Николаева Е.И. Леворукий ребенок: диагностика, обучение, коррекция

Подождите немного. Документ загружается.

проблем у маленького ребенка может в подростковом возрасте обернуться крайне

тяжелыми психологическими срывами.

Все знания, полученные при исследовании функциональной асимметрии у детей,

свидетельствуют о том, что леворукость — удобная «корзина», в которую можно

списать все погрешности, связанные с бездушием стандартной образовательной

системы, направленной на обучение идеального ребенка и не желающей видеть

реального. Но стандартного ребенка не существует, как не существует среднего

человека. Показано, что у реальных людей даже от сердца отходит разное число

сосудов, хотя от этого органа зависит жизнь человека. Вариации в структуре мозга

даже не описываются, столь они велики. У А. Франса мозг весил 900 г, а у И.

Тургенева — 2400 г. Но полуторакилограммовую разницу природа не заметила, как не

заметила и художественная культура.

При встрече с леворуким ребенком стоит вспомнить, что у такого ребенка с большой

вероятностью есть леворукий же родитель. Более того, если его заинтересовать

решением проблем ребенка, то он вспомнит, какие трудности испытывал в детстве сам

и как смог их преодолеть. И тогда он сможет рассказать об этом своему ребенку,

поможет ему преодолеть препятствия и сам научится понимать сына или дочь.

Узнавая о леворукости ребенка, родитель должен обратиться прежде всего к себе,

поскольку ребенок — лишь его зеркало, точнее — зеркало его собственного детства. И

тот факт, что у родителя есть ребенок, говорит о том, что он смог одолеть тот терни-

стый путь, по которому сейчас идет его чадо, и он знает рецепт этого преодоления.

Безусловно, этот путь требует собственной работы родителя, что гораздо сложнее, чем

направить ребенка к психологу, чтобы тот сделал его удобным в управлении.

Точность высказываний взрослых

Прежде всего, объясняя ребенку что-либо, предпочтительнее пользоваться только

однозначными утвердительными высказываниями. Весьма часто взрослый говорит

ребенку: «Так делать нельзя, а так — можно». Это крайне опасная фраза для леворуко-

го и амбидекстра. Они запоминают обе формулы и каждый раз

вынуждены решать, какая из них верна, поскольку у детей недостаточно знаний,

чтобы сделать вывод на основе логики. Каждый взрослый может вспомнить, как в

новом помещении кто-то сообщает, что один кран в ванной с горячей водой, другой —

с холодной. Но еще некоторое время (более короткое у правору-ких), включая воду,

человек будет пользоваться не полученными знаниями, а более надежным методом

«тыка».

Тот же эффект происходит в том случае, когда взрослый говорит малышу: «Эта рука

— левая, а эта — правая». Каждый раз ребенок мучительно будет вспоминать, какая из

них обозначает нужную сторону. Следовательно, ребенка нужно научить распознавать

сначала одну сторону, а вторую он будет определять по остаточному принципу.

Можно показать ему только левую (или только правую сторону) и некоторое время

спрашивать только об этом. Обучение в этом случае будет проходить легче и с

меньшими душевными затратами.

При обучении малыша надежнее сказать: «Смотри, как это нужно делать». Он с

удовольствием повторит за взрослым. Следующая же фраза, напротив, создаст массу

трудностей и учителю, и ученику: «Ручку нельзя так, так и так. Можно — вот так».

Как только учитель отойдет, ребенок будет решать сложнейшую для него

головоломку: какой из увиденных и запомненных им вариантов (дети помнят надежно

и то, чему мы хотим их научить, и то, что не следует запоминать). Только

однозначность при обучении позволит облегчить понимание предъявляемых

требований ребенком.

Да и в обыденной жизни именно неопределенность высказываний взрослого может

вести к трагическим последствиям. Например, родитель говорит ребенку: «Дорогу

нельзя переходить в неположенном месте». Последовательность отрицаний ничего не

говорит ребенку о том, где он должен переходить дорогу. Родитель предоставляет

ребенку возможность исследовать опасный маршрут самому: сколько неположенных

мест ему предстоит пройти, чтобы найти то, где нет опасности? Но есть простая фраза:

«Дорогу переходят только по пешеходному переходу, обозначенному определенным

знаком и „зеброй" на асфальте», в которой двусмысленность отсутствует.

