Розин В.М. Социальное проектирование в эпоху культурных трансформаций

Подождите немного. Документ загружается.

цесса уже взяло на себя данное агентство. Находясь в регионе,

проще поддерживать контакты с директорами предприятий и

определять тех, кто наиболее заинтересован в освоении новых

способов работы и готов ради перспектив дальнейшего разви-

тия испытать на себе достаточно рискованный и болезненный

процесс реформирования. Ведь, как я уже говорил, без интере-

са и деятельного участия руководства и ключевых специалис-

тов предприятия даже самые лучшие консультанты ничего не

«отреформируют», а породят лишь эффект «сопротивления из-

менениям».

Логика процессного консультирования, о котором я также

упоминал, состоит в отказе консультантов от «демиургической»

позиции в пользу сотрудничества с клиентом, в организации сов-

местного с менеджментом предприятия процесса постановки и

решения проблем. Для этого в ходе диагностики проблем пред-

приятия проводятся интервью и совещания, причем разработ-

кой проектов, направленных на решение выявленных проблем,

занимаются специально созданные проектные группы. Ком-

плексы идей и мер, сформированных в ходе подобной работы,

и становились основаниями принимаемых предприятиями пла-

нов реформирования.

Другим механизмом реформирования предприятий про-

мышленного комплекса Липецкой области стала разработка

и реализация нескольких программ целевой подготовки и пере-

подготовки менеджеров и специалистов предприятий, в ходе

которых им передавались технологии и опыт реформирова-

ния. Подобные программы обучения были интересны не толь-

ко специалистам тех предприятий, которые хотели научиться

разрабатывать планы реформирования и финансового оздо-

ровления сами, но и тех, для которых подобные планы были

разработаны нашими консультантами или такая работа была

намечена. Ведь разработка планов реформирования осуществ-

ляется под руководством консультантов, но при непосредствен-

ном участии менеджеров и специалистов предприятий, кото-

рые должны понимать суть технологии реформирования. А в ре-

ализации этих планов центр тяжести приходится уже на

работников предприятия – консультанты лишь «сопровожда-

ют» воплощение плана в жизнь.

Сходная ситуация имеет место и при разработке/реализации

территориальных программ. После того, как нашими консуль-

тантами были разработаны Программа реформирования и фи-

нансового оздоровления промышленных предприятий Липец-

кой области и первые две из пакета обеспечивавших ее реализа-

цию муниципальных программ (для города Елец и Усманского

района), Администрация Липецкой области заказала нам разра-

ботку и реализацию программы целевой подготовки и перепод-

готовки муниципальных служащих. В ходе её осуществления им

передавались технологии и опыт разработки и реализации про-

грамм развития промышленных комплексов территорий.

Еще одна функция подобной программы – сдвинуть созна-

ние муниципальных служащих, открыть для них новое виде-

ние, позволяющее приступить к нововведениям и обновлению

жизни своего города или района. Возможно, сами заказчики и

участники программ осознают это в другом языке, но суть имен-

но в создании условий для развития и обновления. Следующий

логический шаг – стратегическое планирование, обсуждение

перспектив развития территории, условий и возможностей ре-

ализации разных сценариев развития муниципальных образо-

ваний и региона в целом.

В.Р. А как относятся к описанным тобой действиям по ре-

формированию предприятий, по реализации промышленной

политики на территориях федеральные власти? Оказывают ли

они поддержку региональным властям и органам местного са-

моуправления?

В.М. Да, конечно. Наш опыт разработки и реализации про-

грамм развития промышленных комплексов территорий полу-

чил одобрение и рекомендован к распространению на Конферен-

ции «Увеличение валового регионального продукта (ВРП) субъектов

российской Федерации: проблемы, пути и опыт решения», прове-

денной 17 ноября 2004 г. в Совете Федерации Федерального Со-

брания Российской Федерации

. Там же 21 апреля 2005 г. состо-

ялся Круглый стол «Инновационное развитие регионов»

Но Совет Федерации – это орган законодательной власти,

верхняя палата Парламента, которая может лишь что-то поре-

комендовать или внести законопроект, рассмотрение которого

начнется с нижней палаты – Государственной Думы. А вот фе-

деральные органы исполнительной власти вплоть до самого по-

следнего времени не особенно интересовались промышленной

политикой. Лишь недавно в Министерстве промышленности

и энергетики РФ разработали ряд стратегий развития отраслей

промышленности и заговорили об их региональных аспектах.

