совместного изготовления дает возможность участвовать в создании путем собственного личного
вклада (пусть и ограниченного) и возможность принимать решения и совершать выбор.
Я использовала куклы в работе с детьми в Школе жизни. Это были ученики в возрасте 9-12 лет,
мальчики и девочки (я не заметила связанных с полом значительных различий в проявлении интереса к
этой теме). Предлагаемые детям куклы были или плоские из картона (размером около 60 см), части тела
которых были вырезаны отдельно, раскрашены и соединены (например, с помощью шнурка сзади, что
позволяло их двигать), или имели более объемную форму. Во втором случае я пользовалась
отдельными элементами тела, созданными из плотной материи, а в качестве наполнителя
использовалась шерсть, анилан или акрил. Ученики могли создавать «свою» форму, совершая выбор
согласно своим предпочтениям. Создавались большие куклы (ростом с маленького ребенка), мягкие и
довольно легкие. Примерка рук, головы, ног и туловища, соединение больших и маленьких элементов,
«толстых» и «худых», подбор волос и частей лица позволяли постоянно изменять вид куклы. Эстетика
формы не была здесь главной. Простой материал, дающий разнообразные осязательные ощущения
(различные по фактуре ткани от шелка до трикотажа; мягкость трико, шершавость шерсти, жесткость
фетра) и естественные закругленные формы элементов, которые можно сгибать и крутить, были
источником многих сенсорных ощущений. (При этом можно было придавать им индивидуальный
запах.)
Процесс возникновения куклы был растянут во времени, требовал внимания, повторного
распознавания уже выполненных элементов, но также непрестанно подкреплял мотивацию ребенка,
вовлекая его сферу восприятия и движения. Постепенное изменение и усложнение формы позволяло
воплощать идеи, соответствующие ожиданиям и потребностям ученика. Особое внимание я обращала
на композицию элементов лица, так как эта часть человеческого тела наделена наибольшим
коммуникативным и экспрессивным значением, с ней ребенок раньше всего знакомится в ходе своего
эмоционально-социального развития. Ведь уже младенец учится распознавать мимику и экспрессию
лица матери.
Лицо, изображенное на рисунке, является неким символом, достаточно отдаленным от трехмерной
мимической выразительности реального лица, и зачастую ребенку сложно изучить эту символику.
Параллельно с моделированием мимических форм из мягкого материала, мы обращали внимание
ребенка на сходство лица куклы с реальным лицом: «Посмотри, как я улыбаюсь, как улыбается Елена,
что делают ее щеки и губы... Теперь ты улыбнись, посмотри в зеркало... Немного растянем щеки нашей
куклы и сделаем ей улыбающееся личико. Выбери для нее губы... Хорошо, теперь проверим, подходят
ли они ей». Можно было «примерять» губы, нос, глаза, уши, а также крупные элементы (ноги, руки).
После выбора частей на следующих занятиях каждый ребенок получал «свою» куклу, склеенную и
сшитую воедино, и мог заняться ее доделкой, то есть прежде всего одеванием. Поскольку куклы были
большими, то при создании отдельных костюмов можно было использовать готовые элементы детского
гардероба или элементы поношенной одежды. Одевание куклы многократно повторялось в различных
версиях (при этом сохранялась свобода выбора одежды). Наконец, появились четыре слегка гротескных
персонажа с индивидуальными особенностями. Они получили имена, им можно было приписывать
определенные черты характера, связанные с их внешним видом. Поскольку участвующая в игре группа
учеников предложила сказочную фабулу («король Кароль», «королева Ивона», «королева Уля»,
«рыцарь Георгий»), мы также сделали «дракона» (из обшитых цветным трикотажем и соединенных
между собой мячей) и поставили импровизированные сценки по мотивам известных сказок. Однако
сделанные куклы служили своим авторам (ученикам с тяжелой формой умственной неполноценности)
чаще всего как предмет для индивидуальных игр и различных «исследований», они также забирали их
на выходные домой.
Радость, вызванная созданием куклы, выбором для нее имени и оживлением, эмоции во время
индивидуальной игры и удовлетворение от демонстрации своей куклы группе помогали косвенному
самовыражению, выражению своих потребностей, чувств и личных впечатлений.
Куклы можно было сажать на стульчики, за стол и воспроизводить повседневные ситуации в школе
и дома. Их можно было одевать и раздевать, кормить, ругать и хвалить, выполнять с ними
гимнастические упражнения и делать массаж. Детям очень нравилось, когда учитель делал их куклам
терапевтические и реабилитационные процедуры. Можно было наблюдать, как дети делали это
самостоятельно, например, одна девочка (с очень слабо развитой речью) начала учить свою куклу
говорить, подражая логопедическим упражнениям, — ранее логопед жаловался, что она не хочет
повторять. Роль «наставника» очень ей нравилась и позволяла почувствовать себя «лучшей»...