Соколов О. Армия Наполеона

Подождите немного. Документ загружается.

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

ранения, награды, участие в кампаниях и, наконец,

дата и причина выбытия из части (увольнение в

отставку, демобилизация по состоянию здоровья,

смерть на поле боя или в госпитале, пленение и т. д.).

Однако, даже если отбросить те случаи, когда налицо

было явное отсутствие данных по небрежности

писаря - такие послужные списки мы просто не

принимали к рассмотрению - имеются и более

серьезные «подводные камни». Так, например, на

основании этих документов мы не можем вывести

процент раненых военнослужащих и характер их

ранений, хотя, кажется, это можно было бы легко

сделать. Дело в том, что факт наличия ранений иногда

отмечался, а иногда нет. То же самое можно сказать и

об отличиях. Наконец, ряд записей сделан таким

образом, что допускает самое разное толкование.

И все же эти огромные тома с пожелтевшими

страницами, с записями, сделанными то красивым

округлым почерком, то неровными каракулями, с

пропусками и несуразицами - огромная масса ин-

формации, позволяющая ответить на ряд важных

вопросов. Ведь перед нами десять тысяч солдатских

судеб. Не выдуманных «киношных» героев, а

реальных людей из плоти и крови, прошедших

тяжкий путь солдата в полную превратностей, ли-

шений и необычайных событий эпоху. Герои и трусы,

пришедшие добровольно и те, кого привели

жандармы, те, кто сумел через все испытания

пронести незапятнанной честь солдата, и те, кто

сбежал, бросив оружие через несколько дней службы.

Вот крестьянский парень, мастер по сабо, Клод

Жоффруа, родившийся 21 февраля 1787 г. в бур-

гундской деревушке. Его призвали на службу в мае

1807 г., и он стал фузилером 18-го линейного полка.

Молодому солдату пришлось изведать немало лиха -

он сражался в Пруссии и Польше, в 1809 г. воевал в

Австрии, служил в обсервационной армии в

Голландии. Под Эслингом его рубанули саблей

австрийские кавалеристы, а вражеская пуля задела

голову, под Голлабрунном в самом конце кампании

1809 г. он снова был ранен, зато 23 февраля 1810 г.

Клод получил капральские нашивки. Ему пришлось

отправиться в русский поход, он дрался под

Смоленском, где был ранен в правый бок. В начале

1813 г. его произвели в сержанты, а 19 ноября 1813 г.,

после 6 лет бесконечной усталости, лишений и ран,

Императорским указом бывший деревенский

подмастерье получил золотые офицерские эполеты

А вот другой крестьянский парень, Жан Босе,

родившийся 8 января 1790 г. Его призвали на воен-

ную службу в апреле 1809 г., и он стал фузилером 57-

го линейного полка. Боевой путь фузилера Босе

не был долгим: он заболел в первом же походе и умер

в госпитале в Вене 19 ноября 1809 г.

Впрочем,

военная «карьера» фузилера Дюкасса из 32-го

линейного была еще короче: он поступил в депо

полка в Париже 17 сентября 1807 г., а через неделю -

24 сентября - дезертировал... Больше о нем в полку

никто не слышал

. Зато Андре Штройбан,

родившийся 21 сентября 1788 г. в департаменте

Шельда (территория современной Бельгии), при-

званный на службу в июне 1807 г., прошел свой путь

солдата совсем иначе. Его зачислили фузилером в 14-

й линейный полк, сражавшийся в Испании. Он дрался

под Сарагосой, Марией, Бельчите, Леридой... А 21

мая 1811 г. он, «находясь в цепи стрелков, у

подножия горы Альковер, устремился вперед, к стене,

за которой засел враг. Он пронзил испанского солдата

ударом штыка и тотчас же получил две пулевые раны,

но, превозмогая боль, с криком "Вперед!", он

бросился на штурм во главе своих товарищей, и они

выбили врага из укреплений». Андре Штройбан так и

не стал ни офицером, ни даже капралом, он честно

продолжал исполнять долг солдата, пока новое

правительство - Бурбонов - не уволило его в отставку

13 июня 1814 г. как... иностранца

Легко понять, что всякие обобщения весьма отно-

сительны, - настолько разные эти люди и их судьбы.

И все же определенная закономерность в бесконеч-

ном множестве биографий просматривается. Именно

этой закономерности мы и посвятим следующую

часть нашего повествования.

Для начала попытаемся оценить возраст напо-

леоновских солдат. Уже было отмечено, что суще-

ствует мнение, согласно которому система кон-

скрипции поставила под ружье чуть ли не детей.

