тем,

что лежит за его пределами, трансцендентно ему. Ведь человек

может сравнивать лишь то, что он знает, с тем, что он как-то знает.

Получается, что мы бесконечно, как белка в колесе, вращаемся в

мире нашего познания и нигде никогда не соприкасаемся с самими

предметами мира в их свободной от привнесения нашей субъек-

тивности форме: они нам никогда не даны и в принципе не могут

1 См.: Уотсон Дж. Двойная спираль. М., 1967; Его же: Молекулярная биоло-

гия гена. М., 1974. По иронии злой судьбы, почти в то же время, когда «двойная

спираль» молекулы ДНК была открыта, в СССР «формальная генетика» подвер-

глась окончательному запрету («августовская сессия» ВАСХНИЛ — 1948 г., от-

крытие структуры ДНК — 1953 г.).

Бройль Л. де. По тропам науки / Пер. с фр. М., 1962. С. 291.

13'

386

Глава 12. Теория познания

перед ним, показать ему свои богатства и свои глубины и дать ему

наслаждаться ими»

. Скептики же не отрицают принципиальной

познаваемости мира, но выражают сомнение в достоверности зна-

ния, тогда как агностики отрицают познаваемость мира

Однако выделение этих трех линий представляется серьезным

упрощением. Все гораздо сложнее. Ведь если агностики отрицают

познаваемость мира, то это не голое, ни на чем не основанное от-

рицание. На многие вопросы, указываемые ими, пока действи-

тельно невозможно дать ответ. Основная проблема, которая под-

водит к агностицизму, заключается в следующем: предмет в про-

цессе его познания неизбежно преломляется сквозь призму наших

органов чувств и мышления. Мы получаем о нем сведения лишь в

том виде, какой они приобрели в результате такого преломления.

Каковы же предметы на самом деле, мы не знаем и знать не можем.

Мир простирается перед нами, безначальный и бесконечный, а мы

подступаем к нему с нашими формулами, схемами, моделями, по-

нятиями и категориями, стремясь поймать его вечность и беско-

нечность в «сачок» наших представлений. И сколь бы хитроумно

мы ни завязывали «узелки» понятий, категорий и теорий, не само-

надеянно ли претендовать на постижение таким образом сущности

мироздания? Получается, что мы замкнуты миром наших спосо-

бов познания и не в состоянии сказать нечто достоверное о мире,

как он существует сам по себе, — вот вывод, к которому неизбежно

ведет логика данного рассуждения при определенных гносеологи-

ческих допущениях

Однако практический вывод агностицизма на каждом шагу оп-

ровергается развитием науки, познания. Так, некогда основопо-

ложник позитивизма О. Конт заявил, будто человечеству не суж-

1 Гегель Г.В.Ф. Сочинения. М.; Л., 1956. Т. IX. С. 5.

Исторически для обозначения «философии сомнения», как полностью отри-

цающей познаваемость мира, так и не делающей столь сильных выводов, приме-

нялся общий термин «скептицизм» (от греч. skeptikos — склонный к рассматри-

ванию, размышлению). Понятия «агностики, агностицизм» (от греч. agnostos —

недоступный познанию) введены з обращение в 1869 г. Т. Гексли, т.е. это срав-

нительно новые термины. (В современном западном словоупотреблении слово «аг-

ностик» имеет побочный оттенок, часто служит эвфемизмом для «атеист»: пос-

леднее ассоциируется с тем, что у нас называлось воинствующим безбожником,

тогда как агностик — это человек, не то чтобы отвергающий Бога, но не поддер-

живающий мнения о его существовании, прямо не говорящий ни да, ни нет).

Таково, во-первых, скрытое здесь допущение трансцендентности предмета

для познающего субъекта, т.е. то, что предмет лежит вне сферы сознания Я. Это

очень естественное, казалось бы, допущение, принимается бессознательно почти

всеми, начинающими рассуждать о познании.

§ 2. Проблема познаваемости мира и философский скептицизм 385

наивности, но даем себе удовольствие пользоваться ее преимуще-

ствами, не лишаясь и плодов критицизма.

