Нерсесянц В.С. Философия права

Подождите немного. Документ загружается.

права в его различении с законом, права в его совпадении с законом или "позитивного права" в его

противоречии праву (т. е. правонару-шающего закона). А без ясности в этом ключевом вопросе о

бытии, сущности и понятии рассматриваемого права указанные формы существования права

оказываются как раз без той правовой сущности, на выражение которой они претендуют.

Раздел I. Общие проблемы философии права

Очевидно, например, что формы существования антиправового закона не могут быть признаны

формами существования права. В такой ситуации господства антиправового закона (например, в

условиях тоталитаризма) право как должное (как принцип формального равенства с

соответствующими требованиями) существует в двояком смысле — и как отрицание

антиправового закона, и как отрицаемое этим законом.

Уже само официальное отрицание (непризнание, игнорирование и т. д.) объективной природы

права и его принципа, во-первых, в негативной форме признает наличие отрицаемого, а во-вторых,

не означает уничтожения отрицаемого, подобно тому как ложь (в отличие от ошибки),

отрицающая правду, знает о ее существовании и не в силах ее уничтожить.

Противоправность закона не может отменить объективной, не зависящей от субъективной воли

законодателя, правовой математики свободы. Правовой принцип равенства, справедливости и

свободы людей в любой ситуации сохраняет свою объективную общезначимость и выступает и

как единственное надлежащее основание и масштаб для критики насилия и произвола, и как

единственный подлинный ориентир для искомой правовой перспективы.

Если же речь идет о формах существования права в его официальной признанности и

позитивированности, т. е. в виде правового закона и узаконенного права, то здесь все правовые

феномены (не только правовые нормы, отношение и сознание, но и, скажем, правоспособность и

правосубъектность, правовой статус и правовой режим, правовой договор, иск и обвинение,

судебное и административное решение даже в условиях отсутствия прецедентного права,

правовые процедуры и процессуальные формы и т. д.) являются формами выражения,

осуществления и существования уже качественно определенной для данного социального времени

и пространства сущности права, принципа формального равенства. Все эти формы существования

права — равнокачественные формальности в плоскости конкретизации смысла и значений

принципа формального равенства, а вовсе не сами по себе фактичности жизни, не

непосредственные социальные факты. И к сущности права они не прибавляют какого-то нового

правового качества, которое отсутствовало бы в правовом принципе формального равенства.

Ведь не следует забывать, что здесь, при рассмотрении проблемы сущности и существования

права, речь идет не о происхождении права, а об онтологии уже возникшего и развивающегося

права — в контексте его официально-властного утверждения или отрицания.

Различие этих правовых форм носит, следовательно, функциональный, а не сущностный характер.

Смысл единого принципа формального равенства выражается (и существует), например, в

правовой норме — в виде правил поведения субъектов

Глава 4. Правовая онтология L51

права (в форме долженствования определенной модели поведения субъектов права), в правовом

отношении — в виде взаимоотношений формально равных, свободных и независимых друг от

друга субъектов права, в правосознании — в форме осознания смысла и требований принципа

права (в его различении и соотношении с законом) членами данного правового сообщества, в

правосубъектности — в форме признания индивидов (их объединений, союзов и т. д.) формально

равными, свободными и независимыми друг от друга субъектами правового типа общения, в

правовых процедурах — в форме равного и справедливого порядка приобретения и реализации

прав и обязанностей всеми субъектами, разрешения спора о праве и т. д.

Так что право существует во всех этих правовых формах, а не только в одной форме (правовой

норме) или в трех формах (правовой норме, правовом отношении, правосознании). И вообще

право существует везде, во всех тех случаях и формах, где соблюдается и применяется принцип

формального равенства.

