Пропп В.Я. Фольклор. Литература. История

Подождите немного. Документ загружается.

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

роко: в нее входит, в сущности говоря, вся совокупность быто-

вой жизни в ее развитии от наиболее ранних времен до со-

временности. Соответственно главная часть книги

—

програм-

мы собирательской работы. Таких программ имеется 66. В

них как бы отражена вся жизнь и показано, что в этой жизни

следует

наблюдать и регистрировать. Острое чувство реальной

действительности здесь сочетается с некоторым пристрастием

к точной и дробной систематизации. В книгу включена чрез-

вычайно тщательно составленная

библиография

программ по

собиранию этнографических и фольклорных материалов.

Фольклористические интересы А. И. Никифорова посте-

пенно сосредоточиваются вокруг одного вида его, а именно

сказки. Развитие интересов к сказке шло по двум направлени-

ям: его интересовала, с одной стороны,

поэтика

сказки, с дру-

гой

—

ее реальное бытование, живые носители сказочной тра-

диции. В итоге А. И.

Никифоров

пришел к выводу, что теоре-

тическое изучение поэтики сказки невозможно без знания

той обстановки, в которой бытует сказка, характера ее живого

исполнения и всей совокупности быта и жизни крестьянства в

момент записи. Объединяя эти два аспекта, А. И.

Никифоров

порывает с традицией узкофилологического изучения, господ-

ствовавшего

как в русской, так и в зарубежной науке. Этим А.

И.

Никифоров

становится на принципиально новый путь изу-

чения фольклора, продолжая некоторые из

традиций

револю-

ционно-демократической фольклористики.

Определяющим моментом в развитии взглядов А И. Ни-

кифорова были три северные экспедиции, совершенные

спе-

циально для записи сказок.

Первая экспедиция была совершена в 1926 году в Заоне-

жье,

бывш. Олонецкой губернии, вторая

—

в 1927 году в Пи-

нежье,

бывш. Архангельской губернии, и третья

—

в 1928 году

на Мезень, той же губернии.

Во

время этих экспедиций был собран огромный и разно-

образный материал. Издать его в те годы было трудно, и А. И.

Никифоров

был вынужден ограничиться публикацией крат-

ких описаний. Данные о Заонежской экспедиции были напе-

чатаны в «Обзоре работ Сказочной комиссии за 1926 год»

300

А.

И.

Никифоров

его

«Севернорусские

сказки»

301

[Никифоров,

1927].

Описание состоит из

двух

таблиц с переч-

нем исполнителей и

сюжетов.

От 75 лиц было произведено

238

записей, из них 165

—

полных и точных записей текста и

конспективных или регистрационных записей. Материалы

Пинежской экспедиции 1927 года описаны в «Обзоре работ

Сказочной комиссии за 1927

год»

[Никифоров,

1928].

От 61

лица было произведено 172 записи, из них 152 полных и 20

конспективных или регистрационных. Данные о последней и

наиболее богатой экспедиции на Мезень опубликованы не

были. В эту экспедицию было сделано 279 записей от 75 лиц.

[5]

Таким образом, собрание А. И.

Никифорова

— наиболее

крупное из

всех

русских собраний. В количественном отноше-

нии оно превосходит собрание Афанасьева.

По существу почти вся дальнейшая научно-

исследовательская

работа А. И.

Никифорова

прямо или

кос-

венно была связана с пристальным и углубленным изучением

этих

материалов и разрешением малых и больших проблем,

связанных

с собиранием, изданием и изучением сказки.

Охватив

своими поездками

обширный

район,

А. И. Ни-

кифоров

увидел необходимость занесения собранного мате-

риала на карту. Картографирование фольклорных материалов

—

очень сложное дело, так как

здесь

могут иметься различные

цели. Так, можно показывать на карте степень распростра-

ненности жанра сказки в разных районах, степень охвата со-

бирательской работой,

наличие

границы

или отсутствие тех

или иных

сюжетов

или типов и т. д.

Весь

комплекс этих вопро-

сов,

а также вопрос о технике их

решения

изложен в статье «К

вопросу

картографировании

сказки» [Никифоров,

1927-а].

Здесь

же даны практические предложения и примерные об-

разцы.

Основной вопрос, с которым А. И.

Никифоров

во время

экспедиционной работы должен был столкнуться практиче-

ски и теоретически,

—

это вопрос о методике собирательской

работы.

А.

И.

Никифоров

отправился в экспедицию с установка-

ми, почерпнутыми из работ предыдущих собирателей. Русская

собирательская работа, представленная такими именами, как

А.

