Розин В.М. Социальное проектирование в эпоху культурных трансформаций

Подождите немного. Документ загружается.

Российская Академия Наук

Институт философии

СОЦИАЛЬНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ

В ЭПОХУ КУЛЬТУРНЫХ

ТРАНСФОРМАЦИЙ

Москва

2008

УДК 300.562

ББК 15.56

С–69

Ответственный редактор

доктор филос. наук В.М. Розин

Рецензенты

доктор филос. наук А.А. Воронин

кандидат техн. наук Д.В. Реут

С–69 Социальное проектирование в эпоху культурных транс-

формаций [Текст] / Рос. акад. наук, Ин-т философии ;

Отв. ред. В.М. Розин. – М. : ИФРАН, 2008. – 267 с. ;

20 см. – 500 экз. – ISBN 978-5-9540-0105-1.

В книге представлены статьи, в которых осмысляются, с

одной стороны, идеи социального проектирования, характер-

ные для прошлого века, с другой – современное состояние со-

циального проектирования. В целом авторы склоняются к мыс-

ли, что замысел социального проектирования, основанный на

идеях социальной инженерии и антропологической реальнос-

ти ХХ века, в основном себя исчерпал. Они показывают, что в

современных условиях контролируемое социальное действие

предполагает обязательное участие заинтересованных лиц,

представление о сложных социально-культурных средах, не-

традиционное понимание социальных стратегий (сценирова-

ние событий, инициацию социальных процессов, стимуляцию

среды, мониторинг, трансформацию исходных целей и прочее).

Хотя ситуация существенно изменилась, тем не менее, знание

уроков социального проектирования, особенно в России, не-

обходимо в практиках социально-экономической модерниза-

ции и регионального программирования.

ISBN 978-5-9540-0105-1 ©ИФ РАН, 2008

Введение

Данная коллективная монография продолжает исследова-

ния по философии техники, отраженные в книге «Этюды по

социальной инженерии: от утопии к организации» (2002). От-

части это «продолжение» можно было бы назвать «Этюды по

социальной инженерии 2: от утопии к социокультурному гума-

нитарному действию». Дело в том, что замысел и практика со-

циального проектирования, как это стало ясно уже к концу

ХХ в., себя в значительной степени исчерпали. Действительно,

на каких идеях и экспектациях строилось социальное проекти-

рование? Во-первых, на идеях социальной инженерии и по-

нимания социальной природы в духе естественно-научного под-

хода. Во-вторых, на требованиях таких социальных субъектов,

которыми являлись государство и крупные ведомства (речь идет

о крупнейших народнохозяйственных задачах и заказах, напри-

мер, создании промышленности, транспортных связей, комму-

никационных систем, городов и проч.). В-третьих, на особом по-

нимании антропологической реальности и отношений между

проектировщиком и пользователем (убеждении, что все люди

устроены примерно одинаково, а социальный проектировщик

знает, что нужно потребителю и что такое вообще социальность).

Исходя из этих представлений и развивалась сначала прак-

тика социального конструирования, затем социального проек-

тирования. И хотя, как правило, социальные проекты не удава-

лось реализовать, как это замышлялось, а социальные парамет-

ры будущих структур выхолащивались или трансформировались,

тем не менее, социальное проектирование под разными личи-

нами (градостроительное проектирование, дизайнерское, систе-

мотехническое, социальное планирование, социальное програм-

мирование и прочее) набирало силу в течение всего ХХ столе-

тия. Пусть не всегда это осознается и очевидно, но современный

техногенный мир возник не без участия идей и практик инжене-

рии и социального проектирования.

Начиная со второй половины прошлого столетия нараста-

ла и критика социального проектирования. Оно оценивалось

негативно в связи с утопичностью и нереализуемостью соци-

альных проектов, поскольку невозможно было предусмотреть

многочисленные отрицательные последствия социального про-

ектирования из-за невключенности в проектирование заинтере-

сованных лиц, однозначности проектных решений. В качестве

альтернативы выдвигались идеи перманентного и нетрадицион-

ного проектирования, социокультурного программирования,

проектирования без прототипов и другие. Все эти альтернатив-

ные проектные концепции в целом исходили из понимания со-

циальности, характерных для второй половины ХХ в.

