Пропп В.Я. Фольклор. Литература. История

Подождите немного. Документ загружается.

Труды академика Ив. Ив. Толстого

по

фольклору

290

александрийская поэзия — не упадочная. Мифология теряет

свой

сакральный характер и становится предметом искусства,

основах своих связанным с искусством народным.

Повествовательными

жанрами Ив. Ив. Толстой интересо-

вался

не только со стороны сюжета, но и со стороны их язы-

кового

стиля. Стиль

народной

повествовательной прозы, уста-

навливаемый изучением современной сказки, прослеживается

на письменной прозе древней Эллады. Изучение сюжетов и

стиля фольклора в сопоставлении с литературной прозой дает

новую

и ясную картину всей сложности взаимоотношения

этих

жанров. Поэтому работа

«Язык сказки

греческой

лите-

ратуре»

[Толстой,

1929]

имеет не только частное, но и

прин-

ципиальное значение. Первые строки этой работы звучат поч-

ти как манифест: «Литература

античной

Греции вырастает на

почве

народных жанров. Она органически с

ними

связана, и

многое в ней может быть понято или даже хоть сколько-

нибудь уяснено лишь в

свете

фольклора. С другой стороны,

именно для фольклориста письменная литература эллинов

особенно интересна процессом своего непосредственного раз-

вития из элементов устного творчества Эпосу, лирике, драме,

прозаическому повествованию дает рождение в Греции устное

творчество.

Книжной, в специфическом значении этого слова,

греческая литература становится сравнительно поздно, и еще в

веке в Афинах, в эпоху Аристофана и великих трагиков, жи-

вая речь решительно преобладала над книгой». Изучение ска-

зочного

стиля

—

задача совершенно самостоятельная, незави-

симая от изучения

сюжетов.

В работе приводятся примеры,

когда

сказочным стилем рассказываются сюжеты

вовсе

не

сказочного

характера. Одна из заслуг Толстого состоит в том,

что он очень точно выяснил технические приемы языка на-

родных повествований. Эти приемы характерны для всей ев-

ропейской сказки. Два стиля в греческой литературе просле-

живаются

на прозе прежде

всего

Геродота, а затем и других

авторов.

В конце работы они прослеживаются и на

античной

пародии.

Ив.

Ив. Толстой интересовался также и драматическим

искусством

античности, и в особенности комедией. Но если в

эпических жанрах его прежде

всего

привлекала сюжетика, то

Труды академика Ив. Ив. Толстого

по

фольклору

291

области комедии его, в первую очередь, интересовала поли-

тическая направленность и

форма

исполнения некоторых из

комедийных жанров. Этому посвящена статья

«Инвеюпивные

песни аттического крестьянства

древней комедии»

[Толстой,

1935].

В комедиях Аристофана устанавливаются два

разных начала: бытовые сценки и инвективы. Комедия была

консервативна. Ее сатира была направлена против

всего

ново-

го,

она звала назад к благочестивому прошлому. Но

идейная

направленность собственно народных

форм

комедийного ис-

кусства

иная.

Основа греческой комедии —

народный

фарс,

формы

которого очень разнообразны и подробно описаны в

статье.

Но слово «народный» следует конкретизировать. Виды

фарса

были достоянием главным образом беднейшего кресть-

янства.

Они полны насмешек, издевок и обвинений. Они были

«политическими деревенскими манифестациями, протесто-

вавшими против разного рода обид и, под покровом бога

Диониса, смело и громогласно изобличавшими классового

врага».

Они состояли из прибауток и песен и направлены про-

тив города и власти, находящейся в VI в. «в руках родовой

крупновладельческой аристократии, стремящейся закабалить

крестьянство».

Так, совершенно по-новому раскрываются на-

родные истоки древней комедии, что идет вразрез с теориями

религиозного происхождения античного драматического ис-

кусства.

Сходный вопрос разрешается в статье

«Папирусный

фрагмент поэзии Софрона.

характеристике древнейшего

мима

эллинистических

ему

подражаний»

[Толстой,

1946].

