Пропп В.Я. Фольклор. Литература. История

Подождите немного. Документ загружается.

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

310

Никифоров

выдвигает здесь

один

вид сказок в особый само-

стоятельный жанр. Слушая сказки, А. И.

Никифоров

заметил,

что ряд сказок всегда исполняется одинаково. Эти сказки рас-

сказываются

не нарративно, а драматически; они театрализу-

ются,

т. е. сопровождаются жестами и имитацией действия,

они объединяются единством применяемых

интонаций

и час-

то исполняются ритмизованно. Собрав воедино эти сказки по

исполнительскому признаку, А. И.

Никифоров

увидел, что они

отличаются и единством своих структурно-композиционных

особенностей. Это

—

главным образом кумулятивные сказки

(Колобок,

Петушок подавился и др.) и примыкающие к ним

(Мена,

Звери в яме и др.). Путем сопоставления этих сказок по

их структуре выясняются особенности этих сказок, и они вы-

деляются в особый жанр. Легко заметить, что эта классифика-

ция идет в совершенно ином русле, чем традиционное деление

сказок

на сказки о животных, волшебные, бытовые и т. д.

Принятое А. И. Никифоровым деление не могло войти в

науку, так как в огромном большинстве случаев

формы

испол-

нения

собирателями не фиксировались.

Важен,

однако, самый

принцип.

А. И.

Никифоров

пишет:

«Произведение

народной

словесности — не литература,

которая пишется писателем молча за столом и читается чита-

телем тоже молча за столом. Наоборот, сказка, песня, былина

и т. д. прежде

всего

произносятся, бытуют только устно, живы

тогда

и до тех пор, когда и пока произносятся.

Текст

сказки

без

учета его исполнения

—

труп. И изучение этого трупа дает

понимание анатомии сказки, но не жизни сказочного орга-

низма. Другими словами, чисто историко-литературный под-

ход

к изучению произведений

народной

словесности, господ-

ствующий в науке и объясняемый тем, что занимались такими

изучениями пока главным образом историки литературы, с

точки зрения чисто фольклористической должен быть сменен

другим подходом — фольклористическим. Для фольклориста

сказка

обязательно должна быть чем-то более сложным, чем

только записанный собирателем

текст»

[Никифоров,

1928-а].

Собирая сказку сплошь, без всякого отбора, А. И.

Ники-

форов

должен был встретиться с явлением, которое собирате-

А. И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

лями обычно замалчивается,

—

с наличием некоторого количе-

ства

сказок с содержанием или элементами эротического ха-

рактера. Часто эти сказки заострены сатирически против по-

па, его жены и их работника

—

на что еще указывал Белин-

ский в своем предсмертном письме Гоголю [Белинский,

1950].

Этому

вопросу посвящена небольшая статья А. И.

Никифоро-

ва

«Эротика в великорусской

народной

сказке» [Никифоров,

1929-а].

Обходить этот вопрос

—

также ненаучно, как

игнори-

ровать арабские сказки, старофранцузские фабльо, новеллы

Поджио и Боккаччо, польские

фацеции,

немецкие шванки и т.

д. В статье А. И.

Никифоров

делится с читателем своими на-

блюдениями, сделанными во время экспедиций, и настаивает

на необходимости при изучении этих явлений встать на точку

зрения крестьянина, который не видит ничего предосудитель-

ного в том, чтобы вещи назывались их именами. Применение

подобных мотивов может служить чисто комическим, в

осо-

бенности сатирическим целям. Можно говорить также об

особом

жанре таких сказок. Наблюдения высказаны бегло в

порядке постановки вопроса.

Выделяя

и определяя жанры по композиционному

при-

знаку, А. И.

Никифоров

посвятил специальную работу жанру

докучной

сказки. Не случайно, что А. И.

Никифоров

много за-

нимался детской сказкой. Записывая от

всех

без отбора, он

собрал большое количество именно детских сказок. В числе

этих детских сказок имеется большое количество весьма раз-

нообразных докучных сказок. Они обратили на себя особое

внимание А. И.

Никифорова,

и он посвятил им специальную

работу «Роайська докучна казка» [Никифоров,

1932].

А. И.