Особое место в этом ряду правовой нормы обусловлено чрезвычайно широким объемом понятия

"правовая норма", по сути совпадающим с объемом всего действующего (официального,

позитивного) права. Такое положение стало складываться со времен абсолютизма в процессе

возвышения роли государства, усиления его регулятивных функций и вмешательства во все сферы

жизни, утверждения монопольных позиций государственного законотворчества в системе

источников права и во всем объеме действующего права. Новые реалии, новый объем и новый

смысл государственного регулирования (от латинского regulare -—. подчинять правилу, regula)

поведения людей, всех сторон жизни в стране посредством общеобязательных актов (по

преимуществу исполнительной власти), определившие радикальную этатизацию и

инструментализа-цию права, нашли свое отражение и в новом понимании права как совокупности

властно устанавливаемых правил (regulae) для соответствующего регулирования.

; Именно такое, этатистски-инструментально понимаемое правило и стали обозначать как

правовую норму.

Чтобы по достоинству оценить радикальность такой метаморфозы в пользовании понятием

"правило", следует обратиться к римскому праву, где оно имело прямо противоположный смысл.

Авторитетное на этот счет суждение юриста Павла звучит так: "Не из правила (regula) выводится

право, но из существующего права должно быть создано правило" (Д.50.1.7.1).

Для приверженцев легизма и властного нормотворчества, напротив, именно из правила выводится

существующее право. Только существование правила, т. е. властное установление нормы (правил,

предписаний), и порождает право, дает начало его существованию. В таком этатистско-легистеком

контексте все официально

Раздел I. Общие проблемы философии права

действующее (позитивное) право состоит из норм (т. е. правил властного регулирования),

совокупность которых и есть право. Данная тавтология и есть восхваляемая легистами

нормативность права, которая по существу выражает лишь момент единства власти как творца

права и властного характера сотворенных ею правил-норм, из которых только и состоит такое

право.

Подобное "право" и "нормативный материал", как его обычно именуют, одно и то же. Да и

источники современного "позитивного права" (за исключением, пожалуй, англосаксонской

системы, признающей в качестве одного из источников права судебные прецеденты) — это так

называемые "нормативные акты" различных органов власти. Так что властное нормотворчество и

легистский нормативизм на практике и в теории дополняют и подкрепляют друг друга.

Резюмируя сказанное, можно констатировать, что процесс эта-тизации и инструментализации

права, сопровождавшийся игнорированием и отрицанием его объективной природы и сущности,

осуществлялся в форме его легистской нормативизации. Норма (правило) закона стала не только

официальной счетной единицей и "атомом" действующего позитивного права, но и качественным

критерием наличия или отсутствия самого права.

С позиций правового закона, задача состоит не в денормати-визации права, а в юридизации

нормы закона. Только как одна из форм выражения объективной природы и принципа права

норма правового закона — в соотношении, взаимосвязи и взаимодействии с другими

необходимыми правовыми формами — может занять свое надлежащее место в общеправовом

пространстве. Трансформацию при этом смысла и значения нормы можно выразить так: в

условиях неправового закона норма — средство и итог властного формирования права, в

контексте правового закона норма — способ властного формулирования права. Речь,

следовательно, идет о качественном изменении роли и содержания нормы в общем русле

преобразования отношений между правом и властью, юридизации смысла и существа

официального нормотворчества в рамках социально-исторического процесса перехода от

абсолютизма, авторитаризма и тоталитаризма к правлению права и правовой государственности.

При этом из властного установления права норма преобразуется в правовое установление власти.

Произвол власти заменяется властью права.

В условиях правового государства и господства правового закона роль исходного правового

начала, определяющего объективный смысл и значение всех правовых явлений и форм, включая и

правовую норму, играет уже сам принцип права, которому должны соответствовать и все

нормативные акты, все источники действующего права, все формы его существования.

Глава 5. Правовая аксиология LL53

Глава 5. Правовая аксиология

L1. Общая характеристика

Аксиология — учение о ценностях. Использование понятия "ценность" в специальном смысле

нравственно должного восходит к Канту. Ценность в его трактовке — это то, что имеет значение

долженствования и свободы. Этот априорный мир должного конструируется Кантом в отрыве и

противостоянии к миру сущего (к эмпирическому "бытию", к сфере фактических явлений,

отношений и т. д.), где царят причинно-следственные связи и необходимость. Речь, таким

образом, идет о нормативном и регулятивном значении ценностей, которые представляют собой,

по Канту, априорные императивы разума — цели, требования, формулы и максимы должного. С

этим нравственно должным связаны и те категорические императивы, которые формулируются

Кантом применительно к морали и праву.

Последователи Канта (Р.Г. Лотце, В. Виндельбанд и др.) пошли дальше Канта и развивали

представления о нормативно-регулятивной значимости ценностей и целеполаганий в сфере не

только нравственности, но также науки, искусства и культуры в целом. Так, неокантианец

Виндельбанд толковал ценности как нормы культуры и, кроме ценностей истины, добра и

красоты, признавал такие ценности-блага человеческой культуры, как искусство, религия, наука и

право.

Иной подход к проблеме ценностей характерен для объективно-идеалистической философии (от

Платона до Гегеля и их современных последователей), согласно которой бытие есть благо (т. е.

ценность). Но при этом под бытием имеется в виду не эмпирическая реальность, а истинное

бытие, т. е. объективный разум, идея, смысл бытия, бытие в модусе долженствования и,

следовательно, ценностной значимости.

Предметная область и основная тематика юридической аксиологии — это проблемы понимания и

трактовки права как ценности (как цели, долженствования, императивного требования и т. д.) и

соответствующие ценностные суждения (и оценки) о правовом значении (т. е. ценностном смысле

— с точки зрения права) фактически данного закона (позитивного права) и государства.

Юридическая аксиология, как и философия права и юридическая наука в целом, включает в

предмет своего исследования наряду с правом также и государство в качестве именно правового

явления — как правовой организации (правовой формы организации) публичной власти

свободных членов данного общества.

Юридическая аксиология, таким образом, предполагает различение и соотношение права и закона

и как таковая она возможна

Раздел I. Общие проблемы философии права

и имеет смысл лишь на основе, в рамках и в русле юридического правопонимания в той или иной

его версии.

2. Естественноправовая аксиология

Возникновение юридико-аксиологического подхода связано с появлением естественноправовых

воззрений, с различением права естественного и права позитивного (властно данного,

искусственного, произвольного, официального, волеустановленного и т. д.).

Согласно естественноправовой аксиологии, естественное право как воплощение объективных

свойств и ценностей "настоящего" права выступает в виде должного образца, цели и критерия для

оценки позитивного права и соответствующей правоустанавливающей власти (законодателя,

государства в целом), для определения их естественноправовой значимости, ценности. При этом

естественное право (как в доктринах юснатурализма, так ив философских интерпретациях

естественного права) понимается как уже по своей природе нравственное (религиозное, моральное

и т. д.) явление и исходно наделяется соответствующей абсолютной ценностью.

В понятие естественного права, таким образом, наряду с теми или иными объективными

свойствами права (принципом равенства людей, ихсвободы и т. д.), включаются и различные

моральные (религиозные, нравственные) характеристики. В результате такого смешения права и

морали (религии и т. д.) естественное право предстает как симбиоз различных социальных норм,

как некий ценностно-содержательный нравственно-правовой (или — морально-правовой,

религиозно-правовой) комплекс, с позиций которого выносится то или иное (как правило,

негативное) ценностное суждение о позитивном праве и позитивном законодателе

(государственной власти).

При таком подходе позитивное право и государство оцениваются (в ценностном плане) не столько

с точки зрения собственно правового критерия (тех объективных правовых свойств, которые

присутствуют в соответствующей концепции естественного права), сколько по существу с

этических позиций, с точки зрения представлений автора данной концепции о нравственной

(моральной, религиозной и т. д.) природе и нравственном содержании Настоящего права.

Совокупность подобных нравственно-правовых свойств и содержательных характеристик

естественного права в обобщенном виде трактуется при этом как выражение всеобщей и

абсолютной (также и в аксиологическом плане) справедливости естественного права, которой

должны соответствовать позитивное право и деятельность государства в целом.

Понятие естественноправовой справедливости наполняется при таком подходе определенным,

особым для каждой концепции и, следовательно, ограниченным и частным нравственным (или

сме-

Глава 5. Правовая аксиология L55

щанным нравственно-правовым) содержанием. Иначе говоря, здесь мы имеем дело с материально-

содержательной (т. е. на уровне эмпирических явлений и фактического содержания), а не с

формально-логической (на уровне теоретических абстракций принципов, норм и форм

долженствования) трактовкой понятия и смысла справедливости.

Уже в силу такого совмещения (и смешения) в естественно-правовой (и в любой нравственно и

вообще материально-содержательно трактуемой) справедливости формальных и содержательных

(материальных, фактических) компонентов она — по определению — не является принципом в

специальном смысле этого понятия как теоретической категории и формального предмета.

Поэтому различные естественноправовые концепции справедливости — вопреки их претензиям на

нравственную (или смешанную нравственно-правовую) всеобщность и абсолютную ценность —

на самом деле имеют относительную ценность и выражают релятивистские представления о

нравственности вообще и нравственных ценностях права в частности.

Таким образом, в рамках естественноправового подхода, включая сферы юридической онтологии

и аксиологии, смешение права и морали (нравственности, религии и т. д.) сочетается и

усугубляется смешением формального и фактического, должного и сущего, нормы и фактического

содержания, идеального и материального, принципа и эмпирического явления.

В плоскости юридической аксиологии это проявляется, в частности, в том, что проблематика

правовой ценности закона (позитивного права) и государства подменяется их нравственной

(моральной, религиозной) оценкой и соответствующим требованием того или иного (неизбежно-

релятивного, частного, особенного) нравственного или смешанного нравственно-правового

содержания позитивного права и государственной деятельности. Подобные представления в

наиболее концентрированном виде присутствуют в конструкциях естественноправовой

справедливости как выражения нравственных или нравственно-правовых начал, свойств и

ценностей "подлинного" права.

Эти недостатки, разумеется, не умаляют такие несомненные заслуги и достижения

естественноправового подхода в области правовой теории и практики, как постановка и

разработка проблем юридической аксиологии (в тесной связи с вопросами юридической

онтологии и гносеологии), идей свободы и равенства людей, естественноправовой

справедливости, прирожденных и неотчуждаемых прав человека, господства права, правового

ограничения власти, правового государства и т. д.

Что же касается отмеченных недостатков естественноправового подхода, включая и

аксиологические аспекты, то они присущи не только концепциям традиционного и современного

юснатурализ-

56 LРаздел I. Общие проблемы философии права

ма, но и различным собственно философским учениям прошлого и современности, которые в

своем правопонимании так или иначе исходят из идей и конструкций естественного права. В этой

связи можно назвать учения Канта, Гегеля и их последователей, B.C. Соловьева, Р. Марчича и

других представителей морально-нравственного учения о праве, его трактовки как "нравственного

минимума", части морального порядка, выражения нравственной (моральной, религиозной)

справедливости и т. д.

Так, в кантовском моральном учении о праве, находящемся еще под заметным влиянием

естественноправовых представлений, речь идет именно о моральной, а не о правовой ценности

позитивного права и государства. Сама идея республиканизма (этой кан-товской версии правового

государства) обосновывается Кантом как максима морального сознания, как требование

морального категорического императива.

Нравственная трактовка права и государства содержится и в философии права Гегеля, которая

мыслилась им как последовательная философская разработка естественного права. При этом

примечательно, что мораль трактуется Гегелем как некое особенное право, а позитивное право

("право как закон") и государство относятся им к сфере нравственности, т. е. рассматриваются как

нравственные явления, как формы объективации нравственной идеи

. Три раздела "Философии

права" Гегеля посвящены соответственно абстрактному праву, моральности и нравственности.

