Ответы к экзамену по международному частному праву
Подождите немного. Документ загружается.
выведение права международной торговли за рамки какой- либо конкретной правовой
системы, будь то международная или национальная, с одной стороны, включение в его
состав предписаний неправового характера, с другой стороны. Наконец, это отказ от
традиционных коллизионных принципов как основного инструментария МЧП и замена их
«вненациональными», «автономными» средствами регулирования внешнеэкономических
связей и разрешения возникающих в этой сфере споров. Необходимо подчеркнуть, что
далеко не все страны разделяют доктрину lex mercatoria как регулирующую систему.
Например, в практике Российской Федерации отношение к lex mercatoria подкрепляется
соответствующими правовыми нормами. Закон Российской Федерации «О
международном коммерческом арбитраже» 1993 г. прямо устанавливает: «Любое указание
на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как
непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства...» (п. 1. ст. 28).
Негосударственные средства регулирования. Рост масштабов осуществления сделок
международного характера (внешнеэкономических операций) диктует необходимость
типизации условий некоторых из них, относящихся к отдельным сферам торговли или
видам договоров. В рамках международных органов и организаций, будь то
межгосударственные или неправительственные, разрабатывается немало документов
рекомендательногохарактера, предназначенных облегчить осуществление коммерческой
деятельности на международных рынках, содействовать развитию международной
торговли в широком смысле слова.
Большую известность получили документы указанного рода, не обладающие юридически
обязательной силой, которые созданы Международной торговой палатой в Париже.
Назовем наиболее значительные акты. Помимо «Инкотермс» и «Trade Terms» (сборника
торговых обычаев), МТП инициировала, разработала и в ряде случаев предприняла
обновление документов, представляющих собой унифицированные правила:
Унифицированные правила по договорным гарантиям 1978 г. (публикация МТП No 325),
Унифицированные правила для гарантий по первому требованию 1992 г. (публикация
МТП No 458), Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов
1993 г. (вступили в силу с 1 января 1994 г., публикация МТП No 500), Унифицированные
правила ICC для межбанковского рамбурсирования по документарным аккредитивам от 1
июля 1996 г. (публикация МТП No 520), Унифицированные правила по инкассо 1995 г.
(публикация МТП No 522, вступили в силу с 1 июня 1996 г.).
Интересно отметить, что украинский закон «О внешнеэкономической деятельности» от 16
апреля 1991 г. непосредственно устанавливает, что субъекты гражданско-правовых
отношений в международной сфере «при составлении контрактов имеют право
использовать известные международные обычаи, рекомендации международных органов
и организаций, если это не запрещено прямо и в исключительной форме настоящим и
иными законами Украинской ССР» (ст. 6).
Другой разновидностью средств негосударственного регулирования выступают типовые
контракты, проформы, общие условия, разрабатываемые как участниками
международного хозяйственного оборота, их ассоциациями и объединениями, так и
международными организациями. Например, Европейская экономическая комиссия (ЕЭК)
ООН подготовила несколько десятков документов рассматриваемого типа, включая
общие условия экспортных контрактов на поставку машин и оборудования (Общие
условия экспортных поставок машинного оборудования 1955 г. — Документ No 574,
применяемые наряду с более ранним документом No 188 — Общими условиями
контрактов на поставку оборудования и машин для экспорта), их монтаж и шефмонтаж, на
экспорт потребительских товаров длительного пользования, купли-продажи отдельных
видов товаров (пиломатериалов, твердого топлива, зерновых, картофеля, сушеных
фруктов, цитрусовых и проч.).
Иногда типовые контракты и общие условия создаются в рамках профессиональных
международных ассоциаций. Всемирно известны, например, общие условия и типовые
положения контрактов на производство общестроительных и инжиниринговых работ,
разработанные ФИДИК — Международной федерацией инженеров-консультантов.
ОРГАЛИМ — Организацией по координации европейской металлообрабатывающей
промышленности подготовила примерные договоры о передаче ноу-хау и патентной
лицензии. Международная ассоциация дилеров по сделкам «своп» и операциям с
производными ценными бумагами (ISDA) рекомендовала заключение контрактов на
условиях Генерального соглашения о мультивалютных трансграничных операциях 1992 г.
Помимо этого, в практике международной торговли и связанных с ней областях
существуют и находят применение документы, способствующие более рациональному
согласованию контрактных условий. К ним относятся, в
частности, разнообразные руководства по составлению гражданско-правовых договоров,
подготовленные ЕЭК ООН: Руководство по выработке договоров о международной
передаче производственного опыта и знаний в машиностроении, Руководство по
составлению международных договоров о промышленном сотрудничестве, Руководство
по составлению договоров на сооружение промышленных объектов, Руководство по
международным договорам о встречной торговле, Руководство по международным
компенсационным договорам и т.д.
