Репина Л.П. (ред.) История и память: историческая культура Европы до начала нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

В этой средней фазе memoria Вельфов манифестируется прежде всего в двух в высшей степени

оригинальных произведениях, возникших практически одновременно в их южных и северных владениях.

Так называемая Historia Welforum — «История Вельфов», была написана при дворе Вельфов в Верхней

Швабии (ок. 1170г.) и является первым (в современном смысле) историографическим произведением

европейского Средневековья, предмет которого — аристократический дом как таковой. В Саксонии самым

значительным мемориальным памятником стало скульптурное изображение льва в Брауншвайге (1166г.).

Оно не просто символизировало самого герцога Генриха Льва, но и указывало на его происхождение от

Вельфов и принадлежность к этому роду: имя Henricus Leo означает также Heinrich der Welfe

Следующий период господства Вельфов прошел под знаком родовой распри. Вспыхнувшая в 1170-х гг.

между Вельфом VI и его племянником Генрихом Львом непримиримая вражда имела далеко идущие

последствия: владения Вельфов в Верхней Швабии перешли к Штауфенам, судебный процесс над Генрихом

Львом привел к его свержению, а после возвращения из изгнания в Англию — к необходимости нового

обоснования его господства посредством memoria. Толь-

Oexle О. G. Die Memoria Heinrichs des Lowen. S. 135 ff. О сообщениях средневековых источников о возведении памятника

Генриху Льву в Брауншвайге см.: Nass. К. Zur Chronica Saxonum und verwandten Braunschweiger Werken// Deutsches Archiv fur

Mittelalterforschung. Bd. 49. 1993. S. 557-582.

Домовая традиция аристократических родов

313

ко при императоре Отгоне IV, сыне Генриха Льва, интенсивность memoria Вельфов, наконец, снижается,

вместо нее на первый план выходит memoria имперская, обретающая уже иные формы выражения

Обратимся подробнее к двум фазам истории memoria Вельфов, а именно, к периоду ее констатирования при

герцоге Генрихе Черном в первой половине 1120-х гг., и затем к memoria Вельфов под знаком родового

конфликта между Вельфом VI и Генрихом Львом.

III. Возникновение memoria

После смерти BeльфaV в 1120г. герцог Генрих Черный унаследовал титул в Баварии и аллодиальные земли

в Верхней Швабии с крепостью и частным монастырем Вельфов в Альтдорф-Вайнгартене, а также

Равенсбург, словом, весь тот комплекс владений, который в вельфовских источниках конца XII в.

упоминается как patrimonium «Альтдорф», patrimonium Altorfensium . Он стал заметной политической

фигурой, представлял императора на переговорах, итогом которых стал знаменитый Вормсский конкордат

(1122), а после смерти Генриха V, как известно, сыграл важнейшую роль при выборах короля в августе

1125г. . Поддержав вначале одного из Штауфенов, своего зятя герцога Фридриха Швабского, Генрих затем

выступил на стороне саксонского герцога Лотара фон Зюпплингенбурга, что послужило поводом к

многолетнему конфликту между Вельфами и Штауфенами. Предположительно, причины такого решения

Генриха можно искать в сфере интересов Вельфов в Саксонии. Благодаря его женитьбе на дочери герцога

Магнуса, последнего из рода Биллугеров, Вельфы уже с 1106 г. име-

Hucker В. U. Kaiser Otto IV. Hannover, 1990. S. 558 ff. О более поздней традиции дома Вельфов в Брауншвайге см.:

ScheidmiillerВ. Billunger — Welfen— Askanier. Eine genealogische Bildtafel MUS dem braunschweiger Blasius-Stift und das

hochadlige Familienbewustsein in Sachsen urn 1300// Archiv fur Kulturgeschichte, Bd. 69. 1987. S. 30-61; Idem, Landesherrschaft,

welfische Identitat und sachsische Geschichte. S. 90 ff. О мемориальной традиции в брауншвайгских каноникатах в целом

см. там же С. 79 и ел.

Oexle О. G. Bischof Konrad von Konstanz in der Erinnerung der Welfen und der welfischen Hausuberlieferungen wahrend

des 12. Jahrhunderts // Freiburger Diozesan-Archiv 95. 1975. S. 7-40; Idem. Welfische und staufische

Hausiiberlieferung in der Handschrift Fulda D 11 aus Weingarten / A. Ball (Hg.). Von der Klosterbibliothek zur

Landesbibliothek Fulda. Stuttgart, 1978. S. 203-231.

Petke W. LotharlH., Stifter der Abtei K6nigslutter// Konigslutter und Oberitalien. Kunst des 12. Jahrhunderts in Sachsen.

Braunschweig, 1982. S. 13-27 (S. 18ff).

314

Глава 8

ли земли в Саксонии. К тому же на упомянутых переговорах 1125 года явно было достигнуто соглашение по

поводу еще одного многообещающего для Вельфов брака: сын Генриха Черного Генрих Гордый должен был

жениться на Гертруде — единственной дочери герцога Лотара фон Зюпплингенбурга, благодаря чему

Вельфы закрепились бы в Саксонии среди владений графов Нортхаймских и брауншвайгского рода

Брунонов.

Именно в это время Генрих Черный начинает обосновывать memoria рода Вельфов.

Этот процесс документирован двумя источниками, о которых уже много говорилось прежде: это Genealogia

Welforum, возникшая в период между выборами 1125 г. и смертью Генриха в декабре 1126 г.

, и так

называемый «саксонский источник Вельфов», составленный в И 30-х годах, т. е. во времена правления

Генриха Гордого, в Саксонии, возможно, в Люнебурге или, может быть, в Брауншвайге. В основе своей он

содержит информацию о временах Генриха Черного и являет собой древнейшую часть мемориальной

традиции дома Вельфов

В обоих текстах memoria Вельфов манифестируется на двух уровнях. На одном поясняются некоторые

основные моменты мемориальной традиции Вельфов, которые постоянно всплывают в источниках и в

последующие времена, наряду с сообщениями о современных событиях, но обсуждаются всякий раз по-

новому. А именно, что означает имя «Вельф»? Кто был старейшим в роде Вельфов? Как возникла власть

Вельфов, и как они стали владеть всеми своими территориями? Каковы были главные черты их политики,

особенно в отношении к королю и императору? (Здесь речь идет об определении nobilitas Вельфов через их

libertas

). Как можно объяснить то обстоятельство, что Вельфы, по их собственному представлению,

происходили из Баварии, а главная часть их земельной собственности была в Швабии? Тут возникает еще и

«структурная» проблема: как из отдельных элементов мемориальной традиции дома, из отдельных

фрагментов воспоминаний можно составить законченную и

Schmid К. Prableme urn den Grafen Клто von Ghningen. Em Beitrag zur Entstehung der welfischen Hausuberlieferung und zu den

AnfSngen der staufischen Territorialpolitik im Bodenseegebiet / Schmid K. Gebetsgedenken und adliges Selbstverstandnis ini

Mittelalter. S. 127-179 (S. 165 ff).

Oexle O. G. Die „sachsische Welfenquelle" als Zeugnis der welfischen Hausuberlieferung // Deutsches Archiv fur

Mittelalterforschung. Bd. 24. 1968. S. 435-497. О новейшем состоянии критики этих тезисов см. ниже, раздел IV.

