или как полное осуществление идеи, есть цель стремления искусства в
обширнейшем смысле слова или «уменья» цель всякой практической
деятельности человека.
16) Потребность, рождающая искусство в эстетическом смысле слова
(изящные искусства), есть та же самая, которая очень ясно высказывается в
портретной живописи. Портрет пишется не потому, чтобы черты живого
человека не удовлетворяли нас, а для того, чтобы помочь нашему
воспоминанию о живом человеке, когда его нет перед нашими глазами, и
дать о нем некоторое понятие тем людям, которые не имели случая его
видеть. Искусство только напоминает нам своими воспроизведениями о том,
что интересно для нас в жизни, и старается до некоторой степени
познакомить нас с теми интересными сторонами жизни, которых не имели
мы случая испытать или наблюдать в действительности.
17) Воспроизведения жизни—общий, характеристический признак
искусства, составляющий сущность его; часто произведения искусства
имеют и другое значение — объяснение жизни; часто имеют они и значение
приговора о явлениях жизни.
Н. Г. Чернышевский. Поли. собр. соч., т. 2, с. 90—92.
САРТР ЖАН-ПОЛЬ
Экзистенциализм — это гуманизм
Источник: Сумерки Богов. С.— 343-344.
Меня упрекали за сам вопрос: является ли
экзистенциализм гуманизмом. Мне говорили: «Ведь
вы же писали в «Тошноте» что гуманисты не правы,
вы над смеялись над определенным типом гуманизма,
зачем теперь к нему возвращаться?» Действительно,
слово «гуманизм»имеет два совершенно различных
смысла. Под гуманизмом можно понимать теорию,
которая расматривает человека как цель и высшую
ценность. Подобного рода гуманизм имеется у
Кокто, например, в его рассказе «В 80 часов вокруг
света»где один из героев, пролетая на самолете над
горами, восклицает: «Человек поразителен!». Это
означает, что лично я, не принимавший участия в
создании самолетов, могу воспользоваться плодами
этих изобретений и что лично я — как человек —
могу относить на свой счет и ответственность, и
почести за действия, совершенные другими людьми.
Это означало бы, что мы можем оценивать человека
по наиболее выдающимся действиям некоторых
людей. Такой гуманизм абсурден, ибо только собака
или лошадь могла бы дать общую характеристику
человеку и заявить, что человек поразителен, чего
они, кстати, вовсе не собираются делать, по крайней
мере, насколько мне известно. Но нельзя признать,
чтобы о человеке мог судить человек.
Экзистенциализм освобождает его от всех суждений
подобного рода. Экзистенциалист никогда не