Пивоев В.М. Миф в системе культуры

Подождите немного. Документ загружается.

пролетарской революция, гибель капитализма и победу

коммунизма во всем мире. Но зачем нужна пролетарская

революция, если он пишет: "Труд уже стал свободным во всех

цивилизованных странах; дело теперь не в том, чтобы

освободить труд, а в том, чтобы этот свободный труд

уничтожить". Как это понимать? Здесь пока не все ясно. Замена

труда как порабощающей необходимости творческой "игрой

человеческих способностей", - вот что более важно в учении

Маркса. Нужно очистить марксизм от догматизма и

фальсификации. Одной из первых попыток мож-

154

но считать книгу С. Платонова "После коммунизма" (М. , 1989)..

Миф четвертый - о "частной собственности". Нам сказали,

что государственная собственность и есть общественная, о

которой писал Маркс. На словах все хорошо, но почему же все

это как две капли воды похоже на государственно-

монополистический капитализм? Да потому, говорит С.

Чернышев, что "государственная... собственность - по сути,

архаичная форма частной, а никак не общественной

(государство ведь только часть общества)". С другой стороны,

акционерный капитал на Западе, кооперация, вовлечение в

рыночные отношения государства как организатора сбыта

продукции и социальной защиты всех трудящихся - все это

гораздо больше похоже на общественную собственность, чем

социалистическая государственная собственность. (Есть и

другой мнение, которое высказывает В. М. Межуев, что

общественная собственность на средства производства

невозможна в принципе, ее объектом могут быть только знания,

производство знаний, "превращение наука в непосредственную

производительную силу", как об этом писал Маркс.) Маркс

стремился уничтожить отчуждение, но именно в этом плане на

современном Западе достигнуто немало, обеспечена взаимная

заинтересованность в расширении и совершенствовании

производства и получении прибыли как у капиталиста, так и у

рабочих, коль скоро капиталист при посредничестве

государства делится этой прибылью с рабочими, что повышает

покупательную способность, а значит, стимулирует

производство.

Пятый миф - об исторической миссии пролетариата. Из

предыдущего вытекает, что рабочий класс, будучи участником

общественного производства, заинтересованным в прибыли,

имеет классовые интересы если и не вполне совпадающие с

интересами предпринимателей, то уж никак не

антагонистически противоположные. Конечно, рабочий класс

оказывает давление на капиталистов, вынуждая их на реформы.

Для тех и других исторический опыт Октябрьской революции

является тем фактором, который был полезен, и заставляет

хозяев быстрее раскошеливаться на социальные программ, но

повторения этого опыта не хотели бы ни рабочие, ни

капиталисты. Иначе говоря, современный рабочий класс вполне

интегрировался в систему. Поэтому,

155

заключая, В. Криворотов говорит, что из экономики Запада мы

должны заимствовать не столько рынок, сколько

"общественную собственность", то есть систему снятия

отчуждения между хозяином и работником, систему

взаимозависимости, обеспечивающей компромисс между

различными интересами и развитие общества по пути

социального прогресса.

Мифы пропаганды

В западной литературе есть довольно точные и

откровенные определения понятия "пропаганда": "Пропаганда -

это контролируемое распространение сознательно искаженных

представление с целью побудить людей к действиям,

отвечающим заранее намеченным целям заинтересованных

групп". Или такое: "Пропаганда - это создатель иллюзий,

играющий на эмоциях", "искусство оказания влияния, искусство

манипулирования" (257, 55). В 1980 году в русском переводе

была издана книга американского ученого Г. Шиллера,

профессора факультета средств массовой информации

университета Калифорнии, под названием "Манипуляторы

сознанием" (292). В ней он анализирует характер и методы

политической пропаганды, имеющей целью манипулировать

сознанием читателей, зрителей и слушателей, формировать их

социальную пассивность. Для этого созданы и поддерживаются

пять основных мифов: миф об индивидуализме и личном

выборе, миф о нейтралитете, миф о неизменной природе

человека, миф об отсутствии социальных конфликтов и миф о

плюрализме средств массовой информация.

Первый миф направлен на поддержание иллюзий о полной

личной свободе читатели и слушателя, который якобы

руководствуется во всех своих делах только личными

интересами и вправе сделать любой выбор. Второй миф создает

иллюзию о нейтралитете, незаинтересованности средств

массовой информации, создании видимости объективности

подачи информации. Часто это достигается изложением

различных точек зрения, даже противоречащих друг другу, без

комментариев. На деле же оценочный смысл закладывается в

подбор материала, в едва

156

уловимые оттенки интонации диктора, он может вычитываться

из сопоставления с другими материалами, стереотипами и Т. П.

Третий миф опирается на фаталистическое представление об

объективных законах жизни общества и человека, однотипности

характера поведения человека, неизменной его природе,

поскольку, как известно, "каждый судит других по себе", - этот

принцип и поддерживается в сознании человека.

Четвертый миф направлен на затушевывание социально-

классовых противоречий и конфликтов, переключение

внимания на другие, более частные проблемы. И последний миф

- создает видимость многогранности политической жизни,

равного доступа к средствам массовой информации разных

политических сил.

Не все из этих мифов работают в информационной сфере

нашего общества. Так, многие газеты, телевидение стремятся

затушевывать остроту социальных коллизий, оправдываясь

желанием "не подливать масла в огонь" региональных

конфликтов, а то и совсем замалчивают некоторые события. В

нашей печати принцип оперативности до недавнего времени

отодвигался на второй план по сравнению с принципом

"проверенности" (не путать с достоверностью) фактов, под

которым понимали следующее: информация согласовывались с

соответствующим заинтересованным ведомством и

публиковалась лишь с его согласия. Чаще всего таким

заинтересованным ведомством выступали партийные органы на

местах, стремившиеся создать видимость благополучия, не

вскрывать и устранять недостатки, а гасить и замазывать их.

Сегодня все средства классовой информации лишены

политической цензуры, но не меньшие трудности возникают в

связи с резким удорожанием затрат на бумагу, полиграфические

услуги, доставку - все это может подорвать возможности

существования многих из ныне существующих газет и

журналов.

Одним из наиболее стойких принципов, который

характерен для ношей политической пропаганды - это

максимализм эмоциональных оценок. Если уж хвалить, так -

"гениальный", "выдающийся", "исторический", а критиковать,

так - "злобный", "преступный", "враг-перестройки и

демократии" и т. п., при-

157

не утруждая себя аргументами. Многие вновь созданные газеты

и журналы стремятся не только не затушевывать социально-

политические противоречия, но, напротив, изо всех сил

стараются разжечь, раздуть пламя пожара, которое вот-вот

охватит общество.

Но вернемся к выводам Г. Шиллера. Он считает, что

буржуазная пропаганда пользуется двумя основными методами

для манипулирования сознанием общества. Это, во-первых,

фрагментаризация информационного потока. Конечно, не

значит, что полностью отсутствует анализ и подробный

комментарий. Но программы строятся так, что аналитические

передачи адресованы специалистам, а обычная информация,

повторяемая многократно, представляет собой пеструю мозаику

фактов, понять которую невозможно неподготовленному

слушателю и зрителю. Во-вторых, это мгновенность доставки

информации, что включает в себя элементы домысла,

недостоверности, возможность искажения фактов, которые

могут быть потом опровергнуты, но цель фальсификации легко

достигается, поскольку первичная информация всегда оставляет

более глубокий след.

Методология дезинформации и мифологизации этим не

исчерпывается. Свой вклад в это внесла и советская печать.

Чтобы исказить картину, необязательно извращать факты,

достаточно их профильтровать или замалчивать. Правда, это

легко достижимо лишь при условии монопольного диктата,

контроля за средствами массовой информации. Или

процитируем изречение "кремлевского горца":

"Систематическое повторение так называемых "общеизвестных"

истин, терпеливое их разъяснение является одним из лучших

средств марксистского воспитания этих товарищей (не

усвоивших марксизма. - В. П.)" (226, 26). Об этом гораздо

раньше и откровеннее говорили фашистские идеологи,

внушавшие, что тысячекратно повторенная ложь становится

правдой. А вот какие инструкции давал своим пропагандистам

Гитлер, рассказывая о настраивании немецкого народа

милитаристский лад: "Во-первых, - говорил он, - это

постепенная подготовка немецкого народа. Обстоятельства

вынудили меня десятилетиями говорить почти исключительно

о мире. Только продолжая подчеркивать волю немцев к миру и

158

мирные намерения, я смог шаг за шагом дать немецкому

народу... вооружение, которое стало необходимой

предпосылкой для следующего шага. Само собой разумеется,

что такая десятилетиями проводившаяся пропаганда мира имеет

и свои сомнительные стороны: она слишком легко может

привести к тому, что в сознании масс укрепится представление

о том, что нынешний режим пронизан решимостью и волей при

всех обстоятельствах сохранить мир. Это привело бы не только

к неправильной оценке целей данной системы... Я был

вынужден годами говорить только о мире. Теперь немецкому

народу необходимо постепенно психологически

перестраиваться, нужно постепенно разъяснять ему, что есть

веща, которых нельзя достичь мирными средствами, они

должны быть достигнуты средствами насилия. Но для этого

нужно не пропагандировать насилие вообще, а так освещать

народу определенные внешнеполитические события, чтобы

внутренний голос народа сам постепенно заговорил о

необходимости насилия. Следовательно, нужно так освещать

определеннее события, чтобы в. сознании народа постепенно

складывалось убеждение: если препятствия нельзя устранить

мирно, их нужно устранить силой, но терпеть их больше

невозможно. Эта работа потребовала месяцев, она была

планомерно начата, планомерно продолжалась и усиливалась.

Многие не поняли ее смысла; многие придерживались мнения,

что все это несколько преувеличено. Это те сверхутонченные

интеллектуали, которые не имеют представления о том, как

нужно готовить народ к тому, чтобы он стоял несгибаемо даже

при сверкании молний и грохоте грома" (18, 100-101).

Известный историк М. Гефтер говорит: "Сталин умер

вчера". Но в известном смысле можно сказать, что Сталин не

умер. Он, к сожалению, живет в нас. В одних больше, в других

меньше. Живет в нас негативный опыт, страх - наследие

прошедшей эпохи. Можно назвать это синдромом Сталина,

социально-психологический феномен феодально-рабской

психологии, сталинского времени. Проявляется он в обычаях к

традициях угодливости и чинопочитания по отношению к

чиновникам всех рангов. Потому что мы от них зависим, а они

от нас нет. И управы на них пока нет. Вот и сгибаем мы

привычно головы и улыбаемся подо-

159

бострастно перед начальством, не в силах преодолеть синдрома

рабской покорности, терпим любое хамство с их стороны,

полагая, что им можно. Но и мы по отношению к своим

подчиненным позволяем себе распоясаться, привычно ожидая и

от них рабской покорности. Может быть читатель скажет, что

это преувеличение, что все это в прошлом?! Если бы!

Профессор М. А. Киссель как-то сравнил отношение к

человеку в эпоху Ивана Грозного и в XX веке. Царь мог

измываться над "трудящимся и нетрудовым элементом", по

выражению Кисселя, как ему заблагорассудится, потому что

ему было "положено" - он же царь. Аналогичное отношение к

злодеяниям Сталина некоторых современных его защитников,

или к самоуправству чиновников иначе как рецидивом

феодальной психологии не назовешь. Помните, как А.Чехов

писал, что ему приходилось по капле выдавливать из себя раба.

Думается, что для нас это сегодня - самая актуальная задача.

Интересную попытку анализа современной политической

мифологии в духе В. Парето представлена Д. Давыдовым и М.

Розиным на страницах газеты "Советская культура" (17 ноября

1990 г.). Авторы считают, что "миф, подобный современному

политическому мифу, появляется там, где нужно влияние, где

нужно поднять людей на активные действия. Миф не

выдумывается сознательно с этой целью, но интуитивно

выстраивается по вполне определенным законам. Миф -

целенаправлен, каждая его часть имеет особую функцию.

Образно говоря, он создан "коллективным бессознательным"

народа как обоснование его стремлений, его желаний и его

ненависти". При этом миф опирается на три постулата: I)

"гонимые"; 2) "враг"; 3) "на краю". Первые два постулата имеют

целью обоснование разведения общества на две полярные

группы. Одна является "гонимой", жертвой несправедливости.

Другая группа объявляется причиной всех бед и несчастий,

причем "враг" характеризуется как "тайный", "хитроумный",

"всепроникающий" и наделенный потенциалом "абсолютного

зла". Третий постулат обосновывает невозможность

компромисса этих полярных сил и необходимость неотложных

решительных действий, ибо "завтра будет поздно".

Автора справедливо считают, что подобного рода мифо-

160

логические конструкции очень удобны, благодаря их простоте и

однозначности. В таком мире легко ориентироваться,

распознавать "друзей" и "врагов". "Необходимой почвой для

возникновения таких мифов, - пишут Давыдов и Розин, -

является общая напряженная ситуация в стране, когда легко

поверить в гонимых, врагов и катастрофу и когда хочется

верить", Эту почву и подогревает третий постулат

мифологического сознания.

В данной статье обнаруживаются характерные черты

одного из типичных мифов нашего общества. Подобного рода

мифология тесно связана и опирается на национально-

психологические черты русского народа, традицию

биполяризации нравственного мира на абсолютное добро и

абсолютное зло, "Святую Русь" и "Геенну огненную". Очень

хорошо об этом пишет Л. Н. Гумилев: "Никто не помнит всего,

что он в жизни видел. Это невозможно, не нужно и даже вредно,

так как в поле зрения наблюдателя попадаются объекты важные

и мелкие, приятные и досадные, воспринятые правильно или

искаженно, сохранившиеся полно или отрывочно. Все это

неизбежно мешает построить адекватную картину

происходившего и оставляет после процесса вспоминания

только впечатление, а отнюдь не звание.

Но это еще не самая большая беда. Наблюдатель всегда

видит реальные вещи - феномены, но не соотношения между

ними; он наблюдает элементы систем, а не системные связи,

которые, как известно, составляют основу любого феномена,

особенно при быстром его изменении. Так мы считаем горы

вечными, потому что геологические процессы относительно

человеческой жизни идут медленно, а жизнь насекомых

эфемерной, но в обоих случаях мы не правы» Любая системная

целостность развивается го времени, и нет ничего неизменного,

хотя личная память фиксирует только моменты, создавая

аберрацию их стабильности. А это создает заведомую ошибку.

Значит, только помнить мало. Надо еще думать!

Но бывает хуже: запоминается не наблюденный факт, а его

ошибочное восприятие. Иными словами: не то, что было, а то,

что показалось. И нет способов проверки, кроме одного:

приемов исторической критики. Эта скорее антипамятъ, однако

она

161

дает неплохие результаты, помогая отделить достоверную

информацию от сомнительной и заведомо ложной. В древности

искусством проверки не обладали - аутентичный текст

принимали на веру. Так и родились мифы об Атлантиде,

Шамбале, амазонках, морских змеях и, как ни странно, о

народах нашей страны.

Беды, порождаемые мифами, то есть предвзятыми

мнениями и переходящими ошибками, неисчислимы. Одна из

главных заслуг Науки - в ее способности вскрывать застарелые

предубеждения, никогда не доказанные и как будто не

требующие доказательств. Это значит, что Наука уничтожает

ошибки Памяти, а когда она не в силах это осуществить, то

торжествует Ложь и течет кровь" (64, 218). Правда, Л. Н.

Гумилев понимает миф несколько узко, однако его точка зрения

заслуживает внимания и осмысления.

Интересные мысли высказывает Г. Х. Шнекао, анализируя

функции мифа в современном западном сознании: "Основными

способами сотворения такой формы квазимифов являются: I)

введение традиционных мифологических сюжетов в ткань

социально-философской теории; 2) мифологическая

интерпретация истории; 3) упрощение великих произведений

искусства до уровня комиксов; 4) внедрение в религиозные

проповеди злободневных мирских тем и теорий; 5)

отождествление местных мифов с национализмом; 6)

истолкование человеческой природа как неизменной; 7)

противопоставление духовной культуры Востока и Запада.

Квазимиф, таким образом служит средством социальной

ориентации, угодной буржуазии, является формой буржуазной

политической пропаганды. Политико-практическая

направленность и опасность квазимифа заключается в том, что

он социально организует и интегрирует массы, т. е. он

полифункционален" (290, 20-21). Однако эта позиция грешит

некоторой односторонностью, обнаруживая лишь негативный

потенциал мифологического сознания.

Часто в печати фиксируется удручающий, по мнению

авторов, процесс смены одних мифов другими, при этом

высказывается упование, что наступит время, когда можно

будет освободиться от всех мифов, достичь полной правды. Эго

всего лишь

162

еще одна иллюзия, мечта рационального сознания, следствие

гносеологического фетишизма, абсолютизации монизма в

общественном сознании.

Нужно избавиться также от неверного представления, будто

миф и мифология есть однозначно негативные явления в

общественном сознании, что миф всегда несет только кровь и

бедствия. Есть мифы темные и светлые, есть мифы,

возвышающие человека и народ, но есть мифы,

натравливающие народ на другой, мифы

человеконенавистнические, злые, поэтому разные мифы

вызывают к себе, естественно, разное отношение. Но самое

главное - в чьи руки попадает тот или иной миф и каким целям

он служит?! Поэтому в той мере, в какой это возможно,

человечество должно регулировать функционирование

иррациональных мифологических компонентов общественного

сознания, обеспечивать повышение уровня духовности человека

и человечества. Как справедливо писал А. В. Гулыга, "от мифа

уйти нельзя, да и незачем к этому стремиться. Миф может стать

опасным, если наполнен враждебным человеку содержанием и

бесконтрольно господствует над сознанием. Миф выигрывает,

подчиняясь мудрости, сливаясь с ней, он приближает мудрость

к жизни, к действию - во имя человека, для его блага" (62, 174).

Таким образом, можно подытожить - для чего нужен

политический миф:

- миф создает иллюзию единства народа и власти,

поскольку они объединены в мифе единой целью я движением к

ней;

- миф не допускает критической рефлексии, значит,

обеспечивает прочность и незыблемость идеологии и

политических структур;

- миф служит духовно-психологической опорой

политическому режиму, позволяющей манипулировать

сознанием масс;

- миф играет роль смысла истории для социальной группы,

общества или этноса на определенной этапе развития, может

играть также роль смысла жизни для индивида, входящего в эту

общность;

- миф служит приводным ремнем, побуждающим к

действию ради навязываемых целей;

- миф создает обнадеживающую картину мира, примиряя

че-

163

ловека и массы с "временными трудностями" и бедствиями,

является убежищем от иррациональных страхов, незримых

социальных опасностей и врагов.

164

КУЛЬТУРА И МИФОЛОГИЯ