Соколов О. Армия Наполеона

Подождите немного. Документ загружается.

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

Segur L. Un Aide de Camp de Napoleon. P., 1894, p. 2.

Correspondence de Napoleon I

'. P., 1858-1870, t. 18, p. 438.

Ibid., t. 18, p. 465.

Margueron. Campagne de Russie (1810-1812). P., 1912, t. 3, p. 355.

Ibid., t. 3, p. 313.

Bertaud J. P. Napoleon's officers. Past and Present. A Journal of

historical studies. Oxford. № 112. August 1986, p. 104.

Foy M.-S. Op. cit., t. 1, p. 63.

Цит. по: Morvan J. Le soldat imperial. P., 1904, t. 1, p.285.

Journal Militaire. An XIII. t. 2, p. 82-83.

Foy M.-S. Op. cit., t. 1, p. 106.

Saint-Chamans A.-A.-R. de. Memoires du general comte de Saint-

Chamans, ancien aide de camp du marechal Soult (1802-1823). P., 1896,

p. 236.

L'Officier francais des origines a nos jours... p. 122.

Margueron... Op. cit., t. 3, p. 37-48.

Ibid., p. 37.

S. H. A.T. X

412.

Ibid.

Las Cases. Memorial de Sainte-Helene. P., 1968, p. 307.

Ibid.

Girodde Г Ain J.-M.-F. Dixansde souvenirs militairesde 1805a 1815.

P., 1873.

Soultrait G. R. de. Lettres d'un Saint-Cyrien de 1812. // Carnet de la

Sabretache, 1920, № 263, p. 36.

Ganniers A. de. Les ecoles militaires en France sous la Revolution et

l'Empire. // Revue des Questions Historiques. P., 1902, t. 18, p. 185.

Lecestre L. Correspondence inedite de Napoleon. P., 1897, t. 2, p. 780.

Ganniers A. de. Op. cit., p. 220-221.

L'Officier franfais des origines a nos jours... p. 128.

Ganniers A. de. Op. cit., p. 259.

Soultrait G. R. de. Op. cit., p. 21.

Brack F. de. Avant-postes de cavalerie legere, p. 13.

Marbot M. de. Memoires du general baron de Marbot. P., 1891,

p. 169-170.

Ganniers A. de. Op. cit., p. 209.

Ibid., p. 221.

Chlapowski D. Memoires sur les guerres de Napoleon (1806-1813),

publie par ses fib. P., 1908, p. 59.

Martin J. Lettre du raout 1815 // Carnet de la Sabretache, 1895, p. 493.

Levavasseur O. Souvenirs militaires d'Octave Levavasseur, officier

d'artillerie, aide de camp du marechal Ney, publie par le commandant

Beslay. P., 1914, p. 35.

Lejeune L.-F. Memoires du general Lejeune. P., 1895, p. 70.

Клаузевиц К. О войне. М., 1936, т. 1, с. 205.

L'Officier francais des origines a nos jours... p. 137.

Fezensac. Souvenirs militaires de 1804 a 1814. P., 1863, p. 352.

Delaval. Lettre d'un Saint-Cyrien officier d'artillerie // Feuilles d'His-

toire, 1911, p. 248.

Rapp J. Memoires ecrit par lui-meme et publie par sa famille. P.,

1823, p. 4

Segur de. La Campagne de Russie. P., s. d., p. 78.

Цит. по: Bertaud J.-P. La place de l'officier dans le regime napoleonien //

La bataille, l'armee, la gloire. Actes du colloque de Clermont-Ferrand, 1983.

Association des Publications de Clermont II, 1985, p. 222.

Ibid., p. 226-227.

Хёйзинга Й. Осень средневековья. М., 1988, с. 67.

Rapp J. Op. cit., p. 4.

Gourgaud G. Journal de Sainte-Helene (1815-1818). P., 1947, t. 1,

p. 213-214.

Bergeron L., Chaussinand-Nogaret G. Les Masses de granit. P., 1979.

Chaussinand-Nogaret G., Bergeron L., Forster R. Les notables du grand

Empire de 1810. Annales, 1971, p. 1052-1075.

D'apres: Bertaud J.-P. La place de l'officier..., p. 222.

Ibid., p. 224.

Bertaud J.-P. Les travaux recents sur l'armee de la Revolution et l'Em

pire. // Revue internationale d'histoire militaire № 61, P., 1985, p. 112.