Однако именно в силу отраслевого характера этих стратегий

Минпромэнерго России пока не готово рассматривать вопро-

сы федеральной поддержки программ развития промышленных

комплексов территорий – его больше интересуют региональ-

ные программы развития профильных отраслей. То же самое

можно сказать и о Министерстве сельского хозяйства РФ.

Единственным федеральным органом исполнительной вла-

сти, выстроившим реальную систему федеральной поддержки

реализации комплексных программ регионального развития,

является Министерство экономического развития и торговли

РФ (МЭРТ). Некоторые стратегически значимые (Калинин-

градская область, Сахалин и Курильские острова) и «приви-

легированные» регионы (Татарстан, Башкортостан) поддер-

живаются через систему федеральных целевых программ (ФЦП).

Свои ФЦП имеют и некоторые макрорегионы (Юг России,

Дальний Восток и Забайкалье). Специальная ФЦП «Сокраще-

ние различий в социально-экономическом развитии регионов Рос-

сийской Федерации (2002–2010 гг. и до 2015 г.)» направлена на

повышение темпов развития регионов с развитием ниже сред-

нероссийского уровня. Такие регионы разрабатывают свои

собственные программы социально-экономического развития на

основе типового макета, разработанного МЭРТ

. Соответст-

вие региональных программ типовому макету проверяется при

прохождении процедуры регистрации этих программ в МЭРТ,

что дает регионам право претендовать на финансовую под-

держку из средств федерального бюджета, выделяемых в рам-

ках ФЦП «Сокращение различий…». Тем самым выстраива-

ется институциональная связка «программы социально-экономи-

ческого развития регионов – ФЦП».

В.Р. Но ведь такая цель, как «сокращение различий в со-

циально-экономическом развитии регионов», направлена

больше на поддержку бедных и отстающих, чем на стимули-

рование развития…

В.М. Совершенно верно! Возникает противоречие с самой

идеей программно-целевого метода управления, которая четко

зафиксирована и в Типовом макете, и в утвержденных Прави-

тельством РФ требованиях к разработке ФЦП

: программа

должна решать одну или несколько значимых народнохозяйствен-

ных проблем, сдерживающих развитие региона или отрасли; эти

проблемы нужно выявить и специально обосновать, что для их

решения требуется программный метод. Это, в частности, озна-

чает, что они не могут быть решены в рамках текущего бюджет-

ного финансирования. Однако на практике диагностика про-

блем и обоснование необходимости их решения программным

методом зачастую сводится к простой формальности, и все «раз-

витие» ограничивается латанием дыр в региональных бюджетах

с помощью федеральных средств. Понятно, что такая практика

выгодна регионам с большим бюджетным дефицитом и явля-

ется совершенно дестимулирующей для «продвинутых» регио-

нов-доноров, которые вынуждены все больше отдавать феде-

ральному центру, перераспределяющему их доходы отстающим

во имя «сокращения различий».

На этот парадокс обратило внимание Министерство реги-

онального развития РФ, предложившее сделать базовым доку-

ментом не программу, а стратегию социально-экономического

развития региона. Причем стратегии предлагалось разрабаты-

вать в первую очередь не отстающим, а наиболее продвинутым

регионам, и именно тех, кто вносит наибольший вклад в реа-

лизацию целей федерального Правительства, в наибольшей сте-

пени поддерживать средствами федерального бюджета. В этом

заключалась суть предложенного Минрегионом «принципа по-

ляризованного развития» регионов России

– в противовес при-

нятой ранее линии на «выравнивание уровня развития» регио-

нов и «сокращения различий» между ними.

Заодно был наведен минимальный порядок и в системе уп-

равленческих документов. Раньше программа социально-эко-

номического развития региона могла быть рассчитана и на три

года, и на восемь, и даже на пятнадцать лет. Теперь же долго-

срочный документ стратегического характера, разрабатываемый

на 15–25 лет, стал называться Стратегией, а среднесрочный

документ тактического характера, разрабатываемый на 3–

5 лет, – Программой. В рамках Программы стратегические цели

и направления детализировались на среднесрочный период,

детализировался план мероприятий, источники ресурсов и т.д.

Министерство регионального развития РФ, с которым мы

тесно сотрудничаем практически с момента его создания в сен-

тябре 2004 г., приложило большие усилия в плане стимулиро-

вания разработки стратегий развития регионов

. Легализации

региональных стратегий в качестве документов, принимаемых

во внимание на федеральном уровне, поспособствовал и МЭРТ,

включивший стратегию развития региона в список обязатель-

ных документов, подаваемых регионом при участии в конкур-

се на создание особой экономической зоны. Более того, в спе-

циальной пояснительной записке необходимо обосновать вклад

создаваемой зоны в реализацию стратегических целей. Имен-

но такой пакет документов – Стратегию развития региона и

стратегическое обоснование создания особой экономической

зоны – нам пришлось подготовить в сентябре 2005 г. для Адми-

нистрации Липецкой области. Стратегические цели, разумеет-

ся, должны были браться не с потолка, а из Стратегии, которую

мы разработали совместно с Международным Центром Разви-

тия Регионов. А в декабре 2005 – мае 2006 г. нами была разра-

ботана Стратегия развития Краснодарского края до 2020 г..

В марте 2007 г. получен аналогичный заказ от Администрации

Алтайского края…

В последнее время на федеральном уровне были предпри-

няты серьезные попытки выработать консолидированное пони-

мание Стратегии регионального развития России в целом и места

в ее формировании и реализации разрабатываемых стратегий

развития отдельных регионов. 2 февраля 2007 г. ЗАО «КГ «РОЭЛ

Консалтинг» совместно с Советом Федерации, Министерством

регионального развития РФ и Центром стратегических разрабо-

ток «Северо-Запад» организовали и провели Всероссийскую кон-

ференцию «Стратегия регионального развития России».

Дело не ограничилось одной лишь конференцией: в рам-

ках подготовки к этому мероприятию состоялся ряд круглых

столов с участием представителей федеральных и региональ-

ных органов власти, общественных организаций и ведущих экс-

пертов. Наша компания совместно с Министерством регио-

нального развития РФ подготовила и 22 декабря 2006 г. прове-

ла круглый стол по теме «Эффективная промышленная полити-

ка – основной элемент регионального развития»

. Одна из задач

этой работы заключалась в том, чтобы обеспечить на федераль-

ном уровне необходимую поддержку тех механизмов развития

промышленных комплексов регионов, об опыте реализации

которых я Вам сегодня рассказал. На пути продвижения к ре-

шению этой задачи уже наметилось взаимопонимание с Ми-

нистерством промышленности и энергетики: в частности, при-

знана необходимость проработки темы соотношения отрасле-

вых и региональных аспектов промышленной политики.

Но это уже, пожалуй, тема для следующей нашей беседы.

А сейчас давайте попробуем подвести итоги этого разговора: что

же нового привносит консалтинг в социальное проектирование?

В.Р. На мой взгляд, все это и есть вариант современного со-

циального проектирования. Причем оно вовсе не должно оста-

навливаться на реализации одного или серии социальных про-

ектов. Современное социальное проектирование скорее долж-

но инициировать множество процессов и нововведений,

способствовать созданию новой социальной среды, в конечном

счете выступить катализатором и пусковым механизмом фор-

мирования новых социальных организмов. Может быть, прав-

да, я слишком много хочу от социального проектирования?

Теперь другой вопрос. Нельзя ли рассматривать консалтинг

как институциональный механизм становления новых социальных

и хозяйственно-экономических отношений? Может быть, без это-

го института такое становление сегодня вообще не идет? Не

методология социальных нововведений, а именно консалтинг,

оснащенный методологией? И следующий вопрос: сложился ли

в России этот институт или речь идет об отдельных прорывах в

этой области? С одной стороны, в настоящее время консалтин-

говые фирмы растут как грибы после дождя, с другой – уро-

вень их компетенции часто очень низкий.