Статья

написана по поводу открытия в 1933 г. обрывка папи-

русного свитка, на котором сохранился

фрагмент

мима зна-

менитого сицилийского мимографа Софрона. Мимы — это

краткие монологические или диалогические сценки, которые

могли разыгрываться в любой бытовой обстановке. Темы бра-

лись из будничной жизни. Понятно, что Ив. Ив. Толстой с его

обостренным интересом ко

всем

видам демократического ис-

кусства

должен был заинтересоваться этой находкой, тем бо-

лее

что от других мимов ничего не сохранилось,

фрагмент

же

Софрона

относится к V в. до н. э. Дается подробный лингвис-

тический и сюжетно-бытовой анализ этого обрывка, даются

Труды академика Ив. Ив. Толстого

по

фольклору

292

комментарии, которые обнаруживают превосходное знание

древнегреческого быта. Привлекая сравнительный материал

из родственных шуточных жанров и позднейшие эллинисти-

ческие

формы

мима, подражавшие миму старинному, Ив. Ив.

Толстой

восстанавливает жанровые особенности этой древ-

нейшей, исчезнувшей

формы

народного драматического ис-

кусства,

которое в основе своей имеет

фольклорный

характер.

Ив.

Ив. Толстой интересовался сюжетами не только ко-

медийных, но и трагедийных жанров. Сюда относится его

большая работа

«Трагедия Еврипида "Елена"

начала грече-

ского

романа»

[Толстой,

1939-а].

Сюжет «Елены» сложен, но

основная

фабула

трагедии в этой работе очень искусно и под-

робно сопоставляется с мотивом «муж на свадьбе жены». Это

делается

в науке впервые. Никто до Толстого этой связи нико-

гда

не видел и не устанавливал. Основные компоненты этого

сюжета

—

разлука, поиски, воссоединение

—

составляют ось

позднейшего греческого романа. Мотив блужданий, чередова-

ние погребальных эпизодов со свадебными, мнимая смерть

героя и его возвращение, мотив кораблекрушения и некото-

рые другие роднят трагедию с романом. Здесь доминируют

элементы сказки. Попутно развертывается сложная картина

моральной оценки красавицы Елены в исторической древней

Греции. Различные версии этого сюжета принадлежат различ-

ным социальным слоям. «Елена» Еврипида в основах своих

фольклорна, и именно потому она одними слоями осуждалась,

другими же, наоборот, принималась. Основную массу зрите-

лей составляли средние и мелкие аттические крестьяне, они

видели на театре как бы

свое

достояние, тогда как представи-

тели денежной аристократии видели нечто чуждое им и пре-

досудительное.

Другие работы Ив. Ив. Толстого о греческом романе уже

выходят

за рамки его фольклористических работ [Толстой,

1954].

Сложные

вопросы взаимоотношения индивидуального и

фольклорного лирического творчества с

формами

исполнения

и бытования решаются в статье

«Сапфо

тематика

ее

песен»

[Толстой,

1939].

Фигура

Сапфо

была загадочна уже для поздней

античности, осталась она загадочной и в европейской науке.

Труды академика Ив. Ив. Толстого

по

фольклору

293

Ив.

Ив. Толстой загадку разгадывает. Платон называл

Сапфо

прекрасной, позднейшие поэты называли ее порочной. Что

представляло собой то объединение девушек, которые окру-

жали

Сапфо

и которых она воспевала? Это не

«художественная

школа

учениц

во главе с учительницей»

(такое

предположение полностью исключается, как не соот-

ветствующее

быту древней Греции). Это

—

остаток тех древ-

нейших половозрастных объединений, которые в VII

—

VI вв.

до н. э. засвидетельствованы во многих областях Греции. Песни

же

по существу представляют собой свадебные хоровые песни

(эпиталамии). «Их поэтика,

—

пишет Ив. Ив. Толстой,

—

была

чрезвычайно близка фольклору», и это доказывается присталь-

ным стилистическим анализом их. Толстой сравнивает неко-

торые из песен

Сапфо

с русскими свадебными песнями на

девичнике. Этим же объясняется, что песни эти по содержа-

нию представляют собой величания. «В приемах своего

мас-

терства,

еще очень близкого мастерству

народной

поэзии,

Сапфо

бессознательно повторяла, конечно, художественный

прием окружавшей ее на Лесбосе эолической

народной

по-

эзии».

Содержание статьи

«Аэды»

[Толстой,

1958]

шире, чем это

выражено в заглавии. Под аэдами обычно понимаются певцы,

исполнители эпоса. В статье рассматриваются, однако, не

только исполнители эпоса, но народное исполнительское ис-

кусство

вообще. В этом Ив. Ив. Толстой следует за методами

советской

фольклористики. Если в предыдущих работах рас-

сматривались преимущественно сюжеты, то в этой предметом

исследования становится живой человек, носитель художест-

венной

традиции.

Материалы русской фольклористики

при-

влекаются

с большой осторожностью: то, что характерно для

русского

общества эпохи феодализма, может оказаться нис-

колько не характерным для рабовладельческой

формации

ти-

па развитого греческого государства. Но в той мере, в какой

имеются общие истоки, восходящие к родовому строю, в ка-

кой имеются общие закономерности исторического развития

и становления, это сопоставление делается и оказывается пло-

дотворным. Сопоставление гомеровской поэзии с русским

эпосом

позволяет отвергнуть как теорию примитива гомеров-

Труды

академика

Ив. Ив.

Толстого

по

фольклору

294

ского

эпоса, так и теорию зрелого аристократического искус-

ства.

Гомеровский эпос оказывается эпосом демократическим.

Это

доказывается анализом его языка, смеси диалектов раз-

личной

исторической давности, но прежде

всего

изучением

фигуры

певца, о которой у Гомера упоминается несколько раз,

а также изучением материального быта, изображенного у Го-

мера,

—

быта земледелия и ремесел. Аэд определяется по

сво-

ему

социальному положению как ремесленник. «Аэды

при-

надлежат к

народной

толще, они специалисты песни,

беззе-

мельные или малоземельные феты, которых нужда и

личный

талант заставили заняться ремеслом аэда, эпического певца-

сказителя».

Становление и выучка аэда сопоставляются с дан-

ными о русском, тюркском и монгольском исполнительском

искусстве;

такое сопоставление позволяет разрушить легенду о

Гомере

как индивидуальном поэте или певце: это подтвержда-

ется

изучением идеологической направленности гомеровского

эпоса.

К этому же выводу приводит подробное изучение тер-

мина

«базилевс»,

который означает не монарха, а старейшину,

облеченного доверием народа. Но эпос — не единственный

жанр, изучаемый в этой работе.

Поэмы Гомера дают богатый материал для изучения

жанра

причитаний

над покойниками. Исполнителями или

побудителями могли быть те же аэды или члены семьи покой-

ного. Плачи о детях-сиротах очень близки мотивам русских

причитаний.

Ив. Ив. Толстой дает подробную картину как ис-

полнения, так и содержания этих плачей, как это вырисовыва-

ется

из гомеровских поэм, где неоднократно оплакиваются

покойники. Эти

плачи

тесно связаны с греческим ритуалом и

культом мертвых.

Почти половина работы посвящена проблемам происхо-

ждения греческого театра. Ив. Ив. Толстой отнюдь не претен-

дует на окончательное решение этого вопроса. При изучении

драмы он поступает так же, как он поступает при изучении

эпоса

причитаний:

в центре внимания стоит актер, исполни-

тель.

Теория, будто драма создалась путем выделения хорега из

хора и возникновения таким образом диалога, полностью от-

вергается.

Дополняя показание Аристотеля, что трагедия про-

изошла от экзархонтов («вчинателей»)

дифирамба,

показани-

Труды

академика

Ив. Ив.

Толстого

по

фольклору

ем

Свиды, что Арион «поставил хор и спел

дифирамб

<...> и

вывел

сатиров, говорящих метрами», Ив. Ив. Толстой подроб-

но на этом останавливается и приходит к заключению, что

греческий театр идет от народных представлений, имевших

обрядовый характер и представлявших «бесконечное разно-

образие театральных форм». Актер здесь был всегда, он не раз-

вился из запевалы. Именно от этих народных драматических

действий путем сложной эволюции и при развитии городов

возникает то величественное создание, которое мы сейчас зна-

ем

как греческую трагедию.

Каждая из работ Толстого посвящена небольшому, иногда

как будто даже незначительному участку

античной

культуры.

Но подобно тому как археолог иногда по черепку может

вос-

становить

весь

сосуд, а палеозоолог по одной кости может су-

дить об облике вымершего животного, так и Толстой, изучая

одну деталь, разворачивает широкую картину

античной

куль-

туры. Филология под пером Ив. Ив. Толстого из

науки

о тек-

стах

превращается в науку о древней

народной

жизни. Это

удается

благодаря мастерскому овладению сравнительным

методом.

Умение разлагать сюжеты на составные части, со-

поставлять

их и из этого сопоставления делать самые точные

выводы

характеризует все работы

Толстого.

этом отношении

каждый фольклорист может многому научиться в его работах.

Ив.