Все приведенные категории документов являются рекомендательными по своей правовой
природе. Юридическую силу такие акты приобретают только при наличии на них ссылки
в контрактах либо при непосредственном их использовании в качестве проформы при
заключении гражданско-правового договора. Применение соответствующих моделей,
созданных для использования в реальной экономической жизни, оказывает действенное
унифицирующее влияние на развитие права международной торговли и связанных с ней
областей. Например, таково назначение Типового закона ЮНСИТРАЛ о закупках товаров,
строительных работ и услуг 1994 г., Типового закона ЮНСИТРАЛ о международных
кредитных переводах 1992 г., Типовой закон ЮНСИТРАЛ по электронной торговле 1996
г. и др. Нередко решения, содержащиеся в правовых моделях негосударственного
регулирования (проформах, общих условиях и типовых контрактах), получают
воплощение в принимаемых конкретными государствами актах национального права или
заключаемых международно-правовых соглашениях.
Указанные в настоящем разделе общие условия следует отличать от нормативных общих
условий (многосторонних и двусторонних), являющихся по юридической природе
международными договорами (см. § 1 гл. 23).
2. Международно-правовое регулирование иностранных
инвестиций.
А. Международно-правовое регулирование. Отчетливой тенденцией в общественном
развитии современной эпохи выступает интернационализация хозяйственного оборота,
обусловившая активизацию процессов движения капиталов, товаров и услуг через
государственные границы. Результатом интеграции стало всевозрастающее многообразие
форм деятельности правосубъектных образований за пределами собственных
национальных государств. Наиболее характерными сферами деловой активности в
сегодняшнем мире является вложение материальных и финансовых ресурсов, техники и
технологии, управленческого опыта в экономику зарубежных государств в целях более
эффективного их использования как инвесторами, так и принимающими государствами,
производственно-кооперационные и собственно торговые операции широкого спектра.
Правовое регулирование иностранных инвестиций строится на сочетании международно-
правового и национально-правового элементов. Международно- правовое регулирование
включает различные категории международных соглашений: многосторонние
универсальные, региональные и двусторонние.
В числе многосторонних соглашений, получивших значительный резонанс в мире,
следует назвать Вашингтонскую конвенцию об урегулировании инвестиционных споров
между государствами и национальными субъектами права иных государств от 18 марта
1965 г., которая вступила в силу 14 октября 1966 г., и Сеульскую конвенцию о об
учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций 1985 г., вступившую в
силу 12 апреля 1988 г. Благодаря этой Конвенции система государственного и частного
страхования дополняется международной системой страхования иностранных
инвестиций, основанной на многостороннем сотрудничестве государств. Создаваемое в
соответствии с рассматриваемым международным соглашением Агентство по гарантиям
инвестиций (МИГА) имеет функцией заключение договоров страхования и
перестрахования некоммерческих рисков, которым могут подвергаться иностранные
инвестиции стран—участниц Конвенции. Агентство вправе производить дополнительные
ассигнования в целях расширения деятельности по обеспечению притока инвестиций в
развивающиеся страны— участницы договора, которые рассматриваются в качестве
таковых для целей Конвенции. В Конвенции содержатся понятия гарантий, инвестиций,
подпадающих под гарантии, инвестора, подпадающего под гарантии,содействия
капиталовложениям (ст. 12—13). В качестве форм содействия капиталовложениям
Конвенция рассматривает
распространение информации о возможностях капиталовложений в развивающихся
странах-членах, предоставление технических консультаций и помощи для улучшения
инвестиционных условий на территории данного участника, заключение соглашений с
перспективными с точки зрения принятия инвестиций странами, в силу которых будут
обеспечиваться в отношении гарантируемых Агентством инвестиций режимы, не менее
благоприятные, чем те, которые уже предоставлены таким государством-членом
инвестициям других агентств или государств, пользующихся режимом наибольшего
благоприятствования. Наряду с этим Агентство способствует мирному урегулированию
споров между инвесторами и принимающими странами. В этой части Сеульская
конвенция дополняет регулирование, содержащееся в ашингтонской конвенции, которая
предусматривает для отдельной категории инвестиционных споров — между
государством и национальными субъектами права других государств — создание
Международного центра по урегулированию инвестиционных споров при
Международном банке реконструкции и развития. В компетенции Центра «находится
разрешение правовых споров, возникающих непосредственно из отношений, связанных с
инвестициями между Договаривающимся государством (или любым уполномоченным
органом Договаривающегося государства, о котором сообщено Договаривающимся
государством Центру) и лицом другого Договаривающегося государства, при условии
наличия письменного согласия участников о передаче такого спора для разрешения
Центру. Стороны, достигшие такого согласия, не вправе отказаться от него в
одностороннем порядке» (ст. 25).