Если ребенок не понимает взрослого, то за это несет ответственность взрослый.

Более того, сказав нечто, нужно

удостовериться, так ли это понял ребенок. Для этого можно попросить его повторить

действие или показать, как он будет выполнять его. Иначе затем придется работать с

последствиями собственного неточного требования.

Особенности обучения письму и чтению

В обыденной жизни следует предоставить ребенку самому решать, какой рукой он

будет выполнять привычные действия. Исключение составляет еда, поскольку лучше

сразу обучить ребенка действовать ножом и вилкой принятым в Европе способом,

когда обе руки активны в разных действиях: нож находится в правой руке, а вилка — в

левой. Поскольку пользование ложкой не ограничивается правилами, то и ребенок это

может делать удобной для него рукой.

При обучении письму решение того, какой рукой это осуществлять, вызовет

затруднение только у амбидекстров. Можно предложить попробовать это движение

двумя руками, а затем выбрать ту, которая делает это аккуратнее и красивее. Опираясь

на то, что ребенку удобно, можно предложить осваивать действия сначала удобной

рукой, а потом, при желании, — попробовать другой, как в процессе игры. Затем ребе-

нок сам выбирает способ выполнения действия, а взрослый наблюдает за обязательной

тренировкой этого действия и его качественным исполнением (которое у разных детей

достигается с разной, только им присущей скоростью).

С этой позиции задача взрослого — не обучать ребенка тому, что умеет он сам,

единственным доступным ему методом, а совместно с ребенком заново осваивать мир,

возможно посредством несколько измененного варианта действий. Этот подход

отличается от первого тем, что рутинное мероприятие — передача знаний с помощью

известного стереотипа — превращается в удивительный процесс приспособления к

иному видению окружающего, иному ощущению, вторичному и третичному

вступлению в этот мир. Это процесс взаимного обогащения: ребенок получает опыт

взрослого, еще недоступный ему самому, а взрослый вновь смотрит на мир взглядом

ребенка, еще не ограниченный шорами общества.

Этот процесс взаимного уважения не имеет никакого отношения к безответственному

попустительству, когда ребенку разрешается все, поскольку он — уникальная

личность. Задача воспитателя заключается в том, чтобы, максимально проявляя свои

индивидуальные качества, ребенок не ограничивал ими ни права, ни возможности

проявления уникальных качеств других детей и взрослых.

Основное свойство любви — ответственность. Родитель или воспитатель принимает

ребенка таким, каков он есть, и понимает, что взрослый отвечает за то, каким войдет

этот человек в сообщество людей и сможет ли реализовать свой потенциал в нем.

Именно поэтому взрослый изучает особенности ребенка и далее направляет свои

усилия на то, чтобы максимально раскрыть возможности ребенка, использовать те

преимущества, которыми он обладает, и нейтрализовать его слабости. С этой позиции

стоит поощрять леворукого ребенка относиться к письму как к рисованию. Пусть он

срисовывает слова удобным способом, достигая максимальной точности. Возможно

позволять ему писать медленнее, но аккуратнее, чуть дольше, чем другим детям. При

этом с ребенка не снимается ответственность за качество письма, умение правильно и

грамотно писать, добиваться этого путем упражнений.

Но и праворукий ребенок нуждается в поддержке при рисовании и письме. И тогда

любовь в обоих этих случаях будет проявляться в настойчивом поощрении

качественного освоения навыка действий выбранной ребенком рукой.

Мы уже отмечали, что сложности возникают не просто у леворуких или праворуких, а

у тех детей, у которых контроль за движением руки находится в другом полушарии,

чем контроль за зрением и слухом. В силу мозаичности расположения различных

центров и особенностей раннего развития у большинства детей нет равенства между

каналами восприятия. Это означает, что кому-то из них проще воспринимать

зрительную информацию, кому-то — слуховую, а кому-то — тактильную. Если не

работать с этим, то такое несоответствие сохранится на всю жизнь.