Однако из приведенных выше фактов следует, что это

положение не слишком согласуется с истиной. Реалии

послужных списков также подтверждают нашу точку

зрения: средний возраст призывника 1805-1812 гг. по

армии в целом оказался равным 20,5 годам, т. е.

строго соответствовал закону. Причем различия по

родам войск получились столь незначительными (в

пределах нескольких месяцев), что, скорее всего, их

можно отнести к случайным. Так что можно сказать,

что в пехоту, кавалерию и артиллерию попадали

молодые люди, возраст которых нельзя назвать

детским. Более того, те немногие, кто начал службу в

армии в 18 лет и младше, зачастую являлись

добровольцами, так что нужно отметить, что в общем

основная масса призывников приходила в войска уже

физически окрепшими людьми.

Однако эта молодежь не отличалась исполинским

ростом. Мы уже отмечали, что средний рост

населения Франции начала XIX в. был значительно

SLUZBA II

Планшет 6. Линейная пехота 1805-1806 гг. Пояснения см. Приложение II. © С. Летин.

Олег Соколов

Армия Наполеона

меньше, чем в настоящее время. Понятно, что и

солдаты также не были великанами. В Приложении

XI читатель может ознакомиться с таблицей

распределения по росту рядового и унтер-офицер-

ского состава французской армии 1805-1812 гг. Из

этой таблицы следует, что подавляющее большинство

французских пехотинцев и кавалеристов были ростом

менее 1 м 75 см. В линейной пехоте средним (и

наиболее часто встречающимся) ростом был 1 м 65

см, а в легкой пехоте он был и того меньше - 1 м 62

см. В пехоте и легкой кавалерии люди выше 1 м 80 см

встречались лишь в виде редчайшего исключения,

зато солдаты ростом от 1 м 55 см до 1 м 60 см

попадались очень часто. Особняком стояла тяжелая

кавалерия и артиллерия. У кирасир средний рост был

около 1 м 76 см, а в артиллерии - 1 м 74 см.

В качестве курьеза отметим, что Наполеон, па-

раметры которого после смерти были тщательно

измерены доктором Антомарки, имел рост 1 м 68,6

см. Таким образом, можно считать неопровержимо

доказанным, что легенда о Бонапарте -маленьком

человечке, обуреваемом по этому поводу

всевозможными комплексами, — является ничем

иным как вымыслом. Император, как видно из наших

изысканий, был не только не ниже, а напротив, выше

двух третей своих солдат. Тем более по отношению

ко всей массе населения тогдашней Франции он был

просто-напросто высоким человеком. Впрочем,

легенда о его маленьком росте появилась, возможно,

не только благодаря вымыслу врагов. Среди

приближенных Наполеона было немало высоких даже

по современным меркам людей: например,

знаменитый Иоахим Мюрат был ростом 1 м 90 см, а

он ведь почти всегда находился поблизости от своего

кумира. Наконец, в Гвардию, постоянно окружавшую

Императора, отбирали только людей высокого роста

(см. главу XIII). Учитывая же, что элитные гвар-

дейские части носили высокие меховые шапки,

увенчанные пышными султанами, Наполеон на их

фоне мог выглядеть далеким от исполинского

телосложения.

Но вернемся к нашим новобранцам. Это были

люди, представлявшие самые разные слои населения

страны, имеющие до поступления на службу самые

различные профессии и социальный статус. Тем не

менее можно предположить, что целый ряд мер,

призванных облегчить «налог кровью» для имущих

классов, о чем мы уже упоминали, способствовал то-

му, что чаще всего «низкая» социально-профессио-

нальная принадлежность новобранцев отражала эту

тенденцию.

Действительно, из 3540 солдат, профессии кото-

рых были отмечены в послужном списке, практичес-

ки нет представителей зажиточных слоев населения.

Исключение составляют три негоцианта, один рантье

и 18 «собственников», последние могли принад-

лежать либо к состоятельной буржуазии, либо к ста-

рому дворянству, сохранившему остатки своих вла-

дений. Добавим, что две трети «собственников»

служили в кавалерии и многие из них поступили в

армию добровольно.

В основном же призывники наполеоновской армии

были не богачами, а людьми из народа. Их соци-

ально-профессиональный статус отражен в следую-

щей таблице.

Профессии новобранцев 1805-1812 гг.