Среди современных документов международно-правового характера, принятых в
последние годы и не столь активно освещаемых в отечественной юридической
литературе, присутствует Соглашение по связанным с торговлей инвестиционным мерам
(ТРИМС), принятое 15 апреля 1994 г. в рамках Уругвайского раунда переговоров
государств—участников ВТО, явившееся результатом достижения договоренности между
странами—экспортерами капитала об устранении препятствий на путях осуществления
инвестиций в широких международных масштабах. Оно направлено на закрепление
обязательств государств—участников по неприменению в инвестиционных отношениях
мер, сковывающих международную торговлю, а также установление в договорном
порядке перечня подобных мер. Соглашение конструируется как средство содействия
либерализации мировой торговли, расширения потоков иностранных инвестиций для
целей ускорения экономического роста торговых партнеров, в том числе развивающихся
стран— членов ВТО. В соответствии с положениями ст. 2 ТРИМС его участники приняли
на себя обязательства воздерживаться от мер, не совместимых с положениями,
зафиксированными в ГАТТ-94, относящимися к принципу национального режима, запрета
количественных ограничений в торговле. Например, из числа недопустимых согласно
содержанию документа мер можно назвать требование, касающееся «потребления
местного компонента», т.е. закупки или использования в процессе производства
предприятием с иностранным участием конкретных товаров отечественного
происхождения в определенных объемах, или требование об ограничении импорта
товаров для целей производства посредством увязки его с объемом валютных
поступлений на счет данного предприятия и др. Вместе с тем Соглашение не исключает
использование государствами в инвестиционной политике и правовом регулировании
таких связанных с торговлей инвестиционных мер, как положения рестрикционного
характера, обусловленные соображениями национальной безопасности, здоровья
населения и т.д. (ст. 3).
Однако, поскольку участие большинства государств мира в вышеназванных
международных договорах не является подавляющим, правовое регулирование взаимных
отношений по иностранному инвестированию осуществляется на двусторонней основе.
Ведущие страны Запада широко прибегают к использованию двусторонних соглашений о
взаимной защите и поощрении иностранных капиталовложений в отношениях с
развивающимися странами. Практика осуществления таких отношений выработала в ряде
случаев достаточно известные образцы регулирования тех или иных сторон подобного
рода взаимоотношений. Так, наименьшую критику с юридической точки зрения вызывает
понятие «иностранные инвестиции», сконструированное в договорах Швейцарии с
зарубежными государствами по рассматриваемому вопросу и характеризующееся
достаточной полнотой. «Иностранные инвестиции — это любые виды активов, в том
числе, однако, не исключительно: движимая и недвижимая собственность, равно как и
другие вещные права, а именно закладные, право удержания имущества до уплаты долга,
залоги, узуфрукты и аналогичные права; акции и другие виды долей и участия в
компаниях; права требования денежного исполнения и другие права, имеющие
материальную ценность; авторские права, права на промышленную собственность, ноу-
хау, фирменные наименования, торговые марки и деловая репутация фирмы;
производственные концессии публичного права, включая концессии на поиск и
разработку полезных ископаемых».
Российская Федерация также активно использует двусторонние инструменты решения
вопросов правового положения иностранных инвесторов на своей территории и
собственных инвесторов в зарубежных странах. Подобные соглашения имеются у
Российской Федерации как на основе правопреемства, так и в порядке их заключения в
качестве самостоятельного субъекта международного права со многими государствами
Европы, Азии и Латинской Америки: Великобританией, США, ФРГ, Швейцарией,
Испанией, Канадой, Францией, Бельгией, Нидерландами, Италией, Австрией, Турцией,
Кореей, Китаем, Финляндией, Индией и др.