В.М. Да, с квалификацией консультантов действительно

иногда возникают проблемы. Конечно, рынок производит не-

который «естественный отбор», и консультанты, не обладаю-

щие достаточным профессионализмом, в конце концов оста-

ются без заказов. Однако заказчик не всегда способен оценить

реальную квалификацию консультанта, особенно если второй

пытается всячески угодить первому, создать иллюзию совмест-

ной работы, позитивных изменений и т.д., употребляя при этом

разные модные слова: «коучинг», «личностный рост», «коман-

дообразование» и т.п. Кроме того, на смену лишившимся зака-

зов и вытесненным с рынка неквалифицированным консуль-

тантам постоянно появляются новые искатели легкого заработ-

ка… Все это, как принято выражаться, «портит поле», и

единственным реальным, хотя и требующим длительных уси-

лий способом борьбы за «чистоту рядов» является институцио-

нализация сообщества консультантов

Под институционализацией сообщества здесь понимается

прежде всего создание профессиональных ассоциаций и сою-

зов, формулирующих и поддерживающих систему норм и пра-

вил добросовестного поведения на рынке, включая следующее: 1)

отношения консультантов с клиентами; 2) их отношения между

собой; 3) принципы социально ответственного поведения консуль-

тантов. Так, в 1996 г. я участвовал в разработке Профессиональ-

ного кодекса консультантов по управлению, который как раз

содержал эти три раздела. Данный Кодекс был в 1997 г. принят

Ассоциацией консультантов по управлению и организацион-

ному развитию как документ, положения которого обязуются

соблюдать все члены Ассоциации.

В.Р. А как процесс институционализации сообщества кон-

сультантов влияет на их клиентов?

В.М. Отличный вопрос! Корпус консультантов не только

институционализируется сам, но и оказывает влияние на про-

цессы институционализации тех сообществ, на которые направ-

лена его профессиональная деятельность. В частности, пред-

метом интереса нашего коллеги, известного российского ме-

тодолога Б.В. Сазонова, стало консультационное сообщество как

институциональный механизм развития организации

«Организация как особая сущность, – пишет Б.В.Сазо-

нов, – является порождением новейшего времени, точнее, по-

рождением ХХ в. и его знаменем. Предшествующее время зна-

ло торговые лавочки и фабрики, государственные учреждения

и присутственные места, суды и армейские казармы. Должна

была появиться особая деятельность, которая стала бы рассма-

тривать и, что очень важно, конструировать и развивать все это

разнообразие под одним углом зрения, в качестве одного и того же.

Несколько модернизируя, назовем эту деятельность консульта-

ционной, хотя долгое время она проходила под именем теории

организации»

Далее Б.В. Сазонов акцентирует внимание на естествен-

но-искусственном характере организации: «Таким образом, –

продолжает он, – организация стала специфическим искусст-

венно-естественным, может быть, даже больше – естественно-

искусственным общественным образованием. Нет возражений

против того, чтобы считать ее искусственным «существом»,

которое создано ради определенных, внешних для организации

и внутренних для ее творцов целей. Она искусственна в способе

существования, поскольку управляема в своем функционирова-

нии и развитии определенным слоем лиц, который постоянно

отслеживает те цели, ради которых она создана. Но при всем том

она естественна, поскольку имеет собственные законы развития

и способна на сопротивление управленческим воздействиям»

По сути, естественно-искусственный характер организации как

института означает запрет на «демиургическую позицию», или

«чисто искусственное» отношение к ней как консультантов, так

и управленцев. В противном случае возникает «сопротивление

управленческим воздействиям» – то есть тот эффект сопротив-

ления изменениям, о котором говорилось выше.

В.Р. Да, по отношению к институциональному развитию

организации данный механизм понятен и достаточно изучен.

А возможно ли что-то подобное в других областях практики?

В.М. Да, безусловно. Подобный институциональный меха-

низм развития через взаимодействие с сообществом консультан-

тов, экспертов и прикладных исследователей характерен не толь-

ко для организаций, но и для других социальных образований.

