Миронов В.В. Философия
Подождите немного. Документ загружается.
Концепция Ф. де Соссюра получила дальнейшее развитие в трудах многих
исследователей. Значительный вклад в разработку структурной лингвистики
внесли представители московского лингвистического кружка (Р. Якобсон),
русской формальной школы (В. Шкловский, Ю. Тынянов, Б. Эйхенбаум) и
пражского лингвистического кружка (Н. Трубецкой). Вариантами
структурализма в лингвистике стали глоссематика (Л. Ельмслев),
дистрибутивизм или американский структурализм (Л. Блумфилд, 3. Харрис),
порождающая грамматика или гене-ративизм (Н. Хомский). Наибольшее
влияние и распространение получил генеративизм Хомского. В своих
взглядах на язык он опирается на концепцию врожденных идей Декарта,
считая, что язык является изначально врожденным свойством человека и
никак не обусловлен культурой. Тем самым разрыв языка с социальным
контекстом становится еще более радикальным. Вместо соссюровской
дихотомии язык/речь Хомский вводит оппозицию компетенция/перформанс,
где первая категория означает врожденное знание языка, а вторая — умение
говорить.
277
Наибольшее развитие в структурной лингвистике получила фонология,
изучающая минимальные языковые единицы — фонемы, выступающие
исходными средствами смысл оразличения и составляющие основу для
построения структуры языка. Именно фонологическая модель нашла
широкое распространение в гуманитарных и социальных науках.
В послевоенное время структурализм охватил самые разные области знания:
антропологию (К. Леви-Строс), литературоведение и искусствознание (Р.
Барт, У. Эко), мифологию (Ж. П. Вернан, Ж. Дюмезиль), психоанализ (Ж.
Лакан), психологию (Ж. Пиаже), социологию (П. Бурдье), политэкономию
(Л. Альтюссер), эпистемологию (М. Серр). Центральными фигурами
структурализма стали К. Леви-Строс, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Лакан. К
структурализму примыкали писатели и критики группы «Тель кель» — Ф.
Соллерс, Ж. Деррида, Ц. Тодоров, Ю. Кристева, Ж. Женетт, Ж. Рикарду, М.
Плейне и др. Особое место занимал генетический структурализм (Л.
Гольдман). Наибольшее влияние и распространение структурализм получил
в период с 1955 по 1975 г. В 1970-е гг. структурализм трансформировался в
постструктурализм (неоструктурализм), который, в свою очередь, все более
сближался с постмодернизмом.
2. Основные черты и особенности структурализма
Структурализм стал последним воплощением западного, в особенности
французского, рационализма, испытав влияние со стороны позитивизма (О.
Конт, Э. Дюркгейм), неорационализма (Г. Башляр), марксизма и других
современных течений. Он принадлежит к эпохе модерна, отмечен некоторым
оптимизмом, верой в разум и науку, которая нередко принимает форму
сциентизма. Структурализм является последним значительным философским
направлением эпохи модерна. В самом общем смысле, как отмечает Ф. Валь,
«под именем структурализма группируются науки о знаке, о системах
знаков».
Структурализм предпринял смелую попытку поднять гуманитарное знание
до уровня настоящей теории. Главная его заслуга в этом плане, по мнению
Леви-Строса, состоит в том, что он «предлагает гуманитарным наукам
эпистемологическую модель, несравнимую по своей силе с той, которой они
располагали раньше». Леви-Строс называет структурализм сверхрациона-
278
лизмом и видит его задачу в том, чтобы объединить строгость и логическую
последовательность ученого с метафоричностью и парадоксальностью
художника, «включить чувственное в рациональное, не пожертвовав при
этом ни одним из чувственных качеств».
Структурализм выступил против феноменологии, экзистенциализма,
герменевтики и всех форм психологизма. По основным своим параметрам он
находится ближе всего к неопозитивизму. Они оба выражают скептическое
отношение к философии и стремятся к ее преодолению во имя науки. Язык
для них выступает предметом особого внимания. Вместе с тем между ними
имеются существенные различия: неопозитивизм берет язык в качестве
объекта анализа и изучения, тогда как в структурализме язык играет прежде
всего методологическую роль, по образу и подобию которого
рассматриваются все другие явления общества и культуры. Структурализм
также отличается от неопозитивизма большей широтой взгляда, стремлением
преодолеть узкий эмпиризм и за внешним многообразием явлений увидеть
некоторые объединяющие черты и связи, подняться до глобальных
теоретических обобщений.