Количество

лиц данной

профессии

Из них

стали

капралами и

сержантами

Из них

стали

офицерами

Крестьяне (cultivateurs) 940 58 2

Крестьяне (laboureurs)* 483 39 -

Сельхоз. поденщики 260 16 -

Слуги 234 8 -

Ткачи 160 7 -

Подсобные рабочие (городские) 135 6 -

Виноградари 120 7 -

Башмачники 95 4 1

Портные 68 3 1

Столяры 60 2 -

Кузнецы 54 2 -

Каменщики 45 1 -

Плотники 41 3 -

Булочники 37 6 -

Студенты 23 9 -

Прочие (в том числе собственники) 785 109 4

Итого:

3540 280 8

В данной таблице к «прочим» мы отнесли тех, кто

занимался редкими профессиями, представители

которых нам встретились всего лишь по несколько

человек: один скорняк, трое басонщиков, один

точильщик и т. д. Однако практически все они

относятся к демократическим слоям населения - это

ремесленники и рабочие. Только небольшое

количество «прочих» (20 человек) представляют

мелкобуржуазные слои населения: шестеро ла- '>

вочников, пять трактирщиков, пять торговцев и

четверо приказчиков. Двадцать два относятся к числу

служащих и людей свободных профессий: шестеро

учителей, семеро писарей, четверо служащих таможни,

один землемер, один нотариус и двое музыкантов.

* Во французском языке начала XIX века для обозначения понятия «крестьянин» обычно употреблялись два слова: cultiva-

teur (дословно - земледелец) и laboureur (дословно - пахарь). Последнее, как ни странно, применялось к более зажиточным

крестьянам. По-русски laboureur - нечто близкое понятию «кулак», cultivateur - «середняк», реже «бедняк», т. к. к последним

относились в основном поденщики.

SLUZBA II

Глава II Франция под ружьем

Таким образом, представители имущих классов

составляли не более 0,6% от общего числа призыв-

ников, или 1,2%, если считать мелкую буржуазию. В

это же время имущие классы составляли не менее

10% населения страны. Следовательно, нет сомнения,

что возможность выставления заместителя широко

использовалась состоятельными семьями, которые

предпочитали, чтобы их сыновья либо поступали на

службу в армию офицерами (например, закончив

военное училище), либо не служили вообще.

Среди рассмотренных 3540 солдат всего восемь

получили офицерские эполеты. Это составляет всего

лишь 0,23% от общего количества поступивших на

службу и значительно меньше, чем общий процент по

армии. Данное отклонение связано, в частности, с

тем, что у многих, ставших унтер-офицерами, при

перенесении их данных в новый регистр не

записывалась больше гражданская профессия. Про-

цент же получивших капральские и сержантские на-

шивки вполне соответствует общему по армии -7,9%

(280 человек).

Как и следует ожидать, офицерами прежде всего

стали те, кто до поступления на службу имел хотя бы

начальное образование. Так, эполеты получил один из

шестерых учителей, один-единственный землемер и

один из четверых приказчиков. Тем не менее пятеро

оставшихся принадлежат к простонародью: двое

крестьян, один портной, один башмачник и один

мастер по сабо. Интересно, что никто из

представителей буржуазии, попавших в поле нашего

анализа, не дослужился до офицерского звания. Здесь,

как видно, особого доминирования состоятельных

слоев населения не наблюдалось. Впрочем, малое

число тех, кто стал офицерами из рассмотренных

нами 3540 солдат, не позволяет делать каких-либо

далеко идущих обобщений.

Зато в отношении капральских и унтер-офицерских

званий выборка достаточно представительна и

позволяет сделать следующий вывод: младшими

командирами становились прежде всего те, у кого

было образование. В то время как средний процент

получивших капральские и сержантские нашивки

равнялся 7,9%, среди студентов он был 39,9%, среди

«собственников» - 44,4%, среди учителей - 50%.

Очень низкий процент получивших капральские и

сержантские нашивки был среди слуг, он равнялся

всего лишь 3,4%. Это вполне понятно: сказывалось

отсутствие честолюбия у лиц, занимавшихся по-

добным ремеслом.

Хотя трудно произвести точный количественный

анализ того, как в зависимости от происхождения

солдаты переносили тяготы службы, можно

установить явную закономерность. Как ни пара-

доксально, вовсе не крестьяне и не лица, занимав-

шиеся до своего поступления в армию тяжелым

физическим трудом, лучше выносили опасности и

лишения. Гораздо более важным оказывалось наличие

образования и честолюбия. Те, у кого они

отсутствовали, не только реже становились млад-

шими командирами, но и чаще дезертировали и

умирали на больничной койке. Желание отличиться

перед товарищами, соответствовать существующему

понятию о солдатской чести, увлечение борьбой ради

борьбы, желание посмотреть далекие края больше

помогали воинам на походе, чем руки, загрубевшие от

плуга. Во многих мемуарах отмечается, что

новобранцев из глухих деревень охватывала по

поступлению на службу «mal du pays» - тоска по

«родине» (с маленькой буквы, разумеется, ведь речь

здесь идет не о стране, а о деревне). От этой тоски

солдат становился апатичным и на глазах увядал,

иногда даже убегал из полка, а то и просто умирал. Не

таким ли был некто Дебри, крестьянин из

департамента Эн, пришедший в 32-й линейный полк 5

ноября 1808 г., а 12 декабря 1808 г. умерший в

госпитале Валь де Грае от болезни. Вместе с ним

пришел в полк и сын мельника Манье из того же

департамента. Он умер в том же госпитале 18 января

1809 г.

