Платонов О.А. Экономика русской цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

415

непричастны этому преступлению. Много хорошего погиба-

ет на свете в борьбе со злом! Факт победы не дает права при-

знавать победителя за более совершенный организм.

Но где же факты, указывающие на несомненную побе-

ду капитализма? В ответ на это обыкновенно указывают

на пример Западной Европы. Мы уже говорили о странности

ссылок

на историю Европы: там, по свидетельству истории,

капитализму никогда не приходилось бороться с общиной;

победил общину не капитализм, а феодализм, т. е. кулачное

право. Посмотрим же, какая судьба постигла капитализм

у нас в промышленности, служащей основой нашего бо-

гатства, а именно в земледелии. Автор прекрасной статьи

«Очерки нашего пореформенного общественного

хозяйства»

говорит следующее: «Так как общинное начало препятству-

ет приложению капитала к земледельческому производству,

то в производстве он никакой роли не играет, а выступа-

ет на сцену как капитал купеческий только по окончании

процесса производства, в качестве разъединителя продукта

от производителя». Следовательно, в земледелии роль капи-

тала сужена и говорить

о нем как об «обобществителе» тру-

да немыслимо. У нас, можно сказать, нет сельско-промыш-

ленных хозяйств, которые бы велись на капиталистических

началах; наши крупные землевладельцы просто торгуют

землей. Отсюда ясно, что никакой борьбы между капиталис-

тической формой сельскохозяйственного производства и об-

щиной не существует. У нас вполне господствует одна форма

земледельческого производства — крестьянская. Уси ли я ка-

питала направлены просто на обезземеливание народа, а не

на победу над крестьянской формой производства путем кон-

куренции более производительной — капиталистической.

Обезземеливая народ, наши капиталисты не вводят на этих

землях более усовершенствованных культур, а остаются при

крестьянской же обработке. А при подобного рода условиях

дело общины

отнюдь не может считаться проигранным. Все

416

зависит, можно сказать, от того, как будут вести себя отно-

сительно общины правящие классы. На их совести будет ле-

жать ее гибель: они только будут виноваты, если такая дур-

ная трава, как Разуваевы, заглушат общину. Для народа же

община является несомненно излюбленной общественной

формой, с которой он никак не хочет расстаться

, а напротив,

совершенствует ее по мере своего умственного и нравствен-

ного развития.

Из фактов, приводимых А. С. Ермоловым, можно заклю-

чить, что ходячее мнение об отсталости крестьянского хо-

зяйства не имеет под собою никакого фактического осно-

вания и может быть отнесено к той же категории, как и то,

что крестьяне

бедны, потому что пьяницы. Если у нас не вид-

но усовершенствованных систем полеводства, какие мы ви-

дим на западе, так только потому, что они пока будут только

убыточны. Крестьянское хозяйство, можно сказать, имеет

тенденцию идти в уровень с требованиями минуты, но за-

держивается на своем пути малоземельем и обилием плате-

жей

. Не недостаток знаний составляет главную причину той

отсталости полеводства, которая проявляется в некоторых

местах, а недостаток земли и сельскохозяйственного инвента-

ря. Это доказывается тем, что богачи из тех же крестьян, т. е.

люди, не обладающие большими сельскохозяйственными

сведениями, чем вообще крестьяне, ведут в тех же местах

более рациональное хозяйство, нежели

их малоземельные

и бедные соседи. Какое мы имеем основание требовать от

крестьянского хозяйства улучшений, истощая вместе с тем

это хозяйство налогами и платежами? На основании «Трудов

податной комиссии» можно заключить, что платежи быв-

ших помещичьих крестьян по отношению к чистому дохо-

ду с их земли выражались 198 ¼ %, т. е. не только отдавали

весь свой доход с земли, но должны были еще приплачивать

почти столько же из сторонних заработков. Главную роль

в этих платежах играют «выкупные», т. е. платежи, идущие

417

в частные руки, а не на общественные потребности. Госу-

дарство великодушно истощает платежную силу крестья-

нина в пользу частных лиц и этим самым преграждает путь

к расширению собственного бюджета. Но, несмотря на гро-

мадные суммы выкупных платежей, доставшихся в руки

помещиков, эти последние разоряются и сбывают земли ку-

лакам и торговцам

. Если с большой натяжкой можно было

утверждать, что помещики способны вести сельскохозяйс-

твенную промышленность в лучшем виде, нежели крестья-

не, то относительно купцов этого сказать уже никак нельзя.

Земли, переходящие из рук помещиков к купцам, для этих

последних служат только средством эксплуатации крестьян.

Купец, пользуясь их малоземельем, доводит арендную плату

за землю до крайних размеров и обыкновенно не ведет сам

никакого хозяйства. В некоторых местах, по преимуществу

черноземных степных, купцы делают громадные запашки,

но это не есть правильная сельскохозяйственная промыш-

ленность, а торговая спекуляция, принимающая вид сельско-

хозяйственного предприятия.

В то время, когда ученые и неученые экономисты лома-

ют копья в

защиту крупного землевладения как рассадника

улучшенных систем полеводства, как пропагандиста разных

веялок, молотилок, культиваторов и т. п. прекрасных вещей,

говорит г. Варзер, на практике крупных хозяйств почти сов-

сем не существует. Так, например, по сведениям, собранным

в 1877 году, «в Черниговском уезде не оказалось ни одного

владельческого имения, которое бы вело

хозяйство самосто-

ятельно, своими орудиями, скотом и рабочими; в Борзенском

уезде, труд дороже и земля состоит главным образом из чер-

нозема, таких имений всего четыре». Обыкновенно хозяйс-

тво ведется посредством «скопщины», т. е. земля раздается

по кусочкам окружным крестьянам с известной доли урожая

с разного рода доплатами деньгами или рабочими днями

«Правда, — говорит г. Варзер, — нельзя считать, чтобы все

418

имения буквально жили только скопщиной; правда, из этой

общей массы выделяется особый тип смешанного характера,

в котором система хозяйства будет представлять соединение

скопщины с собственными запашками владельцев, но таких

имений очень мало и насчет характера их не должно обма-

нываться. В Черниговском уезде подобных имений смешан-

ного типа всего 48 из 175, т

. е. менее 1 / 3, в Борзенском их 44

из 122, т. е. около 1 / 3 всех и кроме того, все они, несмотря

на то, что большинство их принадлежит к числу заботливо

управляемых самими владельцами, все-таки держатся глав-

ным образом скопщиной». Рабочие дни, добываемые земледе-

льцами путем скопщины и известные в народе под названием

«отбучи», «панщины

», «басаринки» и т. п., секрет существо-

вания бесхозяйственных имений, не имеющих ни рабочих,

ни скота. При помощи этих отработков владелец делает все,

что ему надо: запахивает свои унавоженные поля, молотит

хлеб, унавоживает пашню, возит себе дрова, хворост, запле-

тает плетни, косит часть сенокосов, расчищает их, убирает

огороды, чистит сад, пруд

и проч. и проч., словом, выполняет

все текущие хозяйственные и нехозяйственные работы». От-

бывание рабочих дней в вознаграждение за землю ложится

таким тяжелым гнетом на сельский люд, что, по его мнению,

басаринок хуже панщины (т. е. барщины при крепостном

праве), ибо теперь не одним крестьянам, а всем, и казакам,

и казенным

(крестьянам) приходится отбывать его.

Ни помещики, ни купцы не являются у нас сельскими

хозяевами, способными вести земледельческую промыш-

ленность. Ею занимаются почти исключительно крестьяне,

и уровень развития земледелия определяется их знаниями

и их сельскохозяйственным инвентарем. Крупные землевла-

дельцы и казна, говорит г. Красноперов про Пермский край,

непосредственно ведут только лесное

хозяйство, прочие же

земельные угодья сдают в аренду крестьянам, которые и об-

рабатывают как эти, так и свои надельные земли. Поэтому,

419

говоря вообще, сельское хозяйство в крае есть крестьянское.

Хотя некоторые частные владельцы имеют и собственные

хозяйства, но таковые составляют в общем крайне незначи-

тельное исключение. Ввиду этого все существенные нужды

сельского хозяйства в крае есть вместе с тем и нужды крес-

тьянского быта.

Отсюда, понятно, вытекает то, что земля только в

на-

дежных руках крестьян может явиться орудием сельскохо-

зяйственной промышленности, а не торговли. И помещик,

и купец только торгуют землею, — крестьянин занимается

земледелием; только он — сельский хозяин. Интересы обще-

ства и государства требуют, чтобы земля была в тех руках,

в которых она дает наибольший доход, не говоря уже о том,

что вообще обеспечение населения землею необходимо

с точки зрения общественной солидарности и справедливос-

ти. Следует помочь крестьянам приобрести достаточное ко-

личество земли, необходимое для ведения самостоятельного

хозяйства. Подобная мера не противоречит интересам быв-

ших помещиков, так как все равно земля уплывает из их рук.

Пусть же лучше она прямо попадет в

руки крестьян, нежели

сделается орудием торговли и возвышения вредных и для го-

сударства, и для народа кулаков и мироедов.

Необходимо позаботиться, чтобы земля, перешедшая

в крестьянские руки, не могла опять попадать к мироедам.

Лучшее средство для этого искренняя поддержка общинного

владения землею там, где оно начинает прививаться. Еще не-

давно

многие волости Чигиринского и Черкасского уездов

Киевской губернии желали ввести у себя общинное владение

землей; следовало не препятствовать этому, а помочь. Ведь

история мелкой поземельной собственности в Малороссии

ясно подтвердила давно установленный экономистами вы-

вод о стремлении этой собственности к окучиванию в одних

руках, т. е. к обезземелению мелких собственников и

к обра-

зованию крупных землевладельцев. Крестьяне прекрасно по-

420

нимают это свойство мелкой собственности, а потому и недо-

любливают ее. Вообще, фактов распространения общинного

владения немало; очевидно, сама жизнь выдвигает этот при-

нцип, хотя он и не пользуется до сих пор благосклонностью

правящих классов. Наш закон, например, не знает общин-

ного владения; крестьяне-общинники, покупая землю в об-

щинное владение

, принуждены совершать купчие крепости

на правах товарищества в общую собственность. Покупает,

следовательно, не юридическое лицо — община, а отдельные

члены ее на правах товарищества. При общинном владении

право пользования, владения и распоряжения принадлежит

только всему сельскому обществу; а в общей собственности

все эти права принадлежат отдельным членам товарищест-

ва соответственно их

доле, — что, разумеется, составляет

громадную разницу. Положим, например, крестьянское об-

щество из 30 хозяев покупает землю в мирскую собствен-

ность. В следующем же поколении одно семейство может

разрастись и расплодиться, другое же плохо нарождаться

и оставаться в том же числе работников. По праву мирского

владения земля будет распределяться по ровной доле меж

ду всеми наличными мужскими душами или работниками.

Если же земля будет куплена крестьянами в общую собс-

твенность, то члены расплодившегося семейства, хотя бы

их было 10 душ, имеют право только на одну тридцатую

долю владения, т. е. все вместе получат столько же, сколько

одна или две души семейства, плохо нарождавшегося. Сле-

довательно, недопущение крестьян покупать землю в мир-

скую собственность может самым вредным образом отоз-

ваться на их быте, уничтожая в корне всякую возможность

равенства в поземельном владении. Только благодаря тому,

что крестьяне у нас до сих пор руководствовались не писан-

ными для них законами, а своими обычаями, они и сохрани-

ли

мирское владение землей. Таким образом, наши законы

фактически в корне подрывают общинное землевладение,

421

хотя это пока мало отражается на действительной жизни,

так как крестьяне действуют не на основании нотариальных

актов, а по своим обычаям. Но достаточно какому-нибудь

кулаку пойти против общества, и он наделает хлопот и заме-

шательств, способных наводить крестьян на мысли о неспра-

ведливости закона, что, казалось бы, совсем нежелательно.

Необходимо

ввести в законодательство понятие общинного

владения в том виде, как оно сложилось у народа. Необхо-

димо не только не препятствовать, а способствовать укреп-

лению, распространению и дальнейшему качественному

развитию исконной бытовой формы русской жизни. Не о на-

сильственном поддержании общины государством говорим

мы, а только об устранении препятствий, стесняющих ее

ес-

тественный рост и развитие. Для этого же необходимо, что-

бы общественное мнение интеллигенции приняло сторону

общины. Много ли найдется у нас людей, которые бы знали

факт развития нашего общинного владения по пути к боль-

шему воплощению принципов равенства и справедливости?

А между тем это факт, вполне установленный исследовате-

лями нашей

общины. Громаднейшее большинство до сих пор

придерживается ложного взгляда, заимствованного у запад-

ных ученых, не имевших под руками фактов из русской жиз-

ни, что наша община — архаическая форма, кристаллизовав-

шаяся в нечто неподвижное, не способное к развитию, а, сле-

довательно, долженствующее погибнуть. Это большинство

знать не хочет результатов, добытых русскими

исследовате-

лями, придерживаясь своих заскорузлых мнений и не прини-

мая во внимание, как необходима бдительная осторожность

в подобных приговорах, имеющих сильное влияние на ход

народной жизни путем давления общественного мнения ин-

теллигенции на законодательство.

Все сказанное нами выше можно резюмировать так: Рос-

сия — страна земледельческой промышленности. В этой же

промышленности капиталистическое

производство пока со-

422

вершенно неприложимо, а потому и не существует никакой

экономической конкуренции между капитализмом и общи-

ной. Общину подрывает не конкуренция более производи-

тельной капиталистической формы продукции, а усилия раз-

ных хищников захватить основу этой общины — землю —

в свои руки просто для торговли ею, т. е. с целью выжимать

с крестьян наибольшую арендную

плату. При этом произ-

водительность земледелия не повышается, а падает, хотя

и незначительно. Происходит же это от обеднения народа,

занимающегося сельскохозяйственной промышленностью,

а обеднение является результатом тягостных платежей и ма-

лоземелья. Государство при этом только теряет, так как и зе-

мельная теснота, и львиная доля платежей идут в пользу час-

тных лиц, а не государства. Понижение же земледельческой

продукции, происшедшей, как мы уже говорили, от обедне-

ния людей, занимающихся сельскохозяйственной промыш-

ленностью, не может не отразиться на государственном бюд-

жете. Пора уже государству отделить свои интересы от ин-

тересов частных лиц и руководствоваться в своих действиях

исключительно общенародною пользою, так как

только эта

последняя составляет вместе с тем и пользу государства. Раз-

рушение общины — необходимое условие для введения гос-

подства капитализма в России; поэтому государство долж-

но поддержать общину в ее борьбе с кулаками, мироедами

и другими подобными же хищниками, подготовляющими

почву для капитализма обезземеливанием народа.

«Социологи пришли к тому заключению

, — говорит Уол-

лес, — что пролетариат западноевропейских государств об-

разовался преимущественно вследствие того, что крестьяне

и мелкие землевладельцы лишаются земли, и что предуп-

редить или по крайней мере замедлить его развитие можно

какой-нибудь системой законодательства, которая обеспе-

чила бы владение землею за крестьянами и не допускала бы

обезземеливания их. Теперь

я могу утвердительно сказать,

423

что ни одно учреждение в мире не достигает так этой цели,

как русская общинная система. В настоящую минуту около

половины всей пахотной земли империи вследствие общин-

ной системы владения не может быть приобретена крупны-

ми землевладельцами или капиталистами, и каждый крес-

тьянин, самым фактом своего появления на свет, приобре-

тает совершенно

неприкосновенное право на долю в земле.

Если бы Россия оставалась чисто земледельческой страной,

то сельская община, по всей вероятности, предупредила бы

образование пролетариата на будущее время, как предупреж-

дала его целыми веками в прошлом. Периодический раздел

общинной земли обеспечил бы за каждым человеком частич-

ку земли, и если бы население

стало слишком густо, то бедс-

твие, могущее произойти от слишком мелкого разделения

земли, могло бы быть устранено правильным выселением

в отдаленные малонаселенные губернии. Но Россия надеется

сделаться великой промышленной и торговой страной, и ее

городское население быстро увеличивается; следовательно,

вопрос осложняется, и надо разобрать влияние нового фак-

тора — капиталистического производства».

Что

касается влияния капиталистического производства

на общину, то по этому поводу Уолле с говорит следующее:

«Хотя можно положительно сказать, что рано или поздно

община подвергнется сильным изменениям, но трудно пред-

сказать, какие формы оно окончательно примет. Может быть

все особенности ее исчезнут, и от нее останется только мест-

ное самоуправление; но, с

другой стороны, она, может быть,

сама преобразуется в силу новейших требований, не теряя

своего настоящего основного характера. Легкость, с какой

она до сих пор применялась к обстоятельствам, и высказан-

ная ею сильная живучесть, по-видимому, оправдывают эти

ожидания; но высказывать уверенность еще слишком рано.

Только время разрешит эту задачу». Разумеется,

время тут

ни при чем, — все зависит от той или другой внутренней

424

политики России. Нельзя упускать из виду громадную раз-

ницу, которая должна проявиться в положении нашего про-

летария сравнительно с западноевропейским благодаря об-

щинному владению землею. Если предположить, что наше

крестьянство осуществит при помощи правительственного

или земского кредита свои исконные стремления владеть та-

ким количеством земли, какое оно может обработать, и будет

владеть ею на общинных началах, то положение городского

пролетария должно быстро измениться. Достаточное крес-

тьянство поднимет спрос на фабричные произведения, туго

поддаваясь вместе с тем прелестям фабричного труда. Так

как громадное большинство народонаселения будет иметь

возможность удовлетворять своим потребностям, оставаясь

независимыми хозяевами, то, понятно, капиталист должен

будет ставить своих рабочих

в такое положение, которое бу-

дет, во всяком случае, лучше, а не хуже крестьянского, ибо

только тогда он найдет охотников расстаться с деревенской

жизнью. Положение рабочего должно улучшится не только

в материальном, но и в нравственном отношении соотноси-

тельно с улучшением нравственного положения крестьянс-

тва. Так, например, улучшение быта крестьянина отразится

непременно на количестве рабочих часов уменьшением их,

а следовательно, увеличением досуга, который может быть

посвящен удовлетворению духовных потребностей. То же

самое должно произойти и на фабрике.

Итак, положение пролетария благодаря общинному вла-

дению землей, закрепляющему землю за крестьянством,

будет определяться материальным и нравственным положе-

нием независимого и достаточного крестьянства, чего

на за-

паде мы совершенно не видим. Кроме того, мы имеем право

надеяться, что благодаря нравственной дисциплине общины,

воспитывающей пока будущих фабричных и заводских рабо-

чих, настолько укрепятся в них артельные чувства, что идея

артельного производства может быстро распространиться