На современном уровне теория познания являет собой результат

обобщения всей истории развития познания мира. Она исследует

природу человеческого познания, формы и закономерности перехо-

да от поверхностного представления о вещах (мнения) к постиже-

нию их сущности (истинного знания), а в связи с этим рассматрива-

ет вопрос о путях достижения истины, о ее критериях. Но человек

не мог бы познать истинное как истинное, если бы не делал ошибок,

поэтому теория познания исследует также и то, как человек впадает

в заблуждения и каким образом преодолевает их. Наконец, самым

животрепещущим вопросом для всей гносеологии был и остается

вопрос о том, какой практический, жизненный смысл имеет досто-

верное знание о мире, о самом человеке и человеческом обществе.

Все эти многочисленные вопросы, а также и те, которые рождаются

в области других наук и в общественной практике, способствуют

оформлению обширной проблематики теории познания, которая в

своей совокупности и может представить ответ на вопрос, что есть

знание. Знать означает в самом широком смысле владеть и уметь.

Знание есть связующая нить между природой, человеческим духом

и практической деятельностью.

§ 2. Проблема познаваемости мира

и философский скептицизм

Человеческий разум, поднимаясь по спирали познания, на

каждом новом витке вновь и вновь пытается ответить на вопрос:

как возможно познание, познаваем ли мир в принципе? Это не

простой вопрос. В самом деле, Вселенная бесконечна, а человек

конечен, и в границах его конечного опыта невозможно познание

того, что бесконечно. Этот вопрос преследовал философскую мысль

в самых разных формах. Вспомните слова Фауста:

Природа для меня загадка,

Я на познании ставлю крест.

В попытке ответить на него можно обозначить три основные

линии: оптимизм, скептицизм и агностицизм. Оптимисты ут-

верждают принципиальную познаваемость мира, агностики, на-

против, ее отрицают. Пример оптимистического взгляда на позна-

ние — позиция Г. Гегеля, выраженная в словах: «У скрытой и

замкнутой вначале сущности вселенной нет силы, которая могла

бы противостоять дерзанию познания; она должна раскрыться

13-927

384

Глава 12. Теория познания

муках творчества, во взлетах и падениях, в озарениях и заблуж-

дениях, теория познания может выродиться в схоластику, в сис-

тему искусственных конструкций. Заметим, что классическая

гносеология обычно имеет дело с индивидуальным субъектом зна-

ния, рассматривая несколько субъектов не более как иллюстра-

цию теории. Методология науки, в современных ее вариантах, об-

ращает внимание на коллективный характер существенной части

научного знания (понятие «научного сообщества» у Т. Куна) и ис-

торический его характер, например, анализируя сущность науч-

ных революций. Эти аспекты весьма ценны. Кроме того, современ-

ная философия имеет склонность быть прикладной, и методология

науки дает пример подобных приложений, будучи не только опи-

сательным, но и нормативным учением. Она помогает ученым и

стимулирует прогресс научного знания, выявляя и делая общим

достижением эвристику

. При соединении с методологией задача

гносеологии — осмыслить, что действительно есть знание и каким

образом оно достигается. Познание предполагает творческое к себе

отношение, придумывание хитрых приемов экспериментирова-

ния, изощренных методов наблюдения, чтобы как можно эффек-

тивнее вторгнуться мыслью в то, что «лежит и ждет», когда его

найдут. В этом отношении познание похоже на поиски клада.

В дальнейшем изложении, как и остальных частях книги, мы

не будем себя связывать построением системы, что избавит нас от

необходимости явного конструирования той или иной «беспредпо-

сылочной» чистой гносеологии. Скорее, будет дано описание пе-

строй ткани возникающих здесь проблем, способов их решения и

разнообразных примеров. Это можно сравнить с изучением геомет-

рии, когда вместо сухого формально-аксиоматического постро-

ения ее основ сразу начинают знакомиться с ее методами, находя-

щими живое приложение в самой жизни

. Единственное, о чем

нужно помнить, что аксиомы существуют и «правильное» постро-

ение при нужде возможно. Так мы освобождаемся от философской

См.: Боно Э. де. Рождение новой идеи. М., 1976.

