Почепцов Г.Г. PR для профессионалов

Подождите немного. Документ загружается.

идентифицирована и классифицирована. Оставляет относительно меньший зазор для

собственных интерпретация лидера

Средства коррекции для случая неточности разведки или неверного употребления данных

Новые политики и стратегии могут быть разработаны позднее, чтобы противодействовать

оппоненту. Прямой эффект таких контр-стратегий не всегда может быть правильно понят

и оценен Ошибки, относящиеся к разведке, до некоторой степени могут компенсироваться

высшим командованием (или дипломатическим искусством в случае кризиса), а также

материальным и материальным превосходством в военных действиях

Последствия неудачи Последствия часто отдалены во времени и не всегда могут быть

привязаны к конкретному лидеру или решению. Неудачи могут "передаваться"

следующим лидерам Последствия ошибки проявляются сразу и четко идентифицируются.

Прямую ответственность легче приписать лидеру

Президенты по этой причине могут легко игнорировать рекомендации разведки на

долговременном уровне. Военные командир увидит подобные неувязки сразу же. Разведка

на операционно-тактическом уровне оперирует с количественой информацией. Это менее

амбивалентная и более объективная информация. Кстати, определенные типы лидеров

(например, Гитлер) оказываются не в состоянии обрабатывать именно подобные варианты

неоднозначной информации. Эти типы лидеров (вероятно, к ним относиьтся и Сталин) не

могут работать с "неприятной" для них информацией и с альтернативными подходами.

Существует определенное сближение методологий ПР и разведки, хотя есть и элементы

полного несовпаления - ориентация на секретность в разведке и ориентация на

информирование в ПР. Руководители спецслужб стараются не встречаться с прессой,

кроме особых случаев, в то время как руководители иных структур ищут поддержки от

СМИ в свомих начинаниях и своей работе. Если для спецслужб характерным является

лозунг "без контактов" и "без комментариев", то он совершенно неприемлем и

определенно ошибочен в ситуациях ПР. Дж. Кеннеди сказал, посещая ЦРУ в 1961 г.: "О

ваших успехах молчат, о ваших провалах трубят", что как бы задает иную

коммуникативную парадигму, в рамках которой функционирует разведслужба. Но она все

равно существует, при этом сближенным с ПР становится акцент на косвенных подходах

к информированию, на непрямых методах воздействия, характерным как для ПР, так и для

разведки.

В. Плэтт кладет в основу системный подход (Плэтт В. Информационная работа

стратегической разведки. - М., 1958). Он считает, что факт не значит ничего, пока он не

поставлен в систему. Знание того, что Советский Союз выпускает, к примеру, в год десять

тысяч инженеров становится значимым только в сопоставлении: а сколько инженеров

выпускает США, сколько инженеров нужны СССР для военных целей и под. Факт

получает свою реальную оценку только в таком конкретном контексте. "Факты ничего не

значат", - так формулирует он свою основополагающую аксиому.

Одновременно следует помнить и об информационном цикле, принятом в разведке,

который начинается с постановки задачи потребителем разведывательной информации. И

лишь затем следует ее сбор. Так, Оборонное разведывательное агентство задавало по

отношению к иностранным государствам 200 интересующих проблем, причем

дополнительно приписывалась приоритетность стране и проблеме от одного до восьми.

ЦРУ, которое "съедает" 15% людских и финансовых ресурсов, задавало в один из

периодов 83 проблемы для 120 стран, где также задавалась приоритетность от 1 до 7.

Можно также представить себе систему разведывательной работы, выстроенную вокруг

возможного набора угроз. Поскольку национальная безопасность по одному из подходов

определяется как менеджемент угроз, то отсюда понятно деление разведывательной

информации на политическую, военную, экономическую, научную.

Основные этапы информационной работы предстают у В. Плэтта в следующем виде: 1.

Общее знакомство с проблемой, 2. Определение используемых понятий, 3. Сбор фактов,

4. Истолкование фактов, 5. Построение гипотезы, 6. Выводы, 7. Изложение. По поводу

последнего этапа В. Плэтт пишет: "Составитель информационного документа должен не

только ясно представлять себе то, о чем он пишет, но и уметь выразить свои мысли в

ясной форме. Необъходимо указывать степень достоверности каждого утверждения.

