курса.
В учебном процессе высшей школы складывается ряд ситуаций, когда лекционная
форма обучения студентов не может быть заменена никакой другой. Так, при отсутствии
учебников и учебных пособий чаще всего по новым, складывающимся курсам лекция
выполняет функцию основного источника учебной информации. Эту же функцию выполняет
лекция в тех случаях, когда новый учебный материал по конкретной теме не нашел еще
отражения в учебниках или изложен в устаревшей трактовке. Некоторые, разделы и темы
курсов особенно трудны для самостоятельного изучения по учебникам и учебным пособиям
и требуют методической переработки, которую и осуществляет лектор. В слу-
113
чаях, когда по основным проблемам курса в пособиях и научных статьях излагаются
спорные и разноречивые концепции, лекция необходима, чтобы дать объективную оценку
различных подходов и трактовок.
Наконец, лекция ничем не заменима в тех случаях, где особенно важно личное
эмоциональное воздействие на студентов с целью убедить, повлиять на формирование их
взглядов; можно смело утверждать, что лекция, прочитанная лектором без интереса, не
может оказать сколько-нибудь ощутимого влияния на студентов.
Лектор высшей школы не может забывать, что студентам, особенно младших курсов,
свойственна известная «приподнятость», оптимистичность настроения, жажда знаний
соединена в них со стремлением к ярким краскам и образам. «Не забывайте, — обращался в
свое время к преподавателям М. И. Калинин, — что молодежь любит, чтобы было красиво»
[62, с. 266]. \ Разумеется, эмоциональная окраска лекции должна естественно сочетаться с
глубоко научным содержанием, это и создает в конечном итоге гармонию мысли, слова и
настроения слушателей. Опыт показывает, что для студенческой молодежи привлекательно
содержание лекций, окрашенных в яркие тона. И это касается как предметов общественного,
гуманитарного цикла, так и естественных дисциплин. К. А. Тимирязев, например, считал
невозможным для лектора оставаться бесстрастным в освещении вопросов науки. «Забота о
прекрасном приводит к тому же выбору фактов, что и забота о полезном», — говорил он
[103, с. 76].
К. А. Тимирязев признавал только «субъективные» лекции, наполненные горячим
чувством с ярко выраженным отношением к освещаемому предмету науки. «Преподаватель
должен относиться к предмету как художник, а не как фотограф; он не может, не должен
спускаться до роли простого передаточного, акустического снаряда, передавая устно
почерпнутое из книги... Все сообщаемое им должно быть им воспринято, переработано,
войти в плоть и кровь и являться как бы самобытным продуктом», — писал он. Поэтому он
требовал от преподавателя страстности, увлеченности освещаемой идеей, глубокой
убежденности в правильности разрешения научных проблем. Тимирязев называл это
честностью в науке и отмечал, что «преподаватель, как и гражданин, должен всегда помнить,
что от него тре-
114
буют не только правды, но всю правду и ничего как правду» [59, с. 51].
Яркими, запоминающимися, композиционно выразительными по воспоминаниям
учеников были лекции Д. И. Менделеева. Одна из его слушательниц вспоминала: «Если речь
заурядного ученого можно уподобить чистенькому садику, где к чахлым былинкам на
подпорочках подвешены этикетки, то речь Менделеева представляла собою чудо: на глазах у
слушателей из зерен мыслей вырастали могучие стволы, ветвились, сходились вершинами,
буйно цвели, и слушатели, заваливались золотыми плодами.... Про этих слушателей можно
сказать — счастливцы» [цит. по: 110, с. 198].
Нарисовать яркую, образную картину перед слушателями — значит оставить
глубокий след в их сознании. Нельзя разговаривать с аудиторией «сухим» языком,
отвлеченно. Лектор должен заинтересовать, захватить, увлечь слушателей раскрываемой
идеей, возбудить воображение. В. И. Ленин, говоря о роли воображения в научном