Зато молодой учитель Пьер Марье,

зачисленный в тот же полк в тот же день (5 ноября

1808 г.), уже в апреле 1809 г. стал капралом, а в

августе - сержантом. Он прошел четыре года

испанской войны и в мае 1813 г. был произведен в

старшие сержанты гренадер. Пьер, по всей

видимости, достойно сражался в рядах Великой

Армии в 1813 г., за что и получил суб-лейтенантские

эполеты 27 сентября того же года

. Хотя это и

отдельные примеры, но в общем они отражают

реальную картину.

Один из самых важных вопросов, на который

позволяют ответить послужные списки, - сколько

реально служили в войсках призванные под знамена в

эпоху Империи. И наконец, еще более важный: что же

в конечном итоге стало с этими людьми?

Наши исследования позволяют дать наиболее

точный ответ на первый вопрос. Среднее время

пребывания под знаменами оказалось равным при-

мерно 2,4 года в пехоте, 3,2-3,4 - в кавалерии (в за-

висимости от рода оружия) и, наконец, 3,6 - в ар-

тиллерии. Трудно сказать, таким образом, что по-

павшие в ряды императорской армии тянули

солдатскую лямку долгие годы. Несколько дольше

служили в артиллерии — сюда попадали лучшие из

призывников, да и боевые потери здесь были меньше,

чем в других родах войск; несколько меньше в

кавалерии - здесь были не такие «качественные»

новобранцы, а боевые потери больше; ну и самым

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

коротким был боевой путь солдата в пехоте. Что же

стало с этими людьми через два-три года, прове-

денных под знаменами? Ведь закон гласил, что в

военное время служба призванных в армию должна

быть бессрочной. Неужели правы «классические»

труды типа знаменитой в свое время «Истории XIX

века» под редакцией Лависса и Рамбо, где

говорилось: «Раз вступив на военную службу, человек

живым не выходил из нее. Со времени 1808 г. каждый

из этих угрюмых и ворчливых ветеранов твердо знает,

что ему суждено умереть от ядра, пули или на

госпитальной койке»

Уже из самого построения приведенной цитаты,

ставшей основой для далекоидущих выводов многих

популярных исторических книг, можно

предположить, что ее авторы были не слишком

хорошо знакомы с реальностью. Ведь если средний

срок службы равнялся 2,5-3,5 годам, то, учитывая, что

призывной возраст был 20,5 лет, наполеоновский

солдат - это в подавляющем большинстве случаев

очень молодой человек, ему в среднем 22-23 года (!),

и на «угрюмого ворчливого ветерана» он, вероятно,

мало походил.

Для выяснения подлинной судьбы солдат мы

обратились к последней и самой интересной графе в

послужном списке, но, к сожалению, именно она и

содержит наибольшее количество неточностей. Очень

часто записи носят расплывчатый, двусмысленный

характер. Чего только стоит весьма распространенная

формулировка «вычеркнут по причине долгого

отсутствия в госпитале». В принципе, за ней может

скрываться что угодно: судьба солдата, умершего на

больничной койке, и того, кто по выздоровлении был

отправлен в другую часть и преспокойно продолжал

служить,' и того, кто демобилизовался после

выздоровления по состоянию здоровья, и того, кто

просто-напросто дезертировал по дороге из

госпиталя. Не меньше вопросов вызывает и

формулировка «остался позади» (с такого-то числа).

Кто это? Отставший по причине изнеможения солдат,

умер,-ший на обочине тракта, или дезертир,

убежавший на марше, или солдат, задержавшийся в

конце колонны, чтобы отправить естественную

надобность за ближайшей елкой, и взятый в плен вра-

жеским разъездом?

Ясно, что из подобных документов невозможно

получить точные количественные данные, даже если

бы было обработано все три миллиона послужных

списков. Понимая, что речь идет об очень приблизи-

тельных цифрах, мы не ставили перед собой задачу

точного математического анализа всех деталей, нас

интересовал лишь качественный результат, который,

как нам представляется, вполне вырисовывается на

основании исследования данной выборки.

