Ростунов И.И. История Первой Мировой войны. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
Бриндизи в море лидер «Мирабелло» и 3 эсминца под общей командой капитана 1-го ранга
Викуна. Они должны были произвести поиск между итальянским и албанским побережьями,
севернее Отрантского барража. Несколько позже вышел в Валону очередной итальянский
конвой из 3 пароходов под охраной одного эсминца. Находясь уже в 20 милях от порта
назначения, конвой подвергся нападению двух эскадренных миноносцев противника,
которые потопили конвойный миноносец и один транспорт. Почти в то же время
австрийские крейсера уничтожили 14 дрифтеров на Отрантском барраже.
Итальянское командование, получив радиограмму о случившемся, направило в море под
командованием адмирала Актона более сильный отряд кораблей: 2 английских крейсера
(«Дартмут» [375] и «Бристол») и итальянские лидер и 4 эсминца. Произошло несколько
боевых столкновений, закончившихся поражением итало-английских сил. Был потоплен еще
один миноносец, повреждены крейсер «Дартмут», лидеры «Мирабелло» и «Аквила»,
миноносец. Австрийский отряд потерь не понес, но крейсер «Новара» получил тяжелые
повреждения.
На разных этапах боя приняло участие несколько групп самолетов с той и другой стороны,
которые пытались бомбить корабли своих противников, но безуспешно. Австрийские
самолеты сбили один итальянский бомбардировщик{349}. В боевых столкновениях 15 мая
итальянское командование не сумело организовать управление силами. Отряды кораблей,
высланные им в море, действовали разрозненно.
В результате набега австрийского отряда на Отрантский барраж и уничтожения
одновременно 14 дрифтеров союзное командование не стало оставлять дрифтеры на ночь на
барраже. С наступлением темноты часть их отходила к Отранто, а другая часть — к о. Фано
под защиту находившихся там кораблей. Это облегчило прорыв германских подводных
лодок через барраж. Так продолжалось до 1 июля, пока не были направлены в Бриндизи
дополнительные силы крейсеров и эсминцев для поддержки дрифтеров.
Военно-морские силы обеих сторон оказывали поддержку приморским флангам своих
сухопутных войск. Союзное командование использовало для этого английские мониторы,
вооруженные 305-мм орудиями, итальянские плавучие батареи с орудиями калибром 381 мм
и понтоны, на которых были установлены 305-мм орудия, а также авиацию. Австро-
венгерский флот, не имея специальных кораблей для огневого содействия войскам,
использовал для этой цели старые линкоры и броненосцы береговой обороны.
Кампания 1917 г. на Средиземноморском театре закончилась неблагоприятно для союзников.
Германские подводные лодки нанесли большой урон торговому судоходству и военно-
морским силам Антанты. Справиться с подводной опасностью союзникам не удалось из-за
медленного и запоздалого осуществления мероприятий по противолодочной обороне.
Балтийское море
После победы в России Февральской революции буржуазия, захватившая власть в стране,
предпринимала большие усилия, чтобы удержать флот на своей стороне, изолировать его от
партии большевиков. Моряки Балтики распознали контрреволюционную [376] сущность
Временного правительства и его империалистическую политику. Они стали непременными
участниками всех крупных революционных событий, происходивших в Петрограде с
февраля по октябрь 1917 г. В конце апреля был создан Центральный исполнительный
комитет Балтийского флота (Центробалт) под председательством матроса-большевика П. Е.
Дыбенко. Центробалт к сентябрю стал фактически «главкомом» Балтийского флота. 19
сентября (2 октября) пленарное заседание Центробалта совместно с представителями 80
судовых и береговых комитетов приняло резолюцию, в которой говорилось, что Балтийский
флот «... больше распоряжений Временного правительства не исполняет и власти его не
признает...»{350}.
25 сентября — 5 октября (8 — 18 октября) в Гельсингфорсе на бывшей царской яхте
«Полярная звезда» состоялся II съезд моряков Балтийского флота. Большинство делегатов
его были большевиками. Съезд предложил Петроградскому Совету рабочих и солдатских
депутатов взять на себя инициативу созыва II Всероссийского съезда Советов, который
должен был лишить власти буржуазное Временное правительство. Он принял решение о
назначении на корабли, в части и учреждения флота комиссаров Центробалта для контроля
над оперативной деятельностью командования и штабов. Съезд происходил в разгар
героической обороны Моонзундских островов от немецких захватчиков. Он полностью
одобрил меры, принятые Центробалтом по обороне архипелага, и в своем воззвании заявил:
«...Ни одно из наших судов не уклоняется от боя, ни один моряк не сойдет побежденным на
сушу... Флот исполнит свой долг перед великой революцией…»{351} II съезд моряков
Балтийского флота сыграл большую роль в мобилизации вооруженных сил пролетарской
революции. Матросы Балтики явились одним из ударных отрядов Октябрьского
вооруженного восстания в Петрограде и социалистической революции в стране...
