Садовая Г.М. Германия от кайзеровской империи к демократической республике (1918-1922 гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

181

направлениям: экономическому и торговому, с одной стороны, и военно-

политическому с другой. Это подготовляло почву и для дипломатических

контактов. Решающим оказался 1920 год. Именно тогда началась полоса

торговых переговоров и заключения отдельных сделок с участием крупных

фирм – АЭГ, Сименс-Шукерт, Крупп. Возникло германо-русское общество

воздушных сообщений с использованием самолетов фирмы «Юнкерс» при

участии АЭГ и других фирм. Были сделаны первые заказы на локомотивы,

паровозы и другие товары для России

. Торговый оборот ощутимо возрос.

Министерство экономики Германии было «завалено сотнями предложений»

промышленников, «просто рвущимися» на русский рынок

. В германской

печати часто появлялись статьи видных финансистов и промышленников – Т.

Вольфа, Ф. Дейча, В. Ратенау, призывавшие к развитию хозяйственных

связей с Россией В авангарде этого движения значились Ратенау и Стиннес

Как пишет немецкий историк П. Крюгер, в течение 1921 года в Германии

начался поворот в сторону реализма, некоторой самостоятельности и

независимости от Антанты в решении внешнеполитических проблем

Очевидно, для сближения двух стран были и иные факторы, мало известные

российскому читателю. В разоренной войной и революцией Германии

представители не только и не столько рабочего класса, а интеллигенции

сделались жертвами безработицы. Война и экономический кризис нанесли

удар по системе высшего образования. Многие квалифицированные

специалисты не находили места работы по профессии. В этих условиях

возможность уехать в Россию становилась средством спасения научно-

технического потенциала Германии. Десятки тысяч германских инженеров,

агрономов, учителей вознамерились работать в России и даже переселиться

туда навсегда. По инициативе В. Ленина была сформирована

иммиграционная комиссия ВСНХ РСФСР. Ее возглавил ученый и

Laubach E. Op. Cit. S. 186.

Ахтамзян, А.А. Рапалльская политика С.26-27, 32-33.

Любимов Н.Н., Эрлих А.Н. Генуэзская конференция. С. 12-14.

Krüger Peter. Op. Cit. S. 151.

182

государственный деятель Н.М. Федоровский (1886-1956), основатель

Московской горной академии. Эта работа на несколько лет связала его с

Германией. Первый транспорт немецких переселенцев прибыл в Россию в

июле 1920 г. 250 металлистов и строителей приступили к работе в

железнодорожных мастерских в Коломне

Немецкие ученые после войны оказались в изоляции. Германии было

отказано в принятии в Международный совет исследований. Немецкие

студенты не допускались в международную студенческую организацию.

Государственные деятели и ученые Советской России поддерживали коллег

из Германии на международной арене. Российская Академия отказалась

вступить в совет до тех пор, пока туда не будут приняты немецкие ученые.

Советские дипломаты, ученые, деятели культуры первыми начали

осуществлять контакты с недавним военным противником России

. В

условиях, когда нормальные дипломатические отношения были прерваны,

функцию налаживания и поддержания научных, деловых, культурных связей

выполняли специальные постоянные представители народных комиссариатов

России и Украины, прежде всего Наркомпрос, во главе с А.В. Луначарским.

В Берлине находилась Русская железнодорожная миссия под руководством

профессора Ю. В. Ломоносова, в деятельности которой был очень

заинтересован Г. Стиннес. На дипломатическую работу в Берлин

направлялись работники, деятельность и происхождение которых должны

были укреплять советско-германские отношения, например, Л.Красин,

Г.Чичерин, О. Х. Ауссем и впоследствии В. Кандинский, великий русский

художник и др. В 1921 г. в Берлине была создана организация

«Международная рабочая помощь». В ее состав вошли всемирно известные

ученые. Межрабпом призвал интеллигенцию Германии помочь голодающей

Советско-германские научные связи времени Веймарской республики. Авторы:

Д.А. Александров, А.Н. Дмитриев, Ю.Х. Копелевич, Б. Ланге, Т.А. Лукина, А.В.