Доклад о научных кадрах, вероятно, должен содержать таблицы и диаграммы. Правильно

сравнить положение, существующее в различных странах, - дело трудное" (Плэтт В., 1997.

- С. 116). Надежность источника оценивается от А до Е, от "абсолютно надежный

источник" до "ненадежный источник" (Д) и "надежность источника нельзя определить"

(Е). Достоверность сведений от 1 до 5: от "достоверность сведений подтверждается

данными из других источников" до "сведения неправдоподобны".

В основу своего представления о разведке У. Лакер кладет понятие "неожиданности",

поскольку именно предотвращение неожиданности становится задачей разведки (Laqueur

W. World of secrets. The use and limits of intelligence. - London, 1985). В связи с этим

основными процессами становится получение информации и ее правильная оценка, что

вполне соответствует интересам ПР. Оценка достоверности становится основным слабым

местом, поскольку, к примеру, перед нападением на Пирл-Харбор поступали

соответствующие сигналы, но на каждый из них находились альтернативные объяснения.

Та же ситуация произошла и перед нападением немцев на Советский Союз, когда Сталин

имел всю полноту информации, но не мог ее адекватно оценить. Ранее подписание

советско-немецкого пакта было "обозначено" уходом Литвинова и уменьшением

антисоветских выпадов в Германии и антинемецких в Советском Союзе. Кстати, вывод У.

Лакера состоит в том, что военная неожиданность возможна, но политической

неожиданности быть не должно.

Неожиданное развитие событий более существенно в случае возникновения новых

режимов. В случае революций предсказание об их наступлении существует давно, но

очень трудно решить, когда именно общественная неудовлетворенность сможет перейти в

насильственные действия. Специалисты ЦРУ написали в 1980 г. по поводу французской

революции: "проницательный аналитик должен был распознать предупреждение

наступления революции по крайней мере за год до падения Бастилии". Отсюда следует

необходимость разработки проблемы "индикаторов" развития ситуации. Однако на

конференции в 1985 г. методологи ЦРУ отмечали, что хотя подходы к этому направлению

коренятся в социальных науках, на сегодня эти подходы противоречат друг другу, а также

скорее направлены на объяснение, а не на предсказание. Сложностью также являются

психологические трудности работы с совершенно новыми ситуациями. На конференции

1997 г. в Стокгольме Д. Бонд представил результаты работы по мониторингу развития

ситуаций напряженности по ряду стран (Bond D. Indications of social change and emergent

conflict: toward explanations of conflict processes // The second international workshop of low

intensity conflict. - Stockholm, 1997). Подобный проект, построенный на материалах

обработки данных открытой печати, представляет особый интерес.

Не меньшей сложностью является разорванность между разными видами аналитиков.

Нефтяной шок 1973 г. остался непредсказанным, поскольку политические аналитики

вообще не знали о подобной экономической проблеме, а экономические аналитики

работали в политической вакууме. Выходом из этой и подобных проблем становится

создание междисциплинарных групп. Но в группе возникает давление общего мнения,

возможно возникновение давления начальственного мнения. Кстати, та же проблема

"нестыковки", наоборот, должна максимально приветствоваться между структурами,

направленными на анализ, и структурами, сориентированными на операции. По мнению

специалистов, здесь, наоборот, для наиболее эффективного функционирования

необходимо жесткое разделение, финансирование из разных источников и полная

незаинтересованность в успехе/неуспехе другого.

Сложность предсказания лежит также в проблеме зеркального подхода и гипотезе

рационального актора. Аналитик смотрит на чужую страну с точки зрения своей культуры

и своих ценностей, что естественно приводит к искажению его модели происходящих

событий. Американский проигрыш во Вьетнаме объясним с точки зрения непонимания

традиционного вьетнамского общества. Та же ситуация возникала и в случае СССР в

Афганистане и России в Чечне. США также не смогли реально оценить роль религиозной

ситуации в Иране 1978-1979 гг. В этой ситуации помогает построение операционного кода

и когнитивной карты иностранного лидера (подробнее см. Почепцов Г.Г. Теория и

практика коммуникации. - М., 1998). В ряде случаев (типа нападения арабов на Израиль в

1973 г.) отсутствие предсказания объясняют отсутствием рационального понимания

действий. Однако иррациональные действия также имеют место в мире.