Эта тема впоследствии подробно обсуждается в Historia Welforum. Ср.: Schmid К. Welfisches Selbstverstandnis. S. 429 ff.

Домовая традиция аристократических родов

315

последовательную генеалогию, от успеха чего в существенной мере зависит также, удается ли вообще

легитимировать господство рода через его memoria

Еще более значительным является то обстоятельство, что в этих текстах, прежде всего в «саксонском

источнике», намеренно подчеркивается деятельность Генриха Черного по созданию родовой memoria. Она

троякого рода. Прежде всего он приказал разыскать могилу первого Вельфа, современника Карла Великого

и Людовика Благочестивого, которая, согласно устному преданию, предположительно могла находиться в

Шарнитцвальде, и Генрих приказал проверить, насколько предание соответствует действительности. Causa

experientiae приказал он открыть гробницы старейшего из Вельфов и его сподвижников, останки были

подняты из земли и над ними воздвигнута церковь

. Вторым актом Генриха Черного было участие в 1123 г.

в поднятии останков (elevatio) и последующей канонизации констанцского епископа Конрада (ум. 975)

который также происходил из рода Вельфов. Инициатива канонизации исходила не от двора Вельфов, но

Генрих Черный использовал и этот шанс, когда принял участие в торжествах по этому случаю как прямой

потомок новоявленного святого: se nepotem tanti viri evidenter ostendit, как сказано в «саксонском

источнике». Третьим стало строительство по его приказанию в следующем, 1124г., церкви и здания

конвента в монастыре Вайнгартен, старинной усыпальнице Вельфов. Старейшие из находившихся там

погребений датируются серединой XI столетия .

Нетрудно заметить, что перед нами — последовательная и вполне осознанная мемориальная практика,

которую можно рассматривать как целенаправленную деятельность Генриха Черного по воплощению в

жизнь обдуманного и полномасштабного плана основания memoria аристократического рода. Бросается в

глаза то значение, которое придавалось могилам предков в контексте возникновения и трансляции традиции

родовой memoria. Три усыпальницы — в Шарнитцвальде, в Констанце и Вайнгартене — и связанные с ними

воспоминания относятся к персонам IX, X и XI вв., презентируют три ядра memoria, вокруг которых затем

должна сложиться (и сложилась) историческая мемориальная традиция аристократического дома

Oexle О. G. Bischof Konrad von Konstanz. S. 26 ff. " Oexle O. G. Die „sachsische Welfenquelle". S. 471 ff.

Oexle O. G. Bischof Konrad von Konstanz. 14 ff.

Ebd. S. 27 f. "Ebd.S. 26ff.,35.

316

Глава 8

Домовая традиция аристократических родов

317

IV. Метопа как форма социального знания (методологические аспекты изучения memoria)

Здесь следует сделать несколько отступлений по поводу методологических проблем изучения memoria.

Понятие и феномен мемориальной традиции аристократического дома, как и критерии ее анализа, весьма

активно дискутируются

Так, Герд Альтхофф подверг резкой критике проводившиеся до сих пор исследования в области письменной

историографической традиции знатных семей именно вследствие их сомнительных, по его мнению,

методологических предпосылок

. Суть его возражений принятым до сих пор в мемориальных штудиях

подходам состоит в том, что распространенное мнение, будто бы «авторы этих источников, монахи,

записывали обычно то, что передавалось в этих семьях из поколения в поколение в устной форме»,

нуждается в критической проверке. Более скрупулезное исследование показывает, как он пишет, что «в

большом числе случаев церковные авторы сами создавали то, что мы теперь рассматриваем как выражение

самосознания знати» . Альтхофф приводит даже ряд примеров в доказательство того, что эти авторы вводят

в текст «их собственные рассказы, объяснения и оценки», и делает вывод, что в таких случаях «с самосоз-

нанием аристократической семьи их тексты имеют очень малс общего». Поэтому он предостерегает от

«изучения самосознания аристократии на базе таких свидетельств, которые не были созданы самими этими

аристократами»: нужно всегда учитывать вероятность того, что авторы источников «наполняют прошлое

своих героев содержанием, которое они произвели на свет сами». Кроме того, существует очень мало

указаний на то, что средневековая аристократия вообще могла «длительное время передавать в устной

форме дифференцированное содержание своей фамильной истории, к которой обращались бы церковные

авторы» .

Подобное обесценивание всех прежних исследований аристократической мемориальной традиции в целом

и традиции Вель-

Сошлюсь на литературоведческие исследования: Graf К. Literatur als adlige Hausilberlieferung? / J. Heinzle (Hg.).

Literarische Interessenbildung im Mitlelalter. Stuttgart; Weimar, 1993. S. 126-144.

Alihoff G. Anlasse zur schriftlichen Fixierung adliger Selbstverstandnisses // 2ХЮ 134. 1986. S. 34-46; Idem. Verwandte, Freunde

und Getreue. Zum politischen Stellenwert der Gruppenbindungen im fruheren Mittelalter. Darmstadt, 1990. S. 67 ff.

*°AlthoffG. Verwandte, Freunde und Getreue. S. 71.

Ebd. S. 73 ff. Этот тезис направлен прежде всего на полемику со мною и К.

Шмидом

фов в особенности, предпринимаемое уже не в первый раз, кажется по меньшей мере странным, поскольку

его исходным пунктом является критика тезисов, которые до сих пор никем в сущности не высказывались.

Существования многовековых устных преданий об истории аристократических домов, которые могли бы

быть затем записаны монахами или клириками, пока никто и не предполагал. Акцент, как например, в

работах К. Шмида, все время делался на том, чтобы показать, в какой мере фиксация домовой традиции и

истории рода выказывает зависимость от актуальных событий современности и таким образом от самих

аристократов . Это значит, что такие исследования нацелены не на констатацию факта записи «устной»

традиции, а на изучение в комплексе социально-политической ситуации, в которой конституируется

memoria и то «социальное знание», «создание которого обусловливается потребностями современности» и

происходит «в ее рамках»

, а потому оно отнюдь не произвольно. «Прошлое», в таких (и именно в таких)

группах, есть не что иное как «продукт культуры» , и разумеется, это не «любое» прошлое, а

«определенное». А значит, существует «фонд традиции», транслируемой в устной форме и возникшей «на

основе рассказов о необычных, выдающихся деяниях отдельных членов этих фамилий», группирующийся

вокруг этих деяний и концентрирующийся на личностях, «которые своими славными деяниями стали для

потомков образцом для будущего». Но этот «фонд традиции» не пребывает в статичном состоянии, а скорее

«сопровождает многие поколения этого рода через их историю» и в силу этого постоянно изменяется —

что-то теряется, что-то наоборот интенсифицируется, перемещается, расширяется и обновляется

. Традиция

постоянно преображается.

Факт записи традиции при этом ничего принципиально не меняет, как показывает пример истории Вельфов.

Запись их истории не привела к ее единовременной жесткой фиксации; напротив, одна за другой возникают

новые и новые «записи», т. е. письменные версии, в которых содержатся различные редакции этой домовой

традиции, ибо

(см. особенно: AlthoffG. Verwandte, Freunde und Getreue. S. 71 ff). Ср.: Peters V. Familienhistoriae als neues Paradigma der

mittelalterlichen Literaturgeschichte? / J. Heinzle (Hg.). Modernes Mittelalter. S. 134-162 (S. 151).

Cp. SchmidK. Probleme urn den „Grafen Kuno von Ohningen".

