Новиков М.П. (отв. ред.) История и теория атеизма
Подождите немного. Документ загружается.
дятся в состоянии постоянного изменения и обновления. Развитие идет от простого к
сложному, от несовершенного к более совершенному, через борьбу противоположных
начал, через отрицание старого новым, путем качественных превращений.
Диалектическое понимание движения материи как имманентно присущего ей свойства
снимало проблему пресловутого «первотолчка», с которой не мог справиться
метафизический материализм, укрепляло позиции атеизма в борьбе с религиозным
креационизмом.
Используя диалектические идеи при анализе общественной жизни, русские
революционные демократы, хотя и не преодолели полностью идеалистического
понимания истории, высказали ряд верных положений о роли материальных потребностей
в развитии общества, о закономерном и поступательном характере общественного
процесса, о делении общества на бедных и богатых, имущих и неимущих, о борьбе между
ними, которая должна перерасти в народную революцию и привести общество к
социализму.
Важной особенностью философских воззрений русских революционных демократов
являлось и то, что они понимали роль сознательной деятельности человека как
составного элемента исторического процесса, подчеркивали возможность индивидов
оказывать влияние на ход истории. «Гордиться должны мы тем, — писал А. И. Герцен,—
что мы не нитки и не иголки в руках фатума, шьющего пеструю ткань истории... мы
можем переменить узор ковра»3. Такое понимание роли человеческой деятельности в
историческом процессе явилось существенным вкладом в философское обоснование
атеизма, позволившим дать более глубокую, чем с позиций метафизического
материализма, критику религиозного провиденциализма. Критикуя учение о
божественном промысле, якобы направляющем ход истории, буржуазные атеисты
противопоставляли этому учению механистическое понимание исторического процесса.
По сравнению с буржуазными атеистами, пытавшимися на место религиозного фатализма
поставить фатализм механистический, русские революционные демократы сделали
существенный шаг вперед в трактовке роли человека в истории и в научной критике
религиозного учения о божественном предопределении и свободе воли.
1 Гериен А. И. Собр. соч. В 30 т. Т. XI М., 1957 С. 249.
294
Значительный вклад был внесен русскими революционными демократами и в разработку
психофизической проблемы. Отвергая утверждения идеалистов о том, что материя
находится в зависимости от духа или разума, русские материалисты подчеркивали, что
психическая, духовная деятельность человека производна от материального мира.
Возникновение человеческого сознания они объясняли внутренней активностью материи,
ее способностью к саморазвитию. Более того, они указывали на зависимость явлений
психической жизни от состояния материальных органов человека. «Вы, конечно, очень
цените в человека чувство? — писал В. Г. Белинский.— Прекрасно! — так цените же и
этот кусок мяса, который бьется в его груди, который вы называете сердцем и которого
замедленное или ускоренное биение верно соответствует каждому движению вашей души.
— Вы, конечно, очень уважаете в человеке ум? — Прекрасно! — так останавливайтесь же
в благоговейном изумлении и перед массою его мозга, где происходят все умственные
отправления... Иначе вы будете удивляться в человеке следствию мимо причины или —
что еще хуже — сочините свои небывалые в природе причины и удовлетворитесь ими.
Психология, не опирающаяся на физиологию, так же не состоятельна, как и физиология,
не знающая о существовании анатомии»4. Такое последовательно материалистическое
решение психофизической проблемы было открытым вызовом религиозному учению о
душе и ее бессмертии.
Важно отметить, что при разработке своих философских взглядов русские
революционные демократы опирались на данные современной им науки. Они
внимательно следили за достижениями естествознания, страстно пропагандировали
новейшие научные открытия, справедливо считая науку мощным средством в борьбе
против идеализма и религии. Ими подчеркивалось, что наука «делается прямо и открыто
антиидеализмом, сводя на естественное и историческое все богословское и таинственное»
5. В то же время революционные демократы видели и трудности в развитии науки,
связанные с влиянием на нее религиозно-идеалистического способа мышления, и
сознательно ставили перед собой задачу освобождения
4 Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. X. М , 1956. С 26.