Причем свою трактовку нравственности, включая позитивное право и государство, Гегель

характеризует как "этическое учение об обязанностях, т. е. такое, как оно объективно есть, а не

такое, как оно якобы содержится в пустом принципе моральной субъективности, который ничего

не определяет"

С учетом недостатков естественноправового подхода следует признать правомерность ряда

критических положений, высказанных представителями юридического позитивизма в адрес

естест-венноправовой доктрины. Речь идет о таких недостатках, как смешение права и морали,

формального и фактического при трактовке естественного права, абсолютизация относительных

нравственных ценностей, которым должно соответствовать позитивное право и государство, и т. д.

Наиболее последовательной в этом плане является кельзенов-ская критика естественного права

Важнейшей функцией "естественноправового учения как учения о справедливости", согласно

Кельзену, является "этико-политическая функция", т. е. ценностное (морально-политическое)

оправдание или осуждение позитив-

См.: Гегель. Философия права. М., 199(1. С. 90, 247, 279.

LТам же. С. 202.

1См.: Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Выпуск 1. М., 1987. С. 82—98. Выпуск 2. М., 1988. С. 97—102.

Глава 5. Правовая аксиология L57

ного права. В этой связи Кельзен, отстаивая чистоту правоведения, обоснованно критикует

смешение сторонниками естественноправо-вых учений права с моралью и иными социальными

нормами и их требования о моральности права, нравственном содержании права и т. д.

Однако эти, сами по себе верные, положения сочетаются у Кельзена с традиционными

позитивистскими представлениями о том, будто "справедливость есть требование морали"

поэтому от позитивного права нельзя требовать, чтобы оно было справедливым.

Эта легистская логика частично опровергается уже самими естественноправовыми концепциями

справедливости, согласно которым в понятие справедливости включаются (правда, в их

смешении) не только моральные характеристики (о чем верно, но односторонне говорят Кельзен и

другие позитивисты), но и такие собственно правовые начала, как равенство, свобода людей и т. д.

(что умалчивают и игнорируют все позитивисты).

3. Либертарно-юридическая аксиология

Последовательное преодоление недостатков естественноправо-вого подхода (в сфере

юридической аксиологии так же, как и в вопросах юридической онтологии и гносеологии) ведет

не к позитивизму и легизму, а к теоретически более развитой форме юридического

правопонимания и соответствующего толкования ценности права и ценностно-правового значения

закона (позитивного права) и государства. Речь при этом идет о либертарной аксиологии — о

юридической аксиологии, основанной на либертарной концепции правопонимания в рамках

общей теории различения и соотношения права и закона (позитивного права).

Здесь внутреннее единство юридической онтологии, аксиологии и гносеологии обусловлено тем,

что в их основе лежит один и тот же принцип формального равенства, понимаемый и трактуемый

нами как исходное начало юридической онтологии (что есть право?), аксиологии (в чем ценность

права?) и гносеологии (как познается право?).

В онтологическом плане (при ответе на вопрос о том, что есть право?) мы утверждаем, что право

есть формальное равенство, причем это формальное равенство включает в себя формальность

свободы и справедливости. Право как форма (правовая форма общественных отношений) и есть в

онтологическом плане совокупность этих формальных свойств и характеристик права —

равенства, свободы, справедливости.

При этом право как форму, правовую форму фактических от-

Там же, выпуск 1. С. 83.

Раздел I. Общие проблемы философии права

ношений (а вместе с тем и формальные компоненты этой правовой формы — равенство, свободу,

справедливость) нельзя смешивать с самими фактическими отношениями, с фактическим

содержанием общественных отношений, опосредуемых и религулируемых правовой формой. Так

что равенство, свобода и справедливость, согласно нашей трактовке, — это правовые

формальности, а не фактичности, это формально-содержательные (а не материально-

содержательные, не эмпирические) компоненты, свойства и характеристики права и правовой

формы.

Как в онтологическом, так и в аксиологическом и гносеологическом отношениях весьма

существенно то обстоятельство, что свобода и справедливость только в их формальном

(формально-правовом) выражении и значении, т. е. только в качестве особых форм выражения и

проявления общего смысла формально-правового равенства, могут вместе с принципом

формального равенства (и не противореча ему) войти в единое, внутренне согласованное и

непротиворечивое понятие права и быть составными компонентами, свойствами и

характеристиками всеобщей правовой формы общественных отношений.

Такая последовательно формальная конструкция права означает, что в праве (и в правовой форме)

есть лишь то, что есть в -принципе формального равенства и выводимо из него (в форме

нормативной конкретизации этого принципа права и его развертывания в систему норм равенства,

свободы и справедливости).

Данная концепция права позволяет в русле юридического пра-вопонимания учесть рациональные

моменты и достижения как ес-тественноправовой, так и юридико-позитивистской мысли и в то же

время преодолеть присущие им недостатки.

Так, в отличие от естественноправового подхода (с его смешением формально-правового и

фактического, права и морали, правовых и внеправовых ценностей, относительных и абсолютных

ценностей и в целом смешанной формально-фактической и морально-правовой трактовкой

равенства, свободы, справедливости и права вообще) развиваемая нами концепция права носит

строго формальный, (формально-правовой) характер, адекватный праву как форме общественных

отношений. Именно это и дает основание в онтологическом плане говорить о том, что компоненты

данной концепции (равенство, свобода, справедливость и конкретизирующие их формы и нормы)

являются чисто правовыми категориями, формальными по своей природе составными моментами,

свойствами и характеристиками всеобщей правовой формы. В аксиологическом же плане такая

концепция права позволяет обоснованно утверждать, что речь идет именно (и только) о правовых

ценностях, а не о моральных, нравственных, религиозных и иных неправовых ценностях. Причем

правовые ценности — в силу абстрактной всеобщности права и правовой формы — носят по

определению всеобщий и общезначи-

Глава; 5. Правовая аксиология

й (и в этом смысле — абсолютный, а не относительный) характер. Право тем самым в своем

аксиологическом измерении выступает не просто как неформализованный (формально-

фактический) носитель моральных (или смешанных морально-правовых) ценно-" стей, что

характерно для естественноправового подхода, а как строго определенная форма именно правовых

ценностей, как специфическая форма правового долженствования, отличная от всех других

(моральных, религиозных и т. д.) форм долженствования и ценностных форм.

Такое понимание ценностного смысла правовой формы долженствования принципиально

отличается от позитивистского подхода к данной проблеме. Ввиду отождествления права и закона

(позитивного права) и отрицания объективных, независимых от законодателя и закона, свойств и

характеристик права позитивизм отвергает по существу собственно правовые ценности и признает

лишь ценность закона (позитивного права). Причем признаваемая позитивистами "ценность"

закона (позитивного права) на самом деле лишена собственно ценностного смысла.

Позитивистская "ценность" закона (позитивного права) — это его официальная

общеобязательность, властная императивность, а не его общезначимость по какому-либо

объективному (не властно-приказному) основанию.

Характерен в этом отношении радикально-позитивистский подход Кельзена, согласно которому

право ценно только как приказание, как норма. В таком смысле (как приказ, как норма) право

характеризуется им как форма долженствования. "Нельзя сказать, как это часто делается, —

утверждает Кельзен, — что право не только представляет собой норму (или приказание), но что

оно также составляет или выражает некую ценность (подобное утверждение имеет смысл только

при допущении абсолютной божественной ценности). Ведь право составляет ценность как раз

потому, что оно есть норма..."