У. Лакер пишет: "Хорошая разведка может иметь место при минимуме теории, но она

вряд ли будет иметь место при минимуме знаний" (Р. 281). Мы вполне можем перенести

это наблюдение и на область ПР, где все время возникает проблема, является ли эта сфера

наукой или искусством. Соответственно проблема "ремесло это или наука" стоит и перед

разведкой.

В 1973 г. в ЦРУ, когда директором был У. Колби, там возникли два методологических

подразделения, которые затем слились в подразделение методологии и прогнозирования,

выозглавляемое Ричардом Хоером. Это подразделение возникло, чтобы не допустить

отставания методов разведки от уходящих вперед исследователей из чисто академической

среды. Благодаря подобной открытости новым методам возникли работы, которые

представляют интерес и для ПР: Голосование в ООН в 1975 г., Анализ влияния

экономических условий на левое голосование во Франции за пятьдесят лет, Поддержка Л.

Брежнева другими советскими лидерами. Р. Хоер пишет о несовпадении академических и

разведывательных подходов к анализу явлений: "Количественнно-ориентированный

ученый ограничивает свою работу переменными, которые могут быть

операционализированными (т.е. выражаться количественно), тогда как аналитик разведки

редко имеет возможность иметь такую роскошь. Ученый интересуется корреляцией

политического насилия вообще и хочет проверить некоторые свои теоретические

предположения. Аналитик разведки, с другой стороны, должен быть конкретным; он

должен предложить, например, объяснение мятежа на Таиланде в 1974 г. и то, какие

последствия он может иметь на будущее этой страны" (цит. по Laqueur W. - Р. 301).

Ошибки разведки имеют серьезные последствия для страны. Такой ошибочной точкой

зрения стало в США преувеличение возможностей СССР в производстве баллистических

ракет в шестидесятые годы: они как бы сопоставляли свой реальный выпуск ракет с

прогнозом потенциала бывшего СССР. Уже ближе к распаду СССР США удалось ввести в

заблуждение руководителей Советского Союза по поводу реальности своей программы

"звездных войн", что привело к серьезным политическим и экономическим просчетам. С

другой стороны, американцы считают, что Советский Союз правильно оценил

последствия ввода войск к Чехословкию и Афганистан, поскольку это не привело к

военному противодействию со стороны других стран. Мнение разведки в принципе может

не "совпадать" с мнением наверху, и тогда она становится носителем отрицательной

информации: так, администрация Картера была ориентирована на разрядку, не принимая

во внимание возражения, исходящие от ЦРУ.

Информационная работа, особенно на уровне методологическом, совпадает во многих

областях гуманитарного знания. Поэтому представляют особый интерес и другие

исследования, выполненные на качественном уровне. В качестве примера можно

упомянуть Мангейм Дж.Б., Рич Р. К. Политология. Методы исследования. - М., 1997;

Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. - М.,

1997; Парсонс Т. Система современных обществ. - М., 1997; Саати Т., Кернс К.

Аналитическое планирование. Организация систем. - М.. 1991; Бир С. Мозг фирмы. - М.,

1993 и др.).

Методы работы в этой сфере весьма важны, так как по подсчетам специалистов расходы

на разведку доходят до 10% военного бюджета (при этом в среднем 87% уходит на

технологическую разведку, а 13% на человеческие действия), что в свою очередь

неизбежно должно отразиться на качестве работы. Данные приближенные к

сегодлняшнему дню таковы: общий объем расходов разведывательного сообщества США

достигает 30 миллиардов долларов, для поддержания на необходимом уровне подготовки

к информационным войнам следует тратить до 2 миллиардов долларов ежегодно. С

другой стороны, подобные методы носят существенно прикладной характер, а подобной

утилитарности очень сильно не хватает сегодняшним гуманитарным наукам.

Литература

Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. - М., 1996

Даллес А. Искусство разведки. - М., 1992

Духов В.Е. Экономическая разведка и безопасность бизнеса. - Киев, 1997

Леонов Н.С. Лихолетье. - М., 1994

Маклахан Д. Тайны английской разведки (1939-1945). - М., 1971

Матвиенко В.Я. Социологический анализ в политике. - Киев, 1995

Плэтт В. Стратегическая разведка. Основные принципы. - М., 1997

Плэтт В. Информационная работа стратегической разведки. - М., 1958

Почепцов Г.Г. Национальная безопасность стран переходного периода. - Киев, 1996

Почепцов Г.Г. Теория и практика коммуникации. - Москва, 1998

Ронин Р. Своя разведка. - Минск, 1997

Хант Ч., Зартарьян В. Разведка на службе вашего предприятия. - Киев, 1992

Язык и моделирование социального взаимодействия. - М., 1987

Cashman G. What causes war? An introduction to the theories of international conflict. - New