Soultrait G. R. de. Op. cit., p. 29.

Chlapowski D. Op. cit., p. 61.

Хёйзинга Й. Op. cit., p. 70.

Foy M.-S. Op. cit., t. 1, p. 55-56.

SLUZBA II

Г л а в а IV

ВЫСШИЕ ОФИЦЕРЫ

Наполеон не интересовался их прежними убеж-

дениями, и мало - тем, что они думали в настоящий

момент, его интересовало только одно - что чело-

век умел делать.

Генерал Фуа

сли имена героев предыдущей главы большей час-

тью стерло неумолимое время, то людей, о

которых пойдет речь в этой части нашей книги,

трудно назвать безызвестными. Даже тот, кто

специально не занимался историей, наверняка слышал

имя блистательного Мюрата, непреклонного Даву,

неукротимого Нея... О них написаны книги, статьи,

очерки, романы, пьесы, их именами названы бульвары,

окружающие Париж, эти же имена выбиты на

Триумфальной арке, гордо возвышающейся на

площади Звезды.

Они - это маршалы и генералы Великой Армии, те,

кто в раззолоченных мундирах под градом ядер и кар-

течи скакал бешеным галопом, ведя за собой в атаку

блистательные эскадроны кирасир, гусар, конных

егерей ... те, кто гордым жестом бросал в огонь войны

тысячи пехотинцев и кто, не колеблясь, устремлялся

вместе с ними в самое пекло, те, кто в сверкании

золота полет, со звоном сабель, с пушечным громом

и визгом пуль ворвался в историю...

Разумеется, каждый из этих людей неповторим, как

неповторима каждая человеческая судьба, и,

наверное, лучшей характеристикой героев нашего

повествования будут биографии, помещенные в

Приложениях VII и III. Читатель найдет здесь

сведения обо всех двадцати 1ести маршалах и сорока

генералах наполеоновской армии. Последние

представлены таким образом, чтобы

проиллюстрировать все основные типажи вождей

императорских войск. Впрочем, уже из самих

биографий следует, что при всем их разнообразии

можно выделить ряд типических черт, присущих

высшим офицерам Наполеона. Именно на этих

чертах мы и остановимся в главе, где мы попытаемся

дать обобщенный Зраз полководца эпохи Империи.

Однако, прежде чем рассмотреть с разных сторон

леший командный состав Великой Армии,

определим, кого мы включаем в эту категорию.

Прежде всего|, это, конечно, маршалы Империи

(именно «маршал

Империи», а не «маршал Франции» - звание, введен-

ное при Старом Порядке и существующее в настоящее

время. Впрочем, даже сам Император оговаривался.

Так, например, производя в высший военный чин Мак-

дональда на поле боя под Ваграмом, он произнес: «...на

поле Вашей славы, где Вы столь способствовали вче-

рашней победе, я произвожу Вас в маршалы Фран-

ции...»

). Всего за время существования Империи На-

полеона 26 генералов удостоились этого высшего во-

инского отличия: 18 стали маршалами (четверо из них

почетными) в 1804 г. вместе с провозглашением Им-

перии, семеро - в ходе кампаний 1807-1813 гг., и, на-

конец, последний, двадцать шестой, маршал Груши по-

лучил свой чин в период Ста дней.

Сложнее обстоит вопрос с понятием «генерал Им-

перии». Прежде всего, обозначим временные рамки. В

фундаментальном труде Жоржа Сиса по генералитету

Революции и Империи

в число генералов Империи

включаются те военнослужащие, которые получили

генеральские эполеты с 1802 по 1814 гг. Ж. Сие без

особых на то оснований за «фактическое», как ему

представляется, начало Империи берет момент заклю-

чения Амьенского мира. Конечно, Амьенский мир -

это важный этап в становлении наполеоновского го-

сударства, но можно выделить и ряд других, не менее

существенных событий. С другой стороны, при таком

определении звания «генерал Империи» выпадает

большое число маршалов и генералов, прошедших все

войны Наполеона, но получивших свои генеральские

звезды в эпоху Конвента, Директории или начала

Консульства, а они, по Ж. Сису, относятся к гене-

ралам Революции. Если принять это положение, то

известнейшие военачальники Империи - Фриан, Де-

лаборд, Сент-Илер, Дюэм, Легран, Ларибуазьер, Мо-

ран и другие - оказываются «генералами Революции».