5 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. XIII. М., 1958. С. 95.
295
науки от оков трансцендентализма и теологии. Для выполнения поставленной задачи,
считали они, нужен тесный союз материалистической философии и естествознания. Такой
союз необходим для обеих сторон, ибо «философия без естествоведения так же
невозможна, как естествоведение без философии» 6. Следуя этому лозунгу, русские
революционные демократы значительно расширили и углубили естественнонаучную базу
атеизма, способствовали последующему развитию естествознания и философии в России.
Понимание сущности религии и путей ее преодоления. Хотя буржуазные атеисты
высказали отдельные догадки о причинах возникновения и существования религии и о
путях ее преодоления, в целом они стояли на идеалистических и просветительских
позициях. Русские революционные демократы преодолели такой ограниченный подход к
изучению религии, хотя и не сумели создать целостной и всесторонней религиоведческой
концепции. Разделяя положение о том, что не бог создал человека, а человек «создал»
бога, они существенно обогатили этот тезис, рассматривая человека не только как
природное, биологическое, но и как социальное существо. «Создает человека, — отмечал
В. Г. Белинский, — природа, но развивает и образует его общество»7. Такое понимание
человека помогло революционным демократам дать более адекватный ответ на вопрос об
истоках религиозных верований. Причины их возникновения и существования они видели
не только в беспомощности людей перед силами природы, но и в условиях общественной
жизни. Так, Н. Г. Чернышевский сформулировал «политико-экономический принцип»,
согласно которому все развитие человечества, включая политическое и умственное, не
свободно от воздействия обстоятельств экономической жизни. Применение этого
принципа к исследованию религии позволило сделать вывод о существовании социальных
и классовых корней религии.
Особенно близки были русские атеисты к научному пониманию природы религии, к
выявлению ее социальных корней в эксплуататорском обществе тогда, когда они говорили
о причинах религиозности угнетенных масс. Герцен писал, что народу свойственны суе-
6 Там же. Т. III. M , 1954. С. 93.
7 Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. VII. M., 1955. С. 485.
296
верия и предрассудки, надежды на «помощь божью», ибо неоткуда ждать ему помощи в
бедствиях. Крестьянин-бедняк, обворованный чиновниками, уставший от каторжной
работы, страдающий от «безвыходной нищеты», может поверить чудесам: «он слишком
задавлен, слишком несчастен, чтоб не быть суеверным»8.
Русские революционные демократы раскрыли социальную роль религии, подошли к
выяснению этого вопроса с позиций интересов угнетенных масс. По их единодушному
мнению, церковь является проводником политики господствующих классов, помогая им
держать трудящихся в повиновении. Союз церкви и государства основан, по убеждению
революционных демократов, на взаимном интересе и выгоден обеим сторонам. Власти и
господствующие классы нуждаются в поддержке церковников. «Чем держится
петербургское правительство?..—ставил вопрос Н. П. Огарев и отвечал на него : —
Казенной церковью»9. В свою очередь церковь пользуется неизменным покровительством
царизма, а пропаганда православия осуществляется не только церковными, но и
полицейскими методами. «Известно, — делал обобщающий вывод И. А. Добролюбов, —
что православная церковь и деспотизм взаимно поддерживают друг друга; эта круговая
порука очень понятна»10.
Революционные демократы глубже буржуазных атеистов сумели объяснить и механизмы,
с помощью которых религия держится в народных массах. Если буржуазные просветители
делали упор на обмане людей со стороны духовенства, то русские атеисты увидели в
религии не только обман, но и самообман нуждающихся в религиозном утешении
обездоленных и эксплуатируемых трудящихся. Утешая иллюзией загробного блаженства,
религия примиряет угнетенных с их тяжелой участью. В то же время она, по словам Н. П.
