Рогов Е.И. Учитель как объект психологического исследования
Подождите немного. Документ загружается.
а) быстры; б) замедленны.
19. Вы сильно беспокоитесь о возможных неприятностях:
а) часто; б) редко.
20. В затруднительных случаях:
а) спешите обратиться за помощью к другим; б) не любите обращаться.
Обработка результатов. Показатели экстраверсии: 1б, 2а, 3б, 4б, 5а, 6б, 7а, 8б, 9а, 10б, 11а, 12б, 13а,
14б, 15а, 16а, 17а, 18а, 19б, 20а.
Число ответов подсчитать и умножить на 5.
Баллы: 0–35 – интроверсия;
36–65 – амбоверсия;
66–100 – экстраверсия.
Экстраверсия («вывернутый наружу»): легки в общении, высокий уровень агрессивности, имеют
тенденцию к лидерству, любят быть в центре внимания, легко завязывают контакты, импульсивны;
открытость, контактность, среди контактов могут быть и полезные; судят о людях «по внешности», не
заглядывают внутрь; холерики, сангвиники.
Интроверсия («обращенный внутрь»): направлены на мир собственных переживаний,
малоконтактны, молчаливы, с трудом заводят новые знакомства, не любят рисковать, переживают
разрыв старых связей, нет вариантов проигрыша и выигрыша, высокий уровень тревожности и
ригидности; флегматики, меланхолики.
Изучение типологии личности с помощью психогеометрического теста. Психогеометрия –
уникальная практическая система анализа личности. По мнению А. А. Алексеева и Л. А. Громовой, она
позволяет [11]:
1. Мгновенно определить форму (или тип, хотя здесь есть различия) личности интересующего
человека и, естественно, Вашу собственную форму.
2. Дать подробную характеристику личных качеств и особенностей поведения любого человека на
обыденном, понятном каждому языке.
3. Составить сценарий поведения для каждой формы личности в типичных ситуациях.
Психогеометрия как система сложилась в США Автор этой системы Сьюзен Деллингер – специалист
по социально-психологической подготовке управленческих кадров. Точность диагностики с помощью
психогеометрического метода достигает 85%.
Рис. 2. Основные формы личности
Инструкция. Посмотрите на пять фигур, изображенных на рис. 2. Выберите из них ту фигуру, в отношении
которой Вы можете сказать: это – «Я»! Постарайтесь почувствовать свою форму. Если Вы испытываете сильное
затруднение, выберите из фигур ту, которая первой привлекла Вас. Запишите ее название под № 1. Теперь
проранжируйте оставшиеся четыре фигуры в порядке Вашего предпочтения и запишите их названия под
соответствующими номерами.
Итак, самый трудный этап работы закончен. Какую бы фигуру Вы ни поместили на первое место, это – Ваша
основная фигура, или субъективная форма. Она дает возможность определить Ваши основные, доминирующие
черты характера и особенности поведения. Остальные четыре фигуры – это своеобразные модуляторы, которые
могут окрашивать ведущую мелодию Вашего поведения. Последняя фигура указывает на форму человека,
взаимодействие с которым будет представлять для Вас наибольшие трудности. Однако может оказаться, что ни
41
одна фигура Вам полностью не подходит: тогда Вас можно описать комбинацией из двух или даже трех форм.
Краткая психологическая характеристика основных форм личности:
Квадрат. Если Вашей основной формой оказался квадрат, то Вы неутомимый труженик!
Трудолюбие, усердие, потребность доводить начатое дело до конца, упорство, позволяющее добиваться
завершения работы, – вот чем прежде всего знамениты истинные Квадраты. Выносливость, терпение и
методичность обычно делают Квадрата высококлассным специалистом в своей области. Этому
способствует и неутолимая потребность в информации. Квадраты – коллекционеры всевозможных
данных. Все сведения систематизированы, разложены по полочкам. И Квадрат способен выдать
необходимую информацию моментально. Поэтому Квадраты заслуженно слывут эрудитами, по крайней
мере в своей области.
Мыслительный анализ – сильная сторона Квадрата. Если Вы твердо выбрали для себя квадрат –
фигуру линейную, то, вероятнее всего, Вы относитесь к «левополушарным» мыслителям, т. е. к тем, кто
перерабатывает данные, говоря языком информатики, в последовательном формате: а – б – в – г и т. д.
Квадраты скорее «вычисляют» результат, чем догадываются о нем. Квадраты чрезвычайно
внимательны к деталям, подробностям.
Квадраты любят раз и навсегда заведенный порядок. Идеал Квадрата – распланированная,
предсказуемая жизнь, и ему не по душе «сюрпризы» и изменения привычного хода событий. Он
постоянно «упорядочивает», организует людей и вещи вокруг себя.
Все эти качества способствуют тому, что Квадраты могут стать отличными администраторами,
исполнителями, но редко бывают хорошими распорядителями, менеджерами. Чрезмерное пристрастие к
деталям, потребность в дополнительной, уточняющей информации для принятия решения лишает
Квадрата оперативности. Аккуратность, порядок, соблюдение правил и приличий могут развиться до
парализующей крайности. И когда приходит время принимать решение, особенно связанное с риском, с
возможной потерей статус-кво, Квадраты вольно или невольно затягивают его принятие. Кроме того,
рациональность, эмоциональная сухость и холодность мешают Квадратам быстро устанавливать
контакты с разными лицами. Квадрат неэффективно действует в аморфной ситуации.
Треугольник. Эта форма символизирует лидерство, и многие Треугольники ощущают в этом свое
предназначение. Самая характерная особенность истинного Треугольника – способность
концентрироваться на главной цели. Треугольники – энергичные, неудержимые, сильные личности,
которые ставят ясные цели и, как правило, достигают их.
Они, как и их родственники – Квадраты, относятся к линейным формам и в тенденции также
являются «левополушарными» мыслителями, способными глубоко и быстро анализировать ситуацию.
Однако в противоположность Квадратам, ориентированным в детали, Треугольники сосредотачиваются
на главном, на сути проблемы. Их сильная прагматическая ориентация направляет мыслительный
анализ и ограничивает его поиском эффективного (и часто эффективного) в данных условиях решения
проблемы.
Треугольник – это очень уверенный человек, который хочет быть правым во всем. Сильная
потребность быть правым и управлять положением дел, решать не только за себя, но и, по возможности,
за других делает Треугольника личностью, постоянно соперничающей, конкурирующей с другими.
Доминирующая установка в любом деле – это установка на победу, выигрыш, успех. Он часто рискует,
бывает нетерпеливым и нетерпимым к тем, кто колеблется в принятии решения.
Треугольники очень не любят оказываться неправыми и с большим трудом признают свои ошибки.
Можно сказать, что они видят то, что хотят видеть, поэтому не любят менять свои решения, часто
бывают категоричны, не признают возражений и в большинстве случаев поступают по-своему. Однако
они весьма успешно учатся тому, что соответствует их прагматической ориентации, способствует
достижению главных целей, и впитывают как губка полезную информацию.
Треугольники честолюбивы. Если делом чести для Квадрата является достижение высшего качества
выполняемой работы, то Треугольник стремится достичь высокого положения, приобрести высокий
статус, иначе говоря – сделать карьеру. Прежде чем взяться за дело или принять решение, Треугольник
сознательно или бессознательно ставит перед собой вопрос: «А что я буду с этого иметь?» Из
Треугольников получаются великолепные менеджеры на самом «высоком» уровне управления. Они
прекрасно умеют представить вышестоящему руководству значимость собственной работы и работы
своих подчиненных, за версту чуют выгодное дело и в борьбе за него могут «столкнуть лбами» своих
42
противников. Главное отрицательное качество «треугольной» формы – сильный эгоцентризм,
направленность на себя. Треугольники на пути к вершинам власти не проявляют особой щепетильности
в отношении моральных норм и могут идти к своей цели по головам других. Это характерно для
«зарвавшихся» Треугольников, которых никто вовремя не остановил. Треугольники заставляют все и
всех вращаться вокруг себя, без них жизнь потеряла бы свою остроту.
Прямоугольник. Символизирует состояние перехода и изменения. Это временная форма личности,
которую могут «носить» остальные четыре сравнительно устойчивые фигуры в определенные периоды
жизни. Это – люди, не удовлетворенные тем образом жизни, который они ведут сейчас, и поэтому
занятые поисками лучшего положения. Причины прямоугольного состояния могут быть самыми
различными, но объединяет их одно – значимость изменений для определенного человека.
Основным психическим состоянием Прямоугольника является более или менее осознаваемое
состояние замешательства, запутанности в проблемах и неопределенности в отношении себя на данный
момент времени. Наиболее характерные черты Прямоугольников – непоследовательность и
непредсказуемость поступков в течение переходного периода. Прямоугольники могут сильно меняться
изо дня в день и даже в пределах одного дня. Они имеют, как правило, низкую самооценку, стремятся
стать лучше в чем-то, ищут новые методы работы, стиля жизни. Если внимательно присмотреться к
поведению Прямоугольника, то можно заметить, что он примеряет в течение всего периода одежду
других форм: «треугольную», «круглую» и т. д. Молниеносные, крутые и непредсказуемые изменения в
поведении Прямоугольника обычно смущают и настораживают других людей, и они могут сознательно
уклоняться от контактов с «человеком без стержня». Прямоугольникам общение с другими людьми
просто необходимо, и в этом заключается еще одна сложность переходного периода.
Тем не менее, как и у всех людей, у Прямоугольников обнаруживаются позитивные качества,
привлекающие к ним окружающих. Это, – прежде всего, – любознательность, пытливость, живой
интерес ко всему происходящему и смелость. Прямоугольники пытаются делать то, что никогда раньше
не делали; задают вопросы, задать которые прежде у них не хватало духу. В данный период они
открыты для новых идей, ценностей, способов мышления и жизни, легко усваивают все новое. Правда,
оборотной стороной этого является чрезмерная доверчивость, внушаемость, наивность. Поэтому
Прямоугольниками легко манипулировать. «Прямоутольность» – всего лишь стадия, которая проходит.