Но эта "норма" у Кельзена — чистое долженствование-приказание, но. не норма равенства, не

норма свободы, не норма справедливости. Она ничего из формально-правовых характеристик

права в себе не содержит. Кельзеновская норма (и вместе с тем форма права) — это "чистая" и

пустая форма долженствования, пригодная для придания императивно-приказного статуса и

характера любому произвольному позитивно-правовому содержанию.

В противоположность такому позитивистскому обесценению права в нашей концепции права

правовая форма как форма равенства, свободы и справедливости качественно определенна и

содержательна, но содержательна и определенна в строго формально-правовом смысле, а не в

смысле того или иного фактического содержания, как это характерно для естественноправового

подхода.

Там же. С. 93.

Раздел I. Общие проблемы философии прав,.

Поэтому такая качественно определенная в формально-правовог плане форма права представляет

собой форму долженствования hi только в смысле общеобязательности, властной императивности

к т. д., но и в смысле объективной ценностной общезначимости, : смысле ценностно-правового

долженствования.

Данная концепция правовой (формально-правовой) трактовки фундаментальных ценностей

человеческого бытия (равенства, свободы, справедливости) в качестве основных моментов

правовой формы долженствования четко очерчивает и фиксирует ценностный статус права (круг,

состав, потенциал права как ценности, специфику права как ценностно-должного в общей системе

ценностей и форм долженствования и т. д.). С этих позиций правовых ценностей может и должно

определяться ценностное значение всех феноменов в корреспондирующей и релевантной праву

(праву как должному, как цели, как основанию требований, источнику правовых смыслов и

значений) сфере сущего.

Эту сферу сущего, ценностно определяемого с позиций правового долженствования, составляют

— в рамках юридической аксиологии (с учетом специфики ее предмета, профиля и задач) — закон

(позитивное право) и государство во всех их фактических проявлениях и измерениях, во всем их

реальном существовании.

В юридической аксиологии речь, следовательно, идет об оценке (ценностном суждении и оценке)

с позиций права правового смысла и значения закона (позитивного права) и государства, об их

правовом качестве, об их соответствии (или несоответствии) целям. требованиям, императивам

права как ценностно-должного. Право при этом выступает как цель для закона (позитивного

права) и государства. Это означает, что закон (позитивное право) и государство должны быть

ориентированы на воплощение и осуществление требований права, поскольку именно в этом

состоят их цель, смыс.-; значение. Закон (позитивное право) и государство ценны лишь как

правовые явления. В этом ценностно-целевом определении и оценке закон (позитивное право) и

государство значимы лишь постольку и настолько, поскольку и насколько они причастны праву,

выражают и осуществляют цель права, ценны в правовом смысле, являются правовыми.

Таким образом, ценность закона (позитивного права) и государства, согласно развиваемой нами

концепции юридической аксиологии, состоит в их правовом значении и смысле. Цель права как

должного в отношении закона (позитивного права) и государства можно сформулировать в виде

следующего ценностно-правового императива: закон (позитивное право) и государство должны

быть правовыми. Правовой закон и правовое государство — это, следовательно, правовые цели-

ценности реального закона (позитивного права)и государства.

В этой аксиологической плоскости такое соотношение должного и сущего выражает идею

необходимости постоянного совершенст-

Глава 6. Правовая гносеология L61

вования практически сложившихся и реально действующих форм позитивного права и

государства, которые как явления исторически развивающейся действительности разделяют ее

достижения и недостатки и всегда далеки от идеального состояния. К тому же в процессе

исторического развития обновляется, обогащается и конкретизируется сам смысл правового

долженствования, весь комплекс правовых целей-ценностей-требований, которым должны

соответствовать законы и государство.

Абсолютный характер цели и требования правового закона и правового государства не означает,

конечно, будто сегодня эта цель (и требуемые ею правовой закон и правовое государство) по

своему смысловому содержанию и ценностному объему та же, что и сто лет назад или будет сто

лет спустя. Яркой иллюстрацией таких изменений является, например, весьма радикальное

развитие и существенное обновление за последнее столетие представлений о правах и свободах

человека, их месте и значении в иерархии правовых ценностей, их определяющей роли в процессе

правовой оценки действующего законодательства, деятельности государства и т. д.