Это можно сопоставить с «математикой для математиков» и той математи-

кой, которую изучают физики. Последние совершенно не заботятся о том, «что

из чего следует», но берут материал нужного математического раздела целиком.

При этом они не теряют смысловых связей материала, но сознательно отказыва-

ются от логического «шитья», которое к тому же может быть осуществлено про-

извольно, не единственным способом. В последнее время некоторые математики

также стали замечать преимущества такого подхода. В какой-то мере это возврат

к «органической» науке времен Ньютона.

§ 1. Сущность и смысл познания

383

человека «предпосылку», т.е. конкретно-данное знание о Боге, о

сущей Истине, которая обусловливает существование «истины»

гносеологической. При этом построение системы религиозной фи-

лософии все равно может иметь характер «поднимания себя за

волосы», содержит преодоление пропасти между конечным и бес-

конечным — трансцендентной реальностью. В этом можно убе-

диться, читая П.А. Флоренского, «Столп и утверждение истины»

которого представляет собой опыт подобного рода. Религиозной

гносеологии часто присущ онтологизм, т.е. в ней построение тео-

рии знания происходит вместе с онтологическим построением

Во-вторых, следует упомянуть о такой особенности нашего

времени, как сциентизм. Влиятельная часть современной гносео-

логии прямо ориентирована на научное (прежде всего естествен-

но-научное) познание и в своих методах и материале по существу

сливается с методологией науки. Надо ли отделять методологию

от теории познания? Если исходить из теории познания, данного

выше, то — да. Методология изучает не знание и истину как та-

ковые, а приемы их получения — в специфической обстановке на-

учного исследования. Тем не менее оказывается, что не умозри-

тельное, а предметное изучение того, каким образом наука накап-

ливает свое знание, позволяет понять очень многое о самой

природе получаемого знания, его структуре, функционировании,

статусе его частей

. Философы, которые занимаются такого рода

исследованиями, как правило, владеют богатым фактическим ма-

териалом по истории науки, и их выводами не следует пренебре-

гать. Без всестороннего и глубокого обобщения достижений кон-

кретных наук

и того, как были достигнуты эти результаты в

Это не является привилегией религиозной гносеологии типа предлагаемой в

философии Флоренского. Так, Гегель строит свою систему одновременно как он-

тологию и как теорию познания: познание осуществляет у него идея, которая,

развиваясь, познает самое себя. (Из примитивизации человеческого тезиса идет

и «марксистская гносеология», которая, впрочем, не простирается далее утверж-

дения, что она же есть и «логика», и «материалистическая диалектика ». Но это —

крайний случай онтологизации теории познания, по существу вообще ее упразд-

няющий и базирующийся на самой убогой онтологии.)

В качестве примера можно привести прекрасные диалоги Имре Лакатоса

«Доказательства и определения» (М., 1967), в которых анализируется математи-

ческое знание.

Не только наук, но и искусства, религиозного опыта и др. Теория познания,

имея более чем двухтысячелетнюю историю, по большей части или преимущест-

венно опиралась на опыт естественно-научного познания и обобщала его. Ныне,

как никогда прежде, возникла необходимость обобщить опыт также и гуманитар-

ного, и художественного знания. Последнее обычно именуется творческим, как

бы исключающим то, что прежде чем творить, нужно очень хорошо знать жизнь...

382

Глава 12. Теория познания

выражается Лосский, мы вслед за И. Кантом, основателем крити-

ческого метода, должны прибегнуть к крайне своеобразному под-

ходу. Мы должны строить философскую теорию знания «не опи-

раясь ни на какие другие теории, т.е. не пользуясь утверждениями

других наук», тот, кто хочет произвести этот анализ, не опираясь

ни на какие теории, не имеет права даже и определять какое-либо

знание, например, не имеет права подходить к своему исследова-

нию с мыслью, что «знание есть мысленное воспроизведение дей-

ствительности» и т.п., при этом можно, конечно, «воспользоваться

трудами других наук и их анализом мирового целого, но только

как материалом, а вовсе не как основою для теории знания»

. Ибо

«нет такого знания, нет такого утверждения, которое не заключа-

ло бы в себе продуктов наших (каких-либо) теорий знания»

Идеал чистой, беспредпосылочной теории познания труден и

почти недостижим. Кроме того, на практике теорию знания в точ-

ном смысле, например в том, который предлагает установить

Н.О. Лосский, трудно полностью отделить от смежных отраслей

философии. Особенно существенны два момента. Во-первых, в

религиозной философии невозможно действовать беспредпосы-

лочно, отвергая самую существенную для религиозно мыслящего

кий анализ такого рода предпосылок служат основой научных революций. На-

пример, классическая (ньютонова) механика явно подразумевает существование

абсолютно твердых тел, возможность мгновенного воздействия на пространствен-

но отдаленный объект, сколь угодно точного разделения положений и т.д.

А. Эйнштейн говорил, что импульс, приведший к созданию теории относитель-

ностей, возник у него еще в детстве, когда он задумался о том, что будет, если

«побежать за солнечным лучом» вдогонку — мысль, сама формулировка которой

плохо согласуется с классической физикой. (Интуитивно ясно, что солнечный

свет догнать невозможно, но какова же тогда возможность определять положение

предметов, если лучшего средства, чем свет, у нас нет, а скорость светового луча,

как оказалось, конечна?) Анализируя некоторые положения современной ему фи-

зики, Лосский обращает внимание не только на собственно-физические неявные

предпосылки, но и на «догматические предположения философского характера,

например, предположение о субстанции, стоящей за явлениями, о свойствах при-

чинности и т.д. Но когда философия берется за эти вопросы (т.е. субстанцию,

причинность и др.), она дает теории, еще более отличающиеся друг от друга, чем

учения о тяготении как отталкивании и как притягивании» (Обоснование инту-

итивизма. С. 7). Здесь Лосский имеет в виду различные попытки интерпретации

закона всемирного тяготения, именно путем допущения actio in distans или же

апелляции к движению некой среды типа эфира, т.е. возможность дать разные

предпосылки этому закону. (Заметим, что такого рода поиски, уже по отношению

к эйнштейновской общей теории относительности, вполне актуальны: от гипоте-

зы первичной «прагеометрии» до идеи метрической упругости материи А.Д. Са-

харова.)

Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма. С. 10—11.

Лосский Н.О. Гносеологическое введение в логику. С. 29.

§ 1. Сущность и смысл познания

381

лений. Лосский предлагает различить гносеологию и психологию

знания следующим образом. Субъективные процессы, связанные

с познанием, «акты знания — деятельность внимания, различе-

ния, восприятия, припоминания и т.п., а также зависимость их

от интеллектуальных процессов, именно от чувства и воли»

— это

предмет психологии знания. Задача гносеологии есть объективная

сторона знания. «Гносеология, или теория знания, есть наука о

свойствах истины»

. Поскольку истина есть объективная сторона

знания, состоящая в отношении с субъективной его стороной, по-

стольку гносеология в своем развитии определяет предмет психо-

логии знания. Центр тяжести гносеологии лежит в психологичес-

кой стороне знания, она не зависит от психологии, а наоборот,

обосновывает ее. Аналогичным образом складывается взаимоот-

ношение теории познания с «физиологией знания», т.е. изучением

нервных и мозговых процессов, сопутствующих актам познания

и осмысления.

