Микешина Л.А. Философия науки
Подождите немного. Документ загружается.
Глава 11. Новые методологии: компьютеризация 391
2. В чем суть философского принципа системности?
3. Приведите одно из определений понятий системы, структуры,
элемента.
4. Органические и неорганические системы, их распространенность
в природе и обществе.
5. Являются ли свойства целостной системы суммой свойств ее
элементов?
6. Что такое синергетика, каковы ее особенности как новой
парадигмы мышления?
7. Чем отличаются принципы синергетики от стереотипов
классической науки?
8. Объясните основные понятия синергетики: аттракторы, фрактали,
бифуркации.
9. Как синергетика понимает эволюцию систем?
10. Теория самоорганизации как единство системного и
синергетического подходов.
Глава 12
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ И
ФИЛОСОФИЯ КАК ТИПЫ ЗНАНИЯ И
ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Длительная ориентация философии и методологии науки
на идеалы естествознания существенно продвинула развитие
понятийного аппарата, представлений о структуре, методах и
формах познания, создала высокую культуру логико-
методологических исследований. Вместе с тем уже достаточно
давно было подмечено, что такого рода «крен» в целом не оправдан.
Он не оправдан прежде всего потому, что огромная - гуманитарная
— область знания, корни которой уходят в культуру, не находит
должного отражения в категориях и принципах теории и
методологии познания. Философское знание обладает также
рядом существенных черт, присущих гуманитарным наукам, и
исследует сходные проблемы. Среди них: познавательные и
ценностные отношения человека к миру; духовный опыт человека
в постижении смысла жизни; проблемы жизни и смерти, свободы
и ответственности; исторические типы личности, ее
взаимоотношения с культурой, обществом в целом; культурно-
исторические изменения содержания и форм ментальности и др.
Философское и гуманитарное знание соотносятся как
универсально-всеобщее и конкретно-специальное знание о
человеке, его мире и культуре.
Особенно очевидными их близость и родство становятся при
осмыслении того, что и гуманитарные науки проходят период
давления критериев научности естествознания, предполагающих
радикальную элиминацию из познания субъекта, возможность
всеобщего применения формализации, математических методов.
Однако и здесь осознается, что при всей эффективности такого
подхода в отдельных областях (в инженерной лингвистике,
автоматической переработке текста, описании структур в
стихосложении и др.) он не отражает сущностные параметры
гуманитарного знания, его differentia specifiсd. Ведь в нем речь
идет не о вещи, предмете, но о субъекте как целостном человеке
познающем, реконструкция которого осуществляется в контексте
культуры и социума.
Глава 12. Социально-гуманитарные науки и философия 393
Соответственно, для философии познания существует
необходимость обратиться не только к методам и формам
естествознания, но и к особенностям когнитивных приемов и
операций гуманитарных наук. Именно эта область знания
включает специфические приемы познания культурно-
исторического субъекта, имеющего социокультурные
«параметры», типические индивидуально-личностные
характеристики. Именно эти науки располагают определенным
понятийным аппаратом, системой абстракций, позволяющих
фиксировать ценностные компоненты познавательной
деятельности, эффективно и корректно включать систему
ценностных ориентаций субъекта в методологию и теорию
историко-литературных, литературоведческих и других близких к
ним областей знания. Осмысление этого опыта может
существенно обогатить арсенал эпистемологии, философии
познания в целом, помочь понять, как возможна теория
реального познания, являющегося культурно-историческим
процессом. Именно гуманитарные исследования дают также
материал для философского осмысления таких феноменов, как
мировоззренческие и культурно-исторические предпосылки
различных текстов — явления не только литературы, но и любой
науки, имеющей дело с текстами культуры в целом,
предполагающей тесное взаимодействие автора и читателя-
интерпретатора.