Патралов, И. Рихтер / Санкт-Петербург. «Наука», 2001. С.30.

Там же. С. 33

183

Советской России и призыв нашел отклик у всемирно известных ученых – А.

Эйнштейна, А. Гольдшмидта, Г. фон Арко и П. Ойстраха

Отсутствие политических отношений безусловно тормозило развитие

многосторонних связей. Вставал вопрос о торговом дрговоре, о создании

представительства Германии в Москве и русского в Берлине. Возрастало

давление экономического фактора. Позиция правительства, не желавшего

идти навстречу требованиям деловых кругов, подвергалась критике. Оно по-

прежнему тянуло с торговыми договорами, мешало широким связям

. Со

временем и в политической сфере наметились некоторые подвижки, первые

осторожные шаги. Их поддержала часть германских военных кругов. Трезво

оценивая положение Германии, они считали невозможной новую войну с

Россией. Об этом напоминал в меморандуме президенту Ф. Эберту генерал

Сект. Германия заняла нейтральную позицию в советско-польской войне

1920 г. и позволила потерпевшим поражение частям Красной Армии уйти на

территорию Восточной Пруссии, где они были интернированы

. В Берлине

появилось советское бюро по делам военнопленных, главой которого стал

В.Л. Копп, а в Москве во главе такого же немецкого органа – Г. Гильгер

Новый и неожиданный импульс развитию советско-германских

отношений придавали действия Англии, ее деловых кругов, раньше других

осознавших значение русского рынка для хозяйственного восстановления

Европы. Британский капитал, один из вдохновителей антисоветской

интервенции и блокады, первым начал зондаж возможностей экономических

контактов с Советской Россией. Уже в конце 1921 г. в лондонской прессе

стали писать об экономическом значении России, ее месте в европейской

экономике и политике.

В начале 1921 г. было подписано торговое соглашение Англии и

РСФСР, т.е. произошло признание ее де-факто, стали шириться деловые

Там же. С. 36

СГО. Т. II. С. 204-209.

Там же. С. 231-233

Там же. С. 17

184

отношения двух стран. Переговоры между Советской Россией и Англией

вызвали серьезную тревогу в Германии. Всполошились немецкие

предприниматели, опасаясь, что они будут вытеснены с русского рынка. В

рейхстаге раздавались требования возобновить дипломатические и торговые

связи с Россией. Заспешило и правительство Ференбаха. 6 мая 1921 г., за

несколько дней до своей отставки, оно подписало временное соглашение о

возобновлении торговых отношений между Германией и РСФСР, а также

дополнительное соглашение об обмене военнопленными и

интернированными

. Медля с официальным признанием советского

государства, правительство Германии старалось в своей дипломатической

игре не выпустить из рук советской карты и в то же время использовать

выгоды деловых отношений с Россией.

Соглашение 1921 г., скорее политическое, чем торговое, выходило за

рамки экономики. Оно означало признание советского государства де-факто.

Поэтому договор был и важен, он укреплял основу советско-германских

отношений. Однако признание РСФСР было неполным. Правительство, и в

особенности германский МИД, оттягивали окончательную нормализацию

отношений, медлили и выдвигали провокационные требования. Там

разумеется, понимали, что такая позиция серьезно осложняла и тормозила

развитие выгодных экономических связей с Россией, оно требовало

признания большевистского режима де-юре. Надо было определяться с

советской страной, принимать новую «восточную политику».

Этого хотели деловые круги, уже начиная с 1918 г. Признания

советской страны требовали левые компартия, независимая социал-

демократическая партия (НСДПГ), часть профсоюзов

. И, тем не менее,

вплоть до конца 1921 г., с германской стороны не было проявлено каких-

либо серьезных намерений в отношении России. Более того, все

СГО. Т. II. С. 191-192.

