Пропп В.Я. Фольклор. Литература. История

Подождите немного. Документ загружается.

«История

европейской

фольклористики»

Джузеппе

Коккьяры

Джузеппе

Коккьяра. История фольклористики в Европе. /

Пер. с итал.

—

М,

1960.

—

690 стр.

Появление этой книги, надо надеяться, составит некото-

рое событие в нашей фольклористике. Книга важна не только

тем,

что содержит большой фактический материал. Она пока-

зывает

значительность фольклористики как науки. Коккьяра

понимает фольклористику исторически. Ее основная проблема

—

проблема народности не одного народа, а

всего

человечества,

объединяемого общностью своих лучших устремлений. Кок-

кьяра знает, что «история делается не только и не столько уг-

нетателями, сколько угнетаемыми. История

—

это их жизнь и

их

душа» (стр. 20). Задачу фольклористики он ставит очень

широко: «Изучение фольклора выходило всегда за духовные и

культурные границы одного народа, приводило к более широ-

ким обобщениям, к установлению связей между народами».

Это

не противоречит патриотическим устремлениям каждого

народа в отдельности: «Пусть народы живут в согласии,

при-

слушиваясь к своим голосам, в которых одновременно звучит

и голос

всего

человечества». «Это приведет к сохранению са-

мого

сокровенного достояния каждого народа, каждой

нации,

ибо стимулируется патриотическими чувствами. Это

—

не

сло-

весная

декларация». Вполне закономерно, что после книги,

посвященной истории фольклористики в Италии

[СоссЫага,

1947],

Коккьяра должен был написать книгу по истории

фольклористики в Европе

[СоссЫага,

1952].

390

«История

европейской

фольклористики»

Аж.

Коккьяры

Труд Коккьяры отнюдь не является справочником и не

может

служить им

Хотя

фактический материал очень велик,

охвачено

далеко не

все;

автор к этому не стремился, да это бы-

ло бы и невозможно. К каждой главе даны им

примечания

библиографического характера, которые позволяют любому

читателю, если бы он этого захотел, самостоятельно расши-

рить

круг своих наблюдений. В этих примечаниях с большим

знанием дела отобрано для каждого раздела все самое ценное

и нужное

—

от крупных

монографий

до мелких статей на мно-

гих

языках Европы. Русские труды даны в переводах. Книга

имеет введение, разделена на шесть частей и состоит из

три-

дцати глав. В введении дается общее определение задач

фольк-

лористики, а в последующем изложении эти задачи конкрети-

зируются.

Угнетенные люди для Коккьяры

—

это и обитатели

колоний, и эксплуатируемые классы метрополий. Соответст-

венно,

историю фольклористики он начинает не с

XVIII

в, как

обычно, а с открытия Америки.

Изложение фольклористических

учений

дается в рамках

основных

течений общественной мысли. Первая часть конча-

ется

Монтескье и Вольтером, вторая названа «Между просве-

щением и преромантизмом», третья в основном посвящена

романтизму, четвертая

—

позитивизму; несколько иначе мате-

риал

рассматривается в пятой части, которая посвящена анг-

лийской антропологической школе. Заключительная глава но-

сит

название «Фольклористика за последние полвека». В эту

схему

уложена вся европейская наука, включая русскую. В

пределах ее читатель найдет много увлекательных страниц.

Укажем,

например, на блестяще написанные характеристики

Бенфея, Гастона Париса, Бедье, Питре, Маннгардта, Ван Ген-

непа и многих других. Коккьяру интересуют не только их ака-

демические труды, но и тип каждого ученого, образ его мыш-

ления. Особенной убедительности автор достигает тогда, когда

рисует преемственность взглядов, рождение и развитие шко-

лы.

В этом отношении особенно удачными можно назвать гла-

вы

XVII

(«По стопам Бенфея») и

XVIII

(«В

романском мире»).

Надо подчеркнуть, что Коккьяра дорожит русской наукой

и понимает ее значение. Его книга завершается разделом, оза-

391

«История

европейской

фольклористики»

Аж.