Как мы и предполагали априорно, реальность, не-

смотря на всю ее суровость, не имеет все же ничего

общего с «замогильной» картиной, созданной «клас-

сиками исторической мысли». В таблице приведены

результаты наших подсчетов, которые мы в дальней-

шем будем анализировать.

Судьба солдат армии Наполеона (не гвардейцев),

призванных на военную службу в 1805-1812 гг.

Пехота, 4890

человек, %

Кавалерия, 2645

человек, %

Артиллерия,

896

человек, %

Результирующ

ая

цифра по армии,

Уволено в отставку

8,5 5,7 5,4 7,9

Реформировано (т. е. уволено

по состоянию здоровья)

6,0 9,8 7,5 6,7

Зачислено в ряды ветеранов

0,7 0,5 0,5 0,6

Вычеркнуто по причине

долгого отсутствия

3,7 3,8 3,8 3,7

Вычеркнуто по причине долго

го

отсутствия в госпитале

11,3

2,0 2,6 9,4

Убито

2,9

3,2

3,3

3,0

Умерло от ран

4,2 5,6 2,0 4,3

Умерло в госпитале (от болезней)

17,0

7,9

17,2

15,5

Попало в плен 12,2 19,8 11,7

13,4

Осталось позади

1,0

7,6

7,0

2,3

Дезертировало

8,5 9,3 8,0 8,6

Пропал

и без вести в 1812 г.

6,4

5,0

Стали офицерами

0,6 0,4 0 0,6

Переведены в другие части 11,5 10,9 14,0

11,5

Продолжали служить в 1814 г.

5,5

13,3 17,0

7,3

ИТОГО: 100,0 99,8 100,0 99,8

Уже с первого взгляда на эти цифры ясно, что их

можно использовать только очень осторожно. На-

пример, сразу бросается в глаза и наводит на подо-

зрения то, что 6,4% (311 человек) пехотинцев про-..,,

пали без вести в России, в то время как ни один ка-

валерист и ни один артиллерист не разделили эту

участь. Объяснение этому парадоксу очень простое:

писари кавалерийских и артиллерийских полков

использовали в этом случае другую формулировку,

чаще всего - «попал в плен». В результате в процентном

отношении эта статья потерь более значима у

кавалеристов и артиллеристов, чем у пехоты. Не

следует также забывать, что 11,5% переведенных в

другой полк представляет

' собой мало что значащую

цифру. Ведь нас интересует не факт перемещения

солдата из одной части в другую, а его конечная судьба,

следовательно, указанные 11,5% должны быть

пропорционально распределены по другим графам.

Количество «вычеркнутых по причине долгого

отсутствия», как в госпитале, так и без этого уточнения,

также является цифрой, которая должна быть «раскры-

та», ведь она включает в себя и раненых, и больных,

умерших в госпиталях, и дезертиров. Равным

SLUZBA II

Планшет 7. Линейная пехота 1808-1810 гг. Пояснения см. Приложение II. © С. Летин.

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

образом должно быть распределено по другим графам

и количество «оставшихся позади». С другой

стороны, процент убитых в бою и умерших от ран

заслуживает лишь небольшой корректировки, так как

смерть на поле сражения большей частью

фиксировалась в документах.

В результате судьба солдат, призванных на службу

в первые годы Империи, выглядит, по нашему мне-

нию, следующим образом:

ушли в отставку или уволены

по состоянию здоровья 15-16%;

погибли в бою или умерли от ран 8-10%;

умерли в госпиталях от болезней

или на походе от лишений 30-35%;

попали в плен около 15%;

стали офицерами приблизительно 1%;

самовольно покинули

службу (дезертировали) 10-12%;

дослужились до конца Империи более 10%.

Нет сомнения, что если бы мы брали новобранцев

более поздних годов, призыва, последние две графы

были бы более значимыми, так как у солдат,

призванных в 1813-1814 гг., естественно, было

больше шансов дослужиться до конца Империи; с

другой стороны, среди них был выше процент тех,

кто по выходу из госпиталя не возвращался в строй.

Если учитывать, что часть пленных умерли в

плену, можно очень грубо оценить безвозвратные

потери. Они составляли несколько менее половины

всех призванных на службу, вероятно, порядка 45%.

В конечном итоге больше половины солдат вернулись

домой. Примерно половина из возвратившихся

состояла из тех, кто пришел к своему очагу целыми и

невредимыми и в законном порядке. Другая половина

(четверть общего количества призванных) состояла из

тех, кто либо спас себя незаконным порядком -

дезертировал, либо вернулся из плена уже после

войны.

Подобный подсчет может показаться слишком уж

приблизительным. Тем не менее мы уверены, что

всякая попытка выйти за пределы этой качественной

оценки будет не корректна, ведь, еще раз подчеркнем,

нам приходится оперировать с туманными

формулировками и, как следствие этого, - с грубо

приблизительными цифрами.