Несмотря на критическое отношение к философии, структурализм проявляет
интерес к философского типа абстракциям и категориям, усиливает
существующую тенденцию к растущей теоретичности, которая иногда
принимает форму крайнего «теорицизма». Леви-Строс в этом смысле
подчеркивает, что «понятие социальной структуры относится не к
эмпирической реальности, но к построенным по поводу нее моделям».
Опираясь на лингвистику, структурализм видит идеал научности в
математике, которая, по мнению Серра, «стала тем языком, который говорит
без рта, и тем слепым и активным мышлением, которое видит без взгляда и
мыслит без субъекта cogito».
Основу структурного подхода и методологии составляют понятия структуры,
системы и модели, которые тесно связаны между собой и часто не
различаются. Система предполагает структурную организацию входящих в
нее элементов, что делает объект единым и целостным. Структура есть
система отношений между элементами. Свойство системности означает
примат отношений над элементами, в силу чего различия между элементами
либо нивелируются, либо они могут растворяться в соединяющих их связях.
По мнению Леви-Строса, в познании
279
социальных и культурных явлений «следует идти не от объектов к
отношениям между ними, но, наоборот, от связей и отношений к объектам,
которые при этом также следует рассматривать как связи, поскольку сами по
себе они никаким самостоятельным бытием и значением не обладают и
порождаются отношениями». В таком же духе рассуждает Серр, считая, что
живой организм представляет собой «скорее ансамбль отношений,
аранжировок и комбинаций, чем элементов».
Что касается природы структур, то она трудно поддается определению. К.
Леви-Строс и другие называют их бессознательными или символическими.
Можно сказать, что структуры имеют математическую, теоретическую и
пространственную природу, обладают виртуальным характером идеальных
объектов.
Структура представляет собой инвариант, охватывающий множество
сходных или разных явлений-вариантов. Леви-Строс в связи с этим
указывает, что в своих исследованиях он стремился «выделить
фундаментальные и обязательные для всякого духа свойства, каким бы он ни
был: древним или современным, примитивным или цивилизованным».
Структурализм в данной перспективе предстает как предельно абстрактное,
гипотетическое моделирование.
Понятие структуры дополняют другие принципы методологии
структурализма, и среди них — принцип имманентности, который
направляет все внимание на изучение внутреннего строения объекта,
абстрагируясь от его генезиса, эволюции и внешних функций, как и от его
зависимости от других явлений. Леви-Строс отмечает, что структурализм
ставит задачу «постичь внутренне присущие определенным типам
упорядоченности свойства, которые ничего внешнего по отношению к самим
себе не выражают».
Опираясь на свою методологию, структурализм отвергает существующие
концепции истории, которая оказалась в немилости практически у всех
структуралистов. Ж. Лакан по этому поводу замечает, что история для него
— это «вещь, которую он ненавидит по самым наилучшим основаниям».
Вместо принципа историзма структурализм исповедует принцип
историчности, согласно которому история перестает быть единой и
универсальной, она распадается на множество периодов, отношения между
которыми являются не причинно-следственными или генетически-
временными, но формально-логическими, структурно-функциональными или
пространственными.
280
Важное значение в структурализме имеет принцип примата синхронии над
диахронией, согласно которому исследуемый объект берется в состоянии на
данный момент, в его синхроническом срезе, скорее в статике и равновесии,
чем в динамике и развитии. Устойчивое равновесие системы при этом
рассматривается не как временное или относительное, но скорее как
фундаментальное состояние, которое либо уже достигнуто, либо к нему
направлены происходящие изменения.
Характерной и весьма существенной чертой структурализма является его
антисубъектная направленность. Исходя из понятия структуры и других
установок, он радикально пересматривает проблематику человека,
понимаемого в качестве субъекта познания, мышления, творчества и иной
деятельности. В структурализме традиционный субъект картезианского или
кантов-ского типа «теряет свои преимущества», «добровольно уходит в
отставку», «выводится из игры» или же объявляется «персоной нон грата».
Такой подход дал основание французскому философу П. Рикёру определить
структурализм как «кантианство без трансцендентального субъекта». Свой
отказ от субъекта структурализм отчасти объясняет стремлением достичь
полной объективности. Леви-Строс в этом плане отмечает, что «миссия
философии... состоит в понимании бытия по отношению к нему самому, а не
по отношению к «я».