Огарева, поддерживает в народе «косность, рабская робость уничтожает
самостоятельность человека, мешает пользоваться изучением сил природы, а все
нравственные понятия сводит на жалкий формализм церковных постановлений» ' 1.
8 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. XV. M., 1958. С. 134.
9 Огарев Н. П. Избр. социально-политические и философские произв. Т. 2. M., 1956. С.
130.
10 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 1. M.; Л., 1961. С. 101.
11 Огарев Н. П. Избр. социально-политические и философские произв. Т. 2. С. 9.
297
Критикуя теорию обмана и вплотную подойдя к объяснению социальных и классовых
корней религии, русские революционные демократы сделали шаг вперед и в решении
вопроса о путях преодоления религии. Увидев источник бедствий народных масс в
существующем социальном строе, они все свои усилия направили на борьбу за свержение
самодержавия, уничтожение крепостничества и установление социализма. Они страстно
желали революции и призывали народ к ней. «Чтобы, при теперешнем положении дел, не
желать революции, — писал Д. И. Писарев,— надо быть или совершенно ограниченным,
или совершенно подкупленным в пользу царствующего зла. Посмотрите, русские
люди,'что делается вокруг нас, и подумайте, можем ли мы дольше терпеть насилие,
прикрывающееся устарелою фирмою божественного права»12.
Не отрицая роли просвещения, борясь за распространение знаний в народе,
революционные демократы в то же время понимали, что при существующем строе одним
просвещением религию преодолеть нельзя, так как эксплуатируемые массы не имеют ни
средств, ни времени для образования. Кроме того, правящие классы, заинтересованные в
том, чтобы держать народ в темноте и невежестве, не допустят, по словам Н. Г.
Чернышевского, «серьезных забот о просвещении парий»!3. По убеждению русских
революционных демократов, просвещение не станет эффективным средством
преодоления религии до тех пор, «пока переворот не покончит со всем этим миром лжи и
притворства»14.
Большую роль в преодолении религии русские революционные демократы отводили
развитию науки и техники. При этом они видели роль науки не только в формировании
правильных представлений о мире, но и в преобразовании материальных условий жизни.
«Не пропагандой, — писал А. И. Герцен,—а химией, а механикой, технологией,
железными дорогами она (наука.— Авт.) может поправить мозг, который веками сжимали
физически и нравственно» i5.
В преодолении религии наряду с социальными преобразованиями, улучшением
материальных условий жизни людей и их просвещением русские революционные де-
12 Писарев Д. И. Соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1955. С. 125.
13 Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 842.
14 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. VI. М., 1955. С. 128.
15 Там же. Т. XI. С. 399.
298
мократы придавали важное значение обеспечению политических свобод для народа:
свободы слова, печати, собраний и т. п. Ратуя за обеспечение свободы совести в России,
они требовали отделения церкви от государства и школы от церкви, конфискации и
передачи крестьянам церковных и монастырских земель.
Разработка позитивного содержания атеизма. В своей борьбе с религиозными
предрассудками революционные демократы не ограничивались только отрицанием
религиозного мировоззрения, а пытались разрабатывать позитивное содержание атеизма,
стремились формировать материалистические взгляды и революционное отношение к
миру. «Веселее жить, легче дышать, — писал о значении атеизма в жизни человека Д. И.
Писарев, — когда вместо призраков и отвлеченностей видишь осязательные явления и
сознаешь как свою зависимость от них, так и свое господство над ними»16.
Огромную роль в разработке позитивного содержания атеизма русских мыслителей
сыграло создание ими передовой для того времени революционно-демократической
теории морали. Этика революционных демократов развивалась в борьбе с христианским
учением о нравственности и опиравшимися на религиозно-идеалистическое
мировоззрение этическими теориями представителей официальной идеологии. В
противовес религиозному взгляду на мораль как на вечное и неизменное установление
бога революционные демократы развивали и отстаивали принцип материалистического
детерминизма, что позволило им сделать вывод о зависимости нравственных идей от
материальных условий жизни, от окружающей социальной среды.