Assmann J. Das kulturelle Gedachtnis. S. 48.

Ebd.

SchmidK. Welfisches Selbstverstandnis. S. 435.

318

Глава 8

Домовая традиция аристократических родов

319

она создавалась в 1120-1130 тт. — в эпоху очень быстрого подъема рода Вельфов. Как пишет К, Шмид,

письменная фиксация имела место именно в тот период истории Вельфов, когда «их род стремительно

возвысился в эпоху спора за инвеституру и бесспорно стал самым могущественным в империи»

. Однако

помимо «записи традиции» эти тексты свидетельствуют еще и об условиях ее возникновения, имеющих

непосредственное отношение к ведущим представителям рода, к формам сложившейся вокруг них практики

memoria, в которой, как мы уже видели

, перепроверяется содержание истории дома и обосновывается

новое. Все дальнейшие этапы процесса письменной фиксации этой историографической традиции можно

осмыслить в постоянных изменениях: «Письменная фиксация домовой традиции Вельфов решительным

образом интенсифицировала процесс формирования самосознания рода и, пока род находился на подъеме,

предъявляла к его истории все новые требования» (К. Шмид) .

Именно по этой причине следует постоянно считаться с тем, что историографические традиции являют

собой «свидетельства не только аристократического, но и монастырского самосознания» (т. е. самосознания

их авторов — монахов или клириков), и что эти авторы, подобно авторам Genealogia Welforum и Historia

Welforum, также обращаются к «материалам, которые были задуманы отнюдь не как выражение

самосознания аристократии», как это вполне справедливо подчеркивает Г. Альтхофф

. То, что автор

Historia Welforum в результате старательных и долгих поисков в разных источниках — in diversis chronicis et

historiis sive antiquis privilegiis — нашел упоминание о старейшем из рода Вельфов, было заявлено им самим

. И здесь следовало бы точнее осмыслить взаимовлияние монашеских или клерикальных авторов и их

знатных заказчиков, вместо того, чтобы заниматься сопоставлением «возникших в домовых мона-

Ebd. S. 436.

См. выше, раздел III.

SchmidK. Welfisches Selbstverstandnis. S. 435,

Althoff G. Anla'sse zur schrifttichen Fixierang adliger Selbstverstandnisses. S. 41; 45.

Historia Welforum I E. Konig (Hg.). Schwa'bische Chroniken der Stauferzeit, Bd. I. Sigmaringen, 1978. S. 2.

Альтхофф высказывает об этимологии имени Вельфы в Historia Welforum свои предположения: «Речь могла идти о

традиции, которую хранили сами Вельфы, однако ни в коем случае нельзя исключить и того, что эта традиция отчасти или

даже полностью стала плодом вымысла ученого клирика — автора Historia Welforum». AlthoffG. Verwandte, Freunde und Getreue.

S. 73.

стырях высказывании» с «высказываниями аристократов о самих себе» , То обстоятельство, что в XII

столетии Вельфам оставались неизвестными «многие детали их истории», которые между тем установлены

современными исследованиями

, едва ли может быть аргументом, принижающим заслуги их семейной

историографии.

Удивляет прежде всего то, что во всех критических рассуждениях на тему историографической традиции в

аристократических родах именно социальный образ Средневековья играет такую маленькую роль, хотя речь

идет все время о социальном — о доме

. Именно о нем постоянно говорится в этой традиции. Ему же

посвящена, например, и знаменитая первая глава Historia Welforum . Г. Альтхофф видит в этом тексте

«оценочные суждения спекулятивного характера» «ученого клирика»

. Однако речь там идет о самом

подробнейшем и всеобъемлющем из известных в высокое Средневековье описании и к тому же определении

«дома» во всех его социальных и «вещественных» проявлениях

. «Ученый клирик», создавший этот

впечатляющий текст, был, по всей вероятности, придворным капелланом Вельфа V, т. е. в силу собственной

принадлежности его «дому» располагал подробнейшими сведениями о том, что такое аристократический

«дом» вообще.

Из критики предлагаемого Г. Альтхоффом противопоставления «домового монастыря» и «знати» и его

тезиса о том, что домовая традиция аристократов «была создана совсем не теми, чье самосоз-

нание она должна отражать» , следует еще ряд далеко идущих методологических обобщений.

Хотя Г. Альтхофф оценивает Genealogia Welforum как «старейшее свидетельство самосознания Вельфов»,

он указывает на представляющийся ему несуразным факт, что этот текст «существует только в рукописях

баварского монастыря Вайенштефан, мона-

Исходным пунктом рассуждений Альтхгффа стал вопрос о том, «насколько оправдано принимать высказывания из домовых

монастырей за высказывания мнения самих аристократов?» (Althoff G. Anla'sse zur schriftlichen Fixierung adliger

Selbstverstandnisses. S. 35).

AlthoffG. Verwandte, Freunde und Getreue. S. 72.

Oexle O. G. Haus und Okonomie im fruheren Mittelalter / G. Althoff (Hg.). Person und Gemeinschaft im Mittelalter. Karl Schmid

zum funfundsechzigsten Ge-burtstae. Sigmaringen, 1988. S. 101-122.

Hisroria Welforum I E. Konig (Hg.). Schwabische Chroniken der Stauferzeit. S. 2 ff.

AlthoffG. Verwandte, Freunde und Getreue. S. 72.

411

Oexle O. G. Haus und Okonomie im fruheren Mittelalter. S. 120.

AlthoffG. Anla'sse zur schriftlichen Fixierung adliger Selbstverstandnisses. S. 34.

320

Глава 8

стыря, находящегося под опекой не Вельфов, а Виттельсбахеров»

. Из этого он делает вывод, что поскольку

монастырь находился в других руках, то и функция данного текста «состояла не в том, или, по крайней

мере, не в первую очередь в том, чтобы создавать историю Вельфов». Так ли это?

При анализе Genealogia Welforum одно давно уже известное обстоятельство остается обычно без должного

внимания: в последнем предложении Genealogia Welforum Вельф V назван «нашим Вель-фом» — Gwelfo

noster . Это есть ни что иное как указание —- со всей определенностью — на связь автора Genealogia с

Вельфами, может быть, даже указание на то, что ему ведомо было покровительство юного Вельфа , и в этом

смысле данное высказывание — индикатор того, что автор принадлежал «дому» Вельфов. Определение

«наш» Вельф, как и подобные высказывания в Historia Welforum и других источниках, где употребляется

определение «наши» (nostri), свидетельствуют о реальном существовании «дома», члены которого

изображаются вместе

. Таким образом, Genealogia Welforum содержит старейшее свидетельство,

отражающее самосознание Велъфов в XII в., и явно была записана в непосредственной связи с «домом»

Вельфом.

Рассуждения Г. Альтхоффа ведут к заблуждению относительно нового определения характера и так

называемого «саксонского источника». Он отстаивает воззрение, что этот текст предлагает не домовую

традицию Вельфов, а, напротив, имеет антивельфовскую направленность, поскольку речь в нем идет об

одном из споров за наследство времен Генриха Льва и желании Вельфов обрести побольше территорий .

Аргументы Альтхоффа — два вырванных из контекста критических высказывания из «саксонского

источника Вельфов», которые, по его мнению, просто не могут находиться в «провельфовском» тексте.