Конец прошлого и начало этого века принесли с собой осо-

знание того, что социальная действительность быстро трансфор-

мируется и меняется буквально на глазах. Падение системы со-

циализма, распространение современных информационных тех-

нологий и средств связи на все основные страны мира, процессы

глобализации и дифференциации, волны социальной миграции,

мультикультурализм – вот только некоторые характерные изме-

нения, захватившие нашу планету. Быстро меняется в наше вре-

мя и понимание социального действия. Идеи управления и со-

циальной инженерии все больше ставятся под сомнение, зато

возрастает значение политики, понимание необходимости во-

влечения в социальное действие всех заинтересованных субъек-

тов и лиц, воздействия на социальные процессы в условиях нео-

пределенности и дефицита знаний, социального сценирования

и инициирования, важности отслеживания реального процесса

социальных изменений и рефлексии, а также коррекции исход-

ных замыслов, целей и способов их реализации.

Не менее важным является пересмотр социальной онтоло-

гии: не объективированные социальные процессы и структу-

ры, а сложные взаимопроникаемые среды и поля, в формиро-

вание и функционирование которых вносят вклад сами соци-

альные акторы. Все большее распространение получают

стратегии средового воздействия: стимуляция социальной сре-

ды, социальные месаджи (послания), создание условий для

формирования нужной социальной среды. В целом же посте-

пенно складывается понимание того, что наша социальная ак-

тивность и действия только в том случае будут эффективными,

если они выступают как необходимые условия и аспекты орга-

нической жизни социальных образований (социальных сред,

институтов, организмов).

Даже лишь некоторые указанные здесь изменения социаль-

ной действительности позволяют утверждать, что идеи и прак-

тика социального проектирования или вообще исчерпали себя,

или (другой вариант) в их понимании нужно установиться за-

ново. Конечно, задача контролируемого социального воздей-

ствия не может быть снята с повестки дня и даже стала еще ак-

туальнее, но конкретные формы ее решения могут и должны

меняться. Вместо социального проектирования, судя по стать-

ям данного сборника, должны прийти новые идеи. Условно этот

альтернативный тип социального действия и можно назвать

«социокультурным гуманитарным действием». В его основе

лежит другое понимание социальности, социального действия

и антропологической реальности.

В. Марача

В.М. Розин

От социального проектирования

к консалтингу и снова к социальным проектам?

Вадим Розин. Вячеслав, я знаю, что ты сейчас работаешь в

«РОЭЛ Консалтинг», консалтинговой группе, одним из направ-

лений деятельности которой является оживление неработаю-

щих или дышащих на ладан российских предприятий. Причем,

насколько я слышал, вы это делаете достаточно успешно. Ты

мне как-то говорил, что б

льшая часть из примерно трехсот

проектов завершилась успешно, то есть предприятия, давно

лежащие на боку, заработали и стали приносить хоть неболь-

шую, но прибыль, выплачивать работникам реальную зарпла-

ту, погашать налоговую задолженность. Раньше решение подоб-

ных задач я бы отнес к социальному проектированию, но сего-

дня уже и не знаю, как квалифицировать вашу деятельность.

Вячеслав Марача. Вадим Маркович, а что Вы называете со-

циальным проектированием?

В.Р. Во-первых, это все же проектирование, хотя и нетра-

диционное. Есть замышление нового, например, задача создать

образцовый жилой район или предприятие (в советские време-

на, как известно, такие задачи очень привлекали больших на-

чальников и руководителей городов и регионов), имеет место

проектная конструктивизация, то есть семиотическая разработ-

ка объекта, удовлетворяющего предъявляемым к нему требо-

ваниям, особенностям функционирования, принципам устрой-

ства объектов подобного типа, наконец, обязательна установка

на реализацию проекта. Во-вторых, в число характеристик за-

мышляемого объекта, как правило, должны входить социаль-

ные показатели. Скажем, показатели потребностей жителей в

магазинах, кинотеатрах, учреждениях образования, здравоохра-

нения и т.д. в рамках системы инфраструктуры общественного

обслуживания или характеристики общения горожан, которые

обеспечиваются реализацией той или иной концепции органи-

зации городской жизнедеятельности

В.М. Насколько я понимаю, различие социальных и функ-

циональных характеристик проектируемого объекта всегда

было проблемой. Что значит новое? Почему образцовое обслу-

живание – это социальный, а не функциональный параметр?

