Миронов В.В., Иванов А.В. Онтология и теория познания

Подождите немного. Документ загружается.

124

Раздел I. Онтология

Действительно, для того чтобы нечто познать, мы необходимо

должны огрубить те реальные процессы, которые есть в мире. Следо-

вательно, для того чтобы познать движение, мы неизбежно должны

его приостановить, предметно проинтерпретировать. И здесь возни-

кает возможность абсолютизации заведомо огрубленного понимания

и его экстраполяции на движение в целом, что часто и лежит в осно-

ве различного рода метафизических истолкований (в смысле проти-

воположности истолкованию диалектическому, целостному).

Именно таким образом и возникает метафизическая концепция дви-

жения, которая, во-первых, основана на абсолютизации одной из про-

тивоположных сторон движения и, во-вторых, сводит движение к одной

из его форм. Сущность движения чаще всего сводится к механическому

перемещению. Механическое перемещение можно описать только пу-

тем фиксации данного тела в определенном месте в некоторый момент

времени, т.е. проблема движения сводится к описанию более фундамен-

тальных структур бытия — пространства и времени. А пространство и

время можно представить двояким образом, что и было сделано ионий-

ской и элеатской школами в античности.

Либо необходимо признать существование «неделимых» прост-

ранства и времени, либо, напротив, признать их бесконечную дели-

мость

. Либо признать относительность всех пространственно-вре-

менных характеристик при абсолютности самого факта движения тел,

либо, как это позже сделал Ньютон, ввести понятие перемещения те-

ла из одной точки абсолютного пространства в другое. Это означало

ввести дополнительные категории абсолютного пространства и вре-

мени, внутри которых реализуются конкретные виды движения. При

этом каждая из противоположных позиций внутри себя окажется

противоречивой.

Зенон гениально ухватил данную проблему, показав, что «если

при описании движения исходить из той или другой точки зрения

на структуру пространства и времени, то все равно непротиворечи-

вого описания движения не получится, а стало быть, рациональное

отображение движения будет невозможным»

, так как в основе дан-

ных точек зрения лежат совершенно разные гносеологические до-

пущения. Но отображаемое в наших мыслях движение (как и все

остальное) — это не буквальная копия реальных процессов, реаль-

ного движения.

Петров ЮЛ. Диалектика отображения движения в научных понятиях и теориях.

С. 441. ' *

Там же.

Глава 4. Движение как атрибут бытия

125

Следовательно, указанная противоречивость есть свойство опреде-

ленной слабости нашего мышления, вынужденного для построения

теоретической концепции вводить те или иные гносеологические до-

пущения, которые могут значительно «огрубить» реальность. И не

просто вводить односторонние теоретические «огрубления», но абсо-

лютизировать их и отождествлять с реальностью как таковой. Поэтому

Аристотель одновременно ясно и гениально отмечает, что зеноновские

апории разрешаются очень легко, достаточно перейти границу—гра-

ницу мыслимых расчленений и схематизации пространства и времени,

которых в самой реальности нет.

Здесь кроется источник всех метафизик в негативном смысле, ког-

да реальность односторонне и рассудочно препарируется, а потом эти

односторонние концептуальные схемы отождествляются с бесконеч-

но богатым и диалектическим объектом. В результате метафизичес-

кой (в смысле своей недиалектичности) мысли свойственно жестко

противопоставлять идеализированные описания, которые должны

быть диалектически синтезированы или же, напротив, четко и после-

довательно разведены. Мощь рациональной мысли обнаруживает

здесь свою косность и слабость. Желание мыслить строго и непроти-

воречиво, напротив, оборачивается неспособностью разрешать под-

линные и устранять мнимые логические противоречия.

С этих философских позиций и некоторые зеноновские апории

формулируются на принципе смешения разных типов идеализации.

Поэтому вместо черепахи и Ахиллеса необходимо говорить о соответст-

вующих математических точках, которые обозначаются именами

«Ахиллес» и «черепаха», не обладающими реальными свойствами дан-

ных объектов. Иначе говоря, нельзя обосновать некое положение, если

изначальные понятия внутри его строятся на разных гносеологических

допущениях, в частности смешиваются эмпирические (реальные) объ-

екты (Ахиллес и черепаха), а пространство трактуется математически.

Соответственно, в данном случае мы сталкиваемся с противоречием в

разных отношениях, возникшим вследствие недостаточно гибкой гно-

сеологической рефлексии. Что же касается апории «стрела», то здесь

необходимо видеть глубочайшее диалектическое единство движения и

покоя, прерывности и непрерывности пространства.

В целом же метафизическое представление о движении, сводящее

его к одному из видов движения (механическому) и абсолютизирую-

щее какой-то один из ракурсов его видения, было исторически оправ-

дано, хотя и значительно упрощало его понимание. Диалектика как

противоположный способ рационально-понятийного освоения бы-

тия основывается на ином понимании познания.

126

Раздел I. Онтология

Диалектический подход к процессу познания заключается в том ]

что мир трактуется как особый изменчивый процесс, познавая от-

дельные стороны которого мы должны помнить о допущенных пред-

метных «огрублениях», понимая их ограниченность и относитель-

ность распространения на познание бытия в целом. Точно так же,

как и претензии какой-либо философской системы на истину в аб-

солютной инстанции. Этот метод познания основан на понимании j

многообразия мира, на желании выявить закономерности этого

многообразия, установить связь различных сторон в явлениях.

В диалектической концепции движение рассматривается как

особый противоречивый процесс, сочетающий в себе моменты ус- |

тойчивости и изменчивости, прерывности и непрерывности, един-

ства и иерархической соподчиненности, что отражает иерархич-

ность и целостность мирового бытия, не важно, рассматриваем ли

мы объективные или субъективные его составляющие. Движение

понимается здесь как всеобщий и важнейший атрибут мироздания,

включающий в себя все процессы изменения, которые происходят

в мире, будь то природа, общество, познание или движение нашего

духа. Как отмечал Гегель, «точно так же как нет движения без мате-

рии, так не существует материи без движения»

. Впрочем, с не

меньшим основанием и любой материалист заявит, что «как не мо-

жет быть никакой духовной жизни без движения, так и любое по-

стижение объективных форм движения невозможно вне движения

нашей мысли». Как и всегда, материализм и идеализм сходятся во-

едино, если последовательно проходят своими путями до логичес-

кого конца.

Всякое изменение, в свою очередь, результат взаимодействия пред-

метов, событий или явлений мира через обмен материей, энергией и

информацией. Именно это позволяет нам исследовать многообразные

виды движения через их энергетические или информационные прояв-

ления. Для всякого объекта существовать означает взаимодействовать,

т.е. оказывать влияние на объекты и испытывать на себе их воздейст-

вие. Поэтому движение — это всеобщая форма существования бытия,

которая выражает его активность, всеобщую связность и процессуаль-

ный характер. Не будет натяжкой высказать еще более общий онтоло-

гический тезис: движение есть синоним мировой космической жизни,

взятой в единстве ее материально-субстратных и идеально-информа-

ционных компонентов.

Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы. М.,

1975. С. 64.

Глава 4. Движение как атрибут бытия

127

К сожалению, объективная и синтетическая история диалектики

еще не написана, но авторы уверены, что такая работа когда-нибудь

обязательно будет осуществлена и, скорее всего, в России, чья диалек-

тическая традиция конца ХГХ—XX столетия сумела в значительной ме-

ре не только обобщить диалектические достижения прежних эпох и всех

культурно-географических миров (Запада, Востока и самой России), но

и внести в теорию диалектики свой особый и весьма значительный

вклад. Здесь достаточно вспомнить попытки построения всеобщей сис-

темы философских категорий в диалектическом материализме, учение о

диалектике движения А.Ф. Лосева и А.С. Богомолова, разработку про-

блем диалектики природы в работах Б.М. Кедрова и т.д. Экзистенциаль-

ная диалектика была предметом тонкого анализа НА Бердяева и

М.М. Бахтина, диалектика общественных отношений составляла пред-

мет пристального внимания С.Л. Франка и Г.В. Плеханова.

