Щирова И.А., Гончарова Е.А. Многомерность текста: понимание и интерпретация
Подождите немного. Документ загружается.
6.2. Осмысление проблем интерпретации в рамках школ и направлений
321
В числе ее авторов, помимо Яусса и Изера, фигурировали
Р. Варнинг и М. Риффаттер.
Основной предмет изучения рецептивной эстетики –
рецепция, восприятие текста читателем. Рецепционисты
постулируют существование в сознании структур, кото
рые предопределяют характер восприятия любого объек
та, в том числе художественного текста, и активно моди
фицируют представление о нем. Согласно такому виде
нию, литературное произведение возникает в процессе его
«встречи» с читателем. Последний воздействует на произ
ведение и обусловливает конкретноисторический харак
тер его восприятия.
Идея интенциональности (от лат. intentio – стремле
ние, внимание) – направленности сознания на объект, да
ющей возможность субъекту активно создавать мир, на
полняя «своим» смыслом, является основополагающей
идеей рецептивной эстетики. Она служит философским
обоснованием коммуникативной сущности искусства и ак
тивной роли читателя в восприятии литературного произ
ведения.
Принцип интенциональности обсуждался еще в средне
вековой схоластике и получил свое систематическое выра
жение в работах австрийского философа Франца Брентано
(1838–1917) и немецкого философа Эдмунда Гуссерля
(1850–1938) («Логические исследования», «Идеи чистой
феноменологии», «Картезианские размышления»). Со
гласно Брентано, психика человека интенциональна по
своей природе, поскольку не может существовать без отно
шения личности к явлениям, реальным и вымышленным.
Согласно Гуссерлю, субъект поэтапно конституирует мир,
выстраивая доступные пониманию объекты. Сознание и в
той и в другой интерпретации является мирообразующим.
Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения
322
Внешняя реальность для личности без него не существует
[СЗЛ 1996: 129]. Комментируя взгляды Гуссерля, один из
предшественников современной рецептивной эстетики
польский теоретик и философ Роман Ингарден (1893–
1970) («О познании литературнохудожественного произ
ведения») пишет: «…есть такие познавательные акты, ко
торые дают нам и делают присутствующим для нас сам
предмет, который мы стремимся познать»… «…со всякой
данностью связан акт сознания, в котором сущностно со
держится … “интенция”»
346
.
Главной задачей интерпретатора рецептивная эстетика
объявляет выстраивание (конституирование) смысла.
Этот процесс, однако, ее представители осмысливают не
однозначно.
По мнению Яусса («Toward an Aesthetic of Reception»),
выстраивать смысл (в собственной терминологии Яусса –
«реконструировать», «объективизировать») означает ак
тивно усваивать произведение, познавать историю его вос
приятия предшественниками.
Любое произведение, пишет Яусс, пробуждает память
о когдато прочитанном, вызывает прогнозируемую эмо
циональную реакцию и уже в самом своем начале содер
жит ожидание середины и конца. В процессе чтения, ко
торое протекает «по правилам» жанра или типа текста,
это ожидание реализуется или переосмысливается, иногда
иронически.
В интерпретации должен отразиться не только опыт,
зафиксированный в произведении и принадлежащий про
шлому, но и опыт интерпретатора, принадлежащий иному
историческому контексту. Смысл произведения, таким
346
Ингарден Р. Введение в феноменологию Э. Гуссерля. Лекции 1967 года
в Осло. М., 1999. С. 71.
6.2. Осмысление проблем интерпретации в рамках школ и направлений
323
образом, актуализируется на разных этапах исторической
рецепции. Интерпретация не может быть адекватной,
если она не учитывает поступательного развития смысло
вого потенциала произведения, т. е. того, как оно воспри
нималось первоначально и впоследствии, в те или иные
(включая современный) исторические периоды.
Одна из главных задач литературы – обращение к тек
сту как к продукту человеческой мысли и установление
духовной преемственности между прошлым и настоящим.
Литературное произведение не монумент, монологически
раскрывающий собственную вневременную сущность, а
скорее оркестровка, рассчитанная на новое звучание в
каждом новом исполнении. Оно освобождает текст от ма
терии слов и дает ему возможность нового (современного)
существования.