York etc., 1993

Brams S.J., Kilgour D.M. Game theory and national security. - New York, 1988

Laqueur W. World of secrets. The use and limits of intelligence. - London, 1985

Schelling T.S. Arms and influence. - New Haven etc., 1966

11. Конфликтология

Конфликт (и соответственно, конфликтология) должны интересовать ПР особо. Ведь

любая конфликтная ситуация всегда становится предметом и ПР тоже. Само ПР вырастает

из разрешения конфликтных и кризисных ситуаций. Недопущение конфликта между

общественностью и организацией является прямой обязанностью ПР. Но и для

внутренних ПР конфликт представляется первоочередной задачей: внутренний климат

коллектива, желание жить единой семьей - все это задачи и ПР, и конфликтологии.

В рамках принятой у нас парадигмы конфликт иногда рассматривается как "болезнь"

(системы, общения и под.). Западная парадигма, наоборот, приниципиально

рассматривает конфликт как естественное состояние системы. Только в мертвой системе

уже не будет конфликтов. Даже названия, принятые у нас и на Западе, как бы задают два

разных подхода. Мы назвали эту область "конфликтологией", что явно показывает ее

определенный академизм. Запады называет эту область "Анализом и разрешением

конфликтов", что показывает сугубо утилитарный взгляд, направленный не столько на

изучение, сколько на разрешение конфликтов. мы же, как правило, всегда грешим тем, что

уходим в "заоблачные выси", забывая то, ради чего собственно и создается данное

направление. Возможно, это также связано с тем, что инновационные направления не

были столь существенными для нас, поскольку традиционнеы типы обществ более

сориентированы на прошлое, чем на будущее.

Западная парадигма, начиная с задания аксиоматики естественности конфликта для любой

живой системы, затем переходит к разграничению уровней разрешения конфликтов.

Предлагается три возможных варианта: уровень интересов, уровень права и уровень силы

(Ury W.L. a.o. Getting disputes resolved. - Cambridge, Mass., 1993). Схематически каждый

последующий уровень как бы "перекрывается" предыдущим:

сила

право

интересы

Под интерсами понимаются наши потребности, желания, страхи. Все то, о чем мы думаем

или желаем. В том числе и в производственном плане. К примеру, директор

телевизионного завода хочет производить побольше телевизоров. С другой стороны,

коммерческий директор хочет больше разных марок телевизоров, поскольку разные

модели ему будет легче продавать. Для директора же завода разные модели означают

увеличение расходов. Перед нами явно конфликтная ситуация. Как им достичь согласия?

Путем переговоров, как мы уже определяли выше. Часто переговоры не помогают. Тогда

мы прибегаем к посредникам, к арбитрам, то есть к каому-то третьему лицу, которому

делегированы соответствующие полномочия.

Но конфликт может решать и по-иному. Можно подвести его под уже определенные

заранее существующие стандарты. Таким стандартом может быть право. Это может быть

прецедент из прошлого. Но право тоже не столь ясная и однозначная категория. Иногда и

тут следует прибегать к посредникам, т.е. не заинтересованным в исходе дела третьим

лицам.

Использование силы для разрешения конфликтов предполагает перенос всех издержек на

другого. Забастовка - классический пример Применение силы - это попытка

насильственного решения вопроса, попытка принудить другую сторону к принятию моей

точки зрения. Однако при этом моим галвным аргументом становятся отнюдь не слова.

Кто сильнее, тот и прав, что особенно опасно при применении данного принципа

разрешения в международной сфере между отдельными государствами.

Посмотрим теперь на более простые примеры. Перед нами очередь. Естественное

удовлетворение интересов (правда, с точки зрения только тех, кто стоит) - кто дольше

находится в очереди, тот и получает. Но тут же возможно и проблема правового решения.

Это участник войны, это инвалид. И возможно решение силового порядка - оттокнув всех,

взять (войти и под.).