§ 1. Особенности социально-гуманитарного
познания
Гуманитарное знание как проблема
Эта тема приобретает все большую значимость в
современной методологии и философии науки, особенно в связи с
поиском новых методов познания общества, необходимостью
гуманитаризации образования, а также введения «человеческого
измерения» в научно-исследовательскую деятельность. В
традиционной эпистемологии идеалом знания и познавательной
деятельности, а главное — самой теории познания являются
естественные науки, тогда как опыт наук о культуре и духе,
содержащий человеческие смыслы, этические и эстетические
ценности, остается за пределами эпистемологии. При ее
обращении к гуманитарному знанию возникает необходимость в
рациональных формах учесть целостного человека познающего,
его бытие среди других в общении и комму-
394
Часть
III. Методология научного исследования
никации; осознать способы введения в эпистемологию социально-
гуманитарных наук пространственных и темпоральных,
исторических и социокультурных параметров; переосмыслить в
новом контексте, использующем интерпретацию и понимание,
категорию истины, ее объективность.
В XX веке об этих проблемах серьезно размышлял М.М. Бахтин,
наметивший, по существу, ряд фундаментальных программ создания
принципиально нового видения и изменения ситуации в философии
познания. Наиболее плодотворная и вдохновляющая его идея —
построение учения о познании не в отвлечении от человека, как это
делается в теоретизированием мире естественнонаучного
рационализма, но на основе доверия целостному субъекту — человеку
познающему. Бахтин оставил нам размышления о философских основах
гуманитарных наук. «Критерий здесь не точность познания, а глубина
проникновения. Здесь познание направлено на индивидуальное. Это
область открытий, откровений, узнаний, сообщений. <...> Сложность
двустороннего акта познания-проникновения. Активность познающего
и активность открывающегося (диалогичность). Умение познать и
умение выразить себя. <...> «Предмет гуманитарных наук —
выразительное и говорящее бытие» (Бахтин М.М. К философским
основам гуманитарных наук // Собр. соч.: В 7 т. Т. 5. М., 1996). Как уже
отмечалось, абстракции традиционной эпистемологии в соответствии
с требованиями классического естествознания создавались путем
принципиальной элиминации субъекта, исключения «человеческого
измерения», которое объявлялось «несущественным», хотя для
человеческого познания таковым быть не могло. В этой традиции
преодоление психологизма и историзма, отождествляемых с
релятивизмом, достигалось «хирургическим» способом — удалением
самого человека из познания и его результатов. Современная
эпистемология должна строиться не в отвлечении от человека, как
это принято в теоретизированном мире рационалистической и
сенсуалистской гносеологии, но на основе доверия человеку как
целостному субъекту познания. Объектом эпистемологии в этом
случае становится познание в целом, а не только его
теоретизированная модель, а по Бахтину, познание превращается в
поступок ответственно мыслящего «участного» сознания и предстает
как заинтересованное понимание, неотъемлемое от результата —
истины. То, от чего с необходимостью отвлекались при абстрактно-
теоретическом подходе к знанию, — целостный познающий человек
— в современной эпистемологии ста-
Глава 12. Социально-гуманитарные науки и философия 395
новится «условием возможности» познания, и в этом суть
антропологической традиции в понимании познания, субъекта,
истины, которая в полной мере должна реализоваться и в
методологии гуманитарных наук.
Так, Бахтин выстраивает новый мир исторически действительного
участного сознания, в который с необходимостью включает также новые
— ценностные (этические и эстетические) — отношения цельного
человека, тем самым замещая частичного гносеологического субъекта в
его оппозиции объекту (бинарные, субъектно-объектные отношения)
«архитектонической целостностью» — единством познавательного,
этического и эстетического. В рукописи «Автор и герой эстетической
деятельности» он, по существу, заменяет абстрактного
гносеологического субъекта взаимосвязанными автором и героем,
субъект оказывается «расщепленным» на две составляющие — того, кто
осуществляет рефлексию над познанием, «пишет» о нем, тем самым
становясь «автором», и того, кто производит само познание, являясь его
«героем». Обнаруживается не выявляемая в «мире теоретизма»
внутренняя структура единого в двух лицах субъекта, которая показывает
себя только в том случае, если собственно когнитивное отношение
дополняется ценностным, в частности этическим и эстетическим.