В частности, в середине XX в. при переходе к «обществу потреб-

ления» он был реализован для развития рынка промышленных

товаров (схема «промышленные исследования – промышлен-

ный маркетинг, формирующий новые потребности, – разработ-

ка новых образцов продукции – расширение рынка» и далее –

новый цикл инноваций). Когда на рынке труда стала востребо-

вана частая смена профессий и квалификаций, сходная схема

была реализована за счет связки социальных исследований и

инновационно организованной педагогики

. По мнению

Б.В.Сазонова, подобные схемы, включающие исследования и

разработки, приводящие к формированию новых потребнос-

тей, вообще являются проявлением инновационного способа

жизни на конкурентном рынке

В.Р. Но если деятельность прикладного исследователя или

консультанта ведет к формированию новых социальных потреб-

ностей, его в определенном смысле можно рассматривать и как

социального проектировщика?

В.М. В определенном смысле, конечно, да, поскольку по-

следствиями деятельности прикладного исследователя или кон-

сультанта являются в том числе и социальные изменения. Но вот

в чем вопрос: вправе ли мы квалифицировать эти социальные

изменения в качестве результата сознательной и целенаправ-

ленной деятельности проектирования как решения именно со-

циальных задач? Ведь только тогда мы можем говорить о соци-

альном проектировании в строгом смысле слова. Во всех осталь-

ных случаях мы имеем дело с проектированием каких-то других

вещей, по отношению к которому социальные изменения яв-

ляются вспомогательным или даже побочным продуктом, возни-

кающим вследствие социального характера существования про-

ектируемых вещей.

В.Р. Но ведь как только мы принимаем во внимание соци-

альный характер существования проектируемых вещей, мы тем

самым начинаем ставить и решать социальные задачи! Разве не

социальную задачу вы решаете, когда поднимаете лежащее «на

боку» убыточное предприятие?

В.М. В строгом смысле слова – нет. Работая с предприяти-

ем, мы рассматриваем его как живущее по законам финансо-

во-экономической и организационно-управленческой дейст-

вительностей. И, мысленно помещая предприятие в эти две

действительности, мы и задачи ставим именно в них. Конечно,

в широком смысле эти задачи тоже социальные – так же, как и

задачи промышленного маркетинга, проектирующего и продви-

гающего новые товары. Но – если возвращаться к приведен-

ным ранее примерам – задачи формирования стратегии разви-

тия региона или новых профессий на рынке труда социальны в

ином, более точном и конкретном смысле. И мы не должны те-

рять различительность этих двух типов проектирования: того,

которое является социальным «по сопричастности», и социаль-

ного проектирования в собственном смысле слова.

В.Р. Да, согласен, иначе практически любое проектирова-

ние окажется социальным или все будет зависеть от точки зре-

ния, от трактовки процесса проектирования. Так, на проекти-

рование центров общественного обслуживания населения, о

котором я рассказывал, можно смотреть с точки зрения тради-

ционного архитектурного проектирования. Социальным про-

ектированием это становится только тогда, когда рассматрива-

ется с позиции удовлетворения общественных потребностей,

организации общения горожан и других социальных процес-

сов. Когда одного известного дизайнера, создававшего прекрас-

ные люстры, спросили, в чем секрет его успеха, он ответил:

«Я проектирую не люстры и даже не освещение, а процесс об-

щения между людьми» (кстати, это один из излюбленных при-

меров моего учителя Г.П. Щедровицкого).

В.М. С помощью этого примера можно внести в понятие

социального проектирования еще один уточняющий момент:

оно должно быть связано не просто с решением социальной за-

дачи (в этом случае нам всегда будет трудно определить, было

ли это исходной целью или побочным результатом), но еще и с

постановкой социальной проблемы. Попробую продемонстриро-

вать это различие.

Мы с Вами уже упоминали задачу формирования новых

профессий на рынке труда при участии социальных исследова-

телей. Вот, например, П.Г.Щедровицкий показывает необходи-

мость появления совершенно новых специалистов – «аналити-

ков ресурсов», обеспечивающих воспроизводство предприни-

мательской деятельности

. Подобная инновация появляется за

счет того, что понятия рынка и предпринимательской деятель-

ности перестраиваются под углом зрения представлений о «но-

вой экономике» как основанной на производстве, распростра-

нении, усвоении и применении (употреблении) знаний.

Проектируя «аналитиков ресурсов», П.Г.Щедровицкий, безус-

ловно, решает социальную задачу, но гораздо более интересный

результат получается тогда, когда он переходит к постановке про-