В кампанию 1917 г. Балтийский флот не вел крупных наступательных действий. Ставка
верховного главнокомандующего поставила флоту в качестве главной задачи на кампанию
— «всеми силами не допускать проникновения противника к востоку от главной Нарген-
Порккалауддской позиции»{352}. Начались работы по дооборудованию минно-
артиллерийских позиций на театре. Они не были завершены. Буржуазное Временное
правительство было готово скорее пропустить немцев к революционному Петрограду, чем
защитить его.
После занятия Риги германское командование приступило [377] к подготовке операции по
захвату Моонзундских островов{353}, чтобы затем нанести комбинированный (с суши и
моря) удар по Петрограду. В первых числах сентября противник начал стягивать в Либаву
свои силы. В течение 20 дней десантные войска тренировались в посадке на транспорты и
высадке на необорудованное побережье. Все мероприятия проводились с соблюдением
максимальной скрытности. Для разведки состояния обороны на Моонзундских островах
немцы ежедневно высылали самолеты, а в бухту Тагалахт, где должны были высадиться
главные силы десанта, направили подводную лодку.
План захвата островов был основан на принципе преодоления противодесантной обороны
путем создания подавляющего перевеса в силах. Германское командование назначило для
проведения операции свыше 300 кораблей и судов, что составляло более двух третей всего
флота, 6 дирижаблей и 102 самолета, до 25 тыс. десантных войск{354}. Общее руководство
операцией возлагалось на командующего 8-й немецкой армией генерала Гутьера, штаб
которого находился в Риге. Ему непосредственно подчинялись командующий морскими
силами (Морской отряд особого назначения) вице-адмирал Шмидт, возглавлявший до этого
1-ю эскадру линкоров флота Открытого моря, и командующий десантным корпусом генерал
Катен.
Впервые за всю войну германское командование пошло на столь большое ослабление флота
Открытого моря, главной задачей которого была борьба с британским флотом. Но оно знало,
что риска в этом нет: англо-американские империалисты были не меньшими врагами
русской революции, чем их германские собратья. Немецкому флоту была предоставлена
полная свобода действий на Балтийском море. Адмирал Шеер, командовавший в то время
флотом Открытого моря, в своих воспоминаниях писал: «Факт посылки столь значительной
части флота далеко на восток и его пребывание там в течение целой недели должен был со
всей ясностью показать нам, намерен ли был английский флот помешать этой операции или
же он воспользуется отсутствием кораблей для энергичного нападения в Северном море...
Если же английский флот попытался бы, со своей стороны, предпринять демонстрацию в
Балтийском море и выделил для этого крупные силы, то мы были бы поставлены перед
дилеммой — либо прервать нашу операцию на востоке, либо выйти навстречу английскому
флоту в западную часть Балтийского моря, но лишь со слабыми силами. Однако английский
флот не выказал склонности предпринять ни ту, ни другую операцию и отвлечь нас от
захвата островов»{355}. Такая позиция союзников России [379] по Антанте была на руку не
только германским захватчикам, но и Временному правительству, стремившемуся любой
ценой, даже ценой национальной измены, предотвратить грядущую социалистическую
революцию.
В. И. Ленин, зорко следивший за происками международной контрреволюции накануне
Великого Октября, говорил: «Не доказывает ли полное бездействие английского флота
вообще, а также английских подводных лодок{356} при взятии Эзеля немцами... Что между
русскими и английскими империалистами, между Керенским и англо-французскими
капиталистами заключен заговор об отдаче Питера немцам и об удушении русской
революции таким путем?
Я думаю, что доказывает»{357}.
Огромным силам противника противостояли сравнительно слабые Морские силы Рижского
залива — всего 123 корабля и вспомогательных судна, в том числе 2 устаревших линкора —
«Слава» и «Гражданин». Гарнизон островов состоял из одной дивизии неполного состава,
насчитывавшей около 13 400 человек{358}. Войска ранее в военных действиях не
участвовали и боевого опыта не имели. Сухопутная оборона побережья, за исключением
береговых батарей, находилась по существу в зачаточном состоянии. Даже окопы на
прибрежных участках, где была угроза высадки вражеских десантов, не имели полного
профиля. Солдаты могли вести огонь из них только с колена. Русские располагали
несколькими отрядами морской авиации, в составе которых было до 30 самолетов с
изношенной материальной частью.
Основу противодесантной обороны составляли береговая артиллерия и оборонительные
минные заграждения. На островах и на побережье материка (у Виртсу) к октябрю 1917 г.