Мы приняли за основу иной принцип. Мы относим в

разряд генералов Империи всех, кто служил, пусть

SLUZBA II

Планшет № 2. Маршал Ланн и его адъютант, 1807-1809 гг. Пояснения см. Приложение II. © С. Летин.

SLUZBA II

Глава IV Высшие офицеры

даже непродолжительное время, в генеральских чи-

нах во французской армии с 1804 (даты провозглаше-

ния Империи) до 4 апреля 1814 гг. (отречения Напо-

леона), а также в период Ста дней.

Исходя из «национального» принципа, Ж.Сис вклю-

чает в число высших офицеров Империи французов,

служивших в качестве генералов союзных армий (не-

аполитанской, польской, вестфальской и др.). Мы не

согласны с подобным подходом, отдающим, на наш

взгляд, мелким буржуазным национализмом и квас-

ным патриотизмом, далеким от стиля наполеоновской

Империи (подробнее см. гл. XII). Мы вполне допуска-

ем, что отважные генералы союзных армий, пролив-

шие кровь в боях, сражаясь бок о бок с французскими

полками, генералами Империи не являются, так как

они служили все-таки в других армиях. Но почему тог-

да являются генералами Империи французы, слу-

жившие в тех же самых союзных армиях, порой вооб-

ще не принимавшие участия в наполеоновских войнах

- никак не понятно. Следуя «кровнородственному»

принципу Сиса, можно просто дойти до абсурда. Так,

в 1809 г. русская армия сражалась в качестве союзни-

ка Наполеона против австрийцев. Следовательно, зна-

менитый начальник штаба Багратиона в войне 1812 г.,

генерал де Сен-При, или генерал Ланжерон, участник

штурма Измаила, герой русско-турецких войн, впос-

ледствии генерал-губернатор Херсона, и многие дру-

гие французские эмигранты на русской службе, посвя-

тившие свою жизнь борьбе с Революционной, а затем

с Наполеоновской Францией, являются генералами

Империи!

Единственным ясным и абсолютно недвусмыслен-

ным критерием может быть только следующий: счи-

тать за генералов Империи только тех, кто хотя бы не-

продолжительное время состоял на службе наполео-

новской Франции.

В результате получилось, что за период с 1804 по

1814 гг. на службе Императора Наполеона состояли

1180 бригадных и дивизионных генералов и, сверх то-

го, указанные выше 25 маршалов. Необходимо также

добавить, что в период Ста дней Император подтвер-

дил производство 19 старших офицеров в генеральские

звания, осуществленные в период 1-й Реставрации, и

дополнительно произвел в генералы 27 военнослужа-

щих; наконец, появился и 26-й маршал. Всего, таким

образом, в период Империи было 1252 высших офи-

цера сухопутных сил, характеристики которых мы и

рассматриваем в данной главе.

Обратимся сначала к происхождению генералов и

маршалов Наполеона. Можно констатировать тот

факт, что высшие офицеры Великой Армии вышли

примерно из тех же слоев, что и простые офицеры. В

основном это представители семей среднего достатка:

небогатой буржуазии и дворянства, интеллигенции, за-

житочных ремесленников. Сын крестьянина маршал

Ланн и сын бочара маршал Ней, хотя и не представля-

ют собой нечто исключительное в ряду высших офи-

церов Империи, но не являются и типичными. Из

двадцати шести маршалов Империи, кроме упомяну-

тых Ланна и Нея, только трое вышли действительно

из низов общества:

■ один - сын слуги и рыночной торговки (Ожеро);

■ десять принадлежат к мелкой буржуазии, коммер-

сантам, интеллигенции;

■ двое - к зажиточной буржуазии (Мортье и Сюше);

■ двое - к дворянству мантии (Брюн и Келлерман);

■ один - к служилому дворянству (Бертье, его отец

был анноблирован в эпоху Людовика XV);

■ двое - к захудалому провинциальному дворянству

(Монсей и Серрюрье);

■ пятеро происходили из весьма почтенных дворян-

ских родов (Даву, Макдональд, Мармон, Периньон,

Груши);

■ один - из княжеского рода (Понятовский). Среди

генералитета процент выходцев из простолюдинов был

несколько выше, но в общем социальные

характеристики были весьма схожи. Из более чем

двух тысяч генералов Революции и Империи известно

происхождение 1139 высших офицеров недворян.