Вслушайтесь в то, что говорят взрослые люди. Родитель может сказать своему

ребенку: «Ты что, не видишь, как ты громко разговариваешь!» Можно сделать вывод:

у этого человека

ведущий канал зрительный, и он воспринимает любую информацию, даже слуховую,

как видимую. Воспитатель может предложить детям на прогулке: «Видите, дети, как

чудесно пахнет цветущая черемуха». Кто-то в разговоре постоянно упоминает:

«Посмотрите», кто-то предпочитает: «Почувствуйте», а кто-то: «Разве вы не слышите,

как здесь пахнет?»

Отличниками в школе обычно становятся дети с правым типом профиля и ведущим

зрительным каналом. Именно на них рассчитана школьная программа. Более того,

читая книги, они запоминают образ слов, а затем на контрольных лишь сверяют этот

образ с тем, что пишут. Они могут не учить правила, но писать грамотно. Чтение

повышает их грамотность.

На «четверки» и «пятерки» учатся дети, у которых ведущий канал — слуховой. Даже

когда они вертятся, их уши воспринимают объяснение. Им можно не учить устные

дисциплины, но им не дается русский язык. Они пишут не то, что написано в

учебнике, и даже не то, что написано на доске. Они пишут лишь то, что повторяют

сами в процессе внутренней речи. А это означает, что они невнимательно смотрят в

текст. Произносят его каким-то только им ведомым способом, а затем именно это

воспроизводят. Особенно много ошибок у тех детей, которые при чтении пропускают

буквы, «проглатывая их», так как затем именно их они и не напишут.

И наконец, двоечники и троечники — это дети с левым или смешанным типом

профиля, у которых ведущим является тактильный, или осязательный канал. Для того

чтобы что-то понять, им нужно не услышать об этом и не увидеть это, а обязательно

пощупать и попробовать. Если этим детям удастся пройти сквозь школьную

программу, которая вообще не учитывает эту группу детей, то они смогут стать

великими физиками и химиками. Эти науки возникали и до сих пор в значительной

мере существуют как практические. Чтобы этим детям научиться писать, им

бесполезно учить правила: они должны писать, писать и писать, пока их рука не

научится автоматически делать это правильно.

Как же быть учителю первого класса, перед которым сидит 30 детей, или воспитателю

подготовительной группы детского сада, который знает, что его дети скоро попадут в

условия,

которые не соответствуют индивидуальным особенностям воспитанников?

Начнем с учителя. Обучая детей письму, не стоит усиливать достоинства и недостатки

каждой группы. Можно развивать все каналы у всех детей, обучая их видеть, слышать,

чувствовать. Для этого с самого начала необходимо предлагать детям следующую

последовательность списывания текстов из учебника. Сначала по слогам нужно

прочесть предложение так, чтобы запомнить его наизусть (тренировка зрительного и

слухового каналов). Затем записать его, не глядя в учебник (тренировка зрительного и

тактильного каналов). Затем проверить правильность, сверяя с тем, что написано в

учебнике (проверка зрительного канала). Подобная тренировка приведет к тому, что

все дети будут развивать слабые стороны. Задача учителя в данном случае — не

подгонять детей, а учить с возможной для каждого скоростью, возможно делая акцент

на одном из этапов освоения грамотного письма.

Воспитатель же может помочь детям на более раннем этапе, развивая у детей

зрительное, слуховое и чувственное воображение (примеры занятий даны в

приложении), обучая быть внимательным к чувственной сфере, а также заранее

проводя беседы с родителями о том, как они могут помочь своим детям в школе.

Наказание и любовь

Когда говорится о необходимости любить детей, каждый человек вкладывает в эту

фразу свой собственный опыт любви. Именно поэтому следует специально оговорить,

что же имеется в виду в данном случае. Для многих любовь — это проявление

нежности и заботы о другом. Это, безусловно, важные стороны любви. О ребенке

нужно заботиться и необходимо его ласкать, ибо без этого он не сможет научиться

проявлять эти качества по отношению к другим. Но кроме них есть еще несколько

важных параметров, которые существенно усложняют понимание этого чувства.