имелось 13 батарей береговой и до 10 батарей зенитной артиллерии. Но батареи береговой
артиллерии входили в Передовую минно-артиллерийскую позицию, защищавшую вход в
Финский залив, и не могли быть практически использованы в отражении противника,
который наступал с южного направления. На вооружении батарей состояло всего 37 орудий
калибром от 120 до 305 мм. Наиболее мощными являлись: батарея из четырех 305-мм орудий
на м. Церель, перекрывшая своим огнем весь Ирбенский пролив, и батарея из пяти 254-мм
орудий на о. Моон{359}. Почти на всех береговых батареях инженерные работы не были
завершены: нуждались в доделке артиллерийские погреба, брустверы, бетонные [380]
основания и т. д. На некоторых батареях отсутствовали дальномеры. Огневые позиции не
имели должной маскировки от морского, воздушного и наземного противника.
Минная оборона островов находилась в лучшем состоянии. За годы войны в этом
районе{360} было выставлено свыше 11 тыс. мин. Самыми мощными заграждениями
являлись ирбенское, защищавшееся церельской 305-мм батареей, и заграждение у южного
входа в Моонзунд. Небольшие заграждения имелись на подходах к бухте Тагалахт и
Соэлозунду. В ходе обороны были поставлены мины на Кассарском плесе, в Моонзунде,
восточнее о. Вормс (всего 508 мин){361}. Минные заграждения вместе с береговыми
батареями образовали минно-артиллерийские позиции, на которых русские корабли могли
вести оборонительные бои даже с превосходящими силами неприятельского флота.
Состояние обороны как по составу сил и средств, так и по их подготовленности далеко не
отвечали требованиям, которые предъявляла борьба с сильным врагом. Защитникам
островов предстояли тяжелые испытания. Трудности усугублялись еще и тем, что многие
адмиралы и старшие офицеры были ярыми корниловцами и не хотели оборонять острова. 21
сентября, за неделю до начала операции, командующий Морскими силами Рижского залива
вице-адмирал Бахирев и начальник минной дивизии контр-адмирал Старк подали рапорты об
отставке, мотивируя свою просьбу якобы разложением команд и вмешательством судовых
комитетов в оперативные дела. Отставка не была принята. Они остались на своих постах, но
оборона островов от этого не выигрывала. Командующий сухопутными силами на островах
контр-адмирал Свешников в начале решающих боев за о. Эзель сбежал со своим штабом из
Аренсбурга на материк (в Гапсаль), а начальник дивизии подводных лодок контр-адмирал
Владиславлев скрылся в неизвестном направлении. В. И. Ленин писал: «Воюют геройские
матросы, но это не помешало двум адмиралам скрыться перед взятием Эзеля!!
Это факт. Факты — упрямая вещь. Факты доказывают, что адмиралы способны предавать не
хуже Корнилова»{362}.
Центральный Комитет большевистской партии уделял огромное внимание обороне морских
подступов к Петрограду. Он направил в Кронштадт, Ревель и Гельсингфорс, своих
представителей. В Гельсингфорсе был создан Военно-революционный комитет, который
фактически осуществлял командование Балтийским флотом. Комиссары Центробалта и
Военно-революционного комитета, прибывшие на Моонзундские острова и в Морские силы
Рижского залива, возглавили оборону архипелага. [381]
Оперативный план немцев по захвату Моонзундских островов предусматривал занятие в
первую очередь о. Эзель, а затем уже островов Моон и Даго. Главные силы десанта
намечалось высадить в бухте Тагалахт, вспомогательные — у полуострова Памерорт. Для
отвлечения внимания русских от мест высадки предполагалось произвести демонстративный
обстрел корабельной артиллерией базы морской авиации в Кильконде и береговых батарей
на полуострове Сворбе. В случае успеха высадки десантные войска должна были начать
наступление одновременно в трех направлениях: на полуостров Сворбе, на Аренсбург и
Ориссар. Морским силам ставилась задача обеспечить переход десантных судов и высадку
войск в назначенных пунктах, подавить там береговые батареи, а затем оказывать огневое
содействие десантным войскам при захвате ключевых позиций на островах.
Одной из главных задач германского флота было уничтожение русских Морских сил
Рижского залива.
28 сентября (11 октября) главные силы германского флота и транспорты с десантными
войсками вышли из Либавы и направились в районы высадки. Впереди шли тральщики и
охотники за подводными лодками. С воздуха флот прикрывался дирижаблем и самолетами.
На переходе морем противник не был обнаружен русскими.
В 4 часа 29 сентября (12 октября) германские боевые корабли подошли к пунктам высадки и
начали занимать огневые позиции для уничтожения русских береговых батарей. При этом 2
вражеских линейных корабля у Памерорта подорвались на минах и получили повреждения,
но смогли продолжать участие в операции. В 5 часов 30 минут семь немецких линкоров,
имевших на вооружении 70 305-мм орудий, открыли огонь по двум русским батареям,
защищавшим вход в бухту Тагалахт. Береговые батареи начали ответную стрельбу. Одна из
них сосредоточила огонь по флагманскому кораблю противника — линейному крейсеру
«Мольтке», приблизившемуся к бухте, и с третьего залпа накрыла его. Крейсер отошел в
море. Однако батареи не могли долго продержаться и одна за другой вышли из строя, а затем
были захвачены десантными войсками. К 8 часам немцы высадили большую часть первого
эшелона десанта. Во время высадки 1 транспорт подорвался на мине и выбросился на
отмель.