Круг. Это мифологический символ гармонии. Тот, кто уверенно выбирает круг, искренне
заинтересован прежде всего в хороших межличностных отношениях. Высшая ценность для Круга –
люди, их благополучие. Круг – самый доброжелательный из пяти форм. Он чаще всего служит тем
«клеем», который скрепляет и рабочий коллектив, и семью, т. е. стабилизирует группу.
Круги – самые лучшие коммуникаторы среди пяти форм, прежде всего потому, что они лучшие
слушатели. Они обладают высокой чувствительностью, развитой эмпатией – способностью
сопереживать, сочувствовать, эмоционально отзываться на переживания другого человека. Круг
ощущает чужую радость и чувствует чужую боль как свою собственную. Естественно, что люди
тянутся к Кругам. Круги великолепно «читают» людей и в одну минуту способны распознать
притворщика, обманщика. Круги «болеют» за свой коллектив и высокопопулярны среди коллег по
работе. Однако они, как правило, слабые менеджеры и руководители в сфере бизнеса. Во-первых, Круги
в силу их направленности скорее на людей, чем на дело, слишком уж стараются угодить каждому. Они
пытаются сохранить мир и ради этого иногда избегают занимать «твердую» позицию и принимать
непопулярные решения. Для Круга нет ничего более тяжелого, чем вступать в межличностный
конфликт. Крут счастлив тогда, когда все ладят друг с другом. Поэтому, когда у Круга возникает с кем-
то конфликт, наиболее вероятно, что именно Круг уступит первым.
Во-вторых, Круги не отличаются решительностью, слабы в «политических играх» и часто не могут
подать себя и свою «команду» должным образом. Все это ведет к тому, что над Кругами часто берут
верх более сильные личности, например Треугольники. Круги, кажется, не слишком беспокоятся о том,
в чьих руках будет находиться власть. Лишь бы все были довольны и кругом царил мир. Однако в
одном отношении Круги проявляют завидную твердость: если дело касается вопросов морали или
нарушения справедливости.
Круг – это нелинейная форма, и те, кто уверенно идентифицируют себя с кругом, скорее относятся к
«правополушарным» мыслителям. «Правополушарное» мышление – более образное, интуитивное,
эмоционально окрашенное, скорее интегративное, чем анализирующее. Поэтому переработка
информации у Кругов осуществляется не в последовательном формате, а скорее мозаично, прорывами,
с пропуском отдельных звеньев, например: а ...l...– ...l...d. Это не означает, что Круги не в ладах с
43
логикой. Просто формализмы у них не получают приоритета в решении жизненных проблем, стиле
мышления. Главные черты их стиля мышления – ориентация на субъективные факторы проблемы
(ценности, оценки, чувства и т. д.) и стремление найти общее даже в противоположных точках зрения.
Можно сказать, что Круг – прирожденный психолог. Однако, чтобы стать во главе серьезного,
крупного бизнеса, Кругу не хватает «левополушарных» организационных навыков своих «линейных
братьев» – Треугольника и Квадрата.
Зигзаг. Эта фигура символизирует креативность, творчество, хотя бы потому, что она самая
уникальная из пяти фигур и единственная разомкнутая фигура. Если Вы твердо выбрали зигзаг в
качестве основной формы, то Вы, скорее всего, истинный «правополушарный» мыслитель,
инакомыслящий, поскольку линейные формы превосходят Вас численностью.
Итак, как и Вашему ближайшему родственнику – Кругу, только еще в большей степени, Вам
свойственна образность, интуитивность, интегративность, мозаичность. Строгая, последовательная
дедукция – это не Ваш стиль. Мысль Зигзага делает отчаянные прыжки: от а... к ...я! Поэтому многим
линейным, «левополушарным» трудно понять Зигзагов. «Правополушарное» мышление не фиксируется
на деталях, поэтому оно, упрощая в чем-то картину мира, позволяет строить целостные, гармоничные
концепции и образы, видеть красоту. Зигзаги обычно имеют развитое эстетическое чувство.
Доминирующим стилем мышления Зигзага чаще всего является синтетический стиль.
Комбинирование абсолютно различных, несходных идей и создание на этой основе чего-то нового,
оригинального – вот что нравится Зигзагам. В отличие от Кругов Зигзаги вовсе не заинтересованы в
консенсусе и добиваются синтеза не путем уступок, а наоборот – заострением конфликта идей и
построением новой концепции, в которой этот конфликт получает свое разрешение, «снимается».
Причем, используя свое природное остроумие, они могут быть весьма язвительными, «открывая глаза
другим» на возможность нового решения. Зигзаги склонны видеть мир постоянно меняющимся. По
этой причине нет ничего более скучного для них, чем никогда не изменяющиеся вещи, рутина, шаблон,
правила и инструкции, статус-кво или люди, всегда соглашающиеся или делающие вид, что
соглашаются.
Зигзаги просто не могут продуктивно трудиться в хорошо структурированных ситуациях. Их
раздражают четкие вертикальные и горизонтальные связи, строго фиксированные обязанности и
постоянные способы работы. Им необходимо иметь большое разнообразие и высокий уровень
стимуляции на рабочем месте. Они также хотят быть независимыми от других в своей работе. Тогда
Зигзаг оживает и начинает выполнять свое основное назначение – генерировать новые идеи и методы
работы. Зигзаги никогда не довольствуются способами, при помощи которых вещи делаются в данный
момент или делались в прошлом. Зигзаги устремлены в будущее и больше интересуются
возможностью, чем действительностью. Мир идей для них также реален, как мир вещей для остальных.