Одно упоминает нортхаймского графа Отто, соперника Генриха IV и тестя Вельфа IV , личность, по его

мнению, крайне одиозную, так что

AllhoffG. Verwandte, Freunde und Getreue. S. 76.

Генрих Черный женился на Вунфхильде, и от этого брака родилось двое сыновей — Генрих и Вельф — el ex ea Heinricum et

Gwelfonem nostrum genuil. (Genealogia Welforum. Cap. 10/ E. Konig (Hg.). Schwabische Chroniken der Stauferzeit. S. 80).

SchmidK. Probleme um den „Grafen Kuno von Ohningen". S. 166.

Oexle O. G. Haus und Okonomie im fruheren Mittelalter. S. 120.

Althoff G. Heinrich der L6we und das Stader Erbe. Zurn Problem der Beurteilung des „Annalista Saxo" // Deutsches Archiv fur

Mittelalterforschung. Bd. 41. 1985. S. 66-100.

Ebd. S. 88; 94. Ср. комментарий этого места в тексте: Oexle О. G. Die „sachsische Welfenquelle". S. 450.

Домовая традиция аристократических родов

321

у Вельфов не должно было быть оснований прославлять гонителя их предка. Однако Альтхофф не

учитывает, что граф Нортхайма был еще и прямым предком Гертруды, супруги Генриха Гордого, во

времена правления которого возникает «саксонский источник», и поэтому имел все основания удостоиться

memoria .

Другое «антивельфовское» высказывание «саксонского источника» касается мотива обретения земельных

владений в Верхней Швабии «Генрихом с золотой каретой» — одним из древних предков Вельфов . Это

традиционный легендарный мотив — обретение земель, которые герой смог объехать или обскакать верхом.

Данный сюжет в «саксонском источнике», как пишет Г. Альтхофф, карикатурно изображает алчность

Велъфов, так что весь текст не может быть рассмотрен как свидетельство аристократической домовой

традиции

. Аргумент Альтхоффа и здесь кажется весьма и весьма субъективным. Одним только указанием

на естественные человеческие чувства или здравый смысл утверждение, что одно или другое высказывание

не подходит к контексту домовой традиции, не обосновывается, а только декларируется. Равно как и,

например, мнение, что «описания страданий, несчастий и внезапной смерти и неудач» в домовой традиции

аристократии «вызывают скорее недоумение» . А почему, собственно? Средневековая memoria явно имеет

иные критерии изображения личности: критиковать и называть по имени критикуемого вполне допустимо,

как это показывают многие примеры .

Кроме субъективных оценок имеет значение и другой факт, ставящий под сомнение всю критику

Альтхоффа и его попытку придать иной акцент «саксонскому источнику» как свидетельству домовой

традиции Вельфов, представив его как «антивельфовский»: все суждения Альтхоффа базируются на двух

высказываниях источника, вырванных из контекста и рассмотренных отдельно, тогда как весь текст являет

собой вполне целостное произведение. «Саксонский источник» — документ вполне закопченный, цельный,

следующий ясной логике событий и последовательному развитию мысли

, и из него нельзя так просто

вырывать отдельные фрагменты.

Oexle О. G. Die „sachsische Welfenquelle". S. 445.

" Об этой личности см. Oexle О. G. Bischof Konrad von KLonstanz. S. 27 ff; Idem. Die „sachsische Welfenquelle". S. 446.

Althoff

G. Heinrich der Lowe. S. 96 f.

S. 38.

' Althoff G. AnlSsse zur schriftlichen Fixierung adltger Selbstverstandnisses.

Oexle O. G. Die Gegenwart der Toten. S. 25 ff, 28.

Oexle O. G. Die „sachsische Welfenquelle". S. 445.

11 - 3240

322

Глава 8

Если этот текст объявить сочинением «антивельфовского» характера, то тогда все высказывания должны

соответствовать логике такой интерпретации. Но это исключено с самого начала. Иначе какой смысл

должны иметь подробнейшие пассажи о старейших Вельфах времен Каролингов и о всех ведущих от них

свой род персонах? Что должно в «антивельфовском» сочинении означать прославление egregia libertas

старейшего Вельфа, который сам «ни разу не подчинился господству кого-либо, даже императора»? И зачем

было подробно приводить сообщение о стараниях Генриха Черного найти усыпальницу родоначальников и

о строительстве церкви над нею в Шарнитцвальде, равно как и помещать в «антивельфовское» сочинение

сообщение о прославлении и канонизации принадлежащего роду Вельфов констанцского епископа

Конрада? Г. Альтхофф не поставил эти вопросы в своих рассуждениях.

Но пока они остаются без ответа, тезис об «антивельфовском» характере саксонского источника, повторю

еще раз, субъективный и основанный на вырванных из основного контекста высказываниях, остается

неопровергнутым, хотя речь идет об основном источнике по истории дома Вельфов. Можно сказать, о

ключевом свидетельстве, потому что именно в нем единственным в своем роде образом отразились

рефлексия Вельфов о своей memoria и мемориальная практика во всем их многообразии и взаимной

обусловленности .

V. Формы отражения современных событий в историографической и литургической memoria

Подробное исследование memoria рода Вельфов, ее возникновения и обоснования оказывается эвристически

ценным не только для изучения исторической традиции аристократических домов в целом. На примере

memoria Вельфов в XII в. можно наблюдать еще один любопытный феномен, а именно, процесс раскола

рода. Это само по себе интересное явление становится еще более привлекательным для исследователя

благодаря свидетельствам о том, как оно воспринимается и осмысляется членами данного рода, и как это ос-

мысление затем отражается в memoria.

Одной из причин раскола стала передача Вельфом VI наследственных владений Вельфов в Южной

Германии (patrimonium Altorfensmm) Штауфенам, которую можно датировать концом

SchmiclK. Welfisches Selbstverstandnis. S. 427.

Домовая традиция аристократических родов

323

1178 г.

. Предпосылкой была ранняя смерть его сына и единственного наследника этих земель Вельфа VII

(1167 г.).

Монах из монастыря Вайнгартен следующим образом описывает происходившее . Вельф VI (Welfo nobilis

Altofensis), со смертью которого род Вельфов на Юге — nobilitas Altofensmm и nobilitas Welforitm —

прерывался, уже за некоторое время до кончины стал приводить в порядок все дела и делать богатые

дарения церквам и монастырям, в том числе Вайнгартену и основанному им Штайнгадену, где завещал себя

похоронить. Кроме того, он передал свои наследственные владения (nobile patrimonium) императору

Фридриху, сыну своей сестры, и его сыну Фридриху, герцогу Швабскому, в собственность (sub lure

possessionis). А когда оба они по пути в Иерусалим умерли, Вельф «на основании семейной принадлежности

по рождению (propter innatam famiUaritatem}» и «на основании принадлежности к одному роду (propter

consanguinitatis lineam)» отдал вышеназванные владения (patrimonium) со всем, что к ним относилось,

императору Генриху с правом передачи их в наследство (sub hereditatia possessione).

В моныстыре Штайнгаден эти события тоже не остались без внимания и были описаны так

: сначала Вельф

VI заключил договор (conventio) со своим племянником Генрихом Львом, пообещав ему оставить после

смерти все владения — отпе patrimonium suum. Однако затем между ними случилась острая размолвка —

scandalum dissensionis. Вельф изменил завещание в пользу императора Фридриха и его сыновей. А затем

«император Фридрих в соответствии с законом (lex gentium} вступил во владение наследством. Кое-что из

этого он оставил себе как символ получения владений (in signum possessionis), остальное отдал Вельфу как

лен (Gwelfonem inbeneficiavit), добавив кое-что из собственных (de suis) земель».