Личный состав русских береговых и полевых батарей (последних было также две) и
пулеметной команды героически сражался с вражеским десантом. Но силы были слишком
неравны. Оставшиеся в живых русские воины отступили в глубь острова. Одновременно с
высадкой десанта в бухте Тагалахт немецкие миноносцы обстреляли авиабазу в Кильконде.
Когда выяснилось, что десантные войска начали движение к базе, самолеты перелетели в
Аренсбург, а сооружения базы были уничтожены. 2 германских [382] линкора обстреляли
батареи береговой обороны на полуострове Сворбе.
Примерно через час после высадки десанта на главном направлении началась высадка на
вспомогательном — у полуострова Памерорт. В районе высадки оказались только посты и
конные разъезды пограничников. Поэтому противник почти не встретил противодействия.
Высаженные части самокатчиков развернули наступление на Аренсбург и Ориссар
(Оррисар).
В тот же день германские корабли (1 линкор, 1 крейсер и 15 миноносцев) обрушили свои
снаряды на 120-мм батарею у Серро (о. Даго), защищавшую Соэлозунд. Немцы стремились
как можно скорее проникнуть на Кассарский плес и в Малый Зунд, чтобы оказать
артиллерийскую поддержку своим войскам при штурме Ориссарской дамбы, соединявшей о.
Эзель с о. Моон. Однако русская маломощная батарея оказала неожиданное для противника
стойкое сопротивление. Она состязалась с 17 вражескими кораблями до тех пор, пока не
израсходовала весь боезапас. После этого личный состав взорвал батарею и отошел. 2
немецких эсминца получили повреждения.
Германские миноносцы под прикрытием легкого крейсера за тральщиками вошли на
Кассарский плес, но здесь встретились с русскими миноносцами и канонерской лодкой
«Грозящий». Завязался бой. Были повреждены еще 3 неприятельских эсминца. Не желая
больше рисковать, корабли противника, прикрывшись дымовыми завесами, отошли к
Соэлозунду. На следующий день немецкое командование не делало попыток прорваться на
Кассарский плес. А между тем в это время германские войска у Ориссарской дамбы попали в
тяжелое положение и нуждались в срочной поддержке кораблей. Малочисленные защитники
ориссарской позиции, прикрывавшей дамбу, получили подкрепления: отряд моряков,
сформированный Комитетом морских сил Рижского залива, и Ревельский ударный батальон.
Немецкие части были отброшены на запад. Однако с прибытием пополнений они вновь
перешли в наступление. Ожесточенные бои за Ориссарскую дамбу продолжались до ночи 4
(17) октября. Особенно мужественно и стойко сражались в этих боях моряки, возглавляемые
членами Центробалта А. И. Тупиковым и П. П. Сурковым.
Получив сообщение о тяжелых боях в районе Ориссара, германское командование
приступило к подготовке нового прорыва кораблей на Кассарский плес и в Малый Зунд для
поддержки своих войск. 1 (14) октября 17 немецких эскадренных миноносцев под
прикрытием крейсера «Эмден» и линейного корабля «Кайзер» вошли в Соэлозунд. В узкой
части пролива 4 эсминца выскочили на камни, остальные продолжали движение.
Русские, предвидя возможность прорыва, постоянно держали на Кассарском плесе дозорные
корабли. С утра в этот день дозор несли 4 эскадренных миноносца. Несколько позднее к ним
присоединилась канонерская лодка «Храбрый». В 13 часов 45 минут, [383] когда дозорные
корабли приблизились к Соэлозунду, германский линкор «Кайзер» открыл по ним огонь и
одним из залпов поразил эсминец «Гром». 305-мм снаряд угодил в машинное отделение и
вывел из строя обе турбины. «Гром» накренился на левый борт и потерял ход. Находившаяся
поблизости канонерская лодка «Храбрый» взяла его на буксир и повела в Моонзунд. В это
время на Кассарском плесе появились 13 вражеских миноносцев. Обнаружив русские
дозорные корабли, они пошли на сближение. С дистанции 65 кабельтовых по ним был
открыт огонь. Завязался неравный бой. В начале его русские комендоры своими меткими
залпами вывели из строя 2 корабля противника. Немецкие эсминцы разделились на две
группы и начали охватывать дозорные миноносцы. Чтобы не попасть в окружение
превосходящих сил неприятеля, русские миноносцы взяли курс на отход.