К чему может привести оперирование числами, не

подкрепленными «физическим» анализом, де-

монстрирует следующий пример. Желая установить

потери гвардейской пехоты под Ватерлоо, мы

просмотрели все без исключения послужные списки

ее рядового и унтер-офицерского состава. В ре-

зультате получилось, что пехота Гвардии потеряла

«оставшимися позади» и «считающимися пленными»

4328 солдат и унтер-офицеров и лишь 267 человек

убитыми, ранеными и умершими от ран

. И это в то

время, когда все без исключения источники отмечают

огромное количество погибших и раненых

гвардейцев и относительно малое количество

попавших в плен. Парадокс объясняется весьма

просто: потери ряда полков пешей гвардии при Ва-

терлоо были столь велики, что не представлялось

возможным, как это было после обычных сражений,

восстановить, что случилось с тем или иным

солдатом. Поэтому ответственные за регистры, чтобы

не ошибиться, выбрали абсолютно округлую

формулировку «остался позади», чаще всего с

добавкой «считается пленным».

По той же причине в статье Ж. Удайля, посвя-

щенной потерям и основанной лишь на послужных

списках, получается, что в русской кампании 1812 г.

Великая Армия потеряла лишь 5000 человек

убитыми

, что, конечно, абсолютно не согласуется с

другими источниками (мы имеем в виду, конечно, не

бравые рапорты русских генералов о бессчетно

«побитых басурманах», а внутреннюю, не

предназначенную для публикации документацию

командования Великой Армии). Регистры лежали в

полковом депо где-нибудь в Париже, Милане или

Гамбурге, и когда спустя несколько месяцев после

кампании необходимо было отметить, что случилось

с тем или иным солдатом, далеко не всегда это можно

было установить: полковая канцелярия была утеряна

во время отступления, а товарищи разыскиваемого

погибли. В результате, как и в первом примере,

писари использовали округлую формулировку -

«остался позади» и т. п.

В подавляющем же большинстве походов сохра-

нялись полковые документы, где скрупулезно фик-

сировались все павшие на поле брани, и поэтому ус-

тановить количество убитых в бою было бы доста-

точно легко, например, для кампании 1805 г.

Подводя итог сказанному, можно отметить, что

общая цифра безвозвратных потерь французских

полков в эпоху Консульства и Империи составила,

вероятно, около 900 тыс. человек*. Эти результаты,

основанные на достаточно приблизительной оценке

анализа послужных списков, вполне совпадают с теми

подсчетами, которые произвел Ж. Удайль. Согласно

ему общие безвозвратные потери французской армии

в эту эпоху составили 870-900 тыс. человек

Интересно, что цифра 900 тыс. убитых и умерших от

ран в эпоху Империи впервые была названа

Малартиком и Пасторе в их рапорте палате

* Необходимо отметить, что в рядах «французских» полков служило большое количество этнических немцев, итальянцев, бельгийцев и

голландцев, подданных Империи (см. гл. XII).

SLUZBA II

Глава II Франция под ружьем

Пэров Франции в 1817 г. Однако их информация не

была услышана не только широкой публикой, но и

историками. Один из ярых роялистов доказывал в это

же время, что в эпоху Империи Франция потеряла 5

млн. 256 тыс. человек. Впрочем, наибольшую

популярность получила цифра, которую некто Пас-си

привел в своем докладе на заседании в Академии

наук в 1859 г., - 1 млн. 700 тыс. человек. Именно это

количество безвозвратных потерь французской армии

в эпоху Империи указывается во многих клас-

сических работах по истории наполеоновского пери-

ода от Тэна до Лависса и Рамбо.

Сейчас, опираясь на результаты последних ис-

следований и наш собственный анализ, можно с

большой долей уверенности назвать цифру безвоз-

вратных потерь французской армии в эпоху Империи

- около 900 тыс. человек, из которых не более 150-200

тыс. человек пали на поле брани или умерли от ран,

остальные умерли из-за болезни или лишений.

