Платонов О.А. Экономика русской цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

сам автор скромно назвал ее «Бумажный рубль (его теория

и практика)», по существу, это обобщающий труд, который

правильнее назвать «Экономика в русском самодержавном

государстве».

Шарапов постоянно подчеркивает самобытность русской

хозяйственной системы, условия которой совершенно проти-

воположны условиям европейской экономики. Наличие об-

щинных и артельных отношений придает русской экономике

нравственный характер. Русские

крестьяне являются коллек-

тивными землевладельцами. Им не грозит полное разорение,

ибо земля не может быть отчуждена от них.

Отмечая нравственный характер русской общины, Шара-

пов связывает с ней развитие возможностей хозяйственного

самоуправления, тесной связи между людьми на основе Пра-

вославия и церковности. Главной единицей духовного и хо-

зяйственного развития России,

по мнению Шарапова, дол-

жен стать церковный приход, который может быть не только

вероисповедной, но и административной, судебной, поли-

цейской, финансовой, учебной и почтовой единицей, обла-

дающей общественным имуществом, своими учреждениями

и предприятиями.

Идеалом Шарапова была независимая от западных стран

развитая экономика, регулируемая сильной самодержавной

властью, имеющей традиционно нравственный характер.

Даже

покупательная стоимость рубля, по мнению Шарапова,

должна оставаться на нравственном начале всенародного до-

верия к единой, сильной и свободной верховной власти, в ру-

ках которой находится управление денежным обращением.

Самодержавное государство должно играть в экономике

ту роль, какую на Западе играют крупнейшие банки и бир-

жи. Государство ограничивает возможности хищной,

спеку-

лятивной наживы, создает условия, при которых паразити-

ческий капитал, стремящийся к мировому господству, уже

не сможет существовать.

Вместо шаткой и колеблющейся золотой валюты, свя-

занной со всеми неурядицами мирового рынка, Шарапов

предлагает введение абсолютных денег, находящихся в рас-

поряжении центрального государственного учреждения, ре-

гулирующего денежное обращение. Введение абсолютных

денег ликвидирует господство биржи, спекуляцию, ростов-

щичество. Шарапов не был противником частного предпри-

нимательства, но считал, что оно должно носить

не спекуля-

тивный, а производительный характер, увеличивая народное

богатство.

Экономические взгляды славянофилов оплодотворили

хозяйственные учения многих русских мыслителей. Именно

со славянофилов хозяйство начинает исследоваться в христи-

анских категориях как выражение духовной жизни человека

и общества.

Рассмотрение хозяйства как христианского понятия, име-

ющего духовную основу, нашло свое отражение в работах

таких

русских мыслителей и экономистов, как С. Булгаков,

Н. Бердяев, В. Соловьев, П. Флоренский, Д. Менделеев. В хо-

зяйстве, вслед за славянофилами повторяли они, выражается

целостность бытия человека. Человек — субъект бытия —

соединяется с природой, объектом бытия. Целостность это-

го процесса существует в сознании и имеет первостепенную

духовно-нравственную и культурную значимость. Западная

цивилизация несет в себе много элементов, разрушающих

эту целостность, ведущих к отчуждению труда и разруше-

нию личности человека. Цель органичного хозяйственного

процесса — восстановить эту целостность, создать такое

качество трудовой жизни, которое отвечает самым высоким

требованиям человеческой личности. Русские мыслители

отождествляют хозяйство с трудовой деятельностью. Поня-

тие «капитал» как бы устраняется.

В этом проявляется на-

родная традиция рассмотрения хозяйства преимущественно

с духовно-нравственных и трудовых позиций.

В. Соловьев определяет труд как взаимодействие людей

в области материальной, которая, в согласии с нравственны-

ми требованиями, должна обеспечивать всем и каждому не-

обходимые средства к достаточному существованию и всес-

тороннему совершенствованию, а в окончательном своем на-

значении должна преобразовать и одухотворить материаль-

ную природу. Т. е. труд понимается им не

просто как процесс

взаимодействия человека с природой, а как явление, обуслов-

ленное определенными нравственными требованиями. По-

добный подход к пониманию труда характерен и для других,

уже названных нами, ученых. Нравственный взгляд на труд

предполагал и особое отношение к вопросам материального

стимулирования. Здесь в работах русских ученых преобла-

дало отрицание решающей

роли материального стимулиро-

вания в побуждении к труду.

«Выставлять своекорыстие или личный интерес как ос-

новное побуждение у труду, — писал В. Соловьев, — значит

отнимать у самого труда значение всеобщей заповеди, делать

его чем-то случайным. Если я тружусь только для благосо-

стояния своего и своих, то раз имею возможность достиг-

нуть этого благосостояния помимо труда, я тем самым теряю

единственное (с этой точки зрения) побуждение к труду».

Вся культура человечества есть результат трудовой де-

ятельности и наоборот, труд человека, даже самый честный,

несет в себе результаты всей предыдущей деятельности че-

ловечества. В этом смысле он содержит в себе весь преды-

дущий

опыт и выражает собой трудовой потенциал, накоп-

ленный многими поколениями людей. Накопленное наследие

вбирает в себя только те элементы, которые способствовали

развитию человека. Многовековой отбор характеристик от-

сеял все ненужное и лишнее, оставив только те, которые

обеспечивали возможность развития. «Человек, как родовое

существо, — отмечал С. Булгаков, — несет в себе богатое

на-

следие хозяйственного труда предшествующего человечест-

ва и работает, ощущая на своем труде влияние современного

человечества, и если трансцендентальный субъект хозяйства

есть все совокупное человечество, то и эмпирический чело-

век знает хозяйство только общественное, какие бы формы

оно ни принимало».

Труд — сама жизнь — обязательное условие существова-

ния человека, само бытие человека, его реализация. «Труд —

субъективно — объективный процесс

… явление сознатель-

ное, осознанное и сознательно организованное. Неосознанно-

го труда просто не может быть. Подсознание, конечно, участ-

вует в труде, но лишь соседствуя с сознанием, с его помощью,

а в чем-то и через него. Участие подсознания не отрицает,

а предполагает, не снимает, а подтверждает ведущую роль

сознания в человеческом

труде. Труд — это сознание, а со-

знание — труд». А сознание — это сложная гамма мыслей,

эмоций и переживаний — от чисто биологических до высших

нюансов духовно-нравственных представлений. Чем выше

развита личность, чем сложнее и многообразнее ее сознание,

тем более значителен ее трудовой потенциал и возможность

трудовой реализации. «Человек есть воплощенный дух и

оду-

хотворенная плоть, духовно-материальное существо и поэто-

му в его жизни не может быть проведено точной грани между

материальным и духовным…» Эта неразрывная целостность

материального и духовного предопределяет всю трудовую де-

ятельность человека, превращая ее в творческий акт.

Трудовая деятельность постоянного моделирования

или проектирования действительности, а вместе и объекти-

рования своих идей есть реальный мост из человеческого

«я» в «не-я» неодушевленного мира, из субъекта в объект,

их живое и непосредственное единство. Отношения между

«я» и «не-я» есть отношения двух миров или двух энергий,

находящихся в постоянном взаимодействии. Трудовая де-

ятельность является живой связью между субъектом и объ

ектом, мостом, выводящим «я» в мир реальности и нераз-

рывно соединяющим его с этим миром. Благодаря труду

не может быть не только субъект, как это понимает субъек-

тивный идеализм, не только объект, как это понимает ма-

териализм, но есть их живое единство, субъект-объект. Эта

полярность бытия, его раздвоение погашается только в Аб-

солютном — в Боге, которое есть одновременно и

субъект,

и объект для самого себя.

И в этом выводе мы подходим к самому главному, что оп-

ределяет сущность труда и является основой понятия качес-

тва трудовой жизни. Оно состоит в том, что труд соединяет

человека с окружающим миром, создает ему целостность

бытия, от степени которой зависит как полноценность сущес-

твования самого человека, так и возможность реализации его

внутреннего — родового и индивидуального — потенциала.

Человек — субъект бытия — соединяется с миром, приро-

дой — объектом бытия. Экономическая эффективность этого

соединения тем выше, чем органичнее целостность процесса.

Традиция русской мысли, выраженная, в частности, в тру-

дах С. Булгакова, рассматривает труд как борьбу человека

за жизнь

с силами природы в целях защиты и расширения

жизни, очеловечивания природы, превращения ее в потенци-

альный человеческий организм. В труде выражается стрем-

ление человека превратить мертвую материю, действующую

с механической необходимостью, в живое тело с его органи-

ческой целостностью и целесообразностью. Цель труда фор-

мируется русскими мыслителями как вселенский процесс

превращения всего космического механизма в средство, до-

ступное для возможностей человека, как преодоление необ-

ходимости свободой, механизма — организмом, причиннос-

ти — целесообразностью как очеловечение природы. Жизнь

человека — безостановочный хозяйственный процесс, про-

текающий в трудовой деятельности, эффективность которой

зависит от органичной целостности бытия. Главный метафи-

зический вывод этой мысли, что труд в своем

прогрессе есть

победа организующих сил жизни над дезорганизующими си-

лами смерти князя тьмы, победа Бога над сатаной.

Органичная целостность бытия понимается как гармо-

ничное соответствие его составляющих, т. е. субъекта и объ-

екта, человека и мира.

Цель трудовой деятельности — в восстановлении единс-

тва природы и человека. «Человек, будучи частью природы,

до некоторой степени

и продуктом, носит в сознании своем

образ идеального всеединства, в нем потенциально заложено

самосознание всей природы. В этом самосознании в нем не-

посредственно проявляется мировая душа, идеальный центр

мира, и в этом смысле… природа человекообразна. Каждая

человеческая личность потенциально носит в себе всю все-

ленную, будучи причастна natura naturans

творящей души

природного мира, и natura naturata

теперешней природе.

Этим принципиально и обосновывается хозяйство как еди-

ный процесс, в котором разрешается общая задача и творит-

ся общее дело всего человечества». Т. о., формулируется идея

универсальности хозяйства и труда.

Русская экономическая мысль всегда отвергала идею

примата экономических, материальных отношений над лич-

ностью человека. Особенно ярко эту идею выражает

В. Соло-

вьев. Формулируя два условия, при которых общественные

отношения в области материального труда становятся нравс-

твенными, русский мыслитель, по сути дела, формулирует

главные принципы концепции качества трудовой жизни (по-

явившейся через 70 лет после его смерти), делая это, пожа-

луй, только еще глубже. «Первое, общее условие, — пишет

он, — состоит в том

, чтобы область экономической деятель-

ности не обособлялась и не утверждалась как самостоятель-

ная, себедовлеющая. Второе условие, более специальное,

состоит в том, чтобы производство совершалось не за счет

Природа творящая.

Природа сотворенная.

человеческого достоинства производителей, чтобы ни один

из них не становился только орудием производства, чтобы

каждому были обеспечены материальные средства к достой-

ному существованию и развитию. Первое требование имеет

характер религиозный: не ставить Маммона на место Бога,

не признавать вещественное богатство самостоятельным

благом и окончательной целью человеческой деятельности,

хотя бы в сфере

хозяйственной; второе есть требование че-

ловеколюбия жалеть труждающихся и обремененных и не

ценить их ниже бездушных вещей.

К этим двум присоединяется необходимое третье усло-

вие, на которое, насколько мне известно, еще никто не об-

ращал серьезного внимания в этом порядке идей. Разумею

обязанности человека как хозяйственного деятеля относи-

тельно той

самой материальной природы, которую он при-

зван в этой сфере обрабатывать. Эта обязанность прямо

указана в заповеди труда: возделывать землю. Возделывать

землю — не значит злоупотреблять ею, истощать и разру-

шать ее, а значит, улучшать ее, водить ее в большую силу

и полноту бытия. Итак, не только наши ближние, но и ма

териальная природа не должна быть лишь старательным

и безразличным орудием экономического производства

или эксплуатации. Она не есть сама по себе, или отдельно

взятая, цель нашей деятельности, но она входит как особый,

самостоятельный член в эту цель. Ее подчиненное поло-

жение относительно Божества и человечества не делает ее

бесправною: она имеет

право на нашу помощь для ее пре-

образования и возвышения. Вещи не имеют прав, но приро-

да или земля не есть только вещь, она есть овеществленная

сущность, которой мы можем, а потому и должны способс-

твовать в ее одухотворении. Цель труда по отношению к ма-

териальной природе не есть пользование ею

для добывания

вещей и денег, а совершенствования ее самой — оживления

в ней мертвого, одухотворения вещественного».

Проблема создания духа человечности, духа общности

является не отвлеченной теоретической проблемой, а одной

из исходных позиций создания высшей производительности

труда, ибо последнее есть достижение высшей целостности

субъекта и объекта. Дух целостности и человечности явля-

ется неосязаемым капиталом социальной и экономической

системы любого общества. В той непрекращающейся борьбе,

которая идет в любой

ячейке общества и в сознании каждого

отдельного человека, между началам общности и человеч-

ности, с одной стороны, и началами разобщенности, конку-

ренции и индивидуализма с другой, преимущество отнюдь

не на стороне последних. Суть в том, что любое живое со-

знательное существо в конечном счете имеет главный ресурс

развития — человечность. Здесь

уместно привести глубокую

мысль С. Булгакова: «Человечность как потенциал, как глу-

бина возможностей, интенсивная, а не экстенсивная, соеди-

няет людей в неизмеримо большей степени, нежели их разде-

ляет индивидуация. К этому единству или основе, представ-

ляющей некоторый универс, приобщается всякий человек,

без различия, долго ли он живет, много ли или мало

удается

испытать ему в его эмпирической жизни, какой уголок миро-

вого калейдоскопа ему приоткроется».