Не обращаясь больше к именам, дадим здесь лишь беглый набросок

эволюции диалектической проблематики. Диалектика как особый спо-

соб постижения бытия прошла в Европе несколько стадий развития

связанных с эволюцией как философии, так и общества, культуры в

целом. Вначале это была «диалектика отношений и связи», что бьшо ха-

рактерно для древнегреческой натурфилософии, когда абсолютизиро-

вался момент взаимосвязи в мире. Для античности было характерно

интуитивное представление о чувственно-материальном Космосе, в

котором все было взаимосвязано. Мир рассматривался как особого ро-

да целостность. Именно в античности зарождается традиция диалек-

тического объяснения взаимосвязей мира, которая реализуется в виде

некой универсальной категориальной системы. Как отмечает А. Ф. Ло-

сев, античная философия началась с интуитивной диалектики, кото-

рая была непосредственно связана с мифом, позволяющим соединять

несоединяемое в единое целое. Неоплатонизм уже преодолевает ука-

занную интуитивность, включенность диалектики внутрь самого мифа

как формы целостного объяснения бытия и фактически разрабатыва-

ет теоретическую диалектику

. Особую роль здесь играет Прокл с его

«Первоосновами теологии». Кстати, у него первого появляется и эле-

мент «диалектической игры» предельными категориальными смысла-

ми, подменяющий иногда реальный предмет обсуждения.

См. более подробно указанную выше работу А.С. Богомолова, многотомную серию,

изданную в СССР в 70-е гг. прошлого века под названием «История диалектики», а так-

же труды, написанные в русле марксистской диалектической логики: Ильенков Э.В. Диа-

лектическая логика: Очерки истории и теории. М., 1979; Оруджев З.М. Диалектика как

система. М., 1973. На последней работе мы и основываем наш краткий анализ.

2 См.: Лосев А.Ф. История античной философии. М., 1989. С. 192—199.

128

Раздел I. Онтология

Далее это «диалектика движения», характерная для периода от Но-

вого времени до начала XIX в., когда исследуется конкретная форма

движения (механическая), но отступает на второй план принцип вза-

имосвязи. И наконец, диалектика развития ХГХ—XX вв., которая в

наиболее развитой форме реализуется в гегелевской системе и ряде

современных концепций, таких, например, как экзистенциализм и

марксизм. Важным стимулом для развития диалектики в качестве фи-

лософского метода познания с целью выяснения предельных основа-

ний бытия было развитие частных наук, новейшие открытия которых

как бы разрывали их узкие предметные области, заставляя соприка-

саться разные науки и создавая такие междисциплинарные направле-

ния исследований, предметом которых являлась область на стыке

двух или более наук.

Возникнув изначально как понятие, обозначающее искусство вес-

ти спор, рассуждать, диалектика реализуется как особый философский

метод, как некая культура рассуждений, диалога, основанная на выяв-

лении в целостном предмете его противоречивых сторон и свойств и,

напротив, усматривающая во внешне противоположных вещах и явле-

ниях моменты единства и взаимосвязи. В некоторых случаях, как мы

уже отмечали на примере Прокла, диалектический подход тоже может

быть абсолютизирован, что приводит к отказу от понимания конкрет-

ности истины и необходимости обоснования выдвигаемых положе-

ний. В этом случае диалектика вырождается в мертвую игру праздного

ума, в то схоластическое жонглирование категориями, которым так

страдала марксистская философия эпохи застоя.

§ 3. Движение и развитие. Проблема прогресса

В мире присутствуют самые различные типы и виды изменчивости.

Самая общая их градация может быть проведена как разделение их на

качественные и количественные. Это разделение, конечно, носит от-

носительный характер, так как реально качественные и количествен-

ные изменения взаимосвязаны и обусловливают друг друга. Количест-

венные изменения — это прежде всего механические процессы,

связанные с перемещением тел, изменением их энергии. Они являют-

ся объектом в основном частных наук. Качественные изменения связа-

ны с изменением структуры самого предмета, их превращением в дру

гой предмет.