Соотношение убитых в бою и умерших в госпиталях

и на дорогах не должно удивлять читателя. Лишения,

сопровождающие походы, голод и эпидемии в начале

XIX в. убивали гораздо больше солдат, чем пули

неприятеля. Причиной этого были, с одной стороны,

скромные, по сравнению с современными,

возможности средств уничтожения и отсутствие

жестоких идеологических конфликтов XX в., что

ограничивало размеры боевых потерь, с другой

стороны, - это невысокий уровень медицинской

помощи, хроническая нехватка медикаментов и

антисанитария госпиталей (см. гл. XIV). Отметим, что

соотношение между количеством убитых в боях и

умерших по иным причинам было в наполеоновской

армии далеко не самое шокирующее. Благодаря

определенной педантичности администрации

николаевской России у нас имеются точные данные

по потерям русской армии, правда, за несколько

более поздний период (1825-1850 гг.), но который по

своей специфике еще полностью сохраняет черты

исследуемого нами времени. Согласно официальному

отчету Военного министерства, российская армия с

1825 по 1850 гг. потеряла в боях У. 233 человека. Как

известно, на этот период притупится русско-иранская

война 1826-1828 гг., русско-турецкая война 1828-1829

гг., кавказские войны, польский поход 1831 г.,

подавление венгерского восстания в 1849 г. Как мы

видим, боевые потери для столь наполненного

войнами промежутка времени были весьма невелики.

За этот же период, согласно отчету, умерло от

болезней и ран (в основном от болезней) 1 062 839

русских солдат!

Возвращаясь к наполеоновским войскам, мы

видим что, несмотря на весьма ощутимое крово-

пускание, которое пришлось пережить Франции, оно

было не столь значительно, как это часто пишется в

популярной литературе. Более того, если мы

вспомним, что эти потери приходятся на почти

пятнадцатилетний период, то их цифра покажется

еще менее впечатляющей. Как можно заключить из

несложного арифметического действия,

«среднегодовые» потери в наполеоновской Франции

составляли несколько менее 50 тыс. человек,* или

0,16% от населения страны. Напомним, что в годы

Первой мировой войны Франция потеряла 10,5% (!)

своего населения убитыми и пропавшими без вести,

что в пересчете на год составляет около 2,5% от

населения, т. е. в 15 раз больше, чем в

наполеоновских войнах.

Однако подобно тому, как люди конца XVIII - на-

чала XIX вв. были непривычны ко всеобщей воин-

ской обязанности, до эпохи Революции и Империи

они равным образом не сталкивались и с подобным

числом погибших.

По личным делам солдат королевской армии,

хранящимся в архивах Венсеннского замка, можно

установить, что в период с 1716 по 1748 гг. фран-

цузская пехота (составлявшая подавляющее боль-

шинство армии) потеряла 81 577 человек убитыми и

умершими от ран и болезней. Правда, личные дела

сохранились примерно только на 47,6% солдат

королевской пехоты

. Если мы учтем этот момент, а

также условно примем, что артиллерия и кавалерия

имели тот же процент потерь, что и пехота (тем

самым взяв максимум, так как и кавалерия, и

артиллерия несли, без сомнения, меньшие в

процентном отношении потери), мы получим около

170-180 тыс. солдат, павших в боях и умерших от

болезней за 32 года Старого Порядка, на которые

приходятся три значительных военных конфликта:

война с Испанией (1718-1720 гг.), война за Польское

наследство (1733-1735 гг.) и война за Австрийское

наследство (1740-1748 гг.). Среднегодовые потери

Франции, таким образом, можно определить в 5-6

тыс. человек, или 0,02-0,025% от населения страны,

следовательно, по кровопролитности наполеоновские

войны почти на порядок превосходят войны

королевской Франции.

Более того, не следует забывать, что в XVIII в. ус-

ловия жизни многих слоев населения были несколько

худшими, чем в эпоху Империи. Получение

крестьянами земельных наделов в период Революции,

распространение такой важной культуры, как

картофель, спасшей сотни тысяч людей от голодной

смерти в неурожайные годы, определенный прогресс

медицины и гигиены привели к тому, что

* Без учета иностранцев.

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

смертность во Франции значительно понизилась, а

средняя продолжительность жизни возросла по

сравнению с началом XVIII в. почти на 10 лет!

Смерть на поле боя отныне вторгается в относительно

обеспеченную и имевшую шанс быть достаточно

долгой жизнь, в то время как в начале XVIII в. смерть

нередко настигает относительно молодых людей и в

мирное время. Цифры, полученные современными

исследователями, ярко иллюстрируют это положение.

За указанный период (1716-1748 гг.) смертность

среди солдат составила в среднем 2,554% в год

(1,913% в мирное время и 3,179% в военное)

, в то

время как смертность среди гражданского населения

колебалась в пределах 2,5-3,0%

, т. е. смертность в

войсках от пуль и болезней равнялась таковой среди

тех, кто никогда не подставлял себя под выстрелы

неприятеля!