В практике международных отношений к иностранным инвестициям традиционно
применяется 2 режима — режим наибольшего благоприятствования и национальный
режим. В соответствии со ст. 4 закона «Об иностранных инвестициях в Российской
Федерации», ст. 2 ГК РФ, другими российскими правовыми актами правовой режим
деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций
прибыли не может быть менее благоприятным, нежели правовой режим деятельности и
использования полученной от инвестиций прибыли, предоставленный российским
инвесторам, за изъятиями, устанавливаемыми федеральными законами. Иными словами, в
правовых актах РФ закреплен национальный режим. На основе обобщения
предшествующей международно-правовой практики в Российской Федерации разработан
Типовой проект соглашения между Правительствам РФ и правительствами иностранных
государств о поощрении и взаимной защите капиталовложений, утвержденный
Постановлением Правительства РФ от 11 июня 1992 г., который имеет целью создать
примерные рамки правового регулирования, относящегося к режиму иностранных
инвестиций, устанавливаемому заключаемым международным договором с конкретным
государством. В частности, предлагаются следующие формулировки в отношении основ
правового положения иностранных инвесторов: «Каждая из договаривающихся сторон
будет обеспечивать на своей территории капиталовложениям инвесторов другой стороны
и их деятельности справедливый и равноправный режим, исключающий применение мер
дискриминационного характера». Упомянутый режим «не будет менее благоприятным,
чем режим, который предоставляется капиталовложениям собственных инвесторов или
инвесторов любого третьего государства». «Каждая из договаривающихся сторон
оставляет за собой право определять отрасли и сферы деятельности, в которых
исключается или ограничивается деятельность иностранных инвесторов». При этом
режим наиболее благоприятствуемой нации, предоставляемый в соответствии с
договором, не будет распространяться на преимущества, которые договаривающаяся
сторона предоставляет или предоставит в будущем в связи с участием в зоне свободной
торговли, таможенном или экономическом союзе, на основе соглашения об устранении
двойного налогообложения или других договоренностей по вопросам налогообложения и
т.д. (см. об этом в разделе «Принцип наибольшего благоприятствования»).
Следовательно, предоставление национального режима, предусматриваемое
международными соглашениями Российской Федерации, заключенными с другими
государствами в области иностранных капиталовложений, не исключает введение
определенных ограничений в соответствующих сферах, формах и видах деятельности.
Изъятия могут вводиться и в целях обеспечения национальной безопасности,
общественного порядка, осуществления государственной монополии на производство и
обращение некоторых видов товаров.
Российская Федерация, как отмечалось выше, на настоящем этапе имеет международные
соглашения о защите инвестиций с большинством ведущих развитых стран: Австрией (от
8 февраля 1990 г.), Бельгией и Люксембургом (от 9 февраля 1989 г.), Великобританией (от
6 апреля 1989 г.), Германией (от 13 июня 1989 г.), Испанией (от 26 октября 1990 г.),
Италией (от 30 ноября 1989 г.), Канадой (от 20 ноября 1989 г.), Китаем (от 21 июля 1990
г.), Нидерландами (от 5 октября 1989 г.), США (от 3 апреля 1992 г.), Финляндией (от 8
февраля 1989 г.), Францией (от 5 июля 1989 г. с учетом обмена письмами от 6 февраля
1992 г.), Швейцарией (от 1 декабря 1990 г.) и др.
В рассматриваемых международно-правовых соглашениях содержатся ключевые понятия,
важные для точности и полноты правового регулирования: «инвестор»,
«капиталовложения», «национальная принадлежность иностранного юридического лица»,
являющегося инвестором, «режим иностранных инвестиций» и т.д. К капиталовложениям
соглашения относят, как правило, имущество, здания, сооружения, оборудование, иные
материальные ценности; денежные средства, акции и другие формы участия; права
требования по денежным средствам, которые вкладываются для создания материальных
ценностей; объекты интеллектуальной собственности — авторские права, права на
изобретения, технологию, ноу-хау, промышленные образцы и товарные знаки; иные
имущественные ценности, которые признаются капиталовложениями в соответствии с
законодательством страны, на территории которой они осуществлены. В некоторых
случаях в понятие «капиталовложения» включается и право на разведку, разработку,
добычу и эксплуатацию природных ресурсов (соглашения с ФРГ, Великобританией).
Международные договоры в данной области специально оговаривают формы
неприкосновенности и гарантий защиты взаимных капиталовложений от таких мер
государства-реципиента, как, например, национализация, экспроприация, реквизиция и
конфискация. В частности, они фиксируют в качестве общего подхода к регулированию
обязанностей государств-партнеров обязательство воздерживаться от подобных действий
(соглашения с Финляндией, Испанией). Вместе с тем нельзя рассматривать в качестве
содержания этого обязательства отказ от экспроприации в принципе, поскольку
соглашения допускают возможность национализации и экспроприации, с соблюдением,
однако, ряда императивных требований, в том числе и по выплате компенсации. Важно
подчеркнуть, что международно-правовые договоры содержат более подробное
регулирование соответствующих отношений, нежели это имеется во
внутригосударственных актах, скажем, России.