У Леви-Строса место традиционного субъекта занимают «ментальные
структуры» или «бессознательная деятельность духа», порождающая
«структурные законы», которые определяют человеческую деятельность. У
М. Фуко это место занимают «эпистемы», «исторические априори» или
«дискурсивные практики», функционирование которых не нуждается в
традиционном понятии субъекта. У М. Серра в подобной роли выступает
«объективное трансцендентальное поле». В более конкретном плане
определяющим и фундаментальным фактором в структурализме выступает
язык или речь, и тогда субъект рассматривается как «сложная функция речи»
(Фуко).
281
Опираясь на структурно-системный подход, структурализм разрабатывает
реляционную теорию смысла, называя ее коперниковской революцией в
решении проблемы смысла и значения. Раньше смысл рассматривался как то,
что уже некоторым образом существует, что нам до некоторой степени уже
«дано» и остается лишь выразить при помощи языка или других средств.
Структурализм отвергает внешний, референциальный источник и
онтологический статус смысла, предлагая обратный путь — от формы,
структуры и системы к смыслу. Смысл является результатом, продуктом,
«эффектом» связей и отношений. Он всегда вторичен по отношению к
форме, структуре и системе. Смысл является структурным, т. е. реляционным
и имманентным структуре. Он не отражается и не выражается, но делается и
производится.
Важное место в структурализме занимают принципы плюрализма и
релятивизма, согласно которым в реальной действительности постулируется
«множественность порядков», каждый из которых является неповторимым,
что исключает возможность установления между ними какой-либо иерархии,
поскольку все они равноценны. Данный подход распространяется и на
существующие относительно того или иного «порядка» концепции, теории
или интерпретации, каждая из которых является одной из множества
возможных и допустимых, а их познавательные достоинства следует считать
равноценными и относительными. При таком подходе своеобразие и
различие явлений могут в одном случае всячески подчеркиваться, а в другом
— до предела релятивизироваться.
Помимо этого в структурных исследованиях широко используются методы
формализации и математизации, с помощью которых осуществляется
построение структур и моделей, которые позволяют представлять их в виде
абстрактно-логических или графических схем, формул или таблиц.
На основе изложенной методологии в структурализме разрабатывается
теория познания, или эпистемология, в которой серьезные изменения
претерпевают обе стороны познавательного процесса — познающий субъект
и познаваемый объект.
Что касается субъекта, то о его судьбе выше уже было сказано. Остается
добавить, что структурализм стремится обойтись без познающего субъекта.
По мнению М. Серра, вопрос о том, кто же все-таки познает, может
волновать лишь традиционную философию. Сам он представляет себе
познание как процесс взаимодействия трех «интерференционных сеток»,
одна из которых выполняет роль прежнего субъекта. Серр уподобляет
познающего субъекта некоему «смыслообменнику», «курьеру» или
«перехватчику», который погружен в информационный поток
282
и, подобно фото-электрической камере или подключенному к компьютеру
магнитофону, фиксирует или записывает проходящие через него сообщения.
В любом случае субъект перестает быть по-настоящему мыслящим и
действительно познающим.
Сходную судьбу испытывает и объект познания. Вместе с исключением
традиционного субъекта структурализм стремится сделать то же самое с
реальной действительностью, онтологической проблематикой, выдвигая
идею о «мышлении без референта», означающем «закрытое на само себя
пространство науки». Его не пугает опасность «эпистемологического
герметизма», согласно которому, как отмечает Серр, «наука обрывает всякий
идущий от земли корень, который не является ее собственным».
В общем, говоря словами Барта, структуралистская эпистемология
представляет собой «теорию познания без познающего субъекта и
познаваемого объекта». Она намерена выявить «внутреннюю саморегуляцию
знания», показать процесс познания в чистом виде. Эта имманентная
эпистемология, по мнению Серра, подчиняется «парадоксу дупликации
энциклопедии на саму себя», вследствие чего познание становится не
столько «производством» знания, сколько «переводом» одной энциклопедии
на язык другой. Заметим, что в последние годы структурализм отходит от
прежнего радикализма и занимает более умеренные позиции.
В целом можно сказать, что лингвистический подход составляет основу всей
методологии структурализма. Язык рассматривается в нем в качестве
первичной, базисной системы. Он не только составляет основу всех сфер
общества и культуры, но и является ключом для их объяснения и понимания.
Структурализм отдает явное предпочтение форме, структуре, системе,
синхронии, логике, а не отдельным событиям, содержанию или субстанции,
истории или диахронии. Он отказывается видеть в человеке свободное,
активное, волевое и сознательное существо, являющееся автором или
субъектом своих слов, действий и поступков. По отношению к человеку
структурализм встает на позиции скептицизма и нигилизма. Подавляющее
большинство известных структуралистов выступают с резкой критикой
гуманизма. Разумеется, изобличая несостоятельность гуманизма,
структурализм не становится апологией бесчеловечности.