Любя ребенка, родитель понимает, что должен научить его быть самостоятельным и

ответственным. Настойчивость в

требованиях проявляется в том, что взрослый добивается результата с доступной

ребенку скоростью, используя методы, не травмирующие его психику. По нашим

данным, для большинства людей наказание — это физическое воздействие на детей

или унижение. Но наказанием является любая реакция взрослого, которая приведет к

исчезновению того поведения, которое не устраивает взрослого. Это может быть

большой спектр реакций от крика до молчания. В психологии нет обоснования

преимущества того или иного вида наказания. Известно лишь, что наиболее

травмирующими для ребенка будут физическое наказание, унижение, сарказм и отказ

от ребенка.

Часто приходится слышать, как родитель говорит: «Вот пороли меня — и вырастили

человеком». В этой фразе вторая часть не доказана. Однако известна статистика,

согласно которой дети, которых бьют родители, с большей вероятностью бьют других

детей, а вырастая — своих детей и собственных родителей. Это только статистические

закономерности. Следовательно, есть случаи, когда, напротив, взрослые, которых били

в детстве, никогда не используют ремень в отношении своих детей. Неэффективность

использования ремня объясняется следующими причинами. Ребенок, в отношении

которого применяется физическое наказание, обучается использовать физическую

силу в качестве аргумента в своей дальнейшей жизни. Сегодня родители сильны, и они

управляют ребенком. Но и они станут слабыми. Какова вероятность того, что сильный

ребенок не вспомнит, как некогда учил его родитель?

Кроме того, физическое наказание — это всего лишь дрессировка. Следовательно,

ребенок будет вести себя в соответствии с требованиями родителей, пока будет знать о

том, что они могут его контролировать. Но это не значит, что он продолжит это

поведение в других условиях. В то же время большинство родителей хотело бы

получить стабильный результат, то есть знать, что ребенок усвоил урок таким образом,

что вне зависимости от того, где находятся родители, он выполнит их требование.

Унижение, пренебрежение к личности ребенка, которые проявляются в оскорблениях

или обидных для него поручениях, обучает ребенка не ценить собственную личность.

Известно, что уметь любить и уважать другого можно лишь в том

случае, если умеешь любить и уважать себя. Именно поэтому подобный способ

наказания обучает ребенка пренебрегать не только собой, но и другими (в том числе

— родителями) в тех условиях, когда он будет иметь преимущество.

Сарказм опасен тем, что он содержит в себе одновременно два уровня взаимодействия.

На первом уровне говорится нечто положительное, что опровергается на втором.

Например: «Ну и хорош!» Ребенок не способен анализировать оба этих уровня. В этом

случае он не сможет понять, чем отличается положительное утверждение при его

адекватном поведении от этого негативного определения, когда он ошибается.

Поэтому в условиях неопределенности возможность повторения ошибки

увеличивается, а вероятность непонимания — возрастет. Это верный путь

формирования невротической личности.

Когда при наказании родитель отказывается от ребенка, например, говоря ему в

порыве гнева: «Я тебя не люблю, ты — плохой мальчик», — он формирует в ребенке

зависимую личность. Оказавшись отвергнутым, ребенок может либо уйти из дома на

улицу, где с большой вероятностью попадет в криминальные структуры, либо

вынужден будет делать нечто не потому, что считает это правильным, а чтобы

понравиться родителям. Но сегодня он будет зависеть от родителей, завтра — от

начальника или друга, затем — от жены или мужа.

Для большинства маленьких детей достаточным наказанием может быть лишение

внимания родителей или любимого занятия на некоторый срок.

Однако наибольшую проблему при воспитании составляет не наказание, а то, что

родители или воспитатели путают наказание с негативным подкреплением.

Негативное подкрепление — это действие взрослых, сопровождающееся отрицатель-

ными эмоциями, которое усиливает предыдущее поведение ребенка.

Лучшим примером такого рода является «плохое» поведение. Ребенок — и

праворукий, и леворукий — нуждается во внимании. Если внимания недостаточно, то

он начинает добиваться его любым доступным ему способом, интуитивно выбирая

наиболее простой и легкий путь. Если родители будут реагировать усиленным

вниманием только на «плохое» поведение ребенка, то именно это поведение он будет

повторять

вновь и вновь, даже если внимание ограничивается лишь криком взрослого.

Представим себе, что мальчик хорошо ведет себя в детском саду. Родители, имеющие

множество проблем и дел, дома в основном заняты ими. Однако, узнав от воспитателя

о том, что ребенок подрался, они откладывают все и целый вечер разговаривают с

сыном. Не нужно быть провидцем, чтобы представить, что будет делать их ребенок

завтра, чтобы вновь стать объектом пристального внимания любимых им людей, у

которых нет времени заняться им в рамках «правильного» поведения.