Одновременно выявляется и особая структура познавательного акта,
где предполагается временная, пространственная и смысловая
вненаходимость, а традиционное бинарное отношение «субъект—
объект» становится как минимум тернарным: субъект относится к
объекту через систему ценностных или коммуникативных отношений
и сам предстает в двуединости «Я и Другой», «автор и герой», и уж
если противостоит объекту, то только в таком качестве. Тем самым
обнаруживается не столько научная, сколько собственно
философская природа эпистемологии гуманитарного знания и даже
ее близость к художественному сознанию. Бахтин это уже подметил,
когда писал в рукописи «К философии поступка», что в основе
полуфилософских, полухудожественных концепций мира Ницше,
Шопенгауэра лежит «живое событие отношения автора к миру,
подобное отношению художника к своему герою, и для понимания
таких концепций нужен до известной степени антропоморфный мир
— объект их мышления».
Введя ценностные формы познавательной деятельности и
предложив в гуманитарных текстах заменить традиционного
субъекта автором и героем, Бахтин тем самым существенно изменил
396
Часть III. Методология научного исследования
для гуманитарного знания смысл и значимость субъекта в
гносеологической оппозиции «субъект—объект». Благодаря
этому он преодолел опасность «симметрии», при которой
субъект, поставленный в равные отношения с объектом, сам
обретает некую «вещность» и утрачивает специфику —
обладание сознанием, смыслополаганием и системой
ценностей.
Сходство и различие естествознания и обществознания
Теоретическое осмысление этой проблемы представлено в
истории философии двумя основными традициями. Первая
проявилась в концепциях, абсолютизирующих различие между
этими типами знания, вторая — в теориях, отрицающих
специфику обществознания, гуманитарных наук. Одна из
влиятельных концепций, по-своему обосновавшая различие
между «науками о природе» и «науками о культуре», —
неокантианская, представленная в трудах В. Виндельбанда и Г.
Риккерта, в конце XIX — начале XX века. С их точки зрения
естественные науки открывают присущие природе законы,
причины, объясняют и предвидят ход природных процессов. Они
выявляют повторяющиеся, сходные, устойчивые свойства, связи
и отношения, поэтому могут пользоваться генерализирующим, т.
е. обобщающим методом, а следовательно, и математическим
аппаратом. Науки о культуре, истории общества имеют дело с
уникальными, единичными, неповторимыми событиями. Здесь,
утверждают философы, нет закономерностей, поэтому
применяется иной по типу метод — индивидуализирующий,
описательный по своей сути, а сами науки могут быть названы
идиографическими, или описательными. В них широко
представлены ценностные ориентации субъекта, его мотивы,
интересы и цели. Это методологическое различие наук о природе
и наук о культуре сегодня принимается во внимание, но вместе с
тем подчеркивается, что оно не может абсолютизироваться и
должно уточняться по отношению к каждой конкретной научной
дисциплине.
Концепции, отрицающие специфику наук о культуре и
обществе, а соответственно — объекта, методов и форм их
познания, характерны, в частности, для позитивистской
социологии. Они исходят из трактовки общества как явления,
независимого от человеческой деятельности и сознательных
представлений людей. Сам человек рассматривается как
случайное, несущественное, неспецифическое явление в мире
социальных объектов, которые рассматриваются по аналогии с
явлениями природы, а знание строит-
Глава 12. Социально-гуманитарные науки и философия ■ 397
ся согласно критериям естественнонаучной методологии — это культ
эмпирического наблюдения, количественных математических
методов, отрицание любой ценностной проблематики как
вненаучной. Иными словами, игнорируются творческие аспекты
человеческой деятельности, ее конкретно-исторический характер,
социокультурная обусловленность. Все это в конечном счете ведет к
чрезмерной абстрактности и неисторичности в трактовке социальных
и культурных явлений.
В последние десятилетия наибольшее признание получило
другое понимание проблемы сходства и различия естествознания и
общественных наук, формируется новая традиция. Она исходит из
безусловного признания возможности объективного познания
культурно-исторических и социальных явлений и процессов,
являющегося частным видом научного познания вообще и
подчиняющегося его общим критериям и закономерностям. Вместе с
тем очевидно, что достижение объективной истины в познании
социальной действительности и «мира человека» является сложным
специфическим процессом, требующим соблюдения целого ряда
особых требований и условий.