Классово-исторический подход к вопросам нравственности дал возможность русским
атеистам вскрыть эксплуататорскую сущность религиозной морали. «Все религии—писал
А. И. Герцем—основывали нравственность на покорности, т. е. на добровольном рабстве,
потому они и были всегда вреднее политического устройства»17. Он называл
религиозную мораль системой «морального самоубийства», «нравственной неволи»,
подавляющей личность, убивающей в человеке возможность подлинной жизни. Он
подверг резкой критике Христиан-
16 Писарев Д. И. Полн. собр. соч.: В 6 т. Т. 1. СПб., 1903. С. 307.
17 Герцен А. И. Собр. соч.В 30 т. Т. VI. С. 125.
299
ское учение о любви, и особенно о любви к врагам, об умерщвлении плоти, о браке, об
отношении к женщине и другие положения христианской морали.
Русским революционным демократам особенно претило учение о покорности, о
подчинении всех поступков, всей жизни служению богу, о необходимости отказа от своей
воли. Обращаясь к молодежи, Н. А. Добролюбов призывал: «Не верьте, что
нравственность состоит в отречении от своей воли и ума... .всякий, потерявший силу
свободного самостоятельного действия, есть жалкая дрянь и тряпка и только напрасно
позорит свое существование» 18. Только в сознательном подчинении человеком своих
устремлений служению народу и в революционной деятельности видели русские
патриоты путь нравственного совершенствования.
Русские революционные демократы, являясь выдающимися философами, писателями и
литературными критиками, были чрезвычайно талантливыми пропагандистами
атеистических идей. Их работы высоко оценивали К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин, на
них воспитывались целые поколения русских революционеров. Атеизм русских
революционных демократов явился как бы промежуточным звеном между
домарксистским и марксист-ско-ленинским атеизмом.
Глава XXII
МАРКСИСТСКИЙ АТЕИЗМ — ВЫСШАЯ ФОРМА АТЕИЗМА
Вершиной развития атеистической мысли стал марксистский атеизм. Атеизм —
неотъемлемая сторона марксистского учения.
Историческне условия появления марксистского атеизма. Возникновение марксизма
означало переворот в понимании природных и общественных закономерностей, человека
как социального существа, его сознания и деятельности. Марксистское учение указало
реальные пути освобождения человечества от всех видов социального и духовного
отчуждения и гнета, ликвидации эксплуататорского строя и построения нового общества.
Это стало возможным с углублением антагонистических противоречий капита-
18 Добролюбов Н. А. Собр. соч : В 6 т. Т. 3 М , Л , 1962. С. 347.
300
диетической формации, с выходом на историческую арену революционного пролетариата,
с успехами классовой борьбы трудящихся и угнетенных.
С эпохой капитализма тесно связаны не только ускорение темпов социальной жизни и
бурный рост общественного производства, но и невиданный доселе научно-технический
прогресс. В середине прошлого столетия завоевания естествознания, великие отрытия
XIX в., такие, как закон сохранения и превращения энергии, теория Дарвина, выявление
клеточного строения живых существ, другие победы науки в астрономии, геологии,
химии, физиологии, эмбриологии и пр. подготовили базу для общефилософских
мировоззренческих выводов в объяснении природы, не оставлявших места для идей о
сверхъестественном вмешательстве в ее процессы.
Возникновение марксистского атеизма было подготовлено также всем предшествующим
развитием философии. В первой трети — середине XIX в. широкое распространение
получают разработанные системы материализма (например, Л. Фейербаха), а в рамках
идеалистических построений значительных достижений добиваются диалектические
учения, среди прочих прежде всего диалектика Гегеля. К. Маркс и Ф. Энгельс критически
и творчески переосмыслили рациональное содержание гегелевской диалектики,
соединили материализм с диалектическим методом, преодолели метафизический и
зачастую механистический характер донаучного материализма, ограничивающий его
возможности в борьбе с идеализмом, в критике религии.
Марксистский атеизм — качественно новая ступень атеизма. Марксизм воспринял и
сохранил все ценное, что было создано домарксистскими атеистическими учениями, он
представляет собой диалектическое «снятие» и обогащение всех приобретений
исторических форм атеизма. Взгляды молодых К. Маркса и Ф. Энгельса развивались под
непосредственным влиянием современных им крупных критиков религии —
младогегельянцев, Л. Фейербаха. Марксизм, как подчеркивал В. И. Ленин, вполне усвоил
«исторические традиции материализма XVIII века во Франции и Фейербаха (1-ая
половина XIX века) в Германии, — материализма безусловно атеистического, решительно
враждебного всякой религии»l.
' Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 415.
301
Однако, продолжал В. И. Ленин, диалектический материализм Маркса и Энгельса идет
дальше энциклопедистов и Фейербаха. Марксистский атеизм — качественно новая форма
атеизма, разрабатывающая принципиально иные способы борьбы с религией по
сравнению с домарксистской традицией. Даже наиболее радикальные атеистические
теории прошлого не были подлинно научными, оставались полны утопических мечтаний,
эмоционально-морализаторских сентенций, благих пожеланий, иллюзий о путях
преодоления религии. Все они были идеалистическими в понимании истории,
общественных явлений, в том числе и религии. Игнорирование ее социальной природы
определяло многие слабые стороны домарксистского атеизма. К ним главным образом
относятся его нередкая непоследовательность в критике религии, односторонность,
абстрактно-просветительский характер, классовая ограниченность.
Основоположники марксизма отчетливо видели и разоблачали классовую ограниченность
буржуазного и мелкобуржуазного атеизма и антиклерикализма, выраженную в двух
типичных подходах к религии и церкви. В первом религия объявлялась главным
социальным злом, борьба с которым должна составить центральную задачу человечества.
В итоге оказывались в тени и выводились из-под удара действительные основы
негативных явлений общественной жизни. Другой подход приводил к тому, что религия
признавалась продуктом обмана, невежества, страха, нелепым по своему содержанию и т.
п., но функционально полезным социальным институтом, помогающим держать народные
массы под контролем. Атеизм в таком случае становился «собственностью» утонченной
элиты, достоянием немногих просвещенных избранников.
Марксизм показал, что пути освобождения общества от религии открываются не вдруг, не
по чьему-либо заказу или приказу, не в силу откровений гениальной теории, созданной
кем-то «из головы». Религию невозможно отменить, раз существуют ее корни в обществе,
равно как насильно привить людям научно-материалистическое мировоззрение,
атеистические взгляды. Необходимы особые исторические предпосылки для преодоления
религии и развития атеизма.
302
Марксистский атеизм о социальной природе религии. Гениальным открытием К.
Маркса и Ф. Энгельса явилось применение диалектика - материалистического метода к
области истории, материалистическое понимание истории. «Хаос и произвол, царившие
до сих пор во взглядах на историю и на политику сменились поразительно цельной и
стройной научной теорией...»2 Этот подход был совершен и в отношении религии.
Исторической заслугой марксизма стало раскрытие ее «тайны», ее социальной сущности,
природы религиозного отчуждения.
Классики марксизма ушли далеко вперед по сравнению с предшествующими атеистами в
понимании религии как особого продукта человеческой деятельности. Соглашаясь с тем,
что «основа иррелигиозной критики такова: человек создает религию, религия же не
создает человека»3, они указали на совершенную недостаточность абстрактной трактовки
человека «вообще» как «родового существа» и т. п. Подлинную его сущность составляет и
определяет совокупность всех общественных отношений, человек — это «мир человека»,
он занимает некоторое место в конкретно-исторической системе политических,
классовых, национальных и т. п. связей. Все это получает специфическое отражение и в
религии.