Вопрос о государственных гарантиях и защите капиталовложений — один из
основополагающих в сфере как национально-правового, так и международно- правого
регулирования иностранных инвестиций. Наряду с обязательством государства не
прибегать к национализации, кроме как в исключительных случаях, к тому же только
тогда, когда этого требуют общественные интересы, и обязанностью, кроме того,
выплатить при подобных обстоятельствах «быструю, адекватную и эффективную
компенсацию», нередко в соответствующие акты включаются положения rebus sic
standibus — оговорка о неизменности обстоятельств. Например, первые акты Казахстана в
области инвестиций, принятые после провозглашения суверенитета, — закон от 30 ноября
1990 г. «О свободных экономических зонах в Казахской ССР» и закон от 7 декабря 1990 г.
«Об иностранных инвестициях в Казахской ССР» устанавливали, что, во-первых,
Казахская ССР гарантирует соблюдение прав и законных интересов граждан СССР,
Казахской ССР и иностранных граждан, предприятий, объединений и организаций,
действующих на территории свободной экономической зоны; во-вторых, национализация
государством имущества, принадлежащего перечисленным субъектам, в общем порядке
осуществляющим инвестиции или действующим на территории СЭЗ, не допускается; в-
третьих, убытки, причиненные гражданам СССР, Казахской ССР и иностранным
гражданам, предприятиям, объединениям и организациям в результате необоснованного
вмешательства в их деятельность государственных и иных органов либо должностных
лиц, подлежат возмещению этими органами. Закон Казахстана «Об иностранных
инвестициях» от 19 июня 1995 г. вводит так называемую стабилизационную оговорку,
устанавливая, что в случае ухудшения положения иностранного инвестора в результате
изменения законодательства в течение 10 лет будет применяться регулирование,
действовавшее в момент осуществления инвестиций, а по долгосрочным (свыше 10 лет)
инвестиционным контрактам, заключенным с государственными органами и
организациями, — до окончания срока действия договора, если последним не
предусмотрено иное.
Условия стабилизационного характера в инвестиционных отношениях могут иметь
различные формы и содержание. Помимо выражения в материально- правовых нормах,
как показано выше, иногда они включены в коллизионно- правовое регулирование. Так,
Римской конвенцией о праве, применимом к договорным обязательствам, предоставлены
различные возможности выбора сторонами права на основе автономии воли. В частности,
в области инвестиционных контрактов между государством и частным инвестором
предусматривается стабилизационная — «дедушкина» — оговорка, «замораживающая»
действие норм избранного правопорядка на момент выбора.
Кроме того, государство может согласиться на соблюдение условий договора в таком
объеме, форме и содержании, как это было определено в момент его заключения, либо
исполнять договор невзирая на последующие изменения в законодательстве. Однако
следует заметить, что в рамках анализа предписаний ст. 3 Римской конвенции подобные
суждения вызывают дискуссии. В то же время метод «отложенного выбора» права
допускается Конвенцией безоговорочно. Он состоит в том, что сторонам или стороне
контракта предоставляется возможность выбора правопорядка какого-либо государства на
более поздних этапах от момента заключения договора в зависимости от наступления
каких-либо событий, скажем, возникновения спора.
Конвенция о защите прав инвестора 1997 г. стран СНГ в свою очередь предусматривает,
что в случае, если после вступления настоящей Конвенции в силу, сторонами будут
изменены законодательные нормы, касающиеся инвестиций, которые, по мнению одной
или нескольких заинтересованных сторон, ухудшают условия и режим инвестиционной
деятельности, этот вопрос может быть внесен на рассмотрение Экономического суда
Содружества Независимых Государств и/или иных международных судов или
международных арбитражных судов (ст. 5).
Существенным элементом в сфере правового регулирования, охватываемой
соглашениями, является проблема разрешения инвестиционных споров. При этом
сохраняется дифференциация межгосударственных споров (т.е. споров, возникающих
между участниками межгосударственного договора в связи с его исполнением) и
гражданско-правовых — между инвестором и принимающим государством, между
иностранными инвесторами, а также между национальными и иностранными участниками
инвестиционной деятельности. Принципиальным положением в этой части является
предусматриваемый соглашениями порядок арбитражного (третейского) разбирательства
подобного рода разногласий.
Б. Национально-правовое регулирование. Масштабы присутствия на территории
конкретной страны иностранных юридических лиц в предпринимательских целях в
существеннейшей мере зависят от уровня благоприятствования в приеме зарубежного
бизнеса, который создан соответствующими правовыми предписаниями, действующими в
рассматриваемых областях в отдельно взятом государстве, — иными словами, конкретно
от того режима, что предоставлен иностранным гражданам и юридическим лицам на
данной территории. Именно он определяет их правовое положение в целом.
Национально-правовое регулирование вложения иностранных средств в отечественную
экономику конкретной страны может осуществляться либо пакетом нормативных актов,
либо единым комплексным документом, специально посвященным этому блоку
отношений. Для многих из ведущих западных стран достаточно типично строить
национально-правовое регулирование не на специальном законодательстве по
иностранным инвестициям, а на основе применения к таким отношениям общих норм
валютного, налогового, антитрестовского, банковского, корпоративного права (США,
Великобритания, Франция, Япония, ФРГ, Швейцария, Испания, Португалия и др.).
С другой стороны, подобные акты, рассматриваемые в качестве традиционных
инструментов регулирования, свойственных странам Азии, Африки и Латинской
Америки, имеются не только в развивающихся государствах, но и в некоторых развитых
странах (Новой Зеландии, Восточно-
Европейских странах, новых государствах Балтии, Российской Федерации, других странах
СНГ, КНР, Монголии, Вьетнаме и т.д.).
Правовое регулирование отношений по иностранным инвестициям, как правило,
осуществляется не с помощью коллизионного метода, а посредством использования
материально-правовых норм. Указанные специальные акты содержат правила,
непосредственно определяющие права и обязанности иностранных инвесторов. В этих
актах устанавливается общий порядок допуска иностранных предприятий и физических
лиц в национальную экономику, а также те организационно-правовые формы, в которых
осуществляются иностранные инвестиции, условия функционирования иностранного
капитала в стране и т.п.
В одних случаях вводится разрешительный порядок. В частности, законодательство об
иностранных инвестициях Кыргызстана устанавливает, что иностранные инвестиции в
республике требуют специального разрешения (лицензии), которое выдается Кабинетом
министров Республики Кыргызстан не позднее чем в 30-дневный срок со дня поступления
заявки иностранного инвестора. Регистрация иностранных инвесторов производится
Министерством финансов республики (ст. 13 Закона об иностранных инвестициях в
Республике Кыргызстан от 28 июня 1991 г.). Некоторые страны применяют принцип
«открытых дверей», т.е. для иностранного капитала устанавливается свободный доступ в
страну. В третьем варианте действуют достаточно специфичные условия для
функционирования иностранных компаний и юридических лиц. К последним, в
частности, относится Индия. В законодательстве этой страны для зарубежных компании,
избравших в качестве места осуществления бизнеса Индию, предусматривается особый
статус — «зарегистрированной иностранной компании, имеющей в Индии место
осуществления своей деятельности» (ст. 591—602 Закона о компаниях 1956 г.).
Правовое регулирование Китая по иностранным инвестициям представляет собой образец
разрешительной системы и содержит ряд актов различной юридической силы по иерархии
органов, принимавших их, однако образующих в определенной мере цельную
совокупность национально-правовых актов, начиная с Конституции КНР 1982 г., в
которой в общей форме провозглашается разрешение иностранным предприятиям и
другим иностранным хозяйственным организациям и отдельным лицам вкладывать
капиталы в Китае и осуществлять в различных формах экономическое сотрудничество с
китайскими хозяйствующими субъектами. Согласно Закону КНР о предприятиях с
иностранным капиталом от 12 апреля 1986 г., а также принятым в целях его развития и
осуществления Правилам от 28 октября 1990 г. на территории Китая могли создаваться
предприятия со стопроцентным участием иностранного капитала, которые, получив
необходимое разрешение на деятельность в пределах территории КНР со стороны
компетентных государственных органов (свидетельство об одобрении), осуществляли
регистрационные мероприятия для целей реализации производственной (торговой)
деятельности и получения лицензии по профилю. Дата выдачи лицензии считается датой
учреждения предприятия с иностранным капиталом (ст. 13 Правил). Следует особо
подчеркнуть, что созданные на территории КНР в соответствии с договорами о
совместных предприятиях с китайским и иностранным капиталом, о кооперационных
предприятиях с китайским и иностранным участием, субъекты хозяйствования становятся
юридическими лицами китайского права и подчиняются китайскому правопорядку (ст.
126 Закона о договорах 1999 г.).
Законодательство Литвы, Казахстана, Кыргызстана, Российской Федерации,
Узбекистана, Украины, Эстонии — стран, имеющих специальные акты в области
регулирования иностранных капиталовложений, — в той или иной форме запрещает
дискриминацию иностранных инвесторов и устанавливает либо национальный режим,
либо режим наибольшего благоприятствования. Статья 4 закона от 9 июля 1999 г. «Об
иностранных инвестициях в Российской Федерации», ст. 5 Закона Узбекистана, ст. 21
Закона Эстонии, ст. 1 Закона Украины обеспечивают полную правовую защиту
иностранных инвестиций. В дополнение к этому ст. 6 литовского Закона провозглашает
защиту со стороны литовского государства не только иностранных инвестиций, но и
доходов, прав и законных интересов иностранных инвесторов на территории Литвы. В
случаях национализации или реквизиции иностранному инвестору выплачивается
компенсация (ст. 21 Эстонского закона, ст. 25 Закона Казахстана, ст. 3 Украинского
закона, ст. 11 Закона Узбекистана, ст. 8 Закона РФ).
Новейший российский акт в рассматриваемой области содержит развернутые положения в
области гарантий в отношений иностранных инвесторов при осуществлении ими
капиталовложений на территории РФ: гарантии правовой защиты деятельности (ст. 5),
гарантии использования иностранным инвестором различных форм осуществления
инвестиций на территории РФ (ст. 6), гарантии перехода прав и обязанностей
иностранного инвестора другому лицу (ст. 7), гарантия компенсации при национализации
и реквизиции имущества иностранного инвестора или коммерческой организации с
иностранными инвестициями (ст. 8), гарантия от неблагоприятного изменения для
иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями
законодательства РФ (ст. 9), гарантия использования на территории РФ и перевода за ее
пределы доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм (ст. 11),
гарантия права иностранного инвестора на беспрепятственный вывоз за пределы РФ
имущества и информации в документальной форме или в форме записи на электронных
носителях, которые были первоначально ввезены на территорию РФ в качестве
иностранной инвестиции (ст. 12), гарантия права иностранного инвестора на
приобретение ценных бумаг (ст. 13), гарантия участия иностранного инвестора в
приватизации (ст. 14), гарантия предоставления иностранному инвестору права на
земельные участки, другие природные ресурсы, здания, сооружения и иное недвижимое
имущество (ст. 15), гарантия обеспечения надлежащего разрешения спора, возникшего в
связи с осуществлением инвестиций и предпринимательской деятельности на территории
РФ иностранным инвестором (ст. 10). Среди перечисленных гарантий важнейшее место
занимает содержание ст. 7 Федерального закона 1999 г. как новелла российского права,
впервые получившая закрепление. В частности, в ней устанавливается, что если
иностранное государство или уполномоченный им государственный орган производит
платеж в пользу иностранного инвестора по гарантии (договору страхования),
предоставленной последнему в отношении инвестиций, осуществленных им на
территории Российской Федерации, и к этому иностранному государству переходят права
(уступаются требования) иностранного инвестора на указанные инвестиции, то в
Российской Федерации такой переход прав (уступка требования) признается
правомерным.
Обходя молчанием вопрос о национализации и реквизиции, Закон об иностранных
инвестициях в Республике Кыргызстан от 28 июня 1991 г. и Закон о концессиях и
иностранных концессионных предприятиях в Республике Кыргызстан от 6 марта 1992 г.
предусматривают в качестве гарантий иностранных инвесторов и концессинеров полную
компенсацию их убытков,
включая недополученную прибыль, возмещаемых в том числе и за счет казны. Закон
Литвы применительно к аналогичным обстоятельствам вводит такую меру обеспечения
государственных интересов в области регулирования иностранных капиталовложений,
как приостановление инвестиционной деятельности. Согласно его ст. 11 инвестиционная
деятельность, будь то деятельность совместного предприятия или предприятия с
иностранным капиталом, может быть приостановлена литовским правительством, если
она: а) противоречит законам Литвы; б) не отвечает экономическим требованиям; в) не
соответствует уставу предприятия.
Важнейшими мерами общего характера по стимулированию или ограничению
иностранного капитала со стороны принимающих государств являются следующие:
государственный контроль за допуском и осуществлением деятельности в особых
областях производства и секторах экономики, в частности, добычи полезных ископаемых
и разработки недр; недопущение или ограничение допуска иностранных юридических лиц
в стратегические отрасли народного хозяйства либо снятие или сокращение каких-либо
запретов на допуск; регулирование с помощью поощрительного либо ограничивающего
нормирования перевода прибылей за границу, реинвестирования средств в национальную
экономику принимающего государства, налогообложения; установление экспортно-
импортного контроля и др.
3. Основные подходы к коллизионно-правовому регулированию.
наследования в зарубежных странах.
В международном частном праве едва ли можно найти еще такую же область, которая
обладала бы столь устойчивым «международным» характером и длительной историей, как
право наследования. О том, насколько велика роль данного института вообще,
свидетельствуют слова Рудольфа Иеринга, который отмечал, что «право наследования
есть условие всего прогресса человеческого общества в аспекте истории цивилизации». В
наиболее ранних дошедших до нас памятниках материальной культуры, относящихся к
МЧП, получили закрепление именно правила, регулирующие наследственные отношения.
Так, договор князя Олега с греками 911 г. применительно к русским, находящимся на
службе в Греции у греческого царя, предусматривал: «Если кто из них умрет, не завещав
своего имущества, а своих родственников у него в Греции не будет, то пусть возвратят все
его имущество ближайшим родственникам на Руси. Если же он составит завещание, то
пусть тот, кому он написал распоряжение наследовать имущество, — устанавливал далее
договор, — возьмет имущество и наследует в нем».
В силу того обстоятельства, что данный вид отношений как никакой другой испытывает
на себе влияние исторических, этнических, религиозных и других факторов, нормы,
регламентирующие право наследования в различныхгосударствах, принципиально
разнятся, и поэтому унификация материально- правовых предписаний в данной сфере не
только существенно затруднена, но и вообще вряд ли возможна. Подобные различия
касаются основополагающих факторов: круга лиц, могущих претендовать на
наследование по закону, формы завещательного распоряжения, прав и обязанностей
наследополучателей и т.д.
Однако унификация коллизионных норм в рассматриваемой сфере МЧП представлялась
актуальной еще в конце XIX — начале XX в., поэтому одними из первых международных
соглашений, попытавшихся закрепить единообразное регулирование международных
частно—правовых отношений, стали именно конвенции, посвященные вопросам
наследственного права. В частности, в 1900 г. на Гаагской конференции были сделаны
конкретные шаги по разработке конвенции о порядке разрешения коллизий в области
наследования, основным принципом которой провозглашалось единство наследования на
основе привязки к национальному закону наследодателя (что было подтверждено и
позднее, на конференциях 1904, 1925, 1928 гг.), применяемого как к движимому, так и
недвижимому имуществу. И хотя конвенция так и не вступила в силу, сам факт ее
создания говорит о многом.
На смену феодальному отрицанию наследования после иностранца (фр. droit d'aubaine), в
результате чего все имущество, принадлежащее иностранцу, после его смерти
захватывалось местным феодалом, вместе с буржуазными революциями пришли
окончательная отмена droit d'aubaine и уравнивание в правах иностранных наследодателей
с отечественными гражданами (подданными).
Развитие коллизионного наследственного права в течение веков сводится, в сущности, к
борьбе трех коллизионных начал: личного закона (гражданства или закона
местожительства), закона места составления акта (завещания) и закона местонахождения
вещи. Для наследственных отношений чрезвычайно важное значение имеет разделение
вещей на движимые и недвижимые. Известное разграничение подходов к коллизионному
регулированию на основе принципа местонахождения вещи применительно к
недвижимостям и личного закона — в отношении движимого имущества, характерное для
вещно-правовых отношений, сказывается и в наследственном праве. На основе такого
разграничения можно провести соответствующую классификацию существующих в мире
систем разрешения конфликтов законов в области регулирования наследственных
отношений.
Это, во-первых, правовые системы, разделяющие наследственную массу на недвижимое и
движимое имущество и соответственно этому подчиняющие наследование недвижимых
вещей закону места их нахождения, а движимых — личному закону наследодателя. К
государствам, которые их придерживаются, относятся Франция, Бельгия, Англия, США,
КНР.
В отношении Китая следует сказать, что правовые подходы этого государства к решению
коллизионных проблем наследования в течение последних десятилетий претерпели
существенное изменение. С принятием Общих принципов гражданского права и Закона о
наследовании 1985 г. традиционный метод разрешения коллизий, выраженный некогда в
ст. 20 Советско-китайской консульской конвенции 1959 г. и устанавливающий, в
частности, «национально- территориальный принцип» («движимое и недвижимое