Следуя напутствию Гадамера о важности для понима
ния текста не только того, что несет в себе сам текст, но и
предмнения интерпретатора, Яусс критикует две крайние
теоретические позиции:
1) марксистскую критику текста, поскольку она подчи
няет интерпретацию историческому контексту;
2) структурализм, поскольку он игнорирует историче
ский контекст и абсолютизирует жесткую (замкнутую)
структуру текста
347
.
Центральное понятие теории Яусса – горизонт ожидаK
ния. Как комплекс эстетических, социальных, психологи
ческих и пр. представлений горизонт ожидания определя
ет, с одной стороны, отношение автора – и через него про
изведения – к обществу и читателю, а с другой – отноше
ние читателя к произведению. Рецепция произведения и
347
Jauss H. R. Towards an Aesthetic of Reception. Minesota, 1999.
С. 18–23.
Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения
324
формирование эстетического опыта происходят в ходе
слияния двух горизонтов: горизонта ожидания читателя
(этот горизонт меняется) и горизонта ожидания произве
дения (этот горизонт остается неизменным). Иными сло
вами, «реконструкции» («объективизации») подлежит не
только смысл произведения, но и жизненно обусловлен
ный горизонт ожидания реципиента
348
.
Наибольший эстетический эффект производят произве
дения, которые сначала вызывают горизонт ожидания,
насыщенный узнаваемыми, например, стилевыми или
жанровыми, формами, а затем шаг за шагом этот горизонт
разрушают. Так, силу эстетического восприятия «Дон Ки
хота» Сервантеса увеличивает пародирование схемы тра
диционного рыцарского романа, с которой читатель хоро
шо знаком и на реализацию которой он изначально рас
считывает
349
. Комментируя этот вывод Яусса, Поль де
Ман в предисловии к переводу «Рецептивной эстетики»
Яусса на английский язык замечает: «В самом понятии “го
ризонт ожидания” отражается диалектика понимания как
сложная игра между знанием и незнанием» (a dialectic of
understanding as a complex interplay between knowing and
notknowing)
350
.
В концепции Романа Ингардена конституирование
смысла читателем соотносится с понятием «конкретизаK
ция». В структуре текста, говорит Ингарден, всегда суще
ствуют участки неопределенности, которые заполняются
представлениями и эмоциями читателя, т. е. воспринима
ющим сознанием. Художественное произведение лишь ко
348
Современное зарубежное литературоведение: концепции, школы, тер
мины. Энциклопедический справочник (СЗЛ). М., 1996. С. 27, 31.
349
Jauss H. R. Указ. соч. С. 23.
350
Man P. Introduction // Jauss H. R. Towards an Aesthetic of Reception.
Minesota, 1999. С. 12.
6.2. Осмысление проблем интерпретации в рамках школ и направлений
325
стяк, дополняемый, а иногда и искажаемый читателем.
Конкретизации одного и того же произведения многочис
ленны, поскольку даже повторное чтение обеспечивает на
полнение его структуры новым смыслом, создавая новую
конкретизацию. Из возможных типов конкретизаций
(с позиции «наивного потребителя»; с научноисследова
тельской позиции; с эстетической позиции; с позиции по
литических и религиозных интересов в пропагандистских
целях) лишь одна – с эстетической позиции – отвечает на
значению художественного произведения. Остальные
типы конкретизации отклоняются от идеала
351
.
Вольфганг Изер («The Implied Reader: Patterns of
Communication in Prose Fiction»; «The Act of Reading:
A Theory of Aesthetic Response»; «The Range of Inter
pretation») описывает литературное произведение как
единство двух полюсов – художественного (создание тек
ста автором) и эстетического (реализация текста читате
лем)
352
. Введя понятие полного потенциала (full potential)
текста, Изер отстаивает возможность его нескольких ре
ализаций. Текст в его понимании способен к неоднократ
ной реализации, однако ни одно прочтение не может
исчерпать полный потенциал текста: каждый читатель
посвоему заполняет создаваемые им неоднозначности
(«пустые места» (gaps), «пробелы» (blanks)), исключая,
таким образом, возможность иных реализаций
353
.
Неоднозначности в структуре текста не являются недо
статком (defect). Напротив, они подключают «опыт чита
теля» к «опыту текста» как к «чужому опыту», активизи
руя тем самым интерпретативную деятельность. Это дает
351
СЗЛ. С. 57.
352
Iser W. The Range of Interpretation. N. Y., 2000. С. 274.
353
Iser W. The Implied Reader. L., 1978.С. 271.
Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения
326
основание видеть в них базовый элемент эстетической ре
акции читателя. Любой литературный текст,
поясняет
Изер,
требует той или иной формы читательского участия.
Однако текст, в котором участки неопределенности сведе
ны к минимуму, а мир изображается таким, что его мож
но лишь принять или отторгнуть, ограничивает роль чита
теля. Такой текст скучен, поскольку лишь активное вхож
дение в его «жизнь» может заставить читателя относиться
к изображенным
событиям как к реальным (real) – ведь
реальным мы склонны считать лишь сделанное нами са
мими
354
.
В активном вхождении читателя в текст нуждается и
уже не раз упоминавшаяся нами психологическая литера
тура ХХ века. Ее сложный, динамичный и противоречи
вый персонаж не похож на «корпоративных» (Ижевская)
героев архаичной литературы или на статичные характе
ры классицизма. Сгусток конфликтующих чувств, «чело
векоксюморон», бесконечный в своей неопределенности
«человек без свойств», чья жизнь проскальзывает через
поток ожиданий, аналитических обобщений, догадок и
интуитивных озарений, он отражает особенности эпохи и
заставляет вспомнить слова Фаулза: «…ничтожный полюс
в безбрежном океане противоположностей, я бесконечно
изолирован, но моя ситуация бесконечно повторяется»
355
.
Нежесткое прочтение героя психологической литера
туры программируется отсутствием в ней традиционных
эпитетов, непредсказуемостью сюжетных коллизий и не
выраженностью авторского мнения. Она лишена про
странных лирических отступлений, в которых такое мне
ние могло бы прозвучать. Иллюзорное исчезновение авто
354
Iser W. Indeterminacy and the Reader Response // TwentiethCentury
Literary Theory. A Reader. N. Y., 1997. С. 195–198.
355
Фаулз Дж. Указ. соч. С. 161.
6.2. Осмысление проблем интерпретации в рамках школ и направлений
327
ра делает психологические тексты сложными для воспри
ятия. «Многосмысленные» интериоризированные тексты
имитируют «недоконцавысказанность», фрагментар
ность реальной внутренней речи и рисуют персонажа как
бы способным к «самопрочтению» (Рикер) и «самообнов
лению» изнутри. В экстериоризированных текстах «внут
ренний человек» не изображается эксплицитно, а прини
мает облик внешнего человека. По воле автора, однако,
компоненты событийного ряда – речь, поступки, мимика,
жесты – обретают способность «овнешнять» (выносить
вовне, за пределы изображенного сознания, т. е. экстерио
ризировать) субъективное чувство. Внутреннее передается
через внешнее, субъективное объективируется. Деталь
выходит за пределы собственно портрета, события, пейза
жа и начинает имплицировать глубинный смысл. Изобра
жение внешних форм «Я» функционально подчиняется
изображению его внутренних форм (ср. «Я» извне и «Я»
изнутри, по Эткинду). Расшифровка «овнешняющей» де
тали, будь то жест, который выдает скрытую нервозность,
или улыбка, которая позволяет понять, что персонаж зна
ет больше, чем говорит, всегда требует активной мысли.
Читатель должен догадаться об умалчиваемом. Используя
терминологию Изера, «овнешняющую» деталь уместно
назвать пробелом, активизирующим интерпретативную
активность. В целом психологические тексты ХХ века от
личаются усложненным процессом понимания и нужда
ются в чувствительном к намекам пытливом читателе.
Как сказал бы Д. С. Лихачев, в читателе, способном «под
няться до высот» самостоятельности и «домыслить произ
ведение за творца»
356
.
356
Лихачев Д. С. Очерки по философии художественного творчества.
СПб., 1996. С. 58.
Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения
328
К разновидностям рецептивной эстетики относят реK
цептивную критику (readerKresponse school, receptive
criticism) и школу критиков Буффало (School of Buffalo
Criticism), которые существуют в США. Подобно рецеп
тивной эстетике, они подчеркивают активную роль чита
теля как субъекта эстетического восприятия.
Американскую рецептивную критику связывают, в пер
вую очередь, с именем Стэнли Фиша (р. 1938). В 1970 г.
появляется его известное эссе «Литература в читателе:
Аффективная стилистика») («Literature in the Reader:
Affective Stylistics»). В нем максимально точно анализи
руются временной поток и структура впечатлений читате
ля от текста. Реакция читателя приравнивается к его впе
чатлениям. Временной характер процесса чтения исследу
ется с учетом зависимости от читательской «осведомлен
ности», т. е. знаний.