Важно, однако, и то, что при всех подобных изменениях и кон-кретизациях иерархии, объема и

смысла правовых ценностей речь идет не об отрицании, отказе или отходе от правовой цели-

ценности (от требования правового закона и правового государства), а о ее обновлении,

углублении, обогащении, усложнении и конкретизации в контексте новых исторических реалий,

новых потребностей, новых проблем и новых возможностей их разрешения.

Глава 6. Правовая гносеология

1. Гносеология юридического правопонимания

Предметная сфера правовой гносеологии — это теоретические проблемы познания права как

специфического социального объекта. Основная задача правовой гносеологии состоит в изучении

предпосылок и условий достоверного познания права, в достижении истинного знания о праве и

правовых явлениях.

В рамках освещаемой в данной работе концепции философии права общая основа и тесная связь

правовой гносеологии с онтологией и аксиологией права обусловлены тем, что они выражают

различные аспекты одного юридико-либертарного правопонимания.

Основополагающее значение также и в плане правовой гносеологии имеет проблема соотношения

права и закона (позитивного права). И два противоположных типа правопонимания (юридический

и легистский) включают в себя и две принципиально различные концепции правовой гносеологии.

3 Нерсесянц «Философия права»

Раздел I. Общие проблемы философии права

Целый ряд положений, существенных для характеристики этих двух различных теоретико-

познавательных подходов к праву, уже фактически рассматривался в ходе предшествующего

изложения« основных моментов двух типов правопонимания, проблем понятия права, его

онтологии и аксиологии. В развитие и в дополнение к \ уже сказанному здесь необходимо

сопоставить и охарактеризовать собственно гносеологические аспекты (исходные позиции, прин-

ципы, идеи и познавательные итоги) названных типов правопонимания.

Исходной позицией и ведущей идеей юридической гносеологии (гносеологии юридического

правопонимания) является познавательное отношение к действующему праву, попытка

теоретического (философско-правового, научного) осмысления его объективной природы,

уяснения его роли и назначения, постижения его истины. Этот путь познания, как убедительно

свидетельствуют история и теория правовых учений, приводит к различению естественного и

позитивного права в качестве необходимой мыслительной предпосылки и исходной

познавательной схемы в сфере теоретического понимания и изучения права.

Различение естественного и позитивного права (а в дальнейшем и более развитые формы

выражения такого различения в виде соотношения философской идеи права и позитивного права,

права и закона) выступает в истории правовой мысли как гносеологически- необходимая форма

теоретической рефлексии о фактически данном позитивном праве и адекватный способ фиксации

итогов такой рефлексии. Ведь всякое теоретическое познание закона (позитивного права), не

останавливаясь на его официальной данности и эмпирическом содержании, в поисках его

объективных основ и качеств, его правового смысла и разума, его правовой природы и сущности

неизбежно абстрагируется от познаваемого объекта (закона) и мысленно конструирует его

разумно-смысловую модель (в форме естественного права, идеи права, права) как следствие и

результат его теоретического постижения и изучения.

В онтологическом плане концепция различения права и закона (в различных ее вариантах),

отвечая на вопрос о том, что есть право, позволяет раскрыть объективные сущностные свойства

права, лишь наличие которых в законе (позитивном праве) позволяет характеризовать его как

правовое явление, т. е. как явление, соответствующее сущности права, как внешнее проявление и

осуществление правовой сущности.

В аксиологическом плане данная концепция раскрывает объективную природу и специфику

ценностей права, которое как особая форма долженствования, цель и ценностное начало

определяет ценностно-правовое значение фактически данного закона (позитивного права) и

государства.

В теоретико-познавательном плане эта концепция выступает как необходимая гносеологическая

модель теоретического пости-

Глава 6. Правовая гносеология