Происхождение генералов

Революции и Империи (недворян)

Из семей коммерсантов, фабрикантов, буржуа 371

Из семей чиновников 230

Из семей военных 167

Из семей адвокатов, стряпчих 115

Из семей крестьян - 90

Из семей ремесленников и рабочих 87

Из семей лиц свободных профессий 79

Итого: 1139

При этом среди высших офицеров Империи обра-

щает на себя внимание очень высокий процент дворян.

Из 26 маршалов, как мы уже отметили, восемь были

дворянами шпаги; из 611 генералов, состоящих на

службе на 1 апреля 1811 г., 137 (т. е. 22,4%) происхо-

дят из дворянских семей. Это связано, с одной сторо-

ны, с политикой «слияния» старых и новых элит, а с

другой стороны, с чисто возрастными параметрами.

Чтобы к моменту установления Империи военно-

служащий мог дослужиться до высокого звания, ему

надо было начать свою карьеру в армии эпохи Рево-

люции, причем особенно быстро в это время выдви-

гались те, кто был при короле унтер-офицером или

младшим офицером (конечно, при условии их поли-

тической лояльности). Следовательно, немало будущих

генералов Империи были до Революции младшими

офицерами, т. е. с вероятностью 80% - дворянами. Де-

вять из двадцати шести будущих маршалов были до

Революции офицерами королевской армии, они же и

являются упомянутыми выше восемью дворянами

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

шпаги, плюс Келлерман - выходец из семьи дворян-

ства мантии. Среди генералов Империи, по нашим ис-

следованиям, насчитывается 52% тех, кто начал свою

службу в армии до Революции, причем 24% от обще-

го числа были офицерами короля.

Высокий процент дворянства среди высшего офи-

церства еще менее, чем среди средних слоев офицер-

ского корпуса, является результатом целенаправлен-

ной деятельности Наполеона. Скорее наоборот, это ре-

зультат самоотверженности многих представителей

«семей шпаги», пронесших свои эполеты через все

опасности Революционной бури.

Что касается возраста наполеоновских генералов, то,

как и в предыдущей главе, мы можем констатировать

молодость командного состава Великой Армии. Сред-

ний возраст производства в чин бригадного генерала,

по нашим подсчетам, составлял 41 год, а в чин диви-

зионного - 39 лет. Не стоит удивляться этим, на пер-

вый взгляд, парадоксальным цифрам: получается, что

в младший чин производятся позже, чем в старший.

На самом деле это означает, что те, кто становились

дивизионными генералами, обычно проходили свой

путь к высшему чину быстрее и часто рано ста-

новились бригадными генералами (в 30-35 лет), те же,

чья карьера заканчивалась на звании бригадного гене-

рала, получали эполеты высшего офицера в солидном

возрасте. Отсюда кажущееся несоответствие.

Нужно отметить, что при общей молодости высших

офицеров производств в генеральские звания юношей,

как это нередко имело место в эпоху Революции,

фактически больше не наблюдалось. Талантливые и от-

важные люди быстро поднимались по ступеням воен-

ной иерархии, но достигали ее вершин только пройдя

достаточный испытательный срок, что исключало

подчас нелепые производства Революционного прави-

тельства. Тем не менее в редких случаях Наполеон про-

изводил в генералы совсем молодых людей. Яркий

пример - Жан-Поль-Адам Шрамм (см. биографию в

Приложении VIII), ставший генералом в 23 года!

