Основной заслугой Дэвида Рисмена стало то, что он увидел это изменение в системе
западной цивилизации, когда в центр внимания сместились не лидеры производства, как
было ранее, а лидеры потребления, профессионалы сферы досуга, а не труда. В чем-то это
оказалось связано с тем, что в мире резко возросла неопределенность, и людям труднее
стало ориентироваться на долговременные цели. Им приходится быть не внутренне-, а
внешне-ориентированными.
Для нас важно то, что эти модели мира потребления были перенесены на политику:
"Имитируя стереотипы потребления, политика стала местом, где манера и настроение в
делании вещей, столь же важны, как и то, что именно делается" (Там же). Это связано с
большим влиянием на внешне-ориентированного человека способа делания, а не
результата. Он как бы находится вне результата, и внутри самого процесса. Отсюда
следуют три вывода. Первый состоит в том, что политика и политическая информация
стали потребительским товарами. Второй - в том, что в массовой коммуникации
основным становится не содержание, а искренность подачи. Поэтому уровень
компетентности не так важен, как моделирование "работы от души": "Будет нечестно
быть слишком критичным к человеку, который открылся тебе и протянул руку дружбы...".
Третий вывод таков: массовая коммуникация, хотя и поднимает престиж политики, в
целом более поддерживает толерантность и пассивность внешней ориентированности, чем
активность и протест внутренней.
Эта кардинальная смена системы цивилизации имеет место во многих сферах нашей
жизни. Дэвид Рисмен интересно прослеживает ее на материале сопоставления комиксов и
сказок. В сказке герой - часто неудачник. Это гадкий утенок, это младший сын, это
маленький человек. Злодей же - это король, это великан, это мачеха, то есть фигура, явно
обладающая авторитетом и властью. А у героя комикса всегда есть какой-то
инструментарий неуязвимости, как, например, у Бэтмэна. Робин Гуд - исключение для
сказки, в то время как Бэтмэн - правило для комикса. "...Изменение модели не является
"ошибкой" комикса. Это соответствует изменению стиля восприятия, подходящего для
сканирования сверстников. В действительности, если внешне-ориентированный ребенок
читает или слушает истории, не являющиеся комиксами, он будет понимать их как
комиксы. Он будет стремиться акцентировать то, кто победил, и пропускать внутренние
сложности рассказа или мораль его" (Там же).
Победитель и враг в комиксе всегда хорошо различимы. Вспомним советские фильмы
тридцатых годов, в которых у врага народа - обязательно соответствующая отрицательная
внешность. Это, вероятно, общая тенденция худших образцов соцреализма к газетности,
поверхностности персонажей без всякой претензии на художественную глубину. Дэвид
Рисмен писал: "Внешне-ориентированный ребенок тренирован быть чувствительным к
межличностным отношениям, и он часто понимает их с углубленностью, которой
обладали немногие из взрослых в эру внутренней ориентации. В то же время он может
быть удивительно нечувствительным к характерам героев, представленных его любимыми
рассказчиками; он стремится пробежать сквозь историю к концу или иногда читает
сначала конец, пропуская как раз те проблемы личностного развития, которые не
являются ключами к окончанию" (Там же).
Произошла существенная смена интересов. Акцент на межличностных отношениях
говорит о внутренней ориентации, на динамике ситуации - о внешней ориентации.
Утрированно говоря, мы можем заявить, что если героем сказки был "Иванушка-дурачок",
то героем комикса стал "Иванушка с моторчиком". На таблице соотношение этих двух
типов героики можно представить себе следующим образом: