Платонов О.А. Экономика русской цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

345

ÓÌÍÎÆÅÍÈÅ ÍÀÐÎÄÍÎÃÎ

ÊÀÏÈÒÀËÀ

ÁÀÁÑÒ Èâàí Êîíäðàòüåâè÷

1823 — 1881

В своих воззрениях И. Бабст был довольно эклектичен.

Понятия факторов производства и экономического про-

гресса трактовались им преимущественно с западнических

позиций. Но были и отличия, которые возвышали его над за-

падными представлениями, прежде всего он разграничива-

ет капитал производительный и капитал спекулятивный.

Понятие «капитал» он рассматривает с русских народных

позиций, как

результат труда и бережливости, отождест-

вляя его с народным богатством.

Более того, расширительно толкуя понятие народно-

го капитала, он включает в него капитал нравственный,

то, что мы сегодня называем человеческим капиталом.

Бабст придает этому виду капитала большое и даже реша-

ющее значение в развитии народного хозяйства.

(…) Позвольте мне в заключение

указать вам еще на

одну весьма важную сторону нашего вопроса, еще на одно

условие, способствующее к умножению нашего богатства.

Я говорил до сих пор об умножении материального благо-

состояния, об умножении капитала вещественного, но есть

еще одна отрасль народного капитала — это капитал нравс-

твенный, заключающийся в народной честности, в народной

предприимчивости и степени трудолюбия, в живом и рев-

ностном участии к общему благу, в привычке не полагаться

346

на внешнюю помощь, не искать себя в силах, лежащих извне,

но в самом себе, в привычке к самостоятельности. Не одина-

ково и не ровно распределены сии высокие качества нравс-

твенного достояния народного, этого неоценимого запаса

нравственного капитала. Подобно вещественному богатству,

проявляющемуся в разных степенях, встречаем мы и нравс-

твенный капитал не

в одном и том же количестве. Мы най-

дем многочисленные здесь ступени, начиная от жидовского

торгашества и барышничества, врожденного восточным на-

родам, до непоколебимой честности квакеров, известной все-

му миру, от лени неаполитанского лазарони до трудолюбия

английского работника и от совершенной апатии, от совер-

шенного отсутствия потребности к улучшению своего

быта

земледельческого населения на востоке до неутомимого духа

к спекуляциям североамериканца. Вглядитесь в весь обще-

ственный организм восточных государств, и вы увидите,

что там, где дети от своих родителей заимствуют с самых мо-

лодых лет презрение к честному труду, презрение к честнос-

ти и образованию, где все управление основывается на про

дажности и на подкупе, где господствует полный произвол

везде и всюду, где уголовное законодательство существует

почти единственно для потачки преступлению, а не для того,

чтобы карать его, — там, конечно, не может быть честности,

а где нет честности, там не может развиваться и умножать-

ся народное богатство. И действительно, где более

беднос-

ти и нищеты, как не в самых благословенных странах Азии

и Европы, но страдающих от дурного управления? Развитие

промышленности может быть только там, где господствует

честность в народе и где развит кредит. Английские векселя

принимаются охотнее всего на биржах; богатейшие и извес-

тнейшие во всемирной торговле дома, самые зажиточные

торговцы

встречаются только в тех местах, где существует

продажа без запроса, где даже не знают, что значит торго-

ваться. Запрос, барышничанье, страсть торговаться — это

явный признак мало развитого народного хозяйства, а вместе

с тем и народной честности, потому что здесь каждый дума-

ет нажиться скорее и быстрее всякими непозволительными

средствами. [1; 43 — 45]

Оглядимся же беспристрастнее на все наши в течение

последних лет затеянные предприятия. Откуда взяты на них

средства? Где нашлись капиталы? Бумажные деньги — это

не капитал

. Ни бумажные рубли, ни даже серебряные

не в состоянии вызвать к жизни необходимых для предпри-

ятий средств, не они капитал, а настоящий капитал состо-

ит в средствах для прокормления рабочих, в материалах,

и этот-то действительный капитал у нас невелик, и далеко

не представляется теми вновь созданными и брошенными

народное обращение искусственными капиталами в форме

кредитных билетов.