Или пропажа сапог у шахтера. Он жалуется бригадиру. Бригадир может удовлетворить его

интересы и дать ему новые. Тогда конфликт сам собою закончится именно на этом

уровне. Но его можно решать и на уровне права, если в контракте шахтера записано,

например, что за пропажи несет ответственность именно администрация. Но может и не

быть записано. И если рабочий не удовлетворен, может возникнуть забостовка. Если

предприятие будет терять при этом больше, чем рабочие, оно как более зависимое, будет

искать выход из этой забастовки. Шахтерские забастовки сегодняшних дней требуют

выплаты зарплаты, что вообще является нормой работы.

В Киеве был пример студенческой забастовки 1990 г. Студенты объявили голодовку.

Экономический потерь при этом не было. Возникли потери материального порядка.

Информационно они также привлекли к себе внимание. И после определенного срока

было принято решение удовлетворить это силовое требование.

То есть мы видим, что конфликт можно удовлетворить на любом из трех уровней.

Единственно, следует иметь в виду, что чем выше мы поднимаемся, тем дороже

обходится это удовлетворение, поскольку уже перестауют вырабатываться материальные

ресурсы, тратится ресурс времени. Более того, разрешение конфликта на уровне силы

оказывается не только самым дорогим, но и наименее стойким. мы видим это на

множестве примеров. Удаленный студенческой голодовкой премьер В. Масол потом

снова вернулся назад. США приходится затрачивать большие ресурсы, чтобы удерживать

Ирак снова от начала новых боевых действий.

Если мы также по праву заставляем кого-то отступить, то это также не значит, что

проблема может не повториться. Мама забрала игрушку у дерущихся детей, заявив, что

драться не хорошо. Но драка может вспыхнуть снова через некоторое время. А если мама

даст одной куклу, а другому - машину, она удовлеторит их интересы и до вечера может

быть спокойной. То есть самый главный и договременный уровень разрешения

конфликтов - это уровень интересов. Не права и не тем более силы. Только

удовлетворение интересов может разрушить конфликт на более долгий срок.

Часто нельзя сразу перейти к уровню интересов. Можно привести к переговорам об

интересах после демонстрации силы или отсылки на право. Такая демонстрация

показывает оппоненту, что есть в наличии у другой стороны. Тогда другая сторона более

охотно будет оперировать на уровне интересов. Пример - предварительная одночасовая

забастовка, которая показывает возможное единство действий рабочих перед их

работодателями. Или пример японской забастовки. когда рабочие работиают, выполняя

все. но делают это с черными повязками на руках. Тем самым они демонстрируют

возможности силового развития событий.

Иногда участникам спора и неизвестно, кто прав, кто сильнее. Одни считают, что мы

сильнее, другие - что они. Происходит демонстрация силы, которая ставит всех на места.

И снова можно далее разговаривать на уровне интересов.

При поиске альтернативных путей разрешения конфликта и принимается во внимание

факторы цены и долговременности. Решение на уровне интересов всегда дешевле любого

другого. Разрешение на уровне права дешевле, чем решение на уровне силы. Но если

другая сторона сильнее, она будет стремиться проявлять свою силу. Возьмеме для

примера взаимоотношения государства и его гражданина. Нам и сегоднея легче

отступить, чем доказывать свою правоту. Но проявление силы все равно в конечном счете

может оказаться невыгодным. Все время надо поддерживать этот силовой дисбаланс,

демонстрировать его. Значит, и в этом случае выгоднее находить разрешение на уровне

интересов. Это пример архитектурной планировки прокладывания газонов строго

геометрически, а люди все равно ходят, как им ближе. Ежегодно сеется трава,

устанавливаеются угрожающие таблички, вплоть до колючей проволоки, а все без толку,

поскольку интересы человека вступают в противоречие с геометрией архитектора. Легче

удовлетворить интересы, сдлав тропинки так, как удобнее. Таким образом, уровень

интересов оказывается самым дешевым и самым долговременным способом разрешения

конфликта.

Конфликт - сложное социальное действие, поэтому он поддается определенной

структурации, сведению его к более элементарным составляющим, для которых

характерны свои особенности. Нахождение вв каждой из этих составляющих требует

своего собственного типа поведения.

Структуру конфликта можно представить в рамках временной последовательности.

Например, австралийская школа предлагает такой линейный ряд (Корнелиус Х. и др.

Выиграть может каждый. Как разрешать конфликты. - М., 1992):

дискомфорт Еще ничего не сказано, проблема не ясна. Но появляется ощущение, что что-

то идет не так, как нужно.