Эта смена владельца patrimonium Altorfensium, которому принадлежали монастыри, министериалы и города,

очень интересна в аспекте политическом и правовом, о чем в рамках данной работы нет смысла

Об этом подробно: Feldmann К. Herzog Welf VI. und sein Sohn. Das Ende des siiddeutschen Welfenhauses (mit Regesten). Diss.

Tubingen, 1971. S. 73 ff (o датировке с. 86-88); Maurer H. Der Herzog von Schwaben. Grundlagen, Wirkungen und Wesen seiner

Herrschaft in ottonischer, salischer und staufischer Zeit. Sigmarin-gen, 1978.8.250,280 ff.

MGH SS 21. S. 477. О рукописях см.: Oexle О. G. Welfische und staufische

Hausuberlieferung. S. 214.

В так называемом штайнгаденовском продолжении Historic* Welforum (Е. Konig (Hg.). Schwabische Chroniken der Stauferzeit. S.

6S ff.)- Подробнее об этом договоре см.: Feldmann К. Herzog Welf VI. S. 89 ff.

324

Глава 8

говорить подробнее. Следует лишь обратить внимание на решительный подъем власти Штауфенов в это

время, поскольку герцогство Швабия с момента приобретения прав на владения Вельфов в Верхней Швабии

стало «особым владением» дома Штауфенов, или, лучше сказать, их «особой возможностью», поскольку

обусловило совсем иные взаимоотношения с королем тогдашнего швабского герцога

, В этом коренится то

мощное смещение власти и успешное выступление Фридриха против Генриха Льва, которое последовало

сразу за описанными событиями. Упомянутые политические и правовые аспекты происшедшего объясняют

также и ту интенсивность, с которой оно воспринималось и обсуждалось — все время по-новому — его

современниками и участниками. Бросается в глаза, например, то обстоятельство, с каким вниманием

относились Штауфены в последующие годы к правовым аспектам владения patrimoniwn Altorfensium,

демонстрируя в этом вопросе индивидуальный и постоянно новый подход, и с каким вниманием, со всеми

подробностями сообщается об этих событиях в источниках, прежде всего из Вайнгартена

Впечатляет также, какое отражение в memoria Вельфов нашла передача patrimonium Altorfensium во

владение Штауфенов. Основанием были innata familiaritas и consagnitatis tinea, т. е. происхождение Штау-

фенов от Вельфов в результате брака герцога Фридриха II Швабского с Юдит, дочерью Генриха Черного.

Такие представления о родстве противоречат современному разграничению историками средневековых

родов, но встречаются довольно часто: как известно, аналогичным образом в XII в. Штауфены были

обозначены как Вайблингеры, т. е. Са-лии, и сами себя они осознавали членами салической королевско-

fift

императорской династии . Это сделалось возможным на основании женитьбы герцога Фридриха I

Швабского на дочери Генриха IV Агнес. Благодаря столь пространной интерпретации генеалогических

связей Вельфы во второй половине XI в. сохранили статус непрерывности их рода как в memoria, так и в

практике аристократического господства:

(

* MaurerH. Der Herzog von Schwaben. S. 287.

Oexle O. G. Welfische und staufische Hausiiberlieferung. S. 214 ff.

Об ЭТОМ ПОППпбнп- VfhtHifJ *" "f^- ------'- --

. . .

Об этом подробно; Schmid К. "De regia stirpe Waiblingensium". Bemerkungen zum SelbstverptSndnis der Staufer / Schmid

K. Gebetsgedenken und

adliges Selbstverstandnis im Mittelalter. S. 454-466; Idem, Die Salier als Kaiserdynastie. Zugleich ein Beitrag zur Bildausstattung der

Chroniken Frutolfs und Ekkehards/ H. Keller, N. Staubach (Hg.). Iconologia sacra. Festschrift fur K. Hauck zum 75. Geburtsrag. Berlin;

New York, 1994. S. 461-495.

Домовая традиция аристократический.:j3gdoe

325

Вельф VI был только по матери Вельфом. Однако это никак не отразилось на представлениях об этом роде

Именно представление о том, что «Штауфены» являются «Вельфами» нашло отражение в двух

мемориальных изображениях из Вайнгартена второй половины 1180-х гг. (т.е. еще при жизни Вельфа VI).

Их и по сей день можно видеть в гессенской государственной библиотеке в Фульде — это рукопись D 11,

хотя в ней они были объединены уже много позже

Первое изображение украшает первую страницу вайнгартен-ской редакции Historia Welforwn. Подпись над

ним: In medio prolis residet pater imperialis. Ниже изображен Фридрих Барбаросса с сыновьями Генрихом IV

и Фридрихом Швабским. Речь, следовательно, идет об изображении дома Штауфенов, а изображены те,

кому, согласно источникам из Вайнгартена и Штаингадена, отошло наследство Вельфа VI — patrimonium

Altorfensium. Таким образом, мы имеем изображение не «просто» Штауфенов или «дома Штауфенов», а

изображение Штауфенов как Вельфов — точное наглядное отражение ситуации, возникшей в связи с

договором 1178 г., а потому предваряющее текст «Истории Вельфов». Оно должно означать, что история

дома Вельфов и рода получила эдакое штауфеновское «предзнаменование», или, точнее, что это именно те

Штауфены, в которых продолжился род Вельфов.

Если это изображение связано с историографической memoria, то второе изображение из вайнгартеновской

рукописи относится к области литургической memoria. Это знаменитое изображение генеалогического древа

Вельфов (1185-1190/91) на последней странице вайнгартеновского некролога. Подобно тому как Historia

Welforum являет собой первую средневековую историю аристократического дома, то здесь мы имеем дело с

первым средневековым изображением аристократического рода в виде генеалогического древа. Бросаются в

глаза два обстоятельства: во-первых, изображение императора Фридриха в верхней части генеалогического

древа занимает очень много места и является почти центральным. Получается, что портрет Штауфенов

(Фридриха Барбароссы и его сына Фридриха Швабского) увенчивает генеалогическое древо Вельфов. Во-

вторых, верхняя часть са-

Ср.: Schwarzmaier H. Dominus totius domus comittsse Mathildis. Die Welfen und Italien im 12. Jh. / Festschrift fur E.

Hlawitschka zum 65. Geburtstag. Kallmiinz, 1993. S. 283-305.

Oexle O. G. Welfische und staufische Hausuberlieferung. S. 213 ff. О датировке обоих изображений (1185 и до 1190/91) С. 209 и

ел. О самом понятии «мемориальное изображение» см.: Idem. Memoria und Memorialbild.

326

Глава 8

мого древа склонилась влево, и там изображены два последних поколения Вельфов с Генрихом Гордым и

Генрихом Львом с одной стороны, Вельфом VI и Вельфом VII — с другой, на чем эта двойная линия

Вельфов и прерывается — после Генриха Льва и Вельфа VII древо заканчивается. Согласно этому

изображению, Генрих Лев принадлежит роду Вельфов. Однако он не продолжает этот род, хотя к моменту

возникновения изображения у него было несколько сыновей. Они, в отличие от Фридриха Барбароссы и его

сыновей, к роду Вельфов, следовательно, не причисляются. Итак, и здесь мы имеем то же, что и на первом

изображении — Штауфены как Вельфы, и именно те Штау-фены, которые продолжают род Вельфов.