В такое критическое время проявляется самым ясным об-

разом все различие между частным и народным богатством.

Умножением денег частные люди могут разбогатеть, народ

никогда. Отчаянные спекуляции могут обогатить одних, ра-

зоряя других; народ от спекуляций никогда не будет в выиг-

рыше. Народ благоденствует

и богатеет от действительного

производства, от предприятий призрачных никогда.

348

ÐÀÁÎÒÀ È ÒÐÓÄ

ÃÈËßÐÎÂ-ÏËÀÒÎÍÎÂ Íèêèòà Ïåòðîâè÷

1824 — 1887

В книге «Основные начала экономии», опубликованной

посмертно в 1888 в «Русском деле», Гиляров-Платонов про-

анализировал учения Лассаля, Родбертуса, Маркса, Дюринга,

Шеффле, Тедески, Мейера и др. современных ему экономис-

тов. Причем в отношении последнего, отмечая еврейский дух

капитализма, он иронизирует, что тот договорился до произ-

водства без капитала «на воздухе и из

воздуха».

«Материалистическое направление мысли, — говорит Ги-

ляров-Платонов, — повело к тому, что вопрос общественнос-

ти объявлен вопросом желудка»; это же направление «пре-

пятствует экономистам справиться с экономическим элемен-

том услуг». Духовная жизнь есть не только цель раститель-

ной, но она ею и управляет; она дает бытие самой экономии,

служит основанием

материального прогресса». «Ум есть ро-

доначальник стоимости, он же основание ценности и, следо-

вательно, субстанция в обоих направлениях». Если бы не был

упущен из виду этот психический элемент, то, между про-

чим, не ускользнуло бы от внимания, что «существующим

экономическим устройством более всех обижен не рабочий,

а интеллект», и тогда

очевидна была бы «ложность теоре-

мы, что рабочему должен принадлежать весь его продукт».

«Ценность есть отражение годности, а в годности лежит

уже зародыш психического элемента, ибо годность опреде-

ляется потребностью». «Зачеркнув чувства и желания чело-

века, — говорит Гиляров, — измеряйте труд каким угодно

349

динамометром, но реально измерить его не сможете. К нему

неприложимо определение Маркса «воплощенный труд»,

ценность же есть понятие телеологическое».

Гиляров-Платонов выдвигал моральный, психический

элемент в политической экономии, тот элемент, который уче-

ные экономисты стали рассматривать в сер. ХХ в.

Говоря о производстве, Гиляров-Платонов делает вывод,

что не производитель, а

потребитель есть владыка экономи-

ческой жизни, вследствие чего риск есть необходимая прина-

длежность производства, а монополия и централизация суть

неизбежное зло современного состояния природы и обще-

ства. Высшая конечная цель этого производства заключается

в питании духовном, вследствие чего материальное богатство

не есть самостоятельное благо, весь же вообще экономичес-

кий процесс

сводится к трате жизненных сил с целью и в на-

дежде их возобновления посредством усвоения материи, при-

чем, возражая Марксу относительно направления экономи-

ческого прогресса, автор сам намечает следующие ступени

этого прогресса: 1) отношение непосредственное (благ к че-

ловеку), 2) отношение посредственное (процесс разложения

конкретных благ и идеализация), 3) победа над посредствен-

ностью и

идеализацией, возвращение к непосредственному

пользованию благами, но под единственным управлением

интеллектуальных сил, с полным не только освобождением,

но и упразднением материального мускульного труда.