Коккьяры

главленным «Призыв Максима Горького» (стр. 561 — 564) и

кратким изложением

принципов

советской фольклористики

по Ю. М. Соколову. В предисловии к итальянскому переводу

книги

«Исторические

корни

волшебной сказки» [Ргорр, 1949]

он с большим сочувствием говорит о литературоведческом

изучении фольклора, характерном для СССР, об изучении

мастерства

исполнителей. Но все это не решает основных

проблем, в частности проблемы генезиса и исторического раз-

вития. Решать эти проблемы призвана историко-

этнографическая фольклористика. Сам Коккьяра в такой же

степени

этнограф

и историк, как и литературовед.

Перевод

книги

Коккьяры снабжен вступительной статьей

Е.

М. Мелетинского, под редакцией которого она вышла. Здесь

дана подробная характеристика достоинств и недостатков

этой книги, и нет необходимости ее повторять. Основной не-

достаток

книги, с

нашей

точки зрения, заключается в том, что

концепция не всегда соответствует фактам. Задача состояла в

том,

чтобы в международном масштабе привести в систему

ряд имен независимо от того, знали ли носители этих имен

друг о друге или нет. Задача эта, несомненно, поставлена науч-

но правильно. Но в своем увлечении автор любое совпадение в

их

взглядах толкует как проявление непосредственной реаль-

ной связи между

ними.

Мы приведем только два-три примера,

Коккьяра справедливо очень высоко расценивает Вико и его

«Новую

науку»

(1725),

в которой предвосхищены многие

мысли,

высказанные и развитые позднейшими учеными. Но

Коккьяра непосредственно из Вико выводит

Руссо,

Гердера,

Мёзера

и других. Он проводит прямую линию от Вико через

Дюпюи,

Крейцера, Гёрреса к братьям Гримм. К Вико

возво-

дятся также Макс Мюллер и Ренан. Схематизм становится

совершенно очевидным. Леннрот связывается с Макферсоном

(стр.

288),

несмотря на диаметральную противоположность их

тенденций. Об Александре

Веселовском

говорится так: «У Ве-

селовского

увлечения Гердером и братьями Гримм сочетались

интересами к доктрине Мюллера и Бенфея» (стр.

327).

Еще

хуже

о Пушкине, о котором говорится: «Он воспринимал

сказки

так же, как немецкие романтики — Новалис, Тик,

392

«История

европейской

фольклористики»

Аж.

Коккьяры

393

Брентано, братья Гримм». Мы, однако, знаем, что Пушкин по-

нимал сказки совершенно иначе, чем Новалис, и Новалис

ина-

че,

чем братья Гримм. С русскими материалами дело обстоит

вообще не

совсем

благополучно, о чем несколько слов скажем

ниже.

Перевод

книги

выполнен, правда, вполне удовлетвори-

тельно, если не считать отдельных промахов. Так, итальянское

tradizioni popolari не означает «традиции». Tradizioni

—

это то,

что передается из уст в уста. В узком смысле эти слова означа-

ют

прозаический фольклор, в широком —

фольклор

вообще.

Итальянский автор, неоднократно повторяя это выражение,

для краткости часто опускает слово «popolari». Переводчики в

большинстве случаев переводят «традиции», что неправильно.

«Minnelieder»

переведено как «любовные песни», что неверно,

так как это не то же, что

«Liebeslieder»,

а понятие более узкое

и передается оно обычно словом «миннезанг» (стр.

208).

На стр. 662 говорится, будто А. Дитерих написал книгу

«Eine

Mythosliturgie», и даже дается перевод: «Мифологичес-

кая литургия». Это совершенная бессмыслица. Книга называ-

ется

«Eine

Mithrasliturgie», т. е. «Литургия Митры».

этому надо прибавить еще другое. Вопрос о транслите-

рации

иностранных

фамилий

у нас далеко не решен. В тексте

сказывается

неприятное для читателей стремление вводить

всякие новшества.

Вместо

обычного Джемс (как всюду у нас

принято

в фольклористике и лингвистике) дано Джеймс;

вме-

сто

общепринятого Фрэзер или Фрезер дается Фрейзер, руко-

водствуясь,

очевидно, английским произношением. Но если

следовать

этому

принципу,

надо писать Бейкон (или даже

Бейкн) и Шейкспир, однако в книге сохранены и Бэкон, и

Шекспир, и другие. Другое новшество состоит в том, что избе-

гаются

удвоенные согласные, вероятно

—

под влиянием со-

временной русской

орфографии.

В книгу введены непривыч-

ные написания вроде Мангардт, Ленрот. Если следовать этому

принципу,

надо будет писать Томас Ман,

Русо,

Шилер. После-

довательности, впрочем, нет, и на одной и той же странице

можно встретить неправильное Вакенродер и правильное

Ваккенродер (стр. 207, 632). К чему может привести такая

«История

европейской

фольклористики»

Аж.

Коккьяры

претенциозность, видно по тому, что в книге спутаны Гебель и

Геббель

(см. ниже). К

счастью,

в большинстве случаев сохраня-

ется

обычное написание, но на стр. 157 читаем «Иллиада»

вместо

«Илиада». Некоторые имена транслитерированы про-

сто

неправильно, как, например, Коукс вместо Кокс

(Сох).

Это

слово

фамилия

требуют краткого английского «о», как это

видно по фонетическим словарям

Вместо

Полен (Paulin) Па-

рис пишется Полин Парис.

Наиболее уязвимое место рецензируемого издания —

комментарии (составитель Л. Б. Розенберг). Редакция была

поставлена

перед большими трудностями. Список личных

имен охватывает около 700 названий.

Ясно,

что все их ком-

ментировать невозможно. Однако

принцип

отбора неясен.

Нужно ли русскому читателю объяснять, кто были Карамзин,

Жуковский, или Лютер, Лессинг, или Мериме, Золя и т. д.

Нужно ли говорить в примечаниях о братьях Гримм, Максе

Мюллере,

Бенфее, Тайлоре, Гастоне, Парисе и многих других,

чьи работы подробно разобраны самим автором и дополни-

тельная литература о которых приведена в его примечаниях?

то же время не всякий специалист знает, кто были Ло

Гатто,

писавший о Пушкине (стр. 281), или Фальман, помогавший

Крейцвальду (стр.

289),

или Веллер, или Рибеццо (стр. 317) и

многие другие. Однако именно в этих случаях комментатор

молчит. Трудно объяснить также, почему, например, из имен

композиторов, упоминаемых на стр. 374 (Мусоргский, Глинка,

Вагнер,

Вебер,

Шуман, Шуберт, Беллини,

Верди),

комментатор

избирает только Мусоргского, Беллини и Верди, а о других

хранит молчание. То, что характеризует эту страницу, харак-

теризует комментарии в целом.

Еще

хуже дело обстоит с объяснениями по существу.

Правда, там, где комментатор бесхитростно воспроизводит

материал из различных энциклопедий или указывает русские

переводы трудов, упоминаемых в тексте, читатель будет ему

благодарен. Но наряду с этим имеются совершенно пустые

формулировки, ограничивающиеся, например, такими

сведе-

ниями:

«Жуковский

—

выдающийся русский поэт-романтик»

(стр.

645). Встречаются и

формулировки

вроде следующей:

394

«История

европейской

фольклористики»

Аж.

Коккьяры

«Несмотря

на некритический отбор материала, труд Геродота

представляет большой интерес» (стр.

604).

Коккьяра очень осторожен и деликатен в своей критике,

всюду

предпочитая говорить о реальных достижениях ученых,

не об их ошибках. Этот «недостаток» восполняется в ком-

ментариях в следующем роде: о братьях Гримм говорится: «Их

теоретические построения идеалистичны и пронизаны мис-

тицизмом» (стр. 637), или о Дефо: «В Робинзоне мы видим

типичные черты английского буржуа <...> колонизатора и ра-

боторговца»

(стр.

607),

Комментарии пестрят опечатками, ошибками и всякого

рода ляпсусами в такой степени, что их можно

найти

почти на

любой странице. Мы приведем лишь некоторые из них. На

стр.

184 Коккьяра ссылается на Геббеля. Имеется в виду дра-

матург Фридрих Геббель, писавший и о вопросах эстетики.

Комментатор путает его с автором

идиллий

Иоганном-

Петером Гебелем, и в комментариях из двух лиц делает одно,

никогда не существовавшее: Иоганн-Петер Геббель. Коммен-

татор не различает имени Thompson (крупный американский

фольклорист) и носителей

фамилии

Thomson, каковых было

несколько

(стр. 591 и

др.).

списке имен есть только Томсон и

нет Томпсона

—

для комментатора это одно и то же лицо.