Трухнов, Г.М. Из истории германо-советских отношений (1920-1922). С. 43; Orth

W. Walter Rathenau. Berlin. 1969. S. 74.

185

правительства Веймарской республики, начиная с кабинета Ф. Шейдемана,

мешали налаживанию и торговых связей.

Такая позиция определялась рядом причин. Одной из них явился

идеологический фактор, противостояние коммунистических идей и

советского строя, с одной стороны и буржуазно-демократической

(социально-либеральной) идеологии и веймарской демократии, с другой. Это

противостояние все время обострялось стремлением леворадикальных

деятелей в Коминтерне, в частности, Г. Зиновьева и К. Радека. «продолжить»

пролетарскую революцию в Германии, используя ее тяжелое положение

Правящие круги всех стран были в тревоге и жаждали ликвидации советской

страны. Руководство Германии не было в этом исключением. Ведущую роль

в политике играли социалисты, часто занимавшие важные посты в

имперском правительстве и рейхстаге, а в прусском правительстве и

ландтаге, фактически определявшими облик страны вплоть до 1932 г.,

господствовали социалисты, президент страны был социалист. Социалисты

настроены были к советам более враждебно, чем буржуазные политики.

Решительную антисоветскую позицию занимали хозяева крупных

предприятий горнорудной и металлургической промышленности, мало

заинтересованной в русской торговле. Рядом с ними стояли юнкеры-

землевладельцы восточных ост-эльбских земель – старые конкуренты России

на рынках зерна, а также часть генералитета (Людендорф, Гофман и др.

генералы) и бюрократии. Многие представители руководящих кругов

Германии исходили из приоритета отношений с Западом и готовы были ради

его благосклонности пожертвовать хорошими и выгодными отношениями с

Россией. Да и большинство населения Германии еще не остыло от недавней

войны, оккупации Украины и Крыма, от шовинистической пропаганды

«Дранг нах Остен». Некоторые советские историки явно недооценивали этот

См.: Шириня, К.К. Идея мировой революции в стратегии Коминтерна //Новая и

новейшая история. 1995. № 5; Бабиченко Л. Г. Политбюро ЦК РКП(Б). Коминтерн и

события в Германии в 1923 г. Новые архивные материалы // Новая и новейшая история.

1994. № 2.

186

фактор, когда уверяли, что «все» трудящиеся, «весь» рабочий класс под

руководством КПГ требовали нормализации отношений с Советской

Россией.

Сопротивление всех антисоветских элементов, конечно, сказывалось,

равно как и давление США и Антанты, продолживших борьбу с советским

режимом. Их дипломатия внимательно следила за политикой Германии на

Востоке и оказывала сдерживающее влияние. Особенно враждебной

налаживанию сотрудничества с Россией была позиция США и Франции.

Орудием давления оставался репарационный вопрос.

Успешное участие Ратенау в работе Каннской конференции повысило

его авторитет в Германии. Он показал себя способным дипломатом,

получившим признание у противников- партнеров.

Прорывом в германо-советских отношениях стали зимние переговоры

1922 г., которые по разным причинам не получили освещения в

отечественной и советской историографии. Все авторы, занимавшиеся

проблемами становления советско-германских отношений, главное внимание

уделяли Берлинским переговорам 1-4 апреля 1922 г. и самой Генуэзской

конференции, где был подписан Рапалльский мирный договор, положивший

начало особым отношениям двух стран. Игнорирование отечественными

историками зимних переговоров можно объяснить тем, что они не принесли

сиюминутных результатов. Не было подписано ни экономического, ни

политического, ни торгового соглашения. Они вообще носили

полуофициальный характер и рассматривались лишь как составная часть

(начало) подготовки к Генуэзской конференции.

Напротив, немецкие авторы уделяют зимним переговорам особое

внимание, считая их решающими в сближении Германии и Советской России

и рассматривают их как завершение ранее начатых (декабрь) 1921 г.)

переговоров, инициатором которых явился германский канцлер Йозеф Вирт.