Социальные и естественные науки различаются прежде всего по
объекту, и в таком случае встает вопрос о специфике общества как
объекта познания. Общество, его развитие и функционирование есть
результат деятельности людей, поэтому эмпирической базой
открытия и изучения законов является непосредственное изучение
поведения и деятельности живых, конкретных людей. Реальная
эмпирическая история людей многообразна, абсолютной
повторяемости нет, очень трудно уловить закономерность,
устойчивость, повторяемость, о чем говорит, в частности,
применение разработанного К. Марксом понятия общественно-
экономической формации, которое значимо в пределах его
концепции, но предельно абстрактно, не может отразить всего
многообразия истории общества и претендовать на безусловно
точное его объяснение. Конкретная история индивидуализирована,
реальная история каждой страны уникальна и представляет собой
бесконечное изменение, развитие, смену поколений. Очевидно, что
общественные процессы и явления нельзя исследовать, так сказать, в
«чистом виде», в лабораторных условиях, возможности социального
эксперимента ограничены.
Важнейшей особенностью общества как объекта социально-
гуманитарного познания является вхождение в его содержание и
структуру субъекта познания, наделенного сознанием и активно
398
Часть III. Методология научного исследования
действующего, как определяющего компонента исследуемой
социальной реальности и «мира человека». Из этого следует, что
исследователь имеет дело с особого рода реальностью —
содержанием человеческого сознания, областью смыслов и
значений, требующих специальных методологических приемов,
отсутствующих в арсенале естественных наук. Существенно и то,
что исследование объекта в этом случае осуществляется всегда с
определенных ценностных позиций, установок и интересов,
которые являются определяющими в действиях субъекта. Отсюда
следует, что необходимо показать специфику не только объекта,
но и субъекта социально-гуманитарного познания. Собственно
социальное познание осуществляется социально
сформированным и заинтересованным субъектом, оно
определяется его мировоззрением.
Если в естествознании воздействию мировоззренческих,
идеологических и иных установок подвергается не само
содержание научных открытий, но следующие из них
теоретические философские выводы, а также применение самих
знаний, то в общественных науках цель субъекта — получить
знание, с помощью которого можно не только объяснить, но также
оправдать, укрепить или осудить, изменить те или иные
общественные структуры и отношения. Здесь само содержание
знания является составляющей социальной позиции познающего
субъекта, следовательно, чтобы понять реальное содержание
общественных идей и теорий, их надо соотносить не только с
объектом познания, но и с реальными интересами общественных
групп, т. е. ввести дополнительное «измерение» — субъектно-
субъектные (межсубъектные) отношения, через призму которых
исследуется объект.
В естествознании специфика, а также относительная
независимость и самостоятельность познания могут быть
объяснены прежде всего тем, что субъект в этом случае
ориентирован на непосредственное отражение объекта, причем
таким, каков он есть «сам по себе». Очевидно, что в каких бы
исторически и социально конкретных формах практической
деятельности не был задан объект познания, все-таки сами
свойства, отношения, функции и другие его характеристики
являются определяющими и независимыми от субъекта. При
этом существенную роль играет материальный процесс самой
экспериментальной деятельности, дающей объективный результат
подчас независимо от целей исследователя. «Установка на объект»
и достаточно малое непосредственное влияние субъекта на
конечные результаты эксперимента позволяют в той или иной
степени пренебречь присутствием субъекта как «посред-
Глава 12. Социально-гуманитарные науки и философия 399
ника» между объектом и знанием об объекте. Кроме того,
поскольку результаты работы конкретного исследователя
«отчуждаются» и приобретают общезначимость, постольку
становится возможным отвлечение от субъекта. Это, как известно,
находит свое отражение и в «безличном» способе публикации
результатов, в возможности изложить полученные данные и
обобщения в полном отвлечении от всех психологических и
других подобных причин выбора ее направления и методов
исследования. Все указанные моменты так или иначе
подкрепляются реально существующей профессионально-
этической установкой исследователей на получение объективно
истинного знания и беспристрастное отношение к объекту и
результатам исследования.