Ив. Толстой устанавливает

сходство

там, где невооружен-

ному глазу его не видно. Сопоставляются материалы различ-

ных

культур и эпох. Античный

фольклор

выводится из рамок

национального или территориального обособления. Он стано-

вится

явлением межнациональным. А это возможно только

потому,

что

фольклор

закономерно связан с народным бытом

народной

историей — и эти связи всегда устанавливаются

Толстым

благодаря его всеобъемлющим знаниям.

Народная

традиция,

для

античной

культуры никем не записанная и не

зафиксированная, оказывается тем невидимым, как бы под-

земным

живым родником, который питает величественную

античную культуру в ее зримых памятниках. Эта методология

появляется у Ив. Ив. Толстого только после Великой Октябрь-

ской социалистической революции, она порождена к жизни

всем

направлением

нашей

современной общественной мысли.

А. И. Никифоров и его

«Севернорусские

сказки»

Александр Исаакович

Никифоров

принадлежит к числу

крупных советских фольклористов. Его деятельность падает в

основном на двадцатые и тридцатые годы, когда основы доре-

волюционной методологии рушились, а новая методология

еще не была найдена. Вся деятельность А. И. Никифорова

пронизана глубоко продуманными и

вместе

с тем стреми-

тельными поисками новых путей.

А.

И.

Никифоров

родился в 1893 году. В 1912 году он по-

ступил на историко-филологический факультет нынешнего

Ленинградского университета. Уже

здесь

определился круг его

основных

интересов: он специализировался на древнерусской

литературе, но активно занимался также новой русской лите-

ратурой и фольклором. Решающее влияние оказал на него

акад.

В.

Н. Перетц. Семинар Перетца объединял лучшие моло-

дые

силы того времени; участники семинара проходили стро-

гую

филологическую школу. Из семинара

В.

Н. Перетца вышла

и первая печатная работа А. И. Никифорова «Киевские спи-

ски

апокрифа

о Макарии Римском» [Никифоров,

1916].

По

представлению акад.

В.

Н. Перетца и акад. А. А. Шахматова он

был оставлен при университете для подготовки к профессор-

ской деятельности.

1918 году А. И.

Никифоров

переехал в Казань, где он не

только готовился к сдаче испытаний, но и

начинал

самостоя-

тельную исследовательскую работу. С 1919 года А. И. Ники-

форов

состоял действительным членом Общества археологии,

истории и

этнографии

при Казанском университете и Казан-

ского

общества любителей российской словесности имени

Пушкина К этому же времени относится и начало его педаго-

гической деятельности. А. И.

Никифоров

вел практические

296

А.

И.

Никифоров

его

«Севернорусские

сказки»

занятия по литературоведению в тогдашнем Казанском

выс-

шем педагогическом институте.

1922 году А. И.

Никифоров

вернулся в Петроград и был

приглашен научным сотрудником

Толстовского

музея. Работа

музее продолжалась 8 лет и закончилась в

1930

году в связи с

временным закрытием музея и переводом его в Москву.

Одновременно А. И.

Никифоров

был избран в сотрудники

Научно-исследовательского

института сравнительного изуче-

ния литератур и языков Запада и

Востока

имени А. Н.

Весе-

ловского

при Ленинградском университете. В 1924 году им

были сданы магистерские экзамены.

Исследовательская

работа велась им в системе нескольких

научно-общественных организаций того времени. В 1926 году

он был избран действительным членом Русского географиче-

ского

общества. При отделе

этнографии

этого общества в те

годы

имелась Сказочная комиссия, возглавлявшаяся академи-

ком С. Ф. Ольденбургом. А. И.

Никифоров

был одним из ак-

тивных

членов этой комиссии, и ряд его статей опубликован в

«Обзорах

работ» этой комиссии

[1].

1927 году А. И.

Никифоров

был избран научным со-

трудником Института истории искусств по секции художест-

венного фольклора. Секцию возглавляла В. П. Адрианова-

Перетц. Ближайшее участие в работе этой секции принимал

также

акад.

В.

Н. Перетц.

А.

И.

Никифоров

любил преподавательскую работу и

все-

гда

стремился к ней. С 1930 по 1936 год он преподавал в Ле-

нинградской промышленной академии, где вел курсы истории

русской литературы и истории русского языка. В 1936 году он

был приглашен на должность профессора Ленинградского пе-

дагогического

института; здесь он вел курсы русского фольк-

лора, фольклора народов СССР, древнерусской литературы и

славянорусской палеографии. 28 мая 1941 г. он защитил док-

торскую

диссертацию, озаглавленную «Слово о полку Игореве

—

былина

XII

века».

А.

И.

Никифоров

погиб в Ленинграде во время блокады

города в 1941 году.