Об особенностях методологии научного подхода к религии К. Маркс в «Капитале» писал
следующее: «Конечно, много легче посредством анализа найти земное ядро туманных
религиозных представлений, чем, наоборот, из данных отношений реальной жизни
вывести соответствующие им религиозные формы. Последний метод есть единственно
материалистический, а следовательно, единственно научный метод»4. В начале истории
объектами религиозного отражения являются прежде всего природные стихии, от которых
ежедневно и ежечасно зависит человек в своей повседневной жизни. Однако с развитием,
усложнением общественных связей, возникновением враждующих классов фактической
основой религиозного отчуждения, как показали К. Маркс и Ф. Энгельс, все более
становятся господствующие над людьми как какие-то внешние, враждебные силы ими же
самими созданные социально-экономические отношения,
2 Там же. Т. 23. С. 44.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 1. С. 414.
4 Там же. Т. 23. С 383.
303
эксплуатация человека человеком, классовый и национальный гнет, «слепая
необходимость» социальных процессов, перед которыми люди беспомощны, и т. д.
Религия, эта особая форма общественного сознания, которая далее всего отстоит от
материальной жизни, тем не менее отражает, хотя и превратно, отмеченные стороны
общественного бытия людей. Уже в относительно ранних своих произведениях К. Маркс
раскрыл секрет превратности религиозного мировоззрения. Его обусловливает
«превратный мир» социальной действительности, в которой люди находятся под властью
негуманных, «звериных» условий существования. В «Тезисах о Фейербахе» К. Маркс
подчеркивает: «То обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и
переносит себя в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено
только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы» 5.
Отмеченная «самостоятельность» религии, однако, лишь кажущаяся, это не более чем
«видимость». Религия не образует собственного «мира», с которым должна
согласовываться земная жизнь людей, у нее нет «своей» истории, автономного развития,
«религия сама по себе лишена содержания, ее истоки находятся не на небе, а на земле»6.
Исходя из этого очевиден и вывод, сделанный К. Марксом, что религия не может
рассматриваться как «причина мирской ограниченности». Она лишь ее проявление.
При этом классики ясно видели, что в религии представлена попытка преодолеть
наличную, реальную ситуацию беспомощности, придавленности человека, его
зависимости от господствующих природных и общественных сил. Как писал К. Маркс,
религия является не только выражением «действительного убожества» превратного мира
общественных отношений, но одновременно и протестом против него. В этом и состоят
главные общественные функции и роль религии, прежде всего «торжественного
восполнения» «извращенной реальности» социальной жизни людей.
Происходит это на путях обращения за помощью к сверхъестественным сущностям.
Однако пути эти ведут в никуда, результат оказывается иллюзорным. Несмотря
5 Там же. Т. 3. С. 2.
6 Там же. Т. 27 С. 370.
304
на ложность основной посылки религиозного мировоззрения — реальности
сверхъестественного, именно на «контакт» с ним должны быть направлены усилия
человека. Подобные идеи, подчиняющие активность людей «поискам божественного»,
надеждам на трансцендентное попечительство в решении фундаментальных вопросов
человеческого существования, обесценивают подлинные цели и смысл общественной
практики, затрудняют выбор верных жизненных ориентации. Это и выражает известная
метафора К. Маркса «религия есть опиум народа».
Гуманистический, партийный, действенный, творческий характер марксистского
атеизма. Показав, что религия, образно говоря, «украшает фальшивыми цветами» цепи,
которые носит человечество, классики сделали знаменательный вывод, к которому не
приходили прежние критики религии. Задача состоит не только и не столько в том, чтобы
срывать с цепей эти «цветы», которыми их украсила религия. Дело заключается в том,
чтобы помочь людям избавиться от самих цепей. Упразднение религии как иллюзорного
счастья народа, подчеркивал молодой Маркс, есть требование его действительного
счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от
такого положения, которое нуждается в иллюзиях.
В этом контексте классики марксизма указывали на глубокую и прочную связь атеизма,
коммунизма и гуманизма. Атеизм «теоретически» обосновывает задачи духовного
освобождения человека, коммунизм как общественный строй предоставляет
материальные условия для выполнения этого императива. «Атеизм в качестве снятия бога,
— писал К. Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 года», — означает
становление теоретического гуманизма, а коммунизм, в качестве снятия частной
собственности, означает требование действительно человеческой жизни... означает
становление практического гуманизма» 7.