Немалую часть жизни они проводят в этом идеальном мире, отсюда и берут начало такие их черты, как
непрактичность, нереалистичность и наивность.
Зигзаг – самый восторженный, самый возбудимый из всех пяти фигур. Когда у него появляется новая
и интересная мысль, он готов поведать ее всему миру! Зигзаги – неутомимые проповедники своих идей
и способны мотивировать всех вокруг себя. Однако им не хватает политичности: они несдержанны,
очень экспрессивны («режут правду в глаза»), что наряду с их эксцентричностью часто мешает им
проводить свои идеи в жизнь. К тому же они не сильны в проработке конкретных деталей (без чего
материализация идеи невозможна) и не слишком настойчивы в доведении дела до конца (так как с
утратой новизны теряется и интерес к идее).
Данный подход оказался очень устойчивым, что, вероятно, связано не только с его научной
ценностью, но и с возможностью популяризации и удовлетворения потребности индивидов в отнесении
себя к тому или иному типу с целью самопознания. Неправомерно было бы выпустить из внимания и
различные социально-психологические подходы к типологии людей, позволяющие оценить внешне
многообразное и вариативное поведение индивидов в различных группах. Вероятно, именно поэтому
любые особенности поведения личности в обществе оказываются в конце концов типичными и
подчиняются определенным выработанным обществом нормам, т. е. оказываются стандартными для
представителей конкретных слоев и групп. Главная особенность типологических процедур состоит в
обнаружении подгрупп индивидов, существующих на протяжении длительных временных периодов и
обладающих достаточным сходством по множеству выделенных свойств или общих особенностей
деятельности, поведенческих реакций, социальных установок и т. п.
В процессе диалектического взаимодействия типического и индивидуального возможно следующее:
44
или процесс типизации вырождается в стандартизацию индивидов, или процесс индивидуализации
сопровождается ростом индивидуализма и эгоцентризма. Если процесс типизации перерождается в
стандартизацию личности, то это ведет к воспитанию пассивных, безынициативных исполнителей,
неспособных к самостоятельным, ответственным действиям. Они формально осуществляют свою
деятельность как выполнение заранее запрограммированного образа, ритуала, не соответствующего уже
ни целям деятельности, ни условиям, ни интересам самой личности.
С другой стороны, гиперболизированная индивидуальность нередко настолько «отходит» в своих
мыслях и поисках от общепринятых форм логики, что превращается в «белую ворону» – личность, не
понимаемую и не принимаемую, а иногда и просто отвергаемую окружающими. Преодоление
противоречивости тенденций индивидуализма и типизации возможно через их интеграцию в проблему
индивидуально-типических различий.
Причем противоположностью типического оказываются не индивидуальные, а линейно одномерные
модели, так как сами типы и их промежуточные варианты создают многообразные пути
индивидуального развития и подготовки профессионала. Можно заметить, что каждый тип
складывается как продукт индивидуальных особенностей людей. Учитывая все это многообразие,
бессмысленно предъявлять ко всем претендентам, желающим заниматься педагогической
деятельностью, одни и те же требования. Хотя, конечно, нельзя упускать и другую сторону – условия, в
которых протекает деятельность. Учитель, который мог бы успешно способствовать развитию
независимого мышления у выдающихся учащихся, окажется совсем не из лучших, если ему придется
работать в учебном заведении для умственно отсталых. В этом отношении условия деятельности могут
рассматриваться как один из факторов типизации.
Прежде чем приступить к рассмотрению критериев и принципов профессиональной типизации
педагогов, отметим, что существование в обществе профессионального разделения труда и целого ряда
занятий, не относящихся непосредственно к труду, создает едва ли не самый мощный типообразующий
эффект. Данное явление было замечено давно, и на него указывал еще Гегель. Особенно ярко процесс
профессионального различения специалистов и изменения из личности отражен в произведениях
великих художников слова. Бальзак заявляет центральную идею «Человеческой комедии» как идею
типологизации людей, выпукло подчеркивая различия между солдатом, моряком, адвокатом, торговцем,
т. е. идет в своей классификации именно от профессии.
В большинстве научно-популярных работ также можно отметить существование попыток выделить
универсальные основания для типологического анализа специалистов-профессионалов. Так, А.
Эйнштейн, стремясь ограничить ученых по направленности потребностей, реализуемых ими в
профессию, писал: «Храм науки – строение многосложное. Различны пребывающие в нем люди и
приведшие их туда духовные силы. Некоторые занимаются наукой с гордым чувством своего
интеллектуального превосходства: для них наука является тем подходящим спортом, который должен
дать им полноту жизни и удовлетворения честолюбия. Можно найти в храме и других: они приносят
сюда в жертву продукты своего мозга только в утилитарных целях». [232, С. 9].
В настоящее время в качестве универсальных критериев разделения на типы нередко можно
встретить такие, как совокупность социально-демографических признаков (регион, пол, образование,
деятельность и т. д.) или характеристики сознания (установки, интересы, мотивы, информированность и
т.д.).