И.

Никифоров

его

«Севернорусские

сказки»

Н.

Е.

Ончуков, А. А. Шахматов, братья Соколовы, Д. К. Зеленин,

О. Э. Озаровская, М. К. Азадовский и др., может рассматри-

ваться

как работа определённой школы. Цель названных со-

бирателей состояла в том, чтобы

найти

лучших сказочников и

записать лучшие сказки. Однако, приехав на место. А. И. Ни-

кифоров

увидел лишь ограниченную правильность таких уста-

новок и возможность иного

решения

вопроса методологии

собирания. В статье о современном онежском сказочнике

«Тепер1шнш

Заонезький казкар-опов1дач» он пишет:

«Отправляясь за сказкой в первый раз, я ехал, конечно, с пред-

взятой мыслью, так усиленно внушаемой собирателями, о ска-

зочнике-профессионале, об особом мастере сказки и т. п., и

первым моим желанием было повидать такого мастера»

[Никифоров,

1930].

Но в этом отношении пришлось разочаро-

ваться

и изменить свое мнение Выдающихся сказочников не

нашлось, хотя от многих лиц и были записаны великолепные

сказки. Основное же наблюдение, сделанное А. И.

Никифоро-

вым

и легшее в основу всей его собирательской и частично

исследовательской работы, состояло в том, что сказка живет

не в устах каких-то специальных сказочников, а что она со-

ставляет

общее достояние

всех

и что нет лиц, которые не рас-

сказывали бы или хотя бы не знали сказку. И, следовательно,

сказку

следует изучать не как индивидуальное мастерство от-

дельных лиц, а как массовое, общенародное явление. Отсюда

вытекает

вывод, что сказку, как пишет А. И.

Никифоров,

надо

«брать у всякого, кто может ее дать, и такую сказку, какая

первая придет на память сказочнику». Соответственно А. И.

Никифоров

не искал «сказочников», а брал сказку от первого

встречного, ходил из избы в избу, беседовал с любым встреч-

ным человеком, где бы он ни находился. Особое внимание А.

И.

Никифоров

уделял детям, с которыми он умел дружить и

которые дали ему большое число детских сказок. А. И.

Ники-

форов

стремился к широкому охвату исполнителей, записывая

от

людей

всех

возрастов,

всех

родов занятий, грамотных и не-

грамотных, от хороших, средних и плохих исполнителей, от

мужчин, женщин, подростков и детей.

302

А,

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

303

Эти установки для двадцатых годов были совершенно но-

вы.

Научная ценность и правильность их очевидна. В то время

как предыдущие собиратели руководствовались принципом

отбора,

А. И.

Никифоров

принципиально становится на путь

безотборочной,

по возможности полной

фиксации

материала.

Уже

после первой экспедиции А. И.

Никифоров

опубли-

ковал

статью «К вопросу о задачах и методах научного соби-

рания

произведений устной народной поэзии», где он, не от-

вергая необходимости и пользы тех методов, которые уже

практиковались, пытается определить пользу и иных методов

собирания и

фиксации

в зависимости от тех целей, которые

ставит

себе собиратель-исследователь [Никифоров,

1928-г].

основном

А. И.

Никифоров

ставит перед собирателями три

задачи: задачи текстового порядка, задачи, связанные с испол-

нением текста и исполнителями, и задачи, связанные с изуче-

нием среды, в которой производится собирание материала.

последующих своих работах А. И.

Никифоров

сам реа-

лизовал те требования, которые он ставил перед советской

фольклористикой. Сюда относятся работы, посвященные рас-

смотрению собранных им материалов.

Первой работой, посвященной итогам экспедиций, была

статья

«Сьогочасна пшезька казка» [Никифоров,

1928-6].

Со

свойственной

А. И. Никифорову обстоятельностью и система-

тичностью он здесь затрагивает самые разнообразные острые

и дискуссионные вопросы в изучении сказки вообще, а не

только

пинежских материалов: вопросы географического ох-

вата,

транскрипции, краевого, этнографического, историческо-

го,

художественного изучения, вопросы методологии собира-

ния, вопросы «биологии» сказки.

статье «Тепер1шнш Заонезький казкарь-опов1дач» А. И.

Никифоров

излагает свои наблюдения над носителями сказки,

над

формами

ее бытования, над отношением сказочника и

среды [Никифоров,

1930].