Существенно то, что хотя гносеология не может игнорировать

разнообразные данные, получаемые в смежных науках, — психо-

логии и физиологии знания, она не может и не должна зависеть в

своих посылках от них. Правильное разграничение предметов на-

правлено именно на это. В идеале теория познания должна обосно-

вывать всякое знание, в том числе естественно-научное и философ-

ское. Она должна объяснять саму возможность такого знания, его

сущность, содержание понятия истины, ее критерии. Поэтому

ясно, что если теория знания включает в себя в качестве предпо-

сылок выводы каких-то других теорий, то она рискует попасть в

логический круг. Человек, приступающий к построению гносео-

логии, находится в тяжелейшем положении: он должен сам «под-

нять себя за волосы», создать теорию фактически на голом месте,

чтобы удовлетворить идеалу беспредпосылочности. Кто хочет убе-

речь себя от подобных камней, об которые могло бы разбиться его

учение о познании, должен тщательно анализировать «догмати-

ческие предпосылки», касающиеся гносеологии, которые неявно

присутствуют в разнообразных научных и философских концеп-

циях. А то, что такие теоретико-познавательные предпосылки

можно найти почти всюду, показать достаточно несложно

. Как

Лосский Н.О. Гносеологическое введение в логику. М., 1922. С. 29.

Там же.

3 «Неявные» предпосылки содержатся во многих научных утверждениях. Не-

досказанное нередко прячется за стройными, нередко облеченными в математи-

ческий вид суждениями и определениями. Бывает, что обнаружение и критичес-

380 Глава 12. Теория познания

ные картины мира. Развитие научного знания происходило одно-

временно с развитием производства, с расцветом искусств, худо-

жественного творчества. Знание образует сложнейшую систему,

которая выступает в виде социальной памяти, богатства ее пере-

даются от поколения к поколению, от народа к народу с помощью

механизма социальной наследственности, культуры.

Теория познания исторически развивалась во взаимодействии

с наукой. Одни ученые исследуют объективную реальность, а дру-

гие — саму реальность исследования: это жизненно необходимое

разделение духовного производства; одни добывают знания, а дру-

гие — знания о знании, столь важные и для самой науки, и для

практики, и для выработки целостного мировоззрения. Сами уче-

ные не всегда должным образом ценят плоды теоретико-познава-

тельных исследований, хотя широко мыслящие, великие ученые

зачастую сами осуществляют эту двойную работу ума. К примеру,

Г. Галилей специально занимался вопросами теории познания;

Р. Декарт, Г. Лейбниц, И.В. Гете и др. были одновременно и уче-

ными, и философами.

Теория познания иначе называется гносеологией, или эпистемо-

логией. Эти термины имеют греческие корни: gnosis — познавание,

узнавание; познание, знание и episteme — знание, умение; наука.

В русском языке термин «знание», равно как и «познание», несет

два основных значения: во-первых, знание как данность, добы-

тый факт, во-вторых, процесс узнавания, добычи знания в пер-

вом смысле. Гносеология не может не касаться указанных сторон.

Все же в узком смысле задачей гносеологии является скорее иссле-

дование природы «готового» знания, чем методов его получения.

Таким образом, гносеология — это знание о знании. Поэтому часть

специалистов предпочитает говорить именно о теории знания, а не

«познания», так как в последнем слове оттенок познавательного

процесса выражен сильнее. (В западных языках этой проблемы не

существует; там в научный оборот введен термин «теория знания»,

например по-английски theory of knowledge.) Но в последние деся-

тилетия ученых все больше интересует процесс получения знания,

его приращения, развития, а это предполагает изучение и исполь-

зование достижений истории наук, данных когнитивной психоло-

гии, учета личностного фактора в познавательной деятельности.

Разумеется, сказанное лишь предварительно вводит в задачу

теории знания (или теории познания

), и мы не даем пока опреде-

Все четыре варианта термина мы употребляем как синонимы.

§ 1. Сущность и смысл познания 379

ни одного мыслителя, чтобы он с тем или иным успехом и ориги-

нальностью не разрабатывал проблем познания. По теории позна-

ния написано такое множество специальных трудов, что их невоз-

можно перечитать за годы и годы, если даже делать это дни и ночи.

Но и любой самый искушенный в философии разум вопрос о зна-

нии трогает и порой необычайно глубоко, мудро.