Анализируя детские рисунки, можно увидеть такие, где изображен лишь ребенок и

телевизор или ребенок и животное. Если спрашиваешь маленького автора: «А где

мама?», — он отвечает: «На кухне». А на вопрос: «А где папа?» говорит: «На работе».

И чтобы привлечь внимание родителей, детям (неосознанно) приходится напрягать

всю свою фантазию и выискивать наиболее надежный способ оторвать их от обы-

денных дел.

Следовательно, при встрече со стойким поведением ребенка нужно искать, кто и как

подкрепляет его. Поскольку все дошкольное детство ребенок — лишь отражение

проблем своих родителей и пока еще не имеет собственных, то именно взрослые

должны изменить свои реакции, а не пытаться манипулировать ребенком.

Другое качество любви — щедрость. В отношении к ребенку дошкольного возраста

щедрость заключается не в забрасывании его подарками и жевательными резинками, а

в щедрости общения, способности посвятить ему время. При этом не должно быть

навязывания себя ребенку, а лишь готовность быть рядом или прийти на помощь

тогда, когда он не справляется с учебной задачей или не может структурировать сво-

бодное время. Взрослый может научить ребенка играть в игру со сложным сюжетом,

участвуя в ней таким образом, чтобы обучать малыша взаимодействовать с другими

людьми — взрослыми и детьми.

Наиболее распространенным феноменом нашего времени является неспособность

детей различать то, как следует общаться со взрослым и ребенком. Это неумение

может быть

милым у очень маленьких детей, но вызывает удивление у старших дошкольников и

младших школьников. У взрослых школьников фамильярность со взрослыми вызывает

справедливое возмущение. Но это означает лишь то, что никто из тех, кто несет за

него ответственность, не научил этому.

В игре взрослый может показать ребенку образцы нравственности, заботы о других. А

затем постепенно перенести эти навыки в реальную заботу о близких.

Еще на заре XX столетия были проведены эксперименты, когда к детям в Доме

ребенка, оставленным без родителей сразу же после рождения, приходили

попеременно два человека. Один их кормил и ухаживал за ними, при этом не про-

износил никаких слов и никоим образом не общался с ними. Другой никогда не

кормил их, но зато играл и разговаривал с ними. Было доказано, что дети тянулись при

одновременном предъявлении этих людей к тому, кто оказывал им больше внимания.

Именно поэтому не стоит жалеть времени на общение, когда дети в нем нуждаются.

Однако и внимание не должно быть чрезмерным. Взрослые не могут прожить жизнь за

детей, поэтому дети должны самостоятельно проигрывать предложенные взрослыми

образцы поведения. Необходимо предоставлять им время для самостоятельного

действия. Смысл удушающей любви взрослых заключается в том, что они стремятся

освободить детей от любых трудностей, вместо того чтобы научить их преодолевать.

Как часто на улице можно увидеть мать или бабушку, несущих уже болыненького 3—

4-летнего ребенка на руках, который при этом довольно улыбается. Конечно, бывают

ситуации, когда путь большой, а ребенок уже много прошел и хочет спать. Но тем не

менее нужно учить его преодолевать то, что ему уже по силам, а не закрывать его от

мира. Человек принадлежит к миру животных, значит, без движения, как и они,

погибает. Все живое рождено для преодоления, а не для прозябания, тем более за чьей-

то спиной. Пока бабушки и дедушки еще сильны, дети слабы. Но смогут ли

поддержать их в слабости уже взрослеющие дети, если они никогда не учились этому?

Широко распространенная ошибка во многих семьях — предоставление особых

условий ребенку. При этом часто

получается, что ребенок имеет права, тогда как его мать их лишена. Поскольку еще

одним аспектом любви является уважение, то стоит помнить, что в семье у каждого

члена столько прав, сколько есть обязанностей. Если у ребенка нет обязанностей, то

нет и прав. Чтобы их приобрести, он должен нести ответственность, которая по силам

в его возрасте: убирать игрушки, учиться, помогать маме, заботится о близких в меру

сил. Учить ребенка нужно не только академическим дисциплинам, но и проявлению

эмоций, в том числе любви.