Никифоров

использовал не только свои записки, но и мате-

риалы

из других сборников (оказавшиеся очень немногочис-

ленными) и подверг докучную сказку полному и систематиче-

скому

изучению. Со свойственной ему склонностью к точной

и подробной систематизации он дал подробную типологию

этих сказок. В статье приведен богатейший материал (свыше

150

текстов)

главным образом из собственных собраний. Этот

материал с полной ясностью и убедительностью показывает,

какие типы или виды и разновидности таких сказок сущест-

311

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

312

вуют

(коротушки, издевки, бесконечные, вопросно-ответные и

др.).

Затрагиваются также вопросы происхождения и бытова-

ния этих сказок, рассматриваются смежные жанры, вопросы

стиля и содержания их. Научное изучение детского фольклора

нас мало развито. Статьи А. И.

Никифорова

важны не только

для фольклористов, но для педагогов и воспитателей.

Несмотря на незначительность этого сказочного материа-

ла по своему «идейному» содержанию, статья А. И.

Никифо-

рова обладает большим научным интересом. Если бы такие же

обстоятельные и логически стройные работы имелись и по

другим жанрам русской сказки, многие вопросы изучения

сказки уже были бы разрешены.

Несколько лет спустя после названных работ А. И.

Ники-

форов

вернулся к вопросу о жанрах уже в более широком ас-

пекте.

статье «Жанры русской сказки» А. И.

Никифоров

под-

вергает ревизии существующие системы классификации и

выдвигает новый

принцип:

принцип

классификации сказок по

их

функциям

[Никифоров,

1938].

Он выделяет сказки, испол-

нение которых связано с различными

формами

крестьянского

труда (сопутствующие труду), сказки чисто-развлекательные

(как сказки детские, сказки, рассказываемые в клубах анекдо-

ты и пр.), сказки социально-бытовые (главным образом

—

са-

тирические). Кроме того, выделяются сказки, исполняемые

при некоторых обрядах (например, при

свадьбах).

Классификация, предложенная А. И. Никифоровым, не

вошла и не могла войти в науку, так как в преобладающем

большинстве сборников не содержится никаких сведений о

том,

какие

функции

те или иные сказки выполняют. Но дело

не только в этом, но и в том, что

одни

и те же тексты могут

выполнять разные

функции,

и классификация по

функциям

не

отменяет классификации по сюжетам. Но как попытка изу-

чить социальную и бытовую

функцию

сказок и изучить по-

этику сказок не только в зависимости от сюжета, но и от цели

исполнения, попытка А. И.

Никифорова

имеет важное значе-

ние. Социальная, общественная

функция,

выполняемая

сказ-

кой, ее роль в сельской среде несомненно должна быть изуче-

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

313

на, и в этом отношении А. И. Никифоровым сделано очень

много.

Но попытка положить эту сторону жизни сказки в ос-

нову

классификации должна быть признана результатом не-

которого увлечения.

Другая проблема, над которой много работал А. И. Ники-

форов, была проблема стиля сказки.

Изучение стиля сказки, как оно мыслилось А. И.

Никифо-

ровым,

значительно отличается от того, как оно велось в

фольклористике 20 — 30-х годов. Преобладало описательное

изучение индивидуального стиля отдельных исполнителей. А.

И.

Никифоров

ставит проблему стиля сказки по существу, а не

только

применительно к отдельным исполнителям. Эта про-

блема

затронута в краткой заметке «Важнейшие стилевые

линии

в тексте северной русской сказки» [Никифоров,

1934-в].

А.

И.

Никифоров

ставит задачу

всестороннего

изучения

сказочного

стиля именно как сказочного. Стиль определяется

не только языковыми средствами, но шире. Он зависит от

жанра сказки, так как разные жанры обладают разными сти-

лями. Стиль определяется, в числе других факторов, и компо-

зицией ее. Он определяется

бытовыми

элементами (полом,

возрастом,

социальным и национальным признаком, местны-

ми факторами, индивидуальными вкусами). Устанавливаются

также

возможные категории стиля со стороны речевых эле-

ментов.

Наконец, стиль определяется характером сказа

(простой, амплифицированный, патетический, раешнический,

балагурный и т.

д.).

Как и в других случаях, А. И.

Никифоров

не решает про-

блемы,

он ставит вопросы, имеющие важное значение в пери-

од поисков методологии, когда за исследование нельзя было

браться на основе методологии традиционной.

небольшой заметке «Мотив,

функция,

стиль и классо-

вый рефлекс в сказке» А. И.

Никифоров

подчеркивает необхо-

димость

классового

изучения сказки [Никифоров,

1934-г].