инцидент Происходит первое столкновение, но оно не воспринимается как типическое.

Поэтому еще не вырабатывается реакция на него.

непонимание Участники начинают формировать негативный имидж друг друга. Однако и

на этом уровне еще не поздно исправить положение.

напряжение К негативному имиджу добавляются негативные отношения, которые

переходят в постоянство. Разрешение проблемы уже осложнено.

кризис Нормальное функционирование уже невозможно, поскольку обе стороны

находятся в ожидании радикальных шагов

Мы также можем поставить конфликт в рамки определенной парадигмы, что позволяет

более обоснованно предсказывать то или иное поведение участников конфликта.

Р. Рубинштейн рассматривает в этом контексте три подобные парадигмы: экономических

или геополитических интересов, эмоциональной или моральной идентификации и

структурной роли. Р. Рубинштейн анализирует эти парадигмы на примере войны в

Персидском заливе (Rubenstein R.E. On taking sides: lessons of the Persian Gulf war. -

Fairfax, 1993 / George Mason University; русск. перев. см. в Почепцов Г.Г. Национальная

безопасность стран переходного периода. - Киев, 1996). Одновременно следует

подчеркнуть, что американцы очень активно проводят анализы всех существующих

мировых кризисов, включая войну 1914 г. и кубинский кризис 1962 г.

Парадигма интересов

Администрация Буша приходит к решению о проведении бомбардировок Ирака, хотя и

была возможность мирного решения проблемы путем переговоров. С чем это могло быть

связано? Аналитики считают, что при переговорном развитии Ирак был бы зафиксирован

как сильная держава Персидского залива, в чем США не были заинтересованы. Здесь же

отказались подключенными и чисто экономические интересы: Саддам Хуссейн выступал

против перепроизводства нефти в регионе, что приводило к низким ценам на нее.

Вышеназванные аргументы даже не выходили на поверхность в публичной риторике

США, но они являлись определяющими для принятия решения. Поэтому вывод,

сделанные многими аналитиками, был таков: национальные интересы той или иной

страны на самом деле являются интересами той или иной влиятельной группы внутри

страны.

Парадигма идентификации

Для того чтобы третья сторона выступила на стороне одной из участниц конфликта, она

должна решить для себя проблему идентификации. С кем в культурном, политическом

или идеологическом смысле она находится в более близких отношениях. К примеру, в

случае Афганистана СССР менял эту парадигму идентификации несколько раз, приводя к

власти новые режимы. Турция в армяно-азербайджанском конфликте выступает на

стороне мусульманского Азербайджана. Россия заявляет о поддержке русскоязычного

населения Прибалтики, что приводит к конфликту с Латвией. Во время второй мировой

войны американцы мобилизовывались на войну с Японией, поскольку японцы

моделировались как другие, как "желтый дьявол". Немцы, будучи такими же расово,

подавались как "недемократы". В случае Персидского залива обоснование решения было

трудным для США, поскольку и с той, и с другой стороны была мусульманская страна.

Поэтому достаточно спорно Саудовская Аравия и Кувейт стали преподноситься

пропагандой как "потенциально демократические страны".

Если не проходит этническая идентификация, то вступает в силу моральная

идентификация, делящая мир на две категории: агрессивных милитаристов и мирных

жителей. Мы всегда относили американцев к первому типу, а себя - ко второму. Они -

наоборот. То же самое американцы сделали с Саддамом Хуссейном, подавая его как

арабоговорящего Гитлера. Если же с ним вести переговоры, то потом будет то, что стало с

Европой. Активно моделируя образ врага, США полностью игнорировали предложения

послов Алжира, Иордании. Советского Союза о минимальных уступках, на которых Ирак

вывел бы свои войска, сохранив при этом свое лицо.

Аналитики считают, что силовое разрешение в Персидском заливе было крупнейшей

ошибкой современной истории. В результате баланс сил не был изменен, конфликтный

источник напряженности сохранен. Более того, они считают, что есть определенная

аналогия не столько между Гитлером и Хуссейном, а между Ираком и дофашистскими

режимами в Европе. И после первой мировой войны, и после ирано-иракской войны

оказываются неудовлетворенными возможности социоэкономического развития,

национальной идентичности и региональной автономии. Если бы немцы не были

подвергнуты столь неадекватному иностранному контролю после первой мировой войны,

они в результате не избрали бы себе агрессивного фюрера.