Излишне широкий и абстрактный типологический подход может быть использован в разных видах
деятельности, но при этом теряется специфика конкретной деятельности. Так, В. И. Ковалев построил
типологию, применимую во всех сферах деятельности, основу которой составляют способы
организации личностью жизни в ценностно-временном отношении [88]. В результате исследования
были выделены такие типы, как стихийно-обыденный, функционально-действенный, созерцательный и
созидательно-преобразующий.
З. Ф. Есарева показала на примере научных работников, что у одних индивидов в структуре научной
деятельности преобладает конструктивный компонент (конструктивисты), и они могут быть отнесены к
«открывателям», «генераторам идей», «предсказателям», «специалистам», «классикам», «логикам»,
«систематикам». Перечисление того, как они могут быть названы, не меняет основного признака –
способности к мысленному эксперименту и обобщению на высоком уровне абстракции. Во второй тип
ученых, где выражено преобладание гностического компонента (гносеологисты), автор включила
«диагностов», «критиков», «аналитиков», «рационалистов», т. е. ученых, склонных к глубокому анализу
деятельности других ученых, умеющих находить проблему, используя аналог. Третью группу составили
45
ученые совершенно нового типа, так называемые «организаторы науки», с ярко выраженными
организаторскими способностями. Четвертый тип ученых можно характеризовать, исходя из
особенностей их коммуникативной деятельности. К этой группе отнесли тех, кого называют
«романтиками», «эмоционалистами», «жизнелюбами» [74, с. 59].
Несмотря на условность подобного деления, оно позволяет понять, какой параметр умственной
деятельности является ведущим или почему у тех или иных индивидов отстает уровень
сформированности определенных умений. Кроме того, достоинством данной типологии можно считать
высокую профессиональную направленность на конкретную (научную) деятельность и отсутствие
претензий на универсальность. Автор также соотнесла свои типологии со спецификой науки.
Оказалось, что среди гуманитариев больше «гносеологистов» и «коммуникативистов», среди
представителей точных наук – «конструктивистов», среди «естественников» и психологов –
«организаторов науки». Важно также, что тип не рассматривается здесь как нечто застывшее, ригидное,
а подчеркивается его изменчивость на протяжении всей творческой биографии ученого.
Можно предположить, что большинство неудач исследователей, придерживающихся этого
направления, связано с игнорированием основных компонентов деятельности и, в частности, ее
структуры, использование которой позволило бы выявить более глубокие слои и механизмы типизации
в рамках отдельной профессии. Здесь как бы ускользает специфика профессии – те особенности,
которые позволяют отличить представителей одной профессии от всех остальных. Это в значительной
степени обусловлено трудностями, стоящими на пути изучения такого рода социально-психологических
явлений, поскольку они имеют ограничение сферы своего проявления прежде всего самой профессией и
поэтому затрагивают лишь отдельные аспекты поведения индивида. Быстрая смена, чередование
действий и поступков существенно затрудняют их сравнение с аналогичными явлениями в других
профессиях, без чего вообще невозможно выявление профессиональной специфики. Дело затруднено
также тем, что специфические черты психики далеко не всегда реализуются сразу, а обычно
проявляются разновременно, разрозненно.
Здесь вполне уместно провести некоторые параллели с проблемами и трудностями, возникающими
при изучении этнических типов. «Тезис о неуловимости этнического характера, – пишет Ю. В. Бром-
лей, – несомненно связан со склонностью обыденного сознания к искажению его черт. Особенно
существенна, в связи с этим, тенденция обыденного сознания к абсолютизации отдельных черт
характера этнических общностей. Более того, подобная тенденция проникает подчас и в научные труды,
приводя к стремлению обнаружить у того или иного народа черты характера, присущие ему одному»
[38, с. 68]. В действительности же речь может идти лишь об относительной специфике черт как
национальных, так и профессиональных типов. Кроме того, этот факт является еще одним объяснением
тому, почему столь непросто замерить и адекватно описать все оттенки типических различий, хотя
такие попытки и имеются.
Тест «Знаете ли Вы свою национальность?». Разработан доктором Петром Сониным в 20-х годах
этого века, позволяет совершенно точно определить национальность, не прибегая к генеалогическим
исследованиям. Мы предлагаем способ определения принадлежности к великорусской нации. Итак,
русский ли Вы? Учтите, что во внимание принимаются физиологические и психические критерии –
значит, объективность гарантирована!
1. Расстояние от коленного сустава до голеностопной шишки (измеряется раздвинутыми до предела
большим и указательным пальцами, так называемым «циркулем Сонина») равно:
а) более двух расстояний – 10 очков,
б) два расстояния – 15 очков,
в) менее двух расстояний – 20 очков.
2. Расстояние от локтя до кончика мизинца (измеряется тем же способом) равно:
а) более двух расстояний – 7 очков,
б) два расстояния – 10 очков,
в) менее двух расстояний – 13 очков.
3. Частное от деления Вашего роста на вес в данный момент равно:
а) 1,9–2,2 – 3 очка,
б) 2,4–2,5 – 5 очков,
в) 2,7 и более – 9 очков.
4. Что Вы сделаете, если ночью загорелся Ваш дом:
а) выпрыгнете в окно – 70 очков,
46
б) постараетесь выбежать в дверь – 72 очка,
в) перед тем, как выбежать в дверь, постараетесь погасить пожар – 73 очка.
5. Что Вы делаете, когда надо отказать в просьбе близкому Вам человеку:
а) уезжаете в другой город – 107 очков,
б) берете отпуск на работе – 50 очков,
в) перед ответом пьете алкоголь – 110 очков.
8. Что Вам снится в полнолуние:
а) мост – 4 очка,
б) пирог с капустой – 5 очков,
в) сапоги – 11 очков.
Итоги теста. Если Вы набрали 216 очков – Вы русский, меньше, чем 216 очков, – русский с примесью других
кровей. Если результаты теста оказались для Вас неутешительны, не отчаивайтесь. Тесты профессора Сонина
подготовлены для всех национальностей нашей страны.
Таким образом, даже беглое рассмотрение существующих попыток использовать психологами
типологический анализ в ходе изучения профессионального развития личности показывает, что в
большинстве случаев преобладают общетеоретические дихотомические («сильный» – «слабый») или
трехчленные («сильный» – «средний» – «слабый») схемы, в которых практически провозглашается
мононаправленность становления специалиста от полной неквалифицированности действий ко все
большему совершенству. При этом не учитываются не только научная и прогностическая уместность
такого расширенного толкования, но и условия и факторы, носящие в рамках данной деятельности
гораздо больший типообразующий эффект, чем эти универсальные основания. Все это требует более
пристального и глубокого анализа сложившейся практики типологического анализа как бы изнутри, в
рамках самой профессиональной деятельности учителя.
ПРОЦЕССЫ ТИПООБРАЗОВАНИЯ В ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ПРОФЕССИИ
Сложность определения оснований типизации педагогов связана, во-первых, с тем, что личность
учителя является объектом пристального внимания всего общества и попытки типизировать педагогов
осуществляются практически на протяжении всей их деятельности, начиная со студенческой скамьи. В
этой работе принимают участие не только ученые, но и ученики, родители, коллеги, писатели и т.д.; во-
вторых, с тем, что педагогическая деятельность, в ее идеальном понимании, требует интегративности и
гармонического развития сторон личности, которые смогут проявляться той или иной гранью в
различных условиях и ситуациях. Ф. П. Гоноболин писал о необходимости диалектического подхода к
работе учителя: «О хорошем педагоге не всегда можно сказать, что он всегда строгий или мягкий,
активный или пассивный и т. п. Он обычно бывает и тем и другим в зависимости от обстоятельств.
Теплота в отношениях с людьми необходима, но бывает нужна и некоторая холодность, большая
помощь ученикам сочетается с предоставлением им самостоятельности, первоначальная инициатива
учителя должна затем переходить в руки учащихся» [55, с. 109].
Н. В. Гоголь, пожалуй, одним из первых в нашей литературе показал, на какие две группы делятся
педагоги: это учителя, которые ломают стулья, когда дойдут до Александра Македонского, и учителя,
которые делают «от доброго сердца» всяческие гримасы, когда к ним на урок приходит начальство
(чтобы выведать, «не внушаются ли юношеству вольнодумные мысли»).
Можно обнаружить достаточно правдиво описанные типы учителей и в произведениях таких
классиков литературы, как Л. Н. Толстой, А. П. Чехов и др. Однако, как правило, эти наблюдения,
несмотря на свою правдивость, описательны, лишены систематичности, и какими бы яркими и
красочными они ни были, – они не раскрывают психологических механизмов и законов,
детерминирующих этот процесс, а значит, не позволяют целенаправленно управлять им.
В психолого-педагогической науке сложилась собственная традиция классификации учителей, хотя
можно отметить многообразие ее оснований. Учитывая, что основной целью педагогической
деятельности является ученик, многие авторы предлагают разделить педагогов в зависимости от
степени направленности на личность учащегося. Так, В. Н. Сорока-Росинский различал учителей,
направленных на предмет, называя это явление «предметоцентризмом», а самих учителей
«логотропами», а учителей, направленных на учащихся («педоцентризм»), – «педотропами».
Любопытна характеристика, даваемая автором «логотропу»: «Представьте себе жгучего брюнета
47
далеко не первой молодости, с пышной шевелюрой, с чрезвычайно выразительной физиономией
кавказца, с глазами, как сливы, с необычайно широким диапазоном разных эмоциональных реакций.
Ученик у доски решает уравнение, учитель благосклонно взирает на это. Ученик запнулся – на лице
учителя тревога. Ученик выпутывается из трудности, и у учителя улыбка успокоения. Но вот ученик
вновь остановился, начинает путать все больше и больше – педагог вскакивает со стула и изгибается в
позе тигра, готовящегося к прыжку. Ученик окончательно запутался и сделал грубую ошибку, и тогда
учитель, схватившись одной рукой за голову, другую подняв вверх, трагически восклицает, обращаясь к
классу: "Нет, вы только посмотрите, что пишет этот идиот!" А затем кидается к доске, вырывает у
"идиота" мел и, пылая гневом и круша мел, вскрывает ошибку, а затем, объяснив ученику, какое
преступление совершил перед математикой сей несчастный, возвращает ему мел, и ученик
благополучно выкарабкивается из дебрей уравнения» [196].
В отличие от «логотропа», «педотроп» имеет своей основной особенностью тонкую способность
сочувствия в прямом, этимологическом значении этого слова, т. е. способность заражаться настроением
другого человека – чувствовать его радость или переживать его горе. Вероятно, считает В. Н. Сорока-
Росинский, в основе этого сочувствия лежит материнство, особенно сострадание: оно помогает матери
тонко понимать чувства своего беспомощного еще ребенка и приходить ему на подмогу, воспитывать
его.
Более строгий подход к этой проблеме продемонстрировала Н. А. Тарасова, которая предложила
диагностическую методику, позволяющую получить объективную информацию о направленности
будущего учителя на один из двух типов: «предметника» и «воспитателя». По ее мнению, учитель-
предметник в большей степени ориентируется на материал предмета, являющегося для него основным
коммуникативным средством социального воздействия. Педагогическая логика воспитателя
ориентирована непосредственно на воспитанника. В сущности, педагогу в данном случае нужен не
материал, а мобилизующие перспективы и проекты, которые требуют большей непосредственности
социального контакта [204].
Л. В. Шибаева показала, что стиль ориентации на ученика обусловливает специфику усвоения
учебного предмета будущими учителями и логику дальнейшего использования знаний [227]. Первый
стиль, названный автором «дискретным», ориентирован на проведение отдельных корректировочных
мер и мероприятий, если речь идет о воспитательной работе, и отдельных уроков и занятий, если речь
идет об обучении. Цель мероприятий остается чисто внешней, не ориентированной на целостное
развитие ребенка, что характеризует традиционное обучение. Другой стиль – это стиль целостного,
перспективного планирования, ориентированный на организацию целостного, многостороннего
развития ребенка. Ему отвечает способ теоретического мышления, предполагающий освоение
генетически организованных понятий, свойственный диалектической логике. Превращение системы
генетически организованных понятий в средства организации педагогической деятельности и должно
обеспечить понимание механизмов развития педагогических объектов и возможности управления ими.
Близка данному взгляду и точка зрения Г. С. Абрамовой, считающей, что тип педагогической
позиции обусловлен целостным представлением учителя об ученике. При этом каждый тип
педагогической позиции предполагает выбор учителем способов взаимодействия с учеником, способов
его оценки и т. д. В результате, по мнению автора, можно выделить три типа педагогических позиций:
для учителя, занимающего позицию первого типа, ученик выступает как средство его деятельности.
Учитель, находящийся на позиции второго типа, рассматривает ученика как условие его деятельности.
А педагог третьего типа подходит к ученику как к цели своей деятельности [2].
Нередко за основу типизации берутся не обобщенные, интегральные характеристики
профессиональной деятельности учителя, а отдельные частные профессиональные способности,
которые, по мнению некоторых авторов, определяют особенности профессионального поведения. Так,
среди представителей психологической науки распространены попытки типизировать учителей в
зависимости от выраженности различных компонентов ее структуры и, в частности, от особенностей
реализации коммуникативной функции, так как продуктивность общения учителя определяет
заинтересованность ученика его предметом.
Проблемы профессиональной типизации личности, имплицитно предполагая определенные
отклонения от общепринятого поведения, имеют непосредственное отношение и к вопросу «нормы
отклонения». Введение данного параметра позволило бы дифференцировать профессиональное
становление личности от начала ее профессиональной деформации. Е. В. Шорохова связывает
полноценное функционирование личности и актуализацию ее потенций с гармоничным сочетанием
48
свойств различных уровней личностной организации: нейродинамического, психодинамического и
собственно личностных свойств социального типа личности [229, с. 8]. Механизм этого процесса можно
найти в работах школы В. С. Мерлина, где было показано, что в ходе онтогенетического развития
человека постепенно устраняется рассогласование между индивидуальными свойствами разных
уровней. Высшие личностные структуры начинают оказывать компенсирующее воздействие на низшие.
Можно предположить, что интеграция или дезинтеграция уровней осуществляется в результате
активной деятельности личности, которая позволяет человеку оптимально скомпоновать эффективные
приемы деятельности, соответствующие его типологическим особенностям и требованиям социума, или
выработать приспособительные формы поведения на одном из уровней, что ведет к деформации всей
структуры.
С другой стороны, множественность социальных общностей, социумов, к которым принадлежит
любой индивид, и неопределенность предъявляемых каждым таким социумом требований не позволяют
однозначно определить нормальное и деформированное поведение. Поведение индивида обусловлено и
регулируется не одним набором норм, а множеством требований, хотя и связанных между собой, но не
совпадающих и подчас не согласуемых друг с другом. Отсюда можно, последовательно переходя к
нижележащим, все более мелким подразделениям социальной среды, получить для каждого индивида
значительное разнообразие критериев нормы и патологии, вплоть до представления, что «все нормально
по отношению к самому себе».