Впрочем, нужно отметить, что этот юноша получил

эполеты с серебряными звездами не по прихоти взбал-

мошного комиссара Конвента и не из-за бюрократи-

ческой ошибки. Он был солдатом уже в 10 лет! В не-

полные шестнадцать он отметил участие в кампании

1805 г. рядом блестящих подвигов, заслужив крест По-

четного Легиона и эполеты лейтенанта. Сражался в

1806-1807 гг. в Германии и Польше, в 1808-1809 - в Ис-

пании и Австрии, в 1810-1811 гг. - снова в Испании, в

1812 г. -в России, в 1813 - в Германии, везде пока-

зывая примеры мужества и умелого командования. В

результате, последовательно пройдя все ступени воен-

ной иерархии, молодой офицер стал в 1813 г. бригад-

ным генералом. Несмотря на свои 23 года, Шрамм к

этому времени был уже настоящим ветераном. Почти

в этом же возрасте стали генералами сын маршала

Лефевра - Мари-Ксавье-Жозеф Лефевр (26 лет), Ор-

нано и Флао (27 лет). Во всех этих случаях не обошлось

без солидной протекции. Достаточно сказать, что Ор-

нано был родственником семьи Бонапарт, а Флао... лю-

бовником королевы Гортензии, приемной дочери Им-

ператора. Однако нужно отметить, что знатность и свя-

зи лишь помогли этим людям в их блестящей карьере,

но не были единственной причиной успеха. Все эти мо-

лодые офицеры получали чины на полях сражений и,

если и не оказались в ряду самых блистательных пол-

ководцев наполеоновской армии, то совершенно од-

нозначно не были и в ряду худших.

Говоря об относительной молодости высших ко-

мандных кадров Империи, нельзя не задаться вопро-

сом: что же делали те, кто достигал преклонного воз-

раста? Существует точка зрения, которую высказал Э.

Блаз в своей книге «Военная жизнь во времена Первой

Империи», согласно которой во времена Первой

Империи сложилось нечто вроде непроницаемой выс-

шей военной касты, которая надежно оберегала свои

«теплые места» от посторонних, а все повышения в чи-

не если и происходили, то за счет смерти на поле боя

кого-нибудь из представителей этой генеральской эли-

ты. Так ли это? Обратимся к цифрам. Согласно офици-

альному «Военному журналу» в IX году (1801-1802 гг.)

в строю было 227 бригадных и 131 дивизионный гене-

рал (всего 358)

. Из них в 1813 г., т. е. через 12 лет, на

действительной службе остались только 141 человек,

причем общая численность высших офицеров в это

время достигла 625 человек. Таким образом, более трех

четвертей генеральского состава 1813 г. были вновь

произведенными, а из тех, кто остался на службе, боль-

шая часть получила повышения: 46 бригадных гене-

ралов IX года стали дивизионными генералами, а из ос-

тавшихся 49 дивизионных 14 стали маршалами Импе-

рии. Как видно, обновление происходило, и весьма

активно. Что же касается погибших, то из 358 генера-

лов IX года на поле сражения пали к 1813 г. лишь 32 че-

ловека, т. е. 8,9% от общей численности. Эти цифры

наглядно демонстрируют, что постоянно происходило

значительное обновление высшего офицерства и что

главной причиной этого процесса была вовсе не гибель

отдельных его представителей. Однако справедливым

будет спросить: куда же делись те, кто не погиб и не

остался в строю? В ответе на этот вопрос и кроется

сущность наполеоновского способа формирования

высших командных кадров. Значительная часть гене-

ралов IX года в 1813 г. была либо уволена в отставку,

либо задействована для более спокойных администра-

тивных, дипломатических и иных должностей. Напо-

леон старался сделать все, чтобы высшие офицеры пре-

кращали активную военную деятельность, как только

достигали 45-50 лет; особенно строги в этом смысле

были критерии для кавалерийских командиров, чуть

менее жесткими - для артиллеристов. Император

SLUZBA II

Глава IV Высшие офицеры

«выжимал» из военачальника все его силы - как физи-

ческие, так и моральные, чтобы проводить еще не ста-

рого человека на почетный отдых, осыпав наградами,

почестями и деньгами, предоставляя возможность

блеснуть на поле сражений новым молодым генералам,

которые также должны были работать на износ, не за-

думываясь, рискуя и жертвуя собой. Эта система обес-

печивала Наполеону молодую, энергичную армию,

дерзающую, рискующую, рвущуюся вперед.

Отмечая значительное обновление людей на ко-

мандных постах в наполеоновской армии, нельзя не

обратить внимание на следующие факты. Из 1180 ге-

нералов Империи (без Реставрации и Ста дней) 780 че-

ловек, т. е. 66%, получили эполеты высшего офицера

в 1804-1814 гг. Это значит, что при всей преемствен-

ности с эпохой Революции наполеоновский генерали-

тет был все же созданием самого Императора. Больше

всего производств в генеральский чин отмечено в

1813 г. (178 бригадных и 56 дивизионных генералов).