«В душе каждого человека, не слишком забитого судьбою, не слишком оттес-

ненного на низшие ступени духовного существования, пылает фаустовская жажда

бесконечной широты жизни... Но если мое Я не может расшириться и отождест-

виться с другими Я, то все же у меня есть средство выйти из границ своей инди-

видуальности, хотя бы отчасти: оно заключается в знании. Мы говорим, конечно,

не о знании таких книжных червей, как Вагнер, к которым относятся слова Ме-

фистофеля:

Кто хочет что-нибудь живое изучить,

Сперва его всегда он убивает,

Потом на части разнимает,

Хоть связи жизненной, — увы! там не открыть.

Мы говорим о таком знании, какое дает поэт, постигающий вплоть до глубо-

чайших изгибов внутреннюю жизнь мира, все то, что кроется в самых интимных

тайнах души всякого существа. Если нам скажут, что такого знания, постигающего

действительную жизнь, нет, что знание имеет только символический характер, что

мы познаем не самую вещь, а лишь действие ее на нас, или если нам скажут, что

познаваемый нами мир есть только мир наших представлений, мир явлений, ра-

зыгрывающихся по законам нашего ума. то этого рода знание нас не удовлетворит:

нам душно в узкой сфере Я. мы хотим выйти в безбрежное море действительности,

как она существует независимо от свойств нашего Я» .

В этих замечательных, необыкновенно образных словах

И.О. Лосского, которыми он открывает изложение собственной

теории знания, весьма точно выражены основные проблемы, свя-

занные с темой знания. Их изложению и будет посвящена насто-

ящая глава.

Человечество всегда стремилось к приобретению новых зна-

ний. Овладение тайнами бытия есть выражение высших устрем-

лений творческой активности разума, составляющего гордость че-

ловека и человечества. За тысячелетия своего развития оно про-

шло длительный и тернистый путь познания от примитивного и

ограниченного ко все более глубокому и всестороннему проникно-

вению в сущность окружающего мира. На этом пути было открыто

неисчислимое множество фактов, свойств и законов природы, об-

щественной жизни и самого человека, одна другую сменяли науч-

Лосский И.О. Обоснование интуитивизма. СПб., 1906. С. 1—3.

Глава 12

ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

Во всей мировой истории развития философской мысли никогда и никто не

обходил один из фундаментальных разделов в системе философии, каковым явля-

ется теория познания. Без рассмотрения теории познания немыслима ни одна фи-

лософская система. Это, кроме всего прочего, диктуется властной силой связи фи-

лософии с конкретными науками, на которые она опиралась и ныне опирается в

своем развитии. Это нужно прежде всего для развития теоретических разделов

любой науки, но в то же Еремя необходимо и для прогресса самой философской

культуры, а в конечном счете для удовлетворения неисчислимого множества жиз-

ненных вопросов общества. Человечество всегда стремилось к приобретению новых

знаний. Процесс овладения тайнами бытия есть выражение высших устремлений

творческой активности разума, составляющего великую гордость человечества. За

тысячелетия своего развития оно прошло длительный и тернистый путь познания

от примитивного и ограниченного ко все более глубокому и всестороннему проник-

новению в сущность бытия.

§ 1. Сущность и смысл познания

Общий взгляд на теорию познания. Все люди от природы стре-

мятся к знанию. Все, что простирается перед нами и происходит

в нас, познается посредством наших чувственных впечатлений и

размышления, опыта и теории. Ощущения, восприятия, представ-

ление и мышление, степень их адекватности тому, что познается,

отграничение истинного знания от иллюзорного, правды от за-

блуждения и лжи — все это с древнейших времен тщательно ис-

следовалось в контексте разных проблем философии, но прежде

всего такого ее раздела, как теория познания. Теория познания и

«общая метафизика», рассматривающая проблемы бытия и созна-

ния (в нашем курсе им посвящены предыдущие главы), образуют

основу всей философии. На них уже зиждутся более специальные

разделы, посвященные вопросам социальной философии, эстети-

ки, этики и т.п. Теория познания есть общая теория, уясняющая

саму природу познавательной деятельности человека, в какой бы

области науки, искусства или житейской практики оно ни осу-

ществлялось. Теория познания развивалась вместе со всей фило-

софией на протяжении всей ее всемирной истории. Нельзя назвать