Нам кажется, что без этих цифр, непосредственно

не относящихся к описываемой нами эпохе, понять ее

просто невозможно. Наполеоновские войны, как

видно, представляли собой гигантский скачок по

сравнению с предыдущей эпохой, как в смысле

количества задействованных контингентов, так и в

смысле понесенных потерь. Именно поэтому

современники, воспитанные на традициях «войн в

кружевах», ужасались результатам императорских

походов и оценивали их как огромные бойни, а в

конскрипции видели напасть, которой необходимо

изо всех сил противиться. Однако когда современный

историк описывает войны эпохи Наполеона в

подобных выражениях, это смотрится, по меньшей

мере, некорректно. По сравнению с тем, что принес с

собой XX в., войны Империи уже не выглядят

устрашающе, и мы здесь говорим не только о

сопоставлении их с фантасмагорическими

мясорубками обеих мировых войн. Достаточно

вспомнить совсем недавнее

Gourgaud G. Memoires pour servir a l'histoire de France, sous

Napoleon... P., 1823, t. 1, p. 104.

Chaulanges. Textes historiques. P., 1976, p. 98.

Цит. по: Morvan J. Le soldat imperial. P., 1904, t. 1, p. 98.

Vallee G. La conscription dans le departement de la Charente,

1798-1807. P., 1936, t. l,p. 34.

Цит. по: Vallee G. Op. cit., p. 689.

Цит. по: Forrest A. Deserteurs et Insoumis sous la Revolution et l'Em-

pire. P., 1988, p. 89.

Ibid.

Dictionnaire Napoleon. Sous la direction de J. Tulard. P., 1987, p. 930.

Forrest A. Op. cit., p. 87.

Morvan J. Op. cit., p. 87.

Цит. по: Dictionnaire Napoleon... p. 929.

Histoire militaire de la France. Sous la direction de J. Delmas. P.,

прошлое: «ограниченную» войну во Вьетнаме, где

американские войска, конечно, для «защиты демо-

кратии и прогресса», уничтожили около 2 млн. (!)

вьетнамцев (общие военные и гражданские потери

северного и южного Вьетнама), да и сами потеряли

немало - 50 тыс. убитых и 150 тыс. раненых и

искалеченных...

Подводя итог главы, можно отметить, что наполе-

оновское государство сумело наладить достаточно

эффективную систему комплектования войск, систе-

му, которая, несмотря на все ее недостатки, дала

Франции мощную армию, поначалу значительно

превосходящую по численности и по качеству силы

ее врагов.

Эта армия отличалась как от вооруженных сил

феодальных держав, пополнявшихся за счет рек-

рутских наборов среди зависимого населения, так и от

армии буржуазной Англии, состоящей из наемников,

силой или обманом набранных по портовым кабакам,

притонам бродяг и тюрьмам. Армия французской

Империи была армией всего народа. Хотя мы уже

отмечали, что при этом были созданы условия для

освобождения от службы представителей имущих

слоев населения, тем не менее не стоит забывать о

том, что среди солдат встречались не только выходцы

из бедных крестьянских семей, но и «собственники»,

негоцианты, рантье, учителя, приказчики, студенты...

Император хотел создать условия, при которых

служба в армии даже рядовым считалась бы

почетным долгом гражданина. Хотя полностью это и

не было достигнуто, да и вообще навряд ли где-

нибудь и когда-нибудь было осуществлено - уж очень

тяжела доля солдата - тем не менее армия Наполеона

была исполнена гордостью за свою миссию: «Это был

цвет народа, это была самая чистая кровь Франции, -

вспоминал генерал Фуа. - Нация стала армией, а

армия - нацией»

1992, t. 2, р. 307-308.

Тарле Е. В. Наполеон. Москва, 1991, с. 341.

Forrest A. Op. cit., р. 19.

Morvan J. Op. cit., p. 40.

Forrest A. Op. cit., p. 98.

Bulletin des Lois. An XII. t. 2, p. 444-548.

Houdaille J. Pertes de Гагтёе de terre sous le Premier Empire, d'apres

les registres matricules // Population. Revue bimestrielle de l'institut na

tional d'etudes demographiques. Janv., Fevr. 1972 № l

pp. 27-50.

Houdaille J. Le probleme des pertes de guerre // Revue d'Histoire

Moderneet Contemporaine, juillet 1970, 17, p. 411-423.

S.H.A.T. 21YC 75, 124, 161, 275, 276, 283, 284, 285, 394, 473, 474,

506, 720, 721, 814; 22YC 60, 66,145; 24УС 12, 13, 34, 161,163,167,199,

200, 251, 274, 358, 399, 407, 411, 412; 25YC 4, 46, 66.

"S.H.A.T. 21YC161.

S.H.A.T. 21YC 474.

S.H.A.T. 21YC 284.

S.H.A.T. 21YC 124.

S.H.A.T. 21 YC 285.

S.H.A.T. 21YC285.

SLUZBA II