Преимущественное развитие начал человечности и об-

щности вовсе не означает отрицание развития индивидуаль-

ности. По мнению уже упомянутого мной С. Булгакова, каж-

дая индивидуальность с тем неповторимым своеобразным

«я» или своей особой идеей по-своему преломляет

и воспри-

нимает тот же мир и ту же человеческую природу, как свою

основу. Она не ограничивается, не восполняется другими

индивидуальностями. «В гармонии индивидуальностей, в их

свободной любви и деятельном единстве заключается особый

источник блаженства для индивидуальности. Утопать в свер-

хиндивидуальном, находить себя в других индивидуальнос-

тях, любить и быть

взаимно любимым, отражать себя друг

в друге, превратить индивидуальности в центры любви, а не

обособления, видеть во всяком вновь рождающемся человеке

возможность новой любви — это значит осуществлять иде-

ал, который предвечно дан человечеству…»

Однако развитие индивидуальности имеет и свою отрица-

тельную сторону в виде центробежных сил индивидуализма

и эгоизма, препятствующих достижению целостности жиз-

ни и хозяйства

, личности и производства. Индивидуализм

и эгоизм «набрасывают свой тяжелый флер на всю жизнь,

превращая ее в юдоль печали и воздыханий, налагая печать

глубокой меланхолии, тоски, неудовлетворенных стремле-

ний», вся совокупность которых создает отчуждение личнос-

ти от духовной, экономической и социальной жизни, и таким

образом происходит отчуждение от труда и хозяйства.

Русской хозяйственной идеологии противостояло эконо-

мическое учение Талмуда и рожденный им капитализм.

Ýêîíîìè÷åñêîå ó÷åíèå

Òàëìóäà è êàïèòàëèçì

Капитализм возник как антихристианская идеология,

основанная на экономическом учении Талмуда и ставшая,

по определению философа А. Ф. Лосева, одной из сторон

(наряду с социализмом) развертывания сатанинского духа

неприятия христианской цивилизации. Главной целью жиз-

ни, согласно идеологии капитализма, является материальное

преуспевание, нажива, стяжание денег и капитала любы-

ми возможными средствами, и

прежде всего за счет обмана

и эксплуатации более слабых народов и членов общества.

С самого начала возникновения капитализма в конце

средних веков ядром и главными носителями его идеологии

были иудеи-талмудисты, ориентировавшиеся на создание

общества, в котором, по учению Талмуда, будет господство-

вать еврейский народ, а все остальные народы мира станут

служить ему и положат к его ногам все богатства земли.

Богатство — выражение избранничества. Богатый человек

благословлен богом, а все, у кого нет денег, должны служить

«избранникам».

Разложение западного христианства в конце средних

веков стало исходной точкой создания капиталистической

идеологии и экономических

средств порабощения челове-

чества.

Талмуд учит иудея считать имущество всех неевреев «ге-

фкер», что означает свободную, никому не принадлежащую

вещь. «Имущество всех неевреев имеет такое же значение,

как если бы оно найдено было в пустыне: оно принадлежит

первому, кто захватит его» (Бабабатра. л. 54, с. 2). В Талму-

де есть постановление, по которому

открытый грабеж и во-

ровство запрещаются, но разрешается приобретать что угод-

но обманом или хитростью. Имущество неевреев все равно,

что пустыня свободная (там же, с. 55). «Если еврей эксплуа-

тирует нееврея, то в некоторых местах запрещается входить

в сношения с этим лицом во избежание подрыва первому;

но в других местах это

запрещение не имеет силы: всякий

еврей может давать ему деньги взаймы и обирать его, ибо

имущество нееврея «гефкер» (свободное), и кто им раньше

овладеет, тому оно и принадлежит (Хошен-га-Мишпат, 56;

Бабабатра, гл. 8).

Отсюда следует, что все ресурсы и богатства неевреев

должны принадлежать представителям «избранного народа».

«По Талмуду, — писал русский

историк С. С. Громека, — бог

предал все народы в распоряжение иудеев» (Вава-Катта,

38); «весь Израиль — дети царей; оскорбляющие иудеи ос-

корбляют самого бога» (Сихаб, 67, 1) и «подлежат смертной

казни, как за оскорбление величества» (Санхедрин, 58, 2);

благочестивые люди других народов, удостоенные участия

в царствовании мессии, займут роль рабов у евреев (Санхед-