297

А.

И.

Никифоров

его

«Севернорусские

сказки»

Внешние данные

биографии

А. И. Никифорова не дают

представления о размахе его научной деятельности. Круг ин-

тересов

А. И. Никифорова был чрезвычайно широк. Его рабо-

ты посвящены вопросам фольклора, этнографии, древнерус-

ской литературы, новой русской литературы, лингвистики,

палеографии, археологии, музееведения и педагогики. Труды

его

опубликованы главным образом в периодических издани-

ях:

«Журнал Министерства народного просвещения»,

«Известия

общества истории, археологии и

этнографии

при

Казанском

университете», «Известия отделения Русского язы-

ка

и словесности Академии наук

СССР».

«Стнограф1чний

вкник»,

«Советская этнография», «Народное

творчество»,

«Slavia»,

«Ученые записки Ленинградского педагогического

института»

[2].

Как историк литературы, А. И. Никифоров, работая под

руководством

В. Н. Перетца, первоначально всецело посвятил

себя

изучению древнерусской литературы. Это увлечение не

было случайным. А. И.

Никифоров

на всю жизнь сохранил

глубокий интерес именно к древнерусской литературе. Ос-

новная проблема, волновавшая его, была проблема народности

древнерусской литературы. Его особенно глубоко интересова-

ли связи древнерусской литературы с народной поэзией. Здесь

можно указать на две капитальные работы: «Фольклор Киев-

ского

периода» [Никифоров,

1941]

и докторскую диссертацию

—

«Слово

о полку Игореве — былина XII

века».

В первой из

этих

работ с величайшей тщательностью собрано и сведено

все,

что в памятниках древнерусской литературы имеет отно-

шение к народной поэзии. Работа эта останется неоценимым

источником для

всех,

кто будет изучать русский фольклор в его

развитии с древнейших времен.

Докторская диссертация А. И. Никифорова, защищенная

незадолго до войны, осталась неопубликованной. И хотя ос-

новная идея, выраженная в заглавии, в настоящее время не

может

быть поддержана, эта работа навсегда сохранит

свою

ценность тем, что

здесь

с исчерпывающей полнотой собрано и

изучено все, что относится к вопросу об отношении

«Слова»

народной поэзии.

298

А.

И.

Никифоров

его «Севернорусские сказки»

299

Однако любимой областью А. И. Никифорова, на которой

постепенно сосредотачивалась вся его деятельность и где им

созданы

наиболее значительные работы, была область фольк-

лора.

Первые фольклористические работы были посвящены из-

данию фольклорных материалов из Казанских архивов. В

«Казанском

музейном вестнике»

(1920)

им опубликована

ста-

тья «Музей и рукописи» и в качестве приложения к ней

—

за-

метка

«Несколько казанских заговоров» [Никифоров,

1920].

Там

же в 1922 году под общим заглавием «Литературные ма-

териалы» им опубликованы заметки «Несколько жарт по му-

зейному циклу» и «Реестрик

XIX

века народных песен» [3]. В

Казани же в 1922 году вышла первая крупная научно-

исследовательская

работа А. И. Никифорова

—

его магистер-

ская

диссертация «Русские повести, легенды и поверья о кар-

тофеле» [Никифоров,

1922-6

В этой работе проявились все

основные

качества А. И. Никифорова как фольклориста и как

специалиста по древнерусской литературе. В ней сопоставле-

ны все списки двух повестей о происхождении картофеля и

подробно рассматриваются их фольклорные источники, в

свою

очередь основанные на бытовой истории. В этой связи

рассматривается и история сюжета, его развитие и дальней-

шая судьба. Картофельные бунты и их отражения в фольклоре

и литературе дают материалы для изучения крестьянской

психологии и крестьянского мировоззрения дореформенного

крестьянства,

и эта сторона также изучается в этой работе.

Одна из ранних работ А. И. Никифорова — небольшая

книга «Этнография в школе»

[4].

Хотя

книга эта сейчас во мно-

гом

устарела, она отдельными своими частями может оказать-

ся

полезной и по сегодняшний день. Речь в ней идет не об эт-

нографии,

как о предмете классного преподавания, а об орга-

низации изучения и познания своего края. Цель — научить

школьника всесторонне наблюдать и изучать текущую жизнь,

где

бы он ни находился. Основа — правильная организация

собирательской работы и дальнейшая обработка материалов в

соответствии

с требованиями современной науки и действи-

тельной жизни. Предмет

этнографии

понимается очень ши-