По вопросу о соотношении между трудом и капиталом

в производстве Гиляров-Платонов высказывается безуслов-

но против тезиса, будто бы труд человека есть единственный

творец хозяйственных благ. Труд,

по его мнению, не только

не единственный, но и не главный производитель; мало того,

он даже совсем не производитель, а лишь орудие произво-

дящей силы, имеющей целью покорить природу; между тем

как капитал, будучи природой уже покоренный, есть цен-

ность, дающая самостоятельный доход, — это саморастущая

350

ценность. В человеческом обществе природа мало-помалу

превращается в капитал и теряет свою самобытность, а че-

ловек по природе своей капиталист. Определение капитала

как «сбереженный труд» указывает лишь на происхожде-

ние, определение же его как орудия производства указывает

лишь на применение, а между тем вследствие односторон-

ности этих определений ускользает от

внимания правиль-

ное, соответствующее природе вещей соотношение между

трудом и капиталом, — соотношение, в котором как бы

стихийно труд вытесняется капиталом, и в этом осущест-

вляется начало прогресса в хозяйственной сфере. В вопро-

се права собственности на этот капитал Гиляров-Платонов

отмечает непоследовательность многих экономистов. Спор

по этому предмету сводится, по

мнению Гилярова, к тому,

что «теперешнее положение признает права рода и права

корпорации, предоставляя внутренний распорядок соглаше-

нию, социалисты же распространяют эти права на общества,

не доходя до человечества, но вместо внутреннего соглаше-

ния вводят регламентацию, — и таким образом решение

сводится лишь к степени».

Вопросу о ценности и цене в «Основных

началах эконо-

мии» отведено особое место. Основной тезис автора сводит-

ся к тому, что для ценности труд не только не единственное

основание, но даже не главное, и даже совсем не основание.

В данном случае, утверждая противное, упускают из виду

психический элемент. Что же касается цены, то в отноше-

нии к

ней определителем является не затраченный труд,

а тот труд, который надо будет затратить на восстановление

или воспроизведение такой же вещи. Затраченный труд име-

ет значение лишь для самого производителя, но и произво-

дитель сообразуется не столько с затраченным уже трудом,

а с будущим, и в этом отношении или с этой точки

зрения

можно безошибочно сказать, что в общем экономическом

обороте труд всегда проигрывает, а потребитель выигрыва-

351

ет. Потребительная стоимость есть материальный носитель

меновой.

Сливая понятия о капитале и поземельной собственности,

Гиляров делает то же и в отношении к ренте и проценту, при-

чем он рекомендует назвать рентой вообще всякого рода из-

быток как результат всякого рода монополии (искусственной

или естественной) и обращает внимание на недостаточно яс-

ное

разграничение понятий о заработке и доходе. В вопросе

о заработной плате Гиляров-Платонов являлся безусловным

противником Маркса, который видел только время, а не хо-

тел видеть качества работы, вследствие чего, между прочим,

приветствует т. н. фабричное законодательство. Это отнюдь

цели своей не достигает. Уменьшение числа рабочих часов

тогда только целесообразно,

когда плата остается неизмен-

ной; а разве не в воле капиталиста уменьшить плату в меру

уменьшения часов? «Гигиенический результат этого законо-

дательства еще куда ни шло, имеется, и им, конечно, пренеб-

регать не следует, а экономический — химера», — считает

Гиляров-Платонов. Соглашаясь с Лассалем, что рабочий по-

лучает свое продовольствие, Гиляров не

одобряет, однако, его

выводов из этого и вообще приходит к заключению, что «в

получении дохода рабочий обделен не более других деятелей

производства». Когда, говорит он, «рабочий простирает руки

к доле избытка, ускользающей от него, он свидетельствует

лишь о похоти своей на роскошь», ибо прогресс с каждым

днем ее у него

сам увеличивает, т. ч. в данном случае тре-

бования социалистов суть не что иное, как забегание вперед.

Кроме того, если допустить рабочего до участия в барышах,

то придется привлечь его и к участию в убытках, что, конеч-

но, опять было бы справедливо лишь в том случае, если ра-

бочий был бы

и сам хозяином, а все рабочие хозяевами быть

не могут.

В «Основных началах экономии» Гиляров-Платонов

предлагает более точную русскую терминологию. Так, напр.,

он рекомендует заменить термин «продукт труда» термином

«изделие труда», ибо в таком случае установится следующая

постепенность в развитии одного и того же экономического

понятия: 1) изделие труда, как непосредственный резуль-

тат «мускульной и нервной (умственной)» работы, 2) из-

делие-товар при мене, 3) припас, как товар, дошедший уже

до потребителя, т. е. переставший

быть товаром, и 4) запас,

как непотребленный еще припас.