283
3. Проблемы культуры и языка в философии К. Леви-Строса
Французский философ, социолог и антрополог Клод Леви-Строс (р. 1908)
является главной фигурой структурализма. В своих исследованиях он
опирается на Э. Дюркгейма, М. Мосса, К. Маркса, испытывая сильное
влияние со стороны Р. Вагнера, которого он называет «бесспорным отцом
структурного анализа мифов», осуществившим этот анализ средствами
музыки. Основные труды Леви-Строса посвящены изучению мифов и
культуры так называемых «архаических» народов, однако его научные
интересы далеко выходят за рамки этих областей. Он относится к числу
немногих универсальных мыслителей, кого в равной мере интересуют как
философия и наука, так и проблемы культуры и искусства.
Проблема соотношения природы и культуры занимает в творчестве Леви-
Строса одно из центральных мест. В разные периоды она рассматривалась им
по-разному, что во многом было обусловлено его колебаниями в трактовке
бессознательного, а также колебаниями между натурализмом (биологизмом)
и культурологизмом.
В 1950-е гг. бессознательное выступает у Леви-Строса в качестве
фундаментального понятия. Оно позволяет ему противопоставить историю и
этнологию, поскольку первая, по его мнению, черпает свои данные из
сознательных проявлений социальной жизни и потому скользит по
поверхности общества, ограничивается случайным и эфемерным, тогда как
вторая строит свои модели исходя из бессознательных проявлений
общественной жизни, достигает ее глубинных основ, раскрывает устойчивое,
необходимое и закономерное.
Бессознательное выступает в качестве той «объективной реальности»,
опираясь на которую французский исследователь стремится преодолеть
субъективизм существующих теорий и концепций. Уточняя это понятие, он
подчеркивает, что его следует отличать как от подсознания, которое является
потенциальной возможностью сознания, так и от понятия, употребляемого в
психоанализе. Будучи «объективной реальностью», бессознательное не
содержит в себе никакой субстанции или содержания. Оно есть чистая,
«пустая форма», «система отношений», возникающая как «продукт
бессознательной деятельности духа». Как желудок чужд проходящей через
него пмще.
284
так и бессознательное чуждо какому-либо содержанию. Хотя оно связано с
«человеческим» и реализуется в обществе как «коллективное
бессознательное», оно не является продуктом общества, не зависит от
индивида, общества и тем более от субъективного сознания. Напротив, вся
сознательная общественная жизнь есть лишь «проекция универсальных
законов, которым подчиняется бессознательная деятельность духа».
Бессознательное охватывает все социальные и культурные явления,
воплощает в себе их «бессознательную необходимость» и выражает их
сущность. Оно составляет своеобразный базис культуры и общества. Отсюда
вытекает соответствующее решение проблемы соотношения культуры и
природы. В данный период Леви-Строс противопоставляет природу и
культуру, подчеркивает их фундаментальное различие. Культура
подчиняется своим внутренним законам, ее сущность заключается в
бессознательной символической функции. Она начинается с запрещения
инцеста, чего нет в животном царстве.
В 1960-е гг. Леви-Строс меняет свои взгляды. В работе «Дикое мышление»
(1962) прежнее противопоставление природы и культуры резко ослабляется и
по сути снимается, причем почти целиком в пользу природы. Хотя история и
исторические события по-прежнему остаются зависимыми от
«бессознательных изменений», эти последние, в свою очередь,
«превращаются и сводятся к мозговым — гормональным или нервным —
феноменам, имеющим основу физического или химического порядка».
Вдохновленный открытиями современной биологии, французский
антрополог выдвигает цель — дать «объяснение жизни как функции неживой
материи», свести «функционирование свободного духа к деятельности
молекул коры головного мозга». Он также ставит перед общественными
науками новую и широкую задачу, которая в отношении культуры состоит в
том, чтобы «реинтегрировать культуру в природу и в конце концов жизнь —
в ее физико-химические условия».
В этот период во взглядах французского ученого преобладает биологический
редукционизм, в духе которого он проводит параллель между
коммуникацией, возникающей и существующей между людьми, и
коммуникацией между живыми клетками и аминокислотами.