В бою приняли участие также канонерская лодка «Храбрый» и поврежденный эсминец
«Гром». Последний получил несколько новых повреждений. На нем возник пожар, корабль
наполовину погрузился в воду. Убедившись в невозможности спасти эсминец, канлодка
сняла с него личный состав и начала отходить. В последний момент на палубу «Грома»
перепрыгнул минный старшина Федор Самончук. Отважный моряк решил торпедировать
подходивший к «Грому» миноносец противника, а затем взорвать свой корабль, чтобы он не
достался врагу. Когда немецкий миноносец оказался на небольшой дистанции в секторе
обстрела торпедного аппарата, Самончук выпустил торпеду. Раздался взрыв, и
неприятельский миноносец пошел ко дну. Затем Самончук бросил горящий факел из мазута
в артиллерийский погреб «Грома». Произошел сильный взрыв, и корабль стал медленно
погружаться в воду{363}. При отходе канонерская лодка «Храбрый» потопила еще один
германский миноносец и нанесла повреждения другому. Действия экипажа полностью
соответствовали названию своего корабля.
На помощь отходившим из района боя русским кораблям поспешили из Куйваста 8
эскадренных миноносцев и канонерская лодка «Хивинец». Бой возобновился. Немецкие
миноносцы, не выдержав огня русских кораблей, повернули к Соэлозунду, так и не
выполнив поставленную перед ними задачу{364}. В ночь на 2 (15) октября минный
заградитель «Припять» поставил на [384] Кассарском плесе заграждение из 135 мин. Через
несколько часов на нем подорвался вражеский миноносец. Два других, пытаясь обойти
заграждение, сели на мель{365}.
Одновременно с попытками прорыва на Каосарский плес и в Малый Зунд противник начал
готовиться к вводу своих сил в Рижский залив. Но пока существовала 305-мм береговая
батарея на м. Церель, прорыв кораблей в залив был невозможен. Нужно было либо подавить,
либо захватить батарею. С l октября немецкие линкоры приступили к обстрелу батареи.
Однако прямых попаданий добиться не могли. Батарея оставалась невредимой и отвечала
интенсивным огнем, от которого начали страдать вражеские корабли. Не прекращая совсем
обстрела батареи с моря, противник повел наступление на нее с суши. В это время
осложнилось положение на самой батарее.
Немецкой агентуре и офицерам-корниловцам удалось уговорить большую часть личного
состава батареи прекратить сопротивление и отойти к Менто, чтобы переправиться на
материк. Нависла непосредственная угроза захвата батареи врагом. Небольшая группа
революционных моряков, оставшаяся на батарее, 2 (15) октября взорвала орудия и погреба.
Но полной уверенности в том, что батарея совсем вышла из строя, не было. Поэтому
линейный корабль «Гражданин», находившийся у полуострова Сворбе, обстрелял батарею из
всех орудий главного калибра. Моряки-артиллеристы и солдаты, защищавшие Сворбе, были
взяты на транспорта и миноносцы и доставлены в Куйваст.
3 (16) октября в Рижский залив вошла германская эскадра под командованием вице-адмирала
Бенке, состоявшая из 2 линейных кораблей («Кениг», «Кронпринц»), 2 легких крейсеров
(«Кольберг», «Страсбург»), 17 эскадренных миноносцев, 2 прорывателей заграждений, 20
тральщиков, 16 искателей мин и нескольких вспомогательных судов{366}. Эскадра имела
задачу обеспечить высадку 2-го эшелона десантных войск в Аренсбурге, занятом к этому
времени немцами. Но по пути в Аренсбург Бенке получил приказ: атаковать русские военно-
морские силы в Моонзунде и Рижском заливе{367}. Командующий эскадрой, отрядив часть
кораблей на выполнение первоначальной задачи, с главными силами направился к
Моонзунду.
Утром 4 (17) октября русские дозорные миноносцы, развернутые у минного заграждения,
прикрывавшего южный вход в Моонзунд, обнаружили подходившую германскую эскадру.
Командование Морскими силами Рижского залива решило дать бой противнику на минно-
артиллерийских позициях. Оно сосредоточило на рейде Куйваста линейные корабли «Слава»
и «Гражданин», крейсер «Баян» и 8 эскадренных миноносцев. Остальным силам было [385]
приказано охранять Кассарский плес и фарватер в Моонзунде, а также обеспечить
своевременную закупорку последнего затоплением судов и постановкой минного
заграждения, если главным силам придется отойти в северную часть Моонзунда.
Тем временем германская эскадра подошла к русскому минному заграждению. Ее
командующий решил прорываться в Моонзунд западнее минного заграждения. Тральщики
под охраной миноносцев вошли в пролив и приступили к тралению. Но вскоре были
обнаружены русскими дозорными кораблями. Около 10 часов крейсер «Баян» и линкор
«Слава» открыли по ним огонь. Третьим залпом «Слава» накрыла тральщики, и они отошли
к югу, прикрывшись дымовой завесой. Один из германских миноносцев подорвался на мине
и затонул, другой — получил повреждения от попадания снаряда. В 11 часов, когда дымовая
завеса рассеялась, немецкие тральщики были вновь обнаружены и обстреляны «Славой» и
береговой батареей с о. Моон. После этого они прекратили траление. «Слава» перенесла
огонь на линейные корабли противника. Германские линкоры, пользуясь большой
дальностью стрельбы своих орудий, еще раньше начали обстреливать русские корабли, но
попаданий не достигли.