Соблюдать это равновесие между помощью ребенку и навязчивостью — все равно что

двигаться по лезвию бритвы. И лучшим показателем адекватности или неадекватности

поведения взрослого является поведение ребенка — его способность общаться с

другими детьми, уважать близких, самостоятельно преодолевать трудности и уметь

просить взрослых о помощи в случае необходимости.

Следующая особенность любви — это труд, труд по формированию определенных

отношений. Труд подразумевает, что все те действия взрослых, которые описаны

ранее, не носят характер разовой акции, а является ежедневным взаимодействием

между ребенком и родителями. Настойчиво и мягко взрослый направляет ребенка на

совершенствование трудно дающихся навыков. Он всем своим поведением показывает

ребенку, что готов помочь ему в преодолении препятствий. Это удобно сделать, если

воспитатели опираются на те функции, которые легко даются детям, чтобы подтянуть

другие: получая высокие результаты в одних видах деятельности, они могут надеяться,

что справятся и с другими. Например, в зависимости от индивидуального

предпочтения леворукие дети могут посещать танцы, спортивные школы, му-

зыкальную школу, кружки рисования, шахматы и т. д. — это сферы деятельности, где

их умение владеть пространством и образное мышление могут помочь достигнуть

больших результатов.

Уже отмечалось, что левшество часто (но не всегда — все зависит от числа левых

признаков) сопровождается повышенной эмоциональностью (и это тоже связано с

полом — у девочек этот признак проявляется чаще). В этом случае жесткие

требования родителей в сочетании с эмоциональным

стрессом могут привести к заиканию и аллергическим реакциям. Стоит помнить, что

дети весьма обучаемы, более того, они многому обучаются неосознанно. Если

заикание или аллергия могут снять с них чрезмерные требования, предъявляемые

родителями, то они усиливаются и закрепляются в поведении.

Например, согласно родительским требованиям, ребенок должен посещать множество

кружков, при этом у него не остается времени на то, что он сам считает нужным, либо

мама полагает, что ее девочка недостаточно умна, а потому должна дополнительно

заниматься. Мы уже упоминали, что у маленькой части левшей центр речи находится

в двух полушариях. Эмоциональный срыв может привести к формированию

конкуренции этих центров, что реализуется в поведении как заикание. Слабое

заикание освобождает девочку от ряда нагрузок, поэтому она усиливает эту реакцию

(безусловно, интуитивно). Либо ее переживания могут подавить и без того слабую

иммунную систему. Если это подавление будет происходить достаточно долго, то

снятие стресса приведет к повышенной реакции на нейтральный стимул (а это и есть

аллергия).

Если мама начнет в этот момент лечить ребенка, а не анализировать ситуацию, то

аллергическая реакция закрепится надолго. Ее снятие потребует вмешательства

психотерапевта, поскольку все подобные реакции являются неосознаваемыми. Но если

мама обнимет девочку, обсудит с ней, чем они будут заниматься обязательно, а что —

пока оставят, она сможет уменьшить нагрузку на ребенка. Затем она начнет обучать

девочку последовательно преодолевать трудности, а не бежать от них (это и есть

невротические реакции, к которым склонны люди с левым профилем), то реакция не

закрепится, а будет лишь случайно возникшим эпизодом. Возможно, позднее девочка

сама займется тем, с чем не справилась ранее.

Таким образом, леворукость не станет причиной проблем у ребенка, если находящиеся

рядом с ним взрослые будут обучать его преодолевать трудности. Проблемы

возникнут, если, используя ярлык «левша», в нем станут закреплять несколько

повышенную склонность к невротическим реакциям.

Любое развитие любого ребенка — это процесс освоения многих навыков, которые

всегда связаны с преодолением каких-то трудностей. Сопротивление влиянию среды

— признак пробуждающейся личности. Поэтому отсутствие проблем в развитии

ребенка должно не успокаивать родителей, а, напротив, настораживать, поскольку

свидетельствует о проблемах в становлении личности, которые проявятся позднее.

Задача родителя и воспитателя заключается в том, чтобы, встречаясь с проблемами

ребенка, последовательно разрешать их, обучая маленького человека расти в процессе

преодоления препятствий.