VI. Исторические предпосылки metnoria Генриха Льва

В Саксонии, в memoria Генриха Льва, процесс передачи patrimonium Altorfensium Штауфенам также нашел

отражение, причем в то же самое время — во второй половине 1180-х гг. К сожалению, нам мало что

известно о самых ранних соглашениях Вельфа VI со своим племянником Генрихом Львом, некоторые

намеки на которые содержит «источник из Штайнгадена». Можно вслед за К. Фельдманн датировать первый

договор Вельфа VI о наследстве летом или осенью 1175г. . Как сообщает впоследствии Отто из Санкт-

Блазьена, Генрих пообещал дяде некую денежную компенсацию, однако обещания не выполнил, так как

рассчитывал на его скорую смерть

. В начале 1176 г. состоялась знаменитая встреча Фридриха Барбароссы

и Генриха Льва (если, конечно, действительно состоялась), о которой так много писали современники, когда

император просил о помощи, а герцог ему отказал

FeldmannK. Herzog Welf VI. S. 76 ff.

Ottonis de Sancto Blasio Chronica/ A. Hofmeister (Hg.). MGH SS Rerum Germ., 1912. S. 28 f.: Welfo vero dux orbatis herede in

amisso filio... Henricum ducem Saxoniae et Bawarie fratruelem suum in heredem ascivit ab eoque pro hoc quantitatem peccunie exigens,

dum consequi putat, frustratur promissis. Dux enim Heinricus quorundam pravomm consilio Welfonem iam grandevum cito moriturum

presagiens argentum pro constitute dare distulit. Pro quo Welf iratus imperatori Fridrico sororio suo, recepta ab eo prius pro libitu suo

peccunia... omnia predia sua jpsi contradidit eaque usque ad terminun vite pluribus aliis additis recepit.

К. Йордан расценивал эти события как решающий перелом в истории взаимоотношений Фридриха I и Генриха Льва (Jordan

К. Heinrich der Lowe. Erne Biographic. Miinchen, 1979. S. 188 ff.) Относительно их вероятности см.: Giiler-bock F. Der ProzelJ

Heinrichs des Lowen. Berlin, 1909. S. 29 ff; Opll F. Friedrich Barbarossa. Darmstadt, 1990. S. 118, 124.

Домовая традиция аристократических родов______ 327

То, что герцог Генрих отважился на такое поведение по отношению к императору, можно объяснить, по

всей вероятности, лишь тем, что его позиции после договора с Вельфом существенно усилились. Однако,

если исходить из предположения о существовании связи между этими двумя событиями, становится еще

более неясным, почему же Генрих Лев пренебрег выплатой обещанных денег, коль скоро эта выплата была

основанием для упомянутого договора. Так он сам стал виновником того, что Вельф VI при решении столь

важного для его власти вопроса вельфовского наследства сделал выбор не в пользу своего племянника-

Вельфа Генриха, а в пользу пле-мянника-Штауфена Фридриха

. Был ли Генрих Лев действительно столь

глуп, что просчитался в такой решающий момент, сделав ставку на скорую кончину Вельфа?

Но что еще могло быть подоплекой знаменитого scandalwn dissensionis между Генрихом Львом и Вельфом

VI, указания на который содержит «вайнгартенская традиция» и который дал повод Вельфу заключить

новое соглашение? В любом случае он снова выступает на первый план как центральная политическая

фигура, и именно в тех событиях, которые привели к процессу против Генриха и его последующему

низвержению. Прямая и непосредственная связь между договором Вельфа VI с Фридрихом Барбароссой и

передачей Штауфенам patrimonium, с одной стороны, и свержением саксонского герцога Генриха Льва с

другой, очевидна уже по времени

: заключение договора можно датировать концом 1178 г. (в канун

Рождества) — на «ассамблее» имперской знати в Ульме . Перед этим, в ноябре 1178г., на «ассамблее» в

Шпейере Генрих Лев публично пожаловался императору на своих противников из числа саксонской знати.

Кёльнский архиепископ парировал жалобу встречным иском к саксонскому герцогу. Император Фридрих

отказался от своей прежней политики поддерживать герцога в его противоборстве с саксонскими

князьями

. Для окончательного решения кон-

Автор штайнгаденовского текста также замечает, что Фридрих Барбаросса, человек мудрый (vir in omnibus sagax et providus),

лучше выполнил свой договор с Вельфом VI , поскольку «со всем усердием ублаготворил своего дядю при помощи золота и

серебра». (Е. Konig (Hg.). Schwabische Chroniken der Stauferzeit. S. 70).

Feldmann K. Herzog Welf VI. S. 88 ff.

Составленная на Рождество 1178г. грамота герцога Фридриха Швабского уже документирует передачу графства Вельфа VI и

части имущества монастыря Кройцлинген ему самому (Feldmann К. Herzog Welf V) S. 88).

Исследователи объясняют случившееся весьма противоречиво. И. Элерс

328

Глава 8

фликта спорящие стороны были приглашены в Вормс в середине января 1179 г. Но там Генрих Лев не

появился, что как известно, дало толчок к процессу против него. В этом процессе Вельф VI выступил против

родственника на стороне императора, что имело немаловажное значение для исхода дела. Договор между

ним и

7Я

Фридрихом давал для этого определенные основания . Предпринятый по договору факт «феодализации»

владений Вельфов, упомянутый в «источнике из Штайнгадена», т. е. возвращение Фридрихом Вельфу VI

полученных от него земель на условиях ленного владения (Gweffonem inbeneficiavit), означал возвышение

Вельфа до ранга имперских князей . Тем самым была создана предпосылка для того, чтобы Вельф вступил в

круг тех «князей и швабов своего сословия», которые передали вынесение вердикта по делу Генриха на

усмотрение императора: quia citatione vocalus maiestati nostre presentari contempserit et pro hoc contumacia

principitm el sue condicionis Sueuorum proscriptionis nostre incident sentenciam .

Эта прямая связь между передачей patrimonium Вельфов в Швабии Штауфенам и процессом над Генрихом

Львом, приведшим к его низложению и ссылке, все еще плохо поддается изучению. Одно из последних

исследований на данную тему даже не упоминает имя

полагает, что речь могла идти о намеренной провокации или по крайней мере об известном расчете со стороны Фридриха,

подготовиться и разрешить открытый конфликт: EhlersJ. Heinrich der L6we und der sachsische Episkopat/ A. Haverkamp (Hg.).

Friedrich Barbarossa. Handlungsspielraume und Wirkungsweisen des staufischen Kaisers. Sigmaringen, 1992. S. 435-466 (S. 450). Ш.

Вайнфуртер в свою очередь задается вопросом, имел ли вообще Фридрих какой-нибудь практический интерес в таком

длительном процессе. Он акцентирует то обстоятельство, что Генрих Лев в Шпейере сам был инициатором разбирательства, и

здесь скорее нужно обратить внимание на ту роль, которую сыграл кельнский архиепископ Филипп в низвержении Генриха

(Weinfurter St. Erzbischf Philipp von Koln und der Sturz Heinrichs des Lowen / H. Vollrath, St. Weinfurter (Hg.). Koln. Stadt und

Bistum in Kirche und Reich des Mittelalters. Koln, Weimar, Wien, 1993. S. 455-481).