В нашей фольклористике это пока

наиболее полная и наиболее строгая работа по изучению

сказки

не в текстовом отношении, а в ее отношении к людям

и быту. Изучаются типы сказочников в их отношении к ре-

пертуару, к манере исполнения, к стилю. В отличие от обыч-

А. И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

ных,

даваемых другими собирателями индивидуально-

психологических

характеристик или портретов, А. И Ники-

форов

изучает бытование сказки в его закономерностях. Такое

строгое,

даже несколько сухое изучение лучше приводит к по-

ниманию сказки, чем художественно нарисованные портреты

и характеристики исполнителей. А. И.

Никифоров

глубоко

понимал красоту произведений народной поэзии, и эта красо-

та

открылась ему в живом общении с народом. Тот, кто не

слыхал

былины в

пении

и сказки в хорошем крестьянском

исполнении, тот действительно не представляет себе всей за-

хватывающей

чисто художественной прелести произведений

народной словесности», — пишет он в статье о Заонежском

сказочнике [Никифоров,

1930].

Такая

точка зрения определила глубокий интерес А. И.

Никифорова к

эстетике

народной сказки, чему он впоследст-

вии посвятил ряд работ.

Другая плоскость, в которой А. И.

Никифоров

изучал рус-

скую

сказку, были вопросы социальные.

Двадцатые годы были временем, когда советские фольк-

лористы впервые начали понимать значение явлений эконо-

мического

социального

порядка для жизни фольклора. По-

нимание фольклора как явления социального порядка требо-

вало

от фольклористов, воспитанных на традициях текстового

и индивидуалистического изучения по отдельным сказочни-

кам,

пересмотра унаследованной методологии. Понимая

сказ-

ку

как явление социального порядка, А. И.

Никифоров

поста-

вил вопрос об экономике и социальных отношениях, отра-

женных

в сказке. Вопрос этот был тогда новый и решать его

надо было с первичных простейших установлении. Этой про-

блеме

посвящена статья «Социально-экономический облик

севернорусской

сказки 1926

—

1928

годов» [Никифоров, 1934-

д].

На нарочито ограниченном материале здесь прослеживает-

ся,

как в сказках о животных и в некоторых волшебных

сказ-

ках

(о змееборце) отражена конкретная жизнь северного рус-

ского

крестьянина: окружающая его природа,

фауна

флора,

земледелие,

хозяйство, промыслы, торговля. Отдельно ставится

вопрос

о классах и классовых отношениях. Ограниченность

304

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

материала не дает прав на широкие выводы, но данная работа

показывает

плодотворность и новизну метода изучения сказки

связи с реальной действительностью. В этом отношении А.

И. Никифоровым также проложены новые пути. Вопрос

ста-

вится

не только как академический, работа представляет со-

бой живо написанный очерк о жизни и быте севернорусского

крестьянина.

Изыскания А. И. Никифорова были по существу неосуще-

ствимы

на материале традиционных сборников, основанных

на отборе лучших текстов Поэтому вопрос о типах возмож-

ных

сборников всегда интересовал А. И. Никифорова. Испод-

воль

подготовляя свой материал к изданию, А. И.

Никифоров

большим вниманием следил за современной ему собиратель-

ской работой.

Одновременно с А. И. Никифоровым и частично в тех же

местах

(Пинега, Мезень, Заонежье) и от тех же исполнителей

собирала сказки детская писательница

Ирина

Валериановна

Карнаухова. Собранные ею материалы были изданы в 1934

году

под названием «Сказки и предания Северного края» с

предисловием Ю. М. Соколова и под его редакцией

[Карнаухова,

1934].

Этот сборник выполнен по традиционно-

му

принципу,

выработанному задолго до революции. На

соб-

рание

И. В. Карнауховой А. И.

Никифоров

откликнулся об-

ширной

рецензией «Проблема сказочного сборника»

[Никифоров,

1935].

Несмотря на богатство материалов этого

сборника, а также на литературные таланты собирательницы,

которая умеет излагать свои наблюдения в занимательной

форме, сборник этот не удовлетворяет требованиям научно-

сти.

А. И.

Никифоров

упрекает И.

В.

Карнаухову в искусствен-

но произведенном отборе особенно интересных текстов и ва-

риантов и пишет:

«Все

без исключения варианты имеют

"особенный" интерес, даже дефектные и разрушенные». Не

удовлетворен он также принципом распределения материалов

(смешение

принципа

районного и сюжетного), трактовкой

проблемы сказочника и т. д. Из этой рецензии видно, что ав-

тор стремился к созданию сборника

нового

типа, ломающего

установленные традиции.