Внутри качественных изменений, в свою очередь, можно выделить

обратимые и необратимые изменения. Примером первых являются

Глава 4. Движение как атрибут бытия

129

изменения агрегатных состояний. Так, например, вода переходит при

соответствующих условиях в лед, и наоборот. Эти изменения также

исследуются частными науками. Философию в первую очередь инте-

ресуют необратимые качественные изменения, которые и называют-

ся развитием. Развитие как одну из характеристик бытия изучает диа-

лектика, на основании чего последнюю часто и определяют как

учение о развитии, тем самым подчеркивая факт того, что развивают-

ся и бытие в целом, и все процессы в нем. Трактовку бытия как пер-

манентно развивающегося, где движение (изменение вообще) может

бьпь рассмотрено в качестве частного и вырожденного случая разви-

тия, сегодня разделяют многие ученые и философы, стоящие на пози-

циях глобального эволюционизма.

Как атрибут бытия развитие характеризуется рядом фундамен-

тальных черт. Прежде всего это всеобщность, означающая, что на

всех уровнях бытия имеется развитие, хотя и носящее разный каче-

ственный характер. Последнее утверждение дискуссионное. Имеют-

ся воззрения, признающие всеобщность движения, но не развития,

так как не все предметы, например неорганической природы, разви-

ваются. Однако если учитывать признак качественного изменения

по отношению к развитию, то утверждение о всеобщности развития

нам представляется справедливым, так как подобные изменения ха-

рактерны для всех уровней бытия. Иное дело — дифференцирован-

ный характер данных качественных изменений. Мир представляет

собой иерархическую целостность, а потому процессы развития на

разных уровнях носят различный характер и требуют самостоятель-

ного изучения.

Развитие характеризуется также необратимостью, которая пони-

мается «как возникновение качественно новых возможностей, не су-

ществовавших ранее»

. И наконец, для развития характерным являет-

ся направленность изменений. Это означает, что развитие базируется на

взаимосвязи элементов системы, а поэтому любые, даже кажущиеся

случайными, изменения носят взаимосвязанный характер, т.е. возни-

кают как результат некоторых взаимодействий и порождают, в свою

очередь, другие изменения. Развитие как направленное изменение

обеспечивает преемственность «между качественными изменениями

на уровне системы, аккумулятивную связь последующего с предыду-

щим, определенную тенденцию в изменениях... и именно на этой ос-

нове появление у системы новых возможностей»

Алексеев П.В., ПанинА.В. Философия. М., 1997. С, 449.

Там же.

С.

450.

9-7712

130 i Раздел I. Онтология

Однако направленность развития сегодня трактуется и более ради-

кально — как телеологическое движение систем любой природы, осо-

бенно живых систем, по некоторым предпочтительным траекториям

(паттернам, как их иногда называют в синергетике), словно стремясь

достичь определенной цели. Особую роль в направленных процессах

развития играет целевая детерминация, о чем мы уже не раз упомина-

ли. Эта целевая детерминация может бьпь итогом прежней эволюции

данной системы, как бы квинтэссенцией ее прошлого опыта, когда

отбираются такие эволюционные и адаптивные механизмы, которые

обеспечивают активное приспособление и выживание системы во

внешних условиях. Здесь система (организм, вид, биоценоз и т.д.) как

бы хранит в своей памяти набор поведенческих структур и реакций,

которые в нормальных и стабильных условиях могут «молчать» и без-

действовать, но мгновенно активизируются при минимальных наме-

ках на изменение ситуации.

Это, в частности, так называемое «опережающее отражение», ког-

да, например, деревья сбрасывают листья, ориентируясь на величину

светового дня, а не на изменение температуры окружающей среды.

Более сложные случаи целевой детерминации в процессах развития,

на которые мы указывали выше в связи с открытиями современной

синергетики, — это наличие конечного числа сценариев эволюции в

неорганических системах, механизмы реализации генетической ин-

формации, направленный характер эволюции Вселенной.

Еще более значительно влияние целевой детерминации в челове-

ческом бытии, когда все наше поведение сегодня в значительной ме-

ре определяется нашим видением завтрашнего дня. Наличие ясных,

высоких и вместе с тем достижимых целей — это важнейшее условие

гармоничного развития как отдельного человека, так и всего общест-

ва. В целом же на современном этапе развития науки мы имеем все

основания утверждать, что целесообразность также является важней-

шим атрибутом развития, что вовсе не исключает моментов случайно-

сти и вероятности в этом процессе.

