56
Начиная с XVII в. банкирами венского Двора были толь-
ко евреи. Такая же ситуация наблюдалась во многих немец-
ких княжествах.
Во Франции при Людовиках ХIV и XV ведущее положе-
ние в финансовом мире занимал еврейский банкир Самуил
Бернар, о помощи которого Франции современники говори-
ли, что «вся заслуга его состоит в том, что
он поддерживает
государство, как веревка держит повешенного». Это меткое
замечание точно отражало положение дел с еврейской эко-
номикой, которая, как удавка, опутала национальные хо-
зяйства европейских государств, разоряя миллионы людей,
плодя безнадежную нищету. Как писал еврейский философ
Моисей Гесс, «деньги — это отчужденное богатство челове-
ка, добытое им в торгашеской деятельности.
Деньги — это
количественное выражение стоимости человека, клеймо на-
шего закабаления, печать позора нашего пресмыкательства.
Деньги — это коагулируемая (свертываемая) кровь и пот тех,
кто по рыночным ценам торгует неотчуждаемой собствен-
ностью, своим богатством, своей жизненной деятельностью
ради накопления того, что называется капиталом. И все это
напоминает ненасытность каннибала».
«Деньги — это бог
нашего времени, а Ротшильд — его
пророк!» — вторил Гессу еврейский поэт Генрих Гейне. Все
семейство Ротшильдов, спрутом опутавшее долговыми обя-
зательствами властные и производительные структуры Евро-
пы, представлялось поэту «подлинными революционерами».
А барона М. Ротшильда он именовал «Нероном финансов»,
вспоминая, как римский Нерон «уничтожал» привилегии
патрициев ради создания «новой демократии».
Создавая экономику
на антихристианских основах Талму-
да, еврейство не только присваивало денежную власть. Через
еврейство деньги становились мировой властью, средством
контроля над христианскими народами. Авантюристический
дух еврейской экономики, перешагнув границы еврейства,