Действительно, переговоры представляют интерес с той точки зрения, что в

ходе их фактически были выработаны положения, полностью вошедшие в

187

текст Рапалльского договора. Знакомство с новыми архивными материалами,

освещающими ход переговоров, позволяет отвергнуть сложившийся в

советской историографии стереотип, прежде всего миф о противостоянии

министра иностранных дел Веймарской республики В. Ратенау – с одной

стороны, и канцлера Й. Вирта и Аго фон Мальцана (заведующего восточным

отделом МИД) – с другой стороны; о лояльной, даже дружелюбной позиции

лидеров РСФСР к Германии и враждебной линии В. Ратенау к Советам,

стремящегося к колониальному закабалению России.

Начало германо-советских переговоров, по мнению немецкого автора

Х. Линке, следует отнести к середине декабря 1921 г. К этому времени в

международном и внутреннем положении обеих стран произошли

значительные события, толкнувшие эти страны навстречу друг другу. По

разным причинам Германия и РСФСР находились в экономической блокаде,

организованной Антантой, что катастрофически ухудшало их экономическое

и финансовое положение. В Германии росла инфляция, уплата платежей по

репарациям грозила экономическим коллапсом, Россия была в тисках

разрухи, голода, нищеты, вызванной двумя войнами, что грозило ей

политическим и социальным взрывом.

Как уже отмечалось, в конце октября 1921 г. в Германии было

сформировано второе правительство Вирта. Его состав мало чем отличался

от прежнего, но в него не вошли Ф. Розен, бывший министр иностранных дел

и В. Ратенау, бывший министр восстановления. Во втором правительстве Й.

Вирт принял на себя обязанности министра иностранных дел, а Ратенау

упросил быть его личным советником

. Второе правительство Вирта было

еще более непопулярно в стране, чем первое: левые и националисты всех

мастей позволяли себе презрительные высказывания в адрес президента и

канцлера в таком духе: «Наш президент дюйм в дюйм Наполеон третий,

Krüger Peter. Op. Cit. S. 144.

188

конечно, не первый», или «Вирт – это типичный бош, блондин, жирный,

много пьющий, бесформенный» и т. п.

Канцлер решил укрепить международное положение Германии,

разыграв «советскую карту». Он пригласил на должность заведующего

Восточным отделом МИД «своего человека» барона Аго фон Мальцана

(бывшего посла в Греции), поручив ему разработать стратегию отношений с

Советской Россией. Мальцан при поддержке своей супруги и благодаря

своему большому личному состоянию создал своеобразный политический

салон. Он принимал у себя за столом (в истерзанном инфляцией Берлине)

политиков самых разных направлений от крайне правых до крайне левых,

бывали там и большевики – Радек, Красин, Копп

В октябре 1921 г. первым полномочным представителем РСФСР в

Берлине был назначен Н.Н. Крестинский (1883-1938), не знавший немецкого

языка (в отличие от Радека, считавшим себя главным специалистом по

Германии), несомненно, обладавший качествами дипломата

. Н. Крестинский

лучше своего предшественника (В. Коппа) учитывал сложность

внутриполитической ситуации, а именно, ненависть многих немцев из самых

различных слоев к молодой Веймарской республике, демократии вообще.

Прибыв в Берлин, Крестинский встретился с А.. фон Мальцаном,

который сразу же стал излагать свою концепцию международных

отношений: «Мы должны так связать Америку, Англию и Германию

участием в экономике России, чтобы Россия и верховные державы Антанты

не стали бы угрожать Германии применением 116 и 117 статей Версальского

договора»

. России будет невыгодно в переговорах с Германией

манипулировать этими статьями, утверждал Мальцан. Он намекал на то, что

Германия при возобновлении нормальных дипломатических отношений с

Шлёгель Карл. Ук. Соч. С.363.

Головко, В.А., Станчев М.Г., Чернявский, Г.Л. Между Москвой и Западом.

Дипломатическая деятельность Х.Г. Раковского. Харьков, 1994. С. 73.

Linke Horst Gunter. Op. cit. S. 166.