В труде Гилярова-Платонова рассматривался и вопрос

о задаче государства или закона в отношении к хозяйствен-

ной сфере, и по этому предмету он формулирует совершенно

ясное и определенное положение: «на обязанности закона ле-

жит ограждать взаимодействие, взаимную помощь, а не вза-

имную борьбу

; борьбе, исходящей из личного интереса, он

должен полагать границы».

Жизнь есть подвиг,

а не наслаждения.

Труд есть долг,

а не средство своекорыстия.

Верховный закон междучеловеческих

отношений есть всеотдающая любовь,

а не зависть.

Люби ближнего, как самого себя: вот в двух словах все

начало должных общественных отношений, истинно христи-

анских

и истинных во всяком другом значении этого слова.

Лицо, сохрани свою инициативу, владей своей свободой,

какою одарено, употребляя всю энергию, к какой способно,

но клони все свои действия на благо человечества, на пользу

братьев.

Представьте, что это соблюдается всеми, и никакого про-

тиворечия, никакого неудобства нет: общество сохраняется,

труд увеличивается, счастье

всех и каждого достигается.

353

ÍÀÐÎÄÍÎÅ ÏÐÎÈÇÂÎÄÑÒÂÎ

ÏÐÎÒÈÂ ÊÀÏÈÒÀËÈÇÌÀ

ÂÎÐÎÍÖÎÂ Âàñèëèé Ïàâëîâè÷

1847 — 1918

По профессии врач, экономикой серьезно занялся в трид-

цатилетнем возрасте. Выступал против развития народ-

ного хозяйства России на западных началах. Доказывал

пагубность насаждения западных форм хозяйствования

для народного благосостояния. В своих трудах неоднократ-

но подчеркивал, что народное производство в России в силу

определенных особенностей не подчиняется сформулиро-

ванным на Западе законам

политической экономии, ибо про-

изводитель стремится получить лишь массу продуктов,

удовлетворяющую его потребности. Это было своеобразное

обоснование принципа нестяжательства.

Воронцов показывал пагубность капитализации народно-

го хозяйства России, ведущей к растрате производительных

сил общества и к разорению значительной части тружени-

ков. В противовес капитализации хозяйства он предлагает

развитие традиционно русских форм

хозяйствования — об-

щины, артели, кустарных промыслов народного производс-

тва. Особое внимание уделял созданию системы менового

хозяйства, основанной на единении земледельческой и обра-

батывающей промышленности.

Воронцов отвергал неизбежность капитализма для Рос-

сии. Основываясь на факте, что русский народ не только со-

хранил вплоть до конца XIX века многие черты общинного

быта, давно утраченные

другими народами, но еще и развил

354

их дальше, он верил, что это развитие будет продолжаться

и в будущем, что воспитание и дисциплинирование русского

народа для общественной формы труда происходит и без ру-

ководства капитала, силою общины, и выработанный ею

артельный дух приведет народное производство к той же

организации, какая была достигнута на Западе при помощи

капитала.

Среди молодых сил нашего общества преобладает тенден-

ция некритического отношения к последним выводам запад-

ноевропейской науки, тенденция не проверять и исправлять

теорию сообразно данным русской жизни, а конструировать

последнюю согласно указаниям теории. При таком подчине-

нии критической мысли догме и доктрине нельзя ожидать

ни настоящего понимания изучаемой жизни, ни заметных

успехов

в деле развития науки. И если уже мы не можем

обходиться без крайности, то в интересах научной произво-

дительности нашей интеллектуальной работы следует пред-

почесть крайность отрицания, предполагающего последую-

щую самостоятельную работу построительного характера,

крайности подчинения доктрине или теории.

Попытки применения к объяснению явлений русской

жизни некоторых общепринятых положений политической

экономии показали, что эти последние не могут считаться,

как это за ними признается наукой, имеющими общее зна-

чение, а это обстоятельство побуждает глубже вникнуть

в теорию, обратить внимание на такие ее стороны, которые

не были разработаны в достаточной степени в Европе, пото-

му что соответствующие им явления жизни в ряду других

отступали на задний план, но которые не могут не обращать

на себя особенного внимания в России. Одним из таких под-