
Глава XIX. ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГОТОВ. ВМЕСТО ЭПИЛОГА
лишь на несколько обобщающих работ (Мыц 1991; Баранов 1990; Герцен 1990;
1995; Могарычев 1997; Якобсон 1964; 1979, и др.).
Очевидно, что население Готии было гетерогенным, смешанным и пестрым.
Здесь жили и потомки «алан», и потомки хазар, и потомки половцев, и татары, и
греки, и евреи, и армяне, бывали здесь, а возможно и жили, итальянцы, русские
и еще многие другие. Языком межнационального общения скорее всего был гре-
ческий, во всяком случае все дошедшие до нас надписи — греческие, по-грече-
ски, вероятно, велась и служба в церквах, у нас нет оснований думать, что было
как-то иначе. Большая часть населения, очевидно, была христианами, хотя иные
конфессии наверняка были тоже, так или иначе, представлены. А. И. Айбабин
даже полагает, что уже «к концу X в. завершился многовековый ассимиляцион-
ный процесс формирования горнокрымской народности» (Айбабин 1999, с. 229).
Возможно, он и прав, хотя сколько-нибудь четких данных у нас на этот счет
нет. Мы не знаем, что сами о себе думали жители Климатов, существовала ли
вообще «горнокрымская народность»? Процесс, быть может, не завершился до
самого конца Мангупа. Окружающие же, по всей вероятности, действительно
почитали их всех вместе готами как паству Готской епархии, как подданных
«готских» князей Феодоро-Мангупа, когда тем удавалось на некоторое время
проявлять относительную самостоятельность, как потомков тех готов, которые
не ушли в Италию вместе с Теодорихом, хотя о последнем слышали, наверное,
лишь немногие из тех интеллектуалов, которые читали Прокопия.
Каков же был реальный процент этих потомков в пестрой этнической среде
жителей Готии, нам сейчас уже не дано подсчитать, но факт, что они были,
подтверждается наблюдениями целого ряда путешественников и дипломатов
XIII—XV вв., посещавших Крым, — Плано Карпини, Вильгельма Рубрука, Мар-
ко Поло, Джосевата Барбаро и другими. Они либо видели, либо слышали о
живущих в Крыму людях, говорящих на языке, близком тевтонскому и саксон-
скому, и напоминающих обликом северных европейцев. Я не буду излагать и
обобщать эти данные, достаточно детально и подробно это сделано в работах
А. А. Васильева, Х.-Ф. Байера и других. Приведу лишь один пример, самый
полный и выразительный.
Через 85 лет после разгрома Мангупа, в 1560 г., в Стамбул прибыл посол
австрийского императора Ожье дс Бюзбек. Он был человеком образованным,
Рубрука во всяком случае наверняка читал, и очень интересовался сведениями
о «племени, которое населяет таврический Хсрсонес... являет языком, обыча-
ями... и самим обличием и строением тела германское происхождение». Его
переводчики отыскали в Стамбуле двух «депутатов» из Крыма, которые при-
ехали в Стамбул, дабы подать какие-то жалобы султану. «Депутатов» пригла-
сили на обед к австрийскому послу. «Один был более высок... и ...выглядел
как фламандец или голландец». Говорил он, однако, только по-гречески. «Дру-
гой был ниже, с коренастым телом и темным цветом кожи, грек по происхож-
дению и языку, но который через частое общение имел значительную практику
в оном [германском] языке». Со слов последнего, Бюзбек составил своего рода
словарь, включавший около 80 слов и даже первые строки некой песни, пропе-
той на этом языке. Бюзбек в 1589 г. опубликовал свои наблюдения в Париже
(Байер 2001).
473