Этот факт объясняется огромными потерями среди ге-

нералитета в 1812 г. (в Испании и России). Однако и

до этого имелись случаи массовых производств. Так

27-29 августа 1803 г. генералами стали сразу почти 50

человек. 1 февраля 1805 г. генеральские эполеты по-

лучили еще 31 человек (в том числе Савари и Лассаль),

24 декабря того же года, отмечая своих соратников за

Аустерлицкий триумф, Император присвоил звания

дивизионных и бригадных генералов 27 военачальни-

кам (среди них были Моран, Монбрен, Рапп и др.), а

после Ваграмской победы маршальские жезлы были

вручены сразу трем генералам: Макдональду, Мармо-

ну и Удино.

Массовый характер, который носили производства

в генералы, никоим образом не говорит об их немоти-

вированности. Несмотря на стремительные вздеты, ко-

торые совершали в эпоху Империи талантливые и хра-

брые воины, нельзя не отметить, что, как мы уже го-

ворили, эти блистательные карьеры сопровождались

последовательным, хотя и весьма быстрым, прохож-

дением ступеней военной иерархии. Красивая фраза о

том, что во времена Наполеона каждый французский

солдат носил в своем ранце маршальский жезл,

справедлива лишь отчасти. Если бы Империя просу-

ществовала хотя бы еще одно десятилетие, то, возмож-

но, кто-то из солдат, призванных под знамена в прав-

ление Наполеона, и стал бы маршалом. Однако госу-

дарство, о котором мы ведем речь, просуществовало

лишь 10 лет (если считать вместе с консульским пери-

одом, то 15), поэтому имеется лишь один пример сол-

дата, сумевшего за этот короткий промежуток време-

ни (1804-1814 гг.) стать генералом. Этим солдатом, а

точнее сержантом, был Жан Шартран (см. биографию

в Приложении VIII). Он родился в 1779 г., и в момент

провозглашения Империи ему было 25 лет, впрочем,

за плечами у этого молодого человека было уже 11 лет

Ж.-А. Гро. Генерал Шарль-Жюст-Александр-Луи Легран

(1762-1815). © Photo PMN.

службы, из которых большая часть проведена в боях и

походах. То, что в 1807 г. Шартран стал офицером, а

затем под пулями и ядрами добыл себе генеральские

звезды, трудно назвать образцом фаворитизма или не-

заслуженно полученных почестей. Молодому генера-

лу было 34 года, из которых 20 он отдал службе - и ка-

кой! Походы в Австрию, Германию, Россию - и повсю-

ду Шартран постоянно жертвовал собой.

Впрочем, последняя характеристика была для всех

наполеоновских генералов необходимым качеством.

Среди них, как и среди любых других людей, встреча-

лись, хотя и редко, обманщики, пьяницы, льстецы, каз-

нокрады... но не встречались трусы. Чтобы перечис-

лить подвиги и примеры безумной отваги высших

офицеров Великой Армии, не хватит и десятка таких

томов, зато примеров трусости практически нет вооб-

ще. За все время Империи из описаний тысяч сраже-

ний и боев, в которых принимали участие упомянутые

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

Ш. Мейнье. Маршал Ней, герцог Эльхингенский (1769-1815).

Маршал Ней изображен в почти соответствующем регламенту

маршальском мундире. Как и предписывали официальные

документы, этот мундир не имел эполет (см. Приложение II).

более чем тысяча двести генералов, можно отметить лишь

шесть официальных документов, а конкретно -судебных

дел, где указывается на трусость или на подозрение в

таковой. Это дела генералов Дюпона, Ле-жандра, Моро

(Жана-Клода), Монне де Лорбо, Дюмулена и Грэндоржа. В

первых четырех случаях речь идет о капитуляции без

достаточных оснований. Все указанные лица, вероятно,

проявили слабость, безответственность, непонимание

стратегического значения вверенной им группировки... Но,

пожалуй, это не трусость в прямом смысле этого слова. Что

касается, например, Дюпона, об этом вообще не может идти

речи. Этот генерал покрыл себя неувядаемой славой в бою

под Хас-

лахом 11 октября 1805 г., когда он с шестью тысячами

солдат остановил двадцатипятитысячную австрийскую

армию. Особенно он отличился в боях под Галле, Грабау,

Браунсбергом и в сражении при Фридлан-де в 1807 г.