Парадигма структурной роли

США прикрылось в этом конфликте структурной ролью ООН, легализуя тем самым свое

вмешательство. Аналитики, наоборот, подчеркивают возникающее в результате такой

роли ООН занижение его значимости как нейтральной организации как способного

удовлетворить все стороны.

Каковы же были результаты вмешательства США в целом? Они оказались очень

положительными для Америки. США удалось перебороть вьетнамский синдром, что,

кстати, также является типом ПР-задачи. Даже антивоенные активисты в США уже не

выступали против войны в Персидском заливе. Нация объединилась под флагом борьбы с

внешним врагом. Тот же Р. Рубинштейн увидел в причинах силового, а не переговорного

решения проблемы следующие составляющие: экономическая безопасность, культурная

идентичность и политическая автономия. Какова была роль каждой из них?

Экономическая безопасность. Америка находилась в определенной экономической

стагнации, и нефтедоллары представляли для нее достаточный интерес, чтобы оправдать

свое вмешательство. Она не могла в этой ситуации позволить другой стороне диктовать

повышение цены на нефть.

Культурная идентичность. Увеличение разрыва между богатыми и бедными, увеличение

иммиграции в США из Латинской Америки и Азии постепенно приводит к потере

понятия нации. Известное понимание Америки как "котла", вероятно, не могло уже

"переварить" такое понимание. Как пишет Р. Рубинштейн: "Если мы не можем мирно

жить дома, мы можем хотя бы драться вместе против общего врага".

Политическая автономия. Война, как считают аналитики, это, как правило, вынесение

наружу неспособности решить свои внутренние проблемы. Нации нуждаются в

персонифицированных врагах, тем самым защищая свою групповую идентичность.

Общие выводы, сделанные аналитиками, были таковы:

- серьезный конфликт не может быть разрешен, если все его участники не получат

возможности удовлетворить свои основные интересы в области своей идентичности,

признания, безопасности и развития. Интересно, что ситуация в Чечне очень хорошо

соответствует предложенным параметрам;

- элиты пытаются манипулировать населением с помощью опоры на национальные

интересы, которые на самом деле являются их интересами. Поэтому работая в области

разрешения таких конфликтов, следует опуститься на уровень основных человеческих

нужд, которые не удовлетворяются существующими бюрократическими элитами.

Движение в поддержку мирного разрешения практически не имеет успеха при апелляции

к верхам. Кстати, это чисто ПР-вывод.

Литература

Дмитриев А. и др. Введение в общую теорию конфликтов. - М., 1993

Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. - М.,

1997

Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. - М.. 1996

Зигерт В., Ланг Л. Руководить без конфликтов. - М., 1990

Каракурт Т. Межнациональные конфликты и их решения в новых независимых

государствах. - Варшава, 1992

Корнелиус Х. и др. Выиграть может каждый. Как разрешать конфликты. - М., 1992

Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. - М., 1997

Мастенбрук У. Управление конфликтными ситуациями и развитие организации. - М., 1996

Основы конфликтологии. Под ред. В.Н. Кудрявцева. - М., 1997

Почепцов Г.Г. Национальная безопасность стран переходного периода. - Киев, 1996

Сорокин Ю.А. Этническая конфликтология. - Самара, 1994

Ушакова Т.Н. и др. Ведение политических дискуссий. Психологический анализ

конфликтных выступлений. - М., 1995

Юридическая конфликтология. - М., 1995

Cashman G. What causes war? An introduction to theories of international conflict. - New York

etc., 1993

Conflict and coexistence in Belgium. The dynamics of a culturally divided society. Ed. by A.

Lijphart. - Berkeley, 1981

Conflict resolution technology. Ed. by D.W. Cole. - Cleveland, 1983

Conflict resolution theory and practice. Integration and application. Ed. by J.D. Sandole, H. van

der Merve. - Manchester etc., 1993

Conflicts in Europe. Ed. by R. Ragionieri // Quaderni. - 1994. - Vol. VIII. - N 1-2.

Regional conflicts: the challenge to US-Russian co-operation. - Oxford, 1995

Rubenstein R.E. Conflict resolution and power politics. Global conflict after the cold war. two

lectures. - Fairfax, 1996 / George Mason University