Более определенные критерии нормального или деформированного становления личности
разработаны Б. С. Братусем, понимающим под нормальным развитием такое, которое ведет к
обретению родовой сущности [39, с. 50]. Б. С. Братусь предлагает следующие условия и одновременно
критерии нормального развития: отношение к другому человеку как к самоценности, как к существу,
олицетворяющему в себе бесконечные потенции рода «человек», способность к децентрации,
самоотдаче и любви как способу реализации этого отношения; творческий, целетворящий характер
жизнедеятельности; потребность в позитивной свободе; способность к свободному волепроявлению;
способность к самопроектированию будущего; вера в осуществимость намеченного; внутренняя
ответственность перед собой и другими, прошлыми поколениями; стремление к обретению сквозного
общего смысла своей жизни. Соответственно критериями аномального, отклоняющегося развития автор
считает отношение к человеку как к средству, как к конечной, заранее определенной вещи; эгоцентризм
и неспособность к самоотдаче и любви; причинно обусловленный, подчиняющийся внешним
обстоятельствам характер жизнедеятельности; отсутствие или слабая выраженность потребности в
позитивной свободе; неспособность к свободному волепроявлению, самопроектированию своего
будущего; неверие в свои возможности; отсутствующая или крайне слабая ответственность перед собой
и другими, прошлыми и будущими поколениями; отсутствие стремления к обретению сквозного общего
смысла своей жизни.
Очевидно, что данные критерии, хотя и являются несколько абстрактными, в то же время дают
широкое направление поиска и могут быть использованы как универсальное средство для оценки
отклоняющегося поведения в любой профессии типа «человек–человек», в том числе и деятельности
учителя, позволяя сравнивать между собой различные типы учителей, независимо от основания их
классификации. Выработка более твердых критериев оценки профессионального развития требует не
столько анализа внешней феноменологии процесса, сколько исследования его глубинных,
внутрипсихологических детерминант, таких, как уровень притязаний, самооценка, механизмы
целеполагания и пр.
В проведенном исследовании использование для рассмотрения результатов методов
корреляционного анализа показало, что через совместное участие в реализации отдельных функций
некоторые качества оказались очень тесно связанными между собой (например, «требовательность» и
«сильная воля» имеют r = 0,77 при р = 0,01), в то время как другие имеют между собой очень низкую
корреляционную связь (так, например, «организованность» и «стремление к творчеству» имеют r =
0,014), что, вероятно, связано с обеспечением данными качествами выполнения различных функций
(табл. 5).
Таблица 5
Ранговый ряд личностных качеств учителей по плотности таксонов
49
Целостный подход к личности учителя и критическая оценка возможности выполнения им на
практике всех предъявляемых требований позволяют выделить с помощью таксонометрического
анализа стилевые особенности, наиболее важные личностные параметры, а через них и предпочитаемые
виды деятельности отдельных педагогов.
Оказалось, что по плотности кластеров на первое место выдвинулось такое качество, как
требовательность, затем идут общительность и внешняя привлекательность. Наименьшая плотность у
таких качеств, как профессиональная компетентность, пластичность поведения и эмоциональность.
Несмотря на общие тенденции, в различных профессиональных группах учителей сохраняется
определенная специфика, которая вполне отражает образ данного типа учителя-предметника. Так, у
филологов высший рейтинг получило такое качество, как «сильная воля», в группу ведущих попали
также «стремление к творчеству» и «доброта». Биологи отдали предпочтение «энергичности» и
«высокой нравственности». В то же время «энергичность» имеет низкий рейтинг и у математиков, и у
учителей иностранного языка.
Интересно, что «высокий интеллект» имеет наибольший рейтинг в структуре личностных качеств
педагога, а при рассмотрении его значимости через призму выполняемых функций имеет низкую
плотность. Возможно, это вызвано тем, что опрашиваемые придают гораздо большее значение при
реализации педагогических функций требовательности и общительности, чем интеллекту,
эмоциональности, пластичности поведения.
Рассмотрение значимых связей позволило выявить в совокупности имеющихся качеств отдельные их
блоки, свидетельствующие о существовании профессиональных стилей педагогической деятельности.
Именно эти стили, раскрытые через призму отношений с объектом педагогической деятельности, могут
быть использованы как основание профессиональной типологии.
В наиболее общем виде было выявлено два основных направления типизации. Первое направление
определяется такими личностными качествами, как требовательность и профессиональная
компетентность. Функциональная структура данного направления типизации и взаимосвязи между
входящими в него качествами выглядит следующим образом (рис. 3).
Очевидно, что внутри данного направления типизации можно выделить два типа, условно названные
«организатор» и «предметник». Структуру первого типа составляют такие качества, как
требовательность, организованность, сильная воля, энергичность. Для «предметника» характерны
наблюдательность, профессиональная компетентность, стремление к творчеству. Согласно имеющимся
связям, велика вероятность существования и промежуточного типа «предметник–организатор»,
сочетающего в себе характеристики обоих этих типов. Возможно, что его отличием от «предметника»
будет более жесткая направленность учащихся на предмет и организация их деятельности именно
внутри предметных знаний. Это позволяет дифференцировать его от «чистого организатора», основное
направление деятельности которого находится в плоскости внеклассной работы.
50