Байленская катастрофа* произошла, конечно, не потому,

что он устрашился физической опасности, а по многим

другим причинам, среди которых была надежда на то, что

испанцы исполнят условия капитуляции, согласно которым

они должны были на английских кораблях репатриировать

всех французских солдат, а также сребролюбие генерала:

Дюпон надеялся сохранить обозы с награбленным в

Кордове. Последнее вряд ли является характеристикой

высоких моральных качеств этого военачальника и за-

служивает, конечно, самого сурового наказания, но все же

это не трусость. Сам Наполеон вспоминал на Святой Елене:

«Мы потеряли Пиренейский полуостров из-за того, что

Дюпон хотел спасти свои фургоны»

. Что касается пятого в

этом списке - Дюмулена, то его провинность состояла в том,

что он слишком активно добивался отпуска, видимо, спеша

вернуться из Испании к своей супруге - баварской графине,

которую он похитил из родительского дома. В результате

начальник Дюмулена, генерал Декан, написал докладную,

где он обвинил своего подчиненного в трусости (точнее, в

pusillanimite - нечто среднее между трусостью и мало-

душием). Дюмулен был уволен, но в 1813 г. он снова был на

службе, где достойно прошел через все испытания тяжелой

кампании в Германии. Сражался под Люценом,

Вейсенфельсом, Лейпцигом. Случай с этим военачальником

относится, скорее, к области проблем служебных

взаимоотношений, чем к малодушию на поле боя.

Фактически единственным за всю историю войн

Империи документально засвидетельствованным

примером трусости высшего офицера на поле боя является

бегство генерала Грэндоржа в лодке с поля боя под

Дюрренштайном 11 ноября 1805 г. И все же даже в данном

случае, несмотря на всю очевидность проступка, его нельзя

оценить иначе как минутную слабость: Грэндорж в течение

своей карьеры два раза получал повышения прямо на поле

боя, был ранен пять раз и геройски погиб от смертельной

раны, полученной в битве при Бусако 27 сентября 1810 г.

Так что даже этот эпизод - исключение в жизни самого

виновного, полностью смывшего кровью свое бесчестье.

Мы подробно остановились на этих случаях, чтобы

показать, насколько редкими были даже такие далеко не

самые позорные проявления моральной слабости.

* В июле 1808 г. Дюпон был отправлен во главе десятитысячного корпуса на юг Испании с целью замирить восставшую

Андалузию. Однако остановленный неподалеку от города Байлен превосходящими силами испанцев, атакованный с фронта

и тыла, он капитулировал на условиях репатриации его корпуса во Францию на английских кораблях. Дюпон вынудил

также сдаться шедшие ему на помощь части генерала Веделя. В общем под Байленом попало в плен 17 534 французских

солдата и офицера. Испанцы вероломно нарушили условия капитуляции и заточили сдавшихся в плен в страшную тюрьму,

устроенную из старых корпусов кораблей, находившихся на плаву в бухте Кадиса.

SLUZBA II

Глава IV Высшие офицеры

Ну а примеров отваги, как мы уже сказали, было

слишком много, достаточно почитать биографии, по-

мещенные в Приложениях. И все же вот несколько

весьма характерных эпизодов.

Во время осады Сарагосы маршал Ланн постоянно

находился под ураганным огнем неприятеля, неодно-

кратно лично руководил отчаянными атаками. 31 ян-

варя 1809 г. он со штабом отправился осмотреть осад-

ные работы. Окончив свой визит, Ланн вернулся об-

ратно не по траншее, а по открытой местности на

расстоянии половины ружейного выстрела от врага. Но

маршал не ограничился этим: он поднялся на неболь-

шое возвышение поблизости от испанских позиций,

чтобы еще лучше разглядеть неприятельские укрепле-

ния. Тотчас же вражеские стрелки принялись осыпать

маршала и его свиту градом пуль. В течение несколь-

ких минут один из его офицеров был ранен, у некото-

рых пули пробили шляпы или зацепили униформу.

Большая часть свиты Ланна предпочла спуститься в

окоп, сам же маршал продолжал диктовать распоряже-

ния оставшемуся с ним офицеру так же спокойно, как

если бы он находился в тиши своего кабинета. «Лишь

закончив это, он, не торопясь, спустился в траншею»

В своем раззолоченном мундире словно нарочно

выставлял себя напоказ неприятелю маршал Мюрат. -

Господа, не надо, чтобы вы оставались здесь: вы слу-

жите слишком хорошей мишенью», - произнес он, об-

ращаясь как-то в разгар боя к своим офицерам, нахо-

дившимся, как и он, под перекрестным огнем непри-

ятеля. «Его безразличие к опасности было доведено до

высшего уровня», - пишет о нем будущий маршал Вто-

рой Империи, а тогда младший офицер Кастеллан

В битве при Бородине дивизия Фриана несла ужа-

сающие потери под ураганным огнем русских орудий

и градом пуль. Один из полковников, видя половину

своей части, скошенной картечью, дал приказ отсту-

пать. Мюрат бросился к нему с криком: «Что Вы дела-

ете?!» Офицер показал на груды трупов своих солдат:

• Вы видите: здесь находиться невозможно!». «Да?! Ну

а я-то нахожусь!» - воскликнул Мюрат в ответ. Взгля

нув с изумлением на маршала, полковник произнес:

•»Да, это так» - и, повернувшись к солдатам, крикнул:

••Кругом марш! Вперед, на смерть!»

Героическое поведение маршала Нея во время отступ-

ления из России стало легендой. С ружьем в руках, со-

бирая вокруг себя всех тех, кто еще держался на ногах,

маршал провел все тяжкие дни и ночи отступления в арь-

ергарде, ободряя замерзающих, голодных солдат, с бо-

ями пробиваясь сквозь тысячи опасностей и лишений.

«Присутствия маршала Нея было достаточно, чтобы нас

• успокоить, - пишет офицер из его корпуса об одном

из самых тяжелых моментов отхода, - не зная о том, что

он хочет сделать, что он может сделать, мы были

уверены,

что он сможет сделать что-нибудь. Его уверенность рав-

нялась лишь его отваге. Чем больше была опасность, тем

более быстрыми были его решения, он больше не сомне-

вался в успехе. В этот тяжкий момент его лицо не выра-

жало ни нерешительности, ни беспокойства»

В1807 г. в битве под Гейльсбергом знаменитый коман-

дир легкой кавалерии генерал Лассаль соперничал в отва-

ге со своим начальником Мюратом. Окруженный со всех

сторон русскими кавалеристами, Мюрат был близок к то-

му, чтобы погибнуть в жестокой сече, как вдруг ряды ок-

ружавших маршала кавалеристов развалились, и какой-

то страшный рубака, нанося удары направо и налево, про-

рвался к нему и спас в самый критический момент.

«Спасибо!» - успел лишь крикнуть Мюрат, и они вместе

с Лассалем снова бросились в вихрь схватки, а еще через

несколько минут Лассаль, попавший в опасную ситуацию,

сам был спасен своим командиром. Легендарный Лассаль -

настоящий символ гусара - был одним из самых бесстраш-

ных кавалеристов своего времени. В самые безумные кон-

ные атаки он водил своих легких кавалеристов, часто не

вынимая трубки изо рта и лишь в самый последний мо-

мент выхватывая саблю из ножен. 26 декабря 1806 г. под

Голыминым за проявленную в бою нерешительность Лас-

саль решил наказать свою бригаду. Он поставил гусар на-

против неприятельских батарей, которые с короткой

дистанции осыпали французских кавалеристов градом

ядер и гранат, нанося им ужасающие потери. Сам генерал,

как ни в чем не бывало покуривая трубку, стоял в самом

опасном месте перед фронтом своих войск.

В битве под Люценом, как рассказывает голландец

Дедем де Гельдер, «под генералом Жераром был убит

конь, сам генерал получил две раны, но, весь залитый

кровью, он взял полкового Орла* и встал в голове ко-

лонны гренадер, воскликнув: "Здесь каждый француз

должен победить или умереть", повел нас на прусские

батареи. Тут еще одна пуля пробила ему бедро и толь-

ко тогда, чувствуя, как покидают его силы, он сказал мне:

"Примите командование, я больше не могу идти..."»

Знаменитый командир пехоты генерал Фриан, сра-

жаясь под Аустерлицем, постоянно находился в самом

центре схватки. Чудом он сам остался невредим, но во

время боя под ним были один за другим убиты четыре

коня! В память о его отваге в этот день Император

приказал поместить на его гербе графа Империи четы-

ре лошадиные головы.

Не щадили себя наполеоновские генералы и в по-

следней битве Империи - Ватерлоо. В ней погибли

семь генералов (один из них пропал без вести, другой

был добит пруссаками после боя) и 29 были ранены.

Только в этой битве военачальниками Наполеона

было проявлено столько отваги, что не хватит томов

для описания всех их подвигов. С двумя батальонами

Старой Гвардии и горстью солдат дивизии

* Подробнее об Орлах см. Приложение III.