В.Р. Отчасти ты прав. Но если речь идет о том, чтобы со-

здать условия для совместной работы и отдыха трудящихся (на-

пример, в проекте Мельникова для Зеленограда предполага-

лось, что будут построены залы, где жители под звуки оркестра

должны спать и видеть общие социалистические сны), в этом

случае такой проект вполне можно назвать социальным. Здесь

социальный идеал в явном виде определяет структуру будуще-

го объекта.

Но, как я показываю в своих работах, у социальных проек-

тов всегда были два крупных недостатка. Один – низкая проек-

тосообразность: социальные проекты или утопичны, нереали-

зуемы, или подменяются социальными манифестами, кон-

цепциями, программами. Другой – искажение или выпадение

социальных требований, предъявляемых к проектируемому объек-

ту. Например, социальное проектирование 20–30-х гг. XX в., ста-

вившее своей целью создание новой культуры и человека, реаль-

но позволило создать не новые социальные отношения или че-

ловека, а новые заводы, дома-коммуны, клубы, дворцы культуры;

проекты микрорайонов или экспериментальных жилых районов

60–70-х гг. привели не к новым формам общения и социализа-

ции (как замышлялось), а всего лишь к новым планировкам и

благоустройству; проекты региональных социокультурных пре-

образований на селе оказались утопичными и т.д.

В.М. Поэтому-то начиная с 70-х гг. XX в. социальное про-

ектирование вытесняется другими видами деятельности: про-

ектными семинарами, организационно-деятельностными иг-

рами (ОДИ), имитационными играми, а с 90-х гг. – различны-

ми тренингами и процессами реформирования. Для всех этих

видов деятельности, как Вы сами отмечали в «Этюдах по соци-

альной инженерии»

, характерно следующее: включение заин-

тересованных лиц в коллективный процесс проектирования (про-

граммирования); разработка гибкой культурной политики; уси-

лия, направленные на обеспечение социально-педагогического

эффекта, и, наконец, запуск (инициация) различных социокуль-

турных процессов, последствия которых можно предусмотреть

только частично. Но стоит обратить внимание на то, что при этом

решаются иные, задачи чем в социальном проектировании. На-

пример, в ОДИ главным является не создание социального про-

екта (эта задача побочная), а трансформация сознания и мыш-

ления участников игры, формирование команды, состоящей из

людей, мыслящих не стереотипно и способных к социокуль-

турному самоопределению, к формированию принципиальной

позиции по отношению к захватывающим их общественным

процессам. А проектные семинары и имитационные игры были

нацелены на проблематизацию самого процесса проектирования

и отработку новых проектных способностей и видения.

В.Р. Да, но под влиянием этих новых видов деятельности и

социальное проектирование стало пониматься иначе, а имен-

но, как сложный итерационный процесс, создающий условия

и предпосылки (интеллектуальные, средовые, социальные,

культурные, организационные, ресурсные и т.д.) для контроли-

руемой, продуманной модернизации и эволюционного разви-

тия. Например, в концепции дизайн-проектов, разрабатывав-

шейся во ВНИИТЭ в 80-х гг. XX в., социальное проектирование

опосредовалось довольно сложной гуманитарно-ориентированной

и методологической работой. При создании дизайн-проектов

использовались не только знания социальных дисциплин и ре-

флексия деятельности проектирования, но также ценностное и

смысловое задание проектируемого явления. Разработка дизайн-

проектов предполагает разворачивание социального действия,

подразумевающего наличие или формирование разных точек зре-

ния, разных решений, несовпадающих концепций. С одной сто-

роны, в ходе социального проектирования все же реализуется

проектный подход, те или иные его парадигмы (например, сис-

темотехническая и деятельностная), с другой – в него вовле-

каются элементы исследования, гуманитарные и художествен-

ные построения, культурологические знания и онтологичес-

кие картины.