«Классовость

должна быть вскрыта и в истории сказочных

сюжетов,

и в их компоновке, и в материально-бытовом и сти-

листическом

оформлении

сказки». На анализе одного мотива,

именно сказочных концовок с рассказом о вступлении героя

А.

И.

Никифоров

его

«Севернорусские

сказки»

314

брак прослеживается», как крестьянское классовое сознание

отражено не только в содержании, но и в стиле рассказа и в

его

функции.

Хорошо

зная сказку по ее бытованию, сюжетам, художе-

ственным

особенностям, теории и истории ее изучения, А. И.

Никифоров

создал несколько очерков

сводного,

обзорного

ха-

рактера.

Одна из лучших работ А. И. Никифорова - вводная статья

«Сказка,

ее бытование и носители» к антологии, составленной

О. И. Капица «Русские народные сказки»

[8].

Здесь дано хоро-

шо продуманное определение сказки и

всех

ее признаков, за-

тронут вопрос о ее видах, об исполнителях и исполнительском

искусстве

и т. д. Педагогический талант А. И. Никифорова по-

мог

ему написать работу, которую можно рекомендовать

вся-

кому,

желающему начать изучение сказки.

Неопубликованным остался очерк «Сказка», назначав-

шийся для

VIII

тома «Литературной энциклопедии». Эта ста-

тья носит справочный характер. В сжатом изложении она со-

держит все необходимые сведения о сказке, ее художествен-

ных

особенностях, истории ее изучения и т. д. К статье прило-

жена

богатая библиография.

По существу носит обзорный характер и его коммента-

рий к статье А. Н. Веселовского «Лорренские сказки» в XVI

томе

сочинений Веселовского

[9].

Кратко и сжато, но с боль-

шим количеством имен здесь дается характеристика

француз-

ской собирательской работы, оценка сборника Коскена, кото-

рая дается в рамках развития общеевропейского сказковеде-

ния. Здесь рассматривается мифологическая школа, индиа-

низм и школа заимствования, к которой принадлежали Кос-

кен и Веселовский. Вопрос отнюдь не упрощается. На приме-

ре древнеегипетской сказки о двух братьях и ее понимании

Коскеном,

Веселовским и последующими учеными А. И. Ни-

кифоров показывает спорность вопроса о миграции, неправо-

мерность безусловного причисления Веселовского к мигра-

ционистам и вскрывает главные стороны этой теории, пока-

зывает

ее вырождение в последующей европейской фолькло-

ристике и смену ее другими направлениями. Краткий ком-

А.

И,

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

ментарий к статье

Веселовского

вырастает в историю методо-

логических

исканий в европейской науке и определение места

Коскена

Веселовского

в этой науке.

Несколько

особняком стоят работы, посвященные ска-

зочному фольклору других народов, кроме русского.

педагогическом институте А. И.

Никифоров

читал курс

фольклора народов СССР. Относясь творчески ко всякому на-

чинанию, А. И.

Никифоров

и в этой области создал ценные

работы.

Особое

внимание А. И. Никифорова привлек фольклор

чукчей. Изучение творчества народа, в быту которого еще не

были преодолены

формы

жизни первобытнообщинного строя,

представляет большой интерес не только для изучения данно-

го

народа, но и для разрешения сложных проблем возникно-

вения и первоначального развития отдельных жанров фольк-

лора. В этом смысле изучение фольклора народов на ранних

ступенях

их общественно-экономического развития важно и

для понимания фольклора народов, стоящих на более поздних

ступенях

развития. Чукотский фольклор изучался А. И. Ники-

форовым в его непосредственных связях с русским фолькло-

ром и с точки зрения проблемы взаимоотношения фольклора

и мышления.

небольшой заметке «Чукотский сказочник и русская

сказка»

подробно рассмотрена одна из чукотских сказок

соб-

рания

В. Г. Богораза

[10].

А. И. Никифорову удалось вскрыть,

что эта сказка представляет собой беспорядочный конгломе-

рат из плохо понятых русских сказок. Это доказывается не

только

анализом текста, но и изучением исполнителя. Ника-

ких

широких теоретических выводов А. И.

Никифоров

не де-

лает,

но сделанное им наблюдение предохраняет исследовате-

ля чукотской сказки от ошибки понимания этого текста как

исконно чукотского.

Более

широкое принципиальное значение имеет статья

«Структура чукотской сказки как явление примитивного

мышления» [Никифоров,

1935-а].

Хорошо зная европейскую

сказку

и ее структурные особенности, А. И.