189

РСФСР все-таки будет выстраивать свою восточную политику «более или

менее с согласия западных держав»

Й. Вирт поддерживал эти идеи Мальцана, но в политической сфере

хотел большего сближения с Россией. 12 декабря 1921 г. в беседе с

Крестинским канцлер заявил, что в вопросе нормализации дипломатических

отношений особых трудностей не предвидится: «Если Вы пожелаете, то

немедленно получите удовлетворение вопроса». Видимо это был

дипломатический ход, ибо конкретных шагов в этом направлении не

последовало. В Москву был послан экономический эксперт М. Шлезингер

для выяснения возможности организации помощи России в подъеме

производства зерна и транспорта при условии, что советское правительство

не будет поднимать вопрос о применении 116 и 117 статей.

В Москве заинтересовались проектом и предложили свои

контрпредложения о предоставлении концессий в промышленном

строительстве в Петрограде, о предоставлении свободной зоны торговли в 20

км по обеим сторонам дороги Москва – Екатеринбург и др

. Одновременно

немецкий представитель в Москве К. Ф. Граап рекомендовал своему

правительству, что «немецким промышленникам мелким, средним и

крупным надо без промедления идти на русский рынок, особенно в области

электротехники, сельского хозяйства и градостроительства»

. Он же убеждал

германское правительство в том, что Германия для завоевания русского

рынка должна проявить терпение к русским, даже пойти на жертвы: «чтобы

снять урожай, надо сначала произвести посев»

Амбициозный Мальцан торопил события, желая добиться ощутимого

результата в переговорах с Москвой. Через своего знакомого журналиста в

Ibidem. S. 174-175

Niemann Hans Werner. Deutsch – Sowjetische Wirtschaftsbeziehungen von 1922 bis

1941 // Deutschland und das bolschewistische Russland von Brest-Litowsk bis 1941. Berlin,

1991. S. 92.

Советско-германские отношения: От переговоров в Брест-Литовске до подписания

Рапалльского договора: Сборник документов (далее СГО). В 2 тт. М., 1971. Т.II. 1919-1922

гг. С. 405.

Там же. Том 2. С. 411

190

Москве он частным образом пригласил в Берлин Карла Радека (уже

известного в Германии), члена Исполкома Коминтерна и ЦК РКП. Радек

долгое время жил в Германии, хорошо разбирался в ее проблемах, был

близок к руководству КПГ и имел обоснованную репутацию знатока

германской и европейской политики. Как оказалось позже, Мальцан выбрал

неудачную фигуру и неудачный момент для форсирования переговоров с

Москвой.

В декабре 1921 г. В. Ратенау, как отмечалось в предыдущей главе,

вместе с английским премьер-министром Ллойд-Джорджем выдвинули идею

о создании международного консорциума по восстановлению Европы. По

мнению немецкого автора Г. Вульфа, русские восприняли эту идею как

угрозу угнетения и эксплуатации капиталистическими странами России,

считая ее «продолжением военной интервенции 1917-1919 гг.». Москва дала

понять, что если Германия вступит в консорциум, то «будет покрывать все

убытки от такого шага»

В такой ситуации советская сторона стала формулировать свои

предложения Германии по нормализации экономических и торговых

отношений. Разработку их Политбюро ЦК РКП поручило в январе 1922 г. К.

Радеку. Радек принадлежал к левому «радикальному» крылу большевиков –

непримиримых врагов империализма, в отличие от большевиков –

прагматиков - Г.В. Чичерина, Л.Б. Красина и др., которые, безусловно,

поддерживали линию председателя Совнаркома В.И. Ленина как во

внутренней политике – НЭП, так и во внешней политике - изменение тактики

по отношению к капиталистическому миру.

Радек считал, что Германии можно выставить жесткие условия, так как

в руках советского правительства имеются «три крупных козыря»: военная

сила, которая «может опрокинуть польский столб Версальского договора»

(т.е. решить проблему польского коридора). Советская Россия является

Wulf Peter. Op. Cit. S. 305-306.