285
В середине 1970-х гг., в связи с появлением социобиологии (Э. Уилсон),
которая объявила социальные и гуманитарные науки «ветвями биологии» и
выступила с утверждениями о биологических основах неравенства культур,
Леви-Строс выступил с критикой социобиологии и внес коррективы в свою
концепцию. Он возвращается к прежнему противопоставлению культуры
природе и восстанавливает фундаментальную роль бессознательного.
Леви-Строс отмечает, что между биологическим и экономическим порядком
имеется третий — порядок культуры, который выражает саму суть
человеческого существования. Культура не является ни естественным, ни
искусственным образованием, так как не зависит ни от генетики, ни от
сознания и рационального мышления человека: суть ее «в правилах
поведения, которые не были изобретены и функция которых обычно не
осознается теми, кто им подчиняется». Между биологически передающейся
наследственностью и имеющими рациональное происхождение правилами
«пребывает самая важная и самая действенная масса бессознательных
правил», которые и соответствуют понятию культуры.
Рассматривая вопрос о влиянии биологического, в частности расового,
фактора на культуру, Леви-Строс приходит к выводу, что сегодня имеется
больше оснований говорить скорее об обратном влиянии культуры на
биологическую эволюцию, что правила и нормы культуры в огромной мере
определяют темпы и направление биологической эволюции. Даже нормы
личной гигиены имеют не естественно-биологическое, а большей частью
социальное и культурное происхождение. В равной мере это относится к
брачным правилам и самим брачно-половым отношениям, так как они, по
мнению Леви-Строса, обусловлены не столько сексуальными, сколько
экономическими заботами и покоятся не на естественном, а на социальном
фундаменте, на разделении труда между полами.
Выступая против эмпиризма и натурализма англо-американской культурной
антропологии (Боас, Радклиф-Браун, Малиновский), Леви-Строс отмечает,
что сущность брачных связей и отношений родства в целом является
социальной и культурной, несмотря на то что они обусловлены естественной
склонностью человека иметь свой дом и свое хозяйство, удовлетворяют
биологическую потребность в продолжении рода. Развивая свою мысль, он
подчеркивает, что культура противоположна природе, она подчиняется своей
внутренней необходимости и законам, которые нельзя выводить из эволюции
природы.
286
Только исходя из оппозиции природы и культуры, их разрыва, можно
установить действительную природу социальных и культурных явлений.
В основу своей концепции культуры Леви-Строс в конечном счете кладет
понятие бессознательного и «бессознательной деятельности духа»,
реализующейся в качестве символической функции. Исходя из этого, он дает
следующее определение культуры: «Всякая культура может определяться как
совокупность символических систем, в первом ряду которых находятся язык,
брачные правила, экономические отношения, искусство, наука, религия». К
ним он также относит мифы, ритуалы, политику, правила вежливости и
кухню, считая, что все они подчиняются одним и тем же структурным
принципам организации.
Для Леви-Строса базисом общества и культуры является либо
бессознательное, когда общество рассматривается в глобальном и
универсальном плане, как все человечество; либо язык, когда речь идет о
конкретной форме бессознательного в конкретном обществе. Хотя язык
располагается в одном ряду с другими символическими системами, именно
он выступает в качестве первичной, базисной структуры. Леви-Строс
отмечает, что язык представляет собой не только факт культуры,
отличающий человека от животного, но и «тот факт, посредством которого
устанавливаются и увековечиваются все формы социальной жизни». Если
запрещение инцеста составляет начало культуры, то язык означает
«демаркационную линию» между природой и культурой, выражая в ней
главное и наиболее существенное. Отсюда ясно, что лингвистика становится
для Леви-Строса ведущей и фундаментальной наукой применительно к
обществу. По его мнению, только она способна встать на уровень точных и
естественных наук, тогда как все остальные социальные науки находятся еще
на стадии своей предыстории.
Язык является не только основой общества и культуры, но и моделью для
изучения и объяснения всех социальных и культурных явлений. Леви-Строс
либо прямо говорит, что система родства есть язык, либо делает это с
оговорками, уточняя, когда он исследует мифы, что структура мифа является
более сложной, чем язык, поскольку в мифе мы сталкиваемся не с простыми
терминами и отношениями, но со «связками» тех и других. Леви-Строс
полагает, что «надо искать символическое начало общества».
287
Объяснение культуры через понятие бессознательного, которое никак не
зависит от сознательной деятельности человека, приводит Леви-Строса к
преувеличению относительной независимости явлений культуры, что по-
особому ярко проявилось в случае с мифами. В концепции французского
ученого они приобретают черты самопорождающейся и самодостаточной