™ Jordan K. Heinrich der Lowe. S. 196 ff.; Opll F. Friedrich Barbarossa.

S. 124 ff.

К. Фельдманн подчеркивает, что в момент разгоревшегося процесса о ленных владениях Генриха Льва, владения Вельфа VI

получили статус имперского княжества, тем самым его титул герцога оказался независимым от ленных владений рода Вельфов

(Feldmann К. Herzog Welf VI. S. 89).

ко

См. подробнее: Theuerkauf G. Der Prozess gegen Heinrich den Lowen. Ober Landrecht und Lehnrecht im hohen Mittelalter/ W.-D.

Mohrmann (Hg.). Heinrich der Lowe. Gottingen, 1980. S. 217-248.

Домовая традиция аристократических родов

329

Вельфа VI и его конфликт с Генрихом

, без которого, по всей вероятности, процесс бы и не возник. Однако

речь здесь идет больше чем о дополнительном ракурсе правовых и политических противоречий между

Генрихом Львом и императором Фридрихом. Конфликт внутри рода Вельфов содержит, может быть, новый

ответ на вопрос о причине отчуждения между Фридрихом Барбароссой и Генрихом Львом, когда союз,

возникший в 1152г. в связи с выборами императора из рода Штауфенов , превратился в свою

противоположность. Предполагаемые претензии Генриха Льва на королевский титул, на которые указывает

Г. May как на причину разлада между Генрихом и Фридрихом , исключаются. Они недоказуемы на

основании источников , и не подтверждаются так называемым «изображением коронации» из Евангелия

Генриха Льва. Также и высказанный в новейших исследованиях тезис о том, что Генрих со своей

«потребностью в постоянной

экспансии» всегда был «основным соперником» Барбароссы , так что процесс над ним и свержение следует

рассматривать как неизбежное и фатальное следствие этого соперничества, представляется сомнительным.

Данный тезиз предпосылается тому, что само сначала нуждается в доказательствах, а именно, утверждению,

что выросшая из противоречий между Штауфенами и Вельфами первой половины XII в. (т. е. после 1125 г.)

вражда по поводу наследства, должна была повлиять на все XII столетие

Heinemeyer К. Kaiser und Reichsfurst. Die Absetzung Heinrichs des Lowen durch Friedrich Barbarossa (1180)/ A. Demand! (Hg.).

Macht und Recht. GrolJe Prozesse in der Geschichte. Munchen, 1990. S. 59-79.

Jordan K. Heinrich der Lowe. S. 48 ff.

M:I

Man H. Heinrich der Lowe. Munchen, 1943- S. 47 ff. Подобные аргументы приводятся и в: Engels О. Die Staufer. Stuttgart, 1994.

S. 115 ff. О. Энгельс считает, в 1168-1169 гг. имеет место политический повопот: Фридрих сближается с Каиетингами, Генрих

Лев — с английским королем Генрихом II, кольцо противников вокруг Штауфенов и Капетингов сужается. Контраргументы, и

весьма состоятельные, приведены в следующих работах: Ahlcrs J, Die We!fen und die englischen Konige 1165-1235. Hildesheim,

1987. S. 66 ff.; Georgi W. Friedrich Barbarossa und die auswartigen MSchte. Studien zur Aussenpolitik 1159-1180. Frankfurt a. M.,

1990. S. 209 ff.

™ Jordan K. Heinrich der Lowe. S. 185 ff.

Engels O, Die Staufer. S. 107, 115.

K(l

Так, Г. Баакен полагает, что противостояние Вельфов и Штауфенов в XII в. было самой серьезной политической проблемой з

империи (Baaken G. Recht und Macht in der Politik der Staufer// HZ 221. 1975. S. 553-570 (S. 560». Подобным образом рассуждает

и X. Букман, указывая на борьбу между Конрадом III и Лотаром как на «первую главу в процессе противостояния Вельфов и

Штауфенов, которое будет длиться несколько поколений» (Bookman H.

330

Глава 8

Домовая традиция аристократических родов

331

VII. Метопа и рефлексия о власти в Евангелии Генриха Льва

Значение, которое придавали современники конфликту между Вельфом VI и Генрихом Львом,

подтверждается также и тем, что он нашел отражение в мемориальных свидетельствах не только на Юге, в

Швабии, но и на Севере, в Саксонии, причем в одно и то же время. Там тоже существовали различные

формы memoria, в которых осмысляется ситуация вокруг власти Вельфов под знаком scandalum dissensionis.

Речь идет прежде всего о Евангелии Генриха Льва.

По поводу датировки и истолкования этой рукописи некоторое время назад велась оживленная дискуссия.

Речь шла в первую очередь о том, возникло ли Евангелие в период до свержения Генриха

Я7

Льва, в 1173-1175 гг., или все же после . Как известно, четкого критерия для датировки этого памятника не

существует, все зависит от количественного перевеса тех или иных опосредованных аргументов, причем в

пользу датировки 1180-ми годами (точнее 1185-1188) их явно больше. Предполагается, что изображения и

тексты Евангелия возникли после возвращения Генриха из ссылки (1185 г.).

Об этом последнем периоде жизни и деятельности Генриха Льва оставил свои заметки Арнольд Любекский,

хорошо осведомленный о его жизни: reversus est in terram patrum suorum el sedit in Bruneswich, contentus

patrimonio suo. Итак, вернувшись на земли своих предков, Генрих, довольный тем, что унаследовал от них,

осел

в Брауншвайге . Это та самая ситуация, в условиях которой по его поручению создается упомянутое

Евангелие. Оно уникально тем,

Stauferzeit und spates Mittelalter. Deutschland 1125-1517. Berlin, 1987. S. 59). Высказывания подобного характера можно множить.

В свое время мифическая стилизация и превознесение этого конфликта имело место в работе Э, Канторовича 1927г.

(Kantorowicz E. Kaiser Friedrich der Zweite. Bd. 1. ND. Dtisseldorf; Miinchen, 1963, S. 65). С точки зрения истории политического

правопорядка проблема исследована в: Minds H. Zur staufischen Verfassungsgeschichte (1947) // Mitteis H. Die Rechtsidee in der

Geschichte. Weimar, 1947. S. 481-500.

1(7

Ср.: D. Kb'tzsche (Hg.). Das Evangeliar Heinrichs des Lowen. Kommentar zum Faximile. Frankfurt a. M, 1989. О дискуссиях: Fried

J. „Das goldglanzende Buch". Heinrich der Lowe, sein Evangeliar, sein Selbstverstiindnis. Bemerkungen zu einer Neuerscheinung /

Gottingische Gelehrte Anzeigen, 252. 1990. S. 34-79; Oexle O, G. Zur Kritik neuer Forschungen iiber das Evangeliar Heinrichs des

Lowen / Gottingische Gelehrte Anzeigen, 245. 1993. S. 70-109.

^ Arnold von Lubeck. Chronica Slavorum. Ill 13 / G. H. Pertz (Hg.). MGH SS RerumGerm., 1868. S. 99.

что в нем представлены, в текстах и изображениях, относящиеся к самому Генриху, его супруге Матильде и

их предкам все аспекты memoria^ интерпретированные в контексте религии, трансцендентности, истории

спасения и наследования Христу, а также политики, власти и придворной культуры. Это целая «Книга

жизни» — Liber vitae — и одновременно образец репрезентации власти аристократического рода, подобного

которому нет в XII в.