305

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

306

Стремление понять и изучить сказку не только как

текст,

но как явление социальной жизни и идейно-

художественного

творчества народа противоположно

форма-

листическим устремлениям, которые в 20-х годах имели место

как в Западной Европе, так и в СССР.

ряде блестящих и

ост-

рых рецензий, которые по существу представляют собой зна-

чительные статьи по вопросам методологии исследователь-

ской работы, А. И.

Никифоров

выступил против

всех

видов

формализма в науке о фольклоре. Такова его рецензия на кни-

гу

Р. М.

Волкова

«Разыскания по сюжетосложению народной

сказки»

и на работы так называемой

финской

школы

[Никифоров,

1926-в].

А. И.

Никифоров

вскрывает бесполез-

ность механического сопоставления сюжетных

схем,

какими

наполнена книга

Волкова.

Глубокой принципиальностью отличаются работы А. И.

Никифорова, направленные против так называемой

финской

школы в изучении сказки, которая занимала в те годы господ-

ствующее

положение в западноевропейской науке, хотя от-

дельные критические голоса против нее и раздавались. Отда-

вая должное изумительной эрудиции ученых, работавших в

этом направлении, и высоко оценивая некоторые конкретные

достижения, признавая за каждым из трудов этой школы

крупное научное значение и выдающийся интерес, А. И. Ни-

кифоров все же шаг за шагом с неумолимой логикой вскрыва-

ет

шаткость основных предпосылок и методов этого направ-

ления: неубедительность и недостаточность статистических

подсчетов,

неприменимость их к установлению «праформы»,

фиктивность искусственно конструируемой «нормальной»

формы

сюжета, схематизм исторических построений и т. д.

Такой же боевой характер имеют рецензии на книги русских

ученых, вышедшие в Финляндии, В. Н. Андерсона

—

«Царь и

аббат»

и Н. П. Андреева «Легенда о двух великих грешниках»

[6].

Рецензия на позднейшее крупное исследование Андерсона

«Шванк о старом Гильдебранде» носит знаменательное назва-

ние «Финская школа перед кризисом» [7]. Особое значение

имеет его рецензия на книгу Карла Крона «Фолькло-

ристический рабочий метод»

(1926),

представляющую собой

Л.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

пособие

для фольклористов [Никифоров,

1928-в].

В некрологе,

посвященном Карлу Крону, А. И. Никифоров, дав исчерпы-

вающую

характеристику этого крупного ученого и добытых

им конкретных результатов, все же подтверждает, что методы

этой школы несовместимы с советской фольклористикой

[Никифоров,

1934].

Одна из наиболее важных теоретических работ А. И. Ни-

кифорова — обстоятельный критический разбор книги не-

мецкого

ученого Альберта

Весельского

«Опыт теории сказки»

[Wesselsky,

1931].

В статье «Теория сказки Альберта

Весель-

ского»

А. И.

Никифоров

дает подробное, объективное изложе-

ние этой книги, затрагивающей коренные вопросы науки о

сказке

[Никифоров,

1934-а].

Эта книга представляет тем

больший интерес, что она писана крупным знатоком и эруди-

том

и полемически направлена против существующих теорий,

особенности против

финской

школы, и претендует на новое

решение этого вопроса. Отдавая должное

всем

частным

дос-

тоинствам этой книги, А. И. Никифоров, уже воорркенный

наблюдениями своей экспедиции над подлинной жизнью

сказки

в народе, над сказкой как явлением

народной

культу-

ры, обусловленным историей и социальной жизнью народа, а

также

своими исследованиями о закономерностях поэтики и

стихе

сказки, приходит к выводу, что логические абстрактно-

эволюционные классификаторские построения

Весельского

не

только

фактически ошибочны, но и по существу реакционны:

сказка

признается только продуктом разложения

мифа,

сати-

рические сказки вообще не признаются сказками; в Европу

сказка

попала с

Востока

чисто литературным путем; она опус-

тилась в народ, а не создана им. Эти и другие положения Ве-

сельского

для советского фольклориста признаются неприем-

лемыми и несовместимыми с теми исканиями, которые ха-

рактеризуют развивающуюся науку в СССР.

Все

это показывает, что А. И.