Таким образом, развитие — это упорядоченное и закономерное, нео-

братимое и направленное изменение объекта, связанное с возникновени-

ем новых тенденций существования системы. Понятие развития позво-

ляет проследить источники возникновения того или иного явления,

его генетическую связь с другими явлениями, а значит, осуществлять

прогнозы деятельности человека, развития общественной структуры,

направления развития мира, Космоса и т.д.

С проблемой направленности развития связано понимание прогресса \

и его применимости к различным явлениям.

Глава 4. Движение как атрибут бытия

131

Есть исследователи, которые отрицают понятие прогресса как про-

явление идеи телеологизма, т.е. предначертанное™ развития

. Другие

признают его в качестве особого рода ценностной критериальной ус-

тановки и т.д. Например, в рамках теологических рассуждений цель

может бьпь задана Богом, и природа тогда развивается согласно пред-

начертанному божественному плану, стремясь его реализовать. В иных

случаях использование понятия «прогресс» является весьма относи-

тельным и не характерным, например для процессов неорганической

природы, где поступательность изменений осуществляется в рамках

замкнутой системы и новое качество вроде бы не возникает. К такого

рода процессам можно отнести самые разнообразные циклические из-

менения. В этом случае можно сказать, что природа инертна, безраз-

лична ктем понятиям, с помощью которых человек ее описывает, она

просто есть, как факт бытия.

Правда, в последнее время в связи с открытиями в той же синерге-

тике наш взгляд на циклические и неэволюционные процессы в неор-

ганической природе серьезно меняется. Многое заставляет признать

неорганические процессы также необратимыми и имеющими самое

прямое отношение к эволюции, хотя чаще и в негативном, разруши-

тельном ключе. Сам человек, в частности, производит в неживой при-

роде такие изменения и продуцирует такие вещества, которые до него

там никогда не встречались. Кислоты, тяжелые элементы, шлаки, же-

сткие электромагнитные излучения — до человека их не было в неор-

ганической природе в чистом виде, и они, как выясняется, способны

оказывать губительное воздействие на живые формы.

Интересны, в частности, такие факты: естественный гранитный

массив имеет слабый радиационный фон, благоприятный для живых

существ. Но стоит только этот массив взорвать или подвергнуть силь-

ным механическим деформациям, как при том же самом количествен-

ном радиационном фоне он начинает оказывать качественно иное —

губительное воздействие на живые организмы. В результате продук-

тивность живых систем в таком районе необратимо падает.

Наконец, развитие так называемых нанотехнологий, когда человек

способен целенаправленно менять атомарную структуру вещества, —

разве это не примеры необратимых качественных изменений на уровне

неживой природы? А возможность уничтожения биосферы и литосферы

Земли в результате ядерной катастрофы — разве это не пример (лишь бы

он остался гипотетическим!) необратимых качественных изменений?

' Еще раз подчеркнем: наличие целей вовсе не означает, что они обязательно должны

осуществляться, и это также никак не подрывает человеческой свободы.

132

Раздел I. Онтология

Однако широкое использование понятий прогресса и целесообраз-

ности без уточнения их значения применительно к конкретным систе-

мам есть часто не что иное, как желание человека искусственно припи-

сать природе целесообразный характер, некритически навязать ей свои

человеческие свойства. В свое время Ф. Бэкон назвал подобную антро-

поморфизацию окружающего «идолами рода». Вульгарным примером

этого может служить материалистический тезис о том, что природа

породила человека, чтобы человек мог вволю черпать ее ресурсы для

удовлетворения своих безграничных материальных потребностей и мог

экспериментировать с ней, как ему заблагорассудится, чтобы удовле-

творить свою абстрактную научную любознательность, наподобие того,

как экспериментирует ребенок, с наивным бессердечием отрывая кры-

лья у бабочки, чтобы выяснить, а что с ней в конце концов будет.