Германская эскадра временно отошла на юг. Бой прекратился. Вице-адмирал Бенке отказался
от своего первоначального плана и решил теперь попытаться проникнуть в пролив восточнее
минного заграждения. Около 12 часов неприятельская эскадра возобновила движение на
север. Разгадав новый маневр противника, русские корабли спустились несколько южнее,
чтобы занять более выгодную дистанцию для боя. Вскоре они заметили группу немецких
тральщиков и нанесли по ней удар. Тральщики отошли к эскадре. Германские линейные
корабли продолжали идти большим ходом на север и, когда расстояние до русских кораблей
сократилось до 90 кабельтовых, открыли огонь. Он был сосредоточен главным образом на
«Славе» и «Гражданине». Наступил решающий момент боя. Старым русским линкорам
пришлось сражаться с новыми линейными кораблями типа «дредноут», обладавшими
несравненно более мощной артиллерией и маневренными качествами. Первые имели на
вооружении всего 8 305-мм и 24 152-мм орудия, а вторые — 20 305-мм и 28 150-мм орудий.
Навязав русским кораблям бой на выгодных для себя дистанциях, противник быстро
пристрелялся и добился значительных результатов. За 37 минут боя «Слава» получила 7
попаданий, «Гражданин» — 2, «Баян» — 1. Линкор «Слава», имея 3 подводные пробоины,
принял много воды и вышел из строя. Русские корабли начали отход в северную часть
Моонзунда, за о. Шильдау. Линейные корабли противника продолжали вести огонь, пока
позволяла дальность стрельбы их орудий, но преследовать отходившие корабли из-за
минной опасности не решились. В районе Шильдау русские корабли были безрезультатно
атакованы шестью немецкими самолетами-бомбардировщиками, сбросившими до [386] 40
бомб. Два самолета были сбиты огнем зенитной артиллерии кораблей.
Главным итогом боя у Куйваста было то, что германская эскадра не решила поставленной
перед ней задачи по уничтожению русских Морских сил Рижского залива. Она не смогла
преодолеть минно-артиллерийскую позицию у южного входа в Моонзунд. Русские корабли,
опираясь на эту позицию, отбили двукратную попытку прорваться в Моонзунд. Бой у
Куйваста по существу явился первым оборонительным боем на минно-артиллерийской
позиции. Опыт его был использован при дальнейшей разработке способов ведения такого
боя, а также способов наступления на минно-артиллерийскую позицию. Экипажи русских
кораблей показали высокую боевую выучку, стойкость и мужество. Не считаясь с
превосходством сил врага, они сражались до полного использования боевых возможностей
своих кораблей. Особенно отличился экипаж линейного корабля «Слава». Командир линкора
капитан 1-го ранга Антонов в своем донесении отметил «исключительное мужество,
спокойствие, преданность до конца всего личного состава»{368}. «Слава» нанесла
повреждения германскому линейному кораблю «Кениг», потопила тральщик и повредила
еще один, сбила самолет-бомбардировщик. Крейсер «Адмирал Макаров», канонерские лодки
«Храбрый» и «Хивинец» и эскадренные миноносцы отражали попытки легких сил
противника нанести удар по русским кораблям со стороны Кассарского плеса (с тыла){369}.
После отхода линейных кораблей «Слава» и «Гражданин» и крейсера «Баян» за о. Шильдау
береговые батареи на о. Моон были взорваны своими командами. В ночь на 5 (18) октября
германские войска прорвались на Моон по Ориссарской дамбе. Остров был оставлен
русскими. В тот же день противник переправился с Эзеля на Даго и устремился к
полуострову Дагерорт и м. Тахкона, чтобы внезапно захватить расположенные там
береговые батареи. Но защитники острова не допустили этого. Они взорвали батареи до
подхода вражеских войск. Гарнизон острова эвакуировался.
4 (17) октября командование Балтийского флота с согласия Центробалта приняло решение
эвакуировать Моонзундский архипелаг и вывести оттуда все наличные силы. Во второй
половине дня 6 (19) октября корабли и суда Морских сил Рижского залива, имея на борту
часть войск гарнизона островов, покинули Моонзунд и направились в базы Финского залива.
Линейный корабль «Славу» вывести не удалось. Поступившая через подводные пробоины
вода значительно увеличила его осадку, и корабль не мог пройти Моонзундским каналом
(фарватером), имевшим ограниченную глубину. «Слава» была подорвана и затоплена [387] у
южного входа в канал. Для закупорки канала были затоплены в нем 3 транспорта и
лоцманское судно. Минные заградители выставили в разных местах пролива, в том числе в
канале около 400 мин. Моонзундский канал стал недоступным для противника. Вечером 6
(19) октября германский морской генеральный штаб принял решение отказаться от
намечавшегося ранее прорыва флота в Финский залив после захвата Моонзундских островов.
Основным силам флота, участвовавшим в операции, было приказано возвратиться в
Северное море.
В обороне Моонзундских островов революционные матросы и солдаты Балтийского флота
проявили высокое боевое искусство, мужество и героизм. И только подавляющее
превосходство противника в силах, слабость противодесантной обороны, дезертирство и
прямая измена контрреволюционно настроенных адмиралов, генералов и офицеров, внесших
дезорганизацию в оборону, помешали им удержать Моонзундские острова. Германский флот
потерял 26 боевых кораблей, в том числе 15 миноносцев, 25 кораблей (5 линкоров, 1 легкий
крейсер, 14 миноносцев и 5 других кораблей) получили повреждения{370}. Встретив столь
решительное сопротивление и понеся такие большие потери, противник вынужден был
прекратить дальнейшие наступательные действия.
Черное море
Свержение царизма было воспринято на Черноморском флоте как величайшее историческое
завоевание народа. В Севастополе и других базах флота, на кораблях и в частях прошли
бурные митинги, на которых матросы и солдаты выражали глубокую радость по поводу
долгожданной победы над кровавым режимом самодержавия. Однако революционный
процесс на Черном море шел медленнее, чем на Балтике. Здесь влияние меньшевиков и
эсеров сказывалось сильнее. Неискушенные в политике массы моряков, поддавшись
агитации соглашателей, выразили на первых порах доверие буржуазному Временному
правительству и поддержали его призыв к продолжению «войны до победного конца».
Командование флота заверяло правительство, что Черноморский флот есть и будет его
верной опорой. Но так продолжалось недолго. В апреле большевики создали первую свою
самостоятельную{371} организацию на флоте — Севастопольский комитет РСДРП (б),
который развернул широкую работу на кораблях и в частях и добился серьезных успехов
уже в первые месяцы своей деятельности. В базах флота и на больших кораблях стали
возникать одна за другой партийные организации и группы. Видя рост влияния большевиков
на матросские массы, командование пыталось приостановить его усилением боевой
деятельности [388] флота. Однако и эта мера не дала результатов. На митингах, прошедших
на кораблях и в частях 18 — 19 июня, матросы и солдаты потребовали смещения адмирала
Колчака с поста командующего флотом и капитана 1-го ранга Смирнова с должности
начальника штаба флота. 19 июня делегатское собрание представителей флота и
Севастопольского гарнизона избрало командующим флотом начальника 2-й бригады
линейных кораблей контр-адмирала Лукина. Были смещены с командных постов и другие
реакционные офицеры. Изгнание Колчака с флота разрушило надежды Временного
правительства удержать Черноморский флот на положении безропотного исполнителя его
воли. Боевая деятельность флота все больше и больше подпадала под контроль матросских и
солдатских комитетов.
Черноморский флот по-прежнему имел превосходство над морскими силами противника, но
значительное число кораблей нуждалось в ремонте и часто выбывало из строя. В ходе
кампании в капитальном и текущем ремонте находились легкие крейсера «Кагул» и «Прут»,
подводный заградитель «Краб»{372}, 9 эскадренных миноносцев, 2 канонерские лодки, 2
подводные лодки и другие корабли. Правда, флот пополнился новыми кораблями —
линкором «Воля» (бывший «Император Александр III»), 4 эсминцами («Гаджибей»,
«Калиакрия», «Керчь», «Фидониси»), 3 подводными лодками, 2 тральщиками, 2 сетевыми
заградителями и 31 сторожевым катером{373}. Но корабли вступали в строй на протяжении
всей кампании и многие из них приняли ограниченное участие в боевых действиях.
Увеличение роли авиации в боевых действиях на море заставило командование флота
принять меры к пополнению самолетного парка. В январе началось формирование
воздушной дивизии двухбригадного состава. Одновременно усиливались средства ПВО
кораблей и баз.
Германо-турецкий флот не меньше страдал изношенностью кораблей. «Гебен» и «Бреслау»
до лета находились в ремонте. «Бреслау» сделал за кампанию всего три выхода в море
(первый 23-26 июня), а «Гебен» из-за минной опасности совсем не выходил из
Босфора{373а}. Нового пополнения флот противника не имел.