Литературное произведение, убежден Фиш, получает
значение лишь в результате взаимодействия с работой вос
принимающего сознания. Если читатель сталкивается с
трудным для понимания текстом или текстом, который
допускает множественные толкования, он просто застав
ляет его чтото обозначать. Процесс чтения, таким обра
зом, становится обозначающим, и читателькритик дол
жен подыскать к нему обозначаемое. Приняв такую точку
зрения, он перестает воспринимать произведение как за
конченное, обладающее определенной формой. Раз значе
ние локализуется в читательском восприятии, пишет
Фиш, и связано с опытом читающего субъекта, то форма
произведения – это форма восприятия. Из сказанного
можно сделать вывод, что значение равно форме и равно
читательскому восприятию. При этом, поскольку произ
ведение исчезает в восприятии, критик должен опираться
не на его ретроспективную оценку, а на постоянно меня
6.2. Осмысление проблем интерпретации в рамках школ и направлений
329
ющийся результат сознания. Все осознается читателем
как одновременное и во взаимной связи, благодаря чему
читатель обретает «внутреннее видение мира».
Смысл текста, по Фишу, это собственное сознание, а
чтение – цепь интуитивных озарений, которые возникают
в паузах после прочтения каждого отрывка текста. Чита
тель связан с содержанием и языком произведения, т. е. с
объективным началом, однако это объективное начало пе
рестает существовать в той деятельности воспринимающе
го сознания, которую вызывает. Оно принимает форму
«самораскрывающегося видения»
357
.
Сталкиваясь с упреками в субъективизме, Фиш нахо
дит их несправедливыми: несостоятельность дихотомии
«субъект – объект», на которой настаивает Фиш, застав
ляет его отрицать возможность существования чистых
субъектов и чистых объектов. Под сомнение ставится и аб
солютная субъективность реакции читателя, который су
ществует в контексте интерсубъективных норм и систем
взглядов. Одним из ключевых понятий в рассуждениях
Фиша становится понятие интерпретативного сообще
ства (interpretative community).
Любой объект, включая литературный текст, говорит
Фиш, создается группой субъектов – интерпретативным
сообществом, которое обладает определенными интерпре
тативными стратегиями (interpretative strategies). Если
способность интерпретировать дается человеку от рожде
ния, то интерпретативным стратегиям – тому, как интер
претировать – учатся. Используя интерпретативные стра
тегии, интерпретатор создает текст (text making), т. е.
придает ему смысл.
357
СЗЛ. С. 273–275.
Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения
330
Интерпретативные стратегии существуют до акта чте
ния и детерминируют его. Иными словами, интерпретатор
всегда обнаруживает в тексте то, что позволяют ему обна
ружить его интерпретативные стратегии. Даже такие оче
видно объективные характеристики текста, как стихо
творный размер или ритмическую схему Фиш объявляет
продуктами интерпретативных стратегий.
Тем, что интерпретативные стратегии, определяют вос
приятие текста, Фиш объясняет и два, на первый взгляд,
парадоксальных явления: различные читатели могут
предложить близкие по смыслу интерпретации, а один и
тот же читатель – различные. В первом случае интерпре
таторы принадлежат одному интерпретативному сообще
ству и, как следствие, владеют одинаковыми интерпрета
тивными стратегиями, во втором – интерпретатор входит
в различные интерпретативные сообщества. Это обуслав
ливает выбор им различных интерпретативных стратегий
и различие продуцируемых интерпретаций.
Интерпретативные сообщества неустойчивы. Они увели
чиваются и уменьшаются, их члены переходят из одного
сообщества в другое, но само их сосуществование является
гарантией постоянных интерпретативных «сражений»
358
.
Школа критиков Буффало (Норман Холланд, Хайнц
Лихтенстайн, Дэвид Блейх, Мюррей Шварц) отталкивает
ся от принципов феноменологии, сформулированных
Э. Гуссерлем и развитых М. Хайдеггером и Р. Ингарде
ном. В качестве модели познающего сознания она вводит
понятие «субъективной парадигмы», согласно которому
объект знания зависит от познающего этот объект субъек
та (ср. далее объективную парадигму «новой критики»).
Главной задачей литературной критики называется иссле
358
Fish S. Interpreting the Variorum // TwentiethCentury Literary
Theory. A Reader. N. Y., 1997. С. 205–207.