На одной стороне разворота разъясняются и изображаются мотивы наследования Христу, коронация

«короной вечной жизни» и получение regnum vitae, а также вступление в будущее «сообщество праведных»

(iustorum consortia) — и все это в непосредственном отношении к самому герцогу и его супруге, их

родственникам со всеми покровительствующими им святыми, ангелами и Христом. Противопоставление так

называемого изображения коронации и изображения majestas Domini затрагивает другую тему — наследо-

вание власти и ее продолжение в других членах связанных с герцогской парой родов: англо-норманского —

stirps regalis Матильды, и stirps imperialis самого Генриха Льва, который восходит к Лотару фон

Зюпплингенбургу и его супруге Рихенце, наследнице герцогов Нортхайма и брауншваигских Брунонов. Эта

тема введена в общий контекст Священной истории от сотворения мира в течение шести дней и — через

шесть эпох мировой истории — до второго пришествия апокалиптического Христа (Apk. 4), который

держит в руке «Книгу жизни» (Liber vitae), причем под нею можно понимать либо само это Евангелие, либо

«Книгу жизни» из Апокалипсиса (Apk. 3; 17; 20), в которой записаны имена праведников

На другой стороне речь идет, как это явствует уже из посвятительного послания в стихах, предваряющего

Евангелие, о memoria и fama в контексте власти и ее легитимации. Посвятительное послание прославляет

деяния власть предержащих, т. е. супружеской пары Генриха Льва и Матильды, для пользы страны (patria)

и, в особенности, города (urbs), а именно Брауншвайга. Выдающееся происхождение супругов (stirps regalis

Матильды и stirps imperialis Генриха), равно как и родство с самим Карлом Великим, нашло продолжение в

их потомках (soholes), «благодаря которым этой стране (patriae isti) даруется мир и благодать Господня».

Апогеем заслуг властительной пары, превзошедших «деяния предков» (superans benefacta priorum), стало

расширение, благоустройство и обнесение стенами «этого города», т. е. Брауншвайга, что способствовало

его блестящему подъ-

332

Глава 8

Домовая традиция аристократическихродов

333

ему, а слава (fama) о нем разнеслась по всему миру: Extulit hanc urbem, loquitur quod fama per orbem. К

славным деяниям относится и сам заказ написать данное Евангелие, «эту блестящую золотом книгу»

(fulgens auro liber iste) с изображением Христа «в надежде на вечную жизнь» (offertur rite spe perpetuae tibi

vitae) и место в «сообществе праведников» (inter iustorum consortid). Одновременно следует и призыв к

современникам, поведать о нем всему миру: Dicite, пипс nati, narrantes posteritati.

Бросается в глаза то обстоятельство, что родовое самосознание Генриха Льва, т. е. его представления о

своих генеалогических корнях, отраженные в написанном по его заказу Евангелии, принципиально

отличаются от тех, о которых можно судить по поставленному ему в Брауншвайге в 1166 г. памятнике в

виде скульптурного изображения льва. Этот памятник тоже являет собой форму генеалогической memoria,

но указывает на предков Генриха из рода Вельфов; его можно счесть прямо-таки манифестом вельфовского

происхождения герцога. К моменту создания Евангелия воззрения Генриха на свои корни претерпели

изменения

. Акцент сделан не на предках-Вельфах, а в гораздо большей степени на саксонских династиях,

на предках из родов Зюпплингенбургеров, Нортхаймов и Брунонов. Конечно, даже в этом случае нельзя

утверждать, что Генрих Лев «забыл» своих праотцов из рода Вельфов, и только что «открыл» свои

саксонские корни. В гораздо большей степени речь здесь идет об акцентировании иной генеалогической

памяти. Причина такого смещения интереса — в потере швабских владений и ограничении ареала его

власти саксонской terra patrum. Только patrimoniwn Генриха в Саксонии, его patria с центром в Брауншвайге

могли стать единственным основанием его княжеской власти после возвращения из ссылки в 1185 г. Не

удивительно, что данная ситуация нашла отражение в мемориальных памятниках. Если власть требует

соответствующего происхождения и поэтому легитимируется memoria, должно произойти фундаментальное

изменение в основаниях для власти, — что и случилось с Генрихом после процесса над ним и ссылки! —

которое повлекло за собой смещение акцентов в его родовой memoria.

Нельзя не заметить, с какой четкостью посвятительное послание в Евангелии Генриха Льва выражает эту

связь между властью и

Oexle О. G. Das Evangeliar Heinrichs des Lowen als geschichtliches Denkinal / D. Kotzsche (Hg.). Das Evangeliar Heinrichs des

Ldwen. S. 9-27 (S. 22 ff).

memoria, в которой можно выделить три основных элемента аристократического происхождения в их

взаимной обусловленности: stirps, patria и urbs, т. е. легитимирующая происхождение принадлежность к

роду, пространство, в котором осуществляется власть, и центр этого пространства — город с резиденцией, в

данном случае Браун-швайг . То обстоятельство, что Брауншвайг в мыслях и делах Генриха Льва всегда

занимал особое место, и что он, отстроив город, создав там постоянную резиденцию и наладив тесную связь

с горожанами, сделал для того времени нечто особенное, давно известно. Однако до сих пор не оценено по

достоинству, что в этом Евангелии Генрих и Матильда — совершенно необычным образом — оставили еще

и мысленный образ того, что называется «резиденция», представление, имплицитную рефлексию о ней и ее

учреждении. Нельзя не отметить близость рефлексии о происхождении, господстве, резиденции в Евангелии

со знаменитыми пассажами из первой главы Historia Welforum о «доме» (domus), господстве (gubernatio) и

дворе (curia) Вельфов. Historia Welforum также комментирует связь происхождения, подвластной

территории и локального центра власти. То, что Евангелие Генриха Льва именует stirps, patria и urbs, в

Historia Welforum называется generatio, terra и certa habitatio, т. е. «надежное жилище», что можно понять и

как «гарантированный» центр власти. Констатация данного сходства возвращает нас к проблеме раскола

рода Вельфов вследствие scandalum dissensionis между Генрихом Львом и его дядей Вельфом VI. После

возвращения Генриха из ссылки в саксонскую terra patrum, т. е. в наследственные владения (patrimomum),

его реакцией на потерю patrimonium Altorfensium на Юге, имевшую столько неприятных последствий для

него самого и его политического веса, стала забота об укреплении власти и усилении авторитета именно в

Саксонии, в своей patria, как названа в

(41

Евангелии подвластная ему территории . Поэтому в Евангелии упоминание предков Генриха по линии

Вельфов и их изображения занимают не столь важное место (хотя Генрих определенно не забыл их

), как

саксонские , которых Генрих знал всегда, но которые в

Oexle О. G. Die Метопа Heinrichs des Lowen. S. 172 ff; Scheidmuller B. Landesherrschaft, welfische Identitat und sachsische

Geschichte. S. 76 ff.

Boshof E. Die Entstehung des Herzogtums Braunschweig-Liineburg / W.-D. Mohrmann (Hg.). Heinrich der L6we. S. 249-274.

На так называемом «Изображении коронации» из Евангелия Генриха Льва есть только один Вельф — Генрих Гордый.

334

Глава 8

Домовая традиция аристократических родов