Во многом же оценка тех или иных изменений, как прогрессив-

ных, так и, напротив, регрессивных, есть лишь ценностная установка

исследователя. Поэтому когда пытаются выделить универсальные

критерии прогрессивного развития, то они выглядят либо слишком

общими, что позволяет подогнать под них любые изменения, либо,

напротив, слишком узкими, описывающими лишь какие-то локаль-

ные процессы изменений. В последнем случае для неорганической

природы в качестве таковых критериев выступает степень усложне-

ния структуры системы; для органической природы — развертывание

функциональных возможностей системы и повышение степени ее си-

стемной организации

. Однако даже эти локальные критерии про-

гресса на самом деле слишком относительны и абстрактны для того,

чтобы с их помощью можно было достаточно эффективно дифферен-

цировать процессы изменений.

Относительно общества ситуация осложняется еще и тем, что раз-

личные попытки определения общественного прогресса локализуют-

ся не только самой сферой исследования, но и теми теоретическими

моделями, из которых исходят при описании общества.

Поэтому, например, с позиции марксистских социальных теорий

фундаментальным критерием прогресса выступает способ производ-

ства и исходя из этого строится вся система оценок прогрессивного

развития, в результате которого ее вершиной и выражением должен

был стать коммунизм. Однако в этом случае возникает масса теорети-

ческих неувязок. В частности, оказывается, что построение общества

на такой основе может одновременно сопровождаться жесточайшим

подавлением свободы личности.

См.: Алексеев П.В., ЯаншААДиалектичесышматериализм. М., 1987. С. 191 — 194.

Глава 4. Движение как атрибут бытия

133

Другие концепции декларируют, напротив, в качестве критерия

общественного прогресса именно свободу личности, которая в сооб-

ществе людей, во-первых, не может быть абсолютной, а во-вторых,

своей оборотной стороной даже угрожает личности. В обществах де-

мократического типа преступность носит широкий, повседневный

характер, угрожая жизни отдельного человека, тогда как в тоталитар-

ных государствах такая опасность гораздо ниже (хотя здесь преступле-

ние осуществляется против всего народа в целом).

Кроме того, человек склонен абсолютизировать форму своей бы-

тийной реализации, забывая при этом, что хотя он и является со своей

человеческой точки зрения частью особого социального мира, послед-

няя, тем не менее лишь одна из структур бытия, мира, природы. По-

этому прогресс той или иной социальной системы осуществляется в

рамках природных законов, подчиняется им, и любые построения

критериев прогресса могут мгновенно бьпь опровергнуты даже чисто

природными явлениями. Налицо типичная трагическая ситуация, пе-

ред которой всегда стоит человек и на которую обращал внимание еще

Кант. Являясь конечным существом, человек стремится познавать бес-

конечное и несоизмеримое его масштабам, неизбежно при этом под-

гоняя все окружающее под свои собственные измерения.

Смысл понятия прогресса в его наиболее общей форме — как раз-

вития от низшего к высшему — можно усмотреть, пожалуй, в том, что

он представляет особую ценностно-мировоззренческую установку,

позволяющую человеку познавать те или иные процессы в природе и

обществе, осознавать себя, перспективы своего развития и развития

человечества в целом, наполняя" общее определение прогресса новым

содержанием в зависимости от той социокультурной ситуации, в ко-

торой он оказался, что придает его жизни оптимистичный и целена-

правленный характер. С этих позиций необходимо признать, что и аб-

страктное отрицание прогресса, отказ от поиска его абсолютных

критериев является по меньшей мере сомнительной философской ус-

тановкой. Логическим итогом такой позиции становится разруши-

тельный релятивизм, квиетизм, а в худшем случае — прямая апология

порока. Без понятия прогресса жизнь во многом теряет смысл, ибо

нельзя же лично совершенствоваться и бороться за совершенствова-

ние своего социального окружения, если с точки зрения мировой

жизни это чистейшая бессмыслица и никакого прогресса нет.

Вместе с тем отрицание прогресса и любых его критериев очень ча-

сто сугубо ценностное самооправдание для тех, кто привык мириться

с социальной несправедливостью или оправдывать собственные не-

достатки. Другое дело, что необходимо избежать тех ловушек в истол-