Приложение 1. Пробы для определения ведущих показателей в сенсорной и

моторной сферах у детей 3—7 лет

Предлагаемый набор проб позволяет воспитателю или родителю оценить

преимущество левой или правой стороны в сенсорной и моторной сфере. Пробы

подобраны таким образом, чтобы учитывать как генетический, так и социальный

аспекты асимметрии. Кроме того, представление о многофакторности понятий

«рукость» и «ногость» требует применения проб, учитывающих активность различных

групп мышц, а также совместную работу обоих конечностей. Пробы следует

проводить индивидуально, в любой последовательности, возможно сочетая их для

выявления разных ведущих показателей. Желательно, чтобы рядом с ребенком при

этом не было других детей, которые запоминали бы последовательность и способ

выполнения проб.

Каждую пробу выполняют три раза, но не подряд, а в разбивку между другими

пробами. В том случае, если все три раза ребенок выполняет действия одинаково,

делается вывод на основании трех проб. Однако часто леворукие дети и ам-бидекстры

меняют сторону. В этом случае необходимо убедиться, является ли проба «левой» или

«симметричной»: то есть ребенок предпочитает левую сторону («левая» проба) или

ему все равно, какую сторону использовать («симметричная»). При подобной

неопределенности число проб можно увеличить до 4—6. Если больше выборов будет

на левой стороне, то делается вывод о левостороннем выполнении пробы, если

сторона будет меняться от пробы к пробе, то делается вывод о симметричном ее

исполнении.

Оценка типа профиля производится только у тех детей, у которых не зафиксировано

серьезных травм конечности или

исследуемых органов чувств. При наличии подобных травм точность определения

профиля резко падает.

Перед началом проведения исследования взрослый говорит ребенку: «Сейчас мы

будем играть с тобой в игру. Ты уже знаешь, что разные люди одни и те же движения

делают по-разному. Я очень хочу узнать, как некоторые движения делаешь именно ты.

Я буду просить тебя выполнять действия, а ты делай их так, как тебе удобно, как ты

привык их делать дома. Итак, я прошу тебя...» Далее взрослый последовательно

проводит пробы и заносит результаты в соответствующие бланки.

С трехлетними и четырехлетними детьми в течение дня можно провести только

половину проб по одному разу, распределяя повторные пробы на следующие дни. С

семилетними детьми рекомендуется провести полное обследование и сделать нужное

количество раз каждую в течение одного дня, возможно с перерывом, если ребенок

устал.

Определение ведущей руки

1. «Поза Наполеона». Сидящему или стоящему ребенку предлагается скрестить руки

на груди, для чего воспитатель очень быстро делает ее сам и тут же разводит руки.

Можно сказать, что это поза Наполеона. Тогда при повторении пробы можно ее только

назвать, но не показывать. Необходимо наблюдать за тем, как выполняется проба. Чем

младше ребенок, тем менее точно он выполняет ее. Если он только прижимает руки к

груди, то можно еще раз быстро показать, подчеркнув, что руки нужно скрестить.

Ведущей считается рука, которая первой ложится на грудь (а не та рука, которая

сверху). Не учитывается и расположение кистей рук, так как дети могут убрать обе

кисти или, напротив, обе оставить.

После того как ребенок выполнил пробу, можно спросить его, сможет ли он

выполнить ее, поменяв расположения рук. Когда он проделает это движение, его

следует спросить, как ему удобнее выполнять движение. В тех случаях, когда ребенок

говорит, что ему все равно, как выполнять это движение, можно предположить

симметричность ее исполнения. Это

встречается достаточно редко, чаще выявляется ведущая рука. По результатам этой

пробы дети разделяются примерно на две равные группы (вне зависимости от

возраста): одни выполняют ее левым образом, другие — правым, примерно один ре-

бенок из 20 утверждает, что ему все равно, как выполнять это движение. Результат

пробы достаточно стабилен.