Позже, в более зрелых своих работах, К. Маркс и Ф. Энгельс научно обосновали, как
именно возможна реализация этих требований: ликвидация антагонистических классов,
революционное социалистическое преобразование общественных отношений,
гармонизация связей людей с природным окружением, исторический «скачок»
7 Там же. Т 42. С 169.
305
человечества из царства необходимости в царство свободы. Это произойдет в таких
условиях, в которых люди получат все предпосылки для того, чтобы стать хозяевами
своей судьбы, господствовать над собой и внешними обстоятельствами.
С достижением человечеством «царства свободы» связаны и перспективы преодоления
религии. В интервью корреспонденту американской газеты «Chicago Tribune» (декабрь
1878 г.) К. Маркс сделал следующий прогноз в отношении судьбы религии в новом
обществе. «...Религия, — заметил он, — будет исчезать в той мере, в какой будет
развиваться социализм»8. Когда пропадут последние чуждые человеку «непрозрачные» и
«неразумные» силы, находящие отражение в религии, то исчезнет и само религиозное
отражение по той простой причине, что ему уже нечего отражать.
Новый подход к пониманию социальных причин, порождающих религию, и
общественных предпосылок ее преодоления, сочетание глубокой научности и
последовательной партийности позволили соединить марксистский атеизм с
революционным рабочим движением, обрести массовую социальную базу для
распространения атеистических идей. В марксистском учении атеистические задачи
впервые были соотнесены с потребностями социалистического переустройства общества,
подчинены этой генеральной цели, поставлены на почву классовой борьбы. В этом смысле
марксистский атеизм открыто партиен. Вместо обращенных к «человеку вообще»
абстрактно-гуманистических призывов к освобождению от религии марксистский атеизм
указывает на первостепенную задачу борьбы с неудовлетворительными социальными
условиями, в которых объективно порождается религия.
Марксистский атеизм получает в итоге четкую социальную направленность и
преодолевает односторонность «голого» отрицания религии. Он отнюдь не представляет
собой простой «антипод» религии, «религию с отрицательным знаком», он носит
действенный, активный, преобразующий характер, имеет богатую позитивную
содержательную программу. Он — часть той революционной теории, которая не
довольствуется лишь объяснением мира, а ставит задачу изменить его к лучшему.
8 Там же Т. 45. С 474.
306
Марксистский атеизм — творческое, конструктивное учение. Оно критикует догматизм во
всех его проявлениях, обогащается новыми положениями и выводами. Оно постоянно
учитывает изменения, происходящие в религиозной идеологии и сознании верующих, в
социальном фоне бытования религии, условиях ее воспроизводства и функционирования.
Вместе с тем творческий характер марксистского атеизма не имеет ничего общего с
ревизионистским пересмотром его главных принципов, к которым прежде всего относятся
историзм и всесторонность в рассмотрении явлений, конкретный социально-классовый их
анализ, раскрытие реальной роли в диалектике общественной жизни. К. Маркс и Ф.
Энгельс решительно выступали против любых отступлений от научного подхода к
пониманию сущности религии, против левацких и оппортунистических искажений теории
пролетарского атеизма.
Разработка К. Марксом и Ф. Энгельсом конкретных вопросов атеистической теории
и практики. Важный вклад в дальнейший прогресс атеистической науки внесли
общефилософские исследования К. Маркса и Ф. Энгельса. Разработка ими категорий
диалектики, раскрытие «механизмов» самодвижения и саморазвития мира, учение о его
материальном единстве — все это имеет непосредственно-атеистические аспекты.
Критика агностицизма в решении гносеологических вопросов, выявление роли
общественно-исторической практики как критерия истины также приобретали
атеистическое содержание. В работах К. Маркса и Ф. Энгельса, посвященных проблемам