Никифоров

вел страстную

борьбу против ложных и реакционных устремлений в русской

и зарубежной науке, причем не упрощал вопроса, как это ино-

гда

имело место в те годы, а решал его с полным пониманием

его

сложности. Стремлений А. И. Никифорова долгое время не

307

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

308

понимали, к его работам не прислушивались. Выступая против

формализма как научного метода, он вместе с тем никогда не

был против изучения формы; наоборот, им создан ряд работ,

посвященных поэтике сказки. Это дало повод для причисле-

ния его самого к формалистам. В первом томе книги «Русское

народное поэтическое творчество» писалось: «Сугубо

форма-

листическими являются работы по сказке Р. М.

Волкова,

В.

Я.

Проппа, А. И. Никифорова, по былинам

—

А. П. Скафтымова,

М.

О. Габель и др.

исследованиях о сказке Н. П. Андреева и А.

И. Никифорова наиболее резко сказалось влияние той разно-

видности "теории заимствования", которая в буржуазной науке

представлена так называемой

"финской

школой"» [РНПТ,

1953,

с. 106,

прим]. Таким образом, А. И.

Никифоров

здесь объединен

Р. М. Волковым, Н. П. Андреевым и с

финской

школой, про-

тив которых он так страстно и обоснованно выступал.

А.

И.

Никифоров

изложил свои взгляды на сущность сказки

ряде очерков

исследовательского

характера Он много занимал-

ся

изучением теоретических вопросов. Как рке оказывалось, он

особенно интересовался вопросами эстетики сказки.

Одна из наиболее значительных теоретических работ А.

И. Никифорова

—

небольшая статья в сборнике в честь А. И.

Соболевского

«К вопросу о морфологическом изучении

сказ-

ки»

[Никифоров,

1928-д].

Эта статья представляет собой

схе-

матическое

изложение незаконченного исследования по мор-

фологии

великорусской волшебной сказки. Этому исследова-

нию не суждено было завершиться. Оно было воспринято как

формалистическое. Такое понимание этой работы ошибочно,

как уже указывалось, А. И.

Никифоров

был ярым противни-

ком формалистического изучения сказки, что

вовсе

не исклю-

чало необходимости изучения художественных

форм

фольк-

лора в их закономерности. Работу А. И. Никифорова нельзя

считать формалистической рке потому, что изучение законо-

мерности художественных

форм

сказки для А. И. Никифорова

не было самоцелью. Оно задумано как предварительная

сту-

пень историко-генетического изучения. Без изучения специ-

фически-сказочной единообразной закономерности строения

сказки,

свойственной волшебной сказке народов

всего

мира,

А. И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

историческое изучение было бы невозможным. Работа А. И.

Никифорова

направлена против господствовавшей тогда тео-

рии

миграции

и открывает новое направление. Основные за-

коны строения волшебной сказки изложены в кратчайшей

форме;

это

—

закон троекратного повторения и его

вариации,

закон расположения действия сказки вокруг одного или двух

героев,

находящихся в строго определенных отношениях

(например, антагонистов). Этот закон назван им законом

стержня

одногеройной или двухгеройной сказки.

Все

действие

сказки совершается строго последовательно, и эта последова-

тельность определяется единством

функций

действующих лиц.

ходе действия определяются связи главного действующего

лица с другими персонажами, представляющие собой типич-

ные сказочные эпизоды (дежурство на могиле, бой со змеем,

бегство

и т. д.). Рассматриваются также типы женских и мрк-

ских

сказок, их основные отличия и ряд других вопросов

Несмотря на

свою

краткость, эта статья содержит об-

ширную и хорошо продуманную программу изучения струк-

турных особенностей сказки. Она содержит

принципиально

важные открытия. Мимо этой работы не пройдет ни

один

ис-

следователь,

изучающий закономерности строения волшебной

сказки.

Один из кардинальных вопросов в изучении сказки

—

во-

прос о жанрах. «Сказка» — понятие собирательное, объеди-

няющее разнообразные виды

народной

прозы. Определение

жанрового состава сказки

—

одна из научных проблем в изу-

чении

сказки, и А. И.

Никифоров

много работал над этой про-

блемой.

Одна из основных мыслей А. И.

Никифорова

состояла в

том,

что жанры сказки определяются не только содержанием

формой

ее, и не тем, как сказка выглядит со страниц книги,

но и тем, как она исполняется и как слышится. Этим А. И.

Никифоров

вносит новую струю в сложный вопрос о класси-

фикации

сказок.

Этому

вопросу посвящена статья «Народная детская

сказка

драматического жанра» [Никифоров,

1928-а].

Не ставя

еще вопроса о новых

принципах

классификации в целом, А. И.

309