Стоит отметить и такой момент: при формировании со-

временных стратегий социально-инженерного действия про-

исходит своеобразное распредмечивание самого процесса про-

ектирования. Обсуждаются исходные ценности проектирова-

ния, природа проектной действительности, анализируются и

очерчиваются области употребления будущих проектов, мо-

делируются «портреты» потенциальных пользователей. В свою

очередь, все это предполагает самоопределение социального

проектировщика. Правда, это в идеале, а реально и новые стра-

тегии социального проектирования, как правило, заканчива-

лись ничем.

В.М. Что значит ничем?

В.Р. Пожалуйста, приведу конкретный развернутый пример.

В середине 80-х гг. Институт Философии АН СССР (сектор

философии техники) договорился с Госпланом Белорусской

ССР о проведении в Солигорском промышленном районе не-

зависимой социально-экологической экспертизы. В этом рай-

оне начиная с 1960 г. действует самое крупное в Европе пред-

приятие по производству калийных удобрений – производст-

венное объединение «Белорусскалий».

ПО «Белорусскалий» в то время подчинялось Минудобре-

ний СССР; принося государству прибыль примерно 40 млн

инвалютных рублей, оно получало назад на свои нужды менее

1 млн. Производство калийных удобрений на ПО «Белорусска-

лий» требует больших затрат энергии и включает три основных

технологических звена: 1) добыча и извлечение руды; 2) обога-

щение и переработка руды в удобрения и 3) складирование от-

ходов. Добыча руды не селективная (тоннельный и камерный

способы), в результате чего в зоне шахт остаются большие пус-

тоты. В свою очередь, это ведет к проседанию земной поверх-

ности над выработанным пространством, в результате чего про-

исходит заболачивание, затопление и подтопление земель. При-

нятая технология приводит к потерям 60–70% руды и

образованию на поверхности земли твердых и жидких отходов.

Складирование на поверхности отходов, содержащих большой

процент солей, вызывает засоление сельскохозяйственных уго-

дий (часть солей вымывается дождем и снегом из терриконов,

другая просачивается из шламохранилищ).

Но почва здесь не только засолена, она также засорена ды-

мовыми пылегазовыбросами с обогатительных фабрик. Обра-

зование большого количества многокомпонентных пылегазо-

вых выбросов приводит также и к загрязнению воздушного про-

странства. В районе добычи засоливаются не только почвы,

изменяется химический состав подземных и поверхностных вод

(увеличение содержания хлоридов калия и натрия, нарастание

минерализации, общей жесткости воды). Меняется состав воды

и в Солигорском водохранилище. В марте 1984 г. имел место

прорыв дамбы шламохранилища и перелив шламов с рассола-

ми в отстойник, расположенный в 350 м от водохранилища.

В случае обильных дождей или порчи отстойника рассолы мог-

ли попасть и в само водохранилище, а это уже была бы эколо-

гическая катастрофа.

С начала 80-х гг. в республиканской и общесоюзной печа-

ти появилось несколько статей, в которых ситуация в Солигор-

ском районе оценивалась как катастрофическая, причем не

только для самого района, но и для республики в целом, а так-

же для других регионов, связанных с Солигорским районом

водными путями. Еще когда ПО «Белорусскалий» только было

создано, в Госплане БССР приступили к изучению ситуации и

разработке предложений, направленных на её изменение. К со-

жалению, намеченные мероприятия не реализовывались в те-

чение многих лет или реализовывались в минимальных разме-

рах. Так, ТЭО системы мероприятий по защите природной сре-

ды не было утверждено. Государственная экспертная комиссия

при Госплане СССР оба раза аргументировала отклонение ТЭО

отсутствием безотходных методов производства или перспек-

тивных методов утилизации отходов, а также отсутствием спе-

циализированных организаций по проведению необходимых

работ. Предложение перейти к селективной добыче отклоня-

лось, поскольку в СССР не было соответствующих горных ком-

байнов, а более совершенная техника, производимая в ФРГ,

стоила слишком дорого. Закачка солевых отходов в глубокие

скважины начала осуществляться, однако составляла незначи-