В социальном и гуманитарном познании, где неотъемлемо
ценностное отношение субъекта к объекту, предполагается иная
объективно складывающаяся ситуация: объект не только
познается, но одновременно и даже в первую очередь
оценивается. Включение оценки означает, что объект как таковой,
«сам по себе» не интересует субъекта; он интересует его только в
том случае, если соответствует цели и отвечает духовным или
материальным потребностям субъекта. Определение ценности
происходит как соотнесение объекта с некоторыми образцами
(идеалом, эталоном, нормой) и установление степени соответствия
этому образцу. Образцы формируются в той или иной культуре,
передаются как «эстафета» (традиция) и устанавливаются
субъектом в процессе его обучения и повседневной жизни.
Таким образом, в ценностном отношении к объекту у субъекта
иная цель, а факторы, которые обычно стремятся исключить в
естественных науках, здесь становятся объективно
необходимыми. Познание в этом типе субъектно-объектного
отношения как бы отступает на второй план, хотя в
действительности его результаты служат основанием оценки. В
процедуре оценивания, в выборе целей и идеалов ярко выражены
неопределенность, волевые моменты, избирательная активность
субъекта, его приоритеты, которые могут включать и
интуитивные, иррациональные и прочие моменты. В результате
ценностное отношение предстает как противоположное
познавательному, как чуждое объективно истинному познанию
вообще, и, соответственно, такие оценки распространяются на
социально-гуманитарное познание. Однако резкое
разграничение «нейтрального» и ценностного типов субъектно-
объектного отношения возможно лишь в абстракции, в реальном
же процессе познания оба типа отношений слиты, спаяны и при-
400 Часть III. Методология научного исследования
сутствуют, хотя и в разной степени, не только в социально-
гуманитарном, но и в естественно-научном познании.
В той мере, в какой социальная реальность представляет собой
объективные процессы и закономерности, она сходна с миром
природы и может быть изучена научными методами, близкими к
методам естественных наук. Следовательно, в любом виде
познания можно рассматривать эмпирический и теоретический
уровни и соответствующие им методы и формы, которые,
разумеется, предполагают определенную модификацию при
использовании в социально-гуманитарных исследованиях.
Поэтому далее речь пойдет не о специфике функционирования
общенаучных методов в социально-гуманитарном познании (эти
вопросы решаются, по существу, самими исследователями), но о
таких методах, которые специфичны преимущественно для этого
типа познания. Среди них важнейшие — методы и приемы работы
с текстом, специально научное содержание которых необходимо
дополнить философско-методологическим анализом.
Специфика философско-методологического анализа текста
как основы гуманитарного знания
Текст — первичная реальность и исходная точка всякой
гуманитарной дисциплины, концентрирует все особенности
гуманитарного знания и познавательной деятельности — его
коммуникативную, смыслополагающую и ценностную природу.
Важнейшая форма анализа текста — выявление ценностно-
мировоззренческих предпосылок гуманитарного знания, особенно
тех, которые скрыты, явно не представлены в содержании текста.
Скрытое, подразумеваемое содержание, ценностно-
мировоззренческие принципы, историко-культурный и иные
аспекты формулируются при анализе явно, становятся
центральным объектом исследования, оценки и выбора.
Для эпистемологического исследования важны такие
принципы работы с текстам, как целостность и историзм.
Целостность предполагает рассмотрение фрагментов, тех или иных
структурных единиц текста только в связи с целым. Сам текст
должен рассматриваться в единстве с контекстом и подтекстом,
отдельный авторский текст необходимо соотносить с другими его
текстами, а также текстами других авторов того же направления и т.
д. Эти на первый взгляд вполне тривиальные требования
(наиболее бесспорное из которых — «Не вырывайте цитату из
текста!») имеют еще и глубинный смысл. Целостный подход дает
возможность предположить, а