Фориэль, скончавшийся в 1844 г, якобы выпускал труд в

1954

г. (стр. 679). Много ошибок в иностранных языках и в

названиях иностранных трудов. Так, по всей книге идет

«Wald-

und Feldkiilte» вместо «kulte».

Выше

говорилось, что Коккьяра недостаточно владеет

русскими материалами. Он в основном черпает из английско-

го

перевода

книги

Ю. М. Соколова «Русский фольклор». Как

же

комментатор относится к этим ошибкам Коккьяры? Час-

тично он их исправляет

—

как, например, ошибки в определе-

нии личности

Кирши

Данилова. В других случаях он их не за-

мечает

(когда, например, говорится, что статья о былинах в

«Литературной энциклопедии» написана Юрием Соколовым,

тогда

как она написана его братом Борисом и др.), частично

же

к ошибкам итальянского автора прибавляет свои

собст-

венные.

На стр. 644 о Н. А. Львове говорится, что он издал

395

«История

европейской

фольклористики»

Аж.

Коккьяры

«"Сборник русских народных песен с их голосами"

(соста-

витель И. Пратч, предисловие

Львова)»,

но на титульном листе

книги

стоит: «собрание», а не «сборник», «народных русских»,

а не «русских народных» песен; «на музыку положил Иван

Прач», а не Пратч.

Прач

никак не является «составителем»

этого

сборника, он только гармонизовал напевы, сопроводил

их аккомпанементом.

Есть

ошибки и при ссылках на «Собра-

ние разных песен» Чулкова (на стр.

643).

Дело,

однако, не только в неточностях, но и в неправиль-

ном комментировании по существу. Выше говорилось, что

Коккьяра допускает упрощенное понимание

концепции

Ве-

селовского.

Но комментатор в этом отношении еще превосхо-

дит его. Так, на стр. 653 говорится, что Веселовский сперва на-

ходился под влиянием школы заимствования, а потом

—

ан-

тропологической школы. В результате «происхождение ска-

зочных мотивов он объяснял самозарождением, а сюжетов,

содержащих ряд мотивов,

—

заимствованием»

(?!).

Вопрос

принципах

и технике издания зарубежных тру-

дов

в соответствии с уровнем советской науки,

нашим

миро-

воззрением и

нашей

культурой

—

вопрос большой и сложный

и требует более тщательной обработки, чем это сделано при

издании

нужной и важной

книги

проф.

Коккьяры.

«Крестьянские

"жалобы'»

Германа

Штробаха

Hermann Strobach. Bauernklagen. Untersuchungen zum

sozialkritischen deutschen

Volkslied.

—

Berlin,

1964.

—

438 стр.

Немецкий народ обладает не только глубоко поэтически-

ми и удивительно музыкальными лирическими песнями, но и

песнями иного рода: в них закабаленный крестьянин выражал

свое

критическое отношение к социальной действительности

своего

времени. Впервые такие песни были широко собраны,

систематизированы и прокомментированы в двухтомнике

Вольфганга Штейнитца «Немецкие народные песни демокра-

тического

характера за шесть столетий» [Steinitz, I

—

II].

Здесь

собраны песни крестьян, ремесленников, рабочих, солдат,

пес-

ни исторические периода крестьянских войн и восстаний,

песни борьбы за социальную справедливость, свержение

экс-

плуататорского строя и борьбы за мир. Таких песен оказалось

неожиданно много. Одним из деятельных сотрудников в

соз-

дании

этой книги был доктор Герман Штробах. Ныне он вы-

ступает

продолжателем дела, начатого Штейнитцем, но цели

его

несколько иные. Его работа охватывает только один жанр,

но зато всесторонне и с исчерпывающей полнотой. Это так

называемые

Bauernklagen (буквально крестьянские жалобы,

сетования),

известные

начиная

с летучих листков

XVII

в. и су-

ществующие и поныне. Насколько правильно именно такое

направление работы после книги Штейнитца, видно по ре-

зультатам:

найдено и опубликовано 39 песен этого жанра. До

сих

пор были известны лишь отдельные песни. Часть новых

материалов — очень редкие, уникальные песни, представлен-

ные одной записью, другие стали известны в многочисленных

вариантах, которых набирается 200 (стр.

367).

Из них 140 об-

397

«Крестьянские

"жалобы"

Г. Штробаха

398

наружены автором впервые (извлечены из архивов и других

источников).