Действия на морских сообщениях Турции составляли главную задачу флота и в кампанию
1917 г., поскольку они существенно обостряли экономические трудности противника,
снижали боевую активность его флота и сухопутных сил. В январе командование [389]
Черноморского флота утвердило новую схему блокадных действий. Анатолийское
побережье Турции было разделено на три района: Восточный (Тиреболу — Самсун),
Средний (Самсун — Зонгулдак) и Западный (Зонгулдак — Босфор). В Восточном районе
действовали корабли Батумского отряда, главным образом эскадренные миноносцы, которые
выходили на коммуникации попарно. В течение трех дней они крейсировали вдоль
побережья, а затем возвращались в базу. На смену им через некоторый промежуток времени
выходили другие. Блокаду Среднего района осуществляли в основном также миноносцы,
выходившие парами из Севастополя. Действия на сообщениях в Западном районе
возлагались на подводные лодки. Они выходили к Босфору на 5 — 10 дней и действовали
методом крейсерства в ограниченном районе. Поиски судов противника лодки производили
днем в надводном положении, а на ночь отходили в море. Когда у Босфора находились
одновременно две лодки, одна крейсировала восточнее, а другая западнее пролива. Лодки
применяли также и позиционный метод действий, но реже.
В блокаде Западного района большая роль отводилась минным заграждениям. В дополнение
к ранее поставленным заграждениям в ходе кампании 1917 г. было выставлено 2220 мин у
Босфора и 40 мин у входа в порт Зонгулдак{374}. Минные заграждения действительно
явились одним из наиболее эффективных средств блокады Босфора и Угольного района.
Кроме указанных трех блокадных районов позднее был намечен еще один — у побережья
Румынии, между м. Тузла и м. Калиакрия, куда из Сулины раз в неделю высылались 2
эскадренных миноносца.
Наиболее активно флот действовал на морских сообщениях в первой половине кампании.
Противник вынужден был полностью отказаться от использования крупных грузовых судов,
которых осталось у него очень мало. Плавание небольших судов резко сократилось. Во
вторую половину кампании блокадные действия стали менее интенсивными вследствие
ремонта значительного числа миноносцев и подводных лодок. Однако потери противника в
транспортных средствах продолжались. За кампанию 1917 г. турки потеряли в общей
сложности десятки пароходов и сотни парусников. Только подводные лодки уничтожили 10
пароходов и более 80 парусных и моторных шхун{375}. Нарушение морских сообщений
привело к новому обострению топливного и продовольственного кризиса в столице Турции,
сократило до минимума снабжение морем, как наиболее удобным путем, сухопутных войск,
действовавших в Анатолии и Румынии.
В кампании 1917 г. на приморском участке Кавказского фронта крупных боевых действий не
велось. Поэтому содействие [390] Черноморского флота флангу сухопутных войск носило
ограниченный характер. На протяжении всей кампании флот занимался обеспечением
воинских перевозок (войск и грузов) для Кавказского фронта. С этой целью в конце 1916 г.
был создан Отряд кораблей и судов восточной части Черного моря, в состав которого
входили 8 эскадренных миноносцев, 4 тральщика и значительное количество разных
вспомогательных судов, а также 5-й воздушный дивизион (14 гидросамолетов). С 13 декабря
1916 г. по 13 апреля 1917 г. суда транспортной флотилии перевезли в юго-восточные порты
Кавказа и Лазистана около 62 тыс. человек, более 9 тыс. лошадей и голов скота и 145 тыс.
тонн грузов{376}.
В 1917 г. Черноморский флот продолжал вести оборону устья Дуная и содействовать
войскам Румынского фронта. Весной в связи с подготовкой войск фронта к наступлению и
активизацией австро-венгерской флотилии на Дунае была сформирована Дунайская речная
флотилия. Она оказывала артиллерийскую поддержку приречным флангам своих и
румынских войск, высаживала разведывательно-диверсионные группы в тыл противника,
обеспечивала перевозку и переправы войск на Дунае и т. д.
Крупных размеров достигли морские перевозки войск и грузов для Румынского и Юго-
Западного фронтов из русских черноморских портов — Одессы, Николаева и др. С 13
декабря 1916 г. по 13 апреля 1917 г. было перевезено 195 тыс. человек, 18 тыс. лошадей и
голов скота, около 50 тыс. тонн грузов{377}. Перевозки производились и в последующее
время. Флот обеспечивал также перевозки народнохозяйственных грузов в Черном и
Азовском морях.
Германо-турецкие морские силы в 1917 г. редко выходили в море. Некоторую активность
проявили лишь легкий крейсер «Бреслау» и две подводные лодки. Крейсер «Бреслау»
совершил три выхода — к устью Дуная, Румелийскому побережью и Синопу.
Результативным был только один из них — поход к устью Дуная 23-26 июня. Немецкий
крейсер выставил здесь и у о. Фидониси небольшими банками 80 мин, артиллерийским
огнем разрушил на острове радиостанцию и маяк, а затем высадил диверсионную партию,
которая подорвала два 76-мм орудия, захватила пулемет и взяла 11 человек в плен. На
обратном пути крейсер был обнаружен отрядом русских кораблей, вышедшим на
выполнение заградительной операции у Босфора. Линейный корабль «Свободная Россия»
(бывш. «Императрица Екатерина II») и эскадренный миноносец «Гневный» обстреляли
«Бреслау», но попаданий не добились. Крейсер, прикрывшись дымовой завесой, оторвался