Никифоров

попы-

тался применить мерку европейских сказок к сказке чукот-

315

А,

И.

Никифоров

его

«Севернорусские

сказки»

316

ской.

Результат получился отрицательный. Чукотская сказка

оказалась несоизмеримой со сказкой европейской. Она обла-

дает некоторыми формальными аналогиями с европейской

сказкой, но эти аналогии имеют иное содержание. Так, чукот-

ская сказка не знает начал и концовок, характерных для евро-

пейских сказок, но она имеет иные

формы

начал

—

сказка на-

чинается с констатации

факта,

или слушатель вводится прямо

in medias res. Концы иногда имеют магически-заклинательное

значение, хотя чукотская сказка в целом это значение утрати-

ла Чукотская сказка не знает закона троичности, но ей

при-

сущ аналогичный закон пятиричности. В ней иные общие

мес-

та,

чем в европейской сказке; она не знает повторности пове-

ствования, второго хода повествования, который до некоторой

степени повторяет предшествующие ходы повествования. За-

то чукотская сказка вся наполнена превращениями героев и

путешествиями их

—

частично по иным мирам.

А.

И.

Никифоров

отнюдь не ставит себе задачей дать

сколько-нибудь полную характеристику структуры чукотской

сказки. Его задача состоит в том, чтобы показать, что законо-

мерности формальных особенностей коренятся в закономер-

ностях

мышления на соответствующей стадии развития чело-

веческого

общества. Так, пятиричность основана на счете по

пятеркам, т. е. по пальцам,

—

счет, известный многим народам

и лежащий в основе современной десятеричной системы.

Превращения в сказке связаны с характерным для примитив-

ного мышления отождествлением субъективного и объектив-

ного мира Передвижения героя связаны с представлениями о

том,

что примитивный человек чувствует

свою

жизнь главным

образом как движение, и окрркающий мир является ему не

только живым, но и всегда движущимся. Это показывает, что

художественная

форма

не была для А. И.

Никифорова

самоце-

лью.

Форма рассматривается как манифестация мышления,

обусловленного ступенью развития культуры и общественного

строя данного народа.

Сказка

была главным, но не единственным предметом

интересов и занятий А. И.

Никифорова

По поручению Фольк-

лорной

комиссии при Институте

этнографии

он подготовил к

А.

И.

Никифоров

его

«Севернорусские

сказки»

317

печати новое издание «Онежских былин» А. Ф. Гильфердинга.

Издание это

—

лучшее из имеющихся

изданий

сборника Гиль-

фердинга.

Тексты проверены по рукописям полевых записей

Гильфердинга, причем внесен ряд поправок и дополнений. К

каждому тексту даны комментарии. Издание началось со

вто-

рого тома, выполненного А. И. Никифоровым единолично.

Последующие тома подготовлены в сотрудничестве с извест-

ным сибирским фольклористом Георгием Семеновичем Вино-

градовым. До войны вышли том второй и

третий

[Гильфер-

динг-3],

а после войны Институт русской литературы (Пуш-

кинский дом) выпустил первый том с вступительной статьей

В.

Г.

Базанова и переиздал тома второй и

третий

[Гильфердинг-

4].

Это издание представляет собой образцовый

пример

пере-

издания классического наследия русского фольклора.

Смерть настигла А. И.

Никифорова

в расцвете его творче-

ских

сил. Им была подготовлена к печати антология обрядо-

вой поэзии со вступительной статьей для «Библиотеки поэта».

Замысел этот до конца не осуществился. Не успел он также

отредактировать большую работу о русской календарно-

обрядовой поэзии, в которой собран огромный материал и

богатейшая

библиография

и где сделана попытка показать

повторяющиеся закономерности в циклах народных праздни-

ков

и объяснить их.

Огромное, оставленное А. И. Никифоровым собрание ска-

зок

при его жизни не могло быть опубликовано. Установки А.

И.

Никифорова

на изучение

масс

были противоположны

гос-

подствовавшему

тогда стремлению в первую голову охваты-

вать

отдельных, выдающихся мастеров. Такое стремление

имело несомненные положительные стороны. Вышел целый

ряд замечательных публикаций сказок, записанных от одного

лица. В вступительных статьях изучались

биографии,

реперту-

ар, стиль, манера исполнения сказителя. Было открыто не-

сколько

замечательных исполнителей-художников.

Вместе

тем,

однако, такое индивидуалистическое изучение таит в себе

ряд опасностей. Исполнители изучаются индивидуально-

психологически, в отрыве от истории, общественных отноше-

ний, быта, от творчества

масс.

При таком изучении в итоге

А. И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

318

получается не только неправильное представление о характере

народной

традиции,

но стираются

грани

между литературой и

фольклором. Теоретики того времени считали, что говорить о

коллективном творчестве народа могут только романтики и

что никакого принципиального отличия между фольклором и

литературой нет. Такова была господствующая точка зрения

тех

лет. Наиболее последовательно она изложена в вводной

части

книги

Ю. М. Соколова «Русский фольклор» [Соколов,

1938].

Теория А. И.

Никифорова

была диаметрально противопо-

ложной. Его прежде

всего

интересовало именно творчество

масс.

Отдельный исполнитель интересовал А. И.

Никифорова

прежде

всего

как представитель среды, которая этого испол-

нителя создала, из которой он вырос.

настоящее время совершенно очевидно, что обрисован-

ные две точки зрения отнюдь не исключают одна другой, что

широко, углубленно должны изучаться как среда и масса, так

и отдельные, более талантливые представители ее. Однако в 20

—

30-е годы здесь видели неизгладимое противоречие. А. И.

Никифоров

в те годы в этом отношении был в меньшинстве,

можно сказать

—

в одиночестве. Этс послужило одной из

при-

чин, почему собрание его сказок не могло быть напечатано

при его жизни.

Но были и другие, более внешние

причины:

тип подготов-

ленного А. И. Никифоровым сборника был настолько необы-

чен, что в то время не находил поддержки. Охарактеризован-

ные выше работы А. И.

Никифорова

по методологии собира-

ния ясно указывают, к чему он стремился: он хотел показать

сказку

как явление

всенародное

по своему бытованию и обу-

словленное

не только индивидуальной психологией исполни-

теля, но прежде

всего

причинами

исторического и социально-

го

порядка.

Выполненное

по этим

принципам

собрание пугало своей

новизной и необычайностью. Собрание

Никифорова

пред-

ставляет

огромную рукопись, объемом не менее 100 печатных

листов

текстов сказок, записанных более чем от 200 лиц. Одна

из особенностей этого собрания состоит в том, что здесь

наря-

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

319

ду

с великолепно рассказанными текстами содержатся сказки

среднего и низкого художественного достоинства, похабные

сказки,

сказки запутанные, отрывочные, записанные иногда

точно, иногда конспективно. Большое количество сказок запи-

сано от детей. Здесь, с одной стороны, имеются великолепные

собственно

детские сказки, рассказанные самими детьми, с

другой же стороны, от детей записаны сказки, слышанные от

взрослых,

но недопонятые ими, спутанные и искаженные, но

записанные все же совершенно точно. В одном отношении А.

И.

Никифоров

своей цели достиг: собранные им материалы

дают,

по-видимому, вполне правильное представление о дей-

ствительном

состоянии сказочной

традиции

и народном ис-

кусстве

рассказывания, какое имело место в 20-х годах в об-

следованных

районах. Оно дает более точное представление,

чем любой другой

районный

русский сборник, так как дает

картину очень широкую и совершенно неприкрашенную. Од-

нако неизбежное в таких случаях

наличие

довольно значи-

тельного количества неполноценных в художественном отно-

шении

текстов затрудняет вопрос об

издании

этого собрания.

Другая особенность собрания А. И.

Никифорова

состоит в

его

способе

фиксации

народной

речи. Стремясь всюду к пол-

ной объективности и точности, А. И.

Никифоров

стремился к

фонетически точной записи слышанного рассказа.

Вместе

тем,

однако, вопросами

транскрипции

и текстологии А. И.

Никифоров

не интересовался ни теоретически, ни практиче-

ски.

Это видно, например, по тем немногим публикациям,

которые ему удалось осуществить. Им было опубликовано 15

текстов,

объединенных общностью одного сюжета

—

сюжета

змееборства

[Никифоров,

1936].

К этому изданию имеется

небольшая вводная заметка о

принципах

публикации по сю-

жетам

и приводятся данные об исполнителях. Но А. И.

Ники-

форов

ни словом не обмолвился о характере фонетической

записи и текстологических

принципах

издания. Эти вопросы

его

мало интересовали.

архиве А. И.

Никифорова

не нашлось также вводной

статьи

к его большому собранию сказок, где эти

принципы

могли бы быть изложены.