Уже это одно составляет огромную заслугу. Если

так же обстоит дело и с другими жанрами, имеющимися в

книге Штейнитца, то наше представление о немецкой песне

должно будет существенно измениться.

Тип рецензируемой

книги

для нас не

совсем

обычен. Она

состоит

из двух частей. Первая называется «Исследования пе-

сен»

и слагается из ряда этюдов о каждой песне в отдельности

(стр.

9 — 327). В зависимости от количества вариантов и от

значения песен эти этюды различны по своим размерам, но

все

они носят строго исследовательский характер. При них в

одном или, если нужно, в нескольких вариантах публикуются

песни. Полный список вариантов дан в специальном обшир-

ном библиографическом приложении. Вторая часть содержит

общие выводы из очерков первой части, а также теоретиче-

ские обоснования исследования (стр. 327 — 411). Такое по-

строение

книги

весьма удачно и дает возможность полностью

разрешить задачу, которую автор себе поставил, а именно: по

возможности

всесторонне изучить эти песни на основе наибо-

лее полного охвата источников (стр. 1

—

2).

Что же представляют собой крестьянские жалобы?

Жанр

этот почти неизвестен в русском фольклоре. Русский крестья-

нин говорит о тяжестях своей жизни либо в похоронных и

примыкающих к ним бытовых причитаниях, либо в песнях

крестьянских войн, в песнях разбойничьих, в песнях тюрьмы,

каторги и ссылки.

Жанр

же немецких «крестьянских жалоб»

имеет совершенно

иной

характер. Это распеваемые стихотво-

рения,

сложенные не столько крестьянами, сколько различ-

ными людьми, хорошо знающими крестьянство, песни о кре-

стьянах и для крестьян (стр. 353

— 364).

Эти песни затем под-

хватывались

и пелись. Можно ли такие песни назвать народ-

ными? Во второй части своего труда

Г.

Штробах подробно раз-

вивает теорию

народной

песни, определяет сущность ее и

приходит к правильному выводу, что

народный

характер

пес-

ни определяется не происхождением ее, которое может быть

очень различным, а бытованием и вариантностью. Для ряда

анонимных текстов удалось установить авторов — полузабы-

«Крестьянские

"жалобы"

Г.

Штробаха

тых

поэтов, писавших на родном наречии; в других случаях

авторы определяются только со стороны их социальной

при-

надлежности: это деревенский люд различных профессий. По-

этическое

достоинство песен не всегда на

высоте,

но это не

лишает их первостепенного научного интереса.

Несмотря на различие происхождения, эти песни со

сто-

роны содержания, склада и стиля составляют единый жанр.

Песни эти

—

явление очень сложное и трудное для изучения.

Они требуют от автора новых, хорошо продуманных методов.

Четко отработанные и мастерски примененные методы со-

ставляют

одно из достоинств рецензируемой книги, очень по-

учительной для

всех

фольклористов, независимо от того мате-

риала, над которым они работают. Для изучения собственно

текстов,

их песенного распространения и идейного содержа-

ния автор применяет разные методы изучения. Правильное их

сочетание обеспечило успех исследования. В изучении текстов

как таковых применяется строго филологический метод, и в

этом

отношении автор выказал себя как прекрасный герма-

нист. В отличие от

всех

своих предшественников, Г. Штробах

перепечатывает тексты без всяких орфографических облегче-

ний или правок, точно следуя рукописи или старопечатному

оригиналу. Подробное изучение почерков, типов литер,

орфо-

графии,

рассмотрение диалектных особенностей и отношения

диалекта к литературной речи, изучение

рифм

и их располо-

жения, изучение напевов —

весь

этот огромный аппарат ис-

пользуется

автором, чтобы с максимальной точностью устано-

вить,

где и когда создалась данная рукопись или данное старо-

печатное издание. Вся эта работа проделана с величайшей фи-

лологической точностью и с большой осторожностью.

Выводы

обоснованы настолько хорошо, детально и продуманно, что в

правильности их не остается сомнений.

Для установления индивидуального авторства, кроме фи-

лологического

метода,

иной

раз нужны были историко-

литературные разыскания, требующие большой начитанности

области диалектной литературы, не получившей широкого

распространения и признания, но отраженной в песне,

став-

шей народной. Вопрос о степени распространения каждой из

399