2. «Сцепление пальцев рук». Сидящему или стоящему ребенку взрослый показывает

движение: он переплетает пальцы обеих рук, держа их наклонно перед собой, и тут же

разводит их. Вновь он называет пробу, чтобы при повторении ее более старшими

детьми можно было ее не демонстрировать. Затем он просит ребенка показать, как тот

делает это движение. Ведущей считается рука, палец которой находится сверху. После

того как ребенок проделал пробу, следует попросить его выполнить ее, сцепив руки

как-то иначе. Когда ребенок будет пытаться сделать движение иначе, можно

наблюдать за тем, как он это делает и насколько ловко соединяются пальцы. Кроме

того, рекомендуется спросить его, как удобнее выполнять движение. В тех случаях,

когда ребенок говорит, что ему все равно, как выполнять эту пробу, можно, как и в

случае «позы Наполеона», говорить о симметричном ее исполнении, которое также

встречается редко. Примерно 45% детей будут выполнять ее «левым» образом.

Результат пробы также стабилен.

3. «Плечевой тест». Взрослый предлагает ребенку закрыть глаза и поднять вытянутые

руки перед собой. Детям меньше пяти лет это движение можно показать. Затем

ребенок выполняет движение, а взрослый смотрит, какая рука в процессе движения

поднимается выше. Именно она и считается ведущей. Если у 3—4-летних детей эта

проба часто выполняется симметрично или с преобладанием левой руки, то в 7 лет

практически половина детей выше понимает правую руку. Это свидетельствует о

тренировке соответствующих мышц, включенных в движение. Проба менее стабильна

(то есть в трех движениях более чем у половины детей обнаружится смена руки).

4. «Аплодирование». Взрослый предлагает ребенку похлопать в ладоши. Ребенок

выполняет движение, а взрослый отмечает более активную руку. Если обе руки

одинаково активны, то проба считается симметричной. Однако прежде чем сделать

окончательный вывод, стоит спросить, можно ли

похлопать как-то по-другому. Взрослый наблюдает за тем, какой из вариантов

выполняется легче, а также спрашивает ребенка, как ему больше нравится хлопать в

ладоши. Проба, как и предыдущая, менее стабильна. Но использование их позволяет

учитывать активность других мышц, нежели в оставшихся.

5. Рисование круга и квадрата. Сидящему за столом ребенку предлагается 3 листа

бумаги. На одном нарисованы круг и квадрат любого размера. Взрослый говорит

ребенку: «Посмотри, на этом листе нарисованы фигуры. Это — круг и квадрат (при

этом взрослый показывает каждую фигуру). А вот эти два листа — для тебя. Ты сейчас

внимательно посмотришь на фигуры, запомнишь их, а затем на каждом листочке

нарисуешь их разными руками. Давай попробуем».

После этого ребенок смотрит на фигуры, а в это время взрослый кладет лист бумаги и

карандаш прямо перед ним (стоит следить, чтобы карандаш лежал на бумаге, а бумага

не сдвигалась от центра влево или вправо). Затем взрослый убирает лист с

нарисованными фигурами и говорит: «Теперь возьми карандаш в любую руку и

нарисуй обе фигуры». Когда рисунок одной рукой будет готов, ребенок перекладывает

карандаш в другую руку и рисует обе фигуры другой рукой.

Для 6—7-летних детей проба усложняется, и им предлагается делать рисунок с

закрытыми глазами. Ведущей является рука, рисунок которой сделан с большим

нажимом, выполнен более точно, меньшим по размеру. Если левой рукой, например,

рисунок сделан с большим нажимом и меньшим по размеру, а правая выполнила более

точно, можно говорить о симметричном выполнении пробы.

Чем старше ребенок, тем лучше его память, поэтому в этой пробе рисунок,

выполненный второй рукой, может быть более уверенным, поскольку ребенок уже

опробовал действие. Чтобы избежать подобной накладки, можно попросить ребенка

нарисовать фигуры одной рукой, затем сделать другую пробу, а потом вновь вернуться

к рисованию. Например, ребенок рисует одной рукой круг и квадрат, затем достается

предмет из «Волшебного мешочка», а потом рисует круг и квадрат той рукой, которая

еще не выполняла пробу, затем вновь достает что-то из «Волшебного мешочка».

Подобных проблем нет у взрослых, поскольку у них большой навык рисования одной

из рук. У 3—4-летних детей этого навыка нет, и любая попытка может принести

